Парижская Коммуна

Парижская Коммуна

™?????-???????? ®????.

????.
1. ??????? ™?????-???????? ®???? ? ?S?? Sч ??????.
1. ????S??S ?????? ???S???.
2. ????????? ??????? 1871 ©?™? ? Sч ???????S???S ????S??S.

?????? ???S??????:
1. ??®?? ???????. 1871-1917. ©?S?. ™?? ???™S???®. ?S™. ??-??® ?? ???.

??S?./ ?.?. ??????, ?.?. ????SS®, ?.?. ?????®? ? ™?.; ??™ ?S™. ?.?.

?®???S???.-2-S ??™., ™????. - ?.: ????®S?S??S, 1984.-544?.
1. ??????? ??®S????? ????????S™??. ??. ?S™????? ?.?.

?S?™S?????. ?????S ??™???S 1956 ©.
2. ??????? ?????????? ®?? ?S?®??. ??™ ?S™????S? ?.?. ???ч?????.

???? ????™????®S???S ?????????- ????????S???S ??™??S????®?. ????®?

1941.
3. ?. ????? ™. ??©S???. ????????S ?????S??? ®?? 4. ????®? ??™??S????®?

???????S???? ???S?????? 1986.
4. ????????? ??????? 1871 ??™?. ????®? 1981, ???????™??, ????? ?.?.,

?????? ?.?.

Причина Франко-Прусской войны и цели воюющих стран.

После австро-прусской войны 1866 г. Под эгидой Пруссии успешно проходило объединение германских государств. У восточных границ Франции вырастало мощное милитаристское государство - Северо-Германский союз, правящие круги которого, прусское юнкерство и верхушка буржуазии, открыто стремились к захвату экономически богатых и стратегически важных областей
Франции - Эльзаса и Лотарингии. Наполеон III войной с Пруссией решил помешать окончательному созданию единого германского государства. Однако международное положение Франции в это время было далеко не благоприятным.
Ухудшились отношения с Англией, которая не мирилась с активной колониальной политикой Франции, особенно после того, как открытый в 1869 г. Суэцкий канал первоначально оказался в руках французских капиталистов.
Напряженность в отношениях Франции и Россией возросла из-за нежелания
Наполеона III идти на пересмотр статей Парижского договора 1856 г., запрещавшего России держать военный флот на Чёрном море и строить укрепления на его побережье. В Италии были недовольны оккупацией Рима французскими войсками, что задерживало национальное объединение Италии.

Внешнеполитическая изоляция Франции учитывалась канцлером Северо-
Германского Союза О. Бисмарком, который усиленно готовился к заключительному этапу воссоединения Германии. Бряцание оружием в Париже лишь облегчило Бисмарку и Прусской военщине реализацию плана создания единой германской империи путём войны с Францией, к которой в Пруссии стали готовиться сразу же после заключения мира с Австрией. Но в отличии от
Франции, где бонапартистские военачальники много шумели, но мало заботились о боеспособности армии, в Берлине скрыто, но целеустремлённо готовились к войне, перевооружая армию и тщательно разрабатывая стратегические планы предстоящих военных операций. Прусские дипломаты легко добились нейтралитета России и Австро-Венгрии.

Итак основной причиной войны являлись глубокие противоречия между
Францией, стремившейся сохранить свою гегемонию в континентальной Европе и препятствовавшей объединению Германии, и резко усилившейся после австро- прусской войны 1866 Пруссией. Война представлялась Наполеону III в тоже время единственным средством для преодоления глубокого кризиса бонапартистского режима Второй империи. В свою очередь, прусские юнкеры и крупная буржуазия стремились к войне, усматривая в ней средства установления господства Пруссии над всей Германией и захвата французских территорий (прежде всего Эльзас Лотарингии).

Поводом к войне послужил вопрос о замещении испанского королевского престола. В 1868 г. После революции королева Изабелла бежала из Испании, и кортесы предложили занять трон принцу Леопольду из прусской династии.
Французское правительство заявило протест и приняло все меры, чтобы не допустить замещения испанского королевского престола Гогенцоллернами, усматривая в этом опасность германской угрозы со стороны южной границы.
Французский посол в Берлине Бенедетти отправился в курортный город Эмс, где в это время отдыхал прусский король Вильгельм I, и добился от него устного заверения, что в Берлине не будут настаиваться на кандидатуре Леопольда.
Вслед за этим 12 июня 1870 г. Принц Леопольд официально заявил о своём отказе от предлагавшейся ему испанской короны. Казалось, инцидент был исчерпан. Но умиротворение между Францией и Северо-Германским союзом не входило в планы обеих сторон. Поэтому и во Франции и в Пруссии пошли на разжигание конфликта, в Берлине пресса заговорила об “унижении Германии”, а
Париж предложил Бенедетти добиться, чтобы Вильгельм I личным письмом на имя
Наполеона III заверил что он никогда ни даст своего согласия на кандидатуру
Леопольда. Однако Вильгельм I отказался дать такую гарантию. На другой день при встрече с Бенедетти король сказал Французскому послу, дальнейшие переговоры будут вестись в Берлине, а не в Эмсе. Вслед за этим в Берлин
Бисмарку была послана телеграмма, излагавшая содержание переговоров
Вильгельма I с Бенедетти 13 июля.

Получив телеграмму Бисмарк существенно изменил её текст и передал для опубликования в печати. “Эмская депеша” в редакции Бисмарка носила явно оскорбительный характер для Франции. В телеграмме сообщалось: “ Французский посол обратился к его величеству в Эмсе с просьбой разрешить ему телеграфировать в Париж, что его величество обязывается раз и на всегда не давать своего согласия, если Гогенцоллерны снова выставят свою кандидатуру.
Тогда его величество отказался принять французского посла и велел передать, что более не имеет ничего сообщить ему”. Французское правительство восприняло “эмскую депешу” как оскорбление Франции. 19 июля 1870 г. Франция объявила войну Пруссии, Бисмарк торжествовал: он жаждал войны с Францией и добился своего. В глазах германского народа Франция предстала как страна нападающая, агрессивная. После Бисмарк цинично признавался, что он спровоцировал войну 1870-1871 гг.

Война началась 19 июля 1870 г. Против Франции выступила не только
Пруссия, но и все государства Северо-Германского союза, связанные с нею договорами. В войну вступили и четыре южно-германских государства(Бавария,
Вюртемберг, Баден и Гессен-Дармштадт), которые французская дипломатия тщетно пыталась противопоставить Северо-Германскому союзу, опираясь на имевшиеся там анти прусские сепаратистские настроения. Провалились расчеты правительства Наполеона III и на поддержку со стороны Австро-Венгрии и
Италии.

К моменту объявления войны французская армия была слабо подготовлена для ведения боевых операций. Пороки Второй империи, как ржавчина, разъедали и армию. Объединенным силам немецких армий, насчитывавшим около 1 млн. человек, французское правительство могло противопоставить только 300 тыс. человек. Прусская армия комплектовалась на основе всеобщей повинности, во
Франции же продолжала существовать система заместительства, позволявшая выходцам из состоятельных семей откупаться от службы в армии. Вследствие этого немецкие солдаты и офицеры в моральном отношении были более стойкими и боеспособными, чем французские. К тому же немцы были воодушевлены сознанием того, что служат прогрессивному делу национального объединения их родины, на пути к которому стояла бонапартистская Франция. “Со стороны
Германии война эта является оборонительной”[1], - указывал в воззвании
Генерального совета I Интернационала от 23 июля 1870 г. К. Маркс.

Французские войска уступали немецким и в боевой подготовке, и в артиллерийской мощи, и в постановке разведки, и в организации материального снабжения, и в квалификации командного состава. “Казнокрадство, использование служебного положения в корыстных целях, всеобщие злоупотребления общественным положением ради личных интересов – всё то, что составляло основу основ режима Второй империи, охватило и армию”, -- писал в одной из своих статей Ф. Энгельс, подчеркивая: “Вся система прогнила насквозь…”[2]

Вследствие всего этого план наступательных операций, разработанный главным штабом французской армии, оказался неосуществимым. В первые же дни войны французские войска потерпели ряд поражений, а 2 сентября 84-тысячная армия во главе с Наполеоном III, попав в окружение немецких войск, сдалась в плене при Седане.

В дни франко-прусской войны основная дипломатическая проблема была одной и той же и для Франции и для Германии. Останется ли война локализованной или же последует вмешательство других держав? Над этим вопросом трудилась дипломатия обеих воюющих стран. Франция мечтала о вмешательстве Австро-Венгрии и Италии; Германия стремилась добиться их нейтралитета. Наибольшее значение имела при этом позиция России. Никто так много не работал над тем, чтобы обеспечить Пруссии благожелательность
России, как император французов. По сравнению с его “трудами” усилия
Бисмарка, пожалуй, покажутся скромными.

Наполеон III и в 60-х годах не переставал противодействовать России на
Востоке. Политика крымской коалиции отнюдь не была им оставлена. Не забыли в России и о том, что император Наполеон III был одним из авторов унизительного для России Парижского трактата. Свежи были в памяти и попытки
Наполеона III вмешаться в русско-польские отношения во время польского восстания 1863 г. Наполеон III проявил легкомысленное пренебрежение к интересам царской России, и для царского правительства не было иного пути, кроме сближения с Пруссией. Вдобавок, поражение Пруссии неминуемо привело бы к усилению Австро-Венгрии. Для царского правительства в этом заключалось ещё одно основание к тому, чтобы предпочесть победу Пруссии.

