Архивный вопрос на археологических съездах

Архивный вопрос на археологических съездах

Федеральное государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования

«СИБИРСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Гуманитарный институт

Кафедра истории России

РЕФЕРАТ

Архивный вопрос на археологических съездах

Красноярск 2009

Содержание

Введение

Глава 1. Положение архивов России во второй половине XIX века

Глава 2. Археологические съезды: основатели и цели

Глава 3. Место архивного вопроса на съездах

Глава 4. Деятельность Н.В. Калачова. Проект реформы архивного дела

Заключение

Список литературы

Введение

Казалось бы, как могут быть связаны между собой археологические съезды и проблемы архивного дела в России во второй половине XIX века? Ведь, на первый взгляд,  археология и архивное дело не так уж сильно связаны между собой. Ответ на этот вопрос даёт Н.В. Бржостовская: «Главное место в вопросе съездов занимали вопросы изучения памятников материальной культуры, но в соответствии с бытовавшим тогда расширительным пониманием содержания археологии и разнообразием научных интересов участников немало времени посвящалось и другим видам исторических источников, в том числе архивным материалам».

В своей работе я попытаюсь определить место архивного вопроса на археологических съездах, а также роль съездов в решении этого вопроса. Для решения поставленной задачи я рассмотрю положение архивного дела в России во второй половине XIX века, деятельность четырёх археологических съездов (1869-1877 гг.) в области архивного дела, в заключении попробую сделать вывод о значении археологических съездов в решении архивной проблемы в России.

При написании своей работы в качестве источников я использовал «Историческую записку о деятельности Императорского московского археологического общества за первые 25 лет существования(1864-1889гг.)», а также программы съездов. Помимо этого, я использовал следующие работы: «Очерки по истории архивного дела в СССР» И.Л. Маяковского, «История архивного дела в дореволюционной России» В.Н. Самошенко, «Российская наука об архивах. История. Теория. Люди.» Т.И. Хорхординой, а также статью Н.В. Бржостовской «Вопросы архивного дела на археологических съездах в России (1869-1911 гг.)». К сожалению, в моём распоряжении было не так много источников, как хотелось бы, однако имеющиеся у меня материалы позволяют рассмотреть данный вопрос.

Тема моей работы актуальна и по сей день. Вопрос взаимодействия архивистов с представителями различных научных дисциплин  является чрезвычайно важным, так как в распоряжении архивистов находятся множество важнейших источников, необходимых для плодотворной работы исследователей из различных сфер научного знания. Поэтому вопрос сохранения архивных материалов, регулирование их уничтожения, вопрос доступа к различным источникам должен решаться во взаимодействии между архивистами и остальным научным сообществом.

Глава 1. Положение архивов в России во второй половине XIX века

Для начала хотелось бы охарактеризовать положение архивов в середине-второй половине XIX века.

В результате реформ 1860-х годов произошло упразднение ряда дореформенных учреждений, вместо которых создавались новые. Стала производиться массовая сдача и приёмка архивами делопроизводственных материалов упраздняемых и преобразовываемых учреждений: началась организация архивов новых учреждений. Реорганизовывались также существующие и образовывались новые исторические архивы.  Так, основанный в 1834 году Государственный архив был объединен с Петербургским главным архивом Министерства иностранных дел. Оживление наступило и в провинциальных архивах: архивы губернских правлений, казначейств, казенных палат и других учреждений стали заполняться делами упраздненных органов. Порой поступления документальных материалов были так велики, что удваивали, а то и утраивали фонды архивов. Переполнение архивов вело к усилению работы по уничтожению документов. Формально разбор и уничтожение документов должны были производиться особыми комиссиями, однако на деле этого не происходило.  Дело в том, что по «Учреждению губернских правлений» 1845 года в разборочные комиссии должны были входить губернские стряпчие или товарищи губернских прокуроров, обязанные вообще наблюдать за производством дел. Когда же, с введением судебной реформы, эти должности были упразднены, состав комиссий должен был измениться. Но так как правительство вплоть до 1892 года не устанавливало нового состава, то во многих губерниях стали действовать комиссии в неполном составе. В некоторых местах уничтожение документов производилось и вовсе без комиссий.

