Франклин Делано Рузвельт

Франклин Делано Рузвельт

ПЛАН

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. УГРОЗА ВОЙНЫ И ПОЛИТИКА ИЗОЛЯЦИОНИЗМА

1.1 «Новый курс» Ф. Рузвельта и его сущность

1.2 Новая международная ситуация - новые решения

3 "Новый курс" в канун войны.

ГЛАВА 2. КРИЗИС В ЕВРОПЕ И ПОЛИТИКА «ИЗОЛЯЦИОНИЗМА»

2.1 Президент Рузвельт и его роль в формировании политики изоляционизма»

2.2 Устойчивость доктрины «невмешательства» во внешней политике США, ее сущность и особенности в послемюнхенский период.

ГЛАВА 3. НАЧАЛО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ И ПОЛИТИКА США.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Период, начавшийся мировым экономическим кризисом
1929-1933гг. и завершившийся победой сил антигитлеровской коалиции занимает особое место в судьбах человечества. Роль Рузвельта и его окружения в определении принципов и реализации социальной и внешнеполитической стратегии, направленной на сохранение и упрочение экономических и внешнеполитических позиций США, исключительно велика. С его именем связана также одна из самых значительных страниц в истории внешней политики и дипломатии США, и в частности установление дипломатических отношений с
Советским Союзом, участие США в антигитлеровской коалиции.

Исключительно велика роль Рузвельта в формировании и претворении в жизнь так называемого "нового курса" внутри страны, курса демократической направленности, сыгравшего выдающуюся роль в стабилизации экономической и социальной ситуации в стране в период после глубокого экономического кризиса 1929-1934гг, курса, позволившего избежать тяжких социально- политических потрясений.

Рузвельт проявил себя как неординарный, гибкий политик, тонко чувствующий ситуацию, способный верно угадывать тенденции и своевременно и точно реагировать на изменение настроение всех слоев общества. Четырежды переизбирался на пост президента страны (что представляет собой своеобразный рекорд в истории США) и занимал его до самой смерти в 1945 году. Рузвельт был человеком своего времени и своего класса. Поэтому не все его действия, особенно во внешней политике вызывают одобрение потомков. В частности, во многом была ошибочной политика изоляционизма, проводимая США накануне второй мировой войны. Это косвенно признавал позднее и сам
Рузвельт. История даёт нам свои уроки, чтобы мы не повторяли ошибок в будущем. Канун войны притягивает интерес учёных в течение уже долгового времени, но от этого востребованность знаний о самой кровопролитной войне
20 века не уменьшается.

Таким образом, актуальность данной темы определяется её важностью и значимостью в становлении и развитии самостоятельной внешней политики суверенного Казахстана, теми задачами, которые поставлены в выступлениях и трудах Президента РК.

Источниковедческая база В качестве источников, в работе использованы документы внешней политики СССР и США, работы американских историков, изучавших этот период, материалы государственных архивов в Москве.

Проблематика Нас интересует вопрос, насколько обоснованной была политика
«невмешательства» администрации США накануне войны, была ли альтернатива ей? В силах ли американского президента было не допустить мировую войну?

Новизна данной работы заключается в попытке свободного, от идеологических предрассудков, анализа основных составляющих внешней политике США накануне войны. В работе мы отошли от оценок данного периода советского времени. В свете открывшихся фактов, об определённой доли вины за развязывания войны лежащей и на советском руководстве, мы стараемся более объективно оценить роль политики «изоляционизма» в поощрении агрессивных устремлений Германии и её союзников.

Цель курсовой работы: на основе анализа источников и научной литературы показать предпосылки, сущность и последствия политики невмешательства в европейские дела, проводимую американским руководством.

Основными задачами данной работы является: 1. Проанализировать предпосылки и этапы формирования политики «изоляционизма». 2. Раскрыть сущность и основные направления политики невмешательства. 3. На основе объёктивного анализа, показать итоги и последствия внешней политики США накануне войны.

Методологической и теоретической основой работы послужили философские и исторические концепции, раскрывающие суть отношений США и европейских держав накануне второй мировой войны.

При работе над данной темой использовался принцип конкретно- исторического подхода к явлениям прошлого, единства исторического и логического, анализа противоречий; метод сравнения.

Историография проблемы и обзор литературы по теме. В данной работе не ставится задача проследить внешнеполитическую деятельность США на всех этапах развития европейского кризиса. Рассмотрим лишь вопрос об отношении американского правительства к некоторым предвоенным событиям[1].

Характерно, что в историографии США до сих пор преобладает стремление к оправданию политики «невмешательства», а фактически поощрения агрессоров, которую проводили США[2]. Но некоторые исследователи, обращаясь к предыстории второй мировой войны, пытаются более объективно осветить роль
США в международных делах, хотя и замалчивают по- прежнему антисоветскую направленность их политики. В 1933 – 1941 гг., как утверждает, например, профессор Бостонского университета А. Оффнер, американское правительство сделало «сравнительно мало» для того, чтобы приостановить агрессию Японии в
Азии, а Германии в Европе[3]. В случае с Чехословакией и с подготовкой
Мюнхенской конференции, приходит он к выводу, американская дипломатия проявила так же мало дальновидности, как и дипломатия других западных государств. В Вашингтоне не осознали, что на карту была пост1авлена вся система европейской безопасности; что речь шла о подчинении Восточной
Европы экономическому и политическому господству Германии; что Советский
Союз вынуждался к изменению своей внешней политики[4]. Весьма своеобразно оценивается предвоенная политика США в трудах английского историка Д.
Уатта. Он проводит параллель между американской политикой, с одной стороны, и англо-французской – с другой, и, оправдывая курс умиротворения, раскрывает в то же время подлинные цели администрации демократов. Д. Уатт показывает, что заместитель государственного секретаря С. Уэллес определенно поддерживал усилия Н. Чемберлена, направленные на достижение соглашения с европейскими странами «оси». Фактическое одобрение Вашингтона получили англо-итальянское соглашение 1938 г. и позиция Великобритании во время чехословацкого кризиса. Американская роль на первых стадиях этого кризиса, весной и летом 1938 г., мало чем отличалась от роли прямых участников переговоров с рейхом. Ко времени Мюнхенской конференции, заключает Д. Уатт, президент Ф. Рузвельт проводил ту же, что и англо - французские лидеры, политику умиротворения[5]. Едва ли можно говорить о полной аналогии в политике тогдашних руководителей США и Великобритании.
Имя Н. Чемберлена по праву стоит первым в списке «умиротворителей». Оно ассоциируется с политикой преступных уступок фашистским государствам и с ее бесславным итогом, поставившим Англию на порог национальной катастрофы.

