Древняя китайская цивилизация Шань (Инь)
Древняя китайская цивилизация Шань (Инь)
Содержание
1. Возникновение государства Шан (Инь)....................................................... 2
Безбрежные пустыни Гоби, высочайшие горы Земли - Гималаи и океан тысячелетиями делали недоступными для европейцев восточные районы Азиатского материка. Древнейшие государства рождались и умирали здесь, в изоляции от всего остального мира. Эта изоляция продолжалась вплоть до начала нашего века: по обычаям Китая, Японии, Тибета иностранцы не смели посещать эти страны, а купцам разрешалось проводить суда только в специально выделенные для них гавани. Редкому европейскому путешественнику удавалось прорваться в эти страны, полные загадок и удивительных изобретений.
История Китая насчитывает по крайней мере семь тысячелетий, начиная с периода развитого неолита. Почти треть ее занимает эпоха древнекитайской цивилизации. Ее начало относят к рубежу III-II тысячелетий до н.э. Концом ее считают крушение империи Хань (220 г.н.э.).
Во II тыс. до н. э. на территории центральных равнин Китая начинало складываться протогосударство, которое в то время представляло собой по сути племенной союз, объединенный удачливым и умным вождем. Этот период принято называть эпохой Шань-Инь - по имени клана, который главенствовал в ту пору. Поднялись первые города древнего мира, возникла письменность и была изобретена техника бронзового литья.
1. Возникновение государства Шан (Инь)
Во второй половине II тысячелетия до н.э. в Китае на обширной территории - от Ганьсу до Шаньдуна и от Хэбэя до Хунани и Цзянси - по берегам рек (в специфических экологических условиях Северного Китая земледелие было возможно лишь по речным поймам) возникают разрозненные раннегородские поселения - носители бронзовой индустрии, в которых создаются предпосылки для образования протогосударственных структур. Такие обнесенные стенами “города” (размером примерно до 6 кв. км) строились по определенному плану, с комплексом монументальных строений дворцового типа, с ремесленными кварталами, бронзолитейными мастерскими. Они найдены в пределах Центральной равнины (в Хэнани и на юге Хэбэя - вплоть до р. Хуайхэ и Шаньдуна). Граница их распространения на юге выходит за пределы бассейна Янцзы, где в районе южнее оз. Дунтинху (Хунань) и оз. Поянху (Цзянси) обнаружены города такого рода.
В Северном Китае Шанское “городское общество”, очевидно выделившееся из Иньского союза племен как наиболее устойчивая его часть, в последние века II тысячелетия до н.э. встало во главе довольно крупного, этнически неоднородного и нестабильного объединения. Его правитель назывался “ваном”, он обладал высшей военной властью и выполнял функции верховного жреца.
Основные источники сведений о царстве Шан (Инь) — данные по итогам археологических раскопок остатков последней столицы этого государственного образования, города Шан, найденных в районе города Аньян, недалеко от селения Сяотунь. Особенный интерес представляют найденные здесь кости с надписями. Достоверно установлено, что надписи эти являются не чем иным, как гадательными записями — вопросы иньских царей, адресованные оракулам, и ответы последних. Надписи вырезаны на костях самых разных животных (быков, оленей), на панцирях черепах и могут быть отнесены к периоду XIV — XII вв. до н. э., к тому же времени, к которому относится и вскрытое в районе Аньяна большое городское поселение (занимающее вместе с прилегающими к нему территориями его округи площадь более 20 кв. км) с остатками тесных полуземлянок и землянок и фундаментами средних и крупных строений с бронзовыми основаниями колонн.
Из ритуально-магических текстов, каковыми они являются, можно извлечь очень немногое для характеристики общественного строя. Исследование этих надписей затруднено тем, что фонетические реконструкции древнекитайского языка не идут далее середины I тысячелетия до н.э., но даже и они сомнительны.
На основании данных, полученных после прочтения этих надписей, ученые делают вывод, что вся территория царства Шан (Инь) разделялась на пять огромных районов, которые носили следующие названия: Западные земли, Южные земли, Восточные земли, Северные земли и Шан. Район Шан считался основным, поэтому в надписях он определялся как Центральный Шан.
Царство Шан (Инь) занимало территорию современной провинции Хэнань, а также части прилегающих провинций. Вокруг находился ряд полузависимых, в том числе и китайских по языку, племен. С Западными землями соседствовали племена цян, чжоу, куфан, гуйфан; с Северными — племена туфан и люйфан; с Южными землями — цаофан и другие. По соседству с Восточными землями обитало племя жэньфан. Язык иньских надписей являлся языком южноазиатского типа.
