Первые конституции азиатских государств

Первые конституции азиатских государств

Первые конституции азиатских государств.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ            3

Глава I. Характеристика социально-экономических и политический условий развития Японии и Турции накануне принятия конституций            10

§ 1. Япония в период «реставрации Мэйдзи»            10

§ 2. Османская империя от реформ танзимата до принятия «Конституции Мидхата»            25

Глава II. История принятия первых конституций азиатских государств            39

§1. Японская либеральная оппозиция в борьбе за установление конституционного режима            39

§ 2. Развитие конституционного движения в Османской империи            49

Глава  III. Анализ статей японской и турецкой конституций            59

§ 1. Содержание конституции Японской империи            59

§ 2. Основные положения конституции Османской империи            64

Заключение            71

Примечания            74

Список использованных источников и  литературы            81

Приложения            87

ВВЕДЕНИЕ

ХХ век оставил в наследство современной России сложную социально-экономическую и политическую ситуацию. Пытаясь найти выход из сложившегося тупика, отечественные политики проводят многочисленные преобразования, обращаясь к историческому прошлому, к опыту живших до нас поколений людей. Мы должны сегодня взять на вооружение реформаторские идеи, которые рождались не только у нас в стране, но и за ее пределами. Сегодня российской действительности необходимы перемены, коренные изменения, способствующие переходу нашего государства на качественно новую ступень развития, как это сделала в XIX в.   Япония и попыталась Турция, приняв первые в истории Азии конституции. Тем самым они показали, как можно осуществить коренной переворот в жизни всего общества и встать на новый путь развития.

Для нас рассматриваемый в данном исследовании период в истории Японской и Османской империй очень важен, так как дает пример эффективных и неэффективных реформ, все плюсы и минусы преобразований.

Данная тема важна и актуальна еще потому, что на основе сравнительного анализа позволяет выявить слабые и сильные стороны двух конституций, оценить их практическое значение для государства.

Почвой для такого сравнения послужила теория, согласно которой мировое сообщество подразделяется на страны первичной, вторичной и третичной моделей (или «эшелоны») развития капитализма (модернизации). Мировая капиталистическая система складывалась как бы своеобразными волнами, что дало исследователям выделить данные эшелоны. В политическую и научную лексику были введены понятия «центр» и «периферия», которые били призваны обозначить различие между экономически развитыми и отсталыми в своем развитии странами и регионами, а также странами, ставшими на путь так называемого «догоняющего развития».

Япония и Турция вместе с Россией, Италией и Грецией относятся к странам вторичной модели.1 Соответственно, буржуазная революция и становление капитализма в этих странах рассматриваются как имеющие принципиальное стадиальное отличие от процессов, протекавших в государствах первичного капитализма (Англия, Франция, США), где у него были внутренние импульсы и где все сферы общественной жизни развивались более или менее гармонично.

В странах второго эшелона капиталистического развития если и были собственные предпосылки модернизации, то настолько слабые, что не позволяли им рассчитывать на «естественные законы» социальной эволюции в соревновании с лидерами мировой экономики и крупными державами. Внутренние предпосылки капитализма, складывавшиеся стихийно в странах второго эшелона, долгое время не получали развития, их подавляли докапиталистические отношения, автократические формы правления и традиции. Однако объективная потребность в том, чтобы подняться до уровня мировых лидеров, обычно возникала в странах второго эшелона до того, как полностью вызревали необходимые для нее внутренние условия. Главным субъектом преобразований в таком случае были государство и реформаторская часть правящего класса, начинающие «революцию сверху».

Так обстояло дело, в частности, в Японии несколько лет спустя после «дружественного визита» в порт Эдо американской эскадры под командованием Мэтью Перри. Японская правящая элита, осознав военно-техническое и экономическое превосходство стран Запада, приступила к реформам, расчистившим дорогу капиталистическому развитию в стране («революция Мэйдзи»).

К третьему эшелону модернизации относятся остальные страны Азии, Африки и доколумбовой Америки, где вообще не было собственных предпосылок капиталистического развития, а преобразования здесь стали результатом вовлечения этих стран в орбиту западного влияния.2

В странах второго эшелона, где модернизация оказалась в целом успешной, преобразования никогда не могли охватить разом все стороны общественной жизни. Экономику или высшее образование, например, быстро подтягивали до уровня государств первого эшелона, политическая же система в это время делала первые шаги по пути демократизации.3 Такое несоответствие разных сторон жизни друг другу порой вызывало острые конфликты и угрожало самой модернизации. Наибольшего успеха достигали там, где удавалось примирить перемены с «социокультурными основами повседневности», с традициями неевропейских обществ. Так было в Японии.

Специфика вторичной модели заключается в том, что в странах этой группы имеет место реакция восприятия опыта более развитых стран. Эта модель отличается от двух остальных моделей своеобразным раздвоением социального и экономического моментов. Если в странах первичной модели экономическое и социальное развитие совершаются рука об руку, то в странах вторичной модели экономическое развитие оказывается не связанным с социальными сдвигами. Экономический рост привносится в традиционный способ производства сверху и извне. Необходимый государству экономический рост достигается путем: «…а) повышенного выжимания из традиционных структур необходимых средств, б) приобретения за рубежом новых организационных форм производства, в) модификации небольшой части традиционных социальных структур (крепостного труда) в рамках новых промышленных очагов».4

В целом, второй «эшелон» включает в себя несколько последовательно сменяющих друг друга фаз.5 Эти фазы носят переходный характер, т.е. представляют собой синтез традиционных и современных структур.

В странах вторичной модели всё начинается с заимствования и внедрения новой формы, которая постепенно ведет к сущностным изменениям. Однако могут наблюдаться и явления обратного порядка. В отдельных случаях обновляющееся содержание может существовать и в старых формах. Затем повышается роль государства в общественно-экономическом развитии.

Для стран вторичной модели характерно преобладание реформ сверху, незавершенных политических революций снизу и революций сверху. На протяжении нескольких фаз развития вторичной модели политическая система не заменяется, а лишь частично обновляется сверху под давлением внешних и внутренних обстоятельств. Только в последней фазе с наслоением на симбиозную структуру общества тенденций монополизации и при наивысшем обострении кризиса общественных структур происходит принципиальное изменение характера и форм государственности.

Догоняющий характер развития стран вторичной модели означал, «…что для них была характерна не просто неравномерность модернизации различных аспектов общественного бытия, а скачкообразность развития, приводящая к разрывам между различными структурами общества».6 Вследствие смещения фаз в этих странах особенно остро встает проблема несоответствия официального государства реальному обществу.

Таким образом, наличие данной теории и выводов, извлеченных из нее, позволяет не только отнести Японию и Турцию к странам вторичной модели, но и провести сравнительный анализ социально-экономических и политических условий развития двух стран накануне принятия ими первых конституций, а также сопоставить сами конституции.

Необходимо отметить и теорию И.Е. Дискина – доктора экономических наук, специалиста по социокультурным проблемам трансформации (взаимно стимулирующим изменениям моделей социального действия, с одной стороны, и функционированием социальных институтов, с другой), так как его теория не менее важна для понимания процессов, происходящий в Японии и Турции накануне уже упомянутых событий.7

По мнению И.Е. Дискина, «ключом к пониманию характера процесса реформ становится анализ функционирования соответствующих институтов, с одной стороны, являющихся объектом реформирования, а с другой – реально регулирующих социальные, экономические и политические отношения в обществе».8 Потребность в реформировании социальных институтов появляется тогда, когда влиятельные, обладающие значимыми ресурсами группы ощущают, что ключевые институты общества более не способны осуществлять свои функции по адаптации и интеграции.

Наличие подобной «институциональной дисфункции», считает И.Е. Дискин, приводит в серьёзной дезинтеграции общества, к распаду системы его органичного воспроизводства, формированию глубокого социального конфликта, либо становящегося толчком к реформам соответствующих институтов, либо перерастающего в революционный слом всей системы с последующим выстраиванием новой институциональной системы на обломках прежней. В этом смысле основным содержанием реформ является «…смена системы социальных институтов, регулирующих ключевые социально-экономические и политические отношения».9

Таким образом, описанные выше теории составляют методологическую основу данной работы.

Цель данного исследования заключается в том, чтобы на основании изучения и анализа источников и литературы сравнить первые конституции двух азиатских государств – Японии и Турции.

В задачи настоящей работы входит рассмотрение социально-экономического и политического положения Японской и Османской империй накануне принятия ими конституций, изучение истории принятия этих законодательных актов, исследование и сравнение текстов японской и турецкой конституций.

При написании исследования был использован ряд источников. Прежде всего, это «Хрестоматия по новой истории» под редакцией А.А. Губера (5), содержащая документы по социально-экономической и политической истории Турции и Японии.

Ключ к пониманию реальных социальных и политических процессов, происходящих в Японии в XIX столетии, дает «Хрестоматия по всеобщей истории государства и права» под редакцией З.М. Черниловского (4), а также учебное пособие В.В. Маклакова (3) и «История государства и права зарубежных стран» (2). Данные работы позволили ознакомиться с текстом первой японской конституции.

Материалы и документы, позволившие сделать анализ экономического и политического развития Турции накануне принятия конституции, содержатся в практикуме Н.А. Акимкиной и М.А. Люксембург (1).

Очень важную информацию содержат труды ученых и путешественников, побывавших в Турции и Японии. Полный вариант конституции Японской империи содержит работа Т. Богдановича (6). О нравах и обычаях японцев, об их общественном состоянии и частной жизни, о религии, литературе, науке, промышленности, торговле, земледелии, взаимосвязях с европейцами рассказывают произведения Ф. Зибольда (9), Эме Гюмбера (8), Дж. Морриса (12). Государственному прошлому и настоящему страны, историческому развитию Японии посвящены воспоминания Хуго Ванденберга (7), Ф. Купчинского (10), И. Лаутерера (11).

Турцию XIX века с различных сторон сумел показать В.А.Горделевский (15), дав материал к внутренней и внешней политике страны, её государственному строю. Описание быта, нравов, обычаев народов Османской империи, ее экономики, государственного и социального строя содержится в труде П.А. Чихачева “Письма о Турции” (19). Текст турецкой конституции дается в работе А. Убичини и П. Куртейля (18). Вопросам экономики и политики империи турецких султанов посвящены очерки Германа Вамбери (14) “Два года в Константинополе и Морее” (16), “Живописные очерки Константинополя” (17).

Среди зарубежных работ, относящихся к изучаемому периоду истории Японии, можно выделить монографии Герберта Нормана (47,48). В них автор прослеживает исторические предпосылки реставрации Мэйдзи, раскрывает ход реставрации, её суть, подробно описывает аграрную реформу в Японии, деятельность политических партий, а также принятие первой конституции.

История Японии, развитие её экономики, культуры, внутренняя и внешняя политика страны освещены в трудах советских авторов как И.Я. Бедняк и др. (34) и Х.Т. Эйдус (55).

Социально-экономическим тенденциям развития японского общества накануне революции Мэйдзи уделяется внимание в статьях В.В. Макаренко (45) и Д.В. Петрова (49).

Для разработки данной проблемы использовались японские ежегодники 1986,1987,1988 годов (20,21,22), в которых отдельная глава посвящена истории Японии. Вопросу оценки революции Мэйдзи различными авторами, значению взглядов и деятельности выдающихся японских публицистов посвящены книги Н.Ф. Лещенко и Д.П. Бугаева (42, 36), статьи В.В. Совастеева (52), Е.М. Жукова (40), С.Л. Агаева (33). Становление японского монополистического капитализма на рубеже XIX-ХХ веков рассматривается в работе И.Я. Бедняк (35), где прослеживается перерастание японского капитализма в империализм, а также раскрываются политические позиции крупной буржуазии. Социальная история Японии, проблемы дискриминации, история рабочего движения анализируется в трудах З.Я. Ханина (53) и Д.И. Гольдберга (37).

Работы постсоветского периода, посвященные Японии, представлены монографией Т.Г. Сила-Новицкой (51), в которой прослеживается теория культа императора в Японии с древнейших времен до наших дней, рассматривается догматика и эволюция доктрины монархизма, и трудом Г. Светлова (50), повествующем о прошлом японского народа, о его уникальном историческом пути.

Среди советских авторов, посвятивших свои труды проблемам турецкой истории, выделяется своими работами А.Ф. Миллер (66, 67, 68). Его работы дают информацию об истории Турции от ее расцвета до второй мировой войны.

Важны для понимания общественно-политической истории Турции, проблем реформаторского и конституционного движения работы Ю.А. Петросян (73, 74, 75), а также совместная книга с М.А. Гасратян и С.Ф. Орешковой (60).

Ряд монографий, лежащих в основе настоящего исследования, посвящен роли отдельных личностей в рассматриваемых процессах. Это работы Н.А. Дулиной (61) о роли Мустафы Решид-паши в реформах танзимата и И.Е. Фадеевой (80, 81) о Мидхат-паше и его роли в принятии турецкой конституции.

Детальное представление об узловых проблемах экономической истории Османской империи в новой время – ее внешнеэкономических связях, динамике внешней торговли, роли европейского промышленного капитала в создании смешанной экономики – дает работа «Внешнеэкономические связи Османской империи в новое время» (58).

Влияние западных держав на процессы социально-экономического развития Османской империи, ее место в мировой истории описано в работе В.И. Шеремета (86), а также в статьях С.Ф. Орешковой (70) и Э.Ю. Гасанова (59).

Особого внимания заслуживает четырехтомный труд А.Д. Новичева «История Турции» (69), освящающий такие важные события в истории этой страны как реформы 1839-1853 гг. и реформы 1856-нач. 70-х гг. XIX в.

В работах И.Л. Фадеевой (82, 83, 84) и Р.А. Сафрастян (77) показано зарождение и развитие доктрин османизма и панисламизма, их роль в укреплении государств.

Начальный этап реформаторского движения позволяет проследить работа Г.А. Клеймана (65). Эволюция всего исторического пути Османской империи отражена в монографиях Г.И. Старченкова (78)  и  Д.Е. Еремеева (62).

Работы постсоветского периода представлены книгой Ю.А. Петросян и И.Е. Петросян (72). Авторы освещают проблемы социально-экономической, политической жизни Турции, анализируют опыт реформ в различных областях, дают историю принятия первой конституции, рассказывают в целом об истории создания, развития и гибели Османской империи.

Ответы на вопросы – что такое восточный деспотизм, какова суть этого явления, что представляет собой структура власти на Ближнем Востоке? – дают фундаментальные работы И.Л. Фадеевой (83, 84) и «Феномен восточного деспотизма» (85).

Особого внимания заслуживают сочинения таких авторов как И.Е. Дискина (29,30), рассказывающие о реформах, их субъектах и моделях капиталистического развития, и В. Красильщикова (31), описывающие модели мировых модернизаций. Вопросам формального развития стран Востока от средневековья до наших дней посвящена монография «Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного». (32).

При изучении данной проблемы был использован учебник Ю.Д. Кузнецова, Г.Б. Навлицкой и И.М. Сырицына (25), учебные пособия Д.Е. Еремеева и  М.С. Мейера (24), а также учебное пособие под редакцией В.И. Овсянникова (26).  В учебниках «Новейшая история стран Азии и Африки» (27), и «Новейшая история стран Европы и Америки» (28) рассматриваются основные тенденции развития народов этих регионов, авторы уделяют внимание социально-экономической и политической истории отдельных стран, в том числе Турции и Японии.

Глава I. Характеристика социально-экономических и политический условий              развития Японии и Турции накануне принятия         конституций

§ 1. Япония в период «реставрации Мэйдзи»

В январе 1868 года был объявлен императорский манифест о реставрации власти императора. В нем говорилось о том, что правительство Токугава, которому ранее была вверена императором верховная власть, должно уйти в отставку. Пост сегуна упразднялся. Далее сообщалось о том, чтобы “... восстановить императорскую власть и создать основу возрождения национального престижа государства”1. И весь народ — “... гражданские и военные, высшие и низшие — будет участвовать в общественном обсуждении”2.

6 апреля того же года была провозглашена знаменитая Пятистатейная клятва, которая определила основные направления дальнейшей деятельности правитеьства3.

Коренной переворот, изменивший целиком весь социально-политический строй Японии, совершился не в один год, хотя его и принято называть переворотом 1868 года. В 1868 г. произошло лишь окончательное низложение сегуна. Начало его нужно отнести к тому времени, года дайне (феодальные князья) стали впервые открыто проявлять неповиновение сегуну, т.е. к концу 50-х гг. Окончание же его произошло лишь к 1889 г., когда утверждением конституции был завершен новый государственный строй Японии.

Таким образом, с падением сегуната Токугава власть в стране переходит к императору, а имя сегун исчезает из японской истории.

Революция 1867-1868 гг., расчистившая путь для капиталистического развития Японии, носила незавершенный характер. Буржуазия в этот период еще не созрела как революционная сила, поэтому свержение феодальной власти происходило под руководством передовой части дворянства и под лозунгом реставрации императорской власти.

1868 год положил начало ряду реформ, приведших к коренным изменениям в области экономики, политики и социальных отношений. Они носили буржуазный характер и способствовали превращению Японии из феодальной страны в капиталистическую.

Реформы осуществлялись под лозунгом “богатая страна — сильная армия”. При этом использовались любые средства, как традиционно японские, так и заимствованные европейские.

В начале эпохи Мэйдзи важную роль во всей политической жизни страны играла группа молодых государственных деятелей, происходивших из знатных дворянских семей. Они заняли наиболее ответственные посты в руководстве страны и формировали основные принципы политики государства в это время. Это Кидо Такамаса, Окубо Тосимито, Сайго Такамори, Ивакура Тономи и др.

Молодые политические деятели согласились возглавить предстоящие реформы потому, что хорошо понимали, что их власть может быть эффективной и длительной лишь в том случае, если они окажутся в состоянии решить сложные проблемы, накопившиеся за многие десятилетия эпохи Токугава. Поэтому они решились на оздоровление общества путем реформ. В условиях полного краха политики изоляции и усилившейся политической и экономической экспансии со стороны капиталистического Запада перед Японией встала дополнительная сложная и острая проблема сохранения своей государственной независимости. И лидеры Мэйдзи уже достаточно хорошо понимали, что в этих условиях они не могут ограничить лишь незначительными внутренними реформами. Единственный способ противостоять нажиму Запада — быстрое усиление Японии.

Таким образом, новая международная ситуация стала дополнительным стимулом политики преобразований.

Роль Запада, мировой капиталистической системы во внедрении в Японии буржуазной структуры была огромной.

Сразу же после событий 1867-1868 гг. за границу были направлены многочисленные специализированные миссии, которым было поручено изучить организацию и технологию промышленного производства и банковского дела в США, судостроение в Англии, медицины и военного дела в Германии и т.д.

Государственные деятели “обновляющейся” Японии оказались перед альтернативой: или верность традиции или буржуазные преобразования. Ими было принято компромиссное решение — провести буржуазные реформы, учитывая национальные особенности, “... чтобы открыть государство духу нового времени...”4.

“В 1870 году началась эра коренных реформ, которые изменили строй японской государственной и общественной жизни согласно европейским формам”5, - вспоминал И.Лаутерер, очевидец тех событий.

Насущной мерой была реформа государственной системы, проводившаяся с января по май 1868 г. Бакуфу было ликвидировано, а столица была перенесена в город  Эдо, который переименовали в Токио.

17 мая 1868 г. был издан декрет о государственном устройстве «Сэйтасе», который иногда называют «первой конституцией правительства Мэйдзи»6. Он предусматривал создание под эгидой императора государственного совета (дадзёкан), облеченного законодательной, исполнительной и судебной властью. В этом декрете указывалось, что все ответственные посты в правительстве должны предоставляться высшей придворной знати и дайне; средние и низшие должности должны предоставляться самураям.

Эти мероприятия были направлены на осуществление основной задачи нового правительства – централизации государственного управления, объединения страны под властью абсолютной монархии.

Пост председателя государственного совета занял председатель придворной знати Сандзе Санэтоми. Этому органу подчинялись консультативный совет, состоящий из верхней и нижней палат, управление председателем и пять департаментов: по делам религии синто, финансов, военный, иностранных дел и юстиции.

В круг обязанностей верхней палаты входила выработка, пересмотр и издание законов, осуществление высшей судебной власти, назначение высших должностных лиц и решение всех политических вопросов. В работе верхней палаты принимал участие и император.

Нижняя палата, созданная в соответствии с клятвенным обещанием императора, представляла собой чисто совещательный орган при правительстве. Она состояла из представителей княжеств, городов и префектур, назначаемых правительством на неограниченный срок.