23(11) июля в “Правительственном вестнике” появилась декларация России о нейтралитете. Последняя фраза этой декларации была весьма многозначительной: “Императорское правительство всегда готово оказать самое искреннее содействие всякому стремлению, имеющему целью ограничить размеры военных действий, сократить их продолжительность и возвратить Европе блага мира”. Указание на “ограничение размеров военных действий” было призывом к
Австро-Венгрии не вмешиваться в франко-прусскую войну.

Между тем, вмешательство Австро-Венгрии было весьма возможным.
Император Франц-Иосиф, военные, феодально-аристократические и клерикальные круги Австрии жаждали реванша.

Политическая линия этих элементов встречала оппозицию со стороны австрийской буржуазии, которая не одобряла какого-либо антинемецкого выступления. Ещё более активно противодействовали вмешательству в войну
Венгры. Они видели в Германии опору против ненавистных им славян и боялись, что успешный реванш позволит Габсбургам отнять у Венгрии те привилегии, которые она получила в 1867 г. Вот почему венгерский премьер граф Андраши решительно воспротивился военному вступлению Австро-Венгрии.

Исход внутренней борьбы в правящих кругах Австро-Венгрии был решен позицией русского правительства: австрийцам стало известно, что на их вступление в войну Россия ответит открытием военных действий против Австро-
Венгрии.

Что касается Италии, то король Виктор-Эммануил первоначально склонялся к союзу с Францией. Однако, на пути этого союза стояли серьёзные препятствия. Соображения внутренней политики не позволяли Наполеону III задевать духовенство: следовательно, он не мог пойти на ликвидацию папского государства. Между тем, национальное объединение Итальянского государства оставалось не законченным до тех пор, пока Рим не был включен в состав единого итальянского государства. С другой стороны, Италия находилась в столь сильной финансовой зависимости от Франции, что ссориться с Наполеоном
III ей тоже было нелегко. Это грозило бы государственным банкротством.
Перед войной велись оживлённые переговоры о франко-итальянском союзе с участием Австрии. Они были прерваны началом военных действий между Францией и Пруссией. Бисмарк серьёзно опасался вступления Италии и даже вел переговоры с Маццини и другими представителями Итальянских республиканцев: в случае вступления Италии на стороне Франции Бисмарк собирался деньгами и оружием поддержать республиканское восстание в Италии. Окончательно внешнеполитическую позицию Италии на время франко-прусской войны определил
Седан. Вместо того чтобы помогать Франции, итальянские войска 20 сентября вступили в Рим.

Иначе чем на Австрию и Италию, военные успехи Пруссии повлияли на русскую дипломатию. Теперь Горчаков стал думать о скорейшем прекращении войны, с тем чтобы ослабление Франции не стало чрезмерным. Уже под влиянием первых успехов пруссаков, за несколько дней до битвы при Седане, царь написал письмо прусскому королю, убеждая его не навязывать Франции унизительного мира. Ответ Вильгельма I был мало утешительным. Король указывал, что “общественное мнение вряд ли позволит ему отказаться от аннексий”. “ Не довольствуясь заявлением, что он взял на себя командование германскими армиями, “чтобы отразить нападение”, Вильгельм в подтверждение оборонительного характера войны присовокупил, что только “ход военных событий” привёл его к тому, чтобы перейти границы Франции. Оборонительная война, конечно, вовсе не исключает наступательных операций, продиктованных
“ходом военных событий”.”[3].

После Седана французский поверенный в делах де Габриак стал пугать
Горчакова, указывая на чрезвычайное усиление Германии. Горчаков посоветовал
“правительству национальной обороны” Франции возможно скорее заключить мир.
Он обещал, что царь снова напишет Вильгельму I и посоветует ему соблюдать
“умеренность”. Он добавил даже, что в случае созыва европейского конгресса
Россия заговорит на нем достаточно громко. По просьбе Горчакова Габриак показал ему телеграмму, в которой сообщал своему правительству о беседе с русским министром. В телеграмму Габриак было включил такую фразу: “Россия не допустит мира не основанного на нашей территориальной целостности”.
Горчаков поспешил пресечь такое истолкование его слов: “Не допустить какого- либо положения, -сказал он, -это для великой державы значит обратиться к оружию, чтобы воспрепятствовать ему. Россия не может идти так далеко”.

Царь и Горчаков решили принять Тьера, который в октябре отправился в объезд по большим столицам просить о “заступничестве”. Тьер был принят в
Петербурге довольно любезно, но ему было сказано, что царь хочет мира. “Он окажет вам помощь, чтобы завязать переговоры но не больше”, - сказал Тьеру
Горчаков. Царь действительно написал новое письмо Вильгельму. Ответ заставил себя довольно долго ждать. Когда он, наконец, пришел, Горчаков вызвал Тьера и сообщил ему, что “мир возможен”. Он дал понять что считает приемлемым те мирные условия, которые, по его сведениям будут предложены
Пруссией. “Надо иметь мужество заключить мир”, - закончил Горчаков. По возвращению во Францию, Тьер 30 октября прибыл в Версаль, где находилась главная прусская квартира. Здесь он встретился с Бисмарком, и между ними начались переговоры о перемирии. У Тьера был составлен совершенно определённый план действий. Он намеревался торговаться с Бисмарком как можно более упорнее и дольше, но, дойдя до того предела, когда станет ясным, что Бисмарк больше не уступит ни на йоту, - капитулировать. Тьер горел желанием скорее развязать себе руки для расправы с нараставшим революционным движением рабочего класса. Ради этого он готов был принять выдвинутые Бисмарком тяжелые условия. “Правительство национальной обороны” собиралось последовать его примеру. Оно уже успело превратиться в правительство национальной измены. Но оно не посмело выполнить свои намерения. Оно испугалось народных масс Парижа, настаивавших на продолжении борьбы с врагом. Под давлением масс правительство отвергло мирные предложения. Привезенные Тьером из Версаля. Так называемая “Турская делегация” правительства организовала сопротивление пруссакам. Глава этой делегации, Гамбетта, не разделял капитулянтских настроений своих коллег.
Сопротивление Франции продолжалось до января 1871 г.

Переговоры Горчакова с Тьером свидетельствовали о том, что позиция русской дипломатии снова несколько изменилась. Советы пруссакам заключить мир на основах умеренности продолжались, но главная энергия направлялась уже на то, чтобы убедить Французов скорее капитулировать. Из мемуаров
Бисмарка известно, что это всецело отвечало и его желаниям: он боялся, как бы война не осложнилась чьим-либо вмешательством, и стремился возможно скорее договориться с французами. Горчаков решительно отказался от какого- либо коллективного выступления держав перед прусским правительством, о чем хлопотали австрийцы, или от созыва конгресса, о котором он одно время сам заговаривал.

Падение Второй империи.

Седанская катастрофа нанесла смертельный удар зданию Второй империи.
4 сентября, как только известие о поражении при Седане дошло до Парижа, там вспыхнула революция. Толпа народа ворвалась в зал заседаний
Законодательного корпуса и потребовала от депутатов оппозиции низложения
Наполеона III, провозглашения республики. Но “Чем бы не кончилась война Луи
Бонапарта с Пруссией, - похоронный звон по Второй империи уже прозвучал в
Париже”[4].

Империя пала. Франция вновь стала республикой. Вся страна признала совершившийся переворот. Власть перешла в руки буржуазных политических деятелей, провозгласивших себя правительством “национальной обороны”. члены секций Интернационала находились в тюрьме и не могли оказать влияние на формирование состава правительства.

Председателем правительства “национальной обороны” стал военный губернатор Парижа генерал Трошю, реакционер и клерикал , принадлежавший к партии орлеанистов, его заместителем и министром иностранных дел - буржуазный республиканец правого крыла Жюль Фавр. К политической группировке, которую представлял Фавр, принадлежало и большинство других членов правительства. Кроме того, в его состав входило несколько монархистов, за спиной которых уже тогда стояла кровавая фигура Адольфа
Тьера, ярого врага рабочего класса, бывшего министра короля Луи-Филиппа.
Представитель левых республиканцев в правительстве – Рошфор вскоре подал в отставку. “Шайка адвокатов карьеристов” - так характеризовал состав этого правительства К. Маркс[5].

Новое правительство оставило без изменений старый бюрократический аппарат и почти все законы империи. Оно унаследовало от своего предшественника полную дезорганизацию военных сил.

Революция 4 сентября 1870 г., ознаменовавшая падение династии
Бонапартов, изменила характер франко-прусской войны. На первом этапе война являлась справедливой со стороны Германии, воссоединению которой, как неоднократно отмечал К. Маркс, препятствовала вся внешняя политика бонапартизма, и агрессивной - со стороны Франции. После капитуляции французской армии при Седане, свержения Наполеона III провозглашения республики во Франции война с её стороны приобрела оборонительный характер, поскольку была уже направлена на защиту нации от аннексионистских притязаний прусского завоевателя.

