Екатирина II

Екатирина II

Введение.

 

   Вторая половина  XVIII столетия в России связана с имен императрицы, чье правление  составило эпоху в истории страны. Хотя Екатерина  II взошла на престол в 1762 г., уже с 1744 г, с момента  своего появления в российской столице, она оказывал влияние на ход событий в огромной империи. Правда, в первые годы жизни в Санкт-Петербурге юная немецкая принцесса Софья-Фредерика Августа Ангальт-Цербстская (родилась 21 апреля (2 мая) 1729 г.), обвенчанная с наследником престола (будущим императором Петром III) под именем Екатерины, казалась не более чем игруш­кой в чужих руках. Таковой она впрочем какое-то время и была, существуя между молотом  и наковальней — себялюбивой и деспотичной императрицей Елизаветой Петровной, с одной стороны, и не скрывавшим  неприязни к супруге мужем-недорослем — с другой.    Но в суете и склоках придворной жизни Екатерина ни на минуту не теряла из виду своей главной цели, ради которой она приехала в Россию, ради которой терпеливо сносила обиды, насмешки, а иногда и оскорбления. Целью этой была корона Российской империи.    Екатерина быстро поняла, что ее супруг дает ей много шансов к тому, чтобы предстать в глазах окружающих едва ли не единствен­ной надеждой на спасение от его диких выходок и сумасбродства. Во всяком случае, она настойчиво и сознательно стремилась к тому, чтобы быть  в хороших, если не в приятельских, отношениях как с влиятельнейшими вельможами  елизаветинского двора, так и с иерар­хами православной церкви, как с иностранными дипломатами, так и с объектами многочисленных амурных увлечений собственного мужа. При этом будущая императрица еще и много занималась самообразованием, читала труды французских просветителей и упорно осваи­вала русский язык.    Таким образом, дворцовым переворотом 28 июня 1762 г. на рос­сийский престол была возведена не случайная женщина, как бывало не раз в истории России XVIII в., а человек, долго и целеустре­мленно готовившийся к принятой на себя роли.

  

I.Внутренняя политика Екатерины II.                   1.Первые годы царствования.  

    Первые два-три года царствования Екатерины II заслуживают специального рассмотрения по двум причинам: в эти годы импе­ратрица разбирала «завалы», оставленные предшествующими цар­ствованиями, а с другой стороны, в эти же годы выявились зачатки новой политики, получившей название просвещенного абсолютизма.    

    Спустя семь лет после переворота, когда положение Екатерины на  троне стало достаточно прочным и, казалось, ничто ей не грозило, она мрачными красками обрисовала положение страны в год, когда заняла престол: финансы находились в запущенном состоянии, отсутствовали даже сметы доходов и расходов, армия не получала жалованье, флот гнил, крепости разрушались, повсюду народ стонал от произвола и лихоимства приказных служителей, повсюду  царил неправый  суд, тюрьмы были  переполнены ко­лодниками,  в неповиновении находились 49 тыс. приписных к уральским заводам крестьян, а помещичьих и монастырских кресть­ян в Европейской России —150 тыс.

    Рисуя столь безотрадную картину, императрица, конечно же, сгустила краски, но во многом она соответствовала действитель­ности. Более того, Екатерина умолчала о двух главных своих бедах, несколько лет лишавших ее покоя: первая состояла в насильствен­ном  овладении престолом, права на который у нее отсутствовали совершенно; вторая беда —это наличие трех законных претенден­тов на престол в лице двух свергнутых императоров и наследника — сына Павла Петровича.

    От свергнутого супруга удалось избавиться — через восемь дней после переворота его лишили жизни гвардейцы, приставленные для охраны. Сын Павел серьезной угрозы не представлял, поскольку он не имел опоры  ни в гвардии, ни при дворе, ни среди вельмож. Самым   опасным  претендентом Екатерина справедливо считала томившегося  в Шлиссельбургской крепости 22-летнего Иоанна Антоновича. Не случайно  императрица вскоре после воцарения пожелала на него взглянуть. Он выглядел физически здоровым, но многолетняя жизнь в полной  изоляции нанесла невосполнимый урон —  он оказался умственно неразвитым и косноязычным моло­дым  человеком. Екатерина несколько успокоилась, но полной уверенности, что '' имя Иоанна Антоновича не станет знаменем борьбы  против нее, не обрела и, как показали  последующие события, была совершенно права.   

    Екатерина, кроме того, не упомянула о внешнеполитическом наследии, полученном   от супруга: разрыв с союзниками  по Семилетней войне, заключение союза со вчерашним неприятелем Фридрихом II, передача в его распоряжение корпуса Чернышева и подготовка к войне с Данией.   

    Проще  и выгоднее всего для Екатерины было дезавуировать внешнеполитические акции Петра III — они были крайне непопу­лярны как в обществе, так и в действующей армии и особенно в гвардейских полках, по повелению императора готовившихся к походу против Дании. Однако отказ от внешнеполитического курса супруга был неполным: Екатерина не пожелала пребывать в лагере союзников, чтобы продолжать Семилетнюю  войну, но к радости изнеженных гвардейцев отменила датский поход и отозвала корпус Захара Чернышева. Не разорвала она и союза с Фридрихом II, поскольку имела виды на благожелательное отношение прусского короля к судьбам трона Речи Посполитой, где ожидали скорой смерти Августа III, а также Курляндии, где императрица намерева­лась вернуть герцогскую корону Бирону.    

    Сложнее обстояло дело с решением внутриполитических задач. Именно  в этой сфере  от императрицы  требовалось проявить максимум  осторожности, предусмотрительности, умения лави­ровать и даже действовать вопреки своим убеждениям. Этими качествами она обладала в полной мере.   

    Преемственность политики в отношении дворян императрица подтвердила указом 3 июля  1762 г., повелевавшим крестьянам находиться в таком же беспрекословном повиновении помещикам, как и прежде. Заметим, личные воззрения Екатерины на крепостное право вступали в вопиющее противоречие с ее законодательством, т. е. практическими мерами, не ослаблявшими, а усиливавшими крепостной гнет. Преемственность политики проявилась и в под­тверждении Екатериной нормативных актов предшествующего цар­ствования: она оставила в силе указ Петра III о запрещении владельцам мануфактур покупать крестьян и его же указ об упраз­днении Тайной розыскных дел канцелярии.   

    Оба указа затрагивали интересы немногочисленной прослойки населения. Первый указ ущемлял мануфактуристов, но их в стране   насчитывалось  несколько  сотен и  их протест можно   было   игнорировать. Что касается Тайной розыскных дел канцелярии то   ни Петр  III, ни Екатерина не уничтожали орган политическое   сыска, а всего лишь  изменили   его наименование —отныне   политическими преступлениями стали ведать Тайные экспедиции   при Сенате и при Сенатской конторе в Москве. Полная преемственность карательных учреждений подтверждается тем, что штат   Тайной экспедиции  был  укомплектован сотрудниками Тайной   розыскных дел канцелярии во главе с кнутобойцем Шешковским.          

    Зачитываемый крестьянам манифест убеждал их беспрекословно   повиноваться властям, поскольку «собственное сопротивление, хотя  бы  и правильными причинами  понуждаемо было, есть грех, не­ простительный противу Божьей заповеди». Если крестьяне будут  продолжать сопротивляться, то их надлежало усмирять «огнем и мечом  и всем тем, что только от вооруженной руки произойти может».       

    Наконец, Екатерине II довелось «расчищать» еще один завал,  оставленный ей в наследие Елизаветой Петровной, опубликовавшей  в 1752 г. манифест о проведении в стране межевания земель.     Манифестом 1765 г. Екатерина отказалась от проверки владельческих прав на землю и руководствовалась принципом оставления  за помещиками земель, которыми они  владели к 1765 г. Таким  образом, все земли, ранее захваченные у казны, однодворцев и  соседей, передавались помещикам в безвозмездное пользование.  Мемуарист А.Т. Болотов назвал его «славным манифестом», вы­звавшим  «великое потрясение умов». Только в XVIII в. в руках помещиков  оказалось около 50 млн. десятин земли, на владение которой они юридических прав не имели. Манифест 1765 г. положил новый этап межеванию, значительно ускорив его проведение.   