Таким образом, происходило становление новой политической системы.

Сам император Муцухито не обладал всей полнотой государственной власти. Неограниченными правами в решении государственных дел пользовалась правительственная бюрократия. Фактически государственный аппарат находился в руках представителей лишь 4 % от общего числа домов знати и самурайства. Главным образом это были выходцы из княжеств Сацума и Тёсю. Правительство Японии тех лет с полным основанием может быть названо правительством «клановых фракций».

5 апреля 1868 года правительственным указом был провозглашен возврат к древнему принципу синтоизма – «единства отправления ритуала и управления государством». Религиозный обряд в императорском дворе должен был продемонстрировать непосредственную связь между религией и политикой.

В области внутренней политики главная цель состояла в ликвидации сепаратизма княжеств и объединении страны вокруг императора. Но первые декреты, провозглашенные новым правительством в 1868-1868 гг., еще не разрешали основной задачи – политического объединения Японии, поскольку вооруженные силы и экономические ресурсы страны продолжали оставаться в руках феодальных князей. В 1868 г. правительство конфисковало «… владения 22 из 273 княжеств, существовавших в стране, и подчинило себе восемь городов…»7, ранее находившихся в управлении сёгуната. На земли остальных княжеств власть нового правительства почти не распространялась.

Проблема упразднения феодальных княжеств стала одной из важнейших задач правительства. Однако распространение прерогатив центральной власти на территории княжеств осуществлялось постепенно и весьма осторожно. В мае 1868 г. в каждом княжестве были созданы местные органы правительства Мэйдзи, выступавшие в качестве посредников между центральным правительством и местной администрации. В конце 1868 г. в каждое княжество были назначены правительственные уполномоченные. Кандидат на пост уполномоченного выдвигался самим дайне из числа представителей местной классовой бюрократии, но подлежал утверждению центральным правительством.

Проведение этих мер, преследовавших цель укрепить центральную власть, упрочить финансовую базу страны, правительство начало с переговоров с князьями и наиболее влиятельными советниками.

Правительству удалось заручиться поддержкой ведущих княжеств в осуществлении намеченных мероприятий. Было достигнуто соглашение о том, что три княжества – Тёсю, Сацума и Тоса – отправят значительные контингенты своих войск в распоряжение токийского правительства в качестве основного пополнения создаваемой императорской армий.

В марте 1869 г. феодальные князья кланов Сацума, Тёсю, Хидзэн и Тоса опубликовали совместное обращение, в котором заявляли о своем отказе от всех прав на княжества и призывали других князей следовать их примеру.

За этим последовал декрет правительства, предлагавший феодальным владельцам, которые еще не отказались от своих прав на княжества, сделать это. Таким способом центральному правительству формально удалось распространить свою власть на территории всех княжеств. Феодальные князья были оставлены во главе своих прежних владений в качестве наследственных губернаторов (тихандзи) с выплатой им государственной пенсии.

Так называемое возвращение дайнё своих жалованных грамот императору, осуществленное в 1869 г., явилось лишь первым шагом на пути к ликвидации феодальной раздробленности. Даймё фактически, как и раньше, оставались владыками княжеств в силу укоренившихся феодальных традиций.

Решающий удар по феодальному сепаратизму был нанесен лишь в августе 1871 г., когда были полностью уничтожены княжества и вместо них созданы префектуры («хайхан тикэн»). В стране были образованы 72 префектуры (КЭН) и три столичных префектуры (ФУ): Токио, Киото и Осака.

Ликвидация господства дайне нанесла новый сильный удар по феодальному строю. Административная система была перестроена в соответствии с интересами капиталистической экономики.

Стремясь сохранить привилегии дворянства, правительство установило для дайме денежную пенсию, примерно равную 10 % прежнего валового дохода их владений. Размеры пенсии установленных «… 318 428 дайне и самураям, были следующими: 16 человек получало 70 тыс. и больше иен в год; 8 человек – от 5 до 70 тысяч; 15 человек – от 30 до 50 тысяч; 80 человек – от 10 до 30 тысяч; 74 человека – от 5 до 10 тысяч; 393 человека – от 1 до 5 тысяч; 15 484 человека – от 100 до 1 тысячи; 175 474 человека – от 25 до 100 иен; 127 184 человека – менее 25 иен»8.

В 1878 г. государственный совет (дадзёкан) был разделен на три ведомства: центральную палату (сэйин), правую палату (УИН) и левую палату (саин), которая должна была играть роль и представительного органа».

Верховная власть сосредоточилась в центральной палате. Правая палата выполняла в основном административные функции.

Должности начальников департаментов, которые до этого замещались почти исключительно князьями или кугэ (придворная императорская знать), теперь перешли к представителям низшего самурайства. В этом заключалась суть реорганизации. Низшее самурайство после ликвидации княжеств открыто взяло власть в свои руки.

Левая палата являлась исключительно консультативным органом; ее членов назначал император.

Таким образом, в результате реформы было уничтожена крупная феодальная собственность, произошло объединение страны в соответствии с интересами развития капиталистической экономики.

В марте 1872 г. были учреждены три новых сословия (вместо прежних четырех – самураев, крестьян, ремесленников и купцов): высшее дворянство (кадзоку), в которое вошли бывшие дайне и кугэ; дворянство (сидзоку) – самурайство; простой народ (хэймин) – остальное население. По переписи 1887 г. к «… высшему дворянству принадлежало 3 400 человек, к сословию сидзоку – 1,9 млн. и к народу – 36,2 млн. человек, что в общем, составляло 38,1 млн.»9.

Фактически самурайство не потеряло привилегированного положения. Кадры чиновников пополнялись преимущественно из среды самурайства. Было провозглашено равенство всех сословий. «Все жители Японии теперь подчинены одним и тем же законам, всем людям разрешено заниматься какими угодно профессиями, в том числе всеми отраслями торговли и промышленности»10 – писал в 1905 году Т.Богданович. Была также проведена серия актов по уничтожению регламентации жизни. Разрешались браки между лицами разных сословий. Простому народу предоставлялось право иметь фамилии.

Таким образом, весь этот комплекс реформ привел к уничтожению феодальной сословной системы, открыл путь для развития капитализма.

Самурайство стремилось к модернизации страны по европейскому образцу.

В тоже время преобразования правительства носили половинчатый характер. Лидеры новой Японии, стремившиеся к тому, чтобы их страна заняла видное место среди колониальных держав, главное внимание уделяли укреплению военной мощи страны.

Дворянству были предоставлены офицерские посты создаваемой армии: представителям княжества Тёсю – в сухопутных войсках, представителям княжества Сацума – во флоте. Однако, в остальном, армия создавалась на основе всеобщей воинской повинности.

В феврале 1870 г. правительство издало приказ о мобилизации в армию лиц самурайского сословия в возрасте от 17 до 35 лет и произвело реквизицию вооружения и военных материалов в княжествах. «В апреле 1871 г. из отборных войск княжеств Тёсю, Сацума и Тоса была создана 10-тысячная императорская гвардия»11.

Правительство с большой осторожностью, постепенно проводило реорганизацию своих вооруженных сил на современный лад. Вначале обязательная воинская повинность была введена в порядке опыта лишь в пяти префектурах, закон о всеобщей воинской повинности был издан только в декабре 1872 г.

Согласно этому закону все граждане мужского пола, достигшие 20-летнего возраста, подлежали призыву в регулярные войска, резерв или в территориальные войска. Вся страна была разделена на шесть военных округов с управлениями в городах Токио, Сэндай, Нагоя, Осака, Хиросима и Кумамото.

Несмотря на то, что новая японская армия создавалась по европейскому образцу, она унаследовала многие черты старой феодальной военщины. В  основу идеологической пропаганды в армии были положены самурайский кодекс чести «бусидо», синтоизм с его культом предков и верой в божественное происхождение императора, патернализм («офицер – отец солдата»).

К 1883 году численность японской армии была доведена до 200 00012.

В 1870 году был создан военно-морской флот Японии.

В 1871 г. японское правительство решило направить в США и европейские страны большую дипломатическую делегацию (так называемая миссия Ивакура) с тем, чтобы познакомить эти страны с достижениями Японии и начать предварительные переговоры по вопросу о пересмотре неравноправных договоров.

Однако правительство США не только отвергло предложения Ивакура, но и предъявило новые требования, в частотности предоставления американцам права беспрепятственно путешествовать по всей Японии и вести там торговлю, владеть недвижимым имуществом, при полном сохранении права экстерриториальности (согласно договорам иностранцы могли жить и торговать в Японии только в открытых для торговли портах).

Не добившись никаких результатов в США, Японская делегация отправилась в Европу, где посетила Англию, Францию, Бельгию, Голландию и Германию. Но и эти поездки оказались безуспешными.

Таким образом, первая попытка Японии добиться пересмотра неравноправных договоров с западными державами не увенчалась успехом. Однако миссия Ивакура впервые официально продемонстрировала перед всеми странами настойчивое стремление Японии к восстановлению своей независимости.

Япония продолжала проводить преобразования внутри страны. Ею были предприняты меры для развития транспорта и создания современных средств связи – почты, телеграфа, телефона. В 1872 г. с помощью английских специалистов была проведена первая телеграфная линия Токио-Иокогама, а в 1873 г. – линия Токио–Нагасаки. Началось строительство железных дорог на средства, полученные от иностранного займа. В 1872 г. была проложена первая в Японии железная дорога Токио-Иокогама, протяженностью в 28,8 км. Затем были построены «линии Осака-Кобэ (32,5 км) в 1874 г. и Киото-Осака (38,5 км) в 1877 г»13.

Более интенсивное железнодорожное строительство развернулось с 1882 г. в результате привлечения частного капитала в 1881 г. Создается японская железнодорожная компания «Нихон тэцудо», получавшая щедрые правительственные субсидии и кредиты. «К 1890 г. была создана сеть железных дорого общей протяженностью 2200 км»14.

В течение 1887-1889 гг. появились четыре частные железнодорожные компании, которым вместе с компанией «Нихон тэцудо» принадлежала большая часть всех железных дорог страны.

В финансовой сфере новое правительство также проводит ряд важных мероприятий. В 1871 г. была введена единая для всей страны финансовая система. Но эта мера не разрешила всех финансовых проблем.

Правительство из-за финансовых затруднений было вынуждено пойти на капитализацию пенсий самураям. В 1873 г. оно предложило всем дайне и самураям в добровольном порядке капитализировать свои пенсии, обязавшись выплатить им определенную сумму в размере пенсии за несколько лет – половину наличными, половину облигациями государственного займа.

В августе 1876 г. была проведена принудительная «капитализация пенсий», т.е. «… замена их единовременной государственной компенсацией в размере 5-14-летней суммы пенсий, подлежащей выплате правительством частично наличными, частично облигациями государственного займа из 5-7 % годовых, в зависимости от размера пенсии»15. По этому закону выплата компенсаций окончательно прекращалась в 1882 году.

В результате капитализации пенсий общая сумма единовременной правительственной компенсации дайнё и самураям достигла 173 185 тыс. иен16.

Огромные денежные средства, полученные из государственной казны бывшими дайнё и самураями высших рангов взамен аннулированных пенсий, были вложены отчасти в промышленность и сельское хозяйство, а главным образом в так называемые «национальные банки» (кокурицу гинко). Фактически эти танки были не государственными, а частными. В задачу «национальных банков» входило финансирование коммерческих предприятий, налаживание системы денежного обращения и т.д.

В июле 1873 г. торговые дела Оно и Мицуи создали в Токио первый такой банк с капиталом в 2,5 млн. иен. Вслед за токийским банком возникли «национальные банки» в Осака, Йокогамо и Ниигата.

Правительство в 1876 г. пересмотрело принятое ранее положение о «национальных банках». Последним была предоставлена еще большая самостоятельность в области выпуска банкнот; гарантийный фонд был снижен. Обязательство обмена банкнот этих банков на золото заменялось обязательством обмена банкнот на правительственные казначейские знаки.

Реформа банковской системы давала бывшему дворянству широкую возможность создавать банки, основной капитал которых состоял бы из облигаций займов, полученных взамен пенсий, превращать эти облигации в банкноты и т.д.

Эта реформа была проведена в интересах бывших дайнё и высшего самурайства, с целью превращения их с помощью правительства в ростовщиков и банкиров, а также в интересах крупной буржуазии.

В 1880 году министр финансов Мацуката Масаёси приступил к проведению денежной реформы, которая отвечала интересам той же крупной буржуазии. Правительство решило изъять из обращения, не обмениваемые бумажные деньги и банкноты, выкупив и заменив их новыми, полноценными деньгами. Реформа способствовала укреплению кредитной и денежной системы, поощрению экспорта, ограничению импорта и накоплению средств для дальнейшего усиления армии и флота.

Накопление средств проводилось повышения некоторых категорий прямых налогов, а также значительного увеличения косвенных. В 1880 г. был увеличен больше чем вдвое налог на сакэ. В 1882 г. правительство снова увеличило налог на сакэ, ввело гербовый сбор, обложило налогом рисоторговцев, биржевые посреднические предприятия. В 1885 г. был установлен новый налог на соевое масло и кондитерские изделия. Сумма местных налогов в 1879 г. определялась в 24 млн. иен, а в 1882 г. – в 35 млн. иен17. «В 1873-1885 гг. налоги составляли 92,6 % общих доходов государства»18. Правительство создало специальные валютный Йокогамский банк, развивший активную деятельность на зарубежных рынках. Также важным звеном в проведении финансовой реформы явилась организация правительством в 1882 г. Японского банка («Нихон гинко»), которому предоставлялось монопольное право выпуска новых банкнот. Образовавшееся превышение государственных доходов над расходами увеличение золотого резервного фонда позволили правительству изъять около трети бумажных денег из обращения.

Таким образом, в результате финансовой реформы правительству удалось решить проблему накопления государственного бюджета, стабилизировать и укрепить денежную систему.

События 1868-1867 гг. не улучшили положение основной массы крестьянского населения страны. Правительство убедилось, что без проведения аграрных преобразований нельзя остановить подъем народного движения. Серьезной причиной аграрных преобразований была также необходимость создать прочную финансовую базу.

Цель аграрной реформы заключалась в том, чтобы получить в государственную казну средства, необходимые для модернизации промышленности и усиления армия.

Первым шагом в этом направлении был отказ дайнё от своих владений. Далее в феврале 1872 г. был отменен запрет на продажу земли, установленный еще в 1643 году. В этом же месяце правительство приняло решение о проведении кадастра и закреплении частной собственности на землю за теми, кому она фактически принадлежала, путем выдачи удостоверений о земельной собственности (тикэн). Вся земля в государстве разделялась на частную и правительственную (участки, в отношении которых невозможно было установить собственника).

Реформа имела прогрессивное значение, которое состояло в том, что она ликвидировала земельную монополию феодального класса и вводила буржуазный принцип частной собственности на землю.

В 1873 году был принят закон об изменении земельного налога. В извещении правительства о реформе земельного налога от 28 июля 1873 года говорилось, что «все прежние постановления относительно поступлений с участков земли и полей отменяются, и как только обследование, подтверждающее право владений, будет закончено, будет установлен новый земельный налог в размере 5 процентов от стоимости земли19.

Таким образом, многочисленные феодальные подати и повинности были заменены единым налогом в размере 3 % от стоимости земли независимо от урожая. Вместо кокудака (подати рисом) новый налог выплачивался деньгами. Вследствие чрезвычайно высокой цены, установленной правительством на землю, он составлял почти 50 % валового дохода крестьянского двора. Это приводило к закабалению и потере крестьянином участка.

Поступления от земельного налога составляли почти 80 % государственного бюджета страны. В результате половинчатой аграрной реформы, сохранившей помещичье землевладение, и высокого земельного налога не сложились условия для формирования крепких самостоятельных крестьянских хозяйств капиталистического типа. Земельные участки, полученные основной массой крестьянства, как правило, были невелики по размерам. Реформа активизировала процесс классовой дифференциации. Все возрастающее количество арендаторов, еще недавно бывших собственниками, противопоставлялось богатой деревенской верхушке, сохраняющей черты полуфеодального землевладения.

Важным результатом аграрной реформы Мэйдзи явилось создание рынка рабочей силы – условия, необходимого для развития капитализма.

Правительство взяло курс на развитие современной промышленности, создавая государственные предприятия и всячески поощряя частную инициативу. Оно приступало к сооружению первых военных арсеналов, заводов и железных дорог, железоделательных и судостроительных заводов, крупных бумагопрядильных, шелкомотальных, ткацких, спичечных фабрик, стекольных, цементных, пивоваренных и других заводов, значительную часть которых оно передало частным предпринимателям.

Развитие индустрии Японии было в значительной мере связано с военно-стратегическими задачами, с проблемой модернизации армии и флота. Основой современной военной промышленности послужили предприятия, построенные еще в эпоху Токутава. В 1870 году вступил в строй военный арсенал в Токио, созданный на базе военного завода Сэкигути, принадлежавшего сёгунату. Железоделательный и судостроительный заводы сёгуната в Йокосука были использованы при создании крупной военно-морской базы. С помощью иностранных специалистов эти предприятия были реконструированы и расширены.

Были расширены горные предприятия, многие из которых ранее находились в распоряжении сёгуната и княжеств, в частности золотые и серебряные рудники на острове Садо, медные рудники в Косака, железные рудники в Камаиси.

Правительство предпринимало всевозможные меры для поощрения развития частной промышленности. Оно строило современные промышленные предприятия, которые должны были служить образцом капиталистического предпринимательства. Например, «…В 1872 году правительство с помощью французских специалистов основало шелкомотальную фабрику-школу в Томиока (префектура Гумма) для обучения новым методам шелкомотания»20. На государственные средства были сооружены цементный и стекольный заводы в Синагава, типографии и другие предприятия.

Строительство так называемых образцовых предприятий на государственные средства также преследовало цель наладить собственное производство тех товаров, которые ввозились из-за границы, увеличить валютные фонды правительства путем усиления экспорта японских товаров.

Для руководства строительством правительственных предприятий и управления ими в 1870 году был создал департамент промышленности (кобусё), использовавший достижения западной науки и техники. «На службе в департаменте промышленности находилось около 750 иностранных специалистов»21.

Протекционистская политика правительства содействовала накоплению капиталов в руках крупной буржуазии купеческих домов Мицуи, Коноикэ, Симада и др.

Наиболее ярко государственный протекционизм в первое десятилетие капиталистической Японии проявился в организации крупной судоходной компании Мицубиси. Фирма Мицубиси была основана с помощью правительства самураем из Тоса-Ивасаки Ятаро. Начиная с 1875 года, правительство ежегодно выплачивало Мицубиси субсидию в размере 25 тыс. иен22.

Политика государственного протекционизма в первые годы нового режима проводилась также в отношении частнокапиталистической текстильной промышленности. Так, и в 1871 году скупщик хлопка Касина основал «с помощью правительства свою прядильную фабрику в Токио»23. Большую помощь оказывало государство частным предпринимателям и в других отраслях промышленности.

Таким образом, вся деятельность первых правительств новой Японии в 70-80-х гг. минувшего столетия (Арикугава, Ивакура, Сандзе) была направлена на создание условий для ускорения промышленного развития страны, чтобы компенсировать ее относительно запоздалый переход к новому обществу и сократить дистанцию, отделявшую Японию от уровня развития крупных капиталистических государств Запада.

В конце 1880 г. правительство взяло  курс на дальнейшее укрепление и развитие японского капитализма и военной базы государства. Государство видело средство достижения этой цели не только в стабилизации курса цены, но и в передаче государственных предприятий крупной буржуазии.

Государственные предприятия сыграли большую роль в развитии крупной капиталистической промышленности. Но вскоре положение изменилось. Частные предприниматели начали вкладывать свои капиталы в промышленность. К тому же государственные предприятия как источник увеличения государственных доходов сеть не оправдали. В финансовом отношении правительственные заводы, за исключением некоторых образцовых текстильных фабрик, работавших на экспорт, оказались убыточными. Государственная казна не выдерживала дополнительных расходов по содержанию нерентабельных правительственных предприятий. Поэтому правительство решило перейти к политике поощрения частнокапиталистической промышленности и передачи государственных предприятий частным лицам.

Таким образом, к 80-м годам Х1Х в. в Японии создались экономические предпосылки для быстрого роста крупной частнокапиталистической промышленности.

