Иван Болотников
Иван Болотников
Курсовая работа
на тему:
"Иван Болотников"
Введение
С началом XVII в. в России связан ряд событий, которым сложно дать однозначную интерпретацию. В данной курсовой работе объектом исследования является человек, чье имя чаще всего произносится в составе словосочетания – восстание Ивана Болотникова.
Курсовая работа состоит из введения, раздела, в котором выделяются основные этапы жизненного пути Ивана Исаевича Болотникова, характеристики источников, историографического обзора, трех глав и заключения.
Исследование предполагает решение следующих задач:
Во введении обозначить объект исследования, определить задачи работы, объяснить структуру построения.
В разделе «Основные этапы жизненного пути Ивана Исаевича Болотникова» установить хронологические рамки исследования, выделить основные этапы биографии Болотникова, положив хронологический принцип с выделением разделов соответствующих этапам в основу порядка постановки и решения основных задач курсовой работы.
Раздел «Характеристика источников» призван охарактеризовать источниковую базу работы, а соответственно раздел «Историография» – установить степень разработанности проблемы в отечественной историографии.
В первой главе проанализировать исторические условия формирования лидера народного движения на основе попыток определить социальное происхождение Ивана Болотникова, рассмотрения основных известных событий его биографии до начала восстания, выделить особенности характера, социального поведения, общественно-политических взглядов лидера восстания и социальный состав, идеи его окружения и в целом участников восстания.
Во второй главе непосредственно рассмотреть основные события, связанные с деятельностью объекта нашего исследования в качестве руководителя народного движения по этапам, выделенным в разделе «Основные этапы жизненного пути Ивана Исаевича Болотникова»: начало боевых действий Болотникова, осада Москвы, «Калужское сидение», оборона Тулы и обстоятельства ее сдачи.
В третьей главе показать роль Ивана Болотникова, опираясь как на оценки его современников, так и отечественных историков ХХ в.
В заключении обобщить полученные результаты работы.
В основе работы лежит понимание событий начала XVII в. как гражданской войны, одного из наиболее сложных и страшных видов социальных конфликтов. Та роль, которую играют личности, руководящие теми или иными силами, действующими в этих событиях, делают подобные темы стабильно актуальными.
Основные этапы жизненного пути Ивана Исаевича Болотникова
Жизненный путь Ивана Болотникова полон испытаний. Но думается, в нем можно выделить два основных периода:
Первый – наименее известный, охватывает события, начиная от турецкого плена, до освобождения, пребывания в Венеции и возвращения на родину через Германию и Польшу. Формирование характера, личностных качеств.
Второй – описанный в разных документах и содержащий много спорных вопросов, связанных, прежде всего с интерпретацией источников. События жизни и деятельности Болотникова здесь тесно переплетены с событиями восстания. Для удобства выделим ряд этапов, опираясь на описание событий восстания данное Р.Г. Скрынниковым и используя его датировку событий:
Первый этап охватывает события, начиная с прибытия Болотникова в Россию до восстания в Туле и Рязани, продвижения к Калуге, т.е. с начала лета до сентября 1606 г. Это: восстание городов юго-западных и южных уездов; неудачный поход под Болотникова под Кромы, осада Кром и Ельца царскими войсками; в августе повторный уже успешный поход на Кромы; победы восставших, отход царских войск к Орлу, взятие Орла повстанцами, продвижение Болотникова к Калуге. Восстание в Туле и Рязани.
Второй этап охватывает события связанные с походом на Москву и ее осадой и завершается отступлением армии Болотникова к Калуге. Это: бои на Похре, на Угре, завершившиеся поражением восставших, взятие Пашковым Серпухова, Коломны, бой под Троицким, захват Коломенского, бои под д. Котлы, измена П. Ляпунова (ноябрь 1606 г.), бои под Москвой, в Заборье, измена Пашкова, отступление армии Болотникова в Калугу. Хронологические рамки этого этапа – сентябрь – декабрь 1606 г.
Третий этап – так называемое «Калужское сидение» с декабря 1606 – по май 1607 г. Восставшие выдерживают осаду Калуги, но войско Болотникова несет потери и чтобы дать отдых армии Болотников отводит ее к Туле.
Последний этап – с мая – сентябрь 1607 г. связан с обороной Тулы, завершается ее сдачей, а в феврале 1608 г. Болотникова ссылают в Каргополь, а позже, когда Лжедмитрий II подходит к Москве, топят.
Хронологический принцип с выделением разделов соответствующих этапам определяет порядок постановки и решения основных задач курсовой работы.
Характеристика источников
Круг источников, относящихся непосредственно к личности Ивана Болотникова невелик. Преимущественно они содержат сведения по истории восстания. Для них характерна сложность состава и интерпретации. Весь фонд делится на три большие группы: 1) документальные источники, 2) источники литературные, 3) сочинения иностранцев.
1) документальные источники.
В составе документальных источников, относящихся к деятельности центральных и местных учреждений в данный период, можно выделить следующие виды источников:
Официальные царские грамоты Василия Шуйского 1606–1607 гг., которые содержат публичные заявления правительства Шуйского, обращения Василия Шуйского к населению Москвы и других городов в связи с восстанием Болотникова.
Грамоты патриарха Гермогена, значение которых как источника по истории восстания Болотникова определяется содержанием в них данных о программе восстания.
Законодательные акты о крестьянах и холопах, среди которых важнейшим является Соборное уложение 9 марта 1607 г.
Документы приказного делопроизводства, представлены многими «памятями», «грамотами», «отписками», документами судебно – следственного производства центральных приказов и органов местного управления.
Приходо-расходные книги, среди которых важны расходная книга денежного стола Разрядного приказа за 1606–1607 гг., содержащая данные о социальном составе участников восстания Болотникова, о военных действиях между восставшими и правительственными войсками, о мерах, применявшихся правительством Шуйского.
Десятни, т.е. поуездные списки служилых людей с отметками о верстании, явке и отставке от службы, а также о даче земельного и денежного жалования, являются источником для изучения военных мероприятий правительства Шуйского, для изучения политики правительства Шуйского.
Разряды[1], т.е. погодные росписи вооруженных сил Русского государства, включающие в себя перечни полков и воевод с указанием цели похода или местоположения данной группы войск (дислокация полков) или, наконец, места службы городовых воевод, содержат сведения для изучения военных действий во время восстания, а также о социальном составе его участников, об обстоятельствах возникновения восстания.
Документы Посольского приказа[2] характеризуют международное положение государства во время восстания и внешнюю политику правительства Василия Шуйского.
2) источники литературные.
Среди литературных источников важную роль играют летописи[3]: «Новый летописец», составленный в 1630 г. при Патриаршем дворе по поручению патриарха Филарета, представляет собой официальный летописный свод, дошедший в нескольких редакциях. «Новый летописец» содержит историю событий, написанную в целях защиты династических интересов Романовых и имеющий целью обоснование «правомерности» занятия московского престола Михаилом Романовым и охватывает весь период восстания Болотникова, а также и время, ему предшествующее; «Пискаревский летописец», «Бельский летописец» также содержат ценные сведения о событиях в России начала XVII в.; «Карамзинский», или «Столяров», хронограф, в отличие от «Нового летописца», является результатом творчества частного лица, по предположению С.Ф. Платонова, это арзамасский помещик служилый человек, некий Баим Болтин, написавший его на основании собственных воспоминании как очевидец, участник событий и со слов арзамасских служилых людей – участников походов Болотникова. Его недостатком является наличие фактических ошибок и неточностей.
«Иное сказание», первым его исследовал С.Ф. Платонов[4], который обратил внимание на то, что это сборник, состоящий из ряда произведений, постепенно наслаивавшихся на основу, которой, по его мнению, являлась «Повесть 1606 г.». Но Е.Н. Кушева[5] доказала, что «Иное сказание» компилятивное произведение, в виде дополнения (и вместе с тем в значительной степени в опровержение) к «Истории» Палицына. В числе этих добавлений и находится особая повесть о восстании Болотникова, происхождение которой не выяснено, но подробность, точность сведений позволяет считать автора очевидцем или человеком близко знакомым с событиями.
«Сказание» Авраамия Палицына[6] содержит данные о событиях самого восстания, о количестве беглых холопов в войске Болотникова, дает характеристику социально-экономической обстановки в Русском государстве перед восстанием Болотникова.
«Временник» Ивана Тимофеева интересен следующим определением событий восстания Болотникова как войны «своеверных рабов», пришедших «ратию» на Москву.
«Казанское сказание», найденное М.Н. Тихомировым[7] имеет вид вставки в одном из списков так называемого «Плача о пленении и конечном разорении превысокого и пресветлого Московского государства» (публицистического произведения, возникшего осенью 1612 г.), датируемое «не позднее 1611–1612 гг.». Его автор, вероятно, очевидец описываемых событий, современник восстания Болотникова, о чем свидетельствуют точность и деятельность описаний военных действий.
3) сочинения иностранцев.
Сочинения иностранцев занимают значительное место и играют большую роль среди источников по интересующей нас проблеме. Наиболее подробную характеристику личности Болотникова дают Буссов и Исаак Масса. Сопоставляя рассказы немецкого и голландского мемуаристов и корректируя их по русским источникам, можно установить следующие факты и вехи жизненного пути Болотникова до начала восстания.
Исаак Масса (ок. 1587–1635) – голландский торговец, происходивший из знатного итальянского рода, выселившегося в Голландию во время реформации, кальвинист, что также повлияло на антикатолическую направленность в описании событий. Находился в Московском государстве в 1601–1609 гг. Вернувшись в Нидерланды, он составил свое «Краткое известие о Московии начала XVII в.»
Сведения Массы основаны как на его собственных наблюдениях, так и на слухах и общении со многими информированными людьми.
Рукопись Массы хранится в Гааге. Голландский текст был напечатан в издании Археографической комиссии («Сказания иностранных писателей о России», т. II, СПб., 1868). Первый русский перевод появился в 1874 г. В 1937 г. он был переработан и снабжен комментариями.
Конрад Буссов был родом из Люнебургского герцогства. В 1601 г. находился на службе у шведского герцога Карла (впоследствии короля Карла IX) в Лифляндии, где занимал важную должность интенданта областей, завоеванных в 1600 и 1601 годах шведами у Польши. Позже Буссов переселяется в Москву, где породнился с пастором тамошней лютеранской церкви, Мартином Бером, выдав за него свою дочь. По смерти первого Лжедмитрия, Буссов принужден был выехать из Москвы; он жил попеременно в Угличе, Калуге и Туле, потом снова в Калуге, где и соединился со вторым самозванцем. По убиении его, Буссов отдался под покровительство польского короля Сигизмунда III и вторично явился в Москву, где, по всей вероятности, служил в польском войске, занимавшем тогда эту столицу. Весною 1612 г. он очутился в Риге, откуда потом вернулся в Германию, где и умер в 1617 г. В 1612–1613 годах он составил на немецком языке описание событий (1584–1612), которых был свидетелем. Так как автор этого сочинения, дошедшего до нас в целом ряде списков, не был обозначен, то, по словам шведского хрониста Петра Петрея де Ерлезунда, оно долгое время приписывалось Мартину Беру, под каковым именем и было издано в переводе Н. Устряловым в «Сказаниях современников о Димитрии Самозванце». Авторство Буссова было установлено окончательно в 1850 г., и труд его был издан Куником
Петрей[8] положил мемуары Буссова в основу своего сочинения «История о великом княжестве Московском», опубликованного в 1615 г. Вместе с тем Петрей, неоднократно бывший в Русском государстве, кое в чем дополняет Буссова.