    Главная цель Екатерины II состояла, однако, не в подтверж­дении или развитии законодательных инициатив своих предшест­венников и в особенности супруга, а, напротив, в доказательстве никчемности законотворчества Петра III: надлежало опорочить его царствование, убедить подданных, что страна в его правление катилась в пропасть и единственное ее спасение состояло в низло­жении опасного для судеб нации монарха. В частности, надлежало определить будущее двух важнейших нормативных актов шестиме­сячного царствования Петра III: манифестов о вольности дворян­ства и о секуляризации церковных  имений.   

    Ученице Вольтера, конечно же, импонировала секуляризация, но она, зная недовольство церковников манифестом Петра III, поспешила обвинить бывшего супруга, что он «начал помышлять о разорении церквей», и объявила секуляризацию мерой «непорядоч­ной и бесполезной», заверила церковников, что у нее нет желания «присвоить себе церковные имения».12 августа 1762 г. императрица ликвидировала Коллегию экономии и вернула вотчины духовенству. Это была тактическая мера. В конце того же года она поручила рассмотреть судьбу церковных имений  специальной комиссии. Укомплектованная   сторонниками   секуляризации  комиссия сочинила угодный императрице доклад, и она 26 февраля 1764 г. утвердила его — недвижимые и движимые имения черного и белого духовенства подлежали секуляризации. В спор светской и духовной власти за право владения церковным имуществом вмешались мо­настырские крестьяне, отказавшиеся повиноваться монастырским властям. Это укрепило Екатерину в намерении осуществить секу­ляризацию.   

    Императрица полагала, что освобождение дворян от обязатель­ной службы усилит их независимость от трона, что противоречило ее представлениям о роли в обществе абсолютной монархии. Однако отменить манифест Петра III она не отважилась, как не отважилась и подтвердить его. Она решила спрятаться за спину специально учрежденной комиссии, которой дала два исключающих друг друга поручения. С одной стороны, она осудила манифест Петра III, ибо он, по ее мнению, «в некоторых пунктах еще более стесняет ту свободу, нежели общая отечеству польза и наша служба теперь требовать могут». Из этого повеления следует, что императрица намеревалась расширить дворянские привилегии.   

    С другой стороны, этой же комиссии было поручено изобрести способы, как заинтересовать дворян в  продолжении  службы. Комиссия сочинила доклад, расширявший дворянские привилегии (освобождение от телесных наказаний, от внесудебных репрессий и др.), но не изыскала мер, вынуждавших дворян служить.        В годы, когда императрица разбиралась с наследием супруга  она стала претворять в жизнь и меры, положившие начало новому  этапу в истории России.     

    В течение 1762—1764 гг. были отменены монополии на торговлю  смолой, а также на производство обоев, сусального золота и серебра  кроме того, объявлена свобода рыбных,  тюленьих и табачных  промыслов и свобода открывать сахарные заводы.     

    В 1764 г. состоялось открытие Смольного института благород­ных девиц. Это был новый тип учебных заведений.     

    К этим же годам относятся две акции Екатерины, внесшие  существенные изменения в структуру административных органов.  Одна  из них связана с проектом Н.И. Панина  об учреждении  Императорского совета и реформой Сената. Реформа  Сената прошла безболезненно. Рациональное  зерно разделения Сената на шесть департаментов с пятью сенато­рами в каждом состояло в том, что его громоздкий состав позволял  многим сенаторам бездельничать, считать своей главной обязан­ностью не работу, а присутствие в учреждении. В департаментах  сокращалась возможность прятаться за спины других, повышалась  в 6 раз эффективность работы Сената.     Столь же безболезненно произошла и ликвидация гетманства  на Украине. Восстановление гетманского правления, упраздненно­го еще при Петре Великом, являлось плодом фаворитизма, когда Елизавета Петровна в 1750 г. Назначила гетманом 22-летнего брата фаворита К.Г. Разумовского.      

    В 1765 г. были введены еще два крупных новшества. Первое из них — открытие Вольного экономического общества. Оно должно было  помочь помещикам  рационально  организовать хозяйство, приспособить его к рыночным отношениям.   

    Другое новшество было связано с объявлением Вольным эко­номическим обществом  конкурса на лучший ответ на вопрос: «Что полезнее для общества,—чтоб крестьянин имел в собственности землю  или токмо движимое имение, и сколь далеко его права на то или  другое имение простираться должны?» В течение двух лет  Экономическое общество получило 162 конкурсные работы, в том  числе 129 прислали немцы, 21—французы, 7—русские. Конкурс­ные работы прислали Вольтер и Мармонтель, Граслен и Эйлер. Они  подвергли резкой критике крепостничество, считали его противо­речащим природе и человеческому разуму, писали о неминуемом  упадке общества, в котором господствует рабство, об угрозе выступлений народа, доведенного до отчаяния, о паразитизме дворянства.    

 

 

2.УЛОЖЕННАЯ КОМИССИЯ  1767—1768 гг. 

  Просвещенный  абсолютизм —  политика, порожденная време­нем разложения феодальной системы и вызреванием в ее недрах капиталистических  отношений,   нацеленная  на  устранение мирными  средствами устаревших феодальных порядков. Просве­щенный   абсолютизм отличался от обычного  деспотизма дек­ларированием   соблюдения  законов,  одинаковых  для  всех подданных. Теоретические основы просвещенного  абсолютизма были разработаны выдающимися деятелями французского просве­щения  Монтескье, Вольтером, Д'Аламбером, Дидро и  др. Эти просветители умеренного крыла призывали к эволюционной, без потрясений, смене общественно-экономических отношений, что устраивало монархов Европы и  способствовало возникновению союза королей и философов, способного, как полагали короли, предотвратить угрозу их тронам. Идеи просвещения разделяли прусский  король Фридрих   II, шведский король  Густав III) австрийский император Иосиф II и др.       

    Особый  восторг просветителей вызвала материальная помощь нуждавшемуся Дидро: императрица купила у него библиотеку за 15 тыс. франков, предоставив ему право держать ее у себя до смерти; более того, Екатерина назначила Дидро  хранителем его библиотеки, определив жалованье в 1000 франков в год с выплатой его на 50 лет вперед.   

    Настала пора реализации широкомасштабных  реформ в духе идей  Просвещения. Тому  способствовали два благоприятных условия: Екатерина после гибели Иоанна Антоновича почувство­вала себя на троне увереннее, чем  прежде; уверенности, что справится с грандиозной по замыслу затеей, прибавила и достаточ­ная осведомленность о трудах просветителей. В конце 1766 г. она приступила к осуществлению важнейшей  акции своего царствования  —созыву  комиссии для составления нового Уложения. Уложенная комиссия, созванная Екатериной, отличалась от пред­  шествующих по крайней мере тремя особенностями: более широким   представительством — право избирать депутатов было предоставлено   дворянам (по одному депутату от уезда), горожанам (по одному   депутату от города), государственным и экономическим крестьянам   (по одному депутату от провинции при трехступенчатых выборах:   погост — уезд — провинция), оседлым «инородцам» (тоже по одному  депутату). Кроме того, каждое центральное учреждение посылало в   Комиссию по одному своему представителю. Таким образом, права  избирать депутатов были лишены  крепостные крестьяне, состав­лявшие большинство населения страны, а также духовенство.    

    В  итоге в Уложенную  комиссию  было  избрано около 450  депутатов, из коих 33% составляли выборные от дворянства, 36% —  выборные от горожан, около 20% — выборные от сельского насе­ления, 5%—правительственные    чиновники. Если  учесть, что  чиновники являлись дворянами, а некоторые города и государст­венные крестьяне избирали депутатами дворян, то удельный вес  дворянства в Уложенной комиссии, составлявшего 0,6% населения  страны, значительно повысится.    