Кроме непосредственного уничтожения дел самими архивами в порядке их разборки, немалое количество дел погибло в 60-70-х годах также и в результате тех перевозок и перебросок документальных материалов, которые производились в эти годы в широком масштабе. В примечаниях к своему докладу «Архивы», прочитанному на Первом Археологическом съезде Н.В. Калачов сообщает, что когда Московское отделение Генерального штаба, помещавшееся в кремлёвском здании, должно было в 1865 году его очистить и предоставить в распоряжение новых судебных установлений, то «перевозка документов в Лефортовский дворец была до такой степени небрежной, что многие из них в это время утратились совершенно, многие испорчены так, что не могли быть годны к употреблению, многие же проданы, как излишние, без всякого предварительного просмотра». О провинциальных архивах Калачов говорил, что «в провинции архивы гибнут, можно сказать, ежечасно и от небрежности их хранения и от умышленного их истребления, то вследствие непонимания их важности, то по другим еще менее похвальным причинам».

 Таким образом, по мнению И.Л.Маяковского, угрожающие размеры, которых достигли уничтожение и гибель дел, в острой форме ставили вопрос о реорганизации архивного дела в России. Этот вопрос был затронут и на заседаниях Археологических съездов.

Глава 2. Археологические съезды: основатели и цели

Разумеется, для рассмотрения моей темы нельзя не остановиться на собственно самих археологических съездах, истории их основания.

Археологические съезды стали детищем Московского археологического общества, во главе которого стоял граф Алексей Сергеевич Уваров. Открывая первое заседание Московского археологического общества, граф Уваров в своей вступительной речи обратил внимание общества на те главные задачи, которые должны были, по его мнению, составить основание будущей деятельности общества. Одна из таких задач, по мнению Уварова, заключалась «в устройстве периодических Археологических съездов с целью, с одной стороны, обратить в большей степени внимание правительства на необходимость археологических исследований в России, а с другой стороны, вызвать, по возможности, более тесное общение между русскими учёными силами и тем самым способствовать успехам русской археологии и возбуждению интереса к ней в различных районах России, не исключая самых дальних её окраин». Руководствуясь этой мыслью, граф Уваров на следующем заседании общества, 12-го октября 1865 года, серьёзно поднял вопрос о необходимости созыва Археологического съезда и предложил для начала этого дела обратиться, прежде всего, к другим обществам и учреждениям, просить их отозваться на поднятую мысль и принять участие в обсуждении условий съезда. Московское археологическое общество обратилось ко всем высшим учёным учреждениям, ко всем учёным обществам и всем частным лицам, известным своими трудами по вопросам русской археологии, предлагая мысль о созыве первого в России Археологического съезда. Общество получило поддержку по этому вопросу. 26 апреля 1866 года на заседании общества было решено обратиться с соответствующим ходатайством к министру народного просвещения. 27 апреля 1867 года было получено разрешение на открытие в Москве первого Археологического съезда, причем министр народного просвещения предложил денежную помощь организаторам от министерства.

Предварительный комитет, созданный для разработки условий проведения съезда, собрался в Санкт-Петербурге в ноябре 1868 года. Правила, разработанные комитетом, были утверждены министром народного просвещения 12 декабря 1868 года. Первый Археологический съезд был открыт 16-го марта 1869 года, продолжался он до 28-го марта, и в 20-ти его заседаниях были подняты многие важные вопросы. 28-го марта граф Уваров предложил на обсуждение вопрос «о пользе периодических съездов в разных городах России». Съезд признал пользу периодических съездов и решил ходатайствовать о разрешении съездов через каждые три года.