Провозглашение республики вызвало огромный патриотический подъём. В
Париже, в Лионе, в Марселе, во многих других городах, в местечках и селах формировались отряды добровольцев, принимавшие название “вольных стрелков”,
“партизан”, “разведчиков”, “мстителей”. На помощь республиканской Франции в её борьбе против нашествия вооруженных сил германского милитаризма пришли многие передовые люди других стран- бельгийцы, поляки, испанцы, уроженцы
Латинской Америки. Известный итальянский патриот Гарибальди возглавил добровольческий корпус, состоявший из участников борьбы за национальную независимость и государственное единство Италии.

В этой обстановке создавались условия для развертывания подлинно народной войны за национальную независимость и сохранение республики. Но патриотические усилия масс наталкивались на предательскую тактику правительства и генералитета.

Проведённые в провинции после 4 сентября под давлением народных масс муниципальные выборы привели в городские советы (коммуны) Лиона, Марселя и других промышленных центров представителей блока рабочих и буржуазных радикалов. На первых порах рабочим удалось провести ряд решительных мер, направленных против контрреволюции, на защиту республики, укрепление обороны и вооружения народа. Однако вскоре эти меры были сведены на нет радикалами, не желавшими вступать в открытый конфликт с новым правительством. Роковую роль сыграло авантюристическое выступление анархистов, пытавшихся под руководством Бакунина захватить 28 сентября 1870 г. В Лионе городскую ратушу, чтобы провозгласить “социальную ликвидацию”.
Провал этого путча ослабил и дезорганизовал в провинции революционные элементы, которые подверглись полицейским репрессиям, и в известной мере дискредитировал Интернационал в глазах масс.

Между тем в Париже неоднократные требования населения провести выборы в муниципальный совет (коммуну), способный обеспечить оборону столицы, наталкивались на неизменный отказ. Прусские войска подошли к городским укреплениям, и 19 сентября началась осада Парижа, продолжавшаяся более четырех месяцев.

Уже на первом заседании первого правительства (4 сентября) Трошю в ответ на вопрос, имеются ли какие-либо шансы у города выдержать осаду немецких войск, ответил отрицательно, подчеркнув при этом, что при сложившихся обстоятельствах “попытка Парижа выдержать осаду была бы безумием. Несомненно героическим безумием, но все-таки не более, как безумием”. Не решаясь открыть парижскому населению свои капитулянтские замыслы, власти прикрывали их хвастливыми заверениями, что “губернатор
Парижа никогда не капитулирует”, что правительство не уступит врагу “ни одной пяди” французской земли, “ни одного камня” французских крепостей.

На деле же Трошю и большинство других министров саботировали оборону
Парижа, опасаясь, что, развертывание военных действий повлечет за собой вооружение рабочих и поставит под удар привилегии буржуазии. “Вынужденное выбирать между национальным долгом и классовыми интересами, правительство национальной обороны не колебалось ни минуты - оно превратилось в правительство национальной измены”[6]. Под руководством члена правительства
Гамбетты, обосновавшегося сначала в Туре, а затем в Бордо, удалось сформировать несколько новых армий. Но нежелание правящих кругов опереться на патриотические силы страны и поддержать действия партизанских отрядов вело все к новым поражениям французских войск.

Военное командование Парижа не предпринимало не только наступательных, но даже оборонительных операций против немецких войск, не выдавало оружия новым батальонам национальной гвардии, формировавшимся из жителей рабочего кварталов, не заботилось об обеспечении населения осаждённой столицы топливом и продовольствием.

Бездеятельность властей заставила республиканские комитеты бдительности, избранные после 4 сентября в каждом из 20 округов Парижа, взять на себя административно -хозяйственные функции, связанные с удовлетворением первейших нужд трудящихся. Центральный комитет 20 округов, первый выборный орган революционного Парижа, заседая в помещении рабочих организаций на площади Кордери, являлся в период осады города политическим центром его революционных сил.

Не прекращались массовые демонстрации с требованием проведения законных выборов в коммуну Парижа. С её избранием парижские революционеры связывали все надежды: перелом в войне, снятие блокады, изгнание оккупантов, спасение республики, обновление Франции. Под лозунгом выборов в
Коммуну в Париже 31 октября вспыхнуло восстание, толчком к которому послужило известие о новой военной катастрофе - сдаче маршалом Базеном крепости Мец со 170-тысячной армией. Обманным обещанием провести выборы в
Коммуну правительству удалось разоружить повстанцев.

Тем временем положение жителей Парижа всё ухудшалось. Недоедание и холод уносили много жертв. В конце декабря начался артиллерийский обстрел города немцами. 19 января 1871 г. Французское военное командование, желая доказать безнадежность дальнейшего сопротивления и оправдать свою капитуляцию, предприняло предательски организованную вылазку 80-тысячной армии парижан под Бюзенвалем. Французские войска потерпели жестокое поражение, понеся огромные потери, особенно среди национальных гвардейцев.

Национальные гвардейцы, поддерживаемые населением, стойко держались, отбивая яростные атаки немцев, блокировавших Париж. Продовольственное положение парижан резко ухудшилось. К половине января запасы муки в городе были на исходе. Торговцы прятали продовольствие, рабочие голодали. Хлебный паёк был сокращен до 30 граммов в сутки. Но и за этим крошечным кусочком хлеба женщинам и детям приходилось стоять в очередях у булочных с 5 часов утра цены на продукты баснословно выросли: 300-400 граммов собачьего или кошачьего мяса продавалось по 5 франков, одна луковица стоила 50 франков.
Топлива не было - рубили деревья на бульварах. Бомбардировки немцев производили большие разрушения в городе, многие лишились крова. Вследствие закрытия многих предприятий в осаждённом Париже выросли безработица и нищета.

Бланкисты еще раз - 22 января 1871г. - сделали попытку поднять восстание, но их выступление было подавлено правительственными войсками.
Буржуазное правительство, опасаясь рабочих, пошло на прямую измену. 28 января 1871 г. Оно подписало перемирие с пруссаками на условиях капитуляции
Парижа и сдачи его укрепленных фортов, хотя военные и материальные ресурсы
Франции ещё позволяли продолжать борьбу с немецкими захватчиками. Заключив перемирие, буржуазия поспешила укрепить свою власть. 8 февраля 1871 г. Были проведены выборы в Национальное собрание. Монархисты и клерикалы распространяли провокационные слухи, что рабочие не хотят работать, а потому стоят на продолжении войны с немцами. Они уверяли крестьян, что социалисты стремятся разделить их земли. В результате такой агитации в
Национальное собрание были избраны только помещики, представители крупной буржуазии и монархически настроенное духовенство. Национальное собрание на первом же своём заседании 12 февраля отказалось признать Францию республикой. Главой правительства был избран член Законодательного корпуса, возглавлявший при Наполеоне III реакционную “партию порядка”, - Тьер.
Характеризуя Тьера как корыстолюбивого и тщеславного человека, К. Маркс писал, что “Тьер был верен только своей ненасытной жажде богатства и ненависти к людям, создающим это богатство”[7].

Боясь вооруженного народа, Национальное собрание заседало не в революционном Париже, а в провинциальном городе Бордо, потом оно переехало в Версаль.

Французские реакционеры, и прежде всего Тьер, готовились к заключительному акту измены - к разгрому революционных сил по всей Франции, к подписанию любой ценой мирного договора с пруссаками. 28 февраля был подписан прелиминарный мир, по которому от Франции отторгались важные в стратегическом значении и богатые сырьевыми ресурсами области - Эльзас и
Лотарингия. Франция должна была в короткий срок выплатить Германии контрибуцию в миллиардов франков. Немецким войскам представлялось право оккупации Парижа. Коварный замысел Тьера был разгадан руководителями
Национальной гвардии. Когда прусские войска 1 марта вступили в Париж, то по призыву ЦК 20 округов Парижа и ЦК Национальной гвардии парижане воздержались от военных столкновений с пруссаками. Всё население Парижа укрылось в домах, жизнь в городе замерла, улицы опустели, магазины были закрыты. Расчёт французского правительства на то, что в столкновении с немецкой армией Национальная гвардия и революционное население Парижа будут разбиты, не оправдался. Немецкие войска, встретив глухое, но единодушное сопротивление парижан, после ратификации Национальным собранием прелиминарного мира 3 марта покинули Парижа, заняв позиции на восточной окраине города.

Началась новая осада революционного Парижа, но уже не только немецкими войсками, но и войсками контрреволюции. 10 марта правительство Тьера и
Национальное собрание переехало из Бордо в Версаль и отсюда при содействии
Пруссии начали по существу гражданскую войну против республики.
Революционный Париж был единственным серьёзным препятствием на пути контрреволюционного заговора версальцев, поэтому разоружение парижского населения явления Тьера. Вот почему буржуазия поторопилась перейти в наступление против парижских рабочих и национальной гвардии. Ещё 15 февраля был издан приказ правительства об отмене жалования национальным гвардейцам.
Тьер надеялся, что не получающие жалования гвардейцы уйдут из батальонов.
Но произошло обратное: к началу марта был окончательно сформирован
Центральный комитет национальной гвардии. Продолжая наступление трудящихся, правительство Тьера отказалось отсрочить квартирную плату парижан, в результате чего огромным массам населения Парижа - не только рабочим, но и мелкой буржуазии - грозило выселением. В начале марта был издан декрет об уплате в двухдневный по всем просроченным векселям. Этот декрет больно ударил по мелкой и средней буржуазии: множество мелких и средних предприятий обанкротилось и закрылось. Был запрещен выход демократических газет, начались аресты революционных деятелей. 17 марта был арестован и заключен в тюрьму О. Бланки.