    Депутатам предоставлялись существенные льготы и привилегии:  помимо жалованья, выдававшегося сверх получаемого на службе,  депутаты до конца дней своих освобождались от смертной казни,  пыток и  телесных наказаний; имения депутатов не подлежали  конфискации  за исключением  случаев, когда надлежало расп­латиться за долги; решение суда относительно  депутатов не  приводилось в исполнение без благословения императрицы; за  оскорбление депутата взыскивался двойной штраф; депутатам вы­ давался особый знак с девизом: «Блаженство каждого и всех».    

    Вторая особенность екатерининской комиссии состояла в нов­шестве, неведомом предшествовавшим комиссиям:  императрица  составила «Наказ» с изложением своих взглядов на задачи Уложен­ ной комиссии, которыми  должны  руководствоваться депутаты.     

    Основной текст «Наказа» включал 20 глав, поделенных на 520 статей, из которых 245 восходят к «Духу законов» Монтескье, 106— к книге итальянского ученого-юриста Ч. Беккариа «О преступ­лениях и наказаниях».   

    Императрица была глубоко убеждена, что размеры территории России обусловили для нее единственно приемлемую форму прав­ления в виде абсолютной монархии: «Государь есть самодержавный, ибо никакая другая, как только соединенная в его особе власть не может действовать сходно с пространством столь великого государ­ства... Всякое другое правление не только было бы для России вредно, но и вконец разорительно».      

    Заслуживают положительной оценки  статьи, предохранявшие общество от деспотизма, произвола монарха. Учреждениям дано право  обращать внимание  государя на то, «что такой-то указ противен Уложению,  что он вреден, темен, что нельзя по оному исполнять». Прогрессивное значение имели статьи, определившие экономическую  политику  правительства, включавшую заботу о строительстве новых городов, развитии торговли и промышлен­ности и особенно земледелия как важнейшей отрасли хозяйства.    

    «Наказ» предусматривал реформу  судоустройства и судоп­роизводства. Автор руководствовался принципом: «Гораздо лучше  предупреждать преступления, нежели наказывать». «Наказ» протестовал против норм Уложения 1649 г., предусматривавшего одина­ковое наказание за умысел и действие: «Слова не вменяются никогда  во преступление, разве оные  приуготовляют  или  последуют  Действию беззаконному». Запрещались пытки в качестве способа  судебного доказательства, содержание под стражей подозреваемого,  вина которого не доказана. «Наказ» провозглашал веротерпимость   - «ибо гонения человеческие умы раздражали».

    Самым    уязвимым  местом  «Наказа» считается решение им    крестьянского вопроса. В первоначальном варианте «Наказа», который императрица давала читать вельможам для критики, кресть­янскому вопросу было уделено больше внимания и решался он    более радикально, чем в опубликованном тексте. В опубликованном «Наказе» императрица излагала свое отношение к крестьянскому вопросу в духе секретного письма А.А. Вяземскому: «Надо  относиться  к крестьянам  так, чтобы человеколюбивыми  поступками предупредить грядущую беду» — выступ­ления доведенных до отчаяния крепостных. Екатерина не предла­гала регламентировать повинности крестьян в пользу помещика, а   всего лишь рекомендовала помещикам, чтобы те «с большим рас­  смотрением располагали свои поборы».     

    Третья особенность Уложенной комиссии 1767—1769 гг. состо­яла в наличии наказов депутатам, составленных участниками их   выборов,— в наказах отражены сословные требования избирателей.Дворянские наказы требовали принятия строгих мер против побегов   крестьян, в них были жалобы на обременительность рекрутской и   постойной повинностей,  разорявших  крестьян и тем самым   наносивших ущерб благополучию помещиков.     

    Многие наказы содержали жалобы на мздоимство канцелярских служителей, волокиту в правительственных учреждениях, предла­гали вместо назначаемых правительством чиновников заполнять административные должности дворянами, избранными на уездных и провинциальных собраниях.   

    Важнейшая   особенность  городских наказов  состояла в отсутствии требований отменить крепостнический режим  или заменить самодержавный строй более демократическим: напротив, горожане претендовали на дворянские  привилегии — освобож­дение от телесных наказаний, предоставление права владеть кре­постными, восстановление указа, разрешавшего промышленникам покупать крестьян к мануфактурам. Городские наказы требовали монополии   горожан  на занятия  торговлей и лишения  или ограничения этих прав для дворян и крестьян. Наказы горожан, как видим,  не выходили  за рамки существовавших социальных и   -политических порядков.                                

    Манифест  о созыве Уложенной  комиссии был обнародован 16 декабря 1766 г., а торжественное открытие ее состоялось через  полгода, 30 июля 1767 г. Оно сопровождалось молебном в Успенском соборе в присутствии императрицы, после чего депутаты дали  присягу «проявить чистосердечное старание в столь великом деле».     

    В октябре 1768 г. Османская империя начала войну с Россией,   18 декабря маршал Уложенной комиссии А.И. Бибиков объявил о   прекращении работы Большого собрания комиссии на том осно­вании, что начавшаяся война требовала присутствия депутатов либо   на театре военных действий, либо в учреждениях, обслуживавших   военные нужды. Депутаты Большой комиссии распускались, «до­  коле от нас паки созваны будут», но, закончив войну победным   миром и подавив движение под предводительством Е.И. Пугачева,   Екатерина так и не возобновила работу Уложенной комиссии. Историки и поныне не могут    ответить, почему императрица доверила составление Уложения    выборным  депутатам, а не компетентным чиновникам, как это    сделал Николай 1. Такое решение Екатерины представляется тем    более странным, что она многократно подчеркивала огромную роль    законотворчества и законодательства как в личной жизни, так и в    жизни страны.   

    Надо отметить три позитивных результата деятельности Уложенной комиссии. Одна из задач Уложенной комиссии, обозначен­ная в Манифесте 16 декабря, состояла в том, «дабы лучше нам узнать   быть можно нужды  и чувствительные недостатки нашего народа».   Наказы депутатам, а также прения в Уложенной комиссии дали на   этот счет достаточный материал — они выполнили такую же роль   во внутренней политике Екатерины  II, какая выпала на долю   шляхетских проектов в 1730 г., ставших программой действий   правительства Анны Иоанновны.     

    Деятельность Уложенной  комиссии способствовала распрост­ранению в России идей французского Просвещения. Роль распрос­транителя этих идей, хотела того императрица или нет, выпала на   долю ее «Наказа»: с 1767 по 1796 г. он издавался не менее семи раз   общим тиражом до пяти тысяч экземпляров. Указ требовал, чтобы   «Наказ» читали в правительственных учреждениях наравне с «Зерцалом правосудия» петровского времени.   

    Третий итог деятельности Уложенной комиссии состоял в ук­реплении положения Екатерины на троне — она остро нуждалась в опровержении репутации узурпатора престола.              

    Не прошло и трех месяцев после ее вступления на престол, как возвращенный  из ссылки А.П. Бестужев-Рюмин услужливо  вы­ступил с инициативой поднесения ей титула «Матери Отечества».Постановление о поднесении императрице титула Матери Оте­чества, подписанное всеми депутатами Уложенной комиссии, имело  огромное  политическое значение. Это был своего рода акт коро­нации императрицы, совершенный  не кучкой заговорщиков, воз­ведших  ее на трон, а представителями всех сословий страны. Эта акция подняла престиж императрицы как внутри страны, так и за ее пределами.             

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

II. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА ПОСЛЕ КРЕСТЬЯНСКОЙ ВОЙНЫ.     