Это изменение промышленной политики правительства было ознаменовано изданием закона «О передаче заводов» (кодзе харай-сагэ гайсоку) от 5 ноября 1880 г. В преамбуле этого закона правительство следующим образом объясняет причины своей политики: «Заводы, созданные для поощрения промышленности, в настоящее время хорошо организованы и работают на полную мощность; поэтому правительство отказывается от своих прав собственности на заводы, которые должны управляться народом»24.

Первыми были переданы невоенные отрасли промышленности. Правительство начало постепенно передавать частным лицам предприятия горной промышленности и судостроительные заводы. Правительство продало на весьма выгодных условиях медные рудники в Асио фирме Фурукава, самый большой в стране судостроительный завод в Нагасаки, серебряные рудники Икуно и угольные шахты на Хоккайдо – фирме Мицубиси.

Результатом протекционистской политики государства стали неравномерность и однобокое развитие промышленности с преобладанием легкой, главным образом текстильной промышленности. Наиболее быстрыми темпами развивалась хлопчатобумажная промышленность. Японские исследователи назвали эту отрасль «ключевой индустрией» («кии сангё»), имея в виду, что она была первой отраслью промышленности, созданной в Японии. Об этом, в частности, свидетельствует «… рост количества хлопчатобумажных веретен в течение 1877-1897 гг. с 8 тыс. до 970 тыс., а продукции хлопчатобумажной пряжи – с  2 тыс. до 401 тыс. кан»25.

Во второй половине 80-х годов в Японии происходит промышленный подъем. В текстильной промышленности в это время появились такие крупные акционерные компании, как «Канэгафути босэки», «Токио босэки», «Сэцу босэки», «Одзаки босэки», «Найгаймэн» и другие, объединявшиеся в первую в Японии картельную организацию «Босэки рэнгокай». «С 1885 по 1890 гг. число бумагопрядильных фабрик увеличилось с 20 до 30»26.

Таким образом, все эти реформы по своему значению были прогрессивным явлением для Японии, потому что они содействовали развитию капиталистических отношений в стране. Положение буржуазии в правящем дворянско-буржуазном блоке укрепилось. В то же время самурайство, за исключением привилегированной феодальной знати, занявшей высокие посты в государственном аппарате, с трудом находило себе место в новой социально-политической системе. Недовольство реформами, стремление любой ценой повернуть историческое развитие вспять и возвратиться к прежним порядкам стало характерной позицией значительной части самураев.

Проведение буржуазных преобразований, ликвидация феодальных княжеств, роспуск самурайских дружин в связи с введением всеобщей воинской повинности – все это привело к тому, что значительная часть низшего самурайства оказалась выбитой из обычной жизненной колеи. Государственный аппарат в центре и на местах, хотя он и состоял почти исключительно из самураев, все же не мог обеспечить работой их всех.

В результате этого неустроенная часть самурайства, а также часть высшего дворянства стали проявлять все большее и большее недовольство буржуазными преобразованиями, превращались в противников нового строя.

Часть самураев стала прибегать к террористическим актам против видных государственных деятелей, к организации заговоров и вооруженных восстаний.

В феврале 1877 года в княжестве Сацума вспыхнуло самурайское восстание под предводительством Такамори Сайго, в котором приняли участие несколько десятков тысяч человек. Войска Сайго после нескольких месяцев кровопролитных сражений с правительственной армией в сентябре 1877 года потерпели поражение. Для буржуазного правительства поражение самурайства послужило не только укреплению его позиций, но и было использовано как доказательство правомерности и необходимости буржуазных преобразований.

Недовольны своим положением были и крестьяне. Размах крестьянского движения внушал самые серьезные опасения правительству. Так, «в 1868 г. произошло 17 восстаний, в 1879 – 48, в 1870 г. – 31, в 1873 -  36»27. Причем, из 30 с лишнем крестьянских восстаний, происходивших в 1873 году, 12 вспыхнуло в связи с законом о всеобщей воинской повинности28.

Аграрная реформа в том виде, в каком она была осуществлена, не решила большинства социальных проблем деревни и не удовлетворила нужды подавляющей части землевладельцев. Данная реформа еще больше ухудшила положение крестьян, усилила процесс социального расслоения в деревне, увеличила категорию совершенно неустойчивых людей, потенциальных батраков и рабочих. В силу этих обстоятельств крестьяне поднимаются на борьбу. Их выступления носили стихийный характер, но за ними стоял вполне реальных и обоснованный комплекс причин.

Таким образом, революция 1867-1868 гг., расчистившая путь для капиталистического развития Японии, носила незавершенный характер. Буржуазия в этот период еще не созрела как революционная сила, свержение феодальной власти происходит под лозунгом передовой части дворянства и под лозунгом реставрации императорской власти. Значительная часть реформ была осуществлена в форме компромисса с классом феодалов. Некоторые его наиболее активные деятели заняли ведущие посты в государственном аппарате и армии.

Вместе с тем были осуществлены коренные социальные и экономические преобразования: создано централизованное государство, отменены феодальные сословия, произведена земельная реформа. Многие недовольные реформами участвовали в 70-е гг. Х1Х в. в самурайских мятежах. Правительство, ставя цель преодолеть экономическую и военную отсталость, проводило протекционистскую политику, помогало формированию слоя привилегированной буржуазии, создавало армию для захвата внешних источников сырья и рынка, так как внутренний рынок остался узким.

Незавершенность революционных событий 1867-1868 гг. в Японии проявилась во всех реформах, проведенных дворянско-буржуазным блоком. Она была определена двойственной позицией буржуазии, не боровшейся за полноту власти, а пытавшейся уступками удовлетворить своего союзника – феодалов – и отодвинуть, предотвратить революционные выступления масс, недовольных ограниченностью реформ.

Тем не менее, буржуазная революция стала важнейшим рубежом, отделившим феодальную Японию от периода капиталистического развития страны, хотя и отягощенного множеством феодальных пережитков. Объединение страны способствовало формированию японской буржуазной нации и созданию самостоятельного национального государства.

§ 2. Османская империя от реформ танзимата до принятия «Конституции Мидхата»

1839 год открыл новую эпоху в преобразовательной политике верховной власти империи. Крупный государственный деятель  Мустафа Решид-паша подготовил, а султан Абдул-Меджид утвердил Гюльханейский акт, имевший принципиальное отличие от предыдущих нововведений29.

Гюльханейский акт открыл целую серию преобразований в области права, экономики, народного просвещения, получивших общее название танзимата (от арабского слова «танзим» - упорядочение).

Много внимания уделялось инициаторами Гюльханейского акта реализации его положения о неприкосновенности жизни, имущества и чести всех подданных. С этой целью было принято уголовное уложение, выработан коммерческий кодекс, учреждены Государственный совет и провинциальные конституционные советы – меджилисы из представителей мусульманской и немусульманской общин. Все эти меры способствовали известному ограничению произвола и беззаконий в действиях администрации, уменьшению случаев конфискаций имущества. Однако они никак не затрагивали самодержавной власти султана и потому не могли радикально изменить существовавшие порядки. Турецкая правящая верхушка сохранила за собой монополию на все важнейшие гражданские и военные должности.

Стремясь оздоровить экономику страны, Мустафа Решид-паша обратился к пересмотру налоговой системы. Были отменены чрезвычайные налоги, барщина, упорядочено взимание подушного налога с немусульман – джизьи. Вместе с тем попытка Порты упразднить откупную систему, разорительную для народного хозяйства, окончилась неудачей. Та же участь постигла проекты организации ряда металлообрабатывающих, текстильных и бумажных предприятий, мероприятия по улучшению сельского хозяйства, попытки оздоровить финансы.

В 1853 г. в связи с Крымской войной реформаторская деятельность Мустафы Решид-паши была прервана.

В 1856 г. начался второй период танзимата. Его основные положения содержались в Хатт-и-хумаюне 1856 г., который представлял собой широкую программу внутренних преобразований30.

В период танзимата структура государственных органов управления подверглась значительным изменениям. В процессе осуществления реформ создавались новые органы, которые соответствовали потребностям времени: Совет министров, министерства, советы (меджлисы) общеимперские и специальные, а также по самоуправлению. В целях коллегиального обсуждения вопросов государственного управления создавались различные специальные совещательные органы при высших ведомствах гражданского и военного управления. Были созданы следующие советы: финансовый, счетоводства, управления полиции, по надзору за почтой и телеграфом, адмиралтейства, земледелия, промышленности, косвенных налогов31. При Абдул-Меджиде 1 важнейшие задачи внутренней и внешней политики государства фактически решались Советом министров, но в силу установившейся практики его решения формально утверждались султаном.

Высший совет танзимата занимал самое высокое положение по рангу и авторитету по сравнению с другими советами. Совет имел право рассматривать законопроекты по всем вопросам, которые он считал заслуживающими внимания, а также принимать и рассматривать предложения, непосредственно предоставленные ему официальными и неофициальными лицами.

Необходимо отметить и реформу провинциального управления. Большей частью османских провинций управляли паши (губернаторы, или вали), которых назначало центральное правительство.

Деятели танзимата стремились ограничить полномочия провинциальной власти, подчинив губернаторов строгому закону. Провинциальное управление было или реорганизовано таким образом, что военные функции губернаторов были переданы мухафызу (хранителю), финансовые – дефтердару (казначею)32. О результатах своей деятельности они отчитывались перед Портой.

В 1864 году был принят закон, по которому устанавливалось новое административное деление османской империи. Страна была разделена на вилайеты (области), санджаки (округа), каза (уезды), нахийе  (волости). Эти административные единицы были установлены по образцу французского административного деления.

Во главе каждой из названных административных единиц были поставлены соответственно: вали, мупасатыф, каймакам, мюдир. В селах представителем власти был староста – мухтар.

Такая система должна была обеспечить как строгую централизацию власти, так и контроль правительства за деятельностью провинциальной администрации, прежде всего, вали.

Закон 1864 г. лишал вали судебной власти, а также права самолично распоряжаться финансами, состоявшими из суммы налогов. Финансами вилайета стал ведать специальный казначей – дефтердар, назначаемый Портой.

Новый закон также предусматривал создание при вали и нижестоящих начальников административных единиц консультативных советов – меджлисов.

Члены меджлиса избирались от населения и должны были принадлежать к так называемым «именным» людям – крупным землевладельцам, местным богачам  и т. д.

В 60-70-х годах Порта становится на путь ограничения самоуправления немусульманских религиозных общин. Были разделены религиозные и мирские функции общин. Уже в 1856 г. Порта разработала ряд мер, предназначенных для пересмотра привилегий общин под предлогом, что они уже не соответствуют новым идеям.

Хатт-и-хумаюн 1856 г. подтвердил права и льготу, которыми пользовались немусульманские религиозные общины. Вместе с тем он предусмотрел серьезные изменения в их структуре. Руководство общин, состоявшее из высших духовных сановников с патриархами во главе, освобождалась от функций светского управления. Им надлежало заниматься исключительно церковными делами.

По-прежнему турецкий монарх оставался сосредоточением светской власти (как султан) и духовной (как халиф). Правда, духовная власть практически, по уже давно сложившейся традиции, находилась в руках шейх-уль-ислама и его аппарата. Тем не менее, и духовная власть султана была весьма значительной, поскольку он назначал и смещал шейх-уль-исламов. В глазах миллионов мусульман-суннитов во всем мире духовный авторитет халифа стоял очень высоко.

1 мая 1868 г. был опубликован регламент организации Государственного совета. В нем значение Совета определялось так: «Государственный совет является центральным учреждением империи, обсуждающим все административные дела»33.

Особая статья подчеркивала, что государственная совет не должен вмешиваться  в дела исполнительной власти, что его задача состоит исключительно в обсуждении вопросов, определенных регламентом. Совет должен лишь следить за соблюдением соответствующих законов и постановлений.

После Крымской войны продолжались преобразования в центральных органах исполнительной власти – министерствах. Были учреждены новые министерства – юстиции, просвещения, общественных работ, вакфов.

В целом реформы в центральном аппарате власти  были недостаточными и малоэффективными.

Реформы коснулись армии и флота.

Законом от 22 июня 1869 г. турецкая армия была реорганизована по французскому образцу. «Новый закон установил деление армии на четыре части: постоянную (низан), в бессрочном отпуску (ихтиут), резерв (редиф) и областные войска (мюстахфыз)»35. Был принят новый порядок комплектования армии путем жеребьевки (а не путем набора рекрутов) из подлежащих призыву мусульман. Срок службы был определен в 20 лет.

Абдул-Азиз много вниманию уделил созданию в Турции нового военного флота.

Программа преобразований, изложенная в Хатт-и-хумаюне 1856 г., должна была способствовать становлению и развитию буржуазных институтов и учреждений в Османской империи, что вместе с тем должно было создавать правовые и экономические условия для расширения торгово-экономической экспансии европейского капитала в ней. При этом, будучи зафиксирован в статье 9 Парижского мирного договора, Хатт-и-хумаюн 1856 г. приобрел характер международного обязательства Парты, которое западные державы использовали в качестве юридической основы для реализации своих экономических и политических притязаний в султанской Турции.

«Классическое» бездорожье и архаичные транспортные средства султанской Турции тормозили к ней торгово-экономическую экспансию Запада.

Османское правительство отдавало себе отчет в необходимости улучшения путей сообщения. В 1866 г. была учреждена специальная правительственная комиссия по разработке проектов дорожного строительства в империи. Правда, как показала практика, деятельность этой комиссии свелась главным образом к ремонту улиц Стамбула. Поэтому в вилайетах вопросы дорожного строительства находились в руках местных властей. Большое внимание дорожному строительству уделялось, например, в Дунайском вилайете во второй половине 60-х годов, когда губернатором был Мидхат-паша. При нем в вилайете было проложено около 3 тыс. км  дорог и построено 420 мостов36. Немалую роль в строительстве грунтовых дорог сыграл тогда и иностранный капитал: «французские компании построили в те годы дороги, связавшие Бейрут и Дамаск, а в Западной Анатолии Бурсу с Муданьей»37. Состояние дорог в ряде районов Османской империи, таки образом несколько улучшилось.

Во второй половине Х1Х в. османское государство было еще не в состоянии самостоятельно осуществлять строительство и эксплуатацию железных дорог.

Турецкое правительство было вынуждено отказаться от первоначальных намерений строить железные дороги самостоятельно. Железнодорожное строительство в Османской империи в 50-70-е годы Х1Х в. (как впрочем, и позже) осуществлялось главным образом иностранными концессионерами.

Первыми за железнодорожное строительство взялись англичане. В 1856 г. английская компания получила концессию на строительство 130-километровой железной дороги Измир-Ацдын. Другое английское акционерное общество 1863 г. приобрело концессию на строительство железнодорожной линии Измир – Касата (93 км).

К 70-м годам длина всех железных дорог империи составляла лишь 1600 км38. Все они представляли собой сравнительно небольшие железнодорожные ветки. Основное их назначение заключалось в том, чтобы обеспечить надежную связь османских портов с внутренними районами и тем самым создать условия для расширения сбыта европейской продукции и вывоза из страны сельскохозяйственного сырья.

Реформы танзимата, несмотря на всю их непоследовательность и ограниченный характер, все же смогла создать условия для определенного подъема хозяйственной жизни Османской империи. В период реформ наблюдался существенный рост сельскохозяйственного производства. Косвенным доказательством этому может служить увеличение общей суммы ашара, собираемого по стране. За время с 1848 по 1876 гг. поступления в государственную казну по этой статье дохода возросли почти в 4 раза, поднявшись с 194,8 млн. до 743,6 млн. курушей.

Баланс внешней торговли страны в рассматриваемое время был уже хронически дефицитен. В 1863-1872 гг. стоимость импорта превышало стоимость экспорта в среднем на 27 млн. т. ежегодно40. Дефицит внешней торговли империи покрывался иностранными займами и усиливал общеэкономическую и финансовую зависимость страны от европейского капитала.

Во второй половине Х1Х века в Османской империи все отчетливее стали выделяться отдельные географические зоны преобладающего экономического влияния той или иной иностранной державы. Но вместе с этим все явственнее становилась и взаимная борьба, торгово-экономическая конкуренция стран Запада, намечались тенденции перегруппировки их сил и изменения сложившихся, прежде всего сфер экономического влияния.

С одной стороны, мировой рынок стимулировал развитие в Османской империи структуры и объемов производств в отрыве от исторически сложившихся в Османском обществе потребностей, а с другой – под его же воздействием у населения стран формировались новая структура и набор потребностей  без соответствующей им внутренней производственной базы. Возникшие диспропорции, или «ножницы» в развитии сфер производства и потребления означали, что османская экономика постепенно утрачивала способность воспроизводства на своей собственной основе. Экономическая самостоятельность Османской империи была подорвана.

После Крымской войны турецкие реформаторы стремились обеспечить финансовую базу для проводимых в стране преобразований, продолжали перестройку финансовой и налоговой системы империи. В духе реформ танзимата создавались новые финансовые учреждения, предпринимались усилия по упорядочению взимания с населения традиционных налогов вводились новые.

Но фискальная политика Порты после Крымской войны по-прежнему «работала» главным образом на изъятие производимого податным населением страны продукта.

Центральное правительство стремилось выкаливать средства из вилайетов, обескровливало их и мало что предлагало взамен.

Несмотря на сохранившиеся пороки Османской налоговой системы, общее оживление хозяйственной жизни империи в 50-60-х годах обеспечило существенное увеличение налоговых поступлений в государственную казну. Общая сумма доходов государства с 1857 по 1871 г. выросла почти вдвое – с 1038 млн. до 1920 млн. курушей41. Однако рост доходов османского правительства в тот период уже явно не соответствовал динамике его расходов.

Высокая степень финансовой эксплуатации Османской империи европейским ссудным капиталом, и общая кризисная ситуация в мировой экономике в середине 70-х годов, бесспорно, явились теми внешнеэкономическими факторами, которые провели империю к банкротству. Но помимо этих внешних причин существовали еще и внутренние причины. Это, прежде всего, то, что бюджет империи формировался в основном за счет налогов, собираемых с сельского населения, и был, поэтому, весьма уязвим и неустойчив.

Финансовое банкротство Порты было закономерным итогом вовлечения империи с ее аграрной, низкопроизводительной экономикой и отсталым феодальным государством в систему международного капиталистического кредита.

Бюджет османской империи в это время становился хронически дефицитным.

После первых иностранных займов, полученных Портой в годы Крымской войны, османское правительство было вынуждено вновь обратиться к внешним источникам финансирования. До своего банкротства в 1875 г. Порта сумела заключить договоры о еще 15 внешних займах. В результате «к 1875 г. сумма займов достигла 242 млн. лир»42.

Внешняя задолженность страны очень быстро росла. Если в 1854 г. она составляла 75 млн. франков, а в 1863 г. – 200 млн. франков, то в 1874 г. она равнялась уже 1 млд. франков43.

В октябре 1875 г. турецкое правительство вынуждено было объявить о своей неспособности погашать внутренний долг в требуемых размерах. В официальном сообщении турецкого правительства о банкротстве Турции указывалось, что в течение ближайших пяти лет расчеты по внешним и внутренним долгам будут снижены наполовину. Однако в 1876 г. выплаты по государственному долгу были вообще приостановлены. Османская империя обанкротилась.

Рост государственной задолженности Османской империи вызывал повышенное внимание европейских кредиторов к состоянию ее финансов. Объективно они были заинтересованы в модернизации финансовой системы страны, в переходе Порты от средневековых к буржуазным нормам в организации и осуществлении, как общей ее финансовой политики, так и конкретной практики финансовых операций. В противном случае эксплуатация Османской империи по линии вывоза ссудного капитала была бы крайне затруднена.

И внутренние, и внешние обстоятельства побудили Порту учредить в 1863 году на базе существовавшего в стране с 1856 года английского Оттоманского банка центральный государственный банк, призванный модернизировать управление финансами Османской империи. Концессия на организацию этого банка, получившего название “Имперский Оттоманский банк”, была выдана первоначально сроком на 30 лет английским и французским финансистам (затем она была продлена еще на 50 лет). По условиям концессии в обязанности этого нового банка входило обслуживание всех операций, связанных с учетом финансовых поступлений в государственную казну, а также осуществление из нее по приказу министра финансов необходимых выплат. Банк обладал исключительным правом эмиссии банкнотов, действительных на всей территории империи. Поэтому, начиная с 1863 года, многие иностранные займы заключались при непосредственном содействии и участии Имперского оттоманского банка.

Являясь формально государственным, этот банк на деле принадлежал английскому и французскому, а с 1875 года еще и австрийскому капиталу.

Традиционно в османском земельном законодательстве земля делилась на три основные категории.