Правительство стало стягивать к Парижу войска. В середине марта
Национальное собрание вынесло решение о разоружении Национальной гвардии.
Над Парижем нависла прямая угроза полного торжества реакции. Пала Вторая империя, которая “…была праздником космополитического мошенничества”[8].

Парижская Коммуна 1871 г. и её историческое значение.

Революция 18 марта 1871.

Поздно вечером 17 марта 1871 в глубине рабочих кварталов Парижа, в школе на улице Баффруз заседал ЦК национальной гвардии. Заседание было посвящено проверке полномочий вновь избранных членов ЦК национальной гвардии, решались и другие организационные вопросы. В эти же часы в кабинете военного министра проходило совещание, на котором обсуждались детали уже давно задуманного контрреволюционного переворота: разоружения
Национальной гвардии, ареста руководящих деятелей рабочего класса, и прежде всего членов первого Интернационала. Так, пренебрегая интересами нации,
Тьер и его клика решили начать военный поход против народа. Реакционные силы в Париже готовились перейти в решительное наступление. Политическая беспечность членов ЦК национальной гвардии была настолько велика, что, по свидетельству одного из активных деятелей Коммуны - Алемана, ЦК вечером 17 марта разослал комитетам бдительности отдельных округов специальные познания в которых указывал, что “правительство находится в нерешительности” и что вследствие этого “пока опасаться нечего”. “Мы можем немного отдохнуть”, - писали политически неопытные члены ЦК национальной гвардии как раз в тот момент, когда в парижских казармах шли последние приготовления к предстоящему революционному походу. Поздно ночью 18 марта по распоряжению военного министра Лефло во дворах военных казарм выстраивались полки линейных войск, командиры которых получили приказ захватить все опорные пункты национальной гвардии, и прежде всего высоты
Монмартра и Бельвиля, где была сконцентрирована артиллерия национальной гвардии. В тоже время отряды полиции и жандармерии должны были арестовать командиров батальонов национальной гвардии, членов ЦК национальной гвардии,
ЦК 20 округов Парижа и членов Интернационала по спискам, заранее подготовленным префектом полиции. На первых порах казалось, что зловещий план Тьера выполняется идеально. Выведенные на улицы войска никаких препятствий не встретили. К 5 часам утра 18 марта передовые части генерала
Леконта достигли высот Монмартра и Бельвиля. Но как только войска Леконта вошли в соприкосновение с караулом у пушек и раздались первые выстрелы на высоты Монмартра стали стекаться национальные гвардейцы и парижане. Генерал
Леконт торопил офицеров и солдат поскорее завершить операцию по эвакуации орудий с Монмартра. Но здесь как раз и произошло то, что не было учтено контрреволюционерами. Солдаты 88 полка на Монмартре и войска на высотах
Бельвиля начали братания с народом. Генерал Леконт пытавшийся призвать их к повиновению, был схвачен и расстрелян своими же солдатами. Вместе с ним был расстрелян и второй генерал Клеман Тома.

Таким образом, события в Монматре и Бельвиле показали, что контрреволюционеры плохо рассчитали: общее недовольство во Франции охватило тогда все слои населения и проникло в армию. Поистине это был момент, когда генералы остались без армии. Отчаянные призывы мэра Парижа Ж. Ферри и префекта полиции к населению буржуазных кварталов спасти “порядок” во
Франции остались безответными.

Рабочие Парижа взялись за оружие, чтобы отстоять свои завоевания. В шестом часу утра 18 марта на Монмартре ударили в колокола двух местных церквей. В XIII округе Парижа рабочий-литейщик Дюваль, командовавший батальоном национальной гвардии, по собственной инициативе дал сигнал к обороне, произведя орудийный залп и тем самым известив о нападении врагов.
Колокольный звон и орудийные залпы подняли на ноги весь трудовой Париж как раз в тот момент, когда генералы доносили в свой штаб, что “развевавшиеся на площади Бастилии красные знамена сорваны”. Разбуженные парижские рабочие и ремесленники становились под знамена батальонов национальной гвардии и под руководством её мужественных командиров перешли вскоре от обороны к наступлению. Смело и инициативно действовали отдельные члены ЦК национальной гвардии, руководя борьбой с версальцами. Именно по инициативе решительных и бесстрашных бланкистов Эда, Дюваля, Брюнеля, Фальто, Жаклара к вечеру 18 марта штурмом была захвачена ратуша. Власть буржуазии была свергнута. Империя пала. Так свершилась в рамках одного города первая в истории пролетарская революция.

Около часа дня 18 марта Тьер дал распоряжение оттянуть свои деморализованные войска назад, в западные округа Парижа, а потом отступить с ними дальше за черту города, в сторону Версаля. Тьер стремился спасти всё, что можно было ещё спасти, для повторного контрреволюционного удара.
Этому невольно содействовали сами национальные гвардейцы. Впоследствии военный министр правительства Тьера Лефло рассказывал на следствии: “Как раз во время проходившего на набережной совещания мимо здания министерства иностранных дел, с криками “смерть Тьеру!” и “смерть Фавру!” прошли несколько батальонов национальной гвардии из самых разных округов левобережного Парижа. Они направлялись в сторону городской ратуши…
Поскольку здание МИДа охранялось лишь полу батальоном егерей, да и то не слишком надёжных, национальным гвардейцам “действительно ничего не стоило сделать пол-оборота на право”, проникнуть во дворец и захватить всех министров до единого.

Там же на следствии, Лефло говорил, что положение министров, отсиживавшихся в здании МИДа было настолько критическим, что он, Лефло сказал Тьеру: “Мне кажется, мы пропали. Нас всех арестуют”. Дело, однако, ограничилось для министров одним испугом, поскольку батальоны национальной гвардии, не получив от своего ЦК никакого распоряжения, спокойно продолжали свой путь мимо дворца. Отдав категорическое приказание генералу Винуа немедленно вывести из Парижа правительственные войска, Тьер выехал в
Версаль. Винуа собрал остатки войск и двинул их к Версалю.

И тут восставшие Парижане допустили одну из первых и роковых своих ошибок. Враг был разбит, но не добит в тот момент, когда он был наиболее деморализован. Раз начатое восстание должно было быть доведено до победного конца. Между тем ЦК национальной гвардии не препятствовал выводу солдат деморализованной регулярной армии из Парижа. Он допустил ещё более крупную ошибку - не отдал приказ о наступлении на Версаль, чтобы раздавить контрреволюционное гнездо, пока Тьер не успел ещё накопить военную силу и восстановить дисциплину среди солдат. “Момент был упущен из-за совестливости, - писал по этому поводу К. Маркс. - Не хотели начинать гражданской войны, как будто бы чудовищный выродок Тьер уже не начал гражданскую войну своей попыткой обезоружить Париж!”[9].

“Разнообразие истолкований, которые вызывала Коммуна, и разнообразие интересов, нашедших в ней свой выражение, доказывают, что она была высшей степени гибкой политической формой, между тем как все прежние формы правительства были, по существу своему, угнетательскими.”[10]

Поставленный ходом событий у власти, Центральный комитет национальной гвардии рассматривал себя как временную власть и считал необходимым немедленно приступить к выборам в Парижскую Коммуну. В это время среди рабочих и ремесленников Парижа весьма популярным было требование образовать
Коммуну как осуществление традиций революции 1789-1794 гг. Совершенно естественно, что ЦК национальной гвардии, опиравшийся на вооруженный народ не мог не удовлетворить эти требования. Но ЦК проявил излишнюю щепетильность, торопясь передать власть новому выборному органу. члены ЦК национальной гвардии опасались, чтобы их не упрекнули и не обвинили в узурпации власти, хотя для всех было очевидно, что именно ЦК национальной гвардии тогда являлся единственным представителем вооруженного народа
Парижа.

Первоначально выборы в Парижскую Коммуну были назначены на 23 марта, но развернувшиеся события в Париже заставили перенести выборы на 26 марта.
Буквально на второй же день после взятии власти ЦК национальной гвардии столкнулся с попытками контрреволюционных элементов восстановить своё господство в Париже. Сначала буржуазные мэры Парижа на своём собрании попытались оспаривать власть ЦК национальной гвардии и через его голову назначили командующим национальной гвардией реакционного генерала Сэссе.
Только бдительность членов ЦК предотвратило внезапный контрреволюционный переворот в Париже. Назначение Сэссе было отменено решением ЦК национальной гвардии, а 22 марта национальные гвардейцы разогнали группы контрреволюционных аристократов, пытавшихся захватить штат национальной гвардии. 24 марта было подавлено контрреволюционное выступление отряда
Сэссе.

Казалось, что эти первые контрреволюционные выступления должны были насторожить ЦК национальной гвардии и побудить его к решительной ликвидации контрреволюционного очага в Версале. Вместо этого драгоценное время было потрачено на выборы совета Коммуны, которые состоялись 26 марта 1871 г. на основе всеобщего избирательного права. 28 марта на площади у ратуши при огромном стечении народа члены ЦК национальной гвардии передали власть избранному совету Коммуны. Под звуки оркестров торжественно было провозглашено первое в мире пролетарское государство - Парижская Коммуна.
“Перед лицом прусской армии, присоединившей к Германии две французские провинции, Коммуна присоединила к Франции рабочих всего мира”[11].