    Крестьянская война провела четкую разграничительную линию   в расстановке социальных сил: в борьбе с мятежным крестьянством   главную опору самодержавию составило дворянство. Но во враж­дебном крестьянству лагере оказались также купцы и промышленники. Этот факт едва ли не убедительнее всего характеризует   низкий уровень развития капиталистических отношений и такой   же низкий уровень классового сознания формировавшейся буржу­азии. Получая привилегии от феодального государства, используя   ресурсы крепостнической системы, купцы и промышленники не   выступали ни против самодержавия, ни против крепостничества.   Более того, купцы и промышленники в Уложенной комиссия, как   отмечалось выше, требовали не ликвидации дворянских привилегий и буржуазного равенства, а предоставления их им самим.     

    Плоды «истинного торжества» вкусило прежде всего дворянство.  Вместе с тем правительство оценило верность старым порядкам   промышленников   и верхушки  купечества. Правительственная   политика ближайших десятилетий была нацелена на удовлетворение чаяний дворянства и купечества.     

    Правительство организовало специальные банки, выдававшие   ссуды помещикам и заводчикам для восстановления хозяйства на   крайне выгодных условиях — ссуду они получали сроком на 10 лет   под заклад вотчин и заводов, причем в течение первых трех лет из   1%, а остальных семи лет из 3%  годовых.      

    Крестьянская война обнаружила слабость местных органов   власти, неспособность их собственными силами поддерживать  «тишину». Именно поэтому заботы императрицы были направлены   на совершенствование областной администрации, реформирование   которой намечалось провести еще до крестьянской войны. «Я   только что дала моей империи   «учреждение о губернии»,—   информировала Екатерина Вольтера в 1775 г.,—которое содержит   в себе 215 печатных страниц... и, как говорят, ни в чем не уступает   Наказу».   

    Проведение областной реформы преследовало охранительные и фискальные   цели. Вместо  ранее  существовавшего  деления территории России на губернии, провинции и уезды вводилось двухчленное деление на губернии и уезды, в основе которого лежал принцип  численности податного населения: в губернии должно было жить 300—400 тыс. душ, а в уездах —20—-30 тыс. д.м.п.    

    В итоге проведения реформы вместо 23 губерний было создано 50.Еще одно следствие областной реформы состояло в том, что она значительно увеличила штат чиновников. А так как все высшие и средние должности в губернской и уездной администрации запол­нялись дворянами, то последние получили новый источник дохода: обычно в губернских и уездных учреждениях служили ушедшие в отставку офицеры.         

    Областная реформа почти вдвое увеличила численность в стране городов: все   пункты  размещения   губернской и  уездной   администрации были объявлены городами, а их население — мещанами и купцами. Появилось 216 новых  городов.    

    Первыми,  кому царизм нанес удар, были запорожские казаки,  издавна привлекавшие в свою среду активные элементы, готовые   выступить против крепостничества. В начале июня 1775 г. войска   генерала Текели, возвращавшиеся с русско-турецкой войны, вне­запно напали на Запорожскую Сечь и полностью разрушили ее. В манифесте, извещавшем об этом событии население России, Ека­терина писала, что казаки якобы помышляли «составить из себя   область, совершенно независимую, под собственным своим неисто­вым управлением». После Ясского мира 1791 г. основная масса   запорожских казаков была переселена на Кубань.    

    Распространение  губернской  реформы  на Левобережную   Украину  привело в  начале  80-х гг. к  упразднению  там   административного деления на полки и сотни и введению на­  местничеств, губерний и  уездов. Все  войсковые  регалии,   напоминавшие о прежней автономии Украины (знамена, печати и  др.), были доставлены в Петербург. Тем самым были окончательно  ликвидированы  остатки автономии  Украины  и  элементы ее  национальной государственности.    

    Проведение реформы на Дону сопровождалось созданием Вой­скового гражданского правительства, копировавшего губернскую  администрацию  центральных районов России. В  Эстляндии и  Лифляндии  был ликвидирован особый прибалтийский  порядок,  предусматривавший более обширные, чем у русских помещиков,  права местных дворян на труд и личность крестьянина. Прибалтика  в результате проведения областной реформы в 1782—1783 гг. была  разделена на две губернии — Рижскую и Ревельскую — с учреждениями, существовавшими в прочих губерниях России.    

    Унификации  подверглось и управление народами Среднего  Поволжья, Сибири и прочих районов, причем правительство, проводя там губернскую реформу, нередко игнорировало этнический состав населения. Так, территория Мордовии была поделена между  четырьмя губерниями: Пензенской, Симбирской, Тамбовской и  Нижегородской.    Сибирь была разделена на три губернии: Тобольскую, Колыванскую и Иркутскую. Губернская и уездная администрация опиралась  на местную верхушку: князей, тайшей и зайсанов, распределявших ясак и чинивших суд и расправу.   

    Одновременно с проведением областной реформы правительст­во осуществило ряд мер в пользу купечества. Манифестом 1775 г.  была объявлена свобода предпринимательства. Это был второй шаг в этом направлении. Первый Екатерина совершила еще 1762 г., упразднив монополии в торговле и промышленности.           

    Предоставив условия для свободной конкуренции внутри стра­ны  и  лишив   отдельных промышленников    их привилегий, правительство Екатерины не отказалось от покровительства русской , промышленности    в  целом. Протекционистскую    политику правительства продолжали таможенные тарифы 1766, 1782 и осо­бенно  1796 г., устанавливавшие высокие ввозные пошлины на предметы  роскоши и товары, которыми могла обеспечить внут­ренний рынок  отечественная промышленность. Тариф 1796 г. за­прещал  ввоз кожевенных  изделий, чугуна, изделий из железа, полотен и др.   

    Манифест  1775 г. провозглашал свободу открытия предприятий, т. е. они могли вступить в строй без разрешения правительственных инстанций и без регистрации их в учреждениях. Отменялся также сбор рублевого налога с каждого стана. Причина обнародования Манифеста—стремление    устранить помехи в развитии промыш­ленности.     

    Процесс оформления привилегий дворян и купцов завершают  Две грамоты: «Грамота на права, вольности и преимущества благо- Родного российского дворянства» и «Жалованная грамота городам».Обе грамоты сводили воедино привилегии, в разное время предоставленные дворянам и купцам, и вместе с тем расширяли их права.        Жалованная грамота городам вводила сложную систему городского самоуправления. Важнейшим органом самоуправления явля­лось созываемое раз в три года общегородское «Собрание градского общества», на котором производились выборы должностных лиц: городского головы, бургомистров, заседателей магистрата и совес­тного суда. Исполнительным и постоянно действующим органом была шестигласная дума, состоявшая из городского головы и шести гласных — по одному от каждого разряда городского населения. Она осуществляла текущее управление городом, наблюдала за го­родскими зданиями, устройством площадей, пристаней, привозом товаров и продовольствия и т. д.    

    Помимо  названных учреждений, в городском самоуправлении существовала общая градская дума, члены которой избирались на собраниях граждан каждого из 6 разрядов, а также городские и губернские магистраты. Главная обязанность общей градской думы состояла в избрании членов шестигласной думы. Магистрат выпол­нял судебные и административные функции.         

    Идеи умеренных просветителей разделяла не только импе­ратрица. Некоторые русские вельможи устанавливали личные отно­шения  с французскими просветителями и находились, подобно Екатерине, в переписке с ними.    

    Французская  революция  положила  конец заигрываниям с идеями Просвещения как самой Екатерины, так и ее окружения. Штурм  Бастилии, тревожные сведения о сожжении  дворянских замков и  феодальных грамот  напоминали  русским дворянам события крестьянской войны в России. Рушились порядки, на которых, как писал фаворит Екатерины Платон Зубов, «основано было спокойствие, уверенность и благоденствие». Отношение к Французской  революции  со стороны  петербургского двора и широких кругов дворянства менялось по мере ее развития. 

 

 

 

 

 

 

III ЦЕРКОВНАЯ ПОЛИТИКА.    

    В истории церкви при Екатерине II произошло два знамена­ тельных события: секуляризация владений духовенства , а также провозглашение веротерпимости, прекращение  политики  насильственной христианизадии и преследования инаковерующих.     