1. Мири — государственная. К ней относился основной массив земель страны. Право верховной собственности этих земель принадлежало государству.

2. Мюльк — “частнособственная”. Это безусловные феодальные земельные пожалования.

3. Вакф — земля, доходы с которой поступали религиозным учреждениям или на общественно-благотворительные нужды43.

В декабре 1857 г. шейх-уль-ислам вынес решение, одобренное высшим советом юстиции, о правилах передачи земель мири мужчин и женщин, умерших бездетными, и о расширении круга лиц, имеющих право получить их земли с условием уплаты тапу (документ на право владения землей мири). “Такие участки было решено, прежде всего, передавать бесплатно отцу или матери умершего. Если их не было, то устанавливалась определенная очередность передачи надела по тапу”44.

Постановления о расширении круга наследников были включены в Земельный закон 1858 г.

25 февраля 1858 г. это постановление было распространено на земли мири, доходы с которых были посвящены в вакфы (так называемые “неистинные”). “Отныне неистинные вакфы стали называться султанскими вакфами с упорядоченной документацией”45.

Нововведения 1839-1858 гг., касавшиеся аграрных отношений, были подготовкой к аграрному закону 1858 г.

Первичная подготовка закона была возложена на специальную временную комиссию. Были рассмотрены все предыдущие земельные законы, начиная со времени Сулеймана Кануни, и все фетвы шейх-уль-исламов, связанные с вопросами землевладения. 21 апреля 1858 г. проект был представлен Совету танзимата, затем поступил на утверждение шейх-уль-ислама и великого везира. После одобрения султана закон был утвержден окончательно 6 июня 1858 г. В Земельном законе речь шла о правом режиме владения землями мира, в том числе и теми, что находились в распоряжении вакфов. Собственность мюльк лишь упоминалась, так как владение этой собственностью регулировали законы шариата. “В ст. 1 были названы пять категорий земель, существовавших в государстве в соответствии с традиционной османской классификацией: 1) земли мюльк (мемлюке), 2) государственные (мирийе), 3) вакфы (мевкуфе), 4) общественные (мутраке), 5) пустопорожние (меват)”.46

Земельный закон отличался консерватизмом.

Нельзя было использовать землю, как хотелось, например, заняться на своем участке изготовлением кирпича. Запрещалось хоронить на этой земле умершего. Без разрешения чиновника нельзя было сажать деревья, разводить сады.

Землю по закону 1858 г. разрешалось передавать бесплатно или продавать за условную цену только с разрешения соответствующего правительственного чиновника.

Вместе с тем возможности землевладельца распоряжаться наделом расширились. Он мог отдать свой надел в аренду и взять за него ссуду или отдать землю в залог.

Хотя права крестьян на землю по закону 1858 года расширились, право собственности не стало полным. Верховное право собственности осталось за государством, были сохранены феодальные ограничения в пользовании и распоряжении землями мири.

В связи с усилением спроса, главным образом внешнего, на продукты турецкого сельского хозяйства все большее распространение начали получать чифтлики. В социально-экономическом смысле чифтлик представляет собой “... конкретно-историческое проявление общего объективного процесса развития форм государственной земельной собственности и частной земельной собственности. Чифлиткчийская земельная собственность — это новая передовая форма земельной собственности, характерная для периода разложения османского феодализма...”47.

Чифтлики в тогдашних условиях были прогрессивным фактором в социально-экономических отношениях в сельском хозяйстве, а, следовательно, в Турции в целом.

Если говорить об эволюции налоговой политики в годы танзимата, то потребовалось 15 лет после издания Хатт-и-хумаюна, прежде чем было принято новое постановление о порядке сдачи с торгов откупа ашара и взимания его непосредственно государством (5 июня 1871 г.).

“Первый раздел этого постановления подробно рассматривал порядок организации торгов для сдачи ашара на откуп лицам, предложившим установленную администрацией цену, порядок взимания ашара откупщиками в зависимости от сельскохозяйственной культуры и пр.”48. В постановлении и слова не было об отмене откупа.

Итак, в 60-70-х годах в столь важном вопросе как налоговое обложение крестьян, не произошло никаких изменений, не было проведено ни одной, хотя бы незначительной реформы.

По главному вопросу — о владении землей мирийе и частью вакуфных земель —  новое законодательство сохранило основные нормы шариатского права и, прежде всего государственную собственность на эти земли. Тем самым не были устранены те препятствия, которые мешали вовлечению большей части обрабатываемых земель страны в товарно-денежный оборот и в процесс капиталистического развития.

Новые законы создали более стабильные условия владения государственной землей, главным образом для крупных земельных собственников. Благодаря этим законам последние закрепили за собой право владения землями, которыми они незаконным путем овладели до и в процессе ликвидации военно-ленной системы.

Новое аграрное законодательство нисколько не облегчило положение крестьян, не ослабило их зависимости от крупных владельцев — светских и духовных; не были осуществлены даже минимальные преобразования в налоговой системе.

Таким образом, обещание Хатт-и-хумаюна устранить все препятствия на пути развития сельского хозяйства не были выполнены. Новое аграрное законодательство не удовлетворяло потребностям развития сельского хозяйства, интересам, как крупных землевладельцев, так и широких крестьянских масс, турок и нетурок. Поэтому борьба за дальнейшие реформы в аграрном законодательстве продолжалась в течение многих десятилетий и после танзимата.

В целом преобразования периода танзимата свидетельствуют о том, что сторонники реформ не ограничились только декларативными обещаниями, а энергично и планомерно пытались осуществить принципы Гюльханейского хатта и реорганизовать государственную структуру османского общества.

Реформы танзимата были тесно связаны одно с другой и с основной идеей хатта, развивали и конкретизировали ее.

Преобразования Мустафы Решид-паши, имевшие целью способствовать капиталистическому развитию османского государства, были направлены преимущественно на реформы государственного управления, права, просвещения и гораздо меньше — экономики. Перечисленные преобразования были необходимы, так как развитию капиталистических отношений в стране мешало традиционное средневековое государственное устройство, отсталые правовые нормы, отсутствие современного образования, господство феодальной идеологии.

Так как реформы танзимата в той или иной мере противоречили традициям и шариату, а также затрагивали материальные и социальные интересы чиновников, духовенства и других феодальных элементов, то их осуществление требовало больших усилий и часто оказывалось малорезультативным.

Реформы танзимата при всей их прогрессивности предполагали усиление угнетения Турцией христианских подданных Порты.

Почва для буржуазных реформ в европейских странах и в Османской империи была разной в плане уровня социально-экономического развития и господствующих идеологий. В Османской империи были серьезные факторы, мешавшие успеху реформ.

Реформы танзимата не оправдали возлагавшихся на них надежд, однако, и достигнутые успехи имели большое значение для дальнейшего исторического развития государства.

Мустафа Решид лучше, чем другие государственные деятели своего времени, понимал необходимость преобразований для сохранения империи. Его вклад в становление буржуазных институтов значителен. Нововведения создали ряд необходимых условий для развития капиталистических отношений, привели к заметной либерализации государственного режима и к идеологическим сдвигам.

Но все же реформы оказались малоэффективными. Преобразования танзимата осуществлялись сравнительно немногочисленной группой государственных деятелей, считавших их неизбежными и необходимыми. Большая же часть бюрократии и чиновников противилась реформам. Одни из них считали, что реформы не принесут пользу государству и вместе с тем подорвут его традиционные основы, заложенные в средние века, другие нарушали законы танзимата потому, что их исполнение наносило ущерб их материальному благосостоянию. Назначение государственного жалованья, упорядочение сбора налогов, ограничение самовластия лишали чиновников выгодных подношений (бакшишей) и возможности вымогательств.

Следствие административных реформ явился заметный рост гражданской бюрократии. Она оказала широкое влияние на ход преобразований. Старая военно-феодальная бюрократия мешала преобразованиям.

В начале 50- годов разочарование османского правительства в результате реформ было связано с проявившимися к этому времени инфляцией, хроническим дефицитом в фискальных делах, экономической депрессии. Это побуждало многих сановников высказаться за отказ от дальнейших реформ. Отсутствие строгой отчетности в финансах, сохранение почти неизмененными принципов налогов политики средневекового государства, халатность и злоупотребления мешали упорядочению в финансовой области.

В связи с тем, что при сборе налогов не только сохранились, но даже усилились злоупотребления правительственных чиновников, широкие слои населения также были недовольны реформами, отождествляя их со злоупотреблениями. В 40-50-х годах были часты восстания, вспыхивавшие в различных частях Османской империи. Продолжились они в 60-70-х гг.

Реформы танзимата были идеологически несовместимы с законами шариата. Следствием этого явились взрывы мусульманского фанатизма в 40-е годы Х1Х века, сопровождавшиеся убийствами христиан.

Все это мешало развитию капитализма и местной буржуазии, которая могла бы возглавить осуществление реформ. Борьба буржуазных институтов с феодальными традициями в условиях Османской империи и потребовала многих десятилетий.

Таким образом, и Япония, и Турция развиваются в рассматриваемый период под воздействием внешнего фактора. Заключенные ими неравноправные договоры с европейскими странами и США, способствовали втягиванию этих двух государств в мировую капиталистическую систему. Однако японское правительство более успешно справилось с этой задачей и смогло путем проведения реформ включиться в капиталистическую систему раньше, чем Османская империя с ее отсталой, преимущественно аграрной экономикой.

Начало реформ в Японии было связано с падением старого режима — режима сёгуната Токугавы и с реставрацией императорской власти. Реформы в Японской империи оказались удачными потому, что на смену старой политической элиты пришла новая элита, представлявшая новые силы — самурайство и буржуазные круги. В Османском государстве реформаторский процесс явился закономерным явлением, начавшимся еще в 20-30-е гг. Х1Х в. Реформы танзимата стали продолжением преобразований Селима III и Махмуда II. Но этот процесс потерпел неудачу, так как в Турции, в отличие от Японии, остался старый режим.

Если административные реформы, проведенные в Японии способствовали уничтожению крупной феодальной собственности, объединению страны в соответствии с интересами развития капиталистической экономики, то в Османском империи эти преобразования были незначительными и поверхностными, реформы не упраздняли старые феодальные формы, а поэтому и не имели никакого эффекта.

Никаких мер не предприняло османское правительство по решению сословного вопроса, тогда как в Японии все феодальные сословия были уничтожены, что открыло путь для развития капитализма.

Активные действия предпринимались реформаторами обеих сторон в преобразовании армии и флота. За образец ими взята была армия европейского характера. Но мощь турецкой армии значительно ослабела в результате Крымской войны, и ей понадобились годы, чтобы восстановить утраченную силу. К тому же в Турции, в отличие от Японии, не было всеобщей воинской повинности.

Японское правительство ввело единую финансовую систему, провело капитализацию самурайских пенсий, в результате чего получило средства, которые вложило в развитие сельского хозяйства и промышленности. Османское правительство вынуждено было искать средства за границей, прибегая к иностранным займам, которые не смогло погасить. Все денежные средства шли ими на выплату растущих долгов, а не на развитие экономики. Турция превратилась в банкрота, ей нечем было пополнять государственный бюджет. В Японии успешная денежная реформа решила проблему накопления бюджета страны, стабилизировала и укрепила денежную систему.

Японская торговля в эпоху Мэйдзи имела активный торговый баланс, рост оборотов, что также способствовало включению этой системы в мировую капиталистическую систему. Баланс же османской торговли был дефицитным, что обусловило ее отставание от Японии в процессе перехода к капитализму.

В области аграрной политики японские власти проводили мероприятия с целью получения финансовых средств для развития промышленности, тогда как реформаторы эпохи танзимата не уделяли большого внимания развитию промышленных объектов, считая приоритетным сельское хозяйство. В Японии в результате реформ удалось ликвидировать земельную монополию феодального класса, заменить многочисленные подати и повинности одним налогом. Итогом японских аграрных преобразований стало создание рынка рабочей силы, необходимого для развития капитализма. Аграрные мероприятия в Османской империи не устранили препятствий на пути развития сельского хозяйства. Вместо равного налогооблажения лидеры танзимата получили злоупотребления и коррупцию. Земельный закон 1858 г. не дал полного права земельной собственности тем, кто обрабатывал землю. Чифтлики, возникшие еще до реформ танзимата, оставались единственным прогрессивным явлением того времени, но с другой стороны, они удвоили гнет крестьянского населения.

Если говорить о социальных последствиях аграрных реформ, то ни в Турции, ни в Японии эти реформы не улучшили положение крестьян. Не были довольны проводившимися реформами и другие слои населения этих стран. Реакцией на реформаторскую политику правительств: были многочисленные восстания, бунты, национально-освободительная борьба балканских народов.

Реформы, проводившиеся и в Османской империи, и в Японии немногочисленной группой государственных деятелей, носили буржуазный характер. Их целью было превратить страну из феодальной в капиталистическую, сохранить независимость страны от западных государств. Однако реальных положительных результатов эти преобразования достигли лишь в Японии, в Османском государстве они потерпели неудачу, так как не были учтены религиозные особенности, национальный характер, не были предприняты меры для развития промышленности, формирования местной буржуазии.

Таким образом, в результате проведенных реформ Япония вступила на капиталистический, буржуазный путь развития, а в Османской империи данные реформы только заложили основу для перехода от феодальных к буржуазным институтам. Поэтому не стоит оценивать танзимат только отрицательно, так как он имел большое значение для дальнейшего развития государства и становления его на капиталистический путь развития.

Глава II. История принятия первых конституций  азиатских  государств

§1. Японская либеральная оппозиция в борьбе за установление конституционного режима

После "реставрации Мэйдзи" все более актуальной становилась     создания  политической структуры, принципиально отличной от прежней, которая могла бы обеспечить нормальное функционирование всего общественного организма в новых условиях. Развернулась еще непривычная для Японии идеологическая борьба по определению места и роли каждой социальной группы в иерархии общества. Этот процесс требовал новых политических организаций и методов.

"Переворот  Мэйдзи" удовлетворил политические амбиции лишь небольшой части знати, в первую очередь юго-запада Японии. Основная же часть населения от него ничего не получила. Потому в разных слоях населения быстро нарастало недовольство новым режимом, который не оправдал их надежд. Предпринятые вскоре после переворота энергичные меры по интенсивному развитию и модернизации страны также вызвали далеко не однозначную реакцию в обществе. Все это стимулировало  рост политической активности в 70-80-х годах. Критика режима велась как слева, так и справа.

Некоторые крупные феодалы были недовольны преобладающей ролью представителей важных княжеств в определении политики страны. Они потребовали "подлинного прогресса и перемен", понимая под ним, однако, лишь более "справедливый", с их точки зрения, дележ власти, т.е. "свое более широкое участие в управлении страной"1.Часть самурайства, реально пострадавшая от происходивших в стране перемен, выступала с требованиями восстановления своих старых привилегий. С этим лагерем, критиковавшим режим справа, власти договорились довольно быстро.

Более опасными для властей были силы, критиковавшие режим слева. Они имели гораздо более широкую социальную основу и большие возможности влиять на ход эволюции общества. Но этот лагерь характеризовался крайней неоднородностью и на протяжении рассматриваемого периода его состав постепенно менялся. Поэтому реализовать все заложенные в нем потенции было весьма трудно.

Открытые претензии в адрес режима Мэйдзи слева вначале прозвучали в основном из среды новой сельской верхушки, связанной с предпринимательством, торговлей и ростовщичеством. Это были требования сельских самураев (госи), превращавшихся в помещиков, а также других сельских богачей (гони), часто прибегавших к труду наемных рабочих. Они считали, что своих целей они смогут добиться лишь при условии создания такого представительного органа власти, в работе которого они надеялись участвовать.

В конце 70-х и, особенно с начала 80-х  годов, когда госи и гони, удовлетворившись некоторыми уступками властей (в частности, снижением поземельного налога), стали на сторону режима, в оппозиционном лагере все настойчивее зазвучали голоса недовольной части крепнущей городской буржуазии, а также крестьян и рабочих. Их претензии, естественно, оказались более радикальными и в основном совершенно неприемлемыми для господствующих кругов.

Все эти оппозиционные течения, весьма различные по своей социальной сути и представлениям о содержании необходимых перемен, получили в Японии общее название Движение за свободу и народные права (Дзию минкэн ундо). Это движение явилось естественной реакцией на "переворот Мэйдзи" разных слоев населения, пытавшихся по-своему определить возможный характер нового общества. По существу, оно оказалось главной движущей силой эволюции общества, поскольку благодаря именно его активности были заложены такие важнейшие элементы нового общества, как система политических партий и парламентаризм.

К середине 70-х годов политическое оппозиционное движение уже не могло ограничиться лишь дискуссионными клубами и союзами, спорами в газетах и журналах. Возникла необходимость в новых организационных формах, и в 1874 г. были созданы первые политические объединения: Общество патриотов (Айкокуто) и Общество по определению целей в жизни (Риссися), которые заявили о необходимости введения в Японии конституционного правления. Правительство нашло для себя полезным пойти навстречу, чтобы превратить их оппонентов в союзников. С этой целью оно в начале 1877 г. приняло решение о снижении поземельного налога с 3 до 2,5 % стоимости земли2. Это было с удовлетворением встречено помещиками и состоятельными крестьянами-землевладельцами. Но решительно настроенная оппозиция требовала не только экономических, но и политических гарантий своего положения. В связи с этим летом 1877 г., когда правительственные войска вели ожесточенные бои с восставшими самураями в Сацума, крупные землевладельцы направили на имя императора петицию, добиваясь его согласия на создание парламента. В ответ на это правительство в 1878 г. заявило, что с 1880 г. Оно разрешит систему совещательных собраний в префектурах и городах, т.е. по существу, согласилось на расширение прав участия находившихся в оппозиции слоев дворянства и буржуазии в решении местных дел.

Однако это также не удовлетворило оппозицию. Она стремилась к участию в решении не только местных,  но и общегосударственных дел. Ее политические организации продолжали настаивать на введении парламентарной формы управления страной. И власти, опасаясь, что их упорство может привести к углублению расхождений с этими кругами, выступили в 1881 г. с обещаниями создать парламент через десять лет, в 1890 году. 12 октября 1881 г. был издан высочайший декрет, торжественно подтверждавший это обещание. В тексте декрета говорилось, что "унаследовав престол, занимаемый... династией более 2500 лет, и осуществляя по праву... всю полноту переданной нам нашими предками власти, мы давно имели ввиду постепенно ввести конституционную форму правления с той целью, чтобы наши преемники на престоле руководствовались установленным законом"3.имея ввиду именно эту цель "... мы учредили в 8-й год Мэйдзи (1876 г.). Сенат и в 11 год Мэйдзи провинциальное собрание, положив, таким образом, основание для главных реформ; причем мы считаем, что эти наши действия должны с самого начала убедить Вас, наших подданных, в нашей решимости  в этом отношении"4. Далее власти объявляли, что в 1823 году Мэйдзи (1890 г.) они откроют парламент, чтобы осуществить на деле объявленное решение.

Лидеры Мэйдзи предполагали использовать оставшееся до этого срока время для тщательной подготовки к новым условиям политического управления страной. В результате этого акта те влиятельные круги, которые могли реально рассчитывать на участие в работе нового органа власти, стали постепенно отходить от движения и готовиться к деятельности в условиях парламентаризма. Начался процесс их самоорганизации, выработки основных целей и принципов политики, которые они намеревались защищать и проводить в рамках парламента.

В начале 80-х гг. в стране наблюдался значительный подъем крестьянского движения в связи с резким ухудшением положения крестьянства. Основные требования крестьян сводились к аннулированию задолженности, их борьба была направлена против помещиков и ростовщиков. Мелкие и часть средних помещиков выражали свою неудовлетворенность тем, что фактически размер земельного налога стал в результате дефляции на много выше, чем до 1881. Самураи, которые не нашли еще прочного места в новом капиталистическом обществе, проявили особое беспокойство, так как в ноябре 1882 года должна была прекратиться выплата конвертированных пенсий. Помещики и мелкая и средняя буржуазия возмущались тем, что огромные правительственные субсидии и дотации доставались не им, а крупной буржуазии.

В такой обстановке общественного прошения и недовольства возникли первые политические партии Японии.

В октябре 1881 года на базе "     учреждения парламента" была создана первая политическая партия Японии - "Риккен дзиюто" ("конституционная либеральная партия"), или просто Дзиюто, во главе Итагаки Тайсуку. Она объединила либеральных помещиков, сельскую буржуазию и интеллигенцию. К партии примкнула небольшая часть крупной городской промышленной буржуазии.