Записки о «Московском путешествии» написал аугсбургский купец Паерле[9], приехавший в Москву с товарами за несколько дней до свадьбы Лжедмитрия I, и после свержения и убийства Лжедмитрия 17 мая 1606 г. был интернирован в Москве правительством Шуйского и оставался там вплоть до заключения в 1608 г. правительством Шуйского с Сигизмундом III соглашения, по условиям которого поляки и другие лица, связанные с Лжедмитрием I, получали право выехать из пределов Русского государства. Записки Паерле содержат данные о событиях в Москве.
Интерес представляют мемуары Арсения, епископ Елассонского[10], «архиепископа Архангельского», находящегося в Кремле во время восстания Болотникова, где дается высокая оценка личных качеств Болотникова.
Важны также польские мемуары, дневники Вацлава Диаментовского (долгое время известный в литературе под неверным названием «Дневника Марины Мнишек»), Станислава Немоевского, Каспара Савицкого, записки гетмана Станислава Жолкевского и др.
Итак, иностранные источники содержат значительное количество разнообразных известий и данных о восстании Болотникова. Тексты выдержек многих из них представлены в одном из наиболее обстоятельных сборников «Восстание И. Болотникова. Документы и материалы». Данное издание снабжено комментариями и введением, написанным И. Смирновым, где дан подробный анализ и классификация источников. Автор введения, открывающего этот сборник, видит свою основную задачу в том, чтобы путем определения основного круга источников по истории восстания Болотникова и указания на характерные особенности, присущие этим источникам, дать тем, кто приступает к изучению истории восстания Болотникова, необходимую первоначальную ориентировку, которая могла бы явиться предпосылкой для перехода к самостоятельному исследованию темы сборника.
Следует отметить, что изданий источников по истории Смутного времени не так много, большинство из них относится к середине, а некоторые даже началу ХХ в. Думается, издание новых сборников документов, снабженных комментариями актуально.
Историография
Первым историком восстания Болотникова является В.Н. Татищев, который в «Истории царя Василия Шуйского» излагает и события, связанные с восстанием Болотникова. Воспроизводя в своем изложении текст «Нового летописца», он дополняет летописный рассказ данными из иностранных сочинений о событиях начала XVII в. Но его анализ ограничивается краткими замечаниями по адресу Василия Шуйского и характеристикой последствий восстания. Изданием Судебника Ивана Грозного В.Н. Татищев ввел в научный оборот законы о крестьянах и холопах конца XVI – начала XVII вв. и идею о том, что корни кризиса следует искать в борьбе крестьянства против крепостного права.
М.М. Щербатов видит свою задачу в том, чтобы найти «коренные причины» «буйства народного» и ставит вопрос об анализе восстания Болотникова как закономерного явления.
Карамзин является первым историком XIX в. писавшим собственно о Болотникове. Им были выявлены и опубликованы (в «Примечаниях» к «Истории государства Российского») основные и важнейшие источники о восстании, привлечен актовый материал (в том числе грамоты патриарха Гермогена с изложением содержания «листов» Болотникова) и разряды.
Для Карамзина восстание Болотникова – это лишь «бунт Шаховского», «дело равно ужасное и нелепое», результат «легковерия или бесстыдства», «ослепления» или «разврата» в обществе – «от черни до вельможного сана». Болотников, в глазах Карамзина, – лишь орудие в руках князя Шаховского. В изложении Карамзина Болотников – это не вождь восставших крестьян и холопов, а человек, который «сделался главным орудием мятежа» вследствие того, что, «имея ум сметливый, некоторые знания воинские и дерзость», он сумел воспламенить «других» «любопытными рассказами о Самозванце».
С.М. Соловьев и Н.И. Костомаров считали восстание Болотникова эпизодом в истории «Смутного времени», а также писали о «казацком» характере восстания Болотникова и отрицательно оценивали это и подобные выступления. В соответствии с концепцией «Смутного времени» у Соловьева, которое рассматривается им как «борьба между общественным и противообщественным элементом, борьба земских людей-собственников, которым было выгодно поддерживать спокойствие, наряд государственный для своих мирных занятий, – с так называемыми казаками, людьми безземельными, бродячими, людьми, которые разрознили свои интересы с интересами общества, которые хотели жить на счет общества, жить чужими трудами»[11]. Таким образом, восстание Болотникова – борьба «казаков» «за возможность жить на счет государства»[12]. Соловьев утверждает, что, хотя «действительно в некоторых местах на юге крестьяне восстают против помещиков, но это явление местное, общее же явление таково, что те крестьяне, которые были недовольны своим положением, по характеру своему были склонны к казачеству, переставали быть крестьянами, шли в казаки и начинали бить и грабить, прежде всего, свою же братию – крестьян, которые, в свою очередь, толпами вооружаются против казаков в защиту своих семейств, собственности и мирного труда»[13].
В.О. Ключевский восстание Болотникова рассматривает как движение определенных классов русского общества, что обусловлено общей концепцией «Смуты» как явления, в основе которого лежат действия «всех классов русского общества». В эту общую схему «Смуты» В.О. Ключевский вводит и восстание Болотникова, которое представляет собой тот момент в развитии «Смуты», когда в нее «вмешиваются люди «жилецкие», простонародье тяглое и нетяглое», превращающие своим вмешательством «Смуту» из «политической борьбы» «в социальную борьбу, в истребление высших классов низшими».
С.Ф. Платонов развивает идею В.О. Ключевского о социальном характере восстания Болотникова, при этом он переносит разрешение вопроса о предпосылках восстания Болотникова в плоскость взаимоотношений между землевладельцами и крестьянами, подчеркивая, что «в междоусобии 1606–1607 гг. впервые получила открытый характер давнишняя вражда за землю и личную свободу между классом служилых землевладельцев, которому правительство систематически передавало землю и крепило трудовое население, а с другой стороны – работными людьми, которые не умели отстаивать другими средствами, кроме побега и насилия, своей закабаленной личности и «обояренной пашни».[14] Кроме того, С.Ф. Платонов анализирует программу Болотникова, в качестве источника для ознакомления с которой используются грамоты патриарха Гермогена: «Болотников – первый поставил целью народного движения не только политический, но и общественный переворот».[15]
М.Н. Покровский в ранних работах решительно отвергает представление о том, что целью восстания Болотникова был общественный переворот, объясняя это тем, что если бы земли сторонников Шуйского перешли в руки холопов – болотниковцев, «переменились бы владельцы вотчин, а внутренний строй последних остался бы, конечно, неприкосновенным».[16] Позже он пересмотрел свое мнение, а его последователи пришли к выводу, что в начале XVII в. в России имел место мощный взрыв классовой борьбы – «крестьянская война» или «казацкая революция».[17]
Впервые собрал и обобщил фактический материал о восстании Болотникова И.И. Смирнов. В своих работах он развивает идею о том, что это восстание явилось по существу первой крестьянской войной в России, где движущими силами были крестьяне и холопы, а основным лозунгом – «уничтожение крепостнических отношений, ликвидация феодального гнета».[18] И.И. Смирнов поднял проблемы хронологии основных событий восстания, периодом крестьянской войны он считает 1606–1607 гг. Эта периодизация получила полное признание и широкое распространение в отечественной историографии. В соответствии с этими идеями Болотников в работах И.И. Смирнова – вождь первой крестьянской войны в России. С данной оценкой роли объекта нашего исследования согласны В.И. Корецкий и А.А. Зимин.
В.И. Корецкий продолжил исследование проблем связанных с восстанием Болотникова и ввел в научный оборот большой архивный материал. Он разделяет представления об антифеодальном характере восстания, при этом, уточняя концепцию И.И. Смирнова: болотниковцы хотели ниспровергнуть крепостнические порядки, но в силу незрелости материальных условий «восстанавливали феодализм в несколько смягченном виде».[19]
А.А. Зимин выдвинул иную периодизацию событий крестьянской войны с 1603–1614 гг. и высказал гипотезу о том, что восстание Хлопка было движением крестьян и холопов, положившим начало первой крестьянской войне. «Массовый характер и широкий размах этого восстания говорит о том, что движение крестьян и холопов перерастало в то время в крестьянскую войну».[20]
Р.Г. Скрынников в работе «Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников»[21] на основе обширного документального материала анализирует политическую борьбу и историю массовых народных выступлений в кульминационный, согласно его концепции, момент гражданской войны.
Несмотря на значительное количество работ посвященных проблемам Смутного времени, очевидна недостаточность исследований посвященных именно Ивану Болотникову. Кроме того, современные работы, которые могут дать новые трактовки, как роли личности, так и оценки самого восстания или же внести ясность по многим сохранившим актуальность спорным вопросам отсутствуют.
1. Исторические условия и влияние общественной среды, в которой формировался лидер крестьянского движения
1.1 Социальное происхождение Ивана Болотникова
Вопрос о социальном происхождении Ивана Исаевича Болотникова не имеет однозначного ответа.
Одним из первых обратил на эту проблему внимание С.Ф. Платонов, отметив, что Болотников был не просто холоп, а военный холоп, или «слуга (из военной свиты) князя Телятевского»[22].
Далее, рассмотрение этого вопроса было продолжено в работах отечественных и зарубежных историков ХХ в. И.И. Смирнов, опираясь, прежде всего, на сведения Исаака Массы, однозначно рассматривает Болотникова как представителя русского холопства: «также находился в войске мятежников некий человек, коего звали Иван Исаевич Болотников (Ivan Isaivitz Bolotnicoof); он был в Москве крепостным человеком боярина Андрея Телятевского (Teletoffsci); но бежал от своего господина»[23].
Сомнение в этой версии прозвучало в работе В.И. Корецкого.[24] Таким образом, идея С.Ф. Платонова получила развитие. В.И. Корецкий отмечает, что Болотников числился «слугой», то есть боевым холопом. Возможно, он принадлежал к числу привилегированных холопов из состава вооруженной боярской свиты.[25] В.И. Корецкий обращает внимание на то, что в центральных русских уездах фамилия детей боярских Болотниковых являлась довольно распространенной, а в одном из документов конца XVI в. имеется прямое упоминание о некоем Иване Болотников, зяте мелкого помещика из Крапивны под Тулой. Из этого следует его предположение о том, что Иван Исаевич Болотников, возможно, происходил из мелкопоместных тульских детей боярских.
Современные историки на страницах вузовских учебников отмечают, что «холопство было неоднородным институтом. Верхи холопов, приближенные к своим владельцам, занимали достаточно высокое положение. Не случайно многие провинциальные дворяне охотно меняли свой статус на холопий. Иван Болотников, вероятно, принадлежал к их числу. Он был военным холопом А. Телятевского и, скорее всего, дворянином по своему происхождению».[26] Несмотря на меры правительства, запрещавшие холопить «военных людей», многие из холопов XVI в. происходили из служилого сословия.
Конечно, предполагать дворянское происхождение Ивана Болотникова вполне допустимо, но делать однозначный вывод имеющаяся в нашем распоряжении источниковая база не позволяет.