    Выше  отмечалось обещание Екатерины, данное при вступлении  на престол, не покушаться на владения церкви. Это был тактический  шаг императрицы, рассчитанный  на умиротворение духовенства,  если не явно, то скрытно враждебно воспринявшего манифест  Петра  III о секуляризации, и противоречивший  убеждениям  ученицы Вольтера. Как только Екатерина почувствовала неспособность духовенства серьезно сопротивляться секуляризационным  планам, она создала комиссию из светских и духовных лиц, которой  было поручено решить вопрос о судьбах церковного землевладения.  Императрица   даже  заготовила  эмоционально  насыщенную  обличительную речь перед членами Синода, заканчивавшуюся сло­вами: «Не умедлите же возвратить моей короне то, что вы похитили  у нее незаметно, постепенно». Надобность в патетической речи  отпала, синодалы проявили покорность и послушание. Единственным иерархом, осмелившимся открыто поднять голос против секу­ляризации, был ростовский митрополит Арсений Мацеевич.       

    Справедливо ли считать протест Арсения серьезной угрозой светской власти, и должна  ли  была Екатерина  предпринять решительные меры, чтобы пресечь нависшую опасность? Сорвать секуляризационные планы императрицы Арсений не мог, и это она прекрасно понимала. И если Екатерина уготовила бунтарю суровую кару, то эта акция ее имела скорее всего личную подоплеку— нескрываемую  враждебность: невоздержанный на язык Арсений позволил себе резко и нелестно отозваться об императрице и этот отзыв оказался ей известен.    

    Реализация Манифеста  26 февраля 1764 г. о секуляризации церковных  владений имела два важных последствия. Манифест окончательно решил вековой спор о судьбах церковных вотчин в пользу светской власти, в казну перешло от церковных учреждении 910 866 душ м.п. Установленный полуторарублевый оброк с бывших монастырских  крестьян, получивших название экономических, обеспечивал поступление в казну 1 366 тыс. ежегодного оброка (1764—1768), из которых только треть отпускалась на содержание монастырей  и церквей, 250 тыс. расходовались на госпитали и богадельни, а остальные деньги (свыше 644 тыс. руб.) пополнили бюджет  государства. В 1780-х годах оброчная сумма достигала 3 млн., а вместе с другими хозяйственными доходами —4 млн. руб.) из  которых  на  содержание  духовенства тратилось только полмиллиона, а семь восьмых дохода поступало государству.   

    Отныне  каждый монастырь имел утвержденные правительством штаты монашествующих  и начальных лиц, на содержание которых отпускалась строго установленная сумма. Духовенство, таким образом, оказалось в полной зависимости от государства как в эко­номическом, так и в административном отношении. Духовенство было возведено в ранг чиновников в рясах.   

    Другим следствием секуляризации явилось улучшение поло­жения бывших  монастырских крестьян. Работа на монастырской барщине была заменена денежным оброком, что в меньшей мере регламентировало хозяйственную деятельность крестьян. Эконо­мические крестьяне помимо ранее обрабатываемых ими площадей получили в пользование часть монастырских земель. Наконец, экономические крестьяне освободились от вотчинной юрисдикции: суда монастырских властей, истязаний и т. д.    

    В соответствии с идеями Просвещения Екатерина придержива­лась по отношению к инаковерующим политики  веротерпимости. При набожной  Елизавете Петровне со старообрядцев продолжали взимать в двойном размере подушную подать, предпринимались попытки  вернуть их в лоно истинного православия, отлучали от церкви. Старообрядцы отвечали на преследования акциями само­сожжения —гарями,  а также бегством либо в глухие места, либо за пределы страны. Петр III разрешил старообрядцам свободное бо­гослужение. Веротерпимость Екатерины II простиралась дальше веротерпимости супруга. В 1763 г. она упразднила Раскольническую контору, учрежденную  в 1725 г. для сбора двойной подушной подати, и налога с бород. От двойной подушной освобождались с 1764 г. старообрядцы, не чуравшиеся «таинств церковных от пра­вославных священников».   

    Терпимое отношение правительства к старообрядцам способст­вовало экономическому процветанию старообрядческих центров в Стародубе, Керженце и др., где появились богатые купцы. Мос­ковские купцы-старообрядцы в начале 70-х годов XVIII в. создали Рогожскую и Преображенскую общины —организации,  владевшие крупными  капиталами и постепенно подчинившие  своему вли­янию старообрядческие общины на окраинах России.   

    Веротерпимость проявлялась в прекращении ущемления прав мусульман. Тем из них, кто принял православие, более не предос­тавлялось преимуществ при наследовании собственности, татарам Екатерина разрешила  сооружать мечети и  открывать медресе, готовившие кадры мусульманского духовенства.                    

 

 

 

 

IV   ВНЕШНЯЯ  ПОЛИТИКА    

 

1.РУССКО-ТУРЕЦКИЕ ВОЙНЫ   

    Во  внешней политике царизма  при Екатерине II, как и во внутренней, прослеживаются два этапа. Гранью между ними явля­ется Французская буржуазная революция.   

В 60-х гг. главным противником России на международной арене была Франция. Цель ее политики по отношению к России отчетливо выразил Людовик XV: «Все, что в состоянии ввергнуть эту империю в хаос и заставит ее вернуться во мрак, выгодно моим интересам». Французское правительство придерживалось традиционной линии укрепления так называемого «Восточного барьера», в состав кото­рого входили пограничные с Россией государства — Швеция, Речь Посполитая и  Османская империя. Французская  дипломатия в предшествующее время дважды использовала свое влияние, чтобы толкнуть Швецию   и Османскую  империю  в войну с Россией. Страной, которая соединила бы два крайние звена «Восточного барьера», была Речь Посполитая. Именно она стала местом столк­новения противоречивых интересов Франции, Австрии, России, Пруссии и даже Османской империи. Находившаяся в состоянии упадка и  утратившая значение суверенного государства, Речь Посполитая позволяла более сильным соседям вмешиваться в свои внутренние дела.   

В начале 60-х гг. ожидали кончины престарелого короля Августа III-К предстоявшей политической борьбе в связи с выбором нового короля  готовились Франция, Австрия, Пруссия  и Османская империя. Активное участие в ней принимало и русское правитель­ство, заинтересованное в том, чтобы  преемник являлся про­водником ее влияния. На почве единства интересов оформился союз России с Пруссией.   

Цели  участников этого союза были далеко не одинаковыми. Если Екатерина II предпочитала иметь целостную Речь Посполитую, находящуюся в сфере русского влияния, то Фридрих II, заключая этот союз, имел в виду далеко идущие планы ее территориального раздела, которые не мог осуществить без согласия России. Вместе с тем были совпадающие интересы союзников —  они состояли в сохранении условий, которые открывали бы широкие возможности для вмешательства во внутренние дела Речи Посполитой.    

Королем  в 1764 г. был избран ставленник России Станислав Понятовский, поддержанный также и Пруссией. Спустя 4 года был решен  в угодном союзникам духе диссидентский вопрос: не католики наравне  с католиками могли  занимать все должности. Недовольная этим решением часть польской шляхты организовала в  Баре конфедерацию,  вступившую  в вооруженную  борьбу  с находившимися  в Речи Посполитой русскими войсками.   

Османская империя, пристально следившая за событиями в Речи Посполитой  и науськиваемая Францией, потребовала вывода оттуда русских войск, а также отказа от покровительства диссидентам. В 1768 г. она объявила войну России.   

Ко  второй половине XVIII в. Османская империя утратила былое могущество. Ее экономические ресурсы оказались слабее, чем у России, обладавшей к тому же сильной сухопутной армией, мощным военно-морским  флотом и талантливыми военачальниками. Это позволило России с одинаковым успехом вести войну на суше и на море, причем добиваться побед над превосходящим по численности противником.   