Руководство партии получало поддержку от фирмы Мицуи, занимавшей ведущее место в шелковой промышленности Японии, а потому тесно связанной с японскими помещиками и сельской буржуазией.

Программа партии была довольно краткой:

"1. Наша партия стремится достигнуть свободы, обеспечить каждому его права, добиться счастья для всех и реформ общества.

Мы будем бороться за введение наилучшей конституционной  системы.

Наша партия стремится к достижению своих целей в полном единении с теми, кто разделяет наши принципы и ставит себе такие же задачи"5.

В отличие от других партий в программе либеральной партии ни, словом не упоминалось о монархии. Это свидетельствовало о сравнительно радикальных настроениях ее членов. Идеи свободы, равенства и братства, сформулированные в намеренно расплывчатой форме (ст. 1), тем не менее, привлекали к партии довольно широкие слои.

В марте 1882 года организовалась вторая политическая партия - "Риккен Кайсинто" ("Конституционная партия реформ и прогресса"), или просто Кайсинто, которую возглавлял Акума Сигенобу. Оно выражало в основном интересы крупной торговой и финансовой буржуазии, но объединяла разнородные элементы: крупную и среднюю городскую буржуазию, крупных обуржуазившихся помещиков, а также представителей умеренно либеральной интеллигенции. Руководство Кайсинто было тесно связано с фирмой Мицубиси.

В программе партии говорилось:

"Мы, верноподданные императора, объединились, ставя перед собой следующие цели:

Глубоко почитать императорский дом, дать счастье народу.

Ставя задачей внутриполитические реформы, добиваться расширения политических прав.

Устранить вмешательство центральных властей, создать прочную основу для местного самоуправления.

Расширять избирательные права по мере развития общества.

Вести как можно меньше политических переговоров с иностранными государствами, как можно больше торговых связей с ними.

Добиваться, чтобы денежная система базировалась на твердой металлической валюте"6.

В сущности, это была программа ближайших очередных задач развития японского капитализма, все основные положения которой впоследствии постепенно и неуклонно осуществлялись.

Для противодействия обеим партиям в марте 1882 г правительство создало "Риккен тэйсэйто" (Конституционно-императорскую партию), или просто тэйсэйто, в которую вошли главным образом чиновники. Главой тэйсэйто считался Фукути Гэнъитиро, но фактическими руководителями были Ито Хиробуми, Иноуэ Каору и другие члены правительства. В программе партии говорилось, что:

"... 3.Общее руководство верховной властью ... принадлежит императору. Осуществляется власть на основе конституционной системы.

4.Необходимо учредить двухпалатный парламент.

5.Необходимо ввести неограниченное избирательное право...

7.Император пользуется правом утверждения или отмены решений парламента...

10.Общественная свобода - это свобода собраний и выражения общественного мнения, не нарушающая порядок и безопасность страны..."7.

Однако тэйсэйто не смогла привлечь сколько-нибудь значительного числа сторонников в свои ряды и не играла никакой роли на политической арене.

Из социалистических организаций этого времени наиболее крупной была "Тоё сякайто" ("Восточная социалистическая партия"), созданная в мае 1882 г. В программе партии говорилось, что ее цель - счастье масс8.

"Тоё сякайто" объединяла крестьянскую бедноту каменноугольного района Мацуура на Кюсю и под лозунгами "равенства" и "счастья масс" понимала конфискацию земельных излишков у помещиков и кулаков и равный раздел их между крестьянами.

Партия подверглась полицейским репрессиям и в июне 1882 г. была распущена.

Таким образом, в Японии в 80-х годах фактически действовали лишь две партии - кайсинто и дзиюто.

В ноябре 1882 г. председатель дзиюто Итагаки и вице-председатель Гото Сёдзиро с санкции представительства выехали в заграничную командировку с целью изучить парламентские системы Франции и других европейских стран. Поездка вызвала недовольство некоторых членов партии и много шума в прессе, обвинявшей Итагаки и дзиюто в связях с правительством и фирмой Мицуи, оказавшей материальную помощь при организации поездки.

В это же время либеральная партия начала подготовку к государственному перевороту для проведения некоторых буржуазно-демократических преобразований. Руководство дзиюто ставило своей целью создать конституционную монархию; представители средних помещичье-буржуазных слоев должны были играть в правительстве и в парламенте руководящую роль. Развернутой политической программы дзиюто не имела и никаких проектов разрешения аграрного вопроса не выдвигала. Максимальным требованием в этой области было требование предоставить мораторий по крестьянским долгам и уменьшить земельный налог.

В дальнейшем руководство либеральной партии решилось на более широкое использование крестьянского движения, чтобы прийти к власти. Оно намеревалось, однако, захватить власть, немедленно подавить это движение.

Располагая разветвленной сетью газет, дзиюто вела, несмотря на репрессии, довольно широкую антиправительственную пропаганду. "Дзиюто создала сеть спортивных клубов, при которых имелись спортплощадки, т.е. молодежь проходила военно-спортивную тренировку. Отдельные конспиративные группы вели подготовку террористических актов против членов правительства"9.

В ноябре 1882 г. произошли так называемые события в городе Фукусима (префектура Нагано). Здесь аресту подверглась группа членов дзиюто во главе с Коно Хиронако; их обвинили в намерении подготовить государственный переворот. Главным материалом обвинения явилась "клятва" членов группы, записанная на следствии со слов арестованных.

Важнейшие пункты "клятвы" таковы:

"1. Наша партия стремится к свержению ненавистного" деспотического правительства, стоящего у власти, и к установлению действительно сводного государственного строя.

Члены нашей партии готовы жертвовать жизнью во имя достижения этой цели"10.

в марте 1883 г. состоялась конференция партии дзиюто семи районов области Хокурику. Собрание проходило очень бурно, все ораторы говорили о том, что существующее положение можно изменить только силой.

Через несколько дней после конференции власти произвели аресты среди ее участников. В частности, была арестована группа "Фэнтюгуми" ("Небесное возмездие") во главе с Акаи Кагэаки. ее задачей было физической устранение всех членов правительства.

Провал группы Коно и Акаи, не сумевших подготовить свои выступления и связать их с выступлениями крестьянства, показал необходимость опираться на более широкую социальную базу. Руководство дзиюто решило пойти на изменение тактики. В марте 1884 г. после возвращения Итагаки и Гото из-за границы в Токио состоялся съезд дзиюто, на котором наметился поворот в политике партии; многие участники съезда призывали перейти к активным действиям и использовать крестьянское движение.

Однако партия в целом была против лозунга свержения монархии, не имела аграрной программы. Дзиюто поддерживала лишь повседневные требования крестьянства об аннулировании или отсрочке долгов, об уменьшении налогов и т.п. Дзиюто не связывала эти аграрные требования со своими лозунгами смены правительства, завоевания "естественных прав человека", и поэтому лозунги партии оставались абстрактными и ничего не говорящими крестьянину.

Организационная подготовка к общему выступлению проводилась весьма тщательно. План партии заключался в том, чтобы уничтожить правительство во время прибытия его в полном составе на станцию Хондзё по случаю открытия новой железнодорожной линии.

Неожиданно церемония открытия железной дороги была отложена. Однако, рядовая масса крестьян, привлеченная заговорщиками, 16 мая 1884 г. подняла восстание, не имевшее успеха.

В сентябре 1884 г. произошли события на горе Ката в префектуре Итагаки. В городе Симодатэ той же префектуры находилась 16 революционно настроенных членов дзиюто11. Центральное руководство дзиюто поручила этой группе подготовку к террористическому акту против правительственных деятелей, который сначала намеревалась совершить 19 июля 1884 г. в Токио, а затем - в конце августа на станции Уцуномия, куда, как предполагалось, должны были приехать некоторые члены правительства. Но руководство либеральной партии, опасаясь провала, в решающий момент отказало группе в поддержке и отстранилось от нее.

Полиция напала на след группы, последняя решила временно уйти в горы и вести партизанскую борьбу. Полицейскому отряду, посланному на следующий день для преследования, было оказано сопротивление. Это вызвало переполох в Токио. Министерство внутренних дел установило чрезвычайную охрану в префектуре Ибараки и "... направило в район горы Ката роту жандармов"12. Члены группы сразу же вступили в схватку с полицейскими, в результате которой почти все партизаны погибли.

Актуальная деятельность левых групп напугала руководителей либеральной партии. После провала выступления на горе Ката 29 октября 1884 г. в городе Осака состоялся съезд партии, который принял решение о самороспуске партии (еще раньше, в сентябре 1883 г. самораспустилась кайсинто).

Но это был тактический ход. Формальный роспуск партии не означал ее отказа от дальнейшей борьбы. Спустя два дня после роспуска начались события в районе города Титибу (префектура Сайтана, во время которых впервые удалось организованно сочетать борьбу партии с движением крестьянских масс. Эти события были кульминационным пунктом Движения за свободу и народные права.

Вооруженное восстание в Титибу началось 1 декабря 1884 г., на месяц раньше намеченного срока. Оно было весьма крупным: в нем участвовало около 10 тыс. человек"13.

Хотя восстание оказалось изолированным, само по себе оно имело необычную для крестьянского выступления организованность: был выработан план наступления, заранее созданы отряды во главе с командирами, налажено хозяйственное снабжение отрядов. Однако восстание было подавлено.

Связь крестьянского движения с либеральным, особенно ярко обнаружившаяся во время событий в Титибу, вызвала смятение в правящих кругах Японии. По всей стране, особенно в центральном районе, был поставлен на ноги весь аппарат полиции и сыска. Полиции удалось напасть на след других боевых групп, состоявших из членов распущенной дзиюто.

В результате арестов и жестокого полицейского террора радикальное крыло Дзию минкен ундо оказалось разгромленным. Причины поражения движения за свободу и народные права, которое начало приобретать характер буржуазно-демократического движения в 1882-1884 гг. и достигло высшего подъема в 1884 году, в основном следующие: в движении не участвовали рабочие, беднейшие и часть среднего крестьянства начали организованно включаться в движение лишь на его последнем этапе – 1884 г., партия не имела никакой аграрной программы, крупная буржуазия стояла в стороне от движения.

Все это вместе взятое предопределило поражение демократических тенденций в движении, все же имело большое положительное значение. Оно помешало правительству повысить земельный налог, заставило заняться подготовкой к введению Конституции и парламента.

В 1883 г.,  сразу же после возвращения правительственной делегации во главе с Ито Хиробуми из заграничной поездки, началась разработка проекта японской конституции, призванной укрепить монархический строй в стране. “В составлении проекта участвовала ограниченная группа лиц: Ито Хиробуми, Иноуэ Каору, Ито Миёси и Конэко Кэнтаро”14. Работа была окружена тайной и протекала в загородной вилле Ито, куда, за исключением консультанта немецкого профессора права Рейслера, известными своими реакционными взглядами, никто не допускался.

Правительство спешило провести меры по укреплению монархического строя, до открытия парламента, который многим министрам рисовался почти как революционный Конвент времен Французской революции. Во владение короны перешли огромные массивы земли на Хоккайдо, бывшие общинные леса и луга по всей стране. “Император стал крупнейшим помещиком: в 1882 г. ему принадлежала 1 тыс. тё земли, а к 1890 г. уже 365 тыс. тё”15. часть правительственных акций в японском банке была оформлена как имущество императорской фамилии. В июле 1884 г. был опубликован закон о введении пяти титулов высшей знати (князь, маркиз, граф, виконт, барон). Эти титулы были присвоены более чем 500 лицам высшего дворянства (кадзоку)16. Тем самым значительно повысилась и укрепилась монархическая бюрократия, из которой впоследствии стала комплектоваться палата пэров.

Произошла реорганизация структуры правительства. В декабре 1885 г. был упразднен дадзёкан и вместо него создан по европейскому образцу кабинет министров, объединявший 10 министерств. Была учреждена должность министра-хранителя императорской печати, который стал ближайшим советником императора по всем политическим  вопросам. Первый кабинет министров возглавил Ито Хиробуми. Однако эти мероприятия по укреплению бюрократической машины не могли удовлетворить широкие слои японского общества. В конце 80-х годов стало вновь возрождаться Движение за свободу и народные права, которое протекало теперь в форме компании за скорейшее принятие конституции и за отмену неравноправных договоров. К октябрю 1887 г. движение оформилось в организацию “Дайдо сён данкэцу” (“Общее согласие”, точнее: “единство в большом, различия в малом”).

“Общее согласие” объединяло представителей либеральных помещиков и буржуазии. В него вошли члены распущенных партий дзиюто и кайсинто.

Во главе “Дайдо сён данкэцу” встал граф Гото Сёдзиро.

Гото собрал вокруг “Общего согласия” почти все политические партии и группы, в той или иной степени недовольных политикой правительства.

В 1888 г. была закончена подготовка проекта конституции. Чтобы избежать широкого обсуждения проекта в учредительном собрании или парламенте, в начале 1888 г. был создан специальный орган – тайный совет. Он состоял вначале из 12 советников, большинство которых принадлежало к высшей феодальной бюрократии княжеств Сацума, Тёсю, Тоса и Хидзен17. Во главе совета встал Ито Хиробуми, отказавшийся в связи с этим от поста с премьер-министра. В этом узком бюрократической органе должна была завершиться подготовка к введению в действие такой конституции, которая полностью обезопасила бы правящую монархическую бюрократию от всяких поползновений со стороны ведущего парламента принять реальное участие в управлении страной.

Около полугода тайный совет занимался постатейным обсуждением проекта, которое проходило в строжайшей тайне. В ноябре 1888 г. конституция была зачитана императором во дворце в присутствии членов правительства, высших сановников и иностранных представителей. Этим, с одной стороны, подчеркивалась абсолютная власть японского монарха, а с другой – авторитетом императора предотвращалась возможность каких-либо выступлений против тех или иных положений конституции. 11 февраля 1889 года конституция была опубликована.

Вот как пишет об этом событии Хуго Ванденберг, путешествовавший в то время по Японии: “Увенчание великого здания реформ было завершено провозглашением представительного образа правления. 11 февраля 1889 г., … образцом которого послужила прусская конституция”18.

“Конституция великой Японской империи” (Донг Ниппон тэйкоку кэмпо) вошла в историю как “Конституция Мэйдзи”.

§ 2. Развитие конституционного движения в Османской империи

Реформы танзимата конца 50-х - начала 70-х гг., продолжая линию реформ предшествующего периода, привели к некоторым положительным сдвигам в политико-административной, экономической и культурной жизни страны. И все же, достигнутые результаты не соответствовали потребностям развития огромного государства. Это несоответствие привело к постепенному нарастанию недовольства в различных социальных слоях. Выразителем этого недовольства и пропагандистом новых политических идей и концепций стала молодая турецкая интеллигенция. Именно среди интеллигенции впервые появились и были сформулированы идеи превращения Османской империи в Конституционную монархию.

Первая попытка изменить существующее положение в стране была предпринята еще в сентябре 1959 г., когда Порте стало известно о подготовке выступления против султана Абдул Меджида. Но его участники были тут же схвачены и осуждены на различные сроки ссылки. Это событие в историю Турции вошло под названием "кулелийского инцидента" 1859 г. Конституционное движение зародилось в середине 60-х годов XIX века и играло важную роль в общественно-политической и культурной жизни Османской империи достаточно длительный период - до разгона первого турецкого парламента.

Отправной точкой турецкого движения стал июнь 1965 г., когда в Стамбуле было создано тайное общество, известное под названием "общество новых османов". "В короткий срок число членов общества достигло 245; они были разделены на группы, по 7 человек в каждой"21. Руководители и идеологи общества были крупными представителями молодой турецкой интеллигенции. В их числе были выдающийся писатель и публицист Намык Кемаль, известные литераторы и публицисты Зия-бей и Али Суави. Среди членов общества было также немало выходцев из богатых семей, стамбульской аристократии. В общество вошли многие крупные и гражданские и военные чиновники. С ним был тайно связан и один из наиболее крупных турецких сановников того времени - Ахмед Мидхат-паша. "Новые османы" начали вербовать сторонников среди образованной части офицеров армии и флота, учителей новой светской школы, чиновников, литераторов и художников. Характеризуя социальный состав общества в целом, можно сказать, что их большинство составляла молодая турецкая интеллигенция, в основном феодально-бюрократическая по происхождению.

Часть турецких исследователей считает, что общество не имело политической программы в современном смысле этого слова, что оно было лишь организацией политически настроенной молодежи и ограничилось критикой действий правительства. Другая часть турецких историков считает, "... что общество имело программу, которая ставила задачу провозглашения конституционной монархии"22.  К сожалению, нет данных о том, какова была первоначальная программа "новых османов". Документом, до некоторой степени характеризующем политическую ориентацию общества в конце 1865 - начале 1866 годов является письмо египетского принца Мустафы Фазыл-паши султану Абдул  Азизу. "Новые османы" солидаризировались с изложенной в письме программой реформ.

"Эта программа требовала ликвидации произвола чиновников, обеспечения развития ремесла, торговли и сельского хозяйства, укрепления финансового положения страны и устранения иностранного вмешательства в ее внутренние дела"23. При этом все надежды возлагались на либерального султана, окруженного честными и преданными интересам государства сановниками. В рассуждениях автора содержался намек на конституционное правление, но прямо о нем не говорилось.

Членов "Общества новых османов" объединяла недовольство внешней и внутренней политикой правительства. Все они соглашались в том, что правительство великого везира Али-паши должно быть устранено. Однако "новые османы" не имели единого мнения относительно тех мер, которые должны быть приняты для изменения политики правительства.

Возможно, что какие-то конституционные проекты существовали уже на первых порах деятельности общества. Косвенным доказательством может служить то обстоятельство, что "новые османы" приняли за организационную основу общества устав карбонариев, боровшихся в первой половине XIX века за уничтожение феодально-абсолютистских режимов в итальянских странах, активно выступавших против реставрации династии Бурбонов во Франции и принявших деятельное участие в июльской революции 1830 года.

Но четкое требование конституционной монархии стало частью политической платформы общества лишь после весны 1867 г. И.Е. Петросян и Ю.А. Петросян  приводят в своей работе тот факт, что "в мае  1867 г. "Намык Кемаль говорил одному из своих знакомых, Абдуррахману Хасан Бею, что он беседовал с Жаном Пьетри, который два часа ему толковал о конституции... в конце концов убедил, что конституция может быть введена и у нас"24.

Весной 1867 г. группа членов общества, в том числе наиболее значительные его идеологи, эмигрировали в Европу. Решение об эмиграции было принято в ответ на репрессивные меры против оппозиционной правительству прессы, с которой были тесно связана руководителя тайного общества. В это же время группа членов общества предприняла безуспешную попытку заговора против правительства Али-паши. Многие заговорщики были арестованы. Эмигрировавшие в Европу "Новые османы" при материальной поддержке Мустафы Фазыл-паши начали издавать свои газеты, в которых пропагандировались цели и задачи "Общества новых османов". В пропагандистской деятельности "новых османов" за рубежом большую роль сыграли газеты "Мухыер", издававшаяся Али Суави в Лондоне в 1867 - 1868 гг., и газета "Хюрриет"  ("Свобода"), которую издавали Намык Кемаль и Зия-бей в 1869-1870 гг. в Лондоне, а затем Зия-бей  в Женеве, "Хюрриет" стала в полном смысле слова органом "Общества новых османов", самым значительным из изданий турецкой вольной прессы 60-х годов XIX века. Именно на страницах этой газеты были сформулированы такие важнейшие политические требования и цели "новых османов" как превращение Османской империи в конституционную монархию и созыв палаты депутатов.

"Хюрриет" критиковала Порту за неудачи танзиматских реформ, выступала за ограничение прав султана и ответственность Порты перед законом, формулировала идею необходимость разделения законодательной и исполнительной власти, стремилась к теоретическому обоснованию принципа совместимости идей конституционализма с нормами Корана и шариата"25.

Эмиграция сыграла весьма значительную роль в формировании идейных и политических воззрений "новых османов". Здесь они смогла близко познакомиться с прогрессивной литературой Франции, в частности с произведениями Руссо и Вольтера, Монтескьё и Гюго, Мольера и Ламартина. Ряд произведений этих выдающихся мыслителей и писателей Франции был переведен Намыком Камалем и Зия-беем на турецкий язык, что, несомненно, сыграло важную роль в общественно-политической жизни турецкого общества того времени. В частности, большое значение имело изучение представителями турецкой интеллигенции трудов Руссо и Монтескьё, в которых содержалась острая критика абсолютизма и пропагандировались идеи конституционной монархии.