В монографии современного американского историка Ричарда Хелли «Холопство в России 1450–1725» содержится следующая версия: «и Хлопко, и Болотников были, вероятно, беглыми военными слугами».[27] Подробно анализируя различные категории холопства, он указывает на снижение роли холопьей аристократии, под которой автор понимает привилегированную часть холопов, занятых исполнением управленческих функций или же службой в войске, среди факторов, обусловивших это снижение, он отмечает «превращение центральной власти из княжеского двора (обслуживаемого и управляемого в основном холопами) в администрацию, управляемую назначенными чиновниками, ставшее заметным в середине XV в.», отмену кормлений, быстрый упадок в правление Ивана IV больших родовых имений (вотчин), требовавших большого количества слуг, снижение числа холопов, сопровождавших своих хозяев «конно и оружно», пороховая революция, превратившая кавалерию во второстепененный фактор в военном деле, а участие холопов в беспорядках Смутного времени завершило упадок холопьей аристократии как значимой социальной группы[28].
А среди причин активного участия военных слуг в боевых действиях многими исследователями указывается тот факт, что с распространением кабального холопства военные слуги дворян, близкие к дворянству не только социально, но и по боевым навыкам, оказались в трудном положении. Если дворянин за хорошую службу мог рассчитывать на карьеру, земельные и денежные пожалования, то холоп – лишь на щедрость господина и военную добычу. Многие из холопов промышляли грабежом. Согласно свидетельствам иноземцев, в Москве в темное время было небезопасно ходить мимо боярских домов – обширная дворня могла ограбить и убить прохожего.
Холоп он или из близких по положению дворян, в данном случае важно то, что задачи и той и другой категории были очень близки и вместе с личностными качествами, сформировавшимися в ходе сложного жизненного пути Ивана Болотникова, определили как его лидирующую роль в событиях восстания, так и цели действий его сторонников.
1.2 Основные события биографии Ивана Болотникова до начала восстания
Дата рождения Ивана Исаевича Болотникова неизвестна. Самые подробные, но при этом противоречащие друг другу сведения о жизни Болотникова, сообщают два иностранных автора, Исаак Масса и Конрад Буссов.
Исаак Масса сообщает, что Болотников «родом из Московии»,[29] бежал от своего господина и «сперва отправился в степь к казакам; а также служил в Венгрии и Турции, и пришел с казаками числом до десяти тысяч на помощь к этим мятежникам». Р.Г. Скрынников при анализе источников, совершенно справедливо обращает внимание на противоречие в данных сведениях Массы: «Если верить Массе, Болотников «служил в Венгрии и Турции». Поскольку венгры сражались с турками, совершенно непонятно, как мог Болотников одновременно служить в Турции и Венгрии?»[30]. А также, он обращает внимание на то, что «Масса ни словом не обмолвился, как Болотников попал в Турцию»[31]. Таким образом, сведения Массы противоречивы, и это объяснимо тем, что он находился в осажденной Болотниковым Москве и лично лидера восстания не знал, а его источники информации, видимо были не слишком надежны.
В этом плане более полезны данные Конрада Буссова, служившего при Болотникове в Калуге и располагавшего более достоверными сведениями. Он пишет: «По рождению Болотников был московитом, но в юности был взят в плен татарами (против которых московиты ежегодно были вынуждены воевать) и продан в Турцию. Там он был прикован на галере и несколько лет должен был исполнять тяжелую грубую работу и, наконец, был освобожден немецким судном, которое перехватило турок на море, и привезен в Венецию. Оттуда через Германию он пришел в Польшу и узнал об удивительных изменениях, происшедших в его отечестве во время его отсутствия».[32] Итак, ясно, что Болотников не служил в Турции, а был там в плену, и поскольку он был гребец – невольник, участвовал в морских сражениях, одно из которых закончилось поражением турок и освобождением Болотникова. Он оказался в Венеции. Источники ничего не сообщают об этом времени. И.И. Смирнов справедливо отмечает, что «было безнадежным и вместе с тем вредным делом пытаться фантазировать на тему о том, чем занимался Болотников в Западной Европе. Достаточно выразителен сам факт странствий Болотникова по Европе – от Турции до Венеции».[33] Там же он узнает о «чудесных изменениях, которые произошли на его родине за время его отсутствия».[34] И он направляется через Германию в Польшу, чтобы попасть в Россию.
Для периода пребывания Болотникова в Польше единственным источником являются мемуары Буссова, описавшего подробно свидание Болотникова с Самозванцем, выдававшим себя за Димитрия. Многие исследователи предполагают, что это был Молчанов: «После того как тот, который выдавал себя за Димитрия, его проэкзаменовал и порасспрашивал: кто он такой, откуда пришел, куда направляется, и увидел из его ответов, что он опытный воин, тогда спросил он его, не хочет ли он служить ему против соотечественников-убийц и клятвопреступников-злодеев».[35] Когда Болотников ответил, что он готов биться за своего наследного государя, тогда Лжедмитрий сказал ему: «Я не имею пока возможности много дать, возьми 30 дукатов, саблю и шубу… и отправляйся с этим письмом в Путивль к князю Григорию Шаховскому, который из моих сокровищ даст достаточно золота и назначит тебя воеводой и командующим над несколькими тысячами войск, с которым ты начнешь наступать вместо меня…».[36] И.И. Смирнов сомневается в реальности данного диалога, указывая на характерную манеру изложения Буссова, но не отрицает реальность самого факта встречи. Буссов говорит о том, что «Болотников неоднократно писал и посылал в Польшу к своему господину, пославшему его в Россию»[37], а Исаак Масса утверждает, что Болотников ездил для свидания с Самозванцем в Путивль».[38]
Также, Масса пишет, что Болотников «пришел с казаками числом до десяти тысяч на помощь к этим мятежникам», Буссов же не сообщает об этом факте, и Скрынников справедливо отмечает, что версия последнего заслуживает большего доверия. «В самом деле, польские власти в обстановки мятежа не допустили передвижения по территории Польши даже небольшого по численности отряда Заболоцкого». В.И. Корецкий, следуя версии Массы, пишет, что с Болотниковым прибыли казаки из Венгрии, Украины, Польши, «закаленные в боях с турками».
Р.Г. Скрынников утверждает, что Болотников был пленником, пробиравшимся с чужбины на родину, и никаких воинских сил при нем не было. Кроме того, он отмечает, что Молчанов следовал своему расчету, когда остановил свой выбор на Болотникове. «Он пытался найти людей, которые были бы всецело обязаны его милостям и, кроме того, искренне верили бы, что имеют дело с прирожденным государем». Болотников не был свидетелем событий, разыгравшихся в России в 1604–1605 гг., и никогда не видел в лицо Отрепьева. Далее, Болотников вступает в активные боевые действия.
Исследователи по-разному оценивают значение начального периода биографии Ивана Болотникова, исходя из концепций понимания сути событий Смутного времени и задач движения. И.И. Смирнов делает вывод, что холоп Болотников еще в молодости пытался разорвать путы крепостничества. «Именно в эти годы сложилось то мировоззрение Болотникова, которое привело к решимости поднять всеобщее восстание крепостных крестьян и холопов против феодального гнета». Испытания, пережитые Болотниковым – жизнь с казаками, годы невольничества в Турции, освобождение из плена и скитание по Европе – безусловно, обогатили жизненный опыт, но полностью и однозначно согласиться с И.И. Смирновым нельзя. Конечно, бесспорно значение этого периода в биографии Болотникова для складывания системы его взглядов, характера, социального поведения и других личностных качеств.
1.3 Особенности характера, социального поведения
Если характеристика отечественных источников сводится в основном к понятию вор, то иностранные источники как более беспристрастные дают сведения позволяющие представить некоторые черты характера этого деятеля.
Исаак Масса отмечает, что Болотников «был детина рослый и дюжий», «удалец, отважен и храбр на войне».[39] Архиепископ Елассонский Арсений, называет его «достойнейшим мужем и сведущим в военном деле», и, что интересно, резко осуждает Василия Шуйского за расправу с Болотниковым[40].
Буссов характеризует Ивана Болотникова как опытного витязя и подчеркивает его высокие моральные качества Болотникова, формируя образ мужественного, энергичного вождя, человека своего слова, способного пожертвовать жизнью за дело, которому он себя посвятил. Как уже отмечалось, Буссов находился в Калуге во время ее осады войсками Шуйского, а также, вероятно, и в Туле. Следует признать, что подобный образ лидера восстания, несмотря на определенную долю субъективности, вряд ли мог быть плодом фантазии автора мемуаров. Буссов длительно и непосредственно наблюдал Болотникова в его деятельности.
В понимании Буссова Болотников рыцарь, давший «обет» верности Лжедмитрию и павший жертвой своей преданности Самозванцу. Это иллюстрирует следующий отрывок из его мемуаров: «Московские жители послали в лагерь к Болотникову своих людей и через них потребовали, что если Димитрий (который был ранее в Москве) жив и находится при нем в лагере или где-либо, то он должен его им представить в лицо… Болотников ответил: «Царь воистину живет в Польше и будет скоро здесь. Я сам был у его руки, и он лично назначил меня вместо себя верховным главнокомандующим и отправил меня в Путивль с письменным приказом». «Нет, – сказали москвитяне, – это, должно быть, другой: Димитрия мы убили. И усовещевали Болотникова прекратить проливать невинную кровь, покориться Шуйскому, их царю: он сделает его знатным господином. Болотников ответил отказом: «Я дал моему государю торжественную клятву пожертвовать за него самою жизнью, ее я сдержу, делайте, как хотите; поскольку вы не намерены сдаться по добру, я намерен принудить вас к этому. Я навещу вас скоро»[41]. Как интерпретировать эти слова? Вымышлен этот диалог? Даже если и в действительности подобной ситуации не было, здесь Буссов явно отражает колебания, бывшие как среди восставших, так и возможно у самого Болотникова и главным качеством в образе лидера восстания выступает здесь верность принесенной клятве.
Сложно согласиться с И.И. Смирновым, который пишет: «Этот «портрет» Болотникова не имеет ничего общего с холопом Болотниковым, вождем восстания против феодалов».[42] Думается, что образ холопа, вождя восстания против феодалов, презревшего личные интересы во имя блага низов общества, сформированный советской историографией не уступает в благородстве образу рыцаря, держащему слово в соответствии с представлениями о чести. Так или иначе, но Болотникова нельзя упрекнуть в вероломстве. Из глубины веков перед нами вырисовывается образ человека прямого, открытого и честного являющего полную противоположность его противнику Василию Шуйскому.
Был ли он жесток? В полосе наступления истребление помещиков, захват имущества, уничтожение крепостнической документации приняли массовый характер: «…и в тех украйных, в польских и в северских городах тамошние люди по вражию наваждению бояр и воевод и всяких людей побивали разными смертми, бросали с башен, а иных за наги вешали и по городовым стенам распинали и многими разноличными смертьми казнили и прожиточных людей грабили а ково побивали и грабили и тех называли изменниками, а они будто стоят за царя Дмитрия».[43] Согласно челобитным Болховских помещиков, Болотников лично руководил расправами над помещиками.
После сдачи Тулы ему кричали, напоминая о судьбе погибших родственников: «Благодарим тебя, вор, благодарим, изменник!» Когда же Болотников спросил, за что они его оскорбляют, что им нужно, один из них отвечал: «За моего брата». Другой «За моего зятя», третий: «За моего сына» и т.д. Болотников с достоинством возразил им: «Я в этом не виноват, они убиты за свои грехи.[44] В.И. Корецкий пишет: «Поражает глубокая и непоколебимая вера Болотникова в правоту своего дела»[45]. Но с другой стороны, история не демонстрирует нам примеров, когда лидеры различных политических и социальных движений в условиях гражданской войны отличались бы гуманностью. Жестокость, расправы – это средства характерные не столько для того периода, сколько в целом для событий любой гражданской войны, этой одной из наиболее страшных форм социальных конфликтов, вызванной падением легитимности власти и как следствие попранием законов общества.
