Наука и культура на Руси

Наука и культура на Руси

Министерство Образования

Российской Федерации

МОУ СОШ № 56

Р Е Ф Е Р А Т

по дисциплине: ИСТОРИЯ

на тему: НАУКА И КУЛЬТУРА НА РУСИ

    Выполнил:  ученик 10 класса «В»

      Пампура Дмитрий Витальевич

                   

Ростов-на-Дону

2005 год

 

Содержание

1.Введение                                                                                                          2

2.Обучение в Киевском государстве                                                                      2

3.Появление письменности и принятие христианства на Руси                             4

4.Важнейшие памятники педагогической литературы. Поучение Владимира   

   Мономаха                                                                                                        4                                                                                        

5.Культура и образование на Руси в XIII—XVIII вв.                                    8

6.Развитие науки в России                                                                       12

7.Российская наука и образование на современном этапе                          15

8.Список используемой литературы                                                                                18

1.Введение

    

      В истории народа каждый ее период имеет характерные чер­ты, которые делают его неповторимым и особенным. Историчны и специфичны не только события, влияющие на общество в це­лом, но также и события обыденной, семейной жизни. Печать вре­мени лежит и на воспитании детей. Оно осуществлялось в раз­ные периоды истории по-разному: в нем в те или иные годы наиболее или наименее значимыми были различные факторы: семья, церковь, школа, среда, государство. Но из века в век перехо­дили и его "вечные" истины, приемы, средства.

 В самый ранний период, пожалуй, как никогда позже, духов­ный мир человека определялся той средой, в которой жили люди. Взаимоотношения окружающей природы и человека, его место в природном мире многое объясняют в психологии людей и помо­гают увидеть истоки некоторых черт характера даже современ­ного человека.

 В широкое понятие "среда" входили такие более конкретные реалии, как культура, мир народного искусства, особенно устного творчества (фольклор), игравшие в жизни человека исключитель­ную роль, определявшие его нравственные и эстетические идеалы.

 Семья — самая важная, самая значимая единица общества, в которой пример родителей, их взгляды на мир, активность самого ребенка служили школой жизни для маленького человека.

       Мир большинства людей в старину замыкался местностью, в которой они жили и которую редко покидали. Поэтому так важ­ны были взаимоотношения людей в деревне, они были пита­тельной средой для духовной жизни. Характерной чертой жизни деревни была ее открытость миру. Все, что происходило тут зна­чительного, было известно всем жителям. Постоянное общение соседей и родных, совместные работы, помощь друг другу, праздники  — всем этим жила любая деревня.

 Дети были свидетелями и активными участниками всех дел и событий. Они с самого раннего возраста вместе со взрос­лыми трудились, помогая домашним и соседям. Ни одна свадь­ба, ни одни похороны, ни один обряд, обычай не обходился без них. Часто они не только наблюдали, но и сами включались в действо наравне со взрослыми. У детей не было каких-то осо­бых детских праздников, но они были в общей праздничной массе вместе со своими односельчанами и веселились все вместе — и старшее, и младшее поколение. Все это определен­ным образом влияло на развитие, воспитание детей, на самооп­ределение в мире.   

 В те далекие времена, когда наука и образованность почти не каса­лась огромного большинства народа, существовали все-таки свои понятия и убеждения о воспитании, и образовании. Правда, эти понятия не формулировались, не обобщались, даже чаще всего не осознавались родителями и всеми теми, кто имел дело с детьми. Но они существовали, о чем можно судить как по произведениям народного творчества, так и по поступ­кам известных личностей, память о которых долго хранилась народом и которые как бы являли собою положительный ре­зультат  воспитания.

                                   2.Обучение в Киевском государстве

          С древнейших времен на территории Поднепровья жили племена, занимавшиеся земле­делием и скотоводством (скифы, сарматы). Археологические раскопки свидетельствуют о значительном развитии материальной культуры у этих племен, о тесной связи племен, как населявших Поднепровье, так и жив­ших на западе и востоке от него, от Карпат до Дона.

В VI—VII вв. н. э. уже имеются элементы оригинальной восточно­славянской антской, или русской, культуры. С этого времени восточные славяне в письменных памятниках называются «антами», а один из си­рийских писателей называет их «рос».

Восточное славянство прошло период родового бесклассового строя, сменившегося общинно-сельским строем, иначе говоря, господством сельской общины. В VIII—IX вв. родовой строй сохранился только в пе­режитках; древнейшие памятники русской письменности свидетельствуют о сложившемся уже к тому времени классовом обществе.

Города стали появляться на огромной территории восточных славян только в классовом обществе в VII—XI вв.

Византийские источники, характеризуя антов, отмечают, что эта был трудолюбивый, талантливый и смелый народ, умевший отстаивать от врагов свои поселения и земли. Отдельные анты занимали выдаю­щиеся военные посты в Византийской империи. Уже в этот ранний пе­риод завязались, а впоследствии окрепли политические, хозяйственные и культурные связи наших далеких предков — антов с Византией и Во­стоком.

      В древнеславянском роде, а затем при распадении родового бесклас­сового общества и при начальном формировании классов воспитанию членов рода, а после — семьи, придавалось огромное значение; надо было воспитать сильного и умелого работника, хорошего пахаря, ловкого охот­ника, человека, отличающегося и военной доблестью, могущего, в случае нужды, с оружием в руках защищать родные поселения. Народная педа­гогика складывалась в недрах народных масс в результате длительного и настойчивого народного творчества. Так вырабатывались такие памятники народной педагогики, как пословицы, поговорки, сказания. В этих памятниках рассказывалось о героях, которым следует подражать, при­бились те или иные моральные требования и нормы поведения.

   Эта народная педагогика воспитывала у молодого поколения такие черты, как трудолюбие (что было необходимо для хозяйствования в те времена природных условиях), отвагу и стойкость в борьбе что было необходимо для борьбы с кочевниками и для охоты в дремучих  лесах того времени). Эти черты, взращенные в течение многих столетий, помогли русскому народу стать народом-богатырем, успешно боровшимся с многочисленными сильными врагами. Народная педагогика требовала уважения к человеку, честности, правдивости, скромности.

  Семья, бывшая хозяйственной и в то же время воспитательной ячейкой, была построена на строгих патриархальных началах. Глава семьи давал указания членам семьи, которые обязаны были выполнять «урок» т. е. то, что назначено для работы в определенный отрезок времени, процессе труда под руководством старших дети приучались к тому или другому виду хозяйственной деятельности.