В течение первых трех лет войны османским войскам не удалось одержать ни одной победы, они оставили Хотин, Яссы, Бухарест,  Измаил и другие крепости на Дунайском театре военных действий. Два  из многочисленных поражений османов были особенно сок­рушительными.  Первое, 25—26 июня 1770 г., когда русская эскадра,  обогнув Европу, появилась в Средиземном море и  под Чесмой  одержала   блистательную  победу.  Запертые  в  бухте  все  неприятельские корабли, за исключением одного, были сожжены. Османская армия насчитывала 150 тыс. человек при 150  орудиях, в то время как у Румянцева было 27 тыс. человек и 118  орудий. Тем  не менее русские войска нанесли  османам сок­рушительное поражение — те потеряли весь обоз и всю артиллерию.    

Становилось очевидным, что цель, ради которой Порта начала  войну, не будет достигнута. Более того, ей предстояло пойти на  территориальные   уступки.  Россия   предприняла   мирную  инициативу, которая, однако, не встретила поддержки у султанского  правительства.   

К  продолжению войны  Османскую империю  толкала прежде всего Франция, согласившаяся продать ей свои корабли для вос­становления флота, утраченного в Чесменском сражении. Не вы­зывали восторга русские победы и  в Лондоне, но английское правительство, заинтересованное в сохранении торговли с Россией, ограничилось отзывом  своих офицеров  из русского флота. У Австрии были свои основания, чтобы открыто поддерживать Осман­скую империю,—  она сама претендовала на часть Дунайских кня­жеств, находившихся в руках русских войск. По союзному договору, заключенному с султанским двором, Австрия обязалась любыми средствами, в том числе военными, добиваться возвращения осма­нам всех территорий, занятых русскими. Двусмысленную позицию занимала Пруссия. Будучи формально  союзником  России, она втайне от нее создавала трудности для русской дипломатии.   

В этих условиях царское правительство не могло противодейст­вовать осуществлению плана раздела Речи Посполитой, с которым Австрия и Пруссия начиная с 1768 г. обращались к России.    Фактический раздел Речи Посполитой начался еще в 1770 г., когда Австрия и Пруссия оккупировали часть ее территории. Кон­венция 1772 г. оформила первый раздел Речи Посполитой: Австрия захватила Галицию, к Пруссии отошло Поморье, а также  часть Великой Польши.  Россия получила часть Восточной Белоруссии.   

Слова Екатерины II, обращенные к Дидро,—«если бы я могла еще отказаться от раздела, я охотно бы это сделала»— на этот раз полностью соответствуют отношению в это время России к разделу Речи Посполитой.   

Согласием  на раздел  Речи Посполитой   Россия отколола Австрию  от Османской  империи. Не надеясь на эффективную помощь извне, османы в 1772 г. согласились вести мирные перего­воры. Главным пунктом разногласий был вопрос о судьбе Крыма — Османская империя отказывалась предоставить ему независимость, в то время как Россия настаивала на этом.   

Военные  действия   возобновились, причем  протекали в условиях, когда Россия была  охвачена крестьянской войной. Русским войскам под командованием А.В. Суворова в июне 1774 г. удалось разгромить османов при Козлудже. Противник согласился возобновить переговоры. Царское правительство тоже было заинте­ресовано в незамедлительном окончании войны, с тем чтобы осво­бодившиеся  силы бросить на подавление народного  движения внутри страны.    

10 июля 1774 г. переговоры в болгарской деревне Кючук-Кайнарджи завершились подписанием мирного договора. По Кючук-Кайнарджийскому  миру к России переходили Керчь, Еникале и Кинбурн, а также Кабарда. Россия получила право на строительство военно-морского флота на Черном море, ее торговые корабли могли беспрепятственно проходить через проливы, Молдавия и Валахия, хотя формально и оставались под властью Османской империи, но фактически находились под протекторатом России. Султанский двор, являвшийся инициатором войны, обязался уплатить России контрибуцию в 4,5 млн. руб.   

Два итога напряженной войны  имели для России огромные последствия: плодородные земли Северного Причерноморья стали объектом хозяйственного освоения; Крым, откуда в течение многих  столетий ханы совершали грабительские набеги, перестал быть вассалом Османской империи, что укрепило безопасность южных границ России.    Гарантированная Кючук-Кайнарджийским   миром  независи­мость Крыма являлась самой чувствительной потерей Османской империи. Цель ее внешней политики в ближайшие десятилетия и состояла в том, чтобы вернуть Крым в сферу своего влияния. Уже в 1775 г. османы грубо нарушили условия договора, провозгласив ханом своего ставленника Девлет-Гирея. В ответ русское правитель­ство ввело в Крым войска и утвердило на ханском престоле своего кандидата Шагин-Гирея. Однако османские агенты организовали против него восстание. Девлет-Гирей высадился на турецком ко­рабле в Кафе, чтобы  вернуть себе ханский трон, но потерпел поражение от войск Шагин-Гирея и убрался восвояси. Соперничес­тво двух держав в борьбе за Крым закончилось обнародованием 8 апреля 1783 г. указа Екатерины II о включении Крыма в состав России. Тем самым Османская империя лишалась своего плацдарма в военных столкновениях с Россией.    

В том же 1783 г. был заключен Георгиевский трактат с Восточной Грузией, укрепивший позиции народов Закавказья в борьбе против иранского и османского ига.        

С установлением союзнических отношений с Австрией у Екатерины II возник внешнеполитический план, получивший название  «Греческого проекта». Он предусматривал изгнание Османской  империи  из Европы путем создания из ее владений (Бессарабии,  Молдавии  и Валахии) буферного государства Дакии во главе с  внуком Екатерины  Константином. Смысл существования Дакии  состоял  в  том, чтобы лишить  Россию, Австрию и  Османскую  империю  общих  границ. Австрия не возражала против проекта,  рассчитывая на округление своих владений за счет османских  земель, но ее территориальные притязания были столь непомер­ными, что план создания Дакии остался на бумаге.     

Между  тем Османская  империя хотя и признала  в 1784 г.   присоединение Крыма к России, но интенсивно готовилась к войне   с нею. Воинственные настроения султанского двора разжигали   Англия и Пруссия, намереваясь извлечь из конфликта собственные   выгоды: Англия стремилась чужими  руками изгнать Россию с   берегов Черного моря, поскольку основание черноморских портов   могло лишить английских купцов выгод, которые они извлекали из   слабости торгового флота России на Балтике; Фридрих II подстрекал   османский двор к войне с Россией, руководствуясь видами на очеред­ной раздел Речи Посполитой, ибо знал, что Россия, вовлеченная в   войну, не в состоянии будет противодействовать его планам. Франция   тоже оказывала помощь Османской империи в подготовке к войне —   под руководством ее инспекторов и офицеров совершенствовались   крепостные сооружения и боевая подготовка османской армии.    

В конце июля 1787 г. султанский двор в ультимативной форме  потребовал от России признания своих прав на Грузию и допуска  османских консулов  в Крым.  Россия, не  заинтересованная в  открытии  военных  действий вследствие поразившего  страну  сильного неурожая, готова бьиа пойти на уступки, но Османская  империя, не дождавшись ответа на ультиматум, открыла военные  действия нападением на Кинбурн. Попытка  овладеть крепостью  путем высадки десанта была отбита Суворовым.    

Неудача османов активизировала враждебные действия английского  правительства: оно запретило заход в свои порты русской эскадре,  готовившейся к отправлению из Балтийского моря в Средиземное, а  также вербовку английских офицеров на службу в русский флот. Те же  Англия и Пруссия толкнули на войну против России Швецию.    

Со стороны Швеции  это была  вторая попытка пересмотреть  условия Ништадтского мира: летом 1788 г. она без объявления  войны напала на Россию. Шведский король Густав III тщательно  готовился к конфликту, ибо, рассчитывая  на легкие победы,  стремился укрепить  свою  власть и сломить  сопротивление  оппозиции. У короля были основания надеяться на успех: главные  силы русской армии и ее лучшие полководцы находились на юге.  Густав III не скупился на хвастливые заявления —он говорил, что  намерен овладеть Эстляндией, Лифляндией и Курляндией, а заодно  с ними Петербургом и Кронштадтом. Перед отъездом из Стокгольма  на театр войны он объявил придворным дамам, что «надеется дать  им завтрак в Петергофе».   