Структура работы

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. Общий её объём – 28 страниц машинописного текста.

ГЛАВА 1. УГРОЗА ВОЙНЫ И ПОЛИТИКА ИЗОЛЯЦИОНИЗМА

1.1 «Новый курс» Ф. Рузвельта и его сущность

Демократы (активным деятелем этой партии и был Ф. Рузвельт) так же, как и правящая партия республиканцев, отмежевывались от радикализма (под этим понималась всякая революционная идеология и политика, направленная на коренную ломку общественно-политического и экономического строя) и обещая
"окончательно" ликвидировать последние следы бедности, все же не позволяли ослепить себя безрассудной верой во всесилие Америки, способной якобы в одиночку, не связывая себя никакими обязательствами, опираясь на силу или угрозу применения силы, не только реализовать свои имперские амбиции, но и повсюду обеспечить выгодный США баланс сил.

Сохраняя верность лозунгу президента Вудро Вильсона о мессианской роли
США и не изменяя притязаниям их на мировое лидерство, демократы противопоставили внешнеполитическому изоляционизму республиканцев концепцию активного вторжения в международные дела, но опять таки в интересах утверждения влияния Вашингтона на ход мирового развития.

В 1933 г Рузвельт установил дипломатические отношения с Советским
Союзом. Это важное решение было обусловлено острой потребностью деловых кругов США в развитии экономических связей с СССР – государством, проходившим этап бурной индустриализации, и в отличие от капиталистического мира избежавшим кризиса. Другой важной причиной признания СССР было намерение использовать его как противовес усилению Германии и особенно
Японии»[6].

Посла того как Япония упрочила свои позиции в Китае и начала нещадно эксплуатировать китайские источники сырья, Рузвельт в конце концов согласился предоставить заем гоминьдановскому правительству. Задача состояла в том, чтобы политически изолировать Японию, предотвратить нарушение ею Вашингтонского договора (в соответствии с которым соотношение тоннажа линкоров и авианосцев определялось для США, Англии и Японии в пропорции 5: 5: 3) и воспрепятствовать возобновлению англо-японского союза, своим острием обращенного против США.

Возрастание угрозы фашизма в Европе и Азии, которое стало особенно явным после образования антикоминтерновского пакта, вызвало раскол в правящем классе США. Образовались две группировки. Хотя их позиции не были диаметрально противоположны и они включали весьма различные, часто враждующие друг с другом силы, в целом раскол был достаточно глубоким.
Часть представителей высших кругов и администрации считала, что создание
«оси» и подготовка фашистами войны с целью передела мира представляла для
США серьезную угрозу, что конфликт с агрессивными державами неизбежен. Из такой оценки положения делался вывод о желательности сближения с буржуазными государствами Западной Европы, в особенности с Великобританией, и о возможности установления взаимодействия с Советским Союзом. Сторонники этой концепции были убеждены в том, что Великобритания и другие западноевропейские страны, объединившись с США в интересах достижения победы над фашизмом, превратятся в младших партнеров американского империализма.

Другое важное политическое течение отражало взгляды наиболее реакционных кругов правящей элиты. Представители этого течения всячески подчеркивали значение старого лозунга «свободы рук» для США и отвергали возможность вступления в политические и военные союзы с европейскими странами. Эти так называемые «изоляционисты» заявляли, что расширяющийся империалистический конфликт в Европе и Азии ослабит обе стороны, что США смогут вступить в борьбу на наиболее выгодном для них этапе и продиктовать свои условия урегулирования. Наиболее радикальные элементы этой группировки выражали интересы промышленных и финансовых кругов, тесно связанных с германскими и японскими монополиями. В основном она состояла из консервативных демократов и правых республиканцев, считавших желательной победу фашизма, в особенности в войне против Советского Союза. Традиционные изоляционисты призывали к соблюдению строгого нейтралитета в предстоящей вооруженной схватке между блоком демократических государств и фашистским блоком[7].

Следствием такой расстановки сил в стране явилось принятие конгрессом
США законов о нейтралитете 1935 и 1937 гг[8]. Когда Италия в 1935 г. напала на Эфиопию, США не откликнулись на призыв Советского Союза к коллективным действиям. В 1936 г. Соединенные Штаты выступили против коллективных действий, которые могли бы остановить фашистов Франко. Следуя политике невмешательства и используя законодательство о нейтралитете, США лишили
Испанскую республику возможности приобретать оружие. Они явно попустительствовали Гитлеру, который стоял за спиной рвавшихся к власти франкистских мятежников. Основой политического мышления руководителей США по-прежнему было подозрительное отношение к советской политике. Этим объясняется отказ правительства США поддержать предложения о введении жестких санкций против Японии, о совместных действиях против Германии, внесенные СССР на конференции девяти держав в Брюсселе[9].

В канун второй мировой войны правительство США во все большей мере начинало проявлять беспокойство за мировые позиции американского империализма и интересы западноевропейских стран, которым державы агрессивного блока шаг за шагом наносили новые удары. Ф. Рузвельт, выступая в октябре 1937 г. в Чикаго, призвал ввести «карантин» против «эпидемии всемирного беззакония». «Интернационалисты» все громче выступали за поддержку Англии и Франции. С конца 1938 г. администрация демократов предприняла шаги к сближению с Англией и Францией. Эта линия встречала одобрение со стороны тех групп американского капитала, которые были тесно связаны с английскими и французскими монополиями (из суммы около 12 млрд. долл., которой исчислялись тогда заграничные инвестиции США, 42% приходились на страны Британской империи)[10]. Поставки Англии и Франции, рост вооружений в США, долларовые инъекции в американскую экономику, глубоко пораженную кризисами и депрессией вели к росту производства и обогащали монополии[11].