Занятиями  большинства  восточных славян, было земледелие   (что шло себе отражение в былинном образе Микулы Селяниновича), охота. IV в. возникло русское ремесло; оно интенсивно развивалось в последующие столетия и в VII—VIII вв. способствовало превращению большого поселка в город. Ремесло передавалось, как правило, от отца к сыну, к членам семьи. В семье таким образом развивалось ремесленное ученичество. Появились замечательные мастера, славившиеся далеко за пре­делами своей родины. Памятники поднепровского художественного ремесла VI—VII вв. свидетельствуют о выдающемся художественном чутье и уменьи русских ремесленников. В X—XI вв. Киевская Русь заняла одно из первых мест среди стран Европы и Азии по выделке оружия, металлических и стеклянных украшений, зеркал и посуды. Ремесленные навы­ки передавались не только членам семьи, но и принятым в семью для обучения ученикам.

 Памятники народной педагогики Киевской Руси. Песни, сказки, бы­лины, сказания бытовали на Руси уже в отдаленные времена. Великий русский педагог К. Д. Ушинский писал, что сказки — «это — первые и блестящие попытки русской народной педагогики, и я не думаю, чтобы кто-нибудь был в состоянии состязаться в этом случае с педагогическим гением народа».

3.Появление письменности и принятие христианства на Руси

       Письменность у славян появилась еще до принятия христианства. Ряд исторических свидетельств говорит о том, что уже в VIII в. восточные славяне поль­зовались записью на родном языке; среди славян встречались люди, знающие латинский и греческий языки. Христианство (принятие хри­стианства князем Владимиром в 988 г.) способствовало распространению в Киевской Руси азбуки, усовершенствованной Кириллом и Мефодием на основе греческого алфавита с учетом звуков славянского языка. По­явились книги на близком к родному древнеболгарском языке, собствен­ные русские книги. Вместе с христианством в Киевскую Русь проникли и некоторые элементы более высокой византийской культуры.

 Принятие христианской религии в качестве государственной было связано с большими изменениями в жизни киевского общества. Византий­ское православие было сильным идеологическим оружием в борьбе за утверждение формировавшегося феодального строя и упрочение склады­вавшейся государственной власти господствующего класса.Усиленно насаждаемое в интересах этого класса среди народных масс христианство своеобразно сочеталось с прежними языческими верованиями этих на­родных масс.

 Первыми духовными лицами на Руси были греки. Это ставило рус­скую церковь в зависимое положение от Византии. Поэтому русские князья, начиная с «крестившего Русь» Владимира уже очень рано стали заботиться о том, чтобы поставить Русь в возможно более незави­симое от Византии положение в религиозном отношении, что в тот период имело большое политическое значение. Для этого прежде всего нужно было подготовить свое, русское, духовенство, а для этой подготовки нужны были школы.

Следует отметить, что у западноевропейских народов, восприняв­ших христианство из Рима, языком письменности был непонятный народ­ным массам латинский язык, а в Киевском государстве языком письмен­ности сделался не греческий, а славянский язык.

 С греческого на славянский язык переводились сборники поучений и другие книги. Таковы «Изборник Святослава», Златоуст, Измарагд (Изумруд) и др. Составлялись Патерики, т. е. «Жития святых». Форма и стиль их были заимствованы из Византии, но содержание представ­ляет уже продукт русского творчества. Были переведены с греческого и проникли к нам через Болгарию «Физиолог» и «Шестоднев» — рукописи, в которых, наряду с баснословными, имелось немало ценных сведений по естествознанию.

4.Важнейшие памятники педагогической литературы. Поучение Владимира Мономаха

 В упомянутых выше сборниках поучений нередко встречаются статьи о воспитании детей. Так, в «Изборнике Святослава» помещено наставление к детям одного греческого придворного и его жены. Широко использовались в этих сборниках рассказы из библии (преиму­щественно из Ветхого завета), а также отрывки из произведений визан­тийского христианского писателя и проповедника Иоанна Златоуста. Педагогическая литература того времени имела религиозно-нравственный характер, причем в ней сочетались христианские советы о любви к детям с ветхозаветными требованиями крайне суровой дисциплины и телесных наказаний. Эта переводная литература требовала от детей любви к богу.

«страха божьего», строгого выполнения религиозных обрядов, почитания духовенства и властей.

 В значительной степени от этой религиозно-нравственной перевод­ной с греческого педагогической литературы отличается первое ориги­нальное русское, имеющее светский характер педагогическое сочинение — «Поучение Владимира Мономаха детям», равного которому по воспита­нию моральных качеств и хозяйственности и по уважению к культуре в те времена не было в педагогической литературе Западной Европы. Владимир Мономах, умный государственный деятель, правильно учиты­вающий интересы страны, дает советы своим детям, как им жить. Поуче­ние пронизано патриотическими мыслями. Мономах отстаивает единство всей страны, призывает своих детей защищать родину, быть деятельными, трудолюбивыми, храбрыми. Он указывает на необходимость воспитывать в детях мужество и отвагу, — они не должны бояться смерти за правое дело. Мономах призывает своих детей угождать богу не отшельничеством, не монашеством, а добрыми, правильными, пусть малыми, делами. В По­учении рекомендуется помогать сиротам, вдовам, не давать сильным погубить человека. Мономах требует почтительного отношения к стар­шим, вежливого отношения к равным. Владимир Мономах советует детям учиться, причем под «учением» он понимает не только чтение религиоз­но-нравственных книг, как понимала учение вся религиозно-нравственная педагогическая литература того времени, но и вполне светские знания; он, например, указывает в назидание детям, что его отец Всеволод знал пять (иностранных) языков (из других источников известно, что он знал греческий, латинский, немецкий, венгерский и польский языки).

 В этом древнем поучении поражает ясность мысли и красота стиля, четкость изложения и широта поставленных вопросов. Князь, государст­венный деятель, хочет видеть в своих детях также образованных государ­ственных деятелей, отстаивающих интересы всей земли русской. В проти­воположность церковным житиям средневековья и отвлеченным поуче­ниям того времени, произведение Мономаха давало жизненный идеал князя-политика, государственного мужа, культурного человека и забот­ливого хозяина, отвечало на непосредственные запросы русской жизни.

Школа и домашнее обучение в Киевском государстве. Первое упо­минание об организации обучения детей помечено в летописи 988 годом, т. е. годом крещения Руси: князь Владимир «послав нача поимати у на­рочитая чади дети и даяти нача на учение книжное», т. е. стал брать у знатных людей детей и отдавать их в учение книжное. Под 1028 г. лето­пись указывает, что сын Владимира Ярослав в Новгороде «собра от ста­рост и поповых детей 300 учити книгам», т. е. собрал 300 детей знатных людей и священников для обучения чтению. И в том и в другом случае речь идет, очевидно, о школах.