В.И. Корецкий объясняет расправы над помещиками пониманием Болотниковым жестокости как возмездие за их насилия и произвол по отношению к крепостным крестьянам и холопам.[46] Отметим, что Болотников отвечая, что «они убиты за свои грехи», может быть, вовсе не имел в виду возмездие за произвол по отношению к крепостным, а если понимать эти слова буквально, ведь это XVII в. с соответствующим мировоззрением.
Р.Г. Скрынников отмечает, что «отсутствуют доказательства, что эти казни имели широкий размах и проводились лично по инициативе Болотникова»,[47] обращая внимание на то, что сохранившиеся документы представлены сообщениями властей, стремящихся очернить Болотникова.
Кроме того, для характеристики личности важно, что источники зафиксировали и примеры проявления великодушия. Диаментовский сообщает, что Болотников «после снятия осады с Калуги объявил амнистию и выпустил из тюрьмы заключенных, виновных или подозревавшихся в каких-либо враждебных действиях против осажденных».[48]
Итак, несмотря на то, что личностные качества Болотникова во многом остаются в тени за боевыми действиями, социальными и политическими интересами, верность слову, стремление к лидерству, талант полководца, руководителя очевиден, признаваем как современниками, так и позднейшими исследователями. Конечно, абстрактный образ вождя или же рыцаря довольно привлекателен, но нас интересует реальная личность, поэтому для полной картины необходимо обратиться к его общественно политическим взглядам.
1.4 Общественно-политические взгляды И. Болотникова
Приписываемые Буссовым Болотникову слова, «что он готов в любое время отдать жизнь за своего прирожденного государя», поднимают проблему – какие цели ставил Болотников лично в этой борьбе.
И.И. Смирнов на этот счет замечает, что «конечно, действительные цели, которые ставил себе Болотников в борьбе, были совершенно иными». Он имеет в виду реализацию тех идей, которые сформировались, по мнению автора в годы его невольничества и скитаний по Европе. Смирнов пишет: «челобитная П. Вразского, сообщающая о том, как в восставшей Астрахани «людишек кабальных роспускали и крепости им повыдали», раскрывает нам одну из основных целей восстания Болотникова: уничтожение крепостнической зависимости, превращение холопов в свободных людей. Несомненно, что именно таким образом обстояло дело и во всех других местах, где власть переходила в руки восставших».[49] Но вместе с тем, он указывает: «однако было бы неправильно вместе с тем и игнорировать «царистские» моменты в восстании Болотникова, и если в отношении самого Болотникова остается открытым вопрос, верил ли он лично в подлинность «царя Димитрия» (у Буссова Болотников под конец начинает сомневаться в истинности Димитрия: «Истинным ли или нет, я не могу сказать»[50]), то «царь Димитрий», как один из лозунгов, под которыми началось и шло восстание Болотникова, – не подлежит сомнению»[51].
В.И. Корецкий обращает внимание на необходимость расширения круга источников для разрешения этой проблемы и привлекает Продолжение Казанского сказания, обнаруженное М.Н. Тихомировым, сохранившее политические и социальные требования восставших: «той же окаянный Петрушка посла перед собою из Путивля под Москву Ивашка Исаева сына Болотникова, и возмутишася во странах тех и во градех людие, глаголя: «идем вси и примем Москву и потребим живущих в ней и обладаем ею, и разделим домы вельмож и сильных, и благородные жены их и тщери примем о жены себе».[52] В.И. Корецкий делает вывод, что из этих сведений сказания «вырисовывается цель восстания как захвата власти в столице и совершение политического и социального переворота: истребление господ, конфискации и раздела их имений».[53] Он отмечает, что недостаток документальных материалов не давал возможности исследователям конкретизировать свои соображения. Он цитирует также текст английского донесения, указывающего мотивы, побудившие путивлян и жителей других пограничных городов выступить против центральной власти: они восстали «в знак протеста против того великого угнетения, которое терпели от Москвы окраины и отдаленные места России, что выразилось, прежде всего, в убийстве их царевича, а затем в избрании нового царя без уведомления их о причинах низложения первого и без запроса на избрание последнего. Вследствие этого они воспользовались случаем, чтобы отказаться от верноподданнической присяги, и решили потребовать у московских (властей) отчета о прежних деяниях». Они «принесли новую присягу предполагаемому в живых Димитрию»[54]. Интерес также был и финансовый, не желали терять податных привилегий, дарованных Лжедмитрием I, освободившем их в благодарность за поддержку «от налогов и податей в течение 10 лет».
Итак, эти сведения позволяют выделить повод к восстанию – отказ от присяги самых широких слоев пограничных городов – посадских людей, крестьян, казаков, служилых людей по отечеству и по прибору, которых объединяла ненависть к боярскому царю Шуйскому.
Что же касается самого лидера движения, то В.И. Корецкий пишет, что «появление Болотникова, таким образом, не означало внесения в среду восставших готовой антифеодальной программы, выработанной им во время заграничных странствий, как думал И.И. Смирнов».[55] Далее он продолжает: «В то же время приход Болотникова с большим казачьим отрядом способствовал усилению антифеодальных настроений и оформлению их, в конечном счете, в программные требования»[56].
Думается, что справедливым следует признать мнение Р.Г. Скрынникова «основной социальный конфликт XVII в. был порожден закрепощением крестьян и крепостническими законами о холопах. Но этот конфликт получил неадекватное выражение в условиях гражданской войны. Социальный протест принял своеобразную форму»[57] Казни дворян и призывы к расправам Болотниковым не следует считать показателем его антифеодальной программы. Исследователи обращают внимание на то, что о содержании грамот известно лишь со слов официальных московских властей, которые явно стремились создать о восставших как можно более отрицательное мнение. Как справедливо отмечают исследователи, отсутствуют доказательства, что эти казни проводились лично по инициативе Болотникова.
Если не отходить от сведений источников, то все-таки главной идеей, которой руководствовался Болотников, это стремление поддержать справедливого царя.
1.5 Окружение Болотникова. Социальный состав восстания
Русские и иностранные источники свидетельствуют, что против Шуйского выступили жители Путивля, Чернигова, Рыльска, Стародуба, Кром, Курска, Ельца. «Достаточно очертить границы территории охваченной восстанием, чтобы убедиться в том, что против царя Василия поднялось население тех самых северских и южных городков, которые были главной базой повстанческого движения в пользу Лжедмитрия I в Москву летом 1605 г. После того как самозванец заключил соглашение с Боярской думой, ратников щедро наградили и распустили по домам. Повстанческая армия не была разгромлена в 1605 г. и сохранила свой основной костяк и структуру. В 1606 г. она возродилась в считанные дни». Как сообщают разрядные записи «Собрались украиных городов воры – казаки, и стрельцы, и боярские холопи, и мужики, а побрали себе в головы таких же воров: епифанца Истомку Пашкова…»[58].
К. Буссов со слов повстанцев сообщает «путивляне, вызвали всех князей и бояр, живущих в Путивльской области, их было несколько тысяч, когда они соединились с несколькими тысячами полевых казаков, прибывших с Дикого поля, над ними был поставлен воевода по имени Истома Пашков».[59] Р.Г. Скрынников обращает внимание на то, что иноземцы не видели различия между терминами «боярин» и «сын боярский», обозначавшие принадлежность к различным московским чинам: «подобно другим немцам Буссов имел поместья в центральных уездах и неизбежно судил о путивльских служилых людях исходя из собственного жизненного опыта». На южных окраинах не было крупных вотчин и поместий, а среди уездных служилых людей не было князей и бояр. Северские дети боярские выступили всем уездом на стороне Лжедмитрия I в 1604 г., а после переворота 17 мая 1607 г. также «всем городом» восстали против Шуйского».[60]
Что стало причиной их возмущения? Исследователи справедливо указывают, что на юге уездное дворянство было малочисленным и экономически неустойчивым (на поместную службу тут верстали не только безземельных детей боярских, но и казаков, казачьих и крестьянских детей, иногда холопов), гражданская война разорила Северскую землю, а самозванец предоставил щедрые льготы землевладельцам и посадским людям Путивля, которых они опасались лишиться с воцарением Шуйского.
Еще при царе Федоре Ивановиче Разрядный приказ принял меры к укреплению путивльского гарнизона, предписав местному воеводе организовав из детей боярских отряд конных самопальников в 500 человек. Детей боярских набралось около 100, а остальные набраны из казаков, стрельцов и др. Сотник самопальников сын боярский Ю. Беззубцев стал одним из самых выдающихся вождей восстания Болотникова.
Данные иностранных и отечественных источников важную роль в действиях восставших на начальном этапе отводят епифанскому сотнику Истоме Пашкову, называя его наряду с Болотниковым одним из руководителей восстания.
В историографии поднят вопрос о взаимоотношениях Пашкова и Болотникова, относительно того, в чем причина противоречий в лагере восставших. Буссов изображает столкновение Болотникова и Пашкова в плане личного соперничества их как военачальников. Болотников, согласно его записям, указывал, что он получил звание верховного командующего в Польше от самого мнимого царя, а Пашков назначен воеводой всего лишь князем Шаховским.
В.И. Корецкий пишет, «действительности основной конфликта являлась социальная рознь», объясняя противоречия среди восставших, таким образом, как результат неоднородности классового состава армии восставших, осаждавшей Москву.
Р.Г. Скрынников в своей работе так разрешает эту проблему: «обе повстанческие армии, сформированные в одном месте и примерно в одно время, мало отличались друг от друга по своему составу».[61] «Утверждение о том, что в войске Пашкова верх взяли дворянские элементы, а в армии Болотникова – демократические, – пишет он – носит гипотетический характер».[62] Р.Г. Скрынников отмечает сходный размах репрессий, сходство в программах, о которых тексты которых не сохранились и мы узнаем о них только в пересказах: «Нет оснований приписывать «проклятые листы» какому-то одному лицу. Их составляли в Коломенском и отправляли в Москву в то время, когда коломенский лагерь возглавляли Болотников, Пашков и Беззубцев. Иначе говоря, все торе несли равную ответственность за «прелестные грамоты».[63] Конечно, Болотников и Пашков были неодинаковыми социальными фигурами, до Смуты Истома Иванович был мелким помещиком, а современники называли его «казачьим атаманом.
В.И. Корецкий предполагает, что борьба за первенство развернулась под деревней Котлы, которую занял Пашков, а затем к которой подошел Болотников. Р.Г. Скрынников, основываясь на данных Буссова, заключает, что «скорее всего. Предводители повстанцев спорили за право занять царскую резиденцию в Коломенском».[64] Шуйский, зная о распрях в Коломенском, использовал ситуацию, которая завершилась предательством Пашкова в решающий момент.
Итак, социальный состав армии Болотникова был пестрым: дворяне, дети боярские, атаманы, казаки, стрельцы, посадские люди, крестьяне, боярские холопы и т.д. Выступая на стороне «законной» династии каждая группа преследовала свои собственные цели. Большую роль, таким образом, в поражении сыграла несогласованность, личное соперничество в борьбе за лидерство, кончавшееся обычно предательством.