Под Аньяном было открыто множество могил, резко различающихся по размеру и инвентарю погребений - от неглубоких ям, лишенных оружия и бронзовой утвари, до огромных крестообразных подземных усыпальниц более чем десятиметровой глубины. Последние (их немногим более десятка, площадь самой крупной из них - 380 кв.м) представляли собой монументальные конструкции, напоминающие усеченные пирамиды, обращенные основанием вверх, с широкими подъездными дорогами, спускающимися посредине каждой из четырех сторон этих гробниц к погребальной камере, заполненной драгоценной утварью, оружием из бронзы, украшениями из нефрита и золота. Для сооружения каждой из них требовалось, по подсчетам ученых, не менее 7000 человеко-дней. В больших могилах - захоронениях почивших ванов, как можно полагать, - найдены сотни скелетов сопогребенных людей, а рядом - целые поля захоронений обезглавленных военнопленных со связанными за спиной руками и ямы с их отрубленными головами, исчисляющимися тысячами. Отдельно были погребены военные колесницы с лошадьми и возничими. Надписей о жертвоприношении людей (до 1500 человек одновременно) в настоящее время на гадательных костях обнаружено около двух тысяч, в них общее число таких жертв достигает 14197. Пленных приносили в жертву богам и предкам; с обрядом массовых человеческих жертвоприношений был связан широко распространенный у шанцев культ гор и рек (в гадательных надписях упоминаются десятки имен их богов), а также, очевидно, и ритуал “священного брака”, входивший в культ плодородия. Сотни захоронений людей, в том числе и заживо погребенных, обнаружены археологами в фундаментах и других частях строений дворцового и храмового типа. Аньянские мелкие и средние могилы, принадлежащие собственно шанцам (со специфическим трупоположением, инвентарем и бронзовым оружием), отличаются антропологической однородностью - в противоположность расовой неоднородности черепов обезглавленных скелетов из шанских больших могил, где представлены и восточные монголоиды, и континентальные монголоиды, и переходные к австралоидам южномонголоидные популяции; эти жертвы предназначались для кровавого ритуала человеческих жертвоприношений, ради чего шанцы предпринимали походы (своего рода “охоту за головами”) на расстояние нескольких сотен километров. В шанском обществе, где регулярно совершались обряды, требовавшие массовых жертвоприношений, война являлась общественной нормой. Главной целью военных походов был захват добычи: помимо пленных - зерна и скота, также требовавшихся для принесения в жертву богам и предкам.
Судя по содержанию гадательных надписей, под г. Аньян находился культовый центр, где происходили гадания шанского и других коллективов и хранился архив так называемого “иньского оракула”. Название “иньский оракул” идет от позднейшей древнекитайской письменной традиции, в гадательных текстах знак инь отсутствует. Это может быть объяснено тем, что обращающиеся к оракулу, естественно, не вопрошали о нем самом. Тот факт, что надпись, содержащая этноним инь (единственная пока), найдена в бассейне р. Вэйхэ - далеко за пределами Аньянского культового центра, может служить подкреплением высказанной гипотезы. Инь как название оракульного центра, вероятно, совпадало с самоназванием союза племен, располагавшегося в поздненеолитическое время в бассейне Хуанхэ.
Вопросы к оракулу касаются многих городов (и), общинных объединений и племен (фен). Но особо выделяются шанские поселения: “город (или города) Шан” (Шан и), “Главный (или Великий) город Шан (Да и Шан)”, “центральный Шан” (Чжун Шан), а также просто Шан как топоним и этноним. Это наводит на мысль, что местоположение оракула, почитаемого как священный культовый центр, именуемый Инь, не являлось ни резиденцией вана Шан, ни политическим центром того союзного объединения, во главе которого стоял шанский ван как главный военный предводитель.
Шанское общество жило в условиях развивающегося бронзового века (прочная оседлость, города, отделение ремесла от земледелия). Природные условия Среднекитайской равнины - района расселения шанцев - в III-II тысячелетиях до н.э. были исключительно благоприятными для земледелия, чему способствовали лёссово-илистые почвы речных пойм, регулярные дожди и субтропический климат.
Много изделий из меди и бронзы обнаружено при раскопках в Сяотуне иньского города, столицы царства Шан (Инь): домашняя утварь и жертвенные сосуды, оружие, представленное мечами, секирами, алебардами, наконечниками стрел и копий. Найдены бронзовые орудия — это топоры, ножи, вилы, иглы, шилья и долота. Очевидно, что в период Шан (Инь) был достигнут достаточно большой прогресс в развитии производительных сил. Если, конечно, учесть, что в дошаньский период сосуды производились, главным образом, из глины, а хозяйственные орудия и оружие — из камня и кости.