Так было положено начало регулярным всероссийским археологическим съездам. Причём, как отмечает Н.В. Бржостовская, съезды, начиная с Третьего, приобретают региональную окраску. Собираясь поочередно в разных городах России, служивших историческими центрами определённых районов, они рассматривали, прежде всего, исторические памятники этого района. Подготовка к очередному съезду осуществлялась предварительным комитетом, имевшим два центра: одним являлось Московское археологическое общество, а другой образовывался в городе предстоящего съезда на базе местных университетов, исторических обществ и археографических комиссий.

Всего в дореволюционный период состоялось пятнадцать съездов. В своей работе я затрону деятельность ряда съездов, на заседаниях которых активно рассматривался архивный вопрос.

Глава 3. Место архивного вопроса на съездах

Занятия археологических съездов, кроме пленарных заседаний, происходили по отделениям. Так, на Первом съезде вопросы, касающиеся памятников языка и письменности, были отнесены к компетенции 3-го отделения - «Русские древности». Со Второго съезда действовало уже специальное отделение - «Памятники языка и письменности», на котором рассматривались как вопросы источниковедческого, филологического и палеографического разбора отдельных памятников, так и архивные сюжеты. Впоследствии, на Восьмом съезде создается новое отделение- «Памятники археографические», а на Двенадцатом съезде это отделение получило название «Археография и архивоведение».

Н.В. Бржостовская отмечает, что занятия съездов, касающиеся архивов, можно разделить на две группы: сообщения об отдельных архивах или комплексах документальных материалов и обсуждение общих проблем организации архивного дела.

Во время организации съезда предварительный комитет иногда поручал одному из местных историков осмотр местных архивов или одного из них. В результате на съезде появлялся доклад или сообщение, иногда часть этих материалов публиковалась в Трудах предварительного комитета.

Некоторые из этих сообщений были весьма подробны и обстоятельны. Так, в трудах Третьего археологического съезда в Киеве напечатан «Обзор славяно-русских памятников языка и письма, находящихся в библиотеках и архивах Львовских», подготовленный Е.И. Калужницким. На Четвертом съезде в Казани был заслушан реферат И.Я.Порфирьева о содержании библиотеки Соловецкого монастыря, помещенной на хранение в Казанской духовной академии. Помимо этого, И.Ф. Токмаков представил съезду обзор материалов, относящихся к казанской губернии и хранящихся в МГАМИД и его библиотеке. И в дальнейшем на съездах регулярно выступали с докладами о состоянии местных архивов. И хотя во многих случаях они, по замечанию Н.В. Бржостовской, не отличались глубиной или касались второстепенных архивов, но в совокупности они представляли общую картину состава и состояния разных категорий архивов. Эта обстановка постепенно расширяющейся информации об архивах и растущего интереса к ним со стороны историков и стала тем фоном, на котором происходило обсуждение проблем организации архивного дела и проектов его реформирования.

Глава 4. Деятельность Н.В. Калачова. Проект реформы архивного дела

Попытки реформирования архивов России во второй половине XIX века связаны с именем Николая Васильевича Калачова (1819-1885 гг.). Т.И. Хорхордина характеризует его как «одновременно ученого-юриста и историка, гражданина и архивиста». Н.В. Бржостовская отмечает, что Н.В. Калачов «наиболее значительная  и авторитетная фигура в русском архивоведении своего времени». Ненадолго остановимся на его личности.

