А.А.Левандовский

А.А.Левандовский

Московский Государственный Универсистет им. М.В.Ломоносова

Исторический факультет

РЕФЕРАТ

по книге А.А.Левандовского

«Т.Н.Грановский в русском общественном движении».

Верховых Анна,

группа 2091.

Москва

2001

Монография А.А.Левандовского посвящена жизни и  общественной деятельности Т.Н.Грановского, а также рассмотрению его роли в истории в целом.

Книга состоит из пяти глав, посвящённых непосредственно жизни и деятельности Т.Н.Грановского, а также вступления и завершающей книгу главы "Наследие", играющей роль своего рода эпилога. Не смотря на то, что вся книга в целом посвящена Т.Н.Грановскому и его роли в русском общественном движении, каждая из структурных единиц играет в развитии мысли монографии свою особую роль. Главы логически связаны между собой и все вместе представляют собой единое повествование, однако сам факт того, что автор разбил книгу на смысловые единицы, указывает на то, что та концепция, которую он излагает, складывается на основе различных аспектов рассмотрения заявленной темы.

Книга открывается вступлением, цель которого - подвести читателя к первой главе, в которой уже непосредственно начинается рассмотрение исследуемого вопроса. Здесь автор описывает общественную обстановку, в которой проходила жизнь Грановского, чтобы показать, какие проблемы стояли перед обществом того времени и какие присутствовали тенденции их решения.

На первый план здесь автором выносится проблема соотношения двух чрезвычайно важных вопросов: вопроса о развитии просвещения и вопроса о сохранении существующего государственного строя. Действительно, перед властью того времени, и особенно перед самим Николаем I, стояла неразрешимая с логической точки зрения дилемма: просвещение и абсолютная монархия не могут существовать одновременно в одном и том же государстве, и вместе с тем государство с непросвещённым народом не может процветать и находиться на уровне европейских государств; существование же абсолютной монархии в России не ставилось под вопрос.

Однако надо было найти какой-то выход из сложившейся ситуации и поэтому оговореную дилемму следовало как-то решить. Здесь автор обращает особое внимание на тот путь, которого решила придерживаться в её решении власть. Поскольку дилемма при сохранении обоих взаимоисключающих компонентов не могла иметь решения, можно было представить обну из её составляющих в неполноценном виде, а точнее создать лишь видимость её существования. Разумеется, в роли такой составляющей для власти могло выступать только просвещение.

Именно в это время Уваров развёртывает перед Николаем свою теорию (содержательное значение которой, как отмечает автор[1], менее волновало её создателя, чем собственная карьера государственного деятеля), которая состояла в том, что само по себе просвещение не есть зло, оно может как быть источником революционных потрясений, так и превратиться в чисто охранительный элемент. Здесь появляется идея противопоставить европейскому просвещению нечто новое, а именно "истинно Русское" просвещение (на этой почве возникает знаменитая уваровская "теория официальной народности").

В подобных условиях, когда борьба за политические и социальные реформы была практически невозможной, революционные идеи всё же продолжали зреть, но уже в духовной сфере, практически незаметно для власти. Одним из таких оппозиционеров власти был Т.Н.Грановский.

Таким образом, автор подводит нас непосредственно к объекту своего исследования и к тем вопросам, которые он рассматривает в первой главе.

Первая глава посвящена периоду жизни Грановского от рождения до начала профессорской деятельности в Московском университете. Она называется "Годы учения", поскольку в указанный период именно учёба Грановского является центровой осью его жизни, происходит не только формирование его мировоззрения, но и развитие взглядов, накопление научного опыта.

В рассматриваемом периоде жизни Грановскогоможно условно выделить 2 этапа, которые автор чётко не разделяет, но некоторое разграничение которых в повествовании безусловно подразумевается: первоначальное образование, начиная с гувернёров и заканчивая юридическим факультетом Петербургского университета, и годы обучения за границей.