В Коммуну было избрано 86 человек, среди них - 26 рабочих, более 30 служащих, несколько мелких предпринимателей, лица интеллигентного труда
(педагоги, врачи, журналисты, адвокаты). Более 20 представителей крупной и средней буржуазии, избранных в буржуазных округах, вышли из Коммуны (частью в конце марта, частью в начале апреля), отказавшись участвовать в работе совета, в котором преобладали революционеры и социалисты. Чтобы заполнить вакантные места, 16 апреля состоялись дополнительные выборы, на которых было избрано 16 новых членов (среди них 6 рабочих).

В итоге Коммуна представляла собой блок пролетарских революционеров и мелкобуржуазных демократов. В её составе были видные деятели рабочего движения, руководители секций Интернационала, профессиональных союзов, производственных и потребительских кооперативов. Имена Эжена Варлена, Эмиля
Дюваля, Огюста Авриаля, Альберта Тейса, Шарля Амуру, Антуана Арно, Симона
Дерера, Жюля Жоанара, Огюста Серрайе, Луи Шалена и ряда других рабочих- социалистов пользовались большой популярностью среди пролетариата всей
Франции, были известны и за её пределами. Среди членов Коммуны находились и выдающиеся представители интеллигенции: художник Гюстав Курбе, писатель
Жюль Валлес, поэты-революционеры Эжен Потье и Жан Батист Клеман, врач и инженер Эдуард Вайян, историки и публицисты Огюст Верморель и Гюстав
Тридон, антрополог Гюстав Флуранс. В составе Коммуны был и один иностранный рабочий - венгр Лео Франкель. Лео Франкель, рабочий по профессии, Венгр по национальности, был, по выражению Маркса, пожалуй, самым последовательным коммунистом из числа членов Совета Коммуны. Несгибаемый революционер страстно ненавидевший врагов рабочего класса, Франкель снискал большое уважение и любовь французского народа. В составе Коммуны он как бы олицетворял её интернационализм.

В политическом отношении Совет Коммуны разделялся на “меньшинство” и
“большинство”. “Меньшинство” Совета Коммуны состояло из прудонистов. Часть их - правые прудонисты из которых наиболее влиятельными являлись член ЦК национальной гвардии Журд, члены первого интернационала Лефрансе, Асси, журналист Верморель, были противниками подавления врагов пролетарской революции. Многие из них отрицали необходимость политической борьбы и организации твердой революционной власти - диктатуры пролетариата. Другая часть прудонистов - “левые прудонисты - коллективисты”, вопреки учению
Прудона, считали необходимым добиваться общественной собственности на средства производства, связывались с рабочими массами, профессиональными организациями и демократическими клубами. Одним из наиболее видных и активных членов “меньшинства” был Луи Эжен Варлен. В дни Парижской Коммуны со всей силой развернулся его талант подлинного революционера- интернационалиста. Поэтому не случайно К. Маркс, давая советы коммунарам обращался со своими письмами прежде всего к Варлену и Лео Франкелю - другому выдающемуся деятелю Парижской Коммуны, также примыкавшему к
“меньшинству” Совета Коммуны.

К “меньшинству” примыкал также член генерального совета первого
Интернационала и член ЦК национальной гвардии рабочий Огюст Серрайе, связанный с К. Марксом и находившийся под его влиянием. “Большинство”
Совета Коммуны состояло из мелкобуржуазных демократов - неоякобинцев (36 человек) и бланкистов (12 человек). Неоякобинцы считали себя продолжателями дела первой буржуазной революции 18 марта 1871 г. коренным образом отличалась от всех предшествовавших революций. Неоякобинцы стремились упрочить мелкую собственность и хотели только “ограничить” крупный капитал.
Они были стойкими, горячими защитниками республики от внешних врагов и от внутренней монархической реакции. Виднейшими из неоякобинцев были активный участник революции 1848 г. Шарль Делеклюз и журналист Феликс Пиа.

В главных вопросах борьбы с реакцией неоякобинцы шли за бланкистами, самыми активными политическими деятелями Коммуны. Наиболее влиятельными из бланкистов в Коммуне были Гюстав Флуранс, Эдуард Вайян, Рауль Риго, Гюстав
Тридон. Огюст Бланки избранный заочно в Совет Коммуны, находился в заточении у версальцев. К бланкистам примыкал рабочий-литейщик Эмиль
Дюваль, возведенный в чин генерала Коммуны.

“Разнообразие истолкований, которые вызывала Коммуна, и разнообразие интересов, нашедших в ней свой выражение, доказывают, что она была высшей степени гибкой политической формой, между тем как все прежние формы правительства были, по существу своему, угнетательскими”[12]. Коммуна была государством, осуществившим первый опыт диктатуры пролетариата.

Совет Коммуны не мог использовать старый, буржуазный государственный аппарат, который являлся орудием в руках эксплуататорских классов для угнетения трудящихся. К. Маркс ещё на основании опыта революции 1848 г. в своей работе “18 Брюмера Луи Бонапарта” указывал, что рабочие, захватив власть в свои руки, должны будут сломать буржуазный государственный аппарат и создать свой, новый государственный аппарат. Саботаж оставшихся в Париже чиновников и служащих подтвердил необходимость слома буржуазной государственной машины. Что же определяло пролетарский характер Коммуны.

Высший государственный орган - Совет Коммуны был избран путём всеобщего голосования. Каждый член Совета Коммуны, который не выполнял волю народа, отзывался из него. Совет Коммуны издавал законы для исполнения которых были созданы 10 комиссий (финансов, продовольствия, труда, промышленности и обмена, просвещения, внешних сношений, юстиции, военное, общественной безопасности и др.). во главе комиссии стоял член Совета.
Таким образом Совет Коммуны соединял в своих руках, как законодательную так и исполнительную власть.

Для защиты пролетарского государства подавление сопротивления буржуазии и помещиков, организации борьбы с военными силами версальцев, которые уже в начале апреля начали войну против коммунаров, перед Коммуной встала задача вооружения народа. Коммуна приняла декрет о роспуске постоянной армии и замене её национальной гвардией.

Коммуна уничтожила буржуазную полицию, охрану города несли сами вооруженные рабочие и ремесленники. Таким образом, важнейшие органы буржуазного государства - армия и полиция - были разрушены и заменены органами пролетарской власти.

Взамен буржуазных чиновников, проводивших саботаж, во все ведомства и учреждения были назначены рабочие, которые благодаря своей энергии, неподкупности, честности и преданности делу сумели наладить деятельность государственного аппарата. Тысячи рабочих и ремесленников заменили старых чиновников: рабочий-ювелир Франки руководил Комиссией труда, промышленности и обмена, резчик Тейс руководил почтовым ведомством, сотни рабочих заняли командные посты в национальной гвардии.

Совет Коммуны реформировал судебный аппарат: установил выборность судей, ввел институт народных заседателей и право свободной защиты. Все эти мероприятия характеризовали Коммуну как прообраз диктатуры пролетариата.

К. Маркс и В.И. Ленин, что Коммуна была “работающей корпорацией”, на деле это означало, что она непосредственно, деловым образом руководила своими комиссиями, ведомствами, мэриями. Весьма существенным было органическое слияние центрального государственного учреждения - Совета
Коммуны - с муниципалитетами. Депутаты совета Коммуны от округов непосредственно руководили у себя в округах муниципалитетами. Это способствовало более тесной связи совета Коммуны с населением. Свой практический опыт государственного строительства Коммуна хотела перенести на всю Францию. К. Маркс и Ф. Энгельс подчеркивали, что коммунары отвергли прудоновский мелкобуржуазный принцип федерализма, т.е. принцип так называемых “самоуправляющихся общин”, отрицающей государство, общность нации и территории. Коммунары осуществляли на деле централизм, объединявший нацию. Ведь декреты об уничтожении постоянной армии, о ликвидации бюрократического аппарата, об отделении церкви от государства, об установлении новой системы заработной платы и многие другие имели общегосударственное значение и создавали предпосылки для единства нации.

Социально-экономическая политика Коммуны.

Как правительство рабочего класса Коммуна осуществляла свою власть, посредством народа, в интересах народа и для народа.

Отражая интересы рабочих, ремесленников и всей бедноты Парижа, уже на второй день после провозглашения Коммуны, 29 марта, Совет Коммуны подтвердил декрет ЦК национальной гвардии, который отменял решение национального собрания об уплате задолженности по квартирной плате. Этим актом с населения Парижа был снят долг в сумме 400 млн. франков. Этим же декретом совет Коммуны аннулировал задолженность квартиронанимателей.
Коммуна также отменила декрет национального собрания о немедленной уплате по просроченным векселям. Постановлением Коммуны предоставлялась рассрочка платежей на три года, что предотвратило разорение и гибель многочисленных мелких предпринимателей.

