"Домострой" протопопа Сильвестра как памятник отечественной культуры XVI века

"Домострой" протопопа Сильвестра как памятник отечественной культуры XVI века

Федеральное агентство по образованию

Кафедра истории

Дисциплина:  Культурология

Курсовая работа

«ДОМОСТРОЙ» ПРОТОПОПА СИЛЬВЕСТРА КАК ПАМЯТНИК ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ XVI ВЕКА

Оглавление

Введение                                                                                                                  3

1.                Русская литература в XVI веке                                                                   4

2.                «Домострой» как литературный памятник                                                5

3.                Значение «Домостроя» в жизни общества                                                 8

Заключение                                                                                                             11

Список использованных источников и литературы                                           12

Введение

Установлено, что как памятник литературы «Домострой» складывался постепенно, однако, предположительно, в настоящем своем виде был составлен известным деятелем XVI века, близким сотрудником молодого Ивана IV, протопопом Благовещенского собора в Кремле Сильвестром. «Домострой», со своим нарочито прикладным характером поучений, наказов, советов, избавлен от казуистических оборотов церемониального, субтильного толка, характер изложения нарочито прост, даже в исправлении религиозных обрядов и молитв автор находит естественный и практический смысл, где жизнь рассматривается, как поток, исход которой в Царство Божие определенно смыкается с настоящим бытом, человеческими взаимоотношениями в семье и обществе. С моей точки зрения, именно простая, «мещанская» мораль этой своеобразной энциклопедии домашнего хозяйства отчасти способствовала тому, что с середины XIX века на «Домострой» обрушился шквал публицистических   обличений в затхлости и реакционности, причем не только как явления литературы, но и как воплощения духовного состояния России [1].  

В своем реферате я сделала попытку рассмотреть «Домострой» и как памятник «ограничительной литературы»  с определенной идейной  установкой, заложенной в него автором, и как  произведение, выражающее   представления о нормах домашней жизни  XVI века, определить возможные причины того, что на протяжении многих лет текст этого памятника литературы считался свидетельством косности нравов и главенства патриархального уклада жизни в то время, и  объективно оценить важность этого культурного наследия для современного мне общества.

Русская литература в XVI веке

XVI век — время окончательного складывания и укрепления Русского централизованного государства. В этот период продолжает развиваться русская архитектура, живопись, возникает книгопечатание. Вместе с тем XVI век был временем жесткой централизации культуры и литературы — разнообразные летописные своды сменяет единая общерусская великокняжеская (позже царская) летопись, создается единый свод церковной и частично светской литературы — «Великие Минеи Четий» (т. е. месячные тома для чтения — материал для чтения, расположенный по месяцам).

В 1551г. в Москве происходил церковный собор, постановления которого были изданы в особой книге, состоящей из царских вопросов и соборных ответов на эти вопросы; всего в этой книге было 100 глав. Отсюда и название этой книги и самого собора, ее выпустившего. Стоглавый собор утвердил сложившийся на Руси церковный культ как незыблемый и окончательный (установления «Стоглава» сыграли потом важную роль во время церковного раскола XVII века). Вместе с тем решения Стоглавого собора были направлены против любых реформационно-еретических учений. В послании «отцам» Стоглавого собора Иван Грозный призывал их защищать христианскую веру «от душегубительных волк и от всяких козней вражиих» .  

С официальной идеологической политикой Ивана Грозного в период Стоглавого собора был связан ряд обобщающих литературных мероприятий XVI века. К числу таких мероприятий относится составление «Стоглава» и таких выдающихся памятников письменности, как «Великие Минеи Четий» и «Домострой».

«Домострой» как литературный памятник

Первая редакция «Домостроя» была составлена еще до середины XVI века. Уже в этом виде памятник основывался на предшествующей литературе поучений, как оригинальной, так и переводной. Вторая редакция, представляющая как бы "классический" (в  современном понимании) образец «Домостроя», возникла в середине XVI в., и составление ее связано с именем священника московского Благовещенского собора Сильвестра.  Полное заглавие книги в редакции   Сильвестра таково: «Книга, глаголемая Домострой, имеет  в себе вещи зело полезны, поучение и наказание всякому православному христианину, мужу и жене, и чадом, и рабом, и рабыням»[2].