300 детей в Новгороде одновременно обучать грамоте в индивидуаль­ном порядке в то время было невозможно; кроме того, летопись ясно говорит, Ярослав собрал. 300 детей для обучения. Академик  Б. Д. Греков считал, что школа, организованная князем Владимиром,, была даже не начальной школой, дававшей лишь уменье читать, писать, считать и петь и сведения по закону божьему, но школой повышенной, дававшей систематическое, серьезное образование.

Есть сведения, что в конце XI в. сестра Владимира Мономаха, княж­на Анна Всеволодовна организовала в Киеве при Андреевском мона­стыре женскую школу с большим числом учениц. Были школы на Волыни, в Галицком, Полоцком и других княжествах, в крупных городах и при некоторых монастырях.

 Князья открывали школы не для широких народных масс, а во-пер­вых, для подготовки духовенства (князья при этом стремились, как уже сказано, сделать Русь возможно более независимой от Византии в церковном отношении и поэтому проявляли совместно с церковью заботу о подготовке духовенства из русских    людей)  и, во-вторых, для подготовки; образованных государственных деятелей, могущих поддерживать общение с Византией и другими крупными странами. Церковь, открывая школы, ставила главной задачей этих школ подготовку необходимого ей духо­венства. Школы, однако, не имели замкнутого характера; в них могли учиться и мальчики других сословий—дети более или менее зажиточных людей.

Наряду со школами существовало индивидуальное обучение, для чего дети посылались к одному из учителей, сделавших обучение детей источником своего заработка, или же овладевали грамотой и в некото­рых семьях (например, князей, знатных дружинников) и другими зна­ниями в порядке домашнего обучения. Детей начинали учить с 7-летнего возраста.

Прямых указаний, чему и как учили в то время в школах и в поряд­ке индивидуального, домашнего обучения, в дошедших до нас источни­ках нет, но по некоторым косвенным данным можно судить, что детей обучали чтению, письму и церковному пению. Так, в древнерусской бы­лине о буйном молодце Василии Буслаеве говорится, что мать:

«Дала его учить грамоте,
грамота ему в наук пошла,

посадила его пером писать — письмо Василию в наук пошло; отдала она петью его учить — петье Василию в наук пошло».

В некоторых же школах крупных городов, а также при княжеских дворах и епископских кафедрах небольшому кругу лиц давалось повы­шенное образование, стоявшее на уровне схоластической науки того времени; изучались иностранные языки. Об этом, как увидим далее при характеристике уровня культуры Киевского государства, свидетельствует существование в этом государстве ряда высокообразованных князей и представителей высшего духовенства, знавших греческий и латинский языки и изучивших (как, например, изучил у «единого от учитель» в Кур­ске Феодосии Печерекий) грамматику на основе, вероятно, «осмичастного учения» о 8 частях речи, составленного греческим писателем Иоанном Дамаскиным.

Происходивший в середине XVI в. Стоглавый собор отметил в своих постановлениях, что в старину в разных городах «многия училища бы­вали, грамоте, и писати, и пети и чести (т. е. считать) учили».

В Киевской Руси появились свои философы (Илларион), свои писатели и историки (летописец Нестор и др.). Выработался простой и яркий стиль изложения, окреп русский язык.» Древнейший русский язык в «Русской правде» приобрел богат­ство изобразительных средств. Это был ясный и четкий язык, выработав­ший твердый грамматический строй. Язык подлинных болгарских книг или переводов, насыщенных болгаризмами, находил, конечно, известное отражение в русском языке, но не изменял его русской сущности.

Появились признанные поэты, например, при Ярославе Боян, кото­рого называет неизвестный нам автор «Слова о полку Игореве». Гени­альным художником слова был и сам автор этого блестящего произве­дения XII в., разительного по силе патриотического чувства. Язык этого величайшего русского произведения древности своими корнями уходит в устную народную поэзию, откуда автор черпает свои удивительные образы, сравнения, эпитеты.

Многие русские князья любили книгу, некоторые из них обладали высоким образованием. Так, летопись отмечает, что «Ярослав книгам прилежа и почитая е часто в нощи и в дне». Он же организовал перевод многих книг с греческого на русский язык и основал первую библиотеку. Святослав Ярославич Черниговский был образованнейшим человеком своего времени; с его именем связан «Изборник Святослава» — сборник произведений философского, исторического и религиозного содержания. Отец Владимира Мономаха — Всеволод Ярославич знал, как сказано выше, пять языков (не считая родного). Дочь Ярослава Анна, вышедшая замуж за французского короля, читала и писала как на русском, так и на латинском языках, тогда как ее муж был неграмотен. Высокообразованным человеком был и сын Всеволода — Владимир Мономах. Можно указать еще много князей (Романа Смоленского, княжну Евфросинию Полоцкую и др.), многих деятелей церкви (первого митрополита из русских — Илла­риона, Кирилла Туровского, игумена Даниила, основателя Киево-Печер-ской Лавры — Феодосия и др.), которых следует назвать высокообразо­ванными людьми своего времени.

Грамотные люди были не только среди социальной верхушки, но и среди зажиточных горожан — купцов и ремесленников.

В монастырях и при крупных соборах (в Киеве и в Новгороде) по­явились библиотеки; духовные лица и отдельные «книжники» занимались перепиской книг, что считалось важным и богоугодным делом. В мона­стырях велись летописи, записи исторических событий, пронизанные глубоким патриотическим чувством.

Древняя Русь отличалась своим глубоким почтением к книге. В ле­тописях книги сравниваются с реками, «напояющими вселенную». В распространенном сборнике «Пчела» значение книг для образования определяется так: «Ум без книг, аки птица опешена, якожь она взлетети не может, также и ум не домыслится совершенна разума без книг. Свет дневной слово книжное».

В ряде источников указывается, как человек, овладевший грамотой, должен читать книги. В «Изборнике Святослава» есть специальная глава о «книжном почитании». Каждый приступающий к чтению должен сосредоточиться. «Когда читаешь книги, то не спеши к другой главе, а трижды повто­ряй прочитанное. Книгу надо почитать, содержанием ее надо руководить­ся в жизни, ибо как для коня правитель и воздержание есть узда, так и для праведника книга; как не составится корабль без гвоздей, так и праведник без почитания книжного; как пленник думает о своих родителях, так праведник о почитании книжном; красота воину — оружие, а кораблю паруса, так и праведнику почитание книжное». Любовь к кни­гам следует внушать с раннего детства, «измлада», ибо чтение «двигает» на добрые дела.

Сравним этот высокий уровень культуры Киевского государства с современным ему состоянием культуры и просвещения в Западной Ев­ропе.