Большое разнообразие форм, более искусная выделка изделий, богатая роспись сосудов свидетельствуют о высоком уровне зарождающейся цивилизации Шан (Инь) в обозреваемое нами время. Постепенно на смену примитивным формам хозяйствования — рыболовству и охоте — приходят скотоводство и земледелие. Последнее стало играть особенно значимую роль.
Для обозначения понятий, относимых к земледелию, в надписях на костях использовался ряд знаков: “пашня”, “поле”, “просо”, “пшеница”, “межа” и другие. Знак “поле” (тянь) изображался в виде соединенных вместе четырех квадратов, прямоугольника, разделенного на несколько частей, или же в виде неравного пятиугольника, шестиугольника.
В Северном Китае из основных зерновых культур распространено было просо, которое требовало относительно мало влаги. Культивировались также ячмень, пшеница, гаолян (сорго) и, возможно, рис, выращиваемый в то время в бассейне реки Хуанхэ. Хотя нет полной ясности, была ли шанцами освоена культура риса.
Надписи на костях свидетельствуют о существовании во время Шан (Инь) садово-огородных культур, о разведении шелковичных червей (шелкопряда), о выращивании тутовых деревьев. Согласно легендам, шелкопряда разводили в Китае с самых древних времен. Шелковые коконы найдены при археологических раскопках одной из неолитических стоянок в селении Синьцунь провинции Шаньси. Часто в надписях на костях встречаются знаки-изображения шелковичного червя. Гусеницы шелкопряда были у жителей царства Шан (Инь) в большом почитании. Их духам совершались жертвоприношения. В гадательных надписях часто встречаются знаки, которые изображают шелковые нити, платья и так далее.
О том, как дальше развивалось земледелие, свидетельствует более высокая, чем прежде, техника обработки земли. Некоторые современные китайские ученые высказывают предположения, что уже тогда применялось орошение, хотя еще примитивное технически и в небольших размерах. Этот вывод подтверждают как надписи на костях, так и древние предания, сообщение о зарождении искусственного орошения уже в доиньский период. В надписях на костях встречаются иероглифы, которые выражают идею орошения. Один из них изображал поле и потоки воды, которые, скорее всего, следует прочитать как оросительные каналы. При раскопках шанского городища под Аньяном была обнаружена система меридиональных дренажных каналов 40-70 см шириной, около 120 см глубиной при максимальной длине 60 м. Основной принцип практиковавшихся гидротехнических мероприятий заключался в регулировании стока рек с помощью водоотводных протоков. Таким образом, теория возникновения китайской цивилизации как земледельческой речной цивилизации, основанной на искусственном орошении, не подтверждается источниками.
При обработке земли уже применялись орудия из металлов, о чем свидетельствуют найденные в окрестностях Лояна и около Аньяна медные лопаты. Прочтение многочисленных знаков в надписях на костях дает возможность предположить, что древние жители царства Шан (Инь) при обработке земли использовали тягловый скот. Так, знак “у” изображал вола, стоящего возле земледельческого орудия. Знак “ли” (т. е. плуг, пахарь) означает, кроме вола, еще и лошадь. В гадательных надписях встречаются сочетания двух иероглифов, которые обозначают плуг и быка.
Как свидетельствуют китайские легенды, в древности существовала “спаренная вспашка”, представляющая собой двоих человек, распахивающих землю вместе. По-видимому, это была более эффективная форма разрыхления земли. При этом крюкообразная бороздовая палка (ее изображения встречаются в гадательных надписях) использовалась как пахотное тягловое орудие, приводимое в действие физической силой двух людей, один из которых толкал его перед собой, а другой волоком тянул его за веревку, пятясь задом или впрягаясь в эту примитивную соху.
Рыболовство и охота теперь не играли существенной роли в хозяйстве иньцев, но еще сохраняли какое-то значение, о чем говорят все те же надписи на костях. Скотоводство занимало в иньском обществе довольно значительное место. Что это было именно так, подтверждает то количество животных, которое приносилось в жертву духам. Иногда оно исчислялось десятками, в иных же случаях (особо торжественных) — сотнями. К примеру, в двух надписях говорится о принесении в жертву трехсот быков, в одной надписи приводятся числа: 100 овец и 300 быков.