Во всех своих редакциях «Домострой» делится на три основные части: первая — о том, «како веровати» и «покланятися» (отношение к церкви) и «како царя чтити»; вторая — «о мирском строении», т. е. «како жити с женами и с детьми и с домочадцы»; третья — «о домовном строении», т. е. о хозяйстве, о домоводстве. К основному тексту «Домостроя», состоящему из 63 глав, в Сильвестровской редакции присоединена 64-я глава - послание Сильвестра к сыну Анфиму: на опыте собственной жизни  протопоп резюмирует все содержание  «Домостроя». Разумеется, «Домострой» писался не как художественное произведение, но время поставило его в ряд литературных памятников Древней Руси.

Большая часть статей, входящих в «Домострой», написана живым русским языком почти без влияния шаблонной славянской стихии. Эти статьи не содержат сложного сюжета, и потому русская речь их по-народному проста, но при всем том она не страдает скудостью лексики, точна в выборе слов, деловито лаконична, а местами ненамеренно красива и образна, совпадая с пословицами, дожившими и до настоящего времени, и повторяя их (например, «поклонны главы мечь не сечет, а покорно слово кость ломит»).

В качестве примера полноты домостроевского словаря и точности выбранных им выражений можно привести цитаты, имеющие вид перечислений: «и пришед да сняв платейце, высушить и вымять и вытерть и выпахать хорошенько, укласть и упрятать, где то живет»; «а про всяку вину ни по уху, ни по видению не бити; ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колоть, ни каким железным или деревянным». Лаконизмом народного синтаксиса запечатлены, например, следующие выражения: «со всяким управа без волокиты»; «в чужий двор не идешь ни пошто, — свое без слова»; (дом) «всегды в устрое, — как в рай войти».

Красота и образность просторечия, его веками выработанные формулы часто выражены «Домостроем» с элементом чувства: «ино той слуге, мужику, или женке или девке, в неволе заплакав, и лгать и красть»; «приезжаго пригоже почтити, напоити, накормити, добрым словом привечать и ласковым приветом». Иногда речь Домостроя наделена ритмом, аллитерацией, получившейся безыскусственно: «а двор бы был по тому же везде бы крепко горожен, или тынен, а ворота всегда приперты, а собаки бы сторожливы, а слуги бы стерегли же, а сам государь или государыня послушивают ночи»[3]. Заслуживает внимания просторечное употребление уменьшительных форм: «потиральце (т.е. полотенце – прим. автора реферата)  на плечи принесть»; «да пригнетено дощечкою... и огурцы решеточкою пригнетены под камешком легонько».

Местами в «Домострое» употребляется и прямая речь разговора; например, в гостях рекомендуется не сплетничать: «и спросят о чем про кого иногда и учнут пытати, ино отвещати: не ведаю аз ничего того, и не слыхала и не знаю, и сама о ненадобном не спрашиваю, ни о княинях, ни о боярынях, ни о суседах не пересужаю»; рекомендация посланному на чужое подворье: «а по двору идешь, и кто спросит, каким делом идешь, ино того не сказывати, а отвечать: не к тебе аз послан, к кому аз послан, с тем то и говорить»[4].

   Если «Стоглав» содержал основные нормы церковного культа и обрядности на Руси, а «Великие Минеи Четий» определяли круг чтения русского человека, то «Домострой» предлагал такую же систему норм внутренней, домашней жизни. Как и другие памятники XVI века, «Домострой» опирался на более раннюю литературную традицию. К этой традиции относился, например, такой выдающийся памятник Киевской Руси, как «Поучение Владимира Мономаха». На Руси издавна бытовали проповеднические сборники, состоящие из отдельных поучений и замечаний по вопросам повседневного жизненного обихода. Литературная традиция, породившая «Домострой», идет от древних переводов на славянский язык христианских текстов нравственного характера, особенно почитавшихся в Новгороде. То, что основе текста  лежит несколько традиционных для средневековой литературы жанров, объясняет и сложность состава, и частую противоречивость нравственных рекомендаций книги. Первая редакция «Домостроя»  содержала (при описании быта) весьма живые сценки из московской жизни, например рассказ о бабах-своднях, смущающих замужних «государынь».  В редакции Сильвестра эти сценки не были сохранены из-за бытовавших в то время понятий о «пристойности».