Однако принципиальных изменений во внешнеполитическом курсе США не произошло. Реакция Вашингтона на акты фашистской агрессии в Европе (аншлюс
Австрии, расчленение и захват нацистами Чехословакии) мало чем отличалась от реакции англо-французских правящих кругов, которые проводили позорную политику соглашения с агрессором. На Мюнхенской конференции руководители западноевропейских государств приняли все требования Гитлера. Вплоть до нападения Германии на Польшу Англия и Франция, поддерживаемые Соединенными
Штатами, своим отказом от решительной борьбы с агрессором и от принятия советских предложений о создании коллективной безопасности по существу содействовали развязыванию второй мировой войны.

Во время «странной войны» в Европе правительство США также заняло позицию молчаливого согласия с беспринципной политикой маневрирования
Англии и Франции, правящие круги которых прилагали усилия к сколачиванию антисоветского фронта с участием Германии и к подталкиванию фашистов к нападению на СССР. В США активизировали свою деятельность крайне правые, профашистские элементы, развернулась кампания преследования прогрессивных организаций. Печально известная комиссия конгресса по расследованию антиамериканской деятельности усилила нападки на коммунистов.

Широкий фронт народов и государств, противостоявший фашистским агрессорам, сформировался только после вступления во вторую мировую войну
Советского Союза.

Изучая сложные процессы, которые привели к развязыванию в сентябре 1939 г. второй мировой войны, мы можем извлечь важные уроки. В развитии событий межвоенных лет четко прослеживается стремление империализма к реакции по всем линиям, к аннексии и переделу мира.

1.2 Новая международная ситуация - новые решения

В начале президентской карьеры Рузвельта его внешнеполитическая позиция была изоляционистской. В Европе и на Дальнем Востоке уже существовали очаги новой мировой войны. Такая позиция президента была на руку гитлеровской
Германии и милитаристской Японии, строивших свою глобальную стратегию в расчете на нейтралитет США, на их отказ поддержать усилия миролюбивых держав в создании системы коллективной безопасности. В 1935 году в США принят закон о нейтралитете к очевидной выгоде агрессоров. США вместе с
Англией и Францией разделили ответственность за содействие фашистской агрессии. В 1937 году принят закон об эмбарго на поставки оружия в Испанию, где шла схватка республики с фашистскими мятежниками и германо-итальянскими интервентами. Внешняя политика проводимая президентом подчинена главной задаче - укреплению экономических и военно-стратегических позиций США на мировой арене.

Борьба за внешние рынки определяла заинтересованность монополистических кругов США в политике "экономического национализма", предполагавшей
"свободу рук", не связанность международными обязательствами, уклонение от коллективных усилий по урегулированию международных конфликтов.

Держась в стране, как полагали в этих кругах, можно было с чувством морального превосходства наблюдать за кровавыми драмами на Европейском и
Азиатском континентах и извлекать немалые барыши. Но Рузвельт понимал, что изоляционизм в современных условиях невозможен и поэтому для создания привлекательного имиджа и учитывая ширящееся в стране антивоенное настроение, принимал ограниченное участие в коллективных усилиях по укреплению мира.

Рузвельт не отказывал себе в удовольствии продемонстрировать, что его отрицательное отношение к попыткам взорвать мир остается неизменным и что его правительство готово содействовать усилиям Лиги Наций в деле сохранения мира, но... не выходя за пределы чисто морального выражения своих симпатий и антипатий.

Президент обещал не чинить препятствий коллективным мерам, направленным против страны, которую США и другие государства рассматривают как агрессора, однако его страна не будет участвовать в каких-либо коллективных санкциях против страны-агрессора.

Платонические призывы к миру и указания на заинтересованность США видеть
Францию достаточно сильной перед лицом опасности со стороны Германии не могли обмануть Гитлера. Они не заставили его отказаться от ревизии
Версальского мирного договора. 14 октября 1933 года германское правительство заявило о выходе из Лиги наций обретя свободу рук в отношении военных статей Версальского договора, что привело к расшатыванию стабильности в Европе.

На кануне второй мировой войны США широко использовали практику предоставления "советов", публичного одобрения внешнеполитических актов других государств или, наоборот, позицию умалчивания и т. п. для оказания постоянного давления на политику других правительств в желаемом для Америки направлении. В тоже время подобный способ воздействия на другие государства абсолютно не связывал и ни к чему не обязывал самих США, которые оставляли за собой полную свободу действий в любой обстановке. Могущественные силы - крупные монополистические объединения, связанные тесными узами с германской военной промышленностью, усиливали давление, добиваясь от Рузвельта пойти по пути упрочения дипломатических связей с гитлеровской Германией. Однако, сближение с нацистским режимом, уже показавшим свои палаческие наклонности, было невозможно в условиях общего демократического подъема в стране и нарастания антифашистских настроений в стране.

Американские фирмы продавали большие партии вооружения нацистской
Германии, в том числе и военные самолеты. Первого марта 1935 года правительство Германии заявило, что оно считает себя свободным от обязательств Версальского договора, запрещавших ему создание военной авиации. 16 марта в Германии опубликован декрет о всеобщей воинской повинности. А это было нарушением сепаратного мирного договора США с
Германией, предусматривающего разоружение Германии. Трезвые политики в окружении Рузвельта указывали, что невозможно в современном неделимом и взаимозависимом мире отсидеться за океаном и даже обогатиться за счет военных катастроф в Европе.

7 марта 1936 года германские войска вступили в Рейнскую область, демилитаризованную по Версальскому договору.

Мятеж генерала Франко против законного правительства республиканской
Испании обнажил суть изоляционизма. Народу Испании было отказано в помощи, интервенты получили полную свободу рук.

Видный политик, близкий Рузвельту человек - Додд высказался так: "Любой кто находился в Европе более или менее продолжительное время, признает факт огромного экономического и политического влияния США. Если мы положим наше могущество на чашу весов, то некоторые здесь в Европе, рассматривающиеся войну в качестве средства завоевания новых территорий, будут более осторожными и, может быть, даже станут сторонниками мира. Даже сейчас присоединение США к демократическим государствам Европы могло бы положить конец кровопролитию в Испании. Совместная мощь США, Англии и Франции, особенно если принять во внимание их огромные военно-воздушные силы, могла бы предотвратить интервенцию и установление диктаторского режима". Рузвельт выдвинул бесплодную идею созыва "международной конференции мира". Но Италия и Германия, твердо следующие захватническим курсом и использующие метод запугивания соседей, не хотели такой конференции и не стали бы считаться с ее решениями. Внешнеполитический курс Рузвельта в это время имел главным своим содержанием вероломную и самоубийственную политику "умиротворения" агрессоров. Курс своекорыстный, высокомерно пренебрегающий интересами других стран.