2. Участие Ивана Болотникова в народном движении
2.1 Начало боевых действий Болотникова
Второй этап биографии Болотникова тесно связан с его участием в восстании. Вопрос о времени возвращения исследователи решают по-разному. И.И. Корецкий, основываясь на данных «Бельского летописца»: «Лета 7115 – го года в осень пришол под Кромы ис Путивля … Болотников и ратных людей от Кром отбил, а сам в Кромах стал» делает вывод, что Болотников вернулся в Россию в конце лета 1606 г.
Р.Г. Скрынников опровергает это предположение, обращая внимание на двукратное наступление Болотникова на Кромы и на то, что согласно разрядам царь направил к Кромам в самом начале восстания войско Ю.Н. Трубецкого, который послал «наперед себя» отряд М.А. Нагого. Под Кромами Нагой «Болотникова побил», и лишь после этого к Кромам явился Трубецкой. «Следуя приказу из Москвы, Трубецкой должен был продолжить осаду Кром осенью 1606 (7115) г., но ему помешал Болотников». «Лета 7115 … под Кромами те ж были воеводы, что в 114-м году, князь Ю.Н. Трубецкой. И как их Болотников от Кром оттолкнул, а от Ельца князь Воротынский отошол же…» Итак, во время первого наступления он потерпел неудачу, во время второго добился успеха. Р.Г. Скрынников пишет «невозможно представить, чтобы Болотников, разбитый малочисленным авангардом под командованием Нагого, мог сразу вслед за тем победить главные силы Трубецкого. Очевидно, прошло немало времени, прежде чем Болотников сформировал новую армию, а Трубецкой растерял силы в результате длительной и безуспешной осады Кром. …Отсюда следует, что Болотников прибыл в Россию не в конце, а в начале лета и тогда же предпринял неудачный поход под Кромы»[65]. Кроме того, он, ссылаясь на источники, отмечает, что в течение лета 1606 г. Болотников руководил действиями повстанцев не только в Путивле и под Кромами, но и в других пунктах Северской Украины.
Почему воеводы, громившие повстанцев в начале лета, вынуждены были отступить в конце лета? Р.Г. Скрынников указывает следующие причины: «На первом этапе гражданской войны армия Годунова распалась после двухмесячной осады Кром. Безуспешная более чем двухмесячная осада Кром и Ельца деморализовала дворянское ополчение»[66]. Бельский летописец, цитируемый им, сообщает: «Под Ельцом тое же осени государевы бояре и воеводы и все ратные люди запасы столовыми велми оскудели» Болотников воспользовавшись этим, вернулся в Путивль и сформировал там новое войско. «И после бою в полкех ратные люди дальних городов – ноугородцы и псковичи, и лучаня, и торопчане, и замосковных городов под осень в полках быть не похотели, видячи, что во всех украинных городах учинилась измена и учали из полков разъезжатца по домам, и воеводы князь Юрьи Никитич с товарыщи отошли на Орел».[67] Болотников беспрепятственно вошел в Орел, а затем стал продвигаться к Калуге. Разрядные записи, когда Воротынский «пришол на Тулу ж, а дворяня и дети боярские все поехали без отпуску по домом, а воевод покинули, и на Туле заворовали, стали крест целовать вору. И Воротынский с товарыщи пошли с Тулы к Москве, а города зарецкие все заворовалися, целовали крест вору»[68] Падение Тулы открыло повстанцам путь к столице.
2.2 Действия Болотникова в ходе осады Москвы
Это один из наиболее спорных периодов, вызывающий многочисленные споры о времени, источниках. Но нас в соответствии с задачами работы интересует именно участие Болотникова в этих событиях.
Сентябрьское наступление повстанцев на Москву потерпело неудачу. Ее причина, по единому и справедливому мнению исследователей в том, что восставшие не смогли своевременно объединить свои силы. У них было два предводителя – Пашков и Болотников, и каждый действовал самостоятельно: согласно сведениям Буссова в сражении под Ельцом войсками восставших руководил Истома Пашков, который и начал отсюда свой поход на Москву. Болотников же, разгромив царские войска под Кромами, двигался на Москву через Орел – Болхов – Калугу следом за отступавшими царскими воеводами[69]. Русских источники ничего не сообщают об участии Истомы Пашкова в сражении под Ельцом. Это дало основание Овчинникову и Зимину отрицать участие Пашкова в сражении под Ельцом. И.И. Смирнов объясняет это неполнотой источников, им определялся маршрут Пашкова косвенным путем из показаний разрядных книг об отступлении царских войск, разбитых под Ельцом, сначала к Новосили, а затем к Туле. Привлечение дополнительных источников, прежде всего это Перечень из обысков жителей Переяславля Рязанского, Пронского и Ряжеского уездов в 1627 г. о поместье литвина Кирилла Троковского позволил, наконец, окончательно решить этот спорный вопрос. Обыскные люди – местные игумен и священники, помещики, приказчики и крестьяне показали, что поместье запустело «от тех мест, как с Ельца шол Пашков». Тем самым сведения Буссова были подтверждены. Но Истома Пашков начал свой поход на Москву не с Ельца, а из района Тулы, как думали в свое время Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, С.Ф. Платонов.
23 сентября 1606 г. Болотников попытался переправиться за реку Угру под Калугой, но был остановлен воеводами. Согласно данным анализа источников произведенным Р.Г. Скрынниковым и, прежде всего, сведениям о награждении царских воевод золотыми свидетельствует о том, что Болотников потерпел на Угре поражение. Но, несмотря на это, восстание ширилось. Население Калуги восстало в тот момент, когда Болотников был отброшен от Калуги. Воеводы, выиграв битву, повернули к Калуге, чтобы дать отдых войскам, но в «Калугу их не пустили, заворовали и крест целовали вору»[70] Бои на калужском направлении сковали правительственные войска, что позволило отрядам Пашкова добиться крупных успехов на серпуховском направлении. Но после возвращения в Москву полков из – под Калуги и передачи руководства боевыми действиями Царем Василием своему племяннику М.В. Скопин – Шуйскому Пашкову также было нанесено поражение.
Р.Г. Скрынников так комментирует эти события: «сентябрьское наступление повстанцев на Москву потерпело неудачу, прежде всего, по той причине, что восставшие не смогли своевременно объединить свои силы. У них было два главных предводителя – Пашков и Болотников, и каждый вел свою войну. В результате правительственные войска разгромили повстанческие армии поочередно, одну за другой»[71].
Вопрос об объединении Пашкова с болотниковцами также спорен: «движение, получившее наименование «восстание Болотникова», менее всего напоминало централизованное движение с единым руководителем. Во многих городах и уездах выступления носили локальный характер и были слабо связаны с восстаниями в других районах».[72]
Итак, восстание охватывает огромную территорию от Путивля и Чернигова на западе до Арзамаса, Свияжска и Чебоксар на востоке, от Тулы и Серпухова на сервере до Астрахани на юге. К середине октября 1606 г. одним из главных центров стала Коломна, крупная крепость, прикрывавшая подступы к Москве со стороны Рязани. Удержав в своих руках Серпухов, Пашков выступил со своими главными силами под Коломну, где соединился с рязанскими повстанцами, руководимыми Григорием Сумбуловым и Прокопием Ляпуновым. После непродолжительной осады они взяли Коломну. Согласно сведениям разрядных записей был «бой с воровскими людьми в селе Троицком с Ыстомою Пашковым да с рязанцы, и на том бою бояр и воевод побили»[73] Соответственно, после этих событий, как определяют исследователи 28 октября, начинается осада Москвы. Отряды Пашкова занимают Коломенское.
Далее, в Коломенское по серпуховскому направлению прибывает войско Болотникова. Правительство Шуйского находится в тяжелом положении, но более чем двухнедельная передышка позволяет властям преодолеть замешательство и укрепить оборону. В середине ноября Пашков и Болотников начинают штурм, за которым следует отступление, во время которого Ляпунов перешел на сторону Шуйского, спутав все планы восставших. Повторное наступление также было безрезультатным. Две недели повстанческая армия провела в бездействии.
Фактически у восставших было два укрепленных лагеря – в Коломенском, где располагались основные силы Болотникова и в Заборье, где находились казачьи отряды.
2 декабря 1606 г. развернулось решающее сражение. Из Можайска в столицу прибыли смоленские отряды, начавшие осаду Заборья, после чего выступил полк Шуйского и следом М.В. Скопина. «Смоляне, пришед, сташа в Новодевичьем монастыре, с Москвы же боярин князь Михаиле Васильевич Шуйской поиде с ратными людьми и ста в монастыре Даниловском»[74]. Занятие Даниловского монастыря, находившегося на небольшом расстоянии от лагеря в Заборье, ухудшило положение казачьего войска. Масса пишет, что на третий день осады Заборья, Болотников отправил на помощь окруженному казацкому войску Истому Пашкова, «и этот Пашков прибыл туда на третий день и, делая вид, что он намерен напасть на московитов, обошел сзади своих товарищей и сидевших в осаде».[75] Когда войска сблизились, Пашков с пятью сотнями воинов неожиданно перешел на сторону воевод. Измена, вызвала замешательство в рядах повстанцев. Наступил решающий момент битвы. Полки И.И. Шуйского и М.В. Скопина, отрядив часть сил против казаков в Заборье, атаковали армию Болотникова в Коломенском. Повстанцы не выдержали атаки и обратились в бегство. Лагерь повстанцев остался воеводам со всем, что там было.
И.И. Шуйский и М.В. Скопин не могли довершить разгром главных сил Болотникова, поскольку в тылу у них оставалось сильное казацкое войско. От Коломенского они вернулись к Заборью и обрушились всеми силами на окруженных казаков, «со всеми ратными людьми приступаху к Заборью». Трехдневная осада подорвала защитников. Разгром главных сил поставил их в безвыходное положение и вызвал раздор внутри осажденного лагеря. Часть казаков заявила о прекращении сопротивления, другие решили драться до последнего. Пользуясь раздором в лагере, царские ратник ворвались в «обоз» и взяли его приступом, «а и здалися за крестным целованием». Количество сдавшихся казаков было значительным Согласно русским летописям, царь Василий приказал разместить добровольно сдавшихся казаков на постой в Москве и «повеле им давати кормы и не веле их ничем тронути, тех же воров, которые пойманы на бою, повеле их посадити в воду». По словам Массы, воеводы захватили до 6 тыс. пленных, но эти люди недолго пробыли в московских темницах: каждую ночь их выводили сотнями, ставили в ряд и убивали дубиной по голове, а трупы спускали под лед в реку Яузу.
Несколько дней спустя после сражения Разрядный приказ послал на поле боя под Коломенским людей «смотреть в трупу в побитых людех… Ивашка Болотникова да Юшка Беззубцова з детми». Пашков, Болотников и Беззубцев были главными предводителями повстанческой армии под Москвой. Вскоре после победы царь Василий официально известил города, что его воеводы «воров побили наголову, а Истому Пашкова да Митку Беззубцова и многих атаманов и казаков жи них поймали». Царь не желал признать, что выиграл битву, подкупив предводителя повстанцев И. Пашкова, и выдвинул версию относительно его пленения. Р.Г. Скрынников справедливо пишет: «Особое внимание властей к Ю.А. Беззубцеву и его сыновьям доказывает, что по своему авторитету он не уступал другим вождям»[76]. В плен к воеводам попал старший сын Юрия Беззубцева Дмитрий.