Текст «Домостроя» составлялся постепенно, из разных источников, во многих местах. Сначала переводили с греческого языка и переписывали нравоучительные высказывания и «Слова» святых отцов, особенно Иоанна Златоусова. Потом составляли из них сборники, известные под разными названиями, сменявшими друг друга: «Златоуст», «Златоструй», «Златая цепь», «Измарагд», по-гречески «смарагд», то есть изумруд. Сжатое изложение этих «слов», наиболее интересных, и составило первую часть Домостроя. Большинство изречений и советов, собранных здесь, не только не являются русскими по форме, они вообще выражают не свойственный русской среде дух «монашеского православия».  Именно из этих поучений вышли некоторые мотивы «Домостроя», осуждаемые сегодня: унижения женщины, суровой аскезы, жестоких форм воспитания. Первый из этих мотивов, связанный с отношением к женщине, как бы отталкивался от  ветхозаветных текстов, отцы церкви в своей преувеличенной стыдливости давали чересчур одностороннюю характеристику женщине. Совсем иначе «Домострой», там, где уже не наблюдается прямой связи с патриархальным укладом, расширяет функции «жены», и социальные и гражданские, как хозяйки дома, равноправной с господарем личности, подотчетной только ему.

Значение «Домостроя» в жизни общества

Начинается текст отнюдь не с хозяйственных рекомендаций, а с общей картины общественных отношений. Прежде всего, нужно беспрекословно подчиняться властям, ибо  тот, кто противится их воле, противится Богу[5]. Особую честь следует воздавать царю:  ему нужно служить верой  и правдой, повиноваться и молиться о его здравии. Более того, из службы царю вытекает почитание Бога:  если служить и почитать земного владыку, станешь так же относиться и к небесному, который вечен и, в отличие от царя, всемогущ и всезнающ. Только после этих общих рекомендаций автор обращается к семейному устройству и хозяйственной деятельности.

  Адресат «Домостроя» - зажиточный горожанин, рачительный хозяин, сам непосредственно участвующий в хозяйственной деятельности, в которой ему помогает жена. Хозяин руководит всем, имея в своем распоряжении штат слуг (упоминаются, например, ключник, повар, мастера с учениками и слуги, торгующие в хозяйских лавках). "Государыня" ведает целым штатом слуг и мастериц. Дети домохозяина должны с раннего возраста обучаться "рукоделию" и, следовательно, быть готовыми к продолжению деятельности родителей. Дворовые люди получают жалование (не только деньгами, но и платьем, лошадьми и др.); применяется и труд "рабов" и "рабынь", т. е. холопов. Отношения со слугами также отчетливо регламентируются.  Хозяева должны быть милостивы к слугам, чтобы те радели о добре господ и трудились охотно, без принуждения. Со своей стороны, слуга должен был довольствоваться своим положением. Главное, чтобы он «сыт был бы государевым жалованием да одет или своим рукоделием».  Господин должен обучать слуг «рукоделию», ибо работник, не умеющий выполнять хозяйственные работы и не владеющий каким-нибудь ремеслом непременно принесет убытки (я думаю, в этом месте проглядывается  не  высказанная Сильвестром достаточно ясно, но узнаваемая народная мудрость относительно незанятых рук. Возможно, та формулировка, которая дошла до нас, сложилась позднее).

  Все основные предметы своего обихода адресат Сильвестра покупает на рынке, ведя обширную торговлю. В связи с этим особое внимание автор обращает на то, что торговые дела должны вестись в соответствии с имущественным положением. Жажда стяжания сочетается с мелочной скаредностью. Сильвестр поучает, что "остатки и обрески" тканей  обязательно пригодятся в домашнем хозяйстве. Изготовленную одежду надо бережно носить, различая "все дневное" и "лучшее" платье. Мелочный надзор господского ока охватывал все стороны хозяйства, даже если в распоряжении хозяина был специальный ключник, непосредственно ведавший всеми хозяйскими делами.

  Быт, каким он предстает со страниц "Домостроя", достаточно строг и суров, но эта строгость - не самоцель, а способ достижения вполне определенной цели:  телесные наказания способствуют духовному оздоровлению и воспитывают в молодых людях благонравие, почтение к старшим.

«Домострой» также предостерегает против опасных сношений с внешним миром, проповедует строжайшее сохранение всех домашних тайн. Умеренность и осторожность предписывается во всем, в частности, в телесных наказаниях: провинившуюся перед мужем жену рекомендуется «плеткою вежливенько побить, за руки держа, а гнев бы не был, а люди бы то не ведали и не слыхали»[6]. Вместе с тем, самая характеристическая черта «Домостроя» — это заботливость о слабых, низших, подчиненных и любовь к ним, не теоретическая, не лицемерная, а чуждая риторики и педантства, простая, сердечная, истинно христианская . «Как следует свою душу любить,— поучает он,— так следует кормить слуг своих и всяких бедных. Пусть хозяин и хозяйка всегда наблюдают и расспрашивают своих слуг и подчиненных об их нуждах, об еде и питье, об одежде, о всякой потребе, о скудости и недостатке, об обиде и болезни; следует помышлять о них, пещись сколько Бог поможет, от всей души, все равно как о своих родных»[7].