Начало  военных действий вскрыло полную несостоятельность  и даже нелепость шведских притязаний: в ожесточенном сражении  б июля у о. Гогланда Балтийский флот под командованием адмирала  С.К. Грейга одержал победу, вынудив шведские корабли искать спасения в Свеаборге.    

Война не принесла шведам никаких выгод, но она значительно усложнила положение России на южном театре военных действий, прежде всего  тем, что лишила  ее возможности  перебросить Балтийский флот в Средиземное море и поднять против Османской империи  томившиеся под ее гнетом народы Балкан. Война  со Швецией,  кроме того, повлекла немалые расходы. В то же время рухнули надежды Англии и Пруссии, да и Османской империи, на то, что России не под силу вести войну на два фронта. Османская армия, как и флот, на всем протяжении войны терпели одно поражение за другим, причем в ходе войны с блеском проявились высокая боевая выучка солдат и матросов, а также полководческие дарования А. В. Суворова и незаурядный талант флотоводца Ф.Ф. Ушакова.   

В  1788 г. отличился Черноморский флот: в июне на Днепровско-Бугском лимане была разгромлена гребная флотилия османов, а  3 июля у о. Фидониси  русская эскадра нанесла поражение османскому флоту, располагавшему численным  превосходством. Эти  победы лишили османов возможности помогать осажденному Очакову, взятому в результате ожесточенного штурма в декабре.   

В  кампании 1789 г. наступательные операции османов на суше были  парализованы А.В. Суворовым. 21 июля Суворов после 60 км марша  с ходу атаковал османов при Фокшанах, где 25 тыс. русских и австрийцев вынудили спасаться бегством 30 тыс. османов. Победа была  достигнута решительной штыковой атакой, предпринятой после 9-часового сражения. 28—29 августа была одер-жана  морская победа между о. Тендрой  и Гаджибеем.      

Самым   примечательным сражением всей войны  был штурм   Измаила. Эта мощная крепость с гарнизоном в 35 тыс. человек при   265 орудиях считалась неприступной. Ее безуспешную осаду русские   войска вели с сентября 1790 г. 2 декабря под Измаилом появился   А.В. Суворов. Сразу началась интенсивная подготовка к штурму   крепости: в учебном лагере выкопали ров и насыпали вал, соответ­ствовавшие  габаритам  крепостных   сооружений,  и  войска   тренировались в преодолении препятствий. За 5 дней до начала   штурма  Суворов  отправил коменданту  крепости знаменитый   ультиматум: «24 часа на размышление и воля; первые мои выстрелы  уже неволя; штурм —смерть».     

На рассвете 11 декабря начался штурм: войска преодолели ров, по   штурмовым лестницам взобрались на вал, ворвались в крепость и шаг   за шагом, тесня ожесточенно сопротиапявшегося неприятеля, овла­дели ею.      

Овладение  Измаилом  принадлежит   к числу героических   подвигов русских воинов —в штурме крепости сочетались высокий   боевой дух и замечательная выучка солдат и офицеров с полководческим гением А.В. Суворова.      Взятие Измаила венчало исход не только кампании 1790 г., но  и всей войны.      

29 декабря 1791 г. был заключен Ясский мирный договор. Цели,  ради которых  Османская  империя развязала войну, не были  достигнуты. Ясский договор подтвердил присоединение к России  Крыма и установление протектората над Грузией. Результаты войны  для России не соответствовали ни ее военным успехам, ни понесенным  ею  жертвам  и финансовым   затратам. К  ней была присоединена лишь территория между Бугом и Днестром. Бессарабия, Молдавия  и Валахия были возвращены османам. Скромные  для России итоги войны были связаны с тем, что Англия не расставалась с идеей создания антирусской коалиции. Ранее русской дипломатии удалось расстроить эти планы. Чтобы не оказаться в изоляции, правительство должно было форсировать мирные переговоры.   

Три обстоятельства определили успехи России  в войнах с Османской империей и Швецией: России в этих войнах доводилось не нападать, а отражать агрессивные действия соседей; боеспособ­ность русской регулярной армии была неизмеримо выше шведской и особенно османской — ополченцы последней, располагая двой­ным, тройным  перевесом в численности, неизменно терпели пора­жение от  хорошо  обученных и вооруженных  русских полков; немаловажной  причиной победоносного окончания  войн было наличие в русской армии и флоте талантливых полководцев (П.А. Румян­цев, А.В. Суворов) и флотоводцев (Г.А. Спиридов, Ф.Ф. Ушаков). Они подняли военное искусство на более высокую ступень.   

Суворов вместо господствовавшей в Европе кордонной стра­тегии, смысл которой состоял в равномерном распределении войск по всей линии фронта с использованием в качестве опорных пунктов крепости, применил   более эффективное   средство  громить неприятеля — сосредоточение основных сил на главном участке сражения. Целью операции он считал не маневрирование и исто­щение ресурсов противника, уничтожение его живой силы. Зна­менитое сочинение  Суворова  «Наука побеждать»  наполнено множеством афоризмов и крылатых фраз, понятных как офицеру, так и  солдату. Главными  достоинствами  воина  он  считал патриотизм, храбрость, выносливость, решительность.   

Флотоводец Ф.Ф. Ушаков, опиравшийся на собственный опыт и опыт своего предшественника Г.А. Спиридова, подобно Суворову, не знал поражений. Главной целью сражения он считал уничто­жение неприятельского флота и прежде всего флагманского кораб­ля, на котором должен быть сосредоточен огонь.   

Школы  Суворова и Ушакова дали стране немало талантливых военачальников: Кутузова, Багратиона и многих других в армии, Сенявина, Лазарева и других — на флоте.     

2.РОССИЯ И РЕВОЛЮЦИЯ ВО ФРАНЦИИ.    

        РАЗДЕЛЫ РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ    

    В отношении русского царизма к событиям во Франции прос­леживается два этапа. На первом, продолжавшемся, впрочем, не­долго, царский двор рассматривал начавшуюся революцию как событие повседневной жизни, т. е. как бунт голодной черни, с которым  королевская власть способна быстро справиться. Ни Ека­терина, ни ее окружение не считали происходившее в Париже результатом глубоких социальных противоречий, а связывали его с временными финансовыми  затруднениями и личными качествами незадачливого короля.   

    По мере развития революции и решительной ломки феодальных   порядков настроение правящих кругов в Петербурге менялось. Там вскоре убедились, что революция угрожает судьбам трона не только в Париже,  но и всем феодально-абсолютистским режимам Европы. Екатерина убедилась и в другом: Людовику XVI и французскому дворянству своими силами не восстановить старый порядок. Опасения русского двора разделяли обладатели тронов Австрии и Пруссии.    

    В 1790 г. был заключен союз Австрии и  Пруссии с целью военного  вмешательства во внутренние дела Франции.  Тотчас реализовать эти намерения не удалось, так как Австрия, Россия и Пруссия  были озабочены разделом Речи Посполитой, а Россия, кроме  того, вела войну с Османской империей. На этом этапе абсолютистские режимы  ограничились разработкой планов интер­венции и оказанием материальной помощи французской эмиграции и контрреволюционному  дворянству внутри страны. Екатерина на сколачивание наемной армии дала французским принцам взаймы 2 млн. руб. Она стала душой коалиции, создаваемой для борьбы с революционной  Францией.    

    Согласно русско-шведскому союзу Густав III обязался высадить в австрийских  Нидерландах десант, к  которому  должны  были присоединиться войска французских принцев, а также Австрии и Пруссии. Екатерина вместо войск, занятых в русско-турецкой войне, обязалась до окончания ее выдавать субсидию в размере 300 тыс. руб.    