Р.Г. Скрынников пишет: «если бы Болотников, потерпев поражение в открытом поле, решил сесть в осаду в селе Коломенском, его армию постигла бы судьба казацкого табора в Заборье. Р.Г. Скрынников обращает внимание на то, что «отказавшись от обороны Коломенского, Болотников избегал больших потерь»[77]. Наибольшие потери понесло казацкое войско в Заборье, наименьшее – войско Болотникова. Фактически армию Болотникова спасло сопротивление заборских казаков.
Как свидетельствует автор «Карамзинского хронографа», Болотников с атаманами и казаками привел в Калугу «всяких людей огненаго бою больши десяти тысяч, а иные всякие воры с розгрому же ис под Москвы прибежали на Тулу и сели в Туле многие люди с вогненным боем» Р.Г. Скрынников делает совершенно справедливый вывод, раз повстанцы сохранили оружие, они отступали в относительном порядке.
2.3 «Калужское сидение»
Из под Москвы Болотников бежал к Серпухову, часть разгромленного войска – к Коломне. Из Серпухова «поскольку враг быстро приближался» Болотников отступает в Алексин, а затем в Калугу. «В Олексин посланы боярин князь Иван Васильевич Голицын да князь Данило Иванович Мезецкой, и князь Данило из Олексина ходил пот Колугу и был бой ему с Болотниковым»[78] Болотников успешно отразил нападение на Калугу малочисленного отряда князя Мезецого из рати Ивана Шуйского, но с подходом трех полков Шуйского восставшие отступили в крепость. Болотников в течение недели обновил укрепления Калуги. Восставшие совершали вылазки и И.И. Шуйский запросил у царя помощь. Направлен был князь Н.А. Хованский со служилыми людьми из ближних крепостей. Прибыли главные воеводы «в генваре под Колугою бояре и воеводы князь Федор Иванович Мстиславский да князь Михайло Васильевич Шуйский»[79]. Поскольку разрушить земляной вал с помощью артиллерии они не могли, решили вести «подмет под градские стены» крестьяне и посошные люди ежедневно рубили лес и свозили его в лагерь на сотнях саней. Вокруг города были сложены горы дров, которые постепенно придвинули к самой стене. С помощью «примета» осаждавшие намеревались выкурить казаков из их лазов и сжечь деревянные башни острога. Но Болотников их опередил. Когда «примет» оказался подле самого вала, осажденные провели из рва подкоп и взорвали «деревянную гору» в нескольких местах, затем выждали, когда ветер подул в сторону неприятеля и сожгли оставшиеся поленницы.
«Вор Петрушка из Путивля со многими людьми пришел в Тулу, а с ним князь Ондрей Телятевской да воры князь Григорей Шеховской с товарыщи, и послал на проход в Колугу многих людей».[80] Голод в осажденной Калуге был сильным, и Мосальский получил приказ доставить осажденным обоз с продовольствием. Они попытались пробиться к восставшим. «Оградишася санми, бе бо зима настоящи, и связаша кони и сани друг за друга, дабы нихто от них не избег, мнящее себя проити во град, и тако сплетошася вси»[81] Напавшие царские войска «обоз разорвали», воеводы, шедшие на помощь к восставшим бились «день и ночь» и под конец оставшиеся в живых «зажгоша многия полки зелья и сами ту изгореша»[82].
Воеводы пытались вести наступление на Тулу с разных сторон. 20 февраля 1607 г. из Москвы был послан под Тулу с разрядом дьяк И. Ефанов. Посылка дьяка была связана с походом воеводы князя И.М. Воротынского на Тулу. И русские, и иностранные источники одинаково свидетельствуют, что наступление воеводы на Тулу завершилось провалом. Согласно летописям, князь Телятевский сделал вылазку из Тулы и разогнал ратных людей так, что Воротынский «едва ушел в Олексин»[83].
Появление отрядов «царевича Петра» в Туле создало угрозу для правительственных войск, занятых осадой Калуги. Но численный перевес был на стороне Шуйских, и руководители повстанцев в Туле потеряли не менее одного – двух месяцев, прежде чем предприняли новую попытку вызволить Болотникова. Опасения Василия Шуйского, что Калуга превратится в новые Кромы, вынудили его сосредоточить в действиях против Болотникова почти всю московскую армию, в действиях участвовали все главные царские воеводы: князья Ф.И. Мстиславский, И.И. Шуйский, М.В. Скопин, Б.П. Татев, И.В. Голицын, И.Н. Романов, В.П. Морозов.
Весной положение осажденных ухудшилось. Современники отмечали: «в осаде в Колуге был голод, ели лошади», «не токмо хлеб, но и скот весь рогатой и конской весь изъядоша и вси начаша нзнемогати»[84]. Воеводы придвинули батареи к стенам крепости и усилили обстрел. Гарнизон Калуги таял. В мае 1607 г. военные руководители повстанцев в Туле направили войска на выручку калужского гарнизона: «С Тулы тот вор Петрушка послал от себя князя Андрея Телятевского да пана Самулку Кохановского, да Юшку Беззубцова со всею Северскою страною, и с зарецкими людми, и донскими, и с повольскими казаки х Колуге на выручку».[85] Телятевскому были подчинены, по-видимому, все повстанческие силы, которые удалось собрать в Туле.
Ф.И. Мстиславский и М.В. Скопин направили против Телятевского небольшое войско, недооценив опасность во главе с Б.П. Татевым, А. Черкасским, М.П. Борятинским. Сражение было упорным и кровопролитным. Казачья пехота отразила все атаки дворянской конницы и под конец разгромила ее. Войско А.А. Телятевского также понесло большие потери, поскольку боярин не решился преследовать неприятеля, а также потому, что это неизбежно привело бы к столкновению с главной армией Шуйского. Повстанцы вернулись в Тулу. Весной 1607 г. в лагере под Калугой сложилось положение, аналогичное положению под Кромами в 1605 и в 1606 гг. Осада Кром главными воеводами продолжалась два-три месяца, осада Калуги – почти пять месяцев. Ратникам Шуйского пришлось зимовать у стен Калуги. Они истратили все продовольственные припасы и столкнулись с угрозой голода. Вследствие частых вылазок в армии было много убитых и раненых. Поместное ополчение начало разваливаться.
Болотников умело использовал момент для вылазки. Ранним утром, записал Буссов, повстанцы напали на осадный лагерь и доставили столько хлопот воеводам, что те бросили шанцы с тяжелыми орудиями и склады с вооружением. Легкую артиллерию воеводы увезли с собой, «стенобитные» же орудия стали добычей повстанцев[86]. Мстиславский, Скопин и другие воеводы с остатками армии, не задерживаясь в Алексине, ушли в Серпухов. Воротынский также покинул Алексин, тотчас занятый повстанцами. 1607 г. Разрядный приказ поставил в городских воротах голов и дьяков, которые «записывали дворян, и детей боярских, и стрельцов, и всяких ратных людей, которые разбежались из-под Колуги»[87]. Таким образом, царь Василий вновь остался без армии. Путь на Москву со стороны Тулы и Калуги был открыт. «Поистине, когда бы у мятежников было под рукой войско, и они двинули бы его на Москву, – писали современники, – то овладели бы ею без сопротивления»[88].
Однако повстанцы не имели достаточно сил для нового наступления. Войско Болотникова понесло большие потери. От голода люди едва стояли на ногах. Чтобы дать отдых армии, Болотников решил отвести ее в Тулу. Командовать гарнизоном в Калуге после ухода Болотникова стал капитан А. Вандтман, шотландец долгое время служивший в Польше, где его знали под именем пана Скотницкого. В Москве он возглавлял отряд немцев – наемников, служивших телохранителями при Лжедмитрии I. Назначение Вандтмана главным воеводой Калуги показывает, что он играл важную роль в обороне города. Царю же понадобилось не менее трех недель, чтобы собрать новую армию.
2.4 Оборона Тулы
После перехода из Калуги в Тулу Болотников, по-видимому утратил чин «большого воеводы» – главнокомандующего войсками восставших. Двор «царевича Петра» возглавил Телятевский: «вор Петрушка послал от себя с Тулы х Кошире … князя Андрея Телятевского да Ивашка Болотникова со многими северскими городы и з зарецкими, и з донскими, и с вольными казаками»[89] Сражение состоялось на берегу реки Восмы. Восставшие потерпели поражение. И все же в их руках остались три важные крепости – Тула, Калуга, Алексин. Это опора обороны Болотникова. Воеводы Шуйского стремились перерезать калужскую дорогу, а затем овладеть Алексиным и тем самым обеспечить осаду Тулы, которая «приковывала к себе основные силы армии Шуйского, что облегчало положение повстанцев на окраинах. В то же время осада Тулы привела к тому, что повстанческое движение в стране лишилось руководящего центра. В этот период всего резче проявились такие черты восстания, как его локальность и разобщенность»[90]
После появления Лжедмитрия II в Стародубе, а 11 октября 1607 г. он вступил в Козельск, и далее на юг, чтобы пробиться к Туле, которая как крепость имела преимущества по сравнению с Калугой, но город располагался в низине и мог быть затоплен. Проект затопления Тулы был разработан Разрядным приказом, руководившим осадными работами. Инициатором проекта выступил сын боярский Иван Сумин сын Кровков. Как значится в «Карамзинском хронографе», «государеве Розряде дьяком подал челобитную муромец сын боярский Иван Сумин сын Кровков, что он Тулу потопит водой, реку Упу запрудит, и вода, де, будет в остроге и в городе, и дворы потопит, и людем будет нужа великая и сидеть им в осаде не уметь. И царь Василей Ивановичь велел ему Тулу топить»[91].
Осады Тулы ослабляла войско Шуйского: росло число раненых и больных. Некоторые дворяне и дети боярские с наступлением осени стали покидать полки и разъезжаться по своим сельским усадьбам. В.Н. Татищев так характеризовал положение осадной армии под Тулой: «Царь Василей, стоя при Туле и видя великую нужду, что уже время осеннее было, не знал, что делать оставить его был великий страх, стоять долго боялся, чтобы войско не привести в досаду и смятение; силою брать – большей был страх: людей терять»[92]. Кроме того, на строительство плотины были собраны в огромном числе мужики – посошные люди. «Дворянское ядро армии тонуло в массе посошных крестьян, служилых людей «по прибору» – стрельцов, казаков, пушкарей, боевых холопов, обозной прислуги и др. Идея «доброго царя» по-прежнему находила отклик в их среде. Лагерь Шуйского напоминал пороховой погреб. Чем ближе подходил к Туле Лжедмитрий II, тем реальнее становилась угроза взрыва»[93].
К концу четырехмесячной обороны запасы продовольствия в городе подошли к концу, а после перекрытия Упы плотиной в Туле началось наводнение, принесшее новые бедствия населению города и уничтожившее остатки продовольствия. Согласно показаниям очевидцев, «реку Упу загатили, и вода стала большая, и в острог и в город вошла, и многие места во дворех потопила, и людям от воды учала быть нужа большая, а хлеб и соль у них в осаде был дорог, да и не стала»[94]. Запасы соли были уничтожены наводнением сразу, подмоченное зерно в больших амбарах трудно было спасти. Буссов описал трагедию города со слов тульских сидельцев: «В городе была невероятная дороговизна и голод. Жители поедали собак, кошек, падаль на улицах, лошадиные, бычьи и коровьи шкуры. Кадь ржи стоила 100 польских флоринов, а ложка соли – полтораста, и многие умирали от голода и изнеможения»[95].