Первый Археологический съезд. Доклад Калачова

Калачов входил в Предварительный комитет Первого Археологического съезда в Москве как представитель Московского археологического общества. В число общих вопросов он включил пункт об архивах, который представлял собой целую программу: «Архивы.-Какие документы должны составлять архивы? Разделение архивов на частные и общественные или правительственные. Какие должны быть приняты способы хранения документов в архивах для предохранения их от сырости, огня или порчи? На какие отделы должны быть распределяемы и как должны быть размещаемы для занятия ими в архиве возможно меньшего пространства и для удобнейшего пользования ими? Какие реестры или другого рода описания должны быть составляемы? Что из этих описаний подлежит изданию в свет и что должно быть предметом секретных отделов архивов? Какие лица и в каком составе  должны быть назначаемы для заведывания архивами, приведения их в порядок, описания и проверки документов, а также какие должны быть правила для проверки деятельности означенных лиц и ревизии самих архивов высшими правительственными органами? Какие должны быть правила относительно предоставления архивных документов в пользование местным лицам, правительственным и частным, как для справок, так и для учёных изысканий?». Сам же Калачов и изложил свои соображения по перечисленным вопросам в докладе на общем собрании участников съезда 27 марта 1869 года. Он представил перед съездом картину тяжелого состояния архивов в России и высказал убеждение в необходимости реорганизации архивного дела в стране. Мысли Калачова нашли поддержку у всех выступающих по его докладу. Н.А. Попов говорил о необходимости создания в России сети центральных архивов, примерами которых он считал Киевский и Виленский архивы древних актовых книг. Отвечая ему, Калачов сообщил, что он говорил по поводу централизации архивов с гр. Блудовым и тот его поддержал и готовил по этому вопросу доклад царю. В дальнейшем упоминаний об этом не встречается. Идеи Калачова поддержал также А.С. Гацисский, говоривший от имени статистических комитетов и А.А. Мартынов, подкрепивший мнение о необходимости реформы  рассказом о бедственном положении архивов Московской губернии. Калачов рассчитывал, что съезд примет какие-либо рекомендации смысле утверждения правил разбора и описания дел, но никакой резолюции по докладу принято не было, якобы из-за недостатка времени. На самом деле съезд был не готов рассматривать и решать такие специальные и сложные вопросы. К тому же, среди полутора сотен делегатов не было ни одного профессионального архивиста, а повестка дня включала в себя только археологические вопросы. Было очевидно, что требуется более активные действия по подготовке архивной реформы.

Второй Археологический съезд, вторая попытка

Калачов решил снова вернуться к этому вопросу на Втором Археологическом съезде, проходившем в Санкт-Петербурге в 1871 году. На этот раз он решил сосредоточить внимание на организационной стороне дела, то есть на централизации архивов. Калачов, вновь участвуя в  подготовке съезда (но уже не как представитель Московского археологического общества, а как депутат от Московского архива Министерства юстиций), добился включения в число общих вопросов на повестке дня отдельного пункта под названием «Обсуждение мыслей Н.В. Калачова об устройстве архивов» и опубликовал текст доклада в газете «Русский мир». Затем он организовал специальную комиссию для составления коллективного доклада об основных положениях проекта архивной реформы. В неё вошло 20 человек: кроме Калачова и председателя подготовительного комитета В.В. Вельяминова-Зернова, это были представители нескольких ведомств, преимущественно начальники ведомственных архивов. Результаты своей работы комиссия изложила в докладе, положив в его основу принципы, изложенные Калачовым.  Доклад был зачитан на заседании Второго Археологического съезда 20 декабря 1871 года под расширенным названием «Архивы, их государственное значение, состав и устройство». Как отмечает Н.В. Бржостовская, заключавшиеся в нём предложения представляли собой первый проект реорганизации архивного дела в России, и его осуществление было бы логичным продолжением реформ государственного аппарата, происходивших в середине XIX века.  Посмотрим, в чём же заключался проект архивной реформы, предложенный комиссией Калачова.

Калачов предлагал создать следующую сеть архивов: все архивы должны были подразделяться на текущие, справочные при учреждениях и центральные исторические. Центральные исторические архивы делились на две группы: центральные архивы при высших правительственных учреждениях и министерствах и центральные архивы для каждой губернии. Дела, потерявшие практическое значение, передавались в губернские исторические архивы. В этих архивах действовали комиссии, составленные из чиновников учреждений и местных знатоков старины, которые отбирали дела, имеющие научное значение, для постоянного хранения. Большинство таких материалов следовало затем передавать центральные архивы высших правительственных учреждений  и министерств. Калачов предложил ряд мер, которые бы свели к минимуму возможность гибели ценных источников. К тому же документы могли уничтожаться только с разрешения  Главной архивной комиссии, подчинявшейся Министерству народного просвещения. Эта комиссия  должна была возглавить всю архивную сеть, то есть ставился вопрос о создании единого руководящего архивного органа.