Западноевропейские герцоги и императоры не заботились о насаж­дении школы, о развитии просвещения. Император Конрад II (на­чало XI в.) был неграмотным. Грамотные среди рыцарей встречались редко. Католическая церковь препятствовала распространению грамот­ности среди народа. Она боялась, что чтение даже религиозных книг может развить «свободомыслие», рост числа «еретиков». В средневековой Европе книга для людей, не принадлежавших к духовенству, стала за­претной вещью.

Уровень образования и культуры    Киевской Руси был выше уровня крупнейших государств Европы. Русь в то время в героической   борьбе остановила степняков-печенегов и половцев и защитила от них   Западную Европу «В докиевской и в Киевской Руси великорус, украинец и белорус ясно видят корни, откуда пошел их народ с присущим всем трем ветвям Руси благородными свойствами: умом, самоотверженностью, широким размахом натуры. Только такой народ мог освоить неизмеримые пространства, на двух материках и в постоянных встречах с народами нерусскими находить с ними общий дружественный язык. Блестящая и глубокая культура Киевской Руси есть итог многовековой жизни великого и творческого рода», писал акад. Б. Д. Греков.

5.Культура и образование на Руси в XIII—XVIII вв.

Развитие культуры и образования, так высоко стоявшим в Киевском    государстве, в XIII—XV вв. в ряде княжеств Руси несколько затормозилось, вследствие падения политиче­ской роли Киева после взятия его татарами,    нараставшей феодальной раздробленности русских земель и покорения монголо-татарами многих русских княжеств. Горели города и села. Монастыри, служившие культурными центрами, местом переписки и хранения книг, выполняя в то время роль крепостей, подвергались осаде, пожарам, разрушению. Куль­турные ценности и книги уничтожались.

Однако даже в этих тяжелых условиях русская культура и образование продолжали развиваться, в особенности в тех княжествах, которые или вовсе не подвергались татарскому нашествию или были разорены сравнительно не очень сильно. Такой прежде всего была обширная и богатая Новго­родская земля. Сравнительно мало были разорены Тверское и Владимир­ское княжества и начавшее постепенно крепнуть и возвышаться Москов­ское княжество.

В этих княжествах татарское иго очень рано вызвало отпор народных масс, отразившийся и в народном творчестве. Народ сложил целый ряд рассказов и повестей о разорении русских земель. Эти произведения при­зывали к объединению земель для борьбы со страшным врагом.

Особой популярностью пользовалось написанное в начале XIV в. на основе устного творчества замечательное по силе патриотического чув­ства «Житие Александра Невского», прославлявшее героическую борьбу русского народа со всеми теми, кто хотел посягнуть на Русскую землю.

На устном народном творчестве, на летописях и книгах, содержащих это творчество, воспитывались те люди, которые бились затем за низвер­жение монголо-татарского ига на Куликовом поле и в других местах страны.

Новгород был экономически сильным и политически самостоятель­ным торговым городом-государством. В этом северном русском центре
торговли и просвещения письменное дело было широко развито. В городе
насчитывалось большое количество «книжных писцов». Это были не толь­
ко представители духовенства, но и светские люди, которых, например,
в половине XIV в. новгородский архиепископ нанимал для переписыва­ния  книг.        

Профессия «книжников» была зарегистрирована в писцовых книгах
как одна из многочисленных профессий новгородских ремесленников.
Профессиональную подготовку эти «книжники» получали, как правило,
в своих семьях. Обучали их отцы — профессиональные писцы; изредка
в такую семью «на ученье» допускались за плату и посторонние. Книги,
переписанные писцами, находили себе сбыт не только в богатых боярских
домах, но и у простого люда, в селах и деревнях Новгородской земли.
Это говорит о широком распространении, грамотности. Новгородские и
псковские писцы любили делать всяческие приписки от себя к тексту.
Эти приписки и свидетельствуют о том, что писцы XIV в. были хорошо
знакомы с былинами Киевского цикла, знали «Слово о полку Игореве».
Многочисленные бытовые сцены новгородских и псковских памятников
живописи говорят о том, что книга была распространена в быту. Многие
ремесленники ставили свои подписи на тех предметах, которые они из­готовляли в своих мастерских.        

Археологические раскопки, предпринятые Академией Наук СССР в г. Новгороде, обнаружили в 1951—1953 гг. большое количество написан­ных на бересте грамот, писем и других письменных источников, относя­щихся к XII—XVI вв. Большинство из найденных грамот — это частная переписка рядовых новгородских граждан. Письма процарапаны костяной острой палочкой — «писалом» на бересте. Письма эти с очевидностью свидетельствуют о значительном распространении грамотности не только в городах, но и в селениях Новгородской земли и притом не только среди мужчин, но и среди женщин.

 До нашего времени дошли рукописи наиболее древних азбуковников, словарей энциклопедического типа, составленных в Новгороде в XV в. Один из них содержит толкование 350 «неудобьпознаваемых» встречаю­щихся в писаниях слов, взятых с греческого, болгарского и других язы­ков. Эти новгородские словари дают основание полагать, что имелось значительное число читателей, нуждавшихся в подобного рода справоч­никах при самостоятельном чтении книг.

В XIII—XV вв. при монастырях и некоторых церквах существовали школы грамоты  (так, сохранилась даже миниатюра, изображающая, школу в Троице-Сергиевском монастыре).

Но в связи с недостатком школ более частым, очень заметным явлением стало обучение у «мастеров грамоты».  Группы обучаю­щихся у одного «мастера грамоты» мальчиков стали более многочислен­ными, доходя иногда до 8—12 человек, т. е. составляя уже целую школу. Ряд исторических источников подтверждает факт обучения многих будущих церковных деятелей у таких «мастеров грамоты» везде — и под Москвой и у Белого моря.

«Мастерами грамоты» были дьячки и «мирские» люди, занимав­шиеся обучением детей в качестве дополнительной (например, к какому-либо ремеслу) или даже основной профессии. У некоторых «мастеров грамоты» профессией было, как сказано в одном «житии», — «книги писати и учити ученики грамотные хитрости», но не было редкостью, что к учителю ходили заниматься не только дети, но и юноши,  а  иногда  и  взрослые.

Учитель в школе или «мастер грамоты» занимался с каждым учеником отдельно (хотя ученики в школе или группе сидели вместе), так как уроков как коллективных занятий учителя с целым классом или группой учащихся не было: каждый ученик, продвигаясь своим темпом, учил свое: один не усвоил еще букв, другой учил слоги, третий уже читал Часослов и т. д.

Вызванный ученик кланялся учителю в ноги и, стоя, отвечал свой урок. Занятия продолжались до полудня. Затем наступал перерыв на два часа для обеда и отдыха, после чего занятия продолжались еще два часа.