Особенно много внимания уделяла Коммуна охране труда и борьбе с безработицей. В период осады немецкими войсками Парижа многие предприниматели закрыли свои мастерские. После революции 18 марта число предприятий, брошенных их хозяевами, ещё более возросло. Для борьбы с безработицей, принявшей весьма широкие размеры, Коммуна организовала мастерские по пошиву военного обмундирования и мастерские по изготовлению боевых патронов; на работу в этих предприятиях было направлено большое число безработных женщин.

Важнейшим мероприятием Коммуны, наиболее ярко выразившим социалистическую тенденцию пролетарской власти, явился декрет от 16 апреля о передаче брошенных владельцами и бездействующих мастерских кооперативным товариществам рабочих для возобновления в них работы. Принципиальное значение декрета заключалось в том, что это был первый крупный шаг по пути уничтожения частной собственности капиталистов на орудия труда и на средства производства, по пути социалистического преобразования промышленности. Не случайно официальная газета версальского правительства особенно резко обрушилась именно на это постановление Парижской Коммуны.

Народный характер Совета Коммуны как рабочего правительства ярко раскрывают принятые им декреты: о передаче фабрик и мастерских, владельцы которых бежали вместе с версальцами в руки рабочих товариществ, о введении рабочего контроля на некоторых предприятиях и в учреждениях, о запрещении незаконных вычетов из заработной платы рабочих и служащих, декрет об обязательном установлении минимума заработной платы рабочим

Чтобы облегчить положение трудящихся Парижа, терпевших голод, и пресечь спекуляцию, Коммуна в мае приняла закон о цене на хлеб. Тогда же, в мае, Совет Коммуны, преодолев сопротивление правых прудонистов, принял декрет о возвращении из ломбардов заложенных беднотой вещей, оцененных не выше 20 франков.

По инициативе Франкеля был поставлен вопрос о введении 8-часового рабочего дня. После обсуждения Совета Коммуны установил 10-часовой рабочий день, что для того времени было решительным шагом вперед в трудовом законодательстве. Отменен был ночной труд в пекарнях. Строжайше запрещалось налагать штрафы на рабочих.

Большое политическое значение имели декреты Коммуны об отделении церкви от государства. “Священники должны были вернуться к скромной жизни частных лиц, чтобы подобно их предшественникам- апостолам жить милостыней верующих”[13]. Запись акта гражданского состояния - о рождении, браке и смерти - была изъята из рук церковников и передана в руки государственных учреждений. В мае был принят закон, обеспечивавший гражданские права женщин
Франции.

“Судейские чины потеряли свою кажущуюся независимость, служившую только маской для их низкого подхалимства перед всеми сменявшими друг друга правительствами, которым они поочерёдно приносили присягу на верность и затем изменяли. Как и прочие должностные лица общества, они должны были впредь избираться открыто, быть ответственными и сменяемыми”[14].

Учитывая пожелания трудящихся, комиссия по просвещению установила единообразную систему просвещения в Париже. В мае уже были открыты первые профессиональные школы. Комиссия по просвещению занималась и подбором учителей взамен уволенных из числа аббатов и монахов. Совет Коммуны принял декрет о повышении зарплаты учителям более чем в 2 раза. Коммуна предполагала также создать детские сады и ясли.

Значительную работу провела Коммуна в области искусства. через созданные товарищества художников в Париже устраивались выставки для широких народных масс. Театры были переданы в ведение товариществ артистов.
Двери театров распахнулись для трудящихся. В великие революционные преобразования начатые Коммуной, были вовлечены передовые деятели науки и искусства: знаменитый ученый-географ Элизе Реклю, прославленные художники
Курбе и Андре Жиль, писатели и поэты - Жюль Валлес, Эжен Потье, Жанн Батист
Клеман и многие другие. Все они с большим энтузиазмом и любовью отдавали свои творческие силы трудовому народу Франции.

Однако Коммуна не во всех своих мероприятиях была последовательна.
В.И. Ленин отмечал, что совет Коммуны остановился на полпути: “…вместо того, чтобы приступить к “экспроприации экспроприаторов” он увлекся мечтами о водворении высшей справедливости в стране, объединяемой общенациональной задачей; такие, например, учреждения, как банк, не были взяты, теории прудонистов на счет “справедливого обмена” и т.п. господствовали ещё среди социалистов”[15].

Тем не менее В.И. Ленин очень высоко оценивал то немногое, что удалось осуществить Коммуне из мер социалистического характера, так как даже это немногое “достаточно ярко вскрывает её характер, как народного, рабочего правительства…”[16].

“ Великим социальным мероприятием Коммуны было её собственное существование, её работа”[17].

Коммуна и Провинция.

С первых же дней революции 18 марта 1871 г. в парижской прессе были опубликованы статьи, в которых подчеркивалась необходимость союза революционного Парижа с крестьянством. Писательница Андре Лео (Леониль
Шансе), обращаясь к крестьянам, горячо разъясняла, что союз французских крестьян с революционным Парижем - Это вопрос “жизни и смерти”.

В апреле Коммуна отпечатала 100 тыс. Экземпляров обращения к крестьянам, в котором говорилось, что Коммуна хочет дать землю крестьянам, и разбрасывала их с воздушных шаров в деревнях. Другой связи с крестьянами нельзя было установить, так как Париж был осажден. “Брат, тебя обманывают,
- писали коммунары в своих обращениях к крестьянам. - Наши интересы одни и те же. Париж хочет… запомни это хорошенько, ты сельский работник, бедный поденщик, мелкий собственник, которого гложет ростовщик, арендатор, мызник, фермер; вы все, кто сеет, жнет и трудится в поте лица своего, чтобы лучшая часть плодов вашего труда досталась тому, кто работает на Земле. Париж хочет… земли для всех крестьян, орудий труда для рабочих, работы - для всех”.

Но только в отдельных местах произошли крестьянские восстания, которые без руководства рабочих были слабы и вскоре были подавлены. Коммуне не получилось получить союзника в деревне.

Между тем судьба Парижской Коммуны зависела от того, насколько поддержит её вся Франция. “Коммуна имело полное право объявить крестьянам, что “её победа - их единственная надежда”[18]”[19]. Ненависть к бонапартистскому режиму и предательство народных интересов буржуазией вслед за восстанием парижских рабочих 18 марта вызвали цепную реакцию народных восстаний в других городах Франции. 23 марта была провозглашена Коммуна в
Марселе, 24-го - в Лионе, Нарбонне и Тулузе, 26-го - в Крезо. На короткое время восставший народ захватил власть в Сен-Этьене, Лиможе и других городах Франции. Но все эти разрозненные восстания, не имевшие между собой связи, были сравнительно легко подавлены контрреволюционными войсками. Лишь в Марселе Коммуна продержалась до 5 апреля.

Изоляция Парижской Коммуны от всей Франции, отказ от немедленного наступления на Версаль в значительной степени предопределили её поражение. “Подавлять буржуазию и её сопротивление всё еще необходимо, - писал В.И. Ленин. - Для Коммуны это было особенно необходимо, и одна из причин её поражения состоит в том, что она недостаточно решительно это делала”[20].

Борьба течений в Коммуне.

С первых дней внутри Парижской Коммуны обнаружились коренные разногласия между представителями различных направлений по вопросу о задачах и методах революционной власти.

Бурные споры вызвал вопрос о гласности заседаний Коммуны и о публикации отчетов об этих заседаниях. Расхождения во мнениях возникли и при обсуждении применении режима о строгой изоляции к арестованным по политическим делам. “Мы переживаем революционное время и должны действовать революционными методами, принимая все необходимые меры предосторожности”, - говорил близкий к бланкистам Амуру. Большинство прудонистов требовало отмены строго режима заключения. “Мы, республиканцы, демократы, социалисты, не должны пользоваться теми средствами, которые применяли деспоты”, - доказывал Арну. За отмену этой меры высказывались и некоторые неоякобинцы.

Острые разногласия среди членов Коммуны проявлялись при обсуждении социально-экономических мероприятий. Прудонисты правого крыла выступали против решительных мер в отношении буржуазной частной собственности, на которых настаивали бланкисты, левые прудонисты и делегаты, близкие к марксизму.

Постепенно внутри Коммуны сложились группировки, что отчетливо выявилось 1 мая при обсуждении вопроса о создании Комитета общественного спасения. Неоякобинцы выдвинули предложение избрать Комитет общественного спасения. Прудонисты возражали, полагая, что это привело бы к опасной для революции диктатуре нескольких лиц.

Декрет об образовании Комитета общественного спасения был принят 1 мая
45 голосами против 23. Но, комитете не оправдал возлагавшихся на него надежд. Раздоры в Коммуне ещё более обострились, прежде всего в связи с вопросом о взаимоотношениях между военной делегацией Коммуны и ЦК национальной Гвардии. 9 мая под влиянием серьёзных военных неудач Комитета общественного спасения был переизбран. В новый состав комитета вошли: бланкисты Эд, Арно, Ранвье и два неоякобинца - Гамбон и Делеклюз (последний был вскоре заменен социалистом Бийоре).

14 мая члены Коммуны, принадлежавшие к “меньшинству”, явились на очередное заседание, но оно не состоялось из-за неявки многих представителей “большинства”. Собравшись в здании почтового управления,
“меньшинство” приняло декларацию. Однако зачитать её на заседании Коммуны, назначенном на 15 мая, не удалось, так как оно снова не состоялось из-за отсутствия кворума.