3 "Новый курс" в канун войны.

Выборы 1936 года принесли триумф демократической коалиции "Нового курса", аморфному блоку лево центристских сил, опирающемся на движение рабочего класса, фермерства, средние городские слои, интеллигенцию, молодежь, национальные меньшинства.

В стане оппозиции, тех, кто правее "нового курса" царило состояние уныния и ожидания новой ломки. На страницах печати, отражавшей эти настроения, о реформах говорилось только как об орудии чужеземного влияния, о "ползучем социализме".

Рузвельт, напротив, стремился сохранить "новому курсу" ореол надпартийности, всенародности. Социальные и политические размежевания в стране углублялись. Ожесточенные нападки на президента и его курс из стана правых усиливались. В окружении президента опасались покушения на его жизнь.

Правые силы подняли голову. Однако и президент был сам убежден, что его реформаторство должно носить строго ограниченный характер, не затрагивая основ социально-экономической системы. К 1936 году "новый курс" выдохся, попытка подновить экономическую систему без фундаментальных перемен достигла своего предела. Как признавал в 1937 году сам президент: "Огромное число американцев оставались плохо одетыми, голодными, не имеющими достойного человека жилища". Но Рузвельт не оставлял мысль о дальнейших преобразованиях, чтобы, как он однажды выразился: "Сделать США современным государством где ни будь к концу сороковых годов". В преддверии новых выборов 1940 года Рузвельт вновь обратился к испытанному пропагандистскому способу - апелляции к "забытому человеку".

Весной и летом 1937 года рабочее движение начинает решительную борьбу за свои права, против "открытого цеха". Стачки сотрясают промышленность.
Высшей точки достигло движение безработных, активизировалась борьба черных американцев.

Реакция подняла крик о "провокационной роли" реформистской деятельности администрации "нового курса". Между тем все острее вставал вопрос о том,
"возможно ли в условиях нашего общественного уклада обеспечить каждой семье безопасность и освободить ее от гнета нищеты и нужды". Пришлось признать, что безработица - вечный спутник современного капитализма. Мечта либералов
- запустить на полный ход производственный механизм, пораженный кризисом - оказалась неосуществимой. Экономическая система ставит жесткие пределы способности правительства управлять механизмом общественного производства.
В 1937 году проявились признаки нового надвигающегося кризиса.

В условиях постоянно высокой безработицы система общественных работ превращалась в постоянно действующий сектор экономики, то есть частичное огосударствление рынка наемного труда. Этот сектор играл роль предохранительного клапана для системы и не составлял конкуренции частному сектору, так как ставки заработной платы были в два - три раза ниже, чем на частных предприятиях. Наиболее последовательные апологеты "нового курса" считали, что спасение капитализма - в далеко идущем "приспособлении к реальности жизни, на которое частный капитал должен решиться как в своей повседневной деятельности, так и в мировоззрении".

Резкое обострение классовой борьбы и вновь обретенное буржуазией чувство уверенности в прочности ее экономических и политических позиций создавали благоприятную среду для реакции и свертывания "нового курса".

Рузвельт всегда был предрасположен к компромиссу и интриганству. В преддверии президентских выборов 1940 года он стремился удержать левые и прогрессистские силы под своим влиянием и укрепить в тоже время свои позиции на правом фланге социального спектра. Определилась новая линия на сближение администрации "нового курса" с крупным капиталом. Было дано понять, что президент не будет больше тревожить капитал реформами.

ГЛАВА 2. КРИЗИС В ЕВРОПЕ И ПОЛИТИКА «ИЗОЛЯЦИОНИЗМА»
2.1 Президент Рузвельт и его роль в формировании политики изоляционизма»

Ф. Рузвельт вошел в историю как инициатор буржуазных реформ, которые укрепили положение монополистического капитала США. Затем он выступил одним из основателей антифашистской коалиции. Позиция Ф. Рузвельта в международных кризисах 1938 – 1939 гг., следовательно, не может исследоваться в отрыве от всего комплекса внутренних проблем «нового курса» и эволюции его внешнеполитической платформы в 1933 – 1945 гг[12].

Вместе с тем, обращаясь к периоду кануна второй мировой войны, нельзя не видеть противоречивости и непоследовательности политического курса США. С одной стороны, представляя на высшем государственном уровне
«интернационалистское» крыло правящего класса США, Ф. Рузвельт сделал ряд заявлений, которые объективно служили интересам сплочения антифашистских сил («карантинная» речь и т. д.). В вопросе об отношениях с СССР он придерживался линии более реалистической, нежели линия большинства профессиональных американских дипломатов и советников (например, при определении курса американской политики в связи с подготовкой и осуществлением агрессии Германии против СССР).

Ф. Рузвельт бесспорно понимал, какую угрозу США представляют государства- агрессоры. Поэтому в узком кругу он осуждал уступки в их пользу, критиковал
Чемберлена. 16 сентября 1938 г. например, когда британский премьер вылетел в Берхтесгаден на переговоры с Гитлером, президент говорил членам кабинета, что Чемберлен – за мир любой ценой, что Англия и Франция бросят
Чехословакию на произвол судьбы[13].

В окружении Белого дома, в государственном департаменте имелись противники соглашения с фашистскими странами. У. Додд (посол США в Германии в 1933 – 1937 гг.) настоятельно доказывал необходимость сопротивления требованиям Гитлера. Дж. Мессерсмит (помощник государственного секретаря с
1937 г.) находился в числе тех, кто, видимо, понял тщетность иллюзий о возможности надежного соглашения с ним. Германия, предостерег он в феврале
1938 г. Рузвельта и Хэлла, захватит Австрию, а спустя короткий срок и
Чехословакию, не встретив серьезного сопротивления западных держав[14].
Уступки Гитлеру Мессерсмит расценивал как поощрение планов германской экспансии, в том числе в Новом Свете[15]. Убежденным противником нацизма являлся Г. Гопкинс. На заседании кабинета 27 сентября 1938 г. он высказался против увещевания Гитлера с помощью президентских посланий, считал этот метод бесполезным и опасным[16]. К более активным мерам в отношении
«третьего рейха» президента побуждали министры финансов (Г. Моргентау) и внутренних дел (Г. Икес). На платформе решительного осуждения фашизма и немецко-фашистской агрессии стоял Дж. Дэвис, один из наиболее последовательных сторонников сближения с СССР. И после того как по инициативе госдепартамента Дэвис в июне 1938 г. был отозван с поста посла в
СССР, он продолжал энергично отстаивать необходимость улучшения американо- советских отношений.