«Домострой» является  самым «обытовленным» памятником древнерусской литературы, редко склонявшейся к бытовой конкретности. Особенно насыщена этой конкретностью  третья часть произведения, посвященная правильному ведению домашнего хозяйства: «А сеницах  бы  было  сено  усътроено  и  не  разрыто  и   не разволочено  по  леснице  и по крыльцу и по двору не растаскано и всегда бы было обрано  и  подметено  и  в  ногах  и  в  грязи  не затоптано,  и не накапало бы, и не навъяло и не гнило, замкнуто а солома по тому же бы была в  кровле,  и  прикладено  и  обрано  и

очищено…»[8]  Здесь намечается некоторое противоречие: наставление, носящее религиозный, христианский характер, имеет своей главной целью научить именно бытовой, житейской мудрости, причем такие христианские добродетели, как терпение, кротость, милосердие, рассматриваются автором как средства для приобретения выгод житейских: вслед за предписанием правильных, с точки зрения морали, поступков, Сильвестр сразу указывает на исходящую от этих поступков материальную выгоду. Это можно объяснить тем, что во времена создания «Домостроя» главенствовал не дух христианской заповеди, а ее форма.

Можно с уверенностью утверждать, что ни один документ средневековой Руси не отразил характер быта, хозяйства, экономических взаимоотношений своего времени, со степенью достоверности «Домостроя».  Это и дает повод называть «Домострой»  «поваренной книгой» «русского быта»[9].

Заключение

  Создание «Стоглава», «Великих Миней Четиих» и «Домостроя» в значительной степени имело своей целью взять под контроль развитие культуры и литературы. Мероприятия эти  можно считать свидетельством начала нового литературного движения, противопоставлявшегося прежнему. На литературных памятниках, вне всякого сомнения, отразилось нравственное состояние общества, в котором происходила борьба между новым порядком вещей и остатками старины [10].   

  В наше время, разумеется, нельзя относиться к этому памятнику средневековья как к действующему своду правил: его миропонимание и практика отошли в вечность, и нет  в современной России дома, где бы домостроевские нормы остались в быту. Но в первой половине XIX века, когда был опубликован текст «Домостроя», они еще жили, и не только у духовных лиц  или в среде старообрядцев, но и в городском купечестве, и в зажиточном  слое крестьянства. Вот почему интеллигенция того времени так ожесточенно реагировала на домостроевский быт, борясь со всяким проявлением отжившей, как тогда казалось, системы, отвергая вместе с тем и простые нравственные правила, и житейскую мудрость «Домостроя».

 В настоящее время «Домострой» является ценным источником сведений об обычаях, порядках и укладе жизни  в XVI веке.

Список использованных источников и литературы

Дмитриев Л. А., Лихачев Д. С., Лурье Я. С.  и др. История русской литературы X — XVII вв.: Учеб. пособие для студентов пед. институтов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.». Под ред. Д. С. Лихачева.  М.: Просвещение, 1979. 462с.

Домострой.  СПб.: Наука, 1994. 134с.

Костомаров Н.И. История России в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М.: ЭКСМО,2006. 1024с.

Самохин Ю. Домострой XVI века. Краеведческие уроки для современной школы //Народное образование. 2000. № 10. С. 25—29.

#"#_ftnref1" name="_ftn1" title="">[1]См.: Самохин Ю. Домострой XVI века. Краеведческие уроки для современной школы //Народное образование. 2000. № 10. С.26.   

[2] Домострой.  СПб.: Наука, 1994. С.3.

[3] Домострой.  СПб.: Наука, 1994.С.63

[4] Там же.С.95.

[5] См.: Домострой.  СПб.: Наука, 1994. С.91.

6 Домострой.  СПб.: Наука, 1994. С.110.

7Костомаров Н.И. История России в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М.: ЭКСМО,2006. С.437.

[8] Домострой.  СПб.: Наука, 1994. С.124.

[9] См.: Л. А. Дмитриев, Д. С. Лихачев, Я. С. Лурье и др. История русской литературы X — XVII вв.: Учеб. пособие для студентов пед. институтов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.». Под ред. Д. С. Лихачева.  М.: Просвещение, 1979. С.163.

[10] http://www.gumer.info/ (Электронная Библиотека Гумер: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т.7, гл.1, ч.5.)