В этом документе, подписанным 21 членом Коммуны, говорилось, что
Коммуна отреклась от своей власти, передав её диктатуре под названием
Комитет общественного спасения. члены “меньшинства” заявляли о своём намерении вернуться в свои округа для непосредственного участия в борьбе против версальцев. Они выражали уверенность в том, что, несмотря на разногласия, сторонники обеих группировок преследуют одну и туже цель -
“политическую свободу, освобождение трудящихся”.

Опубликование декларации “меньшинства” произвело сильное впечатление в
Париже. Бланкистские газеты требовали суда над членами “меньшинства”, обвиняли их в дезертирстве. Буржуазные газеты, расценивали декларацию
“меньшинства” как предвестник скорой гибели Коммуны, не скрывали своего удовлетворения.

Однако члены “меньшинства” всё же явились на очередное заседание
Коммуны, проходившее 17 мая. На этом заседании была принята резолюция, в которой “большинство” заявляло, что оно осуждает поступок “меньшинства”, но готово забыть его при условии, что те, кто подписал декларацию, снимут свои подписи.

Столкновение между обеими группировками продолжались и на заседании
Коммуны 19 мая. Положение изменилось лишь после того, как Федеральный Совет парижских секций Интернационала на расширенном заседании 20 мая поддержал требования “меньшинства” об ограничении прав Комитета общественного спасения, но вместе с тем призвал к сохранению единства Коммуны. Раскола в
Коммуне удалось избежать. Но происходившая в ней и резко обострившаяся к середине мая борьба течений отрицательно сказалась на авторитете и работоспособности руководящего органа первого пролетарского государства.

Коммуна и общественные организации.

Парижская Коммуна пробудила к активной политической жизни широкие трудящиеся массы. В Париже возникли многочисленные общественные организации. которые были опорой Коммуны в её героических делах.

К сожалению, французский пролетариат во время Парижской Коммуны не имел ещё своей пролетарской партии. В совете Коммуны и в ЦК национальной гвардии шла постоянная борьба между различными политическими течениями, что ослабляло Коммуну.

В дни Коммуны развернули активную деятельность клубы. Клубы привлекали на свои собрания десятки тысяч граждан Парижа и поддерживали прямую связь с
Советом Коммуны. Самым популярным из революционных клубов 1871 г. был
Коммунальный клуб, заседания которого происходили в 3 округе (церковь Сен-
Николя-де-Шан) - пролетарском по составу населения. Уже на первом собрании клуба (25 апреля) присутствовало около 6 тыс. человек.

Исключительную роль в деятельности Коммуны играли французские женщины имевшие свои организации. Особенно активную роль играл Союз женщин для защиты Парижа и ухода за ранеными, который являлся секцией Интернационала.
Центральный комитет этой организации, опираясь на её окружные комитеты, руководил делом борьбы с безработицей, формированием санитарных отрядов для нужд фронта, обслуживанием военных госпиталей. Так, в защите Парижа и в политической жизни Коммуны активно участвовала поэтесса, учительница по профессии Луиза Мишель. Она была организатором и командиром женского батальона.

В массовых общественных организациях зарождались многие мероприятия
Коммуны. Общественные организации осуществляли контроль над действиями её органов: К. Маркс писал, что коммунары “делали своё дело открыто, просто… действуя на глазах у всех, не претендуя на непогрешимость, не скрываясь за царской канителью, не стыдясь признаваться в своих ошибках, исправляя их”[21].

Наряду с массовыми общественными организациями большую роль в воспитании и организации трудящихся сыграла печать Коммуны. Газеты Коммуны были тесно связаны с рабочими, имели своих рабочих корреспондентов. Рабочие через газеты вносили свои предложения, оценивали декреты Коммуны. Когда коммунары на первом этапе своей деятельности были нерешительны в своей борьбе с врагами революции, самая распространенная газета “Пэр Дюшен” предупреждала совет Коммуны: “Версаль - очаг заговоров! Здесь бонапартистские и орлеанисткие агенты получают директивы…начинается эра мрачных происков против республики. Ваш долг, граждане члены Коммуны, помешать этому, остановить эти махинации и, если понадобится, безжалостно разгромить господчиков, которые хотят снова заковать народ в цепи”. Газета призывала немедленно организовать Комитет общественного спасения.

По инициативе народных масс и общественных организаций Совет Коммуны принял декрет об уничтожении Вандомской[22] колонны в Париже. В декрете говорилось: “Императорская колонна на Вандомской площади представляет собой памятник варварства, символ грубой силы и ложной славы, апологию милитаризма, отрицание международного права, постоянное оскорбление победителями побеждённых, вечное посягательство на один из трех великих принципов Французской республики - братство”.

16 мая Вандомская колонна была разрушена, а площадь переименована в
Интернациональную.

Таким образом, парижская Коммуна по своей природе пролетарского государства была принципиальным противником милитаризма и войн, её девизом было: мир, братство, интернациона-лизм.

Осада Парижа и поражение Коммуны.

Нерешительность коммунаров, их отказ от наступательных действий Тьер использовал для приведения в порядок и реорганизации своей деморализованной армии. 2 апреля версальцы открыли военные действия против Коммуны.
Коммунары попытались ответить контрнаступлением, хотя и не смогли его успешно развить. Всё же контрудар коммунаров показал версальцам, что
Коммуна является серьёзным противником.

Вместе с тем неудачное развитие контрудара коммунаров свидетельствовало, что Парижская Коммуна и ЦК национальной гвардии не сумели мобилизовать все наличные людские и технические ресурсы.

Через несколько дней версальцы повторили свои атаки против Парижа.
Национальные гвардейцы упорно оборонялись. В течении апреля версальцам удалось несколько приблизиться к стенам Парижа и к началу мая подтянуть около 100 тыс. человек и сотни пушек. численное превосходство было на стороне Тьера. Тем не менее версальцы не решались пойти на штурм Парижа.

Коммунары не использовали ни времени, ни имеющихся средств для ведения революционной борьбы. На складах Коммуны продолжали лежать не используемые
285 тыс. ружей новой системы “Шаспо”. Не был наведен революционный порядок в батальонах национальной гвардии

Совет Коммуны слабо боролся с контрреволюционерами, со шпионами и заговорщиками, а их было много в Париже. Совет Коммуны поздно закрыл реакционные газеты, и только к концу апреля были арестованы некоторые сторонники Версаля. Особенно ослабляло Коммуну внутренняя борьба между
“большинством” и “меньшинством”. Так, например, когда в мае Коммуна создала комитет общественного спасения и установила его диктатуру для борьбы с врагами, “меньшинство” выступило против диктатуры, будто бы отнимающей у народа его права. 22 члена “меньшинства” даже заявили о выходе из Совета
Коммуны в виде протеста против диктатуры Комитета общественного спасения.
Но рабочие заставили раскольников вернуться в Коммуну.

Военное руководство не было достаточно централизованным. Оно одновременно находилось в руках Военной комиссии Совета Коммуны и ЦК национальной гвардии.

Коммуна нуждалась в деньгах, а большими золотыми запасами французского банка даже и не воспользовалась. Между тем версальцы получили из банка 257 млн. фр. золотом, в то время как коммуна получила из банка всего лишь 16 млн. фр. У стен Парижа шла героическая борьба коммунаров против превосходящих сил версальцев. Тьер поспешил заключить мир с немцами. 10 мая
1871 во Франкфурте-на-Майне был подписан окончательный мирный договор, подтвердившие условия прелиминарного мирного договора.

Тьер и Бисмарк сразу нашли общий язык и сговорились, каким образом они будут бороться против Коммуны. Бисмарк не боялся армии Наполеона III, но понимал опасность социальной пролетарской революции в Париже, в сердце
Европы. По собственному признанию, Бисмарк провёл только одну бессонную ночь за все время франко-прусской войны. Это была ночь, когда пришла первая весть о провозглашении в Париже Коммуны.

Бисмарк досрочно отпустил из плена 40 тыс. фр. солдат которых Тьер направил против коммунаров. От пассивного пособничества в виде досрочного освобождения военнопленных и пропуска версальских войск через германские позиции Бисмарк перешел к активному вмешательству. Он предлагал Тьеру заключить новое соглашение о совместной осаде Парижа и организации блокады.
Бисмарк был разгневан, когда версальцы не смогли осуществить свой план захвата Парижа в “несколько дней”. Он сообщил Тьеру, что не может согласиться на дальнейшие задержки в уплате контрибуции, и “если версальское правительство серьёзно хочет покончить с восстанием и заключить с нами окончательно мир, то оно обязано выступить менее мягко против
Парижа”.

19 апреля версальцы начали интенсивный обстрел Парижа. Всё теснее и теснее сжималось кольцо версальских войск вокруг Парижа. Командовавший контрреволюционными войсками маршал Мак-Магон проигравший битву с пруссаками под седаном, спешил смыть свой позор кровавой расправой с соотечественниками. 13 мая версальцы штурмом овладели фортами Исси и Ванв, перекрывавшими подступы к Парижу. 21 мая через ворота Сен-Клу версальцы ворвались в Париж. Началась упорная, беспощадная борьба на улицах Парижа.
Герои коммунары гибли, но не сдавались врагу. чудеса героизма показал польский революционер Я. Домбровский командовавший первой армией.
Смертельно был ранен в бою Ш. Делеклюз. После него главное командование принял Э. Варлен. Особенно сильное сопротивление оказали коммунары в рабочих кварталах Парижа.