Рассматривая этап первоначального образованя, автор показывает, что здесь ступени обучения Грановского были типичными для зажиточного дворянина того времени: сначала уроки гувернёров-французов на дому, затем обучение в доме соседей вместе с их детьми, после чего - "пансион коллежского советника доктора Фёдора Кистера" в Москве и, наконец, Петербургский университет и его юридический факультет, где готовили прежде всего чиновников.

Однако автор отмечает, что карьера чиновника Грановского абсолютно не интересовала, и ему нужно было не формальное образование, а фундаментальное и глубокое, отвечавшее его любознательности и интересам.В этом смысле первоначальное образование было абсолютно неудовлетворительным (в основном из-за отсутствия квалифицированных и добросовестных преподавателей), из-за чего энергия и стремление Грановского к знаниям не находили должного применения и вынуждали его заниматься самообразованием.

После того, как Грановский уезжает для обучения в Германию , у него наконец, появляется возможность познакомиться с научным знанием высокого уровня, что позволяет ему глубоко погрузиться в историю. Здесь перед Грановским как перед молодым ученым встает очень важная проблема, которую особо отмечает автор книги: что есть история как наука? Является ли её  сутью лишь беспристрастное накопление фактов или же на первый план должны выходить концепции, мнения,обобщающие элементы? Грановский изначально становится на сторону второго утверждения,однако эта проблема  довольно долго продолжает  занимать его. Уверенность в своей позиции в этом вопросе придало ему общение со Станкевичем, который считал что "вне одной всеобъемлющей идеи нет знания". Следует отметить, что на важную, во многом определяющую в жизни Грановского роль его общения со Станкевичем автор монографии делает особый акцент.

Таким образом, в данной главе автор показывает период формирования Грановского как личности и как научного деятеля, то есть этап его обучения, после которого следует уже период самостоятельной научной, а именно профессорской деятельности.

Вторую главу своей монографии автор назвал "В Московском университете" и посвятил непосредственно рассмотрению научной деятельности Т.Н.Грановского как таковой.

Первоначально автор даёт оценку обстановки в Московском университете в то время, и особенно большое внимание уделяет характеристике профессорского состава. Эта характеристика выражает отрицательную оценку профессуры: "Подчинение официальной идеологии делало невозможной добросовестную научную работу...", - пишет автор, однако оно "...обеспечивало спокойное существование и открывало путь к успешной карьере"[2]. В подобной обстановке уваровская "Теория официальной народности" нашла в университете благодатную почву и, безусловно, повлияла на развитие там научного знания.

В такой обстановке Грановский начинает свою работу в Московском университете. Автор показывает резкий контраст между ним и остальной профессурой, он подчёркивает понимание Грановским своих задач как преподавателя: вместо того, чтобы обрекать студентов на "бессмысленную зубрёжку", он своими лекциями старается "помочь разобраться, понять, вникнуть в историю"[3]. Как отмечает автор монографии, взаключение лекции  Грановский обращался к аудитории с "напутственным словом" - призывом "извлечь из истории уроки"[4].

В своих лекциях Грановский делает гособый упор на "переломы" в истории, его интересует диалектика перехода от одного строя к другому,  "взаимоотношение нового со старым"[5]. Поэтому он рассматривает Древнегреческую цивилизацию, её разложение и поглощение Римом, а затем смену Римской цивилизации варварскими обществами.

Автор монографии подчёркивает, что в своих теориях Грановский опирался на учение Гегеля. В частности, во взгладах Грановского относительно того, что общество проходит период взлёта, затем упадка, и затем возвращается к первоначальным ступеням, но уже в обновлённом виде, очень чётко прослеживается гегелевская концепция "отрицания отрицания".

Особое место автор отводит воззрениям Грановского на период средневековья. Последний выносит отрицательную оценку феодализму: идея порядка древнеримского общества и идея свободы германских племён привели, по его мнению, к самому печальному результату. Положительную оценку у него получают институт рыцарства (по причине защиты слабых) и церуовь как его покровитель. Особенно Грановский выделяет роль христианства в становлении "нового порядка", который находит своё воплощение в великих людях.