Определенного срока обучения не было. Каждый ученик приобретал навык чтения в зависимости от способностей и прилежания.

Обучение велось по рукописным книгам. Сначала заучивали азбуку со славянскими названиями букв: аз, буки, веди, глагол и т. д.; затем заучивались «двоеписьмении» слоги: буки-аз — ба, буки-есть — бе, веди-аз — ва, веди-есть — ве и так далее до конца азбуки — сочетание каж­дой согласной со всеми гласными, кончая слогом «щу». После этого заучивались «троеписьмении» слоги (буки-веди-аз — бва, буки-веди-асть — бве и т. д.), состоящие из двух согласных и одной гласной. После усвоения слогов учились «по складам» читать отдельные слова, называя каждую букву, слог и все слово; далее читались сразу слова без называ­ния отдельных букв и слогов — это называлось чтением «по верхам». После этого учились читать «подтительные» слова, т. е. сокращенное на­писание слов, наиболее часто встречающихся в книгах того времени, большей частью религиозных, вверху которых ставился знак сокращения («титло»), например гдь (господь), бгь (бог) и т. п. Далее переходили к чтению молитв. Этим заканчивался первый этап обучения грамоте. Затем ученик читал богослужебную книгу Часослов (или часовник), — второй этап обучения; заканчивалось обучение третьим этапом — чтени­ем псалтыря (собрания религиозных ветхозаветных песен — псалмов). После каждого этапа родители подносили учителю горшок каши и грив­ну денег.

Письму обучались параллельно с чтением (в славянской азбуке особого начертания письменных букв не было).Выучиться писать гусиным пером на шероховатой бумаге того времени было трудно. Даже «чинка перьев» требовала большой сноровки. Счет ограничивался самыми элементар­ными сведениями (в пределах сотни или в лучшем случае тысячи); дети учились порядковому счету и обозначению чисел славянскими буквами.

Все содержание материала для чтения и письма было в школах грамоты религиозным. Учащиеся учили наизусть молитвы. В некоторых школах грамоты к этому добавлялись еще краткие библейские рассказы. Уроков на дом не задавалось. Ученики все вытверживали, занимаясь у учителя. Каждый учил вслух то, что ему задано; один зубрил азбуку, другой часослов.

Дисциплина была суровая, учитель мог применять и применял нака­зания (розги, стояние на коленях, в углу и т. д.).

Экономический и политический рост Русского государства обусловил (особенно во второй половине XVI в.) развитие общерусской культуры науки и просвещения. Появился ряд публицистических произведений, обсуж­давших вопросы управления государством, значительное развитие по­лучило историческое повествование, возникло книгопечатание. Большое распространение получили рукописные хрестоматии, патерики и поуче­ния. Стали появляться в значительном количестве «Азбуковники» — словари, дающие толкование непонятных слов (как зародыш энциклопеди­ческих словарей) и «Азбуковники-хрестоматии». В 1596 г. православный священник Лаврентий Зизаний составил грамматику, которая полу­чила значительное распространение. В рукописных списках были рас­пространены грамматика Иоанна Дамаокина и его же «Шестоднев» в пе­реработке Иоанна, экзарха болгарского. Приглашенный в Москву для перевода и исправления богослужебных книг ученый греческий монах Максим Грек в первой половине XVI в. создал группу русских уче­ников.

Высокообразованными людьми XVI в. были Иван IV, князь Андрей Курбский, митрополит Макарий, Пересветов и др. Сохранились известия, что Иван IV собрал большую библиотеку, в которой было много книг не только на русском, но и на иностранных языках. Однако культура и прсвещение XVI в. охватывала лишь небольшой слой наиболее зажиточного населения (бояр, дворян и богатых купцов). «Домострой», рисующий хозяйство и быт зажиточной семьи того времени, говорит о главе такой семьи как о человеке грамотном.

Между тем возросшее экономическое и политическое значение Рус­ского государства, освободившегося от татаро-монгольского ига, силь­но расширившего с присоединением Казани, Поволжья и Сибири свои владения, остро ставило вопрос о повышении культуры и, открытии все большего количества школ.

Стоглавый собор (1551) признал необходимым открыть училища в домах священников и дьяконов при всех приходских церквах, обязав священников и дьяконов обучать детей грамоте (что, впрочем, они делали довольно неохотно, как тяжелую обязанность, отнимавшую у них еже­дневно много времени и оплачиваемую родителями невысоко). В поста­новлениях Стоглавого собора так же, как и в письме новгородского архиепископа Геннадия, указывается, что есть много желающих занять места священников и дьяконов, но среди этих претендентов имеются ма­лограмотные. Удовлетворить их просьбы нельзя, «а не поставить — и святые церкви без пения будут, а православные християны без покая­ния учнут умирати».

Рост ремесла и торговли, рост городов, потребности церкви и управ­ления обширным государством, усилившиеся связи с Западной Европой и Востоком настоятельно ставили вопрос об открытии школ. Число их в XVI в., хотя медленно, но росло; однако темпы роста школ далеко не соответствовали в XVI в. быстро возраставшей потребности в грамотных людях, тем более, что церковь, в руках которой, как и в Западной Европе, находились тогда школы, заботилась о подготовке грамотных людей только для создания духовенства, но не для подготовки служилых лю­дей, ремесленников, купцов и т.п.

 Вопрос о хорошо организованной школе рано или поздно должен был возникнуть на Руси.

С этим вопросом первая встретилась юго-западная Русь, которая, войдя в состав Литовского государства, еще в 1386 г. соединившегося с Польшей, встала лицом к лицу с западной культурой и школой.

Возникла острая и напряженная борьба между просвещенными хорошо вышколенными представителями католицизма и грамотными православными пастырями. Волей-неволей приходилось подумать о просвещении, хороших, благоустроенных школах. За дело взялись западные православные братства. Они учреждались при церквах или монастырях и от них получали свое название. Членами братств были люди разного звания, чина и положения: митрополиты, епископы, иноки, князья, паны, мещане; иногда вступали целыми приходами. От них требова­лась лишь дружная деятельность на пользу православной веры. Средствами они владели значительными. Самые старые брат­ства — львовское, виленское, киевское, могилевское, луцкое, пинское, оршанское.

Братства активно взялись за обновление школьного дела. Школы должны были служить интересам православной веры и церкви; поэтому в них основательно изучались церковный устав, церковное чтение, пение, Священное писание, учение о добродете­лях и о праздниках. Все обучение велось в строгом православ­ном духе, а догматы веры служили основным предметом изуче­ния, составляли основу вместо учебного курса.