Следует иметь в виду, однако, что взгляды этих государственных деятелей и дипломатов (не считая разве Додда и Дэвиса) замыкались стенами «малого кабинета» Рузвельта. «В важных вопросах каждый раз решающее слово оставалось за силами или обстоятельствами, одобрявшими политику умиротворения»[17].

Накануне и в дни Мюнхена американское правительство, формально не участвуя в переговорах, фактически содействовало расчленению Чехословакии.
Оно не проявило подлинного интереса к установлению сотрудничества с СССР для противодействия немецко-фашистскому агрессору. Определенный параллелизм действий Рузвельта и Чемберлена, таким образом, имел место.

Президент США дважды, 26 и 27 сентября 1938 г., предпринимал дипломатические демарши.

2.2 Устойчивость доктрины «невмешательства» во внешней политике США, ее сущность и особенности в послемюнхенский период.

Важнейшей основой предвоенной американской политики являлось законодательство о нейтралитете 1935 – 1937 гг. Оно сохранялось в силе и весной и летом 1939 г. В Вашингтоне хотели либо вообще уклониться от прямой военной конфронтации с Германией, переложив борьбу с ней на другие страны, в частности направить фашистскую агрессию против СССР, либо максимально оттянуть к выгоде США момент вступления в вооруженное противоборство.

Акты о нейтралитете представляли своеобразную, американскую разновидность политики попустительства агрессии. Правда, с начала 1939 г. администрация демократов, обеспокоенная явным усилением «третьего рейха», предпринимала усилия с целью сдержать его экспансию в сторону западных держав. Президент испросил у конгресса и получил крупную сумму на вооружения, он решил также атаковать закон о нейтралитете в интересах миролюбивых народов и большей свободы действий для себя лично[18]. К марту в конгресс США было внесено 33 различных предложения об изменениях в законодательстве о нейтралитете. Предпринимались меры к тому, чтобы обеспечить Англии и Франции в случае войны с Германией поставки вооружения из-за океана. Такое изменение законодательства, телеграфировал 10 мая 1939 г. Буллит государственному секретарю, «лишило бы Риббентропа всякой возможности убедить Гитлера пойти на риск немедленного развязывания войны»[19]. Но из-за сопротивления изоляционистского блока в конгрессе, нежелания Белого дома вступать с ним в борьбу и сказать свое решительное слово никаких изменений произведено не было. Правительство США, таким образом, оказалось не в состоянии использовать весьма эффективное средство для оказания давления на рейх и противодействия ему[20]. Это сыграло на руку фашистской Германии, которая – поглотила Чехословакию и готовилась к новым захватам в Восточной Европе, не ожидая контрмер со стороны западных держав.

Некоторые историки склонны игнорировать то обстоятельство, что позиция конгресса США весной и летом 1939 г,–, имела поощрительный для фашистского агрессора смысл и объективно способствовала развязыванию войны. Р. Даллек и прочие отрицают связь между американским законодательством о нейтралитете и гитлеровскими планами войны против Польши. «Несмотря на всю уверенность
Рузвельта, которую широко разделяли за рубежом, в том, что отмена эмбарго на оружие явится значительным шагом в пользу мира, статус закона о нейтралитете не оказывал почти никакого влияния на непосредственный ход европейских событий»[21].

Следует напомнить, что Рузвельт на пресс-конференции 7 марта 1939 г. расценил законодательство о нейтралитете как не содействовавшее делу мира, а в одном из последующих выступлений отметил, что «эмбарго на экспорт оружия действительно содействовало ускорению возникновения войны, в Европе в результате поощрения, которое оно давало агрессивным странам»[22].

Политика невмешательства Америки не означала ее отхода от европейских и международных дел, отказа от планов мировой гегемонии. Речь не шла о добровольных уступках державам «оси» в регионах, которые считались наиболее важными для системы экономического, политического и военного господства
США. Американский автор Ф. Адамс, изучив операции Экспортно-импортного банка США в 1934 – 1939 гг., делает вывод: «Усиление правительственного участия в международных делах... означало, что Соединенные Штаты не проводили политику изоляционизма, если под этим подразумевать устранение с мировой арены»[23].

Североамериканские монополии не только готовились к будущей борьбе с главными своими конкурентами (Германией, Японией), но и при поддержке государства оказывали им энергичное противодействие.

ГЛАВА 3. НАЧАЛО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА США.

Историки много пишут по поводу того, когда Рузвельт принял решение (одно из самых трудных в его политической карьере) о выдвижении своей кандидатуры на пост президента в третий раз. Все сходятся на том, что это случилось где- то после нападения Гитлера на Польшу т. е. после 1 сентября 1939 года.
Есть все основания, однако, считать, что именно беседы в Уорм-Спрингсе в марте - апреле 1939 года окончательно утвердили Рузвельта в мнении не оставлять поста президента в критический момент нарастания военной угрозы, с одной стороны, и внутренней нестабильности, активизации реакционных элементов - с другой. Какую роль в этом сыграл Гарри Гопкинс - несостоявшийся кандидат в президенты - так и остается неизвестным: он всегда тщательно хранил молчание.

Но именно Гопкинс возвестил о начале контрнаступления либералов, объявив, что у них есть лидер, способный, как никто другой, сплотить нацию и вернуть ей динамическое руководство, столь необходимое в условиях мирового кризиса. В прессе было много разговоров по поводу раскола в лагере демократов и абсолютной невозможности для Рузвельта баллотироваться в третий раз. Тем внушительнее прозвучало заявление Гопкинса в поддержку
Рузвельта. Он сделал его 17 июня 1939 года "Окончательно, безоговорочно и бесповоротно, - сказал он, - я сделал свой выбор в пользу Франклина Д.
Рузвельта, и я верю, что огромное большинство нашего народа солидарно со мной". Это означало, что единственный претендент из старой плеяды
"ньюдиллеров", теоретически способный сохранить Белый дом за демократической партией и оживить надежды идущих за ней избирателей на возвращение конструктивной политики, добровольно отказывается от борьбы.
Оставался только Ф. Рузвельт: иного выбора у тех, кто опасался победы реакции со всеми вытекающими отсюда последствиями для внутренней и внешней политики страны, не было.