Кроме того, в данной главе автор снова возвращается к проблеме науки и к философскому её осмыслению для себя Грановским. Грановский утверждал, что "идеи, одушевлявшие человечество на заре нового строя не исчезали бесследно, они получили дальнейшее  развитие в сфере научной мысли"[6]. Грановский выделяет разные "типы" науки, и в рамках этих типов противопоставляет схоластику с её замкнутостью, и гуманизм XVI в. как единственный источник идей, творящих историю[7].

Автор обращает внимание и на  идейную борьбу в Московском универитете. Она выражалась в противостоянии Грановского, оперирующего мощнейшим аппаратом знаний по западной средневековой истории и с его помощью обосновывающий общность России и Запада, и уваровцев, в частности Шевырева, Погодина и Бодянского, с их "теорией официальной народности". Особенно ярео эта борьба проявилась в магистерском диспуте Грановского, который, как замечает автор монографии, был одним из первых ростков "нового порядка".

О дальнейшем развитии этих ростков рассказывается в третьей главе, которая нызывается "В кругу друзей". В целом она посвящена олформлению и становлению в российском обществе такого явления, как западничество.

Первоначально автор рассказывает о функционировании "кружка Станкевича" после приобщения к нему Грановского и рассматривает взаимоотношение его членов с историком. Он также прослеживает развитие отношений Грановского с кружком и отмечает постепенное нарастание противоречий. Если с Бакуниным и Катковым у историка сразу сложились неприязненные отношения, а с Боткиным - близкие, то с Белинским они складывались очень неоднозначно. Основным предметом разногласий стал вопрос о соотношении в науке абстрактно-философского и "разумной действительности", а также трактовка применительно к реальности некоторых положений гегелевского учения (например, понимание фразы "всё действительное разумно, всё разумное действительно" в аспекте проблемы государственного строя как "нет власти, как от бога", составило один из важнейших пунктов полемики Грановского и Белинского, который придерживался именно такой трактовки).

Со временем количество неурядиц в кружке растёт, и в качестве причин этого явления автор называет узость круга общения его членов, их погружённость в самих себя и отрыв от реальной действительности во имя абстрактных схем[8]. Всё перечисленное проводит к неизбежному распаду кружка, точку в котором ставит смерть Станкевича.

Однако распад кружка явился определённой ступенью на пути формирования западничества, поскольку члены распавшихся кружков Гарцена и Станкевича, а также молодая  профессура Московского университете явились основными его составляющими. Постепенно из этих слагаемых складывается новый кружок, в роли главы которого постепенно выделяется Грановский. Основой цельности кружка было, как отмечает автор, решительное неприятие существующего порядка вещей[9].

Немалое внимание автор монографии уделяет рассмотрению взглядов приверженцев этого течения. Личность Петра I у них имела более чем положительную оценку (так, они говорили, что его деяния положили начало русской истории[10]), в то время, как Николая I они считали воплощением застоя. При характеристике народных масс они отмечали их пассивное бездействие, факт их незатронутости петровскими реформами, в результате чего они остались "вне абсолюта"[11]. Преградами на пути развития народа они считали, главным образом, самодержавие и крепостное право.

С начала 1840-х годов кружок становится ещё более сплочённым, и в среде его членов начинает явно проявляться жажда деятельности. Среди попыток какой-либо активности особенно важное значение имел курс лекций Грановского, о котором автор подробно рассказывает. Грановский заставлял слушателей, даже случайно зашедших, "погружаясь во всеобщее, преодолевать косность, личную и национальную, нанося удар за ударом по официальной идеологии"[12]. При этом оппозиционный дух оставался неуловим с точки зрения государственных карательных органов, подталкивая власти к переходу от административных взысканий в сферу философских доводов. На страницах прессы с Грановским пытаются бороться Погодин и Шевырев, однако в результате этого успех лекций приобретает ещё более демонстративный характер. В итоге, не смотря на противодействие уваровцев, курс лекций был всё же дочитан до конца.