В течении недели парижские рабочие отстаивали каждую улицу, каждый дом. 27 мая версальцы заняли высоты Бельвиля. На кладбище Пер-Лашез засело около 200 коммунаров. Орудийным залпом версальцы сбили ворота кладбища, завязался кровавый бой. Коммунары, укрываясь за памятниками, отстреливались. Вечером оставшиеся в живых коммунары были окружены, схвачены и расстреляны у кладбищенской стены.

28 мая пала последняя баррикада в пролетарском районе на улице
Рампона. “Карлик-чудовище”, “гном” - Тьер победил , началась расправа с побеждёнными.

Генерал Галифе руководил кровавой расправой над коммунарами, особенно жестоко расправлялась буржуазия с вождями рабочего класса. Героя коммуна, любимца рабочих Эжена Варлена целый час водили по улице Мон-Мартра со скрученными назад руками, осыпая оскорблениями и непристойной бранью. Когда раненый уже не мог двигаться его расстреляли.

30 тысяч коммунаров были расстреляны, 50 тысяч брошены в тюрьмы и сосланы на каторгу. Большинство из них умерло там от непосильного труда и заразных болезней. Расстреливали женщин и детей. Среди арестованных было
650 детей.

“Цивилизация и справедливость буржуазного строя, - писал К. Маркс, - выступает в своём истинном, зловещем свете, когда его рабы и угнетённые восстают против господ. Тогда эта цивилизация и эта справедливость являются ни чем не прикрытом варварством и беззаконной местью”[23].

Очень немногим удалось спастись от палачей, покинув пределы Франции.
Среди эмигрантов-коммунаров был и французский рабочий, революционный поэт, автор пролетарского гимна “Интернационал” - Эжен Потье.

Причины поражения Парижской Коммуны.

Парижская Коммуна потерпела поражение вследствие многих причин объективного и субъективного характера.

Основная объективная причина её заключалась в недостаточном уровне развития капитализма во Франции того времени. Следствием этого явились недостаточная подготовленность и закаленность её рабочего класса, отсутствие у него политической партии, вооруженной учением о классовой борьбы, пролетарской революции и диктатуре пролетариата.

Хотя промышленный переворот во Франции к тому времени уже завершился, большая часть французского пролетариата была ещё занята на средних и мелких предприятиях.

Недостаточная концентрация производства задерживала рост классовой сознательности рабочих, затрудняло высвобождение их из под влияние мелко буржуазных идей и представлений, носителями которых являлись радикалы, правые прудонисты и неоякобинцы.

Передовые слои парижских рабочих шли за революционными социалистами
(коллективистами), но они не представляли единой, сплоченной группы, а принадлежали к нескольким различным течениям - левым прудонистам, бакунистам, бланкистам, необабувистам и марксистам(последних было среди деятелей Коммуны всего несколько человек).

Неоднородность политического состава Парижской Коммуны, наличие значительных теоретических и практических разногласий среди её членов, препятствовали выработке у руководства единой революционной тактики.

Деятели Коммуны упустили благоприятный момент для наступления на
Версаль, не взяли под свой контроль огромные фонды Французского банка, недооценили необходимости беспощадной борьбы против подрывных действий контрреволюционных элементов внутри Парижа. Коммунары не использовали в полной мере наличные материальные ресурсы и людские резервы для укрепления обороноспособности революционной столицы и достижения победы в гражданской войне, навязанной Парижу версальцами.

Далеко не все руководители Парижской Коммуны верно оценивали вопрос о союзниках пролетариата в революции. Коммуна в целом не сумела добиться установления прочных связей с трудящимися массами провинций, в частности с крестьянством. Она не уделяла достаточного внимания разоблачению лжи и клеветы, распространявшихся буржуазной прессой.

Однако решающее влияние на судьбы пролетарской революции 1871 г. оказала присутствие во многих районах страны, в том числе и в окрестностях
Парижа, немецких оккупационных войск.

Поддержка, оказанная французской контрреволюционной буржуазии иноземными оккупантами, не дала развернуться движению в поддержку Парижской
Коммуны, начавшемуся во многих провинциальных городах, помешало осуществлению боевого союза между парижскими трудящимися и революционными элементами всей нации. Отсутствие такого союза явилось одной из главных причин поражения Коммуны.

Историческое значение Парижской Коммуны.

История человечества знает много революций. 5 революций пережила
Франция. Но 4 революции, происшедшие в этой стране за время с 1789 по 1870 гг., носили буржуазный (отчасти буржуазно-демократический) характер; они не затронули основ капиталистического строя. Принципиальное отличие Парижской
Коммуны 1871 г. от предшествовавших ей революций заключалось в том, что это была первая в мировой истории пролетарская революция, создавшая первое правительство рабочего класса.

Несмотря на кратковременность существования Коммуны(72 дня), несмотря на её тактические ошибки и конечное поражение, она оставила глубокий след в истории освободительной борьбы пролетариата не только Франции, но и других стран. Величайшее революционное выступление рабочего класса XIX в., Коммуна вызвала небывало широкое движение международной солидарности пролетариата, которое возглавили секции Интернационала и его Генеральный Совет.

Опыт Парижской Коммуны выявил ошибочность и несостоятельность учений и теорий утопического и мелкобуржуазного социализма - бланкизма и прудонизма.

Принципы общественно-государственного устройства Парижской Коммуны свидетельствуют о том, что она являла собой более высокую ступень, чем любая известная форма демократии. “Прямой противоположностью империи была
Коммуна”[24]. Она заложила основы пролетарской демократии. Парижская революция была первой в истории революцией, в которой пролетариат был гегемоном и повел за собой широкие массы трудящихся масс.

Но при всех своих ошибках Парижская Коммуна представляла собой
“величайший образец величайшего пролетарского движения XIX века”[25].

-----------------------
[1] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 17, с. 3./Цит. по книге Парижская Коммуна
1871 г., стр. 18.
[2] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 17, с. 98-99./Цит. по книге Парижская
Коммуна 1871 г., стр. 19.

[3] К. Маркс, Ф. Энгельс- Избранные Сочинения, т. 4, стр. 247.

[4] К. Маркс, Ф. Энгельс- Избранные Сочинения, т. 4, стр. 243.
[5] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 17, с. 321/Цит. по книге Парижская
Коммуна 1871 г., стр. 20.
.
[6] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 17, с. 321-322./Цит. по книге Парижская
Коммуна 1871 г., стр.22

[7] Маркс К. Гражданская война во Франции. - Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.
17, с. 327./Цит. по книге Новая История, стр. 35.
[8] К. Маркс, Ф. Энгельс- Избранные Сочинения, т. 4, стр. 280.
[9] Маркс К. Письмо Людвигу Кугельману в Ганновер. 12 апреля 1871 г. -
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 33, с. 172./ Цит. по книге Новая История, стр. 39.
[10] К. Маркс, Ф. Энгельс- Избранные Сочинения, т. 4, стр. 276.

[11] К. Маркс, Ф. Энгельс- Избранные Сочинения, т. 4, стр. 280.

[12] К. Маркс, Ф. Энгельс- Избранные Сочинения, т. 4, стр. 276.

[13] К. Маркс, Ф. Энгельс- Избранные Сочинения, т. 4, стр. 274.

[14] К. Маркс, Ф. Энгельс- Избранные Сочинения, т. 4, стр. 274.
[15] Ленин В.И. Уроки Коммуны. - Полн. Собр. соч., т. 16, с. 452./Цит. по кн. Новая История, стр. 44.
[16] Ленин В.И. Уроки Коммуны. - Полн. Собр. соч., т. 20, с. 220./Цит. по кн. Новая История, стр. 44.
[17] К. Маркс, Ф. Энгельс- Избранные Сочинения, т. 4, стр. 281.
[18] По-видимому, речь идёт о воззвании Парижской Коммуны “К трудящимся деревень” (“Aux travailleurs des campagnes”), опубликованном в апреле - начале мая 1871 г. в газетах Коммуны и выпущенном в виде отдельной листовки. - 279/ Цит. по сноске 287, книги- К. Маркс, Ф. Энгельс- Избранные
Сочинения, т. 4, стр.592.
[19] К. Маркс, Ф. Энгельс- Избранные Сочинения, т. 4, стр. 279
[20] Ленин В.И. Государство и Революция -Полн. собр. соч. ,т. 33, с.42./Цит. по кн. Новая История, стр. 45.
[21] Маркс К. Коммуна. - Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 17, с. 549-550./Цит. по кн. Новая История стр. 46
[22] Вандомская колонна была сооружена в 1810 г. в ознаменование побед французской армии при Наполеоне I./ Цит. по книге Новая История, стр. 47.
[23] К. Маркс Гражданская война во Франции - Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.
17, с. 360./Цит. по книге Новая История, стр. 49.
[24] К. Маркс, Ф. Энгельс- Избранные Сочинения, т. 4, стр. 273.
[25] Ленин В.И. Уроки Коммуны. - Полн. Собр. Соч., т. 16, с. 453./Цит. по книге Новая История, стр. 50.