Оценка общей ситуации в связи с провозглашением республиканцами более гибкой линии приводила Рузвельта к выводу о необходимости строить всю кампанию на четком разграничении между достижениями либеральной реформы, либерализмом и реакцией, относится к ней и тех, кто нападал на "новый курс", исходя из каких-либо местных интересов.

Точно такой же представлялась сложившаяся расстановка сил и Икесу. Он писал Робинсу в начале августа 1939 года: "Концентрированное богатство собирается нанести поражение Рузвельту, если оно сможет, конечно, не считаясь с катастрофическими последствиями для страны в целом. Я полагаю, что концентрированное богатство всегда, во все времена было таким. Оно абсолютно лишено чувства здравого смысла и морали... Но, как Вы сами знаете, предприниматели, банкиры, угольные короли и строительные воротилы, и я могу в этот перечень включить многих других, сейчас объединились для борьбы с Рузвельтом. Что случиться в будущем, я не знаю, но считаю, что самые трудные времена в впереди В лагере демократов, я думаю, их кандидатом может быть только Рузвельт, и никто другой. Я твердо знаю, что есть много людей в демократической партии, которые скорее предпочтут республиканцев
Рузвельту, поскольку жаждут, чтобы именно так и было". Угроза организации настоящего экономического саботажа со стороны многих представителей финансово-промышленного капитала, сообщал Р. Робинс, была реальна.

Нападение Германии на Польшу 1 сентября 1939 года и начало войны в
Европе открыли новую фазу избирательной компании. Стало ясно, что демократы в большинстве своем не изменят лидеру, если он сам примет решение еще раз сломать сложившуюся традицию и в третий раз согласится не выдвижение своей кандидатуры. Даже в монополистической верхушке, где с недоверием и без всяких симпатий относились к Рузвельту, настроения начали меняться в его пользу. Джон Херц писал Рузвельту 11 июня 1940 года, за месяц до открытия съезда демократической партии в Чикаго: "Недавно я беседовал с группой чикагских бизнесменов, которые политически враждебно относятся к Вам, но сейчас они все до одного сошлись на том, что время для партийных раздоров осталось позади и что Вы заслуживаете и потому получите поддержку у всех настоящих американцев. Дюди в Чикаго (он имел в виду деловые круги), которых я знаю, в конце концов пришли к выводу, что изоляционизм мертв и что все мы должны сейчас смотреть на вещи реально". Рузвельт, не забывая обид, не дал спровоцировать себя на откровенность, попросив Гопкинса подготовить ответное письмо - лаконичное, но внушительное. "Я убежден, - писал президент, - что подавляющее большинство американцев полно решимости защитить демократию любыми способами, которые будут признаны необходимыми".

Рузвельт остался верен себе; он говорил мало и больше намеками, всем понятными. Может быть, только Джим Фарли, мечтавший стать кандидатом демократов и рассчитывающий на поддержку антирузвельтовской фракции в партии, не соглашался признать за Рузвельтом права быть кандидатом в третий раз. Побывав летом 1940 года, накануне съезда демократов, в Гайд-парке, он посоветовал Рузвельту в случае, если его выдвинут, поступить точно так же, как это сделал много лет назад Шерман, - выступить с заявлением об отказе баллотироваться и выполнять обязанности президента в случае избрания.
Рузвельт сказал Фарли, что он в сложившихся условиях так поступить не может; если народ того захочет, он не сможет уклониться от выполнения своего долга.

К тому времени положение Гопкинса в "кухонном кабинете" Белого дома окончательно определилось - его место ближайшего помощника президента, генератора идей, исполнителя самых сложных поручений и соавтора речей никто не мог бы оспорить. Все чаще Гопкинсу приходилось выступать и в новом для него амплуа - советника по внешнеполитическим вопросам. Не будет преувеличением сказать, что такой поворот не предвидел ни он сам, ни президент, потому что в конце августа 1939 года врачи, вновь уложившие
Гопкинся в постель, сообщили президенту, что дни министра торговли сочтены.
Пролежав в клинике пять месяцев, измученный лечением, Гопкинс вернулся в январе 1940 года к политической деятельности. Однако прямого отношения к обязанностям министра торговли она уже не имела.

В Европе в это время шла мировая война, развязанная фашизмом, пылали города и исчезали государства. 9 апреля 1940 года германские войска вторглись на территорию Дании и высадились в Норвегии. 10 мая 1940 года окончательно рухнули надежды мюнхенцев в Лондоне и Париже удержать Гитлера от перехода к "настоящей войне" на Западе.

Дуглас писал:

"Я рассматриваю ситуацию следующим образом. Если Гитлер справится с
Англией (а его шансы на это по крайне мере благоприятны), он предложит
"мир" нашей стране. Фактически пропаганда в пользу этого уже ведется. Он сделает ряд жестов, демонстрирующих его желание заключить с нами сделку. Он будет изображать дело так, будто хочет привлечь нас к реконструкции Европы.
Он пойдет на все возможные уловки, чтобы перетянуть на свою сторону предпринимательские круги нашей страны, обещая им высокие прибыли и т. д.
Многие в нашей стране уже говорят, что мы "можем иметь дело с Гитлером", если только нам позволят это.

То, что случилось с Англией и Францией и другими странами, может случиться и с нами, ибо наши финансовые и промышленные тузы действовали бы точно так же, как поступал Чемберлен в аналогичных обстоятельствах. А между тем в случае именно такого развития событий, пока бизнес будет занят своей игрой ради прибылей, Гитлер деморализует нашу страну пропагандой, подогревая разногласия, нерешительность, убаюкивания призывами к бездеятельности. Если мы встанем на этот путь, все погибло, потому что окажемся в зависимости от Гитлера на мировых рынках и в наших домашних делах. Как государство, мы столкнемся с величайшей угрозой в нашей истории.
Нацистская мечта к 1944 году поставит нас не колени будет близка к осуществлению".