Значение курса лекций, прочитанного Грановским, было огромно. Автор монографии пишет: "...в триумфе Грановского было скрыто многое, и прежде всего он пророчил неизбежность перемен"[13]. Это утверждение подтверждается в последующих, четвёртой и пятой главах книги.

Четвёртая глава называется "Друзья-враги", и посвящена она взаимоотношениям между представителями общественной мысли в период 1840-50-х годов: первоначально в ней рассматриваются противоречивые и во многом парадоксальные отношения западников и славянофилов, а затем появляющиеся и со временем всё более усиливающиеся расхождения в среде самих западников.

Рассматривая отношения западников и славянофилов, автор первоначально говорит о том, что и первые, и вторые ждали перемен, "прелома" в русской жизни, однако имели различные мнения относительно сути преобразоваий. Если основой точки зрения первых была идея освобождения из-под ярма костной ограниченности посредством перестройки на западный лад, то вторые отвергали ложное западное "полупросвящение" и говорили о возрождении "истинного русского духа" путём обращения к истинной православной вере[14].

Автор подробно рассматривает то, как контактировали между собой западники и славянофилы и как развивались их отношения. Так, Белинский с самого начала выдвигает на первый план враждебную западникам сторону славянофильства, Грановский же и Герцен долго пытаются отыскать в славанофильском учении "зерно истины", но в сер. 40-х годов "сама жизнь всё больше убеждает их в правоте Белинского"[15]. Кроме того, в главе особо акцентируется внимание на противоречивости чувств представителей двух течений друг к другу: имея столь сильную идейную вражду, что она препятствовала всякому их нормальному общению, они одновременно испытывали к своим оппонентам настолько сильные дружеские чувства, что не могли жить друг без друга, и подобные внутренние конфликты часто приводили к тому что идейные противники плакали от безысходности в объятиях друг друга.

Суть разногласий между западниками и славянофилами 1840-х годов, по мнению автора монографии, очень ярко выражена в статье Грановского, опубликованной в "Современнике" в 1847 г. В ней славянофилы характеризуются как партия, которая подняла "знамя народных преданий и величает их выражением общего непогрешимого разума", в то время, как на самом-то деле, как пишет Грановский, разума в народных массах вовсе нет: они или бессмысленно жестоки, или бессмысленно равнодушны[16].

По мере прошествия времени вопрос о том, за кем пойдёт "образованное меньшинство", стал решаться в пользу западников. Но постепенно в среде самих западников стали обнаруживаться разногласия, которые привели в конечном счёте к расколу западничества. Как пишет автор, этот процесс был закономерен, в нём проявился прцесс самоопределения различных групп молодого русского общества[17]. И если началом расхождений стали споры о боге и бессмертии души, то в конечном счёте основой раскола внутри кружка явились воззрения на будущее человечества. Таким образом, некогда цельное и сплочённое течение западничества оказалось в процессе своего развития внутренне непрочным.

Таким образом, подводя итог рассмотренного в данной главе периода, автор говорит, что он целиком пронизан парадоксами, и его характерным признаком явился такой тип взаимоотношений между представителями общественной мысли, как "дружба-вражда".

Пятая глава называется "Время испытаний", в ней говорится о том, чем обернулись для западничества и для Грановского в частности бурные события конца 40-х - середины 50-х годов XIX в.

Первоначально автор рассказывает о так называемой "Крыловской истории", в результате которой все профессора-западники, кроме самого Грановского, уходят из Московского университета в Петербург, что явилось, несомненно, ударом для Грановского.

Затем последовала французская революция, которая взбудоражила власти и привела к борьбе Николая I с "западной заразой" в русском обществе, что не могло не коснуться западничества: за его представителями, в частности за Грановским, устанавливается строгий надзор. Кроме того, Николай приходит к тому, что начинает отвергать всякую систему образования, даже уваровскую, в результате чего в стране начинается притеснение образования, и даже проходит слух о закрытии университетов[18].