    Выступление коалиции не состоялось по двум причинам: смерть Леопольда II и убийство Густава III вынудили отложить поход; но главная причина состояла в том, что монархические режимы обна­ружили продвижение идей революции к границам их собственных владений  и сочли  первостепенной  задачей  остановить это продвижение. Речь идет о событиях в Речи Посполитой.    

    В состав этого федеративного государства входили Польша, Литва, Украина и Белоруссия.    

    На протяжении столетия, с середины XVII по середину XVIII в., Литовское княжество переживало глубокий экономический кризис, обусловленный непрерывными   войнами Речи  Посполитой. Они опустошали казну и истощали экономические ресурсы. В 1648 г. население княжества насчитывало ок. 4,5 млн. человек, через два десятилетия оно уменьшилось  почти вдвое (2,3 млн.), к концу Северной войны сократилось до 1,8 млн. человек и лишь к 1772 г. достигло 4,8 млн. На долю литовского и белорусского народов пали тяжелые испытания: запустело хозяйство в деревнях и ремесло в городах.    

    Правительство   Речи  Посполитой   проводило   политику полонизации и окатоличивания белорусского населения. В 1697 г. был принят закон, провозгласивший польский язык государствен­ным языком Великого княжества Литовского. Еще раньше, в 1673 г., был закрыт доступ не католикам в шляхетское сословие.     

    Отсталые формы  социально-экономической жизни, слабая сте­пень централизации, допускавшая существование у магнатов соб­ственных вооруженных сил, ставили под угрозу самостоятельность существования Речи Посполитой как суверенного государства.   

    Слабость Речи Посполитой  давала повод для вмешательства в ее внутренние дела сильных соседей и позволила осуществить ее первый раздел.    

    Конституция  3 мая  1791 г. сохраняла за шляхетством его  феодальные  привилегии,  крестьяне оставались в крепостной  зависимости, за католичеством сохранялось значение государствен­ной религии. Однако конституция отменяла «liberum veto», запрещала  организацию  сепаратистских конфедераций, передавала  исполнительную  власть королю. Было упразднено деление Речи  Посполитой на королевство Польское и Великое княжество Литовское, на их основе провозглашалась единая Польша.    

    Укрепление   государственности противоречило  интересам  Пруссии, Австрии и России. У них был формальный  повод для  вмешательства в дела Речи Посполитой, так как ей не разрешалось  изменять конституцию и отменять «liberum veto». В самой Речи  Посполитой   некоторые  магнаты  и шляхта  воспротивились  усилению королевской власти. В знак протеста против конституции  3 мая 1791 г. они при поддержке Екатерины II организовали в  Тарговицах конфедерацию и обратились к России за помощью. По  призыву конфедерации в Речь Посполитую были двинуты русские  и прусские войска, создались условия для нового раздела.    

    В январе 1793 г. был заключен русско-прусский договор, по  которому к Пруссии отходили польские земли (Гданьск, Торунь,  Познань), а Россия воссоединилась с Правобережной Украиной и  центральной частью Белоруссии, из которой  была образована  Минская губерния.    

    Второй раздел Польши вызвал подъем в ней [ГЮ1] национально-освободительного движения, возглавленного участником борьбы североамериканских колоний за независимость генералом Тадеушем  Костюшко. Оно началось в марте 1794 г. в Кракове, а в апреле —  в Великом княжестве Литовском.

    Осенью 1794 г. А. В. Суворов взял штурмом предместье Варшавы Прагу. Восстание было подавлено, Костюшко попал в плен.   

    В 1795 г. состоялся третий раздел Польши, положивший конец ее существованию. Соглашение было подписано в октябре 1795 г., но, не дожидаясь его заключения, инициатор раздела Австрия ввела свои войска в Сандомир, Люблинскую  и Хелминскую  земли, а Пруссия — в Краков. К России отошли западная часть Белоруссии, западная Волынь, Литва и герцогство Курляндское. Последний король речи Посполитой отрекся от престала и до смерти в 1798 г. жил в России.   

    Воссоединение с Россией Белоруссии и Западной Украины и вхождение в состав России Литвы и Курляндии имели два пос­ледствия. Польско-литовские феодалы сохранили свои владения, и повинности с крестьян взимались в прежних размерах. Иначе и не могло быть — царизм, безжалостно эксплуатирующий собственный народ, проявлял в этом вопросе полную солидарность с литовскими и польскими феодалами, которым  были предоставлены права и привилегии российского дворянства.   

    Но  эта сторона перекрывалась положительными   итогами. Российское правительство ликвидировало  своеволие польско-литовских магнатов, лишив их права держать свои войска и кре­пости. Население бывшего  Великого княжества Литовского и Западной Украины втягивалось в орбиту всероссийского рынка. Для него наступило время мирного труда, прекратились свары между шляхтой, пагубно отражавшиеся на хозяйстве крестьян и горожан. Россия обеспечила защиту извне, чего не могла гарантировать слабая Речь Посполитая. Прекратились религиозные преследования православных, а католикам была предоставлена свобода вероиспо­ведания. Воссоединение с Россией народов, этнически близких русским, способствовало взаимному обогащению их культур.   

    В  годы, когда монархи были  поглощены   разделами Речи Посполитой, события  во Франции развивались своим чередом: 10 августа 1792 г. там была свергнута монархия, через два дня семья короля оказалась под стражей; 20 сентября войска интервентов, вторгшиеся во Францию,  потерпели сокрушительное поражение при  Вальми; 21 января 1793 г. состоялась казнь бывшего короля Людовика  XVI. Это событие потрясло монархическую Европу.   

    Императрица  принимала меры к организации новой антифран­цузской коалиции. В марте 1793 г. была подписана конвенция между Россией и Англией об обоюдном обязательстве оказывать друг другу помощь  в борьбе против Франции: закрыть свои порты для фран­цузских судов и препятствовать торговле Франции с нейтральными странами. Дело на этот раз ограничилось отправкой русских воен­ных  кораблей в Англию  для блокады французских  берегов — двинуть сухопутные силы в помощь англичанам, находившимся в это время в состоянии войны с Францией, императрица не решалась —они    были необходимы  для борьбы с  повстанцами Тадеуша Костюшко.    

    Как только движение в Речи Посполитой было подавлено, между Россией,  Англией  и Австрией  в конце 1795 г. был заключен контрреволюционный   тройственный союз. В России началась подготовка   60-тысячного  экспедиционного корпуса для действий против   Франции. Отправить его не удалось из-за смерти императрицы 6 ноября   1796 г.

                              Заключение.

34-летнее царствование Екатерины II оставило яркий след в истории России. Бросается в глаза неординарность личности импе­ратрицы, ее выдающиеся  качества государственного деятеля и величие ею  содеянного: Петр Великий  утвердился на берегах Балтики, Екатерина Великая — на берегах Черного моря, раздвинув границы на юг и включив в состав империи Крымский полуостров. Одного  этого достаточно, чтобы  потомки  с благодарностью вспоминали имя  Екатерины II. При Екатерине высокого уровня достигло распространение просвещения, стали издаваться первые журналы, появились писатели, чьи произведения звучат актуально и в наши дни, крупных успехов достигла историческая наука.    Екатерину отличала невероятная работоспособ­ность: «Я страстно люблю быть занятой и нахожу, что человек только тогда счастлив, когда он занят». В другой раз она писала: «Я по природе люблю  трудиться и чем более работаю, тем становлюсь веселее». Достаточно взглянуть на распорядок дня императрицы чтобы убедиться, сколь много времени она посвящала делам управ­ления. Екатерина энергично и постоянно законодательст­вовала, ее перу принадлежат такие важнейшие акты царствования, как Наказ Уложенной комиссии, Учреждения о губерниях, Жало­ванные грамоты дворянству и городам, и многие другие. Но Ека­терина сочиняла не только указы, манифесты и инструкции. Она оставила колоссальное эпистолярное наследие. По ее признанию ей было совершенно недоступно стихосложение, она не понимала музыки, но охотно сочиняла пьесы, водевили.

 [ГЮ1]