Но религиозный характер обучения составлял одну только сторону организации братских школ. Они имели довольно ши­рокий курс образования, включающий научные светские предме­ты. Это были языки: греческий, славянский (старославянский), русский, латинский, польский. Кроме них преподавались грамма­тика, поэтика, риторика, философия, арифметика. Братские школы находились под значительным греческим влиянием, и первые учителя в них были греками. Поэтому и преобладающим языком был греческий; латинский знали слабее. Из методов обучения был такой (перешедший от иезуитов), как разыгрывание ди­алогов, драматические представления на библейские темы.

В братские школы принимались дети всякого звания. Перед учителем все дети — богатые и бедные — были равны. Сидеть каждый ученик должен был на определенном месте, назначенном ему по успехам. Кто больше будет знать, будет выше и сидеть, хоть он и беден, а кто меньше знает — сидит на низшем месте.

Отдавая сына в школу, отец брал с собою несколько соседей и при них заключал договор о всем порядке учения. В обязанность же учителя входило посоветовать ученику в соответствии с его летами, наклонностями и способностями, какими науками ему следует заниматься. Забрать ученика можно было в присутствии тех же свидетелей, при которых его отдавали в школу. Это нуж­но было для того, чтобы не нанести оскорбления ни ученику, ни учителю. Дети членов братств, сироты обучались бесплатно, за счет братств. Вообще членам братств вменялось в обязанность проявлять заботу о тех детях, которые не имели средств, но же­лали учиться. Для беднейших учеников при братских монасты­рях устраивались специальные помещения для жилья.

Несмотря на многие преимущества братских школ, они все-таки не могли соперничать с католическими. Юношество, искав­шее лучшего образования, по-прежнему направлялось в иезуит­ские коллегии и там попадало под влияние католичества. Поэто­му появилась необходимость создания школы высшего порядка. Такой стала братская школа в Киеве — Киево-могилянская ака­демия.

Крупную реформу братской школы произвел в 1633 г. Петр Могила (1596—1647). Сущность преобразований заключалась в превращении Киевской школы в коллегию по иезуитскому об­разцу. Обучение стало вестись на латинском языке; классов стало восемь: в низшем учили читать и писать, а дальше шли грамма­тика, синтаксис, поэзия, богословие и др. Все способы преподава­ния, а также западная схоластика были перенесены в Академию; большое значение придавалось диспутам.

Потребность в хорошо организованной школе была осознана  в Московской Руси. Так появилась эллино-греческая академия (1687), преобразованная затем в Славяно-греко-латинскую акаде­мию. К ней присоединилась славяно-российская школа, нечто вроде приготовительных классов. В академии преподавались: богосло­вие, риторика, логика, физика, математика — все это составляло курс философии.

В связи с этим было два класса: богословский и философ­ский. Богословы сочиняли проповеди и произносили их на па­мять по субботам в своем классе в присутствии философов, а философы в своем классе произносили составленные ими ла­тинские и русские речи. Учитель читал с учениками речи Цице­рона, преподавал всеобщую историю на латинском языке. Учитель по этике преподавал риторику и науку о составлении стихов, латинских и русских, читал с учениками Овидия и Вергилия. Там же изучались география с помощью карт и глобуса, синтак­сис, грамматика. Сверх этого ученики учили катехизис, славян­скую грамматику, греческий, еврейский, французский и немецкий языки и медицину. Математика была поставлена слабо, естество­ведения совсем не было.

Впрочем, курс Московской, как и Киевской академии, постро­енный по образцу западных коллегиумов, мало чем отличался от них. И на Западе не было еще общего образования, светские на­уки и там ценились недостаточно. С течением времени Москов­ская академия преобразовалась в духовную школу (XVIII в.).

Московская академия послужила рассадником образования; долгое время она была в России единственным более или менее организованным учебным заведением среднеобразовательного характера. Там, где была нужда в образованных людях, сейчас же вспоминали о Московской академии и ее выпускниках, они тре­бовались всюду.

Число учеников в академии было от 200 до 600 самого различ­ного происхождения. Были дети священников, дворян (князья Обо­ленские, Голицыны, Долгорукие и др.), разночинцы — дети кан­целяристов, дьячков, солдат, конюхов, новокрещеные инородцы. Принимали учащихся от 12 до 20 лет, учились долго и не стесня­лись пребывания в одном классе по нескольку лет (известно, что были ученики, просидевшие в академии в одном классе по 7 — 10 лет, а в общей сложности — по 20 лет). Впрочем, многих исклю­чали, некоторых с особой "торжественностью". Так, например, "Да­ниловского, яко нерадивого и ленивого ученика, выключить, выгнав его из академии в присутствии учеников до ворот метлами".

Первыми учителями академии были братья Лихуды — греки. И поэтому греческое влияние было велико, занятия велись на греческом языке, в начале XVIII в. введены "учения латинские". Московская академия стала многое заимствовать у Киевской.

В XIX в. академия была перемещена из Москвы в Троицкую  Лавру, в ней было восстановлено изучение греческого языка, уси­лено преподавание русского, введены новые предметы, таким об­разом, академия по праву называлась славяно-греко-латинской.

6.Развитие науки в России

     В России начало научной работе было положено правительством Петра I, исходившего из глубокого понимания государственной пользы. Но эта работа быстро нашла себе почву в общественном сознании и не прерывалась в те долгие десятилетия, когда иссякла государственная поддержка научного творчества.

     В эти периоды научная работа находила себе другие пути и другую опору. В XVIII и XIX вв. в России почвой, поддерживающей научную работу в изучаемых областях знания, были: высшая школа, государственные предприятия, в связи с завоевательной политикой многовековое стремление внутрь Азиатского материка, развитие горного дела и медицины, искание военной мощи и морского могущества.

      Для России чрезвычайно характерно, что вся научная творческая работа в течение всего XVIII и почти вся в XIX в. была связана прямо или косвенно с государственной организацией: она или вызывалась сознательно государственными потребностями, или находила себе место, неожиданно для правительства и нередко

вопреки его желанию, в создаваемых им или поддерживаемых им для других целей предприятиях, организациях, профессиях. Она создавалась при этом интеллигенцией страны, представителями свободных профессий, деятельность которых так или иначе признавалась государством ради приносимой ими конкретной пользы, - профессоров, врачей, аптекарей, учителей, инженеров, -

создавалась их личным усилием, по личной инициативе или путем образуемых ими организаций.  Эту работу вели состоящие на государственной службе ученые, чиновники или офицеры, по своему собственному почину творившие научную работу и в тех случаях, когда это не вызывалось государственными потребностями дня.