В проекте сохранялись, однако, и ведомственные традиции. Главная архивная комиссия должна была сноситься с архивами при высших правительственных учреждениях и министерствах только через соответствующие ведомства. К тому же сомнение Калачова в возможности создать благоустроенные архивы на местах заставило первоначально предусмотреть губернские исторические архивы в виде каких-то промежуточных хранилищ, передающих ценные материалы в Москву или Санкт-Петербург. Этот пункт вызвал возражения при обсуждении доклада на съезде. При дальнейшей разработке проекта Калачова центральные архивы на местах выступали уже как хранилища с постоянным составом документальных материалов. На съезде вопрос обсуждался недолго, что, по мнению Н.В. Бржостовской, объяснялось тем, что большинство компетентных в архивных вопросах участников съезда входили в состав готовившей его комиссии. Правда, в ходе обсуждения были выражены и другие точки зрения, выражавшие недоверие к правительственным мероприятиям по реорганизации архивов. М.О. Коялович выразил мнение, что лучше было бы отдать архивы в распоряжение ученых ведомств, так как чиновники плохо исполняют свои обязанности. В.И. Григорович предложил передать архивы земствам. Но их высказывания не были поддержаны. Все, имевшие на практике дело с архивами, понимали, что надежную правовую и материальную базу для исторических архивов в России в состоянии обеспечить лишь государство.

Делегаты Второго Археологического съезда полностью одобрили представленный им проект архивной реформы, который обсуждался уже не как мысли и предложения одного автора, а как коллегиальное мнение членов комиссии. В числе других ходатайств от имени съезда доклад был представлен на рассмотрение правительства. Съезд просил правительство создать особую Временную комиссию об устройстве архивов. Первоначально это представление не имело последствий, но благодаря личным хлопотам и влиянию Н.В. Калачова как сенатора и видного чиновника Министерства юстиций, 3 февраля 1873 года при Министерстве народного просвещения была создана «Комиссия об устройстве архивов». В неё входили 28 представителей различных ведомств и ученых учреждений, в том числе известные в то время ученые и архивисты  А.Ф. Бычков, А.Я. Гюббенет, Г.В. Есипов, К.К. Злобин, М.И. Семеновский и другие.

Деятельность Комиссии об устройстве архивов

Основным предметом суждений комиссии был вопрос о Главной архивной комиссии, как правительственном учреждении. По разработанному комиссией проекту «Положения» роль главной архивной комиссии представляется в следующем виде. Задачами комиссии являются: наблюдение за сохранением во всех архивах документов; составление правил и заключений по всем вопросам архивного дела; определение порядка разбора и уничтожения архивных материалов; распространение сведений о состоянии архивов и о хранящихся в них материалах. Комиссия имеет право: посылать своих членов для обследования архивов; давать указания о надлежащем устройстве архивов, требовать сохранения всех документов, признанных ею не подлежащими уничтожению, и воспрещать уничтожение материалов без её ведома; требовать отчетов о состоянии архивов по устанавливаемым ею нормам.