Картина, нарисованная Дугласом, произвела глубокое впечатление на
Гопкинса, первым ознакомившегося с меморандумом судьи. С пометками Гопкинся документ лег на стол президента. Концовка документа была обращена непосредственно к Рузвельту: "Я надеюсь, что в интересах нашей страны Вы дадите согласие на выдвижение Вашей кандидатуры".

Формально Рузвельт еще не дал согласия, но решение им было принято бесповоротно. Доказательство тому все, кто способен был трезво судить о ходе предвыборной борьбы, увидели в назначении Рузвельтом 20 июня 1940 года, в канун начала работы съезда республиканской партии, двух видных республиканцев, Стимсона и Нокса, соответственно на посты военного и военно- морского министра. Боссы республиканской партии были взбешены, однако
Рузвельт добился важного преимущества. Он ознаменовал начало своей избирательной компании не словесной бравадой, а всем понятным призывом к избирателям противопоставить национальное единство главному противнику в компании 1940 года - Гитлеру.

Далее все шло так, как было смоделировано в ходе детального обсуждения в
Овальном кабинете Белого дома, в беседах с глазу на глаз между президентом и его помощником, отправившимся с особым поручением в Чикаго накануне открытия там съезда демократической партии. Задача, стоявшая перед
Гопкинсом, была не из легких, ибо Рузвельт непременным условием выдвижения своей кандидатуры поставил одобрение ее подавляющим большинством ( не более 150 голосов против). К тому же нужно было буквально на ходу заняться приведением в порядок расстроенных рядов демократов, а заодно и нейтрализацией опасной группировки Фарли, все еще видевшего себя боссом партийной машины демократов, ее фаворитом. Обосновавшийся со своими помощниками в номере отеля "Блэкстоун", соединенным прямой телефонной связью с Белым домом, Гопкинс в считанные часы доказал, что командный пункт съезда находится там, где расположен его, Гопкинса, аппарат и узел связи.

15 июля 1940 года мэр Чикаго Эдвард Келли, босс чикагской партийной машины демократов, выступил с речью: он сказал делегатам, что "спасение нации находится в руках одного человека". Когда вслед за тем сенатор А.
Бакли начал читать послание Рузвельта, в котором президент заявлял о своем нежелании оставаться на посту президента третий раз, ему не дали закончить.
Зал взорвался хором голосов: "Мы хотим только Рузвельта !", "Америка хочет Рузвельта !", "Все хотят Рузвельта !". Голосование, проведенное вечером на следующий день, было почти единодушным. Делегаты съезда демократической партии избрали своим кандидатом в президенты США Франклина
Рузвельта. Проблема третьего срока утонула в патриотическом порыве.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вторая мировая война, завершившаяся победой сил антигитлеровской коалиции занимает особое место в судьбах человечества. Роль Рузвельта и его окружения в определении принципов и реализации социальной и внешнеполитической стратегии, направленной на сохранение и упрочение экономических и внешнеполитических позиций США, исключительно велика.
В 1935 году в США принят закон о нейтралитете к очевидной выгоде агрессоров. В 1937 году принят закон об эмбарго на поставки оружия в
Испанию, где шла схватка республики с фашистскими мятежниками и германо- итальянскими интервентами. Держась в стороне, как полагали в этих кругах, можно было с чувством морального превосходства наблюдать за кровавыми драмами на Европейском и Азиатском континентах и извлекать немалые барыши.
Но Рузвельт понимал, что изоляционизм в современных условиях невозможен и поэтому для создания привлекательного имиджа и учитывая ширящееся в стране антивоенное настроение, принимал ограниченное участие в коллективных усилиях по укреплению мира.
В тоже время подобный способ воздействия на другие государства абсолютно не связывал и ни к чему не обязывал самих США, которые оставляли за собой полную свободу действий в любой обстановке. Однако, сближение с нацистским режимом, уже показавшим свои палаческие наклонности, было невозможно в условиях общего демократического подъема в стране и нарастания антифашистских настроений в стране.
Ф. Рузвельт вошел в историю как инициатор буржуазных реформ, которые укрепили положение монополистического капитала США. Позиция Ф. Рузвельта в международных кризисах 1938 – 1939 гг., следовательно, не может исследоваться в отрыве от всего комплекса внутренних проблем «нового курса» и эволюции его внешнеполитической платформы в 1933 – 1945 гг.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Документы и материалы
Документы внешней политики СССР. – М., 1973.
Новые документы из истории Мюнхена. – М., 1958.
Документы и материалы кануна второй мировой войны. – М., 1948.
Внешняя политика СССР. Сборник документов. – М., 1946.
Архив внешней политики СССР.
Документы по истории мюнхенского сговора. – М., 1979.
Ofdner А. А. Ашегiса and Огigins of World War II, 1933 – 1941. - Boston.
1971.

2. Теоретические работы
Назарбаев Н. А. В потоке истории. – А., 2000.
Арутюнов Ю. В. Роль американской дипломатии в организации Мюнхенской конференции 1938 года. //Вопросы истории, 1958, № 2;
Всемирная история. – М., 1965, т. 10.
Жилин И. Проблемы военной истории. – М., 1975.
Иноземцев Н. Внешняя политика США в эпоху империализма. М., 1960.
Мельников Ю. М. США и гитлеровская Германия, 1933 – 1939 гг. М., 1959;
Попов В. Ж Соединенные Штаты Америки и англо – франко - советские переговоры 1939 года. //Вопр. истории, 1963, 1;
Марушкин Б. Л. Борьба по вопросам внешней политики Рузвельта в буржуазной историографии США (1933 – 1945 гг.). //Новая и новейшая история, -1965;
Очерки новой и новейшей истории США. М., 1960, т. 2;
Попов В. Буржуазная историография Англии и США об англо-франко-советских переговорах 1939 года. //Против фальсификации истории второй мировой войны.
М., 1964;
Сивачев Н. В., Язьков Е. Ф. Новейшая история США, 1917 – 1972 гг. М., 1972;
Причины возникновения второй мировой войны. – М., 1982.
История второй мировой войны. – М., 1975, т. 1-3.
Новейшая история зарубежных стран Европы и Америки. – М., 1989.
История внешней политики СССР. – М., 1978.
Кредер А.Д. Новейшая История ХХ века» М. 1996 г.
Максаковский В.П. «Экономическая и социальная география мира» М. 1996 г.
Родин И.О., Пименова Т.М. «Вся история в одном томе» М.
1998 г.
Яковлев Н. Н. Год 1939-й: взгляд 40 лет спустя.//Вопросы истории, 1979, -
8.