Археологические раскопки в селении Сяотунь, уже упоминавшемся выше, дали очень много костей, оставшихся от домашнего скота — овец, свиней, собак, быков, буйволов, коз. Все эти животные упоминаются в надписях на костях иньского времени. В них же, кроме того, есть свидетельства о приручении слона и оленя. Иероглифические изображения позволяют сделать заключение, какие именно животные были дикими, а какие — уже одомашненными. Бык, например, показывался со вставленной в рога деревянной перекладиной (одной или двумя). Иероглифы, обозначавшие собаку и лошадь, изображали веревку и путы. Характерные изображения диких животных состояли преимущественно из знаков стрелы и животного.
Слонов, очевидно, иньцы использовали в хозяйстве и во время войн с другими племенами. Кости слонов подвергались гравировке и росписи. Слоновьи кости найдены при раскопках в Сяотуне. Надписи на костях упоминают, что слонов как дань присылали иньским царям зависимые от них племена. Сяотуньские раскопки показывают, что для транспортных целей иньцы использовали лошадь. Обычно в царские повозки или военные колесницы впрягали четверку лошадей. Надписи на гадательных костях говорят о паре запряженных лошадей.
Работы на полях вана производились по велению оракула и в назначаемые оракулом сроки под наблюдением вана или лично подвластных ему доверенных лиц и надзирателей - сяочэней, я и др. Сяочэни, по мнению ряда историков, являлись "рабами - потомками пленных", "отроками, рожденными в рабстве" или "потомками рабов категории чэнь". Работы на полях вана выполнялись, по-видимому, казенными орудиями, о чем могут свидетельствовать находки под Аньяном складов нескольких тысяч каменных серпов и других земледельческих орудий рядом с храмом предков вана, где, вероятнее всего, и находились ванские храмовые поля.
В ритуальных трапезах с закланием 300-400 быков и более, вплоть до тысячи голов, участвовало все взрослое население, исчислявшееся тысячами человек. Ван, как верховный жрец, выступал подателем мясной пищи народа, компенсировавшей в определенные периоды белковое голодание земледельческого коллектива. В массовых жертвоприношениях на первый взгляд, казалось бы, безрассудно расточались важнейшие материальные блага общества (домашние животные, бронзовая утварь и оружие, колесницы с лошадьми, раковины каури, золото и нефрит, продукты земледелия, охотничья добыча и военнопленные), однако они были не только ритуально значимы, считались жизненно важными, но и, видимо, должны были как-то одерживать имущественное расслоение и обогащение отдельных шанских родов и знатных семей.
Ван выступал организатором производства. Он, в частности, возглавлял крупные земледельческие работы в правительском хозяйстве; участие в них "братского коллектива" (чжунжэнь) общинников считалось не повинностью, а общественно полезным трудом, частью ритуально-магического обряда, обеспечивавшего плодородие почвы на всех полях страны. Запасы продовольствия, которыми ван располагал, все еще, видимо, представлялись важным страховым, обменным, семенным и жертвенным фондом шанской общины. Из него же, очевидно, обеспечивался и управленческий персонал. Помимо общинников в ванском хозяйстве использовались и подневольные работники из военнопленных. Надписи свидетельствуют об использовании этого контингента в земледелии и скотоводстве.
Среди ученых ведутся споры о социальном значении терминов для групп людей, занимавшихся полевыми работами под главенством вана. Одни считают упоминавшихся выше чжунов рабами, другие - свободными. Возможно, однако, что знак чжун не был однозначен и мог использоваться не только как социальный термин, но и как обозначение всех мужчин возрастной группы “производственников”. Вместе с тем, очевидно, чжуны имели отношение не только к хозяйству вана, а чэни, сяочэни, дочэни и другие категории чэней были рабочим персоналом только или главным образом хозяйства вана. Среди чэней, видимо, были лица разных статусов: и подневольные работники типа рабов, и надзиратели (сяочэни), которые при известных обстоятельствах могли быть поставлены и над общинниками (чжунами) как их начальники (например, на период выполнения ими полевых работ на дом вана), и личная стража вана (дочэни). Как подчиненные непосредственно вану и представителям шанской администрации, чэни, в отличие от чжунов, находились вне общинного сектора. К тому же чэни скорее всего были преимущественно нешанцы по происхождению. Есть данные, свидетельствующие о том, что их "усыновляли", причем иногда целыми семьями. Наиболее вероятно, что чжуны представали в двояком качестве: они принадлежали прежде всего к коллективу своей общины, но имели известное отношение и к хозяйству вана, т.е. выступали как непосредственные производители одновременно и на своем общинном поле, и на поле вана, однако едва ли будет правильно определять эти два вида работ чжунжэнь как соответственно необходимый труд и труд прибавочный. Надписи фиксируют случаи, когда пахота производилась одновременно сотнями и тысячами людей. “Три тысячи людей привлечь ли к полевым работам?” - задается вопрос оракулу. Обработка земли осуществлялась несложными орудиями: примитивной землеройной палкой, сажальным колом, двузубой мотыгой.