В подобной обстановке Грановский делает несколько попыток защитить просвещение: составляет по поручению министерства программу учебника по всеобщей истории, пишет письмо к новому попечителю, составляет записку о преподавании в Московском университете для некоего "лица почтенных лет", и во всех этих документах сквозит одна и та же мысль: искажение истины никого обмануть не может, поэтому нет смысла скрывать её от молодёжи[19]. Разумеется, подобные попытки защиты просвещения не оказали на органы власти никакого влияния.

В данной главе, которая как бы подводит итог жизни и деятельности историка, автор даёт оценку натуры Грановского. Он говорит о её внутренней противоречивости, отсутствии во взглядах цельности и последовательности, но по его мнению, эти на первый взгляд не желательные для научного и общественногот деятеля качества привели к тому, что Грановский легче мог оценить ситуацию с позиции абстракции и поэтому был свободнее и выше людей, связавших себя защитой интересов класса буржуазии (например, Чичерин).

Обращается автором монографии внимание и на некоторый пересмотр Грановским взглядов на историю: критику им гегельянства в его отношении к истории, соприкосновение с позитивистскими позициями (здесь автор особо отмечает, что при этом историк по сути не отходит от гегелевского учения), а также на обращение Грановского к естественным наукам как помощникам историка.

Кроме французской революции одним из серьёзнейших испытаний для русского общества стала Крымская война. Большинство западников открыто демонстрировало злорадство по поводу поражений русской армии, поскольку в этих поражениях оно находило подтверждения самой западнической теории. Грановский же осуждал их и, наоборот, восхищался победами русских[20]. Автор показывает, что, благодаря гибкости своего мышления (о которой говорилось выше), Грановский оценивал обстановку объективно, а не только с идеологических позиций.

В пятой главе рассматривается заключительный период жизни историка, и завершается она сообщением о его смерти. Однако на этом книга не заканчивается. Автор показывает, что роль Грановского в истории настолько велика, что повествование об этом человеке не может ограничиться лишь рассказом о его жизни.

Поэтому автор поместил в книгу ещё одну заключительную главку, играющую роль эпилога, то есть показывающую, какую отдачу имели в будущем события, описываемые в основной части. Главка называется "Наследие"; её содержание целиком определяется названием.

Её основная цель - показать, что наследие Грановского велико и что попытки осмыслить и оценить его жизнь и деятельность предпринимались начиная сразу со времени смерти историка (осуждённая западниками статья Григорьева) и вплоть до наших дней (примером чему служит сама рассматриваемая монография).

В этой небольшой главе автор прослеживает развитие литературы, посвящённой Грановскому и осмыслению его деятельности, называет основные этапы этого развития. Он упоминает первую публикацию биографии историка, предпринятую А.В.Станкевичем, споры о Грановском в русской печати и различные оценки его наследия, статью Н.Н.Стахова с красивым описанием жизни историка и заключением о том, что он был мечтателем и космополитом, "Бесов" Достоевского, содержащих сходные идеи. Также автор отмечает, что сначала литература о Грановском была лишь публицистической, однако с начала XX в. начинают появляться академические работы.

В целом в монографии автор даёт очень высокую оценку личности Грановского, и в заключение он это особо подчёркивает, в частности словами, что Грановский был одним из самых достойных представителей "замечательного" поколения общественных деятелей середины XIX века[21].

Литература

*Для данной работы использовалась книга:

Левандовский А.А. Т.Н.Грановский в русском общественном движении. М.,1989.

[1] С. 9.

[2] С. 37.

[3] С. 47.

[4] С. 75.

[5] С. 61.

[6] С. 69.

[7] С. 71.

[8] С. 99.

[9] С. 102.

[10] С. 105.

[11] С. 106.

[12] С. 120.

[13] С. 124.

[14] С. 138.

[15] С. 147.

[16] С. 155.

[17] С. 157.

[18] С. 186.

[19] С. 198.

[20] С. 216.

[21] С. 232.