2.5 Сдача Тулы и пленение Болотникова
Имеются разные версии относительно сдачи Тулы. Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев и Н.И. Костомаров приняли версию Буссова о том, что Болотников вел переговоры с Шуйским и, получив от него обещание сохранить жизнь защитникам крепости, сдал город. С.Ф. Платонов считал, что переговоры с Шуйским вели туляне, которые выдали царю Болотникова и других своих вождей. И.И. Смирнов считал, что переговоры с царем начал Болотников, но связи с Шуйским поддерживали также и «определенные круги» тулян, и, когда Тула открыла ворота, агенты царя в городе схватили Болотникова и «Петра» и выдали их царю. А.А. Зимин писал, что Болотников «до самой своей гибели оставался бескомпромиссным борцом с крепостническим правительством Василия Шуйского», но он был выдан капитулянтами из числа повстанцев, которыми могли быть князья А. Телятевский и Г. Шаховской. В.И. Корецкий, обратив внимание на то, что после падения Тулы некоторые из местных помещиков получили от тулян – посадских людей грамоты на поместья, которые не успели уничтожить болотниковцы, предположил, что Болотникова предали верхи тульского посада.
Р.Г. Скрынников, опирается, прежде всего, на источники, исходившие из повстанческого лагеря, а именно на текст «Хроники» Буссова, ценность которой он выделяет в связи с тем, что среди участников обороны Тулы был его сын и Буссов не мог не интересоваться событиями там происходящими, записав то, что видели и знали близкие сподвижники Болотникова. «Когда положение в Туле стало невыносимым, а защитники города едва держались на ногах, когда «наводнение и голод ужасающе усилились», тогда «царевич Петр» и Болотников вступили в переговоры с Шуйским о сдаче крепости на условии сохранения им (всем повстанцам) жизни, угрожая, что в противном случае осажденные будут драться, пока будет жив хоть один человек. Царь Василий находился в столь затруднительном положении, что принял условия Болотникова и поклялся на кресте, что все защитники Тулы будут помилованы»[96]. Скрынников отмечает, что источники не позволяют установить, что именно обещал Василий Шуйский Болотникову, добиваясь сдачи крепости, при этом он указывает как очевидный факт вероломство Шуйского. «Почва для предательства была подготовлена рядом обстоятельств. Во-первых, народ был доведен до отчаяния бедствиями голода. Даже самые стойкие приверженцы «Дмитрия» не скрывали своего разочарования в «добром царе». Они знали, что «Дмитрий» уже с июня находится в пределах России, но не спешит на помощь своему гибнущему войску в Туле. Князь Шаховской был тем лицом, через которого повстанцы поддерживали сношения с мнимым Дмитрием с первых дней восстания. Недовольные туляне требовали ареста Шаховского, а заодно и Болотникова, чтобы тем самым оказать давление на объявившегося в Стародубе «царя». По словам Буссова, эта угроза была осуществлена в отношении Шаховского. Туляне объявили, что Шаховского не выпустят из тюрьмы, до тех пор, пока государь не окажет Туле обещанной помощи.
Во-вторых, с началом наводнения в Туле «вода так высоко поднялась, что весь город стоял в воде и нужно было ездить на плотах». Результатом было разобщение частей гарнизона, оборонявших разные концы города. В последние дни осады Болотников фактически утратил контроль над положением в городе»[97]. Данное мнение представляется достаточно обоснованным. Р.Г. Скрынников отмечает неподтвержденность фактами, что предали Болотникова знать, входившая в думу «Петра», – боярин Телятевский и Шаховской, которые были выданы царю вместе с Болотниковым и обращает внимание на то, что среди руководителей тульской обороны избежал наказания лишь Ю. Беззубцева, которого Шуйский послал в Калугу, чтобы уговорить повстанцев последовать примеру тулян. «Это обстоятельство косвенно доказывает, что, скорее всего, Беззубцев, а не Шаховской выступил инициатором заговора против Болотникова. Старший сын Юрия Беззубцева Дмитрий попал в плен в сражении под Коломенским, и московские власти получили возможность шантажировать предводителя путивльских повстанцев»[98].
По словам автора «Карамзинского хронографа», за два-три дня до капитуляции тульские «осадные люди» стали присылать к царю «бити челом и вину свою приносить, чтоб их пожаловал, вину им отдал, и оне вора Петрушку, Ивашка Болотникова и их воров изменников отдадут», обещая пустить в крепость государевых воевод. Именно то, что Шуйский вел переговоры одновременно с Болотниковым и с тульскими заговорщиками, породило разные мнения. И. Масса записал московские слухи: «Одни говорили, что Болотников сам себя выдал, другие говорят, что его предали»[99]. Архиепископ Арсений, написавший записки после свержения царя Василия и не имевший причин щадить его репутацию, отметил, что Шуйский, добиваясь сдачи Тулы, «дал клятву, что он не предаст смерти Петра и воевод, бывших с ним. … И после того, как город сдался, царь не сдержал своей клятвы»[100]. Разобщенный наводнением и доведенный до крайности гарнизон Тулы сложил оружие, не оказав сопротивления воеводе Крюку-Колычеву, не выступив на защиту своих вождей. Шуйский сохранил жизнь всем сдавшимся повстанцам, поскольку его положение было также неустойчивым.
Согласно «Карамзинскому хронографу», всех тульских сидельцев «привели к крестному целованию за царя Василия», а по «Бельскому летописцу»[101] Шуйский после принятия присяги от сдавшихся повстанцев «отпустил их за крестным целованием по городом», т.е. разослал в разные концы страны, а служилые немцы отправлены с приставами в Москву, где им позволили жить в Иноземной слободе.
Лжедмитрий II отступает ближе к границе и зимует в дворцовой Самовской волости под Орлом, где получает подкрепления и пополняет запасы продовольствия. А в 1608 г. самозванец объявился в Орле. Угроза нового наступления повстанцев на Москву вынуждает принять решительные меры в отношении тульских пленников. В феврале 1608 г. царь Василий приказал сослать Болотникова в Каргополь. Везли его через Ярославль, где находились пленные поляки. Слуга Мнишека А. Рожнятовский записал некоторые сведения о поведении Болотникова, подтвержденные другим пленником С. Немоевским: «ярославские дети боярские были поражены тем, что главного «воровского» воеводу везли несвязанным и без оков. По этой причине они стали допытываться у приставов, почему мятежник содержится так свободно, почему не закован в колодки. Отвечая им, Болотников разразился угрозами: «Я скоро вас самих буду ковать и в медвежьи шкуры зашивать»[102].
Ранее казнен был царевич Петр, Г. Шаховской был сослан «на Каменое» в монастырь, С. Кохановский – в Казань, атаман Федор Нагиба и некоторые другие – в «поморские города»[103]. А когда Лжедмитрий II подошел к Москве, его отряды заняли половину государства, Болотников был сначала ослеплен, а затем «посажен в воду». Его сподвижники – казачьи атаманы, находившиеся в ссылке, были также убиты.
3. Роль и значение деятельности Ивана Болотникова
Русские и иностранные источники единодушны в признании Болотниковым значения вождя восстания. Летописи именуют его «…всему злу вор и завотчик и всех злых дел начальник Ивашко Болотников»,[104] в разрядных записях он – «боярин» «царевича» Петра.[105]
С этой оценкой вполне согласуются и характеристики, даваемые Болотникову иностранными наблюдателями. В английском донесении Болотников назван, наряду с Истомой Пашковым, одним из двух «главных начальников лагеря восставших». Паэрле говорит о Болотникове как о «главном мятежнике» вместе с «царевичем Петром»,[106] Буссов определяет положение Болотникова в лагере восставших как «высшего военачальника»[107]. Арсений Елассонский называет Болотникова «первым воеводой» «царевича Петра». В дневнике В. Диаментовского Болотников фигурирует как «гетман», гетман царя Димитрия»[108]. Исаак Масса характеризует Болотникова как «главного атамана или предводителя своего войска» или как «предводителя восстания»[109]. Арсений Елассонский, Масса, Буссов, как уже отмечалось, высоко оценивали личные качества Болотникова: мужество, верность слову, долгу.
Исследователи отмечают, что оценка иностранцев более беспристрастна, поскольку позиция оставивших письменные свидетельства соотечественников Болотникова определялась их принадлежностью к враждебному лагерю. При этом сама роль объекта нашего исследования в событиях народного движения, безусловно, ведущая.
Отечественная историография почти едина в оценке выдающейся роли Болотникова, за исключением Д.П. Маковского, полагавшего, что Болотников «не считал себя и его не считали вождем народных масс, а являлся только «верным рыцарем» самозванца»[110],… «стремясь подражать модному в военных кругах России европейскому рыцарству, которое к концу XVI в. выродилось в кондотьерство».[111] Но эта позиция не была принята историками, и, кроме того, критике подверглись источниковедческие приемы автора.
И.И. Смирнов пишет: «восстание Болотникова является наиболее крупной как по масштабам, так и по значению крестьянской войной». Он, подчеркивая значение деятельности Болотникова, указывает, что «ни Разину, ни Пугачеву не удалось сколько-нибудь значительно расширить район активного восстания за пределы Поволжья и Приуралья. Точно так же не осуществившейся мечтой остались походы Разина и Пугачева на Москву и Петербург. Наконец, и подавить восстание Разина и Пугачева правительствам Алексея Михайловича и Екатерины оказалось несравненно легче, чем Василию Шуйскому – восстание Болотникова».
Р.Г. Скрынников в монографии также дает высокую оценку роли объекта нашего исследования в событиях гражданской войны, отмечая, что другие деятели Молчанов, Шаховской были типичными политическими авантюристами, тогда как «совсем иная судьба была уготована предводителю вольных казаков Ивану Исаевичу Болотникову», ставшему вождем восставшего народа.[112]
Заключение
В соответствии с поставленными задачами результатом данного исследования стали следующие выводы:
Иван Исаевич Болотников прошел сложный жизненный путь, в котором прослеживаются два периода до восстания – годы скитаний за пределами России и участие в народном движении, в событиях гражданской войны на родине.
Если по первому периоду источники крайне малочисленны, то второй, несмотря на значительное освещение событий, порождает не меньшее количество вопросов относительно хронологии, географии, интерпретации событий, оценки роли объекта исследования. Изучение событий восстания и его руководителя в отечественной историографии, особенно в связи с отсутствием современных исследований сохраняет актуальность. Думается, что справедливо утверждение И.И. Смирнова «восстание Болотникова гораздо больше привлекало внимание современников, чем позднейших исследователей».[113]
Исторические условия формирования Ивана Болотникова определялись его социальным происхождением, относительно которого вопрос остается открытым, поскольку осторожные предположения относительно его дворянского происхождения, не имеют достаточного обоснования в источниках, хотя полностью отрицать это тоже, не представляется возможным. Главное в данном случае, что низы дворянства и служилые холопы, с чем согласны и исследователи были близки по интересам в обстановке России начала XVII в. и эти задачи определили как роль Болотникова в событиях восстания, так и цели действий его сторонников.