Второй важной задачей комиссии было обследование всех существовавших архивов России с помощью анкеты и решение, на основании полученных данных, вопроса о центральных исторических архивах в регионах. Однако анкетирование проходило из рук вон плохо. Ответы приходил далеко не от всех архивов, а приходившие зачастую были бесполезны для работы комиссии. Так, Министерство иностранных дел ответило, что «особенные свойства занятий этого министерства» не допускают «ни гласности, ни вмешательства лиц постороннего ведомства». Представитель военного министерства заявил в комиссии, что крайне затруднительно получить сведения об архивах полковых, ибо нет при них архивариусов, ровно как и при архивах воинских начальников».  К тому же в результате анкетирования выявились негативные последствия неразработанности теоретических вопросов архивного дела, и, в частности, архивной терминологии. Так, архивариус канцелярии Московского генерал-губернаторства Барилевский на вопрос №9 («Как размещены документы: по годам, по ведомствам или по предметам?») ответил кратко: «Документов никаких нет». Спустя три года после рассылки анкеты Калачов вынужден был признать, что если дожидаться ответов от всех архивов, то окончание занятий комиссии может оттянуться на неопределенное время. Поэтому решено было, не дожидаясь ответов от всех архивов, наметить устройство в провинции центральных архивов не в каждой губернии, как было предположено в докладе на Втором Археологическом съезде, а лишь  в некоторых наиболее значительных. Определение этих особо значительных губерний было поручено особой подкомиссии, о решениях которой сведений нет.

Третьей задачей комиссии было изучение архивов и архивного дела за границей для того, чтобы перенять опыт зарубежных коллег. Это изучение западно-европейских архивов было выполнено в 1873 году Калачовым и членами комиссии А.Ф. Бычковым, Г.В. Есиповым и Ф.Ф. Тибо-Де-Бриньолем. Главное их внимание привлекла к себе постановка на Западе специального архивного образования, особенно французская Школа Хартий. Ознакомление с нею послужило базой для разработки проекта об Археологическом институте, законченного в 1875 году.

Четвертой крупной задачей комиссии был вопрос об уничтожении дел. Ознакомившись с действовавшими в некоторых министерских архивах правилами о порядке хранения и уничтожения архивных документов, комиссия охарактеризовала их следующим образом: «Большинство правил дают слишком большой простор произволу архивариусов или вообще делопроизводителей и могут иметь последствием нанесение такого ущерба интересам науки, который никогда и ничем не вознаградится». Но еще большую опасность, по мнению комиссии, представляли архивы тех ведомств, в которых уничтожение дел зависело исключительно от самих архивариусов, без всякого с чьей-либо стороны контроля. Так «…директору драгоценнейшего по историческим материалам Государственного и Санкт-петербургского Главного архива Министерства иностранных дел предоставлено разрешать под личною лишь его ответственностью уничтожение дел, бумаг и книг». Комиссия признала необходимым просить распоряжения верховной власти о введении в ведомственных архивах правил, основанных на следующих «началах»: «Отнесение дел и документов к разряду подлежащих уничтожению или временному хранению…должно быть обставлено такими условиями, которые вполне устранили бы проявление всякого произвола со стороны архивариусов и делопроизводителей,-поэтому ни распределение дел на разряды, ни в особенности уничтожение их не должно быть предоставлено усмотрению одних архивариусов или делопроизводителей, но зависит от соглашения архивариусов с начальством того ведомства, дела которого разбираются и в случае разногласия между ними решать вопрос в пользу того мнения, которое клонится к сохранению дела». «Допускать уничтожение дел не прежде, как по сдаче в архив». «Установить непременным правилом, что при распределении дел на разряды архивариус обязан не ограничиваться прочтением заголовков тем, но и просматривать их от листа до листа и, при малейшем сомнении, к какому разряду отнести дело, всегда относить его к тому разряду, который бы более ограждал от утраты». «Воспретить уничтожение так называемых секретных дел, потому что в силу одного уже, что коль скоро по существующим понятиям или правилам они подлежат тайне, то они, очевидно, представляются интересными как сами по себе, так и в научном отношении».

Такими были основные задачи, которые стояли перед комиссией Калачова.

Третий и Четвёртый археологические съезды.