В начале 70-х годов Порта попыталась ликвидировать деятельность "новых османов", дав возможность их лидерам вернуться на родину. В 1871-1872 гг. некоторые деятели эмиграции возвратились в Стамбул. В июне 1872 г. Намык Кемаль начал издавать газету "Ибрет" ("Наставление"), которая вскоре стала распространителем идей конституционализма. В марте 1873 г. правительство запретило издание "Ибрет", а ее редактор был сослан на остров Кипр. Одновременно из столицы был выслан ряд других журналистов и публицистов из числа сторонников "новых османов". Тем не менее, распространение их идей среди турецкой интеллигенции остановить было уже невозможно. Это подготовило почву для политической борьбы за конституционную реформу.

Конституционное движение возникло как результат поисков выхода из тяжелейшего экономического и политического кризиса, которым уже давно была охвачена Османская империя и который особенно обострился в 1875-1876 гг. империя находилась на грани катастрофы: ее экономическое положение резко ухудшилось ввиду засухи и неурожая: осенью 1875 г. турецкое правительство объявило о частичном финансовом банкротстве: происходили освободительные восстания в Болгарии, Боснии и Герцеговине; все более реальной становится угроза вмешательства европейских держав в дела Османской империи. В европейских столицах политические деятели и пресса оживленно обсуждали вновь вставший в порядок дня "восточный вопрос".

В такой обстановке в Стамбуле начались антиправительственные выступления.  Движение против султана Абдул-Азиза и политики великого везира Махмуда Надим-паши росло день ото дня. Его возглавляли наряду с Мидхат-пашой, т.е. представители правящей верхушки, которые понимали опасность, грозившую режиму в целом, и видели необходимость в реформах, что было совершенно невозможно при царствующем султане.

Внешнеполитическая обстановка подогревала настроение недовольства в стране 31 января 1876 г. Порте был предъявлен проект реформ, автором которого являлся министр иностранных дел Австро-Венгрии Андраши ("Берлинский меморандум").  13 февраля турецкое правительство выразило принципиальное согласие провести реформы.

Недовольство султаном созрело к апреля 1876 г. уже решительно во всех слоях населения столицы. "Султана обвиняли в том, что он, составив личное состояние, оценивающееся в 15 млн. лир, ничего не ассигнует на народные "нужды и не интересуется государственными делами"25. Именно в это время начались открытые демонстрации протеста. Первыми на улицы вышли рабочие столичной верфи, требуя выдачи им заработной платы. Их поддержали рабочие монетного двора и арсенала. Таким образом, социальная опора антиправительственной оппозиции на этом этапе развития конституционного движения была в столице достаточно широкой.

10 мая 1876 г. в Стамбуле состоялась большая демонстрация софт (учащихся Медресе), "... которые у принца Юсуфа Изеддина, чтобы он сообщил султану об их требовании заменить великого везира и шейх-уль-ислама"27. Эти требования софт были выполнены султаном. На пост шейх-уль-ислама был назначен Хайруллах-эфенди, а место великого везира занял Мехмед Рюштю-паша.

Антиправительственные выступления мая 1876 г. отнюдь не случайно переросли в новую для турецкой столицы политическую борьбу, одним из важнейших лозунгов которой стало требование провозглашения конституции. Несомненно, большинство участников массовых демонстраций - софт, ремесленников и торговцев - весьма смутно представляли себе характер и содержание конституционной реформы.

На борьбу за первую турецкую конституцию направляли новые общественные силы, появление которых на политической арене отнюдь не было вызвано "восточным кризисом" 70-х гг.

Конституционное движение явилось следствием социально-политического развития самого турецкого общества. Международная обстановка сыграла роль катализатора, она определила тактику первых турецких конституционалистов.

Силы, боровшиеся за провозглашение конституции, были крайне неоднородны в политическом и социальном отношении, преследовавшиеся ими цели также были весьма различны. Наиболее радикальной группой в конституционном движении стала молодая турецкая интеллигенция. Ее лидеры, особенно Мидхат-паша, стремились с помощью конституционных реформ обеспечить экономический и культурный прогресс страны, вынашивали идеалистические проекты создания из различных этнических групп населения единой "Османской нации" в рамках реформирования империи. Другие цели ставила перед собой часть примкнувшей к конституционному движению высшей бюрократии. Для нее конституция была лишь средством консервации феодальных норм и порядков. Эта группировка готова была пойти на введение конституционной формы правления, которая не затрагивала бы социальные и политические устои империи. Силы, стоявшие за этой группировкой, были мощнее и многочисленнее.

Лагерь конституционалистов не имел сколько-нибудь четкой программы практических действий.

На первом этапе борьбы за конституцию (март - май 1876 г.) важнейшей акцией конституционалистов был выпуск "Манифеста мусульман-патриотов"; в марте он был разослан ряду крупнейших государственных деятелей европейских держав. В этом документе говорилось, что "установление в Турции парламентского не только позволит радикальным образом решить "восточный вопрос", но и обеспечить экономический и культурный прогресс страны"28. авторы "Манифеста" призывали поддержать турецких конституционалистов. Мидхат-паша и его единомышленники начали готовить антиправительственные выступления в столице. Когда же возникла опасность, что массовые выступления могут выйти из-под контроля их организаторы, лидеры конституционалистов предпочли путь дворцового переворота. В ночь на 30 мая 1876 года группа заговорщиков, в которой активно действовал Мидхат-паша, низложил султана Абдул Азиза. Надежды конституционалистов добиться от нового султана, Мурада V, провозглашения конституции не оправдались. И все же вопрос о конституции стал предметом обсуждения в высших правительственных сферах.

 На втором этапе (июнь - сентябрь 1876 г.) реформаторам удалось добиться решения о подготовке проекта конституции. Этот успех был обусловлен двумя факторами: широкой общественной поддержкой и обострением внешнеполитического положения страны. Летом 1876 г. вопрос о провозглашении конституции был предметом самых горячих дискуссий; связанные с ним обсуждались на страницах многих столичных газет. Сторонников конституции поддерживали такие популярные газеты, как "Сабах" и "Вакыт".

К осени 1876 г. внешнеполитическое положение страны вновь приобрело критический для Османской империи характер (война с Сербией и Черногорией, возросшая угроза вмешательства великих держав, предстоящий созыв в  Стамбуле международной конференции для решения вопроса о реформах в Балканских провинциях). Сочетание указанных выше внутренних и внешних фактов заставило султана Абдул Хамида II, сменившего в августе на троне Мурада V,  согласиться на обсуждение подготовленного Мидхат-пашой проекта конституции.

На третьем этапе (сентябрь - декабрь 1876 г.) центр тяжести был перенесен на выработку приемлемого для различных группировок проекта конституции. Султан и его окружение стремились сделать проект будущей конституции приемлемым для себя. Примечательной чертой этого этапа было усиление влияния на ход событий. В сентябре в столице активизировались сторонники конституции. Они стремились убедить нового султана в том, что планы законодательного переустройства широко поддерживаются общественностью. Например, Намык Кемаль выступил в газете "Иттихад" с серией статей, в которых отстаивал идеи конституционной монархии и парламентского режима.

“Созданная по указу султана комиссия по выработке проекта конституции состояла из 28 человек – 16 высокопоставленных чиновников, 10 представителей высшего мусульманского духовенства и двух генералов”29.

Султан и его ближайшее окружение были убеждены, что комиссия подобного состава либо вообще отвергнет идею конституционной реформы, либо примет такой проект, который обеспечит сохранение неограниченной власти монарха. Однако конституционные идеи были настолько популярны, что председатель комиссии Мидхат-паша и группа его единомышленников сумели в процессе обсуждения проекта добиться поддержки большинства членов комиссии. Тем не менее,  Мидхат-паше не удалось провести в комиссии свой собственный проект, который был наиболее радикальным из представленных на обсуждение, что он предусматривал реальное ограничение власти султана путем существенного расширения функций и прав кабинета министров, а также определенные  законодательные  права будущего парламента. Проекту лидера конституционалистов противники ограничения власти султана противопоставили проект Саид-бея, первого секретаря Абдул-Хамида II. “В этом документе внимание акцентировалось на незыблемости принципа неприкосновенности неограниченных верховных прав султана в условиях парламентского режима”30.

Работа комиссии протекала в атмосфере весьма острых дискуссий. Члены комиссии изучали не только проекты; в их распоряжении имелись сотни документов, характеризующих конституционно-монархическую форму правления. При выработке окончательного варианта проекта конституции были учтены основные положения ряда действующих конституций европейских стран, в частности французской, бельгийской и немецкой.

Комиссия завершила работу 20 ноября 1876 г. Мидхат-паша вручил текст проекта конституции  Абдул Хамиду II. Султан высказал недовольство проектом, заявив, что он нуждается в переработке, главным образом в части, касающейся прав монарха. В первых числах декабря проект конституции по требованию султана обсуждался в кабинете министров. В результате из проекта были изъяты все положения, ограничивавшие права султана. И все же султан и его приближенные продолжали маневрировать, надеясь, что удастся избежать провозглашения конституции.

В этот момент внешнеполитические обстоятельства оказали определяющее влияние на ход событий. Чаша весов стала склоняться в сторону конституционалистов. 11 декабря 1876 г. в Стамбуле началось совещание представителей европейских держав с участием делегата Турции для рассмотрения проекта автономии Болгарии, Боснии и Герцеговины, который предполагалось реализовать под международным контролем. Таки образом, стало ясно, что на предстоящей в конце декабря конференции держав с участием турецких уполномоченных последним неминуемо придется, если не будут приняты какие-то исключительные меры, соглашаться на узаконенное международным соглашением вмешательство европейских держав в дела империи.

В стремлении противодействовать созыву и проведению стамбульской конференции путем провозглашения конституции оказались едины как сторонники, так и противники конституции.

Но одно и то же средство использовалось в данном случае с разными целями. Для Мидхат-паши и других лидеров конституционалистов было важно “… отвести угрозу иностранного вмешательства, а затем обеспечить реализацию положений конституции”31. Султан и поддерживающие его феодально-клерикальные круги также надеялись “…сорвать работу конференции, но в дальнейшем в их планы входило, выбрав удачный момент, нанести удар по конституционалистам”32.

Когда стало ясно, что провозглашение конституции избежать не удается, Абдул Хамид II и его приближенные настояли на включении в ее текст дополнения к статье 113, предоставляющее султану неограниченное право права высылать за пределы страны неугодных ему лиц. Это было очень серьезным поражением конституционистов.

19 декабря, за четыре дня до открытия международной конференции, султан назначил Мидхат-пашу великим везиром. Это был вынужденный шаг.

Судьба конституции решилась 22 декабря 1876 г., буквально за сутки до ее провозглашения, на драматическом заседании кабинета министров. На этом заседании группа министров вновь выступала против провозглашения конституции. Мидхат-паша сумел отстоять свои позиции. Он заявил, что подаст в отставку, если решение о немедленном провозглашении конституции не будет тотчас же принято Кабинетом. Отставка Мидхат-паши в канун открытия конференции держав  поставила бы Турцию в затруднительное положение, потому противникам конституции пришлось уступить.

Торжественная церемония провозглашения  конституции состоялась днем 23 декабря 1876 г. на площади у здания Порты. Когда под сводами зала, в котором в эти часы собрались на первое заседание участники международной конференции, отдалось эхо орудийного салюта, турецкий представитель сделал заявление о важном событии, в корне меняющем политическую ситуацию в османской империи. Однако представители держав не согласились с утверждением турецкого делегата о том, что работа конференции в создавшейся обстановке представляется неоправданной.

Они не признали новую конституцию гарантией осуществления необходимых реформ в балканских провинциях. Конференция продолжалась, но поставленная Портой цель все же частично была достигнута: ссылаясь на конституцию, турецкие представители стали решительно отвергать все предложения держав, с тем, чтобы сорвать работу конференции.

Таким образом, реформы, проведенные в Японии и османской империи, не изменили положения основной части населения. Разные социальные слои общества были недовольны существовавшими режимами. Это недовольство в обеих странах проявилось в нарастающей политической активности. И в Японии и в Турции возникли оппозиционные течения, целью которых было установление конституционного правления в своей стране.

Силы, боровшиеся за введение конституции в этих странах, были представлены в основном интеллигенцией, крупной буржуазией и помещиками, высшими чиновниками. Но, ни в Японии, ни в османском государстве в эту борьбу не были включены широкие массы крестьян. Хотя, в Японии делались попытки сочетать либеральное и крестьянское движение. Однако реального, положительного результата эти попытки не принесли.

В рассматриваемых странах власти упорно боролись с конституционным движением, подвергая аресту и ссылкам его участников. Тем не менее, реформаторы продолжали вести борьбу за введение конституционного  режима, а японское и турецкое правительства вынуждены были пойти на уступки оппозиционерам и  создать комиссии, которые приступили к разработке проектов конституции. Однако эти комиссии представляли собой ограниченный круг лиц, пытавшийся сохранить все приоритеты монархии.

В Японии в ходе борьбы за первую конституцию стали возникать политические партии, которые имели собственные программы. Но эти партии не выражали интересов широких слоев населения и поддерживались крупными японскими фирмами. Их появление, однако, явилось прогрессивным для страны явлением – на этой основе в Японии зародилась система партий и парламентаризм.

В Османской империи такого процесса не наблюдалось. Там конституционное движение началось с “общества новых османов”, которое через печать активно пропагандировало свои идеи. К тому же в Турции очень важным фактором, подтолкнувшим к принятию конституции, был внешний фактор – угроза вмешательства иностранных держав во внутренние дела Османской империи. Этим объясняется тот факт, что конституция здесь была принята на десятилетие раньше, чем в Японии.

Несомненно, принятие конституции и в Турции и в Японии являлось вынужденным шагом, т.к. власти панически боялись нараставшей волны недовольства, массовых протестов, антиправительственных выступлений. Однако сам факт принятия этих конституций имел прогрессивное значение. Впервые в двух азиатских странах устанавливались конституционные режимы, в основу которых были положены идеи из европейских конституций. И хотя данный режим в  Турции продержался не долго и на смену  ему пришел реакционный режим Абдул Хамида, была заложена основа, фундамент нового строя, позволивший продолжать борьбу за окончательное укрепление конституционного порядка.

Глава  III. Анализ статей японской и турецкой конституций

§ 1. Содержание конституции Японской империи

“Конституция Мэйдзи” была с большой помпой обнародована 11 февраля 1889 г. Выбор именно этой даты, официально праздновавшийся как “день основания империи” (кигэнсэцу), символизировал связь новой конституции с “исконными порядками управления империей” времен мифического императора Дзимму. Новая конституция, а главное - ее официальные комментарии освещали положения тэнноистской идеологии.

Этот обстоятельный и до мелочей разработанный документ (конституция состоит из 76 статей, разделенных на семь глав) представляется умелым переложением принципов, заимствованных у европейских конституций и, прежде всего, прусской конституции 1850 г. Но эти принципы до такой степени приспособлены к особенностям японского монархического устройства, что конституция служит не столько введению определенных политических свобод и прав, сколько их ограничению. Будучи попыткой прекратить общественное брожение, вызванное “движением за свободу и народное право”, конституция отражает стремление правящей бюрократии эклектически сочетать местные теории императорской власти с заимствованными западными концепциями для наиболее полного и действенного обоснования своего господства.

Согласно ст.1, “в Японской империи царствует и ею правит император, принадлежащий к единой и непрерывной во веки веков династии”, ст.3 добавляет к этому, что “особа императора священна и неприкосновенна”, ст.4 определяет императора “верховным главой государства”, а ст.11 закрепляет его прерогативы как верховного главнокомандующего армией и флотом.1

Конституция предоставляет неограниченные права главе государства – право императора осуществлять законодательную власть совместно с парламентом (ст.5), право императора утверждать и издавать законы и указы, касающиеся их опубликования и исполнения (ст.6), право императора на созыв, открытие, закрытие парламента, а также отсрочки его сессий и роспуск палаты представителей (ст. 7), право императора на определение организации и состава армии в мирное время (ст.12), право объявлять войну, заключать мир, вступать в международные соглашения (ст. 13), объявлять осадное положение (ст. 14), право жаловать дворянские звания, чины, ордена и другие знаки отличия (ст. 15), даровать амнистии, помилования, смягчения наказаний (ст. 16)2.

Таким образом, вся полнота верховной власти принадлежала императору на основании “божественного права”.

Это особенно ясно видно из комментариев к конституции, составленных Ито Хиробуми, который подчеркивал, что “… конституция – дар Благожелательного и милосердного императора народу”3. Провозглашая императора сакрализованным центром нового конституционного порядка, Ито отмечал: министры ответственны перед монархом, а не перед парламентом, деятельность которого рассматривалась как  служение императору и внесение таким образом “… своей доли в гармоничное существование уникального государства - семьи”4.

Если глав первая конституции Японской империи была посвящена правам императора, то вторая глава провозглашала права и обязанности его подданных. В статье 18 этой главы говорилось,  что “условия, необходимые для того, чтобы быть японским подданным, определяются законом”5, а в статье 19 отмечалось, “японские подданные, удовлетворяющие условиям, указанным в подлежащих законах и указах, могут быть допускаемы ко всякой гражданской и военной службе и ко всем другим общественным должностям”6. В обязанности японских граждан входила служба в армии и флоте и уплата податей (ст. 20, 21). Конституция провозглашала свободу избрания и перемены места жительства (ст. 220), запрет на незаконный арест (ст. 23), неприкосновенность жилища (ст. 25), тайну переписки (ст. 26). Однако в данных статьях допускалась оговорка – “За исключением случаев, предусмотренных законом, что предполагало возможность вмешательства в частную жизнь японцев. Конституция предусматривала неприкосновенность собственности (ст. 27)”, свободу вероисповедания, “… поскольку это не нарушает общественного спокойствия и порядка и не препятствует исполнению гражданских обязанностей” (ст. 28)8,свободу слова, печати, общественных собраний и союзов (ст. 29)9.

Таки образом, конституция, провозглашая основные права и свободы, практически не давала возможности для сколько-нибудь свободного участия простых японцев в политической жизни страны, поскольку политические права народа отождествлялись с их долгом перед “божественным” императором.

Третья глава конституции была посвящена императорскому парламенту. Он разделился на палату пэров и палату представителей (ст. 33). Первая состояла из членов императорской фамилии, из членов титулованного дворянства и из лиц, непосредственно назначенных императором (ст. 34)10. В палату представителей входило 300 выборных депутатов”. По избирательному закону, опубликованному одновременно с конституцией, право выбирать предоставлялось мужчинам старше 25 лет, платившим не менее 15 иен прямого налога и проживавшим в своем избирательном округе не менее полутора лет. Избранными могут быть лица не моложе 30 лет. Каждый кандидат в депутаты должен был внести высокий денежный залог. Депутаты избирались на 4 года12.

Конституция запрещала быть одновременно членами обеих палат (ст. 36). Как орган законодательной власти  парламент имел право принимать и отвергать правительственные законопроекты (ст. 38), пользовался правом законодательной инициативы (ст. 37)13. Конституция определяла схему работы парламента. Императорский парламент созывался каждый год (ст. 41). Сессия его продолжалась три месяца, а в случае необходимости сессия могла быть продолжена по указу императора (ст. 42). В случае острой необходимости созывалась чрезвычайная сессия, продолжительность которой также определялось императорским указом (ст. 43). Открытие, закрытие, продление или отсрочка сессий императорского парламента должны были иметь место одновременно для обеих палат (ст. 44). В случае если палата представителей распускалась, одновременно должны были объявляться новые выборы, и новая палата созывалась в течение 5 месяцев со дня роспуска парламента (ст. 45). Для открытия прений и законности постановлений каждой палаты требовалось присутствие не менее 1/3 всех ее членов (ст. 46). В обеих палатах решения принимались абсолютным большинством голосов (ст. 47)14. Конституция провозглашал неприкосновенность членов парламента. В частности, ст.53 гласила: “Члены обеих палат в течение сессии не могут подлежать задержанию иначе, как с согласия парламента…”15. В работе парламента в любое время могли принять участие министры и уполномоченные правительства (ст.54).

Четвертая глава конституции включала в себя всего лишь две статьи, касающиеся государственных министров и тайного совета. В статье 55 говорилось, что каждый из государственных министров дает свои советы императору и ответственен перед ним за них.

Все законы, императорские указы и акты всякого рода, касающиеся государственных дел, должны быть скреплены государственными министрами. Согласно конституции 1889 г., тайный совет обсуждал важнейшие государственные дела (ст.56)16.