Начальный период его биографии, характеризуется перенесенными испытаниями – бегство, жизнь с казаками, турецкий плен, освобождение и скитание по Европе обогатил его жизненных опыт, навыки воина, содействовал складыванию системы его взглядов, характера, социального поведения и других личностных качеств, среди которых современниками и позднейшими исследователями признается мужество, храбрость, верность слову, стремление к лидерству, талант полководца. Главное место среди общественно – политических взглядов занимают монархические идеи, стремление поддержать справедливого царя. Именно эти идеи объединили в армии Болотникова самые различные социальные группы: дворяне, дети боярские, атаманы, казаки, стрельцы, посадские люди, крестьяне, боярские холопы и т.д. Выступая на стороне «законной» династии каждая группа преследовала свои собственные цели, тем самым, обусловив разобщенность, несогласованность, личное соперничество в борьбе за лидерство, кончавшееся обычно предательством, а в целом и поражением движения и гибелью его руководителя.
Основные события восстания доказывают руководящую роль Болотникова в народном движении, показывают проявление установленных нами личностных качеств Болотникова и попытки реализовать поставленные цели, которые с учетом указанных причин закончились трагедией для лидера восстания.
Ведущую роль Ивана Болотникова в восстании подтверждают данные, как отечественных источников, так и иностранных, а авторы монографий почти едины в высокой оценке личности вождя восставшего народа, который, на фоне коварного и вероломного Василия Шуйского или же политических авантюристов – Молчанова, Шаховского и других, несомненно, ее заслуживает.
Источники и литература
Источники
1. Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время. М. 1907.
2. Буссов К. Московская хроника. 1584–1613. М.Л. 1961.
3. Временник Ивана Тимофеева. (Серия литературные памятники). М.: Наука. 2004.
4. Восстание И. Болотникова. Документы и материалы // Сост. Копанев А.И., Маньков А.Г.М.: Соцэкгиз. 1959.
5. Корецкий В.И. К истории восстания И.И. Болотникова. // Исторический архив. №2. 1956 г. с. 126–127
6. Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. / Перевод и комм. А. Морозова. М.: Государственное социально-экономическое издательство. 1937.
7. Платонов С.Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII в. как исторический источник. Изд. 2. СПб. 1913. с. 65
8. Полное собрание русских летописей, М. 1978.
9. Сказание Авраамия Палицына. / Подг. текста и коммент. О.А. Державиной и Е.В. Колосовой. М. Л. 1955.
10. Смута в Московском государстве. Россия в XVII столетии в записках современников. М. Современник. 1989
11. Тихомиров М.Н. Новый источник по истории восстания Болотникова. «Исторический архив», т. VI, 1951. с. 82 – 87.
Монографии
1.
Буганов В.И. Крестьянская
война в России начала XVII в. М., 1976.
Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в. Казачество
на переломе истории. М.: Мысль. 1990.
2. Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. АН СССР. Ин – т Истории СССР. М.: Наука. 1975.
3. Маковский Д.П. Первая крестьянская война в России. Гос. Пед. Ин – т им. Маркса. Смоленск. 1967. Вольский С. Кромвель. МПИБ. 2002.
4. Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI–XVII вв. М. 1937.
5. Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен. Т.3. 2-е изд. М. 1923.
6. Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. Л.: Наука. 1988.
7. Скрынников Р.Г. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале в XVII в. Л., 1985.
8. Смирнов И.И. Восстание Болотникова 1606–1607 гг. М. Госполитиздат 1951.
9. Соловьев С.М. Сочинения. В 18 кн. кн. IV. Т. 7–8./ Отв. ред.: И.Д. Ковальченко, С.С. Дмитриев. М.: Мысль. 1989.
10. Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: Казачество на переломе истории. М., 1990.
11. Татищев В.Н. История Российская. М.Л. 1966. Т. 6.
12. Фирсов Н.Н. Крестьянская революция на Руси в XVII в. М.; Л. 1927.
13. Хелли Р. Холопство в России 1450–1725: Пер. С англ./ Предисл. и науч. ред. А.Б. Каменского. М.: Издательский центр «Академия». 1998.
Сборники научных трудов
Крестьянская война в России в XVII–XVIII вв. М. 1974.
Статьи периодических изданий
1. Зимин А.А. Некоторые вопросы истории крестьянской войны в России в начале XVII в. // Вопросы истории 1958. №3. с. 99.
2. В.И. Корецкий, К истории восстания И.И. Болотникова. // Исторический архив. №2. 1956 г. с. 126–127
3. Кушева Е.Н. Из истории публицистики Смутного времени XVII в. «Ученые записки Саратовского Государственного университета». т. V. вып. II. Педфак Саратов 1926.
4. Тихомиров М.Н. Новый источник по истории восстания Болотникова. «Исторический архив», т. VI, 1951. с. 82 – 87.
[1] Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время. М. 1907.
[2] Восстание И. Болотникова. Документы и материалы.
[3] Полное собрание русских летописей. Т. 34. //Ред. В.И. Буганов, В.И.Корецкий. М. 1978.
[4] Платонов С. Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII в. как исторический источник. изд. 2, СПб. 1913. с. 65.
[5] Кушева Е.Н. Из истории публицистики Смутного времени XVII в. «Ученые записки Саратовского Государственного университета». т. V. вып. II. Педфак Саратов 1926. с. 63.
[6] Сказание Авраамия Палицына. М.: Издательство Академии Наук. 1955.
[7] Тихомиров М.Н. Новый источник по истории восстания Болотникова.// «Исторический архив». т. VI, 1951. с. 82.
[8] Восстание И. Болотникова. Документы и материалы // Сост. Копанев А.И., Маньков А.Г. М.: Соцэкгиз. 1959
[9] Восстание И. Болотникова. Документы и материалы.
[10] Там же.
[11] Соловьев С.М. Сочинения. В 18 кн. кн.IV. Т. 7-8/ Отв. ред.: И.Д. Ковальченко, С.С. Дмитриев. М.: Мысль. 1989. с. 380.
[12] Там же.
[13] Там же.
[14] Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. М. 1937. с.338.
[15] Платонов С.Ф. Очерки по истории русской Смуты. С. 475.
[16] Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен. Т.3. 2-е изд. М.1923.с.50.
[17] Фирсов Н.Н. Крестьянская революция на Руси в XVIIв. М.; Л. 1927. и др.
[18] Смирнов И.И. Восстание Болотникова. 1606 – 1607. М.: Госполитиздат. 1951.с. 495.
[19] Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война. М.:. Наука. 1975. с. 310.
[20] Зимин А.А. Некоторые вопросы истории крестьянской войны в России в начале XVII в.// Вопросы истории 1958.№3. с. 99.
[21] Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. Л.: Наука. 1988.
[22] Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты. С. 95.
[23] Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. с. 156
[24] Корецкий В.И. О формировании И.И. Болотникова как вождя крестьянского восстания. // Крестьянские войны в России XVII – XVIII вв. М. 1974. с. 123.
[25] Корецкий В.И. О формировании И.И. Болотникова как вождя крестьянского восстания. с. 123.
[26] История России с древнейших времен до 1861 года: Учеб. для вузов/ Под ред. Н.И.Павленко. – 2-е изд., испр. М.: Высш. шк. 2000. с. 179.
[27] Хелли Р. Холопство в России 1450 – 1725: Пер. С англ./ Предисл. и науч. ред. А.Б. Каменского. М.: Издательский центр «Академия». 1998. с. 56
[28] Хелли Р. Холопство в России. с. 55.
[29] Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. С. 156.
[30] Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. с. 75
[31] Там же.
[32] Буссов К. Об Иване Болотникове. // Восстание И. Болотникова. Документы и материалы / Сост. Копанев А.И., Маньков А.Г. М.: Соцэкгиз. 1959. с. 154.
[33] Смирнов И.И. Восстание Болотникова 1606 – 1607 гг. с.138
[34] Буссов К. Об Иване Болотникове. с. 154.
[35] Там же.
[36] Там же.
[37] Буссов К. Об Иване Болотникове. с. 155.
[38] Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. с. 170.
[39] Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. с. 150.
[40] Восстание И. Болотникова. Документы и материалы. С. 134.
[41] Буссов К. Московская хроника. с. 144.
[42] Смирнов И.И. Восстание Болотникова 1606 – 1607 гг. с. 142.
[43] Восстание И. Болотникова. Документы и материалы . с. 166.
[44] Сказания Массы и Геркмана о Смутном времени в России. СПб. 1874. с. 302.
[45] Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. с. 271.
[46] Там же.
[47] Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. с.251
[48] Восстание Болотникова. Документы и материалы. с. 173.
[49] Смирнов И.И. Восстание Болотникова 1606 – 1607 гг. с.495.
[50] Буссов К. Московская хроника. 1584 – 1613. с. 150.
[51] Смирнов И.И. Восстание Болотникова 1606 – 1607 гг. с.502.
[52] Тихомиров М.Н. Новый источник по истории восстания Болотникова.// «Исторический архив». Т. VI. М. – Л. 1951. . 116.
[53] Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. с. 259.
[54] Там же. с. 260
[55] Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. с. 260.
[56] Там же. с. 261.
[57] Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. с. 252
[58] Белокуров С.А. Разрядные записи. с. 157.
[59] Буссов К. Московская хроника.136.
[60] Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. с. 80.
[61] Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. с. 131
[62] Там же. с.131
[63] Там же. с.134
[64] Там же. с. 138.
[65] Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. с.78.
[66] Там же. с. 79
[67] Белокуров С.А. Разрядные записи. с. 9.
[68] Белокуров С.А. Разрядные записи. С. 156.
[69] Буссов К. Московская хроника. с. 140.
[70] Цит. по Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. с. 165
[71] Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. с. 105.
[72] Там же. с. 108.
[73] Белокуров С.А. Разрядные записи. с. 161.
[74] ПСРЛ. Т. 34. с.72.
[75] Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. с. 163.
[76] Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. с. 145.
[77] Там же.
[78] Белокуров С.А. Разрядные записи. с. 90.
[79] Там же. с.143.
[80] Там же. с.11.
[81] Восстание И. Болотникова. Документы и материалы. с. 169.
[82] Там же. с. 106.
[83] ПСРЛ. Т.14. с. 73.
[84] Восстание И. Болотникова. Документы и материалы. С. 102.
[85] ПСРЛ. Т.34. с.245.
[86] Буссов К. Московская хроника. с. 143.
[87] Восстание И. Болотникова. Документы и материалы. с. 112.
[88] Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. с. 170.
[89] ПСРЛ. Т. 34. с. 246.
[90] Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. с. 221.
[91] Восстание Болотникова. Документы и материалы с. 117
[92] Татищев В.Н. История Российская. М. Л. 1966. Т.6. с. 319.
[93] Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. с. 232
[94] Восстание И. Болотникова. Документы и материалы. с. 118
[95] Буссов К. Московская хроника. с. 97
[96] Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. с. 235
[97] Там же. с. 236
[98] Там же.
[99] Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. с. 173.
[100] Цит. по Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. с. 239.
[101] ПСРЛ. Т. 34.с. 247.
[102] Восстание И. Болотникова. Документы и материалы. с.174.
[103] ПСРЛ. Т. 34.
[104] ПСРЛ. Т.34. с. 244
[105] Белокуров С.А. Разрадная запись. с.12.
[106] Восстание И. Болотникова. Документы и материалы. с. 145
[107] Там же. с. 154.
[108] Там же. 172.
[109] Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. с. 156.
[110] Маковский Д.П. Первая крестьянская война в России. с. 396.
[111] Маковский Д.П. Первая крестьянская война в России. с. 398.
[112] Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. с. 78.
[113] Смирнов И.И. Восстание Болотникова 1606 – 1607 гг. с.11.
Перепечатка материалов без ссылки на наш сайт запрещена