С сообщением о деятельности комиссии Калачов выступил на заседании Третьего Археологического съезда. Основное внимание он уделил предложениям комиссии по проекту устройства областных центральных, то есть общих для учреждений всех ведомств, архивов в некоторых городах России, причём в каждом из них  должны были концентрироваться  документы из нескольких соседних губерний, связанных общностью исторических и географических условий. Для создания центральных архивов намечались города: Москва, Санкт-Петербург, Киев, Варшава, Вильна, Архангельск, Новгород, Псков, Владимир, Ярославль, Нижний Новгород, Рязань, Пермь, Уфа, Саратов, Тифлис, Новочеркасск, Одесса и Кишинёв. Проект устройства центральных архивов Калачов дополнил предложением  учредить при них  исторические общества для научной разработки архивных материалов. Так, по замечанию Н.В.Бржостовской, в первый раз на археологическом съезде им была высказана мысль, воплотившаяся десятилетием позднее в создании губернских учёных архивных комиссий, на основах, однако, почти противоположных первоначальной идее, согласно которой исторические общества не должны были участвовать  в создании архивов и управления ими как правительственными учреждениями, но лишь принимать участие  в изучении и опубликовании их документов. Заседание съезда, выслушав Калачова, одобрило предложение комиссии, причем В.И. Григорович высказал пожелание, чтобы она  занялась также и вопросом о сохранении и изучении частных архивов.

На Четвертом Археологическом съезде в Казани Калачов выступил с  рефератом «Некоторые данные о разработке материалов в наших архивах и об изучении нашего народного быта». К этому времени Калачов уже отказался от надежды на скорую реализацию проектов создания Главной архивной комиссии и центральных архивов. Они были отклонены правительством под предлогом обремененности бюджета в связи с войной с Османской империей (1877-1878гг.), о чем и сообщил в своем докладе на съезде Калачов. В конце своего реферата он вновь вернулся к идее создания местных  исторических обществ, задачи которых он теперь значительно расширил, включив в них изучение памятников материальной культуры, сбор этнографического материала. Говоря об обществах, Калачов вновь подчеркнул, что их появлению «должно предшествовать учреждение центральных исторических архивов, где должны быть собраны официальные документы, а для заведывания ими должны быть поставлены уже подготовленные к делу архивисты». Но при сложившихся условиях, когда правительство отказалось от проведения архивной реформы, Калачов выражал опасение, что дело затянется, и, как временную меру для предотвращения  гибели местных архивов, предложил казанским историкам сделать почин - найти в городе свободное казённое здание, собрать туда излишние документы и поручить надзор за ними любителям старины. В этом предложении, к которому съезд отнесся благожелательно, уже ясно виден прообраз будущих губернских учёных архивных комиссий. Положение о них от 13 апреля 1884 года, составленное с участием Калачова, рассматривалось им как временный компромисс, вызванный затягиванием общего разрешения вопроса об архивной реформе. Сперва в «виде опыта» были учреждены комиссии в Орловской, Рязанской, Тамбовской, и Тверской губерниях. Эти регионы наметил сам Калачов, так как здесь имелись помещения для архивов и сравнительно лучше обстояло дело с кадрами исторической интеллигенции, из которой должны были комплектоваться будущие комиссии. В 1885 году открылась архивная комиссия в Костроме, причем Калачов использовал для этого родственные связи: его родной брат был местным губернатором и оказывал комиссии большую помощь. В последующем времени комиссии открылись еще в 36 губерниях.

Условия их появления были малоблагоприятны. Вместо того, чтобы развертывать научную работу на базе благоустроенных архивов, ученые комиссии должны были сами создавать исторические архивы буквально на пустом месте. По «Положению» 1884 года они были образованы для «сосредоточения и вечного хранения архивных дел и документов, не требующихся для текущего делопроизводства, но более или менее важных в историческом отношении», а также для «приведения в порядок означенных архивных дел и документов» . Однако здесь ничего не говорилось о правах комиссий, что негативно сказалось на их деятельности. Плохо обстояло дело с финансированием, помещениями, кадрами. Правительство выделило первым четырём комиссиям по 500 рублей, изредка им выделялись небольшие субсидии (200-300рублей) и впоследствии. Комиссии существовали в основном за счет поддержки со стороны частных лиц, земств, городских дум.