    Важной поддержки была лишена область научных исканий в России наиболее богатого и относительно более образованного (после духовенства) господствующего сословия - поместного дворянства. Описывая сейчас прошлое естествознания в России, поражаешься, до какой степени мало дало ему русское поместное дворянство, как раз то сословие, которое в эту эпоху русской истории приобрело силу и значение и которое всеми своими интересами должно было жить землей, природой. С трудом можно назвать несколько лиц в XVIII столетии, которые работали в его среде вне зависимости от государственного служения или не в

качестве интеллигентов, ушедших от сословной обстановки.  Этих лиц больше в XIX в., но можно сказать, что только во второй половине XIX столетия, когда обособленность дворянства кончилась, когда оно избавилось от ярма рабовладения, видим мы заметную струю свободных людей в его среде, творящих по своей свободной воле научную работу, делающих крупное национальное дело. Но в это время в стране появились уже другие элементы из среды буржуазии и обеспеченных интеллигентных слоев, которые дали научной работе нужные ей устои, независимые от государственной организации. Яд рабовладения разрушал живые силы русского поместного дворянства, не мог ужиться со свободным исканием в области естествознания и математики подобно тому, как он разрушил в этой области и навыки европейского общества в плантаторских слоях Америки. Мы не должны забывать, что именно в XVIII в.  интерес и работа мысли в области естествознания были широки в образованном европейском обществе во Франции, Англии, Германии, Италии. Среди поместного дворянства здесь в это время выдвинулись многочисленные научные работники.  Отражение этого интереса можно всюду проследить и в русском дворянском обществе, но творческого элемента научной работы было проявлено здесь ничтожно мало. Роль русского крепостнического дворянства в области искусства - и даже наук исторических, тесно связанных с

сословным сознанием, - не может даже сравниваться с его ролью в области естественнонаучных исканий и точной научной работы. Долгие годы отсутствовала в России в этой области та сила, которая в лице буржуазии оказала на Западе и особенно в Северной Америке могучее влияние на рост и развитие естествознания. Долгие годы буржуазия в лице русского купечества была далека от интересов научного знания. Едва ли ошибочно поставить это в тесную связь с характером образованности православного духовенства, наиболее близкого ей по культуре. Во второй половине XIX в. заметен в этом отношении ясный поворот. К концу века и сейчас этот элемент научного прогресса становится все более заметным в русской жизни, русская буржуазия вошла в научную творческую работу как личным

трудом, так и организацией нужных для научного развития средств. Можно сказать, что уже теперь ее недолголетняя роль более заметна, чем вековое участие в научной работе русского поместного дворянства.

         Европейская научная мысль середины ХVIII в. (прежде всего философия и естествознание) характеризуется распространением принципа развития. Сформулировав основные положения  диалектического метода познания, принципа развития и принципа историзма в подходе к изучаемым явлениям, Г.Гегель распространил свое учение и на психологию. Он показал, что психику необходимо исследовать не как скопление отдельных фактов и явлений психической жизни, а как целостный процесс формирования и развития, подчиненный определенным закономерностям. Изучение психического развития с позиций диалектического метода впервые потребовало учета качественного своеобразия психики на разных возрастных этапах, в частности, качественного отличия психики ребенка от психики взрослого человека. Такой подход открыл простор для разностороннего изучения различных ступеней развития человеческой психики, начиная с детства.

         Распространение идеи развития в естествознании, создание эволюционной теории Ч.Дарвина дало мощный толчок развитию естественных наук. Значительных успехов достигли науки о человеке. Были получены точные научные данные о строении и функциях различных систем человеческого организма. Для  психологии особое значение имело изучение мозга и органов  чувств (исследования Г.Гельмгольца, И.М.Сеченова и др.).

          Успехи естествознания сулили возможность всестороннего познания человека и расширение возможностей сознательного целенаправленного формирования его внутреннего мира.  Это порождало надежду на научное решение общественных проблем. Поэтому интерес к естественным наукам и решению с их  помощью философских, мировоззренческих вопросов был очень  широк. Изучение естественных наук в эти годы стало привлекать наиболее многочисленную часть студенческой молодежи.  "Самое характеристическое явление науки двух последних десятилетий есть необычайное усиление и распространение естествознания: а вместе с тем и промышленная деятельность народов расширилась и приобрела такое значение, какого не имела  никогда. Как бы кто ни смотрел на этот факт, но не признать  его никто не может" - отмечал К.Д.Ушинский. "Успехи общественных наук, характеризующие  наше столетие, - указывал он, - идут не только вширь, но и  вглубь. Число знаний человека о природе не только увеличивалось в громадных размерах, но и сами эти знания все более и  более приобретают научную форму".

        Особое внимание привлекали науки, могущие дать объяснение природе самого человека и пролить свет на механизмы  высшей формы жизнедеятельности человеческого организма  психической деятельности. Происхождение высших психических  функций,  физиологические основы психики - эти проблемы стали предметом широкого обсуждения, вызывали горячие дискуссии, далеко выходящие за рамки физиологии. "...Каждый образованный человек чувствует ныне потребность знакомиться по  крайней мере с главнейшими основаниями и общими выводами  физиологии" - отмечал П.Д.Юркевич. "Вопросы о душе, ее изменениях и состояниях, также  вопросы об отношении душевных явлений к телесному организму и к его различным частям слишком тесно связаны с много численными вопросами о нашем существовании и нашей цивилизацией.

       В обществе без научной веры не может быть научного творчества и прочной научной работы. В России XVIII в. элемент научной веры, как и можно было ждать, проявляется сильно и глубоко. Уже в первой половине XVIII в.  видно ее проявление не только в жизни таких ученых, как Ломоносов, пробивающихся к научному творчеству вопреки своему общественному положению, но и среди отдельных маленьких деятелей, положивших свою жизнь на научной работе. Целый ряд таких деятелей - крупных и малых - дала Великая Сибирская экспедиция.  связанная с научным открытием Сибири. Достаточно вспомнить имена Беринга, Стеллера, Крашенинникова, Делиля де ля Кройера, Чирикова, мужа и жены Прончищевых. В течение всего века и века следующего  на каждом шагу, в жизни почти каждого научного работника встречаемся с научной верой, которая является опорой в тяжелых условиях русской действительности, служит импульсом, направляющим вперед среди самых невозможных внешних условий, создателей творческой работы русского общества в области научных исканий.

7.Российская наука и образование на современном этапе

         Что такое наука? В чем заключается своеобразная природа науки, положительного знания? Великий английский теоретик науки, Томас Гексли, отвечает на этот вопрос так: "Наука есть не что иное, как вышколенный и организованный здравый смысл. По мнению сподвижников Дарвина, от обыденного житейского опыта научный опыт отличается лишь в той степени, в какой старый ветеран - от молодого рекрута: их методы различны столько же, сколько приемы современного воина и первобытного дикаря".