Именно в иньское время ремесло получило дальнейшее развитие. О том свидетельствуют, прежде всего, раскопки иньской столицы, от которой сохранились остатки жилых построек и дворца. Сооружения строились из дерева, только фундамент был из камня. При раскопках дворца были обнаружены различные мастерские иньских ремесленников. Там, где когда-то находилась мастерская умельцев - бронзолитейщиков, остались обломки бронзы, разбитые формы для литья, шлак и пепел. Судя по остаткам заготовок и другой утвари, можно предположить, что мастера производили бронзовое оружие, доспехи, шлемы, орудия производства, сосуды, различную кухонную утварь.
Также были обнаружены и мастерские резчиков по кости. Они выделывали наконечники для стрел, шпильки для волос и многое другое. Археологи нашли мастерские ремесленников, выделывавших орудия из камня: ножи, топоры, наконечники для стрел и копья.
В рассматриваемый нами период значительного развития достигло гончарное производство. Гончары, позаимствовав технологию производства бронзы, стали строить более совершенные печи для обжига. Раскопки дали много образцов различных горшков, кубков, чаш, тазов и пр. Для изготовления этой утвари использовалась глина различных сортов, в том числе и белая каолиновая. Гончарный круг в это время уже был достаточно известен иньским мастерам, хотя сосуды производились также и ручным способом. Глиняные изделия обжигались, украшались орнаментом, иногда покрывались глазурью. Следует упомянуть о развитии шелководства в иньское время.
Высокий уровень ремесла иньских мастеров, наличие множества ремесленных отраслей говорят нам о том, что ремесленное производство прошло уже немалый путь в своем развитии.
Получило развитие монументальное зодчество, и в частности градостроительство; руководство последним было одной из важных функций вана, который должен был для этого соответственно располагать достаточно большими материальными и людскими ресурсами. Из надписей известно о существовании специальной категории вангунов (“ремесленников вана”), а также гунчэней, дичэней, догунов (храмовых и общинных ремесленников). Видимо, первоначально шанцы были хранителями секретов бронзолитейного искусства.
Знак шан означает “торговля, торговать”, хотя, вероятно, это не первоначальное значение данного знака, а производное от изображения каких-то изделий шанцев, скорее всего бронзовых (в знаке шан один из элементов является изображением тревожного сосуда), и, возможно, связано с особыми функциями шанцев в “обществе гадательных костей” как посредников в межобщинном и межплеменном обмене; эти функции могли способствовать их возвышению среди других раннегородских обществ Великой Китайской равнины.
В целом торговля была развита слабо и носила меновой характер, но все же имелись товаро - деньги - раковины каури. Хождение имели как естественные каури, так и их бронзовые имитации, что для шанцев как монополистов в области бронзового литья могло служить особым источником обогащения. Не только в эту эпоху, но и позднее, в чжоуском Китае, специфика товарно-денежных отношений заключалась в том, что государственная распределительная система товарообмена сочеталась с отдельными элементами рыночной системы.
Существовал и международный обмен, о чем говорят хотя бы каури, прибывавшие с морского побережья; из бассейна Янцзы поступали олово и медь, из Синьцзяна - золото и яшма, а в обмен шли изделия шаниньского мира, прежде всего бронзовые, на севере они доходили до Сибири. Основной формой международного обмена был захват - самый примитивный, хищнический способ международных связей.
О шан-иньской цивилизации мы знаем на сегодняшний день несравненно больше, чем обо всех остальных центрах раннегородской культуры на территории Китая II тысячелетия до н.э., безусловно стадиально с ней сопоставимых. Поэтому представление о ней помогает восстановить общую картину возникновения и первых шагов развития в древнем Китае классового общества и государства.
1. Варенов Д.В. Древнекитайское оружие эпохи Шань Инь. Новосибирск, 1998.
2. Васильев Л. Древний Китай. М., 1995. Т. 1
3. Малявин В.В. Китайская цивилизацияю М., 1979
4. Фицджеральд С.П. Китай. Краткая история культуры. СПб, 1998
5. Хрестоматия по истории Древнего Мира. М., 1950. Т. 1
Перепечатка материалов без ссылки на наш сайт запрещена