Таким образом, кабинет министров нес ответственность не перед парламентом, па перед императором. В том случае, когда парламент отклонял проекты бюджета, правительство могло не уходить в отставку,  а принять бюджет предыдущего года. Тем самым, парламент был лишен возможности воздействовать на политику кабинета. Император мог издавать указы по тем или иным важным вопросам государственной политики в межсессионный период, с последующим их утверждением парламентом.

Конституция определяла тайный совет как высший консультативный орган при императоре “состав его был увеличен до 27 человек, которых назначал император из высших сановников, имевших большой опыт государственной службы”17. Тайный совет был независим от парламента и кабинета. Фактически каждое сколько-нибудь важное решение кабинета или парламента должно было получить санкцию совета.

Все это до крайности ограничивало права и деятельность японского парламента.

Отдельная глава конституции была посвящена судебной власти (глава V). В ней говорилось, что “судебная власть осуществляется судами именем императора и согласно закону. Организация судов определяется законом”18 (ст. 57). По конституции, ни один судья не отрешался от своей должности иначе как за наказуемое деяние, по приговору условного или дисциплинарного суда (ст.58). Суды не могли входить в рассмотрение исков, касавшихся прав, о которых утверждалось, что они нарушены незаконными действиями административных властей, и подлежащих ведению административного суда, особо установленного законом (ст. 61)19.

Таким образом,  конституция 1889 г. утверждала заново созданную систему судебных органов. Что касается финансов, о которых подробно говорилось в шестой главе, определенную роль в финансовых вопросах играл парламент: он утверждал доходы и расходы государства в форме годового бюджета, очень большой расход непременно представлялся на утверждение парламента (ст.64)20. Но право парламента в этой области также были ограничены, о чем свидетельствовала статья 67 – “императорский парламент не может без согласия” правительства отменить или уменьшить расходы, определяемые согласно конституции властью императора, или расходы, проистекающие из использования законов или возникающие из законных обязательств правительства”21.

Глава седьмая данной конституции содержала в себе дополнительные постановления. В ней говорилось, что когда в будущем представится необходимость изменить постановления конституции 1889 г., то соответствующий проект будет внесен в императорский парламент по повелению императора. Далее оговаривалось, что не одна из палат не может открыть прений иначе как большинством в присутствии 2/3 общего числа ее членов, и никакое изменение конституции не может быть принято иначе как большинством не менее 2/3 присутствующих членов (ст. 73)22. Дополнительные постановления предполагали, что изменения в статусе императорского дома не подлежат обсуждению императорского парламента, и что никакое постановление данной конституции не может быт изменено статусом императорского дома (ст.74)23.

Итак, конституция провозглашала верховную власть императора. Она также утвердила единую судебную систему. Конституция 1889 г. установила схему, при  которой император правил государством с помощью тайного совета, министров и парламента. Однако в действительности японский император, в отличие от русского царя и германского кайзера, не принимал активного участия в управлении страной. Конституция представляла собой юридическое оформление союза помещиков и буржуазии под эгидой реакционной монархии. Парламентская буржуазная оппозиция добивалась ликвидации “клановых” правительств – бюрократии и военщины из Сацума и Тёсю. Однако на основе агрессивной внешней политики оппозиция довольно быстро нашла общий язык с правящими кругами.

К 1889 г. в Японии происходит идеологическое оформление культа императора. Последствия этого оформления, а также введения конституции Мэйдзи очень верно определяет американский исследователь политической роли императора в довоенной Японии Д. Титус: “Во-первых, институт императорской власти был поднят в недосягаемости критики “японского подданного”. Высший священнослужитель, верховный главнокомандующий и конституционный монарх, император должен был представлять трансцендентный институт государственной власти”, далекий от дыма человеческих жилищ, причем никто никогда не мог нарушить его священности. Эта дистанция, внушающая благоговение, должна была обеспечить основу народной лояльности и покорность государству. Во-вторых, император не обладал свободой действия в открытом политическом процессе. Его личная воля, подверженная ошибкам, не была идентична императорской воле, являвшейся, по определению, вечной волей императорских предков. Это, в свою очередь, означало ограничение его публичной роли формальными ритуалами, такими, как синтоистские обряды и формальное санкционирование государственных решений. Устранив императора от открытого и прямого участия в процессе принятия решений и в то же время осуществляя все государственные аспекты именем императора, олигархия, очевидно, надеялась гарантировать собственную власть, развить японские политические институты на прерогативу сверху и лояльность снизу”24.

§ 2. Основные положения конституции Османской империи

Провозглашенная 23 декабря 1876 г. первая турецкая конституция не содержала каких-либо ограничений и условий власти султана. Все они были аннулированы. В ней не было упоминаний о какой-либо административной автономии нетурецких провинций, предусматривавшихся в первоначальном проекте Мидхат-паши. В ст.1 конституции Османской империи говорилось, что “империя заключает в себе нынешние страны и владения и привилегированные провинции. Она составляет одно нераздельное целое, от которого никогда не может быть отделена никакая часть по какому бы ни было поводу”25.

В ст.3 конституции 1876 г. подтверждалась неразрывное единство прерогатив власти султана и халифа, которые, согласно издавна сложившейся традиции, принадлежали старшему члену династии Османов”26. В ст.4 говорилось, что султан, будучи халифом, является высшим авторитетом мусульман, покровителем и хранителем святынь ислама. Он – падишах османских подданных27. При этом в статье 5 разъяснялось, что султан ни перед кем никакой ответственности не несет. Особа его священна и неприкосновенна28. Не султан, и не члены династии ответственны перед народом, а наоборот, как гласила ст.6, “свобода членов Османской династии, их личная собственность, как движимая, так и недвижимая, их оклады и все виды содержания “гарантируются ответственностью всего населения”29.

Прерогативы верховной власти  султана изложены в ст.7 конституции: назначение и отставка министров; распределение чинов, должностей, знаков отличия, утвержденные в должности управителей вилайетов в соответствии с регламентом, определяющим привилегии, дарованные отдельным вилайетам; право чекана монеты30.

Как и в прошлом, имя султана провозглашалось в мечетях на общих молитвах. Он облагал правом утверждать условия договоров с другими государствами, объявлять войну и заключать мир, осуществлять верховное командование сухопутными и морскими войсками. Под контролем высшей власти султана находились и исполнение норм шариата, и функционирование государственной администрации. Помилование и смягчение приговоров судов также относилось к прерогативам султана. Он имел право созыва парламента, приостановки его деятельности или роспуска, мог требовать переизбрания депутатов. Следует отметить, что в текст конституции 1876 г. не вошло. Находились и исполнения норм шариата, и функционирования государственной администрации. Помилование и смягчение приговоров судов также относилось к прерогативам султана. Он имел право созыва парламента, приостановки его деятельности или роспуска, мог требовать переизбрания депутатов. Следует отметить. Что в текст конституции 1876 г. не вошло положение Корана, запрещающее правителям под угрозой законного возмущения подданных всякие нововведения, не согласующиеся с нормами священной книги.

Таким образом, все эти статьи, входившие в раздел конституции под названием “Об Оттоманской империи”, подчеркивали неограниченный характер власти султана.

Далее в конституцию был включен раздел, касающийся государственного права османов.

Провозглашение конституции 1876 г. было, с одной стороны, несомненным достижением либерального крыла правящей верхушки, с другой, маневром султана Абдул-Хамида II, желавшего любой ценой удержаться у власти пред угрозой ультиматума великих держав и внутреннего кризиса. В конституции содержались положения, характерные для доктрины османизма, что свидетельствовало о том, что она все еще сохраняла некоторое значение для правящей верхушки. В составе Османской империи пока находились значительные территории, населенные христианами, а какой-либо альтернативой для их удержания не было. В статье 8 конституции объявлялось, что все подданные империи какой бы религии они не придерживались, являются османами31. В конституции объявлялось, что все османы “пользуются личною свободою”, которая является неприкосновенной (ст.9,10)32. Государственной религией по конституции, объявлялся ислам, но в то же время утверждалось, что “… государство… покровительствует свободному отправлению всех исповеданий, признанных в империи, и сохраняет религиозные привилегия, предоставленные разным общинам, при том условии, чтобы не наносилось никакого ущерба общественному порядку и добрым нравам” (ст.11)33.

Все османы провозглашались равными перед законом, имели одинаковые права и обязанности перед государством независимо от исповедуемой религии (ст.17). По конституции, допуск к общественным должностям обусловливался знанием турецкого языка – официального языка османского государства (ст.18). Все османские подданные допускались к общественным должностям в зависимости от их подготовленности, их заслуг и способностей (ст.19)34. В конституцию был включен ряд законодательных актов, известных со времен Махмуда II и танзимата. Например, о порядке распределения и взимания налогов в зависимости от имущественного положения населения (ст.30); о гарантии сохранности движимого и недвижимого имущества (ст.21); о праве на создание коммерческих, промышленных и сельскохозяйственных объединений в соответствии с существующими правилами и в границах, установленных законом (ст. 13)35.

В статье 22 говорилось, что жилища османов неприкосновенны, и общественная власть не могла силой проникать в жилища, исключая случаи, определенные законом. Конституция предусматривала унифицировать и упорядочить османскую систему образования. Все школы передавались под контроль государства, однако было оговорено, что этим не будет нанесен ущерб религиозному образованию, организованному в  милетах.36

В разделе “О министрах” конституции 1876 г. сообщалось о должностях великого везира и шейх-уль-ислама (высший мусульманский авторитет в Османской империи). Эти должности султан вверял тем лицам, которым доверял. Назначение остальных министров производилось императорскими ирадэ (повелениями султана) (ст.27). В данном разделе упоминалось о работе совета министров, который собирался под председательством великого везира. В компетенцию совета министров входили все важные внутренние и внешние государственные дела. Решение совета поступали на утверждение султана (ст.28)37.

Конституция устанавливала создание двухпалатного парламента – сената из членов, пожизненно назначаемых султаном,  и палаты депутатов, избираемый мужским населением империи (из расчета 1 депутат на 40 тыс. жителей) (ст.42)38.По конституции султан мог ускорить время открытия палат, сократить или продолжить их сессию (ст.44). Конституция запрещала быть одновременно членами обеих палат (ст.50). Процедуре законотворчества была посвящена статья 54, гласившая, что “проекты законов, изготовленных государственным советом, вносится сначала в палату депутатов, а потом в сенат. Проекты эти имеют силу закона только тогда, когда, будучи приняты обеими палатами, они получают утверждение императорского ирадэ…”39.

Конституция 1876 г. определяла функцию сената: он рассматривал проекты законов, которые поступали из палаты депутатов; отвергал или возвращал эти проекты вместе со своими замечаниями в палату депутатов для их исправления; рассматривал петиции, часть из которых пересылал великому везиру (ст.64).

Депутатами могли быть избранные подданные империи, владеющие турецкими законами, достигшие 13-летнего возраста, пользующиеся гражданскими правами, не находящиеся под следствием и не “претендующие на принадлежность к чужой национальности” (ст.68).

Конституция предполагала установить каждому депутату жалование за каждую сессию в размере 20 000 пиастров, а также возмещение “путевых издержек” (ст.76)40.

Заседание палаты депутатов были публичны, но палата могла проводить и тайные заседания по предложению министров или 15 членов (ст.78). В конституции говорилось о неприкосновенности личности депутата, но если он не пойман с поличным (ст.79).

Конституция определяла, что палата депутатов имеет право принимать, отвергать или изменять различные постановления, касающиеся финансов и конституции, и утверждать государственный бюджет (ст.80). Однако даже эти скромные права палаты депутатов зависели от сената, который мог отвергать законопроекты, принятые палатой депутатов.

В разделе о судебной власти провозглашались несменяемость судей (ст.81), гласность и независимость судей (ст.82, 86). В статье 87 оговаривалось, что дела, относящиеся к мусульманскому праву, подлежат ведению судов шариата, а разбирательство гражданских дел подлежит гражданским судам (ст.87).

Статьи конституции, относившиеся к финансовому вопросу, устанавливали, что взимание налога может производиться только на основе закона (ст.96) и что все государственные расходы должны определяться бюджетом (ст.97); статья 100 особо подчеркивала, что всякие сверхсметные расходы могут производиться только после того, как будет принят специальный закон об этом расходе.

Особого внимания заслуживает статья 113, по которой правительство имело право объявлять осадное положение в случае волнений и временно приостанавливать действие гражданских законов. Султану принадлежало право высылать с территории Османской империи тех лиц, которые нанесли “ущерб безопасности государства”.

Таким образом, конституция 1876 г. представляет собой важнейший политический документ в истории Турции эпохи нового времени. Хотя конституция практически не ограничивалась, большим шагом вперед в условиях феодально-абсолютистского режима стали провозглашение буржуазных свобод (неприкосновенность личности, имущества и т.п.) и введение в стране парламентской системы. Конституция гарантировала личную свободу и равенство перед законом всем подданным империи без различия вероисповедания. Вместе с тем в ряде ее статей отразилось стремление увековечить господство турок над угнетенными народами, так как все подданные султана объявлялись османами, официальным языком империи провозглашался турецкий, знание которого обусловливало допуск к государственной службе. Гарантировав свободу всех вероисповеданий, конституция, тем не менее, объявила ислам государственной религией.

Роль двухпалатного парламента была незначительной, она сводилась к обсуждению и принятию законов, касавшихся финансов страны, поправок к конституции, а также к утверждению бюджета.

Однако конституции 1876 г. была  суждена недолгая жизнь. Абдул Хамид стремился путем провозглашения конституции не допустить проведения стамбульской конференции. Но эта цель достигнута не была, конференция начала свою работу. Однако требования европейских держав о предоставлении балканским народам независимости, Турция не выполнила.

Конференция в Стамбуле прекратила свою работу, Абдул Хамид II в феврале 1877 г. сместил вдохновителя конституционной реформы с поста великого везира. Мидхат-паша стал первой жертвой пресловутого дополнения к статье 113 – его выслали по указу султана за пределы империи. Одновременно из столицы были высланы другие активные сторонники конституции. Поражение реформаторов показало узость социальной базы конституционного движения, отсутствие поддержки масс в борьбе с султанским абсолютизмом.

Первая турецкая конституция была встречена подавляющей частью населения в провинциях империи без энтузиазма, так как уровень его образования и культуры, особенно мусульманской части, был таков, что сам смысл конституционной реформы оставался для него непонятным. Современник события Герман Вамбери отмечал, “… что большинство населения даже не знало и не понимало смысла слов “конституция” и “парламент”41. Начальник штаба Кавказского округа русской армии сообщал в донесении о 31 декабря 1876 г., что “… объявление конституции не произвело особого впечатления в восточных вилайетах Анатолий; население считало, что конституция не устранит произвол и злоупотребление властей”42.

Тем не менее, значение этого документа было огромным. Впервые в истории Османской империи провозглашались конституционная монархия и буржуазные свободы. Более чем десятилетняя деятельность "новых османов" завершилась победой. Провозглашалось равенство всех подданных империи перед законом, свобода печати, гласность судебных заседаний, депутатская неприкосновенность. В то же время статьи конституции несли на себе след борьбы между ее сторонниками и противниками и являли половинчатый характер. Самым очевидным следствием борьбы между сторонниками и противниками конституции была ст.113, принятая в последний момент.

При всей своей ограниченности конституция 1876 г. была важным прогрессивным явлением в турецкой истории. Она нанесла серьезный удар по феодально-абсолютистскому строю. Однако буржуазные элементы в турецком обществе были слишком слабы, и существовавший режим сумел выстоять и нанести ответный удар по либерально-конституционному движению, подвергнув арестам лидеров "новых османов".

Разгромив сторонников Мидхат-паши, Абдул Хамид не решился упразднить конституцию. В марте 1877 г. открылась первая сессия парламента. Он состоял из 119 депутатов - 71 мусульманина и 49 немусульман. Среди депутатов были турки, греки, армяне, евреи, болгары, сербы, арабы и т.д. Подавляющее большинство депутатов-турок составляли отставные государственные служащие, крупные землевладельцы, улемы. Среди депутатов-немусульман было немало крупных предпринимателей. Основная масса членов парламента была послушна воле султана, тем не менее, в ряде выступлений прозвучала критика в адрес султанской администрации. Осенью 1877 г. Порта провела новые выборы в парламент, но число оппозиционно настроенных депутатов увеличилось, а тон их критических выступлений стал резче. В феврале 1878 г. парламент выразил  недоверие великому везиру и членам его кабинета за неспособность вести успешные действия в  русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Это и решило судьбу парламента; он был распущен на неопределенный срок, не успев обсудить важные вопросы. Фактически конституция 1876 г. перестала действовать. Она осталась символической вехой времени и в течение многих лет не имела какого-либо практического значения в общественной жизни Османской империи.

Главной причиной поражения конституционной конституционного движения была узость его социальной базы. Силы, заинтересованные в укреплении конституционного режима, были слабы и разрозненны. Турецкая национальная буржуазия лишь зарождалась. Доктрина "османизма" оттолкнула от движения "новых османов" инонациональную буржуазию империи. Хотя молодая турецкая интеллигенция еще прочно была связана с традиционной средой, она не искала поддержки среди народа. Все эти факторы определили победу консервативных сил.

Заключение

Таким образом, в Османской империи в 1876 г., а в Японии в 1889 г. установилась новая для этих стран  парламентская система. Но только в Японии эта система смогла укрепиться, "прижиться", и конституция 1889 г. просуществовала там до 1947 г., когда вступила в силу новая конституция. И по новой конституции парламент являлся высшим органом государственной власти.

Тем не менее, в первых конституциях двух азиатских государств очень много общего. Как турецкая, так и японская конституции были разработаны с учетом религиозных идеологий этих государств - с принципом тэнноизма, божественности происхождения императора в Японии и с принципом халифата в Турции, где султан являлся главой всех мусульман. В основу рассматриваемых конституций легли положения, заимствованные из подобных европейских законодательных актов. В конституциях органично сочетались западные заимствования и идеологические особенности, имевшие место в Турции и в Японии. Естественно, что все это предпринималось в интересах японской и турецкой правящей верхушки.

Как турецкого султана, так и японского императора конституции  провозглашали главами государства и наделяли неограниченными правами. Их личности объявлялись священными и неприкосновенными.

Обе конституции давали буржуазные права и свободу, но ничего не меняли в жизни простых подданных своих империй: в Японии народные массы по-прежнему были далеки от участия в политической жизни, а в Османской империи нетурецкие народы так и не получили независимости. Кроме того, в турецкой конституции очень ярко подчеркивалось превосходство турецкого населения путем провозглашения ислама государственной религией и турецкого языка - государственным.

Конституции Османской и Японской империй предусматривали создание двухпалатных парламентов. Но их роль была незначительной и ограниченной, а в Японии особо важную роль играл тайный совет.

Рассматриваемые конституции закладывали основу новой системы судопроизводства и системы финансов. Японская и Османская конституции были прогрессивным явлением того времени. Они провозглашали буржуазные права и свободы, создали парламентскую систему в Турции и в Японии. Вследствие этого государства смогли встать на путь буржуазного развития. Правда, в Японии этот процесс шел более гладко, а Турции и младотуркам пришлось побороться за этот путь.

Несмотря на многочисленные сходства этих двух конституций, все же японская конституция отличалась от турецкой своей демократичностью. Японский император не мог единолично решать все вопросы политической жизни страны. Указы императора должны были подкрепляться правительством. Глава японского государства царствовал, но не правил, реально у власти находилось правительство. Турецкий султан играл ведущую роль в политической жизни страны и обладал всею полнотой власти.

Это объясняется тем, что в XIX в. эти две страны развивались по-разному. В Японской империи произошла революция и смена политического режима. В результате этого к власти пришли новые слои, не связанные с традиционным обществом. Этот процесс завершился принятием конституции, которая стала первой действующей азиатской конституцией.

В Османской империи реформы проводились на протяжении всего XIX столетия. Казалось, что именно здесь они должны увенчаться успехом, так как был накоплен значительный опыт преобразований. Но все турецкие реформы осуществлялись старыми слоями, чем и объясняется их половинчатость, незавершенность и неэффективность. Конституция в Турции была принята, но не введена в действие. Она осталась декларацией и была введена в действие только в 1908 г.

Однако в истории принятия первых азиатских конституций много общего. Как в Турции, так и в Японии на арену борьбы вышли прогрессивно настроенные силы, представленные в Османском государстве «Обществом новых османов», а в Японской империи – политическими партиями. Все они требовали введения в своих странах конституционной формы правления. Под давлением этих сил японский император согласился на создание тайного совета, а турецкий султан издал указ о формировании комиссии, которые приступили к выработке проектов конституции. Тем самым было положено начало перехода двух  азиатских государств к новому политическому строю.