Деятельность губернских учёных архивных комиссий можно рассматривать с двух точек зрения. Как местные исторические общества, какими они в сущности являлись по первоначальному замыслу Калачова, они представляли закономерное и положительное явление в культурной жизни провинции. Архивные комиссии привлекали в свой состав представителей местной интеллигенции, стремившихся трудиться в этой области. При всех недостатках их деятельность оставила немалые следы в собирании и разработке источников по местной истории. Но как учреждения, призванные разрешить задачи упорядочения архивного дела, они заранее были обречены на неудачу. Предполагалось, что комиссиями будет руководить Археологический институт, но институт ограничивался лишь обобщением отчетов комиссий. В этих условиях большое значение приобретал обмен опытом между комиссиями, в чем им помогали археологические съезды.

Н.В. Калачов не смог увидеть результаты деятельности архивных комиссий - в 1885 году он умер.

Заключение

Материалы археологических съездов показывают, что русская историческая общественность неизменно проявляла большой интерес к проблемам архивного дела и ощущала необходимость его упорядочения и постановки на научную основу. Большая заслуга в этом вопросе принадлежит Николаю Васильевичу Калачову, который, будучи архивистом до мозга костей, смог вынести архивный вопрос на обсуждение на заседаниях археологических съездов, представил детально разработаны план архивной реформы в России.

Разумеется, вопрос об архивном деле не являлся главенствующим на заседаниях археологических съездов. Справедливо даже будет утверждение, что он являлся второстепенным, придаточным к основным вопросам археологии, рассматриваемых на съездах. Однако уже само его обсуждение в рамках съездов играло большую роль. Участники съездов узнавали о насущных проблемах архивов, обсуждали меры, с помощью которых возможно было улучшить положение архивов. Благодаря ходатайству участников Второго Археологического съезда была образована Комиссия об устройстве архивов. Представители губернских ученых архивных комиссий обменивались опытом на археологических съездах, пытаясь решить наиболее острые проблемы. На съездах неизменно поддерживались проекты централизации архивного дела, так как необходимость данного преобразования ощущалась уже давно. Однако, несмотря на поддержку со стороны участников съезда, архивная реформа встречала неприятие со стороны государства. Из практических результатов рассмотрения архивного вопроса на археологических съездах можно отметить только создание губернских ученых архивных комиссий и Археологического института, готовившего профессиональных архивистов. Разумеется, этих мер было недостаточно для приведения архивов России в надлежащее состояние.

Список источников и литературы

Источники

1.       Историческая записка о деятельности Московского археологического общества за первые 25 лет его существования. - М., 1890 г.

2.       Съезд археологический в Москве 16 марта 1869 года - СПб., 1868 г.

3.       Второй съезд археологический в Санкт-Петербурге 7 декабря 1871 года. - СПб., 1871 г.

4.       Третий съезд археологический в Киеве 2 августа 1874 года. - М., 1873 г.

5.       Четвёртый съезд археологический в Казани 31 июля 1877 года. - М.,1876 г.

Литература

1.       Бржостовская Н.В. Вопросы архивного дела на археологических съездах в России (1869-1911гг.)\ Н.В. Бржостовская \\ Археографический ежегодник. - 1972 г. - С.89-105.

2.       Хорхордина Т.И. Российская наука об архивах. История. Теория. Люди.\ Т.И. Хорхордина. - М.: РГГУ, 2003.-525 с.

3.       Маяковский И.Л. Очерки по истории архивного дела в СССР \ И.Л. Маяковский. - М.:МГИАИ, 1960.-337 с.

4.       Самошенко В.Н. История архивного дела в дореволюционной России \ В.Н. Самошенко. - М.: Высшая школа, 1989.-214 с.