        Наука - самое динамичное создание человека, наложившее свой отпечаток на всю историю нашего времени. На основе научных достижений создан технологический базис современной цивилизации. Но обретенная человеком мощь достигла такого уровня, когда он должен подумать о себе, о своем спасении. Науку воспринимают не только как благо, но и как зло. Ее не только принимают, но и отвергают. Премии за научные открытия сосуществуют с мощной критикой науки. ХХ век правомерно называют веком научно-технической революции, технологической революции, "зеленой" революции, информационной революции и т.п. Научный потенциал определяет практически все - обороноспособность, национальное богатство, уровень, качество и продолжительность жизни. Дальнейшее наращивание научного потенциала требует все больших затрат материальных и интеллектуальных ресурсов.

Научные приборы - инструменты научного познания: радиотелескопы, ускорители, космодромы - стали циклопическими по своим размерам, сравнимыми с крупными промышленными предприятиями, для их обслуживания строятся целые города.

Оценивая рост числа научных работников России в конце ХХ начале XXI  веков, можно сделать такое предположение, что если он продолжится по такой экспоненте, то через полвека все взрослое население  будет заниматься наукой. В настоящее время в России заняты научной деятельностью 1,5 млн. человек, включая преподавательский корпус высшей школы, в том числе 484 тыс. кандидатов наук и 47 тыс. докторов наук.

          Современное российское образование - это непрерывная система последовательных ступеней обучения, на каждой из которых действуют государственные, негосударственные, муниципальные образовательные учреждения разных типов и видов. Образовательная система объединяет дошкольное, общее среднее, среднее специальное, вузовское, послевузовское, дополнительное образование.

        В основу государственной политики Российской Федерации в области образования положены идеи гуманизации. Они нашли отражение в Конституции Российской Федерации (1993), Законе РФ «Об образовании» (1992). В документах отмечается, что образование должно осуществляться в интересах личности, общества и государства. В Законе РФ «Об образовании» подчеркивается, что, двигаясь по пути гуманизации общества, можно надеяться, что образование станет высшей потребностью личности и будут созданы благоприятные условия для реализации этой потребности, для развития общей и профессиональной культуры личности.
        В качестве ведущих принципов государственной политики в области
образования в России закон утверждает гуманистический характер образования, приоритет общечеловеческих ценностей, жизни и здоровья человека, свободы развития личности; защиту национальных культур, культурных традиций народов России; общедоступность и др. Непрерывное образование

     Вопрос о том, можно ли выучиться, получить образование один раз на всю
жизнь, не является новым для общества. Идея непрерывного (пожизненного)
обучения возникла в далеком прошлом. Первые намеки по поводу
необходимости учиться постоянно содержатся в древних писаниях Библии,
Коране, Талмуде), в высказываниях Платона, Аристотеля, в народных
изречениях типа «Век живи - век учись». Предтечей современных
представлений о непрерывном образовании стали педагогические взгляды
Я.А. Коменского. В трактате «Всеобщий совет исправления дел
человеческих» ученый писал: «Как для всякого рода человеческого весь мир
- это школа, от начала до конца веков, так для каждого человека его
жизнь - школа, от колыбели до гроба; мало сказать вместе с Сенекой:
«Учиться ни в каком возрасте не поздно», но надо говорить: каждый
возраст предназначен для учения, и одни и те же пределы отведены
человеческой жизни и человеческой школе».

      Таким образом, идея непрерывного образования возникла в далеком прошлом,
но острую необходимость в ее реализации человечество стало испытывать к
концу XX в. Это объясняется динамичностью социально-экономического и
духовного развития современного общества. Чтобы соответствовать
требованиям стремительно меняющегося общества, не оказаться за бортом
жизни, человек должен постоянно пополнять, расширять, уточнять багаж
своих знаний, повышать общую и профессиональную культуру, развивать свой
творческий потенциал.

      В 80-е гг. в документах международных организаций (ЮНЕСКО, Римский клуб
и др.), изучающих состояние и перспективы развития мировой системы
образования, оформилась концепция непрерывного образования. Сущность
концепции состоит в идее «обучающегося общества», пожизненного
образования, удовлетворяющего потребность человека в непрерывном
совершенствовании и самореализации.

      Первоначально идея непрерывного образования разрабатывалась как проблема
образования взрослых. При этом учитывались тезисы современной психологии
о том, что развитие человека не ограничивается рамками детства, а
продолжается на протяжении всей жизни, и тем успешнее, чем
квалифицированнее помощь, которую он получает извне. Предполагалось, что
непрерывное образование облегчит для человека перемену социальных ролей
в разные периоды жизни, поддержит и улучшит качество индивидуальной и
коллективной жизни путем личностного, социального и профессионального
развития.
      В современной концепции непрерывное образование рассматривается как
постоянная форма всей жизни человека начиная с раннего возраста. В
процессе образования человека участвуют не только специальные
учебно-воспитательные учреждения, но и семья, научные центры,
неформальные объединения, средства массовой информации, церковь и др.
Причем образование взрослых и эффективность обучения детей теснейшим
образом связаны между собой, не требуется особых доказательств того, что
культурные, социально активные родители, образованные педагоги -
необходимое условие для успешного развития ребенка. И, наоборот, в
ситуации малограмотного окружения ребенок не может получить настоящего
образования.
      Непрерывное образование - это деятельность человека, ориентированная на
приобретение знаний, развитие всех сторон и способностей его личности,
включая формирование умения учиться и подготовку к исполнению
разнообразных социальных и профессиональных обязанностей, а также к
участию в общественном развитии как в масштабе страны, так и всего мира.

                                

8.Список используемой литературы

1.     Аллак Ж. Вклад в будущее: приоритет образования. М.: Педагогика-Пресс, 1993 – 166 с.

2.     Андрианова-Перету В.П. Человек в учительской литературе Древней Руси. – Л.: Наука, 1972 – с. 38-68.

3.     Аристотель. Никомахова этика / Сочинения.  В 4-х тт. – М.: Мысль, 1983 – т.4, с. 375-644.

4.     Бабишин С.Д. Из истории зарождения школы и просвещения в Древней Руси (первая половина XIII в.) – Авт. дисс. докт. пед. наук. Киев, 1985 – с. 49 -100.

5.     Культура Древней Руси. – М.: Просвещение, 1967 –  303 с.

6.      Кант И.О. О педагогике / трактаты и письма. – М.: Наука, 1980 –  445-504 с.

7.      Кулябко Е.С. М.В. Ломоносов  и учебная деятельность Петербургской Академии наук. – М.Л.: АН СССР, 1962 –  216 с.

8.     Концепция организационно-экономической реформы системы образования России А. Асмолов, М. Дмитриев, Т. Клячко, Я. Кузьминов, А. Тихонов