3. Монографии
Батурин М. США и Мюнхен: (Из истории американской внешней политики, 1937 –
1938 гг.). М., 1961;
Сиполс В. Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны. – М., 1979.
Наджафов Д. Г. Народ США – против войны и фашизма, 1933 – 1939. М., 1969;
Наджафов Д. Г. Критика концепции «изоляционизма» в американской буржуазной историографии второй мировой войны.– М., 1970.
Ржешевский О. А. Война и история: (Буржуазная историография США о второй мировой войне). М., 1976, с. 109 – 118;
Государство и управление в США. М., 1985.
Мальков В. Л. Франклин Рузвельт. - М., 1988.
Кредер А. Американская буржуазия и «Новый курс» А., 1988.
Прохоров А.М., Гиляров М.С. и др. «Советский Энциклопедический Сло варь» М.
1980 г.
Цветков Г. Н. Политика США в отношении СССР накануне второй мировой войны.
Киев, 1973.
Яковлев Н. Франклин Рузвельт – человек и политик. – М., 1965.

-----------------------
[1] Об анализе сущности, целей и характера политики США в Европе во второй половине 30-х годов пишется, в частности, в следующих работах: Арутюнов Ю.
В. Роль американской дипломатии в организации Мюнхенской конференции 1938 года. //Вопросы истории, 1958, № 2; Мельников Ю. М. США и гитлеровская
Германия, 1933 – 1939 гг. М., 1959; Иноземцев Н. Внешняя политика США в эпоху империализма. М., 1960. Очерки новой и новейшей истории США. М.,
1960, т. 2; Батурин М. США и Мюнхен: (Из истории американской внешней политики, 1937 – 1938 гг.). М., 1961; Попов В. Ж Соединенные Штаты Америки и англо – франко - советские переговоры 1939 года. //Вопр. истории, 1963,
1; Яковлев Н. Н. Франклин Рузвельт – человек и политик. М., 1965; Наджафов
Д. Г. Народ США – против войны и фашизма, 1933 – 1939. М., 1969; Сивачев Н.
В., Язьков Е. Ф. Новейшая история США, 1917 – 1972 гг. М., 1972; Цветков Г.
Н. Политика США в отношении СССР накануне второй мировой войны. Киев, 1973.
[2] О критике официальной американской интерпретации внешне- политического курса США в канун войны см.: Марушкин Б. Л. Борьба по вопросам внешней политики Рузвельта в буржуазной историографии США (1933 – 1945 гг.).
//Новая и новейшая история, -1965; Попов В. Буржуазная историография
Англии и США об англо-франко-советских переговорах 1939 года. //Против фальсификации истории второй мировой войны. М., 1964; Наджафов Д. Г.
Критика концепции «изоляционизма» в американской буржуазной историографии второй мировой войны.– Там же, с. 34 – 108; Ржешевский О. А. Война и история: (Буржуазная историография США о второй мировой войне). М., 1976, с. 109 – 118; Яковлев Н. Н. Год 1939-й: взгляд 40 лет спустя.//Вопросы истории, 1979, - 8.

[3] Ofdner А. А. Ашегiса and Огigins of World War II, 1933 – 1941.
Boston? 1971? P/ VII.

[4] Ofdner А. А. Ашегiсаn Арреаsement/ US Foreign Policy and Germany,? 1933-
1938. Саmbridge, 1969, р. 278 – 279.
[5] Watt D. Roosevet and N. Chamberlain:Тwo Арреаsers. – International
Journal, 1973, vol/ 28? № 2, р. 185 – 186, 198.
[6] Причины возникновения второй мировой войны. – М., 1982. С. 91.
[7] Сивачев Н. В., Язьков Е. Ф. Новейшая история США, 1917 – 1972. М.,
1972, с. 120 – 121.
[8] Причины возникновения второй мировой войны. – М., 1982. С. 92.
[9] Причины возникновения второй мировой войны. – М., 1982. С. 92.
[10] Ibid., p. 376/
[11] Watt D. Roosevet and N. Chamberlain:Тwo Арреаsers. – International
Journal, 1973, vol/ 28? № 2, р. 185 – 186, 198
[12] Мальков В. Л. «Новый курс» в США: Социальные движения и социальная политика. М., 1973; Мальков В. Л., Наджафов Д. Г. Америка на перепутье:
Очерк социально-политической истории «нового курса» в США. М., 1967.
[13] Dallek R. Roosevet and US Foreign Policy, 1932-1945. N.Y. 1979, р.
163-164.
[14] Dallek R. Roosevet and US Foreign Policy, 1932-1945. N.Y. 1979, р. 163-
164
[15] Ofdner А. А. Ашегiсаn Арреаsement/ US Foreign Policy and Germany. 1933-
1938. Саmbridge, 1969, р. 278 – 279.
[16] Мальков В. Л. Гарри Гопкинс: страницы политической биографии.//Новая и новейшая история, 1979, н 3, с. 109.
[17] Ofdner А. А. Ашегiса and Огigins of World War II, 1933 – 1941.
Boston. 1971. P. VII.
[18] Меморандум Л. Рендерсона от 1 июля 1939 г. – Вашингтон, 1952. С. 773-
775.
[19] «Военные ассигнования Рузвельта укрепили национальную мощь – страны... но не международный мир» (Яковлев Н. Н. Франклин Рузвельт – человек и политик, с. 316 – 318).
[20] СССР в борьбе за мир накануне второй мировой войны, с. 390
[21] Dallek R. Roosevet and US Foreign Policy, 1932-1945. N.Y. 1979, р.
192.
[22] СССР в борьбе за мир накануне второй мировой войны, с. 662.
[23] Адаms F. С. Еconomic Diрlomacy…1934 – 1939. University of Missouri
Press. 1976, р. VII – VIII.