В целом, схожесть текстов японской и турецкой конституций объясняется тем, что в их основе лежала германская конституционная модель. Однако в Японии эта модель «прижилась», и конституция вступила в действие, а в Турции просуществовала недолго. Это объясняется тем, что в Османской империи принятие конституции было всего лишь внешнеполитическим маневром. Турецкие правящие круги ставили перед собой одну цель – освободиться от европейской зависимости, не учитывая перспектив внутреннего развития страны. Все это в конечном итоге привело к наиболее успешному развитию Японии и отставанию Турции.

Тем не менее, принятие конституции явилось решающим шагом в процессе модернизации азиатских обществ. Начался новый этап в развитии Японии и Турции.

Приоритет в этом процессе, несомненно, принадлежал Японской империи, которая в результате реформ Мэйдзи, встала на путь капиталистического развития. Реформы положили начало заметному экономическому росту страны, что, в свою очередь, дало ей возможность перейти на путь внешней экспансии. Атака японской авиацией 7 декабря 1941 г. американской военно-морской базы Пёрл-Харбор воочию  продемонстрировала реальное начало конца евроцентристского мира (Великобритания, Франция, Германия, Россия, Италия, Испания, США, Канада) и стала точкой отсчета новой эпохи в мировой истории.

Что касается Османской империи, то к концу XIX в. держава турецких султанов окончательно утратила свое прежнее влияние на ход мировой истории. Происходил длительный процесс экономического закабаления Турции иностранными колонизаторами. Иноземное засилье было связано с сохранением феодальных и полуфеодальных форм эксплуатации и абсолютистским деспотическим режимом султана Абдул-Хамида II.

Указанные различия во многом связаны с тем, что Япония утвердила конституционный строй, а в Турции борьба за конституционную форму правления еще продолжалась.

Примечания

Введение

Красильщиков В. Россия и мировые модернизации // Журнал российской внутренней и внешней политики «Proet Contra». – 1999. – Т.4. - № 3. – С.90.

Подробнее о третьем эшелоне см.: Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного. – М.: Главная редакция восточной литературы, 1984. – С. 251-268.

Красильщиков В. Указ. Соч. – С.92.

Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного. – М., 1994. – С.244.

Подробнее о фазах см.: Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного. – М., 1984. – С.249.

Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного. – М., 1984. – С.249.

Подробнее о теории И.Е. Дискина см.: Российская модель социальной трансформации //Журнал российской внутренней и внешней политики «Proet Contra». – 1994. – Т.4. - № 3. – С.5-39; Реформы и элиты: институциональный аспект// Общественные науки и современность. – 1995. - № 6. – С.29 – 41.

Дискин И.Е. Реформы и элиты: институциональный аспект// Общественные науки и современность. – 1995. - № 6. – С.30.

Там же. – С.30.

Глава I

Хрестоматия по новой истории: в 3-х тт./ Под ред. А.А. Губера. – М.: Мысль, 1965. – Т.2. – С.685.

Там же. – Т.2. – С.685–686.

Содержание клятвы см.: Там же. – Т.2. – С.686.

Ванденберг Хуго. Историческое развитие Японии: от основания государства до Цусимского боя: Пер. с нем. – С-Пб.: Тип М.П.С. (Т-ва И.Н. Кушнерев и К°), 1905. – С.54.

Лаутерер И. Япония: страна восходящего солнца прежде и теперь: Пер. с нем. – С-Пб.: Типография товарищества «Народная польза», 1905. – С.8.

Бедняк И.Я. Очерки новой истории Японии (1640-1917). – М.: Изд-во восточной литературы, 1958. – С.198.

Бедняк И.Я. и др. Указ. соч. – С.200.

Бедняк И.Я. Указ. Соч. – С.204.

Ванденберг Хуго. Указ. Соч. – С.57.

Богданович Т. Очерки из прошлого и настоящего Японии. – С-Пб.: Типография товарищества «Просвещение», 1905. – С.239-240.

Гюмбер Эме. Живописная Япония. – С-Пб.: Типография товарищества «Общественная польза», 1870. – С.221.

Новая история стран Азии (вторая половина XIX – начало XX вв.): Уч. Пособие для самостоятельной работы студентов вузов / Под ред. В.И. Овсянникова. – М.: Изд-во МГУ, 1995. – С.44.

Бедняк И.Я. Указ. Соч. – С.242.

Ханин З.Я. Партии в японском обществе (очерк социальной истории  XVII-XIX вв.). – М.: Наука, 1980. – С.167.

Бедняк И.Я. Указ. Соч. – С.229.

Бедняк И.Я. Указ. Соч. – С.230.

Лаутерер И. Указ. Соч. – С.230.

Гольдберг Д.И. Очерк истории рабочего и социалистического движения в Японии в 1868-1908 гг. – М.: Наука, 1976. – С.16-17.

Япония периода Мэйдзи через современные источники. Токио, 1972. Т.3. (перевод Ю.Д. Михайловой). – Цит. по: Новая история стран Азии (вторая половина XIX – начала ХX вв.)/Под ред. В.И. Овсянникова. – М.: МГУ, 1995. – С.27.

Гюмбер Эме. Указ. Соч. – С.209.

Бедняк И.Я. Указ. Соч. – С.243.

Япония и ее обитатели. – С-Пб.: Брокгауз ефрон, 1904. – С.63-64.

Гюмбер Эме. Указ. Соч. – С.212.

Норман Г. Становление капиталистической Японии (экономические и политические проблемы периода Мэйдзи): Пер. с англ. – М.: Изд-во иностранной литературы, 1952. – С.138.

Гольдберг Д.И. Указ. Соч. – С.6.

Бедняк И.Я. Указ. Соч. – С.257.

Бедняк И.Я. Указ. Соч. – С.210.

Моррис Дж. Молодая Япония: Пер. с англ.. – Одесса: Издание Вл. Распопова, 1905. – С.199.

Содержание акта см.: Хрестоматия по новой истории: в 3-х тт./ Под ред. А.А. Губера. – М.: Мысль, 1965. – Т.2.- С.424.

Текст Хатт-и-хумаюна см.: Хрестоматия по новой истории: в 3-х тт./ Под ред. А.А. Губера. – М.: Мысль, 1965. – Т.2.- С.428.

Живописные очерки Константинополя. – С-Пб.: Типография Эдуарда Праца, 1855. – С.113-114.

Дулина Н.А. Танзимат и Мустафа Решид-паша. – М.: Наука, 1984. – С.:?.

Вамбери Герман. Очерки из жизни и нравов Востока. – С-Пб.: Издание В. Ковалевского, 1877. – С.198.

Новичев А.Д. История Турции: в 4-х тт. – Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1978. – Т.4. – С.170.

Вамбери Герман. Указ. Соч. – С.259.

Фадеева И.Е. Мидхат-паша. Жизнь и деятельность. – М.: Наука, 1977. – С.92.

Внешнеэкономические связи Османской империи в новое время (конец XVIII -  начало ХХ вв.). – М.: Наука, 1989. – С.88.

Петросян Ю.А. Османская империя: могущество и гибель. Исторические очерки. – М.: Наука, 1990. – С.197.

Внешнеэкономические связи Османской империи в новое время. – М.: Наука, 1989. – С.90.

Внешнеэкономические связи Османской империи в новое время. – М.: Наука, 1989. – С.92.

Там же. – С.92.

Еремеев Д.Е., Мейер М.С. История Турции в средние века и новое время: Уч. пособие. – М.: Изд-во МГУ, 1992. – С.217.

Акимкина Н.А., Люксембург М.А. Практикум по истории стран зарубежного Востока (Индия, Иран, Турция). – М.: Высшая школа, 1963. – С.32.

Дулина Н.А. Указ. Соч. – С.106.

Там же. – С.106.

Дулина Н.А. Указ. Соч. – С.108.

Новичев А.Д. Указ. Соч. – Т.4. – С.123.

Новичев А.Д. Указ. Соч. – Т.4. – С.125.

Глава II

Моррис Дж. Молодая Япония: пер. с англ. – Одесса: Издание Вл. Распопова, 1905. – С.131.

Ханин З.Я. Партии в японском обществе (очерк социальной истории  XVII-XIX вв.). – М.: Наука, 1980. – С.161.

Богданович Т. Очерки из прошлого и настоящего Японии. – С-Пб.: Типография товарищества «Просвещение», 1905. – С.239-240.

Богданович Т. Указ. Соч. – С.246.

Япония и ее обитатели. – С-Пб: Брокгауз ефрон, 1904. – С.298-299.

Указ. Соч. – С.305.

Мэйдзи бунка дзэнсю (Полное собрание литературы периода Мэйдзи). Токио, 1973. – Т.9. – Цит. по: Новая история стран Азии (вторая половина XIX – начала ХX вв.)/Под ред. В.И. Овсянникова. – М.: МГУ, 1995. – С.37-38.

Бедняк И.Я. и др. Очерки новой истории Японии (1640-1917)– М.: Изд-во восточной литературы, 1958. – С.269.

Бедняк И.Я. и др. Указ. Соч. – С.272.

Моррис Дж. Указ. Соч. – С.182.

Богданович Т. Указ. Соч. – С.250.

Богданович Т. Указ. Соч. – С.251.

Бедняк И.Я. Указ. Соч. – С.279.

Богданович Т. Указ. Соч. – С.259.

Бедняк И.Я. и др. Указ. Соч. – С.284.

Там же. – С.284.

Бедняк И.Я. и др. Указ. Соч. – С.287.

Ванденберг Хуго. Историческое развитие Японии: от основания государства до Цусимского боя: Пер. с нем. – С-Пб.: Тип М.П.С. (Т-ва И.Н. Кушнерев и К°), 1905. – С.54.

Вамбери Герман. Очерки из жизни и нравов Востока. – С-Пб.: Издание В. Ковалевского, 1877. – С.56-57.

Петросян И.Е., Петросян Ю.А. Османская империя: реформы и реформаторы (конец XVIII – начало XX вв.). – М.: Наука, 1993. – С.33.

Петросян И.Е., Петросян Ю.А. Указ. Соч. – С.34.

Петросян И.Е., Петросян Ю.А. Указ. Соч. – С.35.

Вамбери Герман. Указ. Соч. – С.339-340.

Петросян И.Е., Петросян Ю.А. Указ. Соч. – С.36.

Гасратян М.А., Орешкова С.Ф., Петросян Ю.А. Очерки истории Турции. – М.: Наука, 1983. – С.126.

Фадеева И.Е. Мидхат-паша. Жизнь и деятельность. – М.: Наука, 1977. – С.75.

Там же. – С.75.

Убичини А., Куртейль П. Современное состояние Оттоманской империи. – С-Пб.: Издание В. Ковалевского, 1877. – С.156-157.

Петросян И.Е., Петросян Ю.А. Указ. Соч. – С.46.

Убичини А., Куртейль П. Указ. Соч. – С.160.

Петросян И.Е., Петросян Ю.А. Указ. Соч. – С.47.

Там же. – С.47.

Глава III

Богданович Т. Очерки из прошлого и настоящего Японии. – С-Пб.: Типография товарищества «Просвещение, 1905. – С.430-431.

Там же. – С.430-431.

Японцы о Японии. – С-Пб., 1907. – Цит. по: Новая история стран Азии (вторая половина XIX – начала ХX вв.)/Под ред. В.И. Овсянникова. – М.: МГУ, 1995. – С.39.

Там же. – С.39.

Богданович Т. Указ. Соч. – С.432.

Там же. – С.432.

Там же. – С. 432.

Богданович Т. Указ. Соч. – С.433.

Там же. – С. 432-433.

Там же. – С. 433.

Лаутерер И. Япония: страна восходящего солнца прежде и теперь: Пер. с нем. – С-Пб.: Типография товарищества «народная польза», 1905. – С.149.

Купчинский Ф. Новая Япония. – С-Пб.: типография «Печатный труд, Б.Г. – С.221-222.

Богданович Т. Указ. Соч. – С.434.

Там же. – С.434.

Богданович Т. Указ. Соч. – С.435.

Там же. – С.435.

Купчинский Ф. Указ. Соч. – С.224.

Богданович Т. Указ. Соч. – С.436.

Там же. – С.436-437.

Там же. – С.437.

Там же. – С.437.

Богданович Т. Указ. Соч. – С.438.

Там же. – С.438-439.

Titus D.A. Palace and in Prever Japan. – New-York – London, 1974. – Цит. по: Сила-Новицкая Т.Г. Культ императора в Японии. – М.: Наука, 1990. – С.68-69.

Убичини А., Куртейль П. Современное состояние Оттоманской империи. – С-Пб.: Издание В. Ковалевского, 1877. – С.214.

Фадеева И.Л. Концепция власти на Ближнем Востоке. Средневековье и новое время. – М.: Наука, 1993. – С.182.

Убичини А., Куртейль П. Указ. Соч. – С.214-215.

Там же. – С.215.

Там же. – С.215.

Там же. – С.215.

Там же. – С.215.

Убичини А., Куртейль П. Указ. Соч. – С.216.

Там же. – С.216.

Там же. – С.216.

Фадеева И.Л. Официальные доктрины в идеологии и политике Османской империи (османизм - паниславизм) XIX – начала XX вв. – М.: Наука, 1985. – С.125.

Там же. – С.125.

Убичини А., Куртейль П. Указ. Соч. – С.217 – 218.

Там же. – С.218.

Убичини А., Куртейль П. Указ. Соч. – С.219.

Убичини А., Куртейль П. Указ. Соч. – С.221.

Вамбери Герман. Очерки из жизни и нравов Востока. – С-Пб.: Издание В. Ковалевского, 1877. – С.213.

Санкт-Петербургские ведомости. 1876. 4 июня. Цит. по: Петросян И.Е., Петросян Ю.А. Османская империя: реформы и реформаторы (конец XVIII – начало XX вв.). – М.: Наука, 1993. – С.50.

Еремеев Д.Е., Мейер М.С. история Турции в средние века и новое время: учебное пособие. – М.: Издательство МГУ, 1992. – С.224.

Петросян Ю.А. Младотурецкое движение (вторая половина XIX – начало XX вв.). – М.: Наука, 1971. – С.96.

Список использованных источников и                 литературы

Источники

                                                          Документы

Акимкина Н.А., Люксембург М.А. Практикум по истории стран зарубежного Востока (Индия, Иран, Турция). – М.: Высшая школа, 1963. – 145 с.

История государства и права  зарубежных стран: Уч. пособие в 2-х частях.4.2, кн.2. – М.: Изд-во «Юридический колледж МГУ», 1994. – 278.

Конституции буржуазных государств: Уч. пособие /Сост. В.В. Маклаков. – М.: Юридическая литература, 1982. – 408 с.

Хрестоматия по всеобщей истории государства и права: Уч. пособие / Под ред. З.М. Черниловского. Сост. В.Н. Садиков. – Можайск, 1994. – 412 с.

Хрестоматия по новой истории: в 3-х тт./ Под ред. А.А. Губера. – М.: Мысль, 1965. – Т.2. – 752 с.

Мемуары

Япония

Богданович Т. Очерки из прошлого и настоящего Японии. – С-Пб.: Типография товарищества «Просвещение, 1905. – 400 с.   

Ванденберг Хуго. Историческое развитие Японии: от основания государства до Цусимского боя: Пер. с нем. – С-Пб.: Тип М.П.С. (Т-ва И.Н. Кушнерев и К°), 1905. – 80 с.

Гюмбер Эме. Живописная Япония. – С-Пб.: типография товарищества «Общественная польза», 1870. – 410 с.

Зибольд Ф. Путешествие по Японии или описание японской империи в физическом, географическом и историческом отношениях: Пер. с нем. – С-Пб.: Типография А. Дмитриева, 1854. – 307 с.

 Купчинский Ф. Новая Япония. – С-Пб.: Типография «Печатный труд», Б.Г. – 253 с.

 Лаутерер И. Япония: страна восходящего солнца прежде и теперь: Пер. с нем. – С-Пб.: Типография товарищества «Народная польза», 1905. – 160 с.

  Моррис Дж. Молодая Япония: пер. с англ.– Одесса: Издание Вл. Распопова, 1905. – 204 с.

  Япония и ее обитатели. – С-Пб.: Брокгауз ефрон, 1904. – 358 с.

Турция

  Вамбери Герман. Очерки из жизни и нравов Востока. – С-Пб.: Издание В. Ковалевского, 1877. – 342 с.

  Горделевский В.А. Избр. Соч.: в 4-х тт. – М.: Наука, 1962. – Т.3. – 577 с.; 1968. – Т.4. – 603 с.

Два года в Константинополе и Морее (1825-1826 или исторические очерки Махмуда, янычар, новых войск, Ибрагим-паши, Солимана-бея и проч.: Пер. с франц.  – С-Пб.: 1829. – 201 с.

 Живописные очерки Константинополя. – С-Пб.: типография Эдуарда Праца, 1985. – 105 с.

 Убичини А., Куртейль П. Современное состояние Оттоманской империи. – С-Пб.: Издание В. Ковалевского, 1877. – С.214.

 Чихачев П.А. Письма о Турции. – М.: Изд-во восточной литературы, 1960. – 85 с.

Справочные издания

 Япония 1986. Ежегодник. – М.: Наука, 1987. – 304 с.

 Япония 1987. Ежегодник. – М.: Наука, 1989. – 362 с.

 Япония 1988. Ежегодник. – М.: Наука, 1989. – 314 с.

 Япония: Справочник/ Под общ. ред. Г.Ф. Кима и др.; Сост. В.Еремин и др. – М.: Республика, 1992. – 543 с.

Учебники и учебные пособия

 Еремеев Д.Е., Мейер М.С. История Турции в средние века и новое время: Уч. пособие. – М.: Изд-во МГУ, 1992. – 248 с.

 Кузнецов Ю.Д., Навлицкая Г.Б., Сырицын И.М. История Японии: Учеб. для студентов вузов, обучающихся по специальности «История». – М.: Высшая школа,1988. – 432 с.

 Новая история стран Азии (вторая половина XIX – начала ХX вв.)/Под ред. В.И. Овсянникова. – М.: МГУ, 1995. – 329 с.

 Новейшая история стран Азии и Африки, ХХ век: учеб. для студентов высших учебных заведений: в 2-х ч./ Под ред. А.М. Родригеса. – М.: Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 2001. – 4.1: 1900-1945. – 368 с.

Новейшая история стран Европы и Америки, ХХ век: Учебник для студентов высших учебных заведений: в 2-х ч./ Под ред. А.М. Родригеса. – М.: Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 2001. – 4.1: 1900-1945. – 464 с.

Литература

Дискин И.Е. Реформы и элиты: институциональный аспект// Общественные науки и современность. – 1995. - № 6. – С.30.

 Дискин И.Е. Российская модель социальной трансформации // Журнал российской внутренней и внешней политики «Proet Contra». – 1999. – Т.4. - № 3. – С. 5-39.

 Красильщиков В. Россия и мировые модернизации // Журнал российской внутренней и внешней политики «Proet Contra». – 1999. – Т.4. - № 3. – С.90.

Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного. – М., 1994. – 578 с.

Япония

Агаев С.Л. «Мэйдзи исин»: революция или реформа? // Народы Азии и Африки. – 1978. - № 2. – С. 67-79.

Бедняк И.Я. Очерки новой истории Японии (1640-1917). – М.: Изд-во восточной литературы, 1958. – 593 с.

Бедняк И.Я. Япония в период перехода к империализму (становление японского монополистического капитализма на рубеже XIX –XX в.). – М.: Изд-во восточной литературы, 1962. – 200 с.

Бугаев Д.П. Японские публицисты конца XIX век. – М.: Наука, 1978. – 157 с.

Гольдберг Д.И. очерк истории рабочего и социалистического движения в Японии в 1868-1908 гг. – М.: Наука, 1976. – 349 с.

Дунаев В.И. Японцы в Японии. – М.: Молодая гвардия, 1977. – 144 с.

Дунаев В.И. Японцы на «рубежах». – М.: Молодая гвардия, 1983. – 158 с.

Жуков Е.М. К вопросу об оценке «революции Мэйдзи» // Вопросы истории. – 1968. - № 2. – С.54-56.

Из истории права // Преподавание истории в школе. – 1999. - № 1. – С. 38-48.

Лещенко Н.Ф. К вопросу о внутренних факторах развития капитализма в Японии // Дискуссионные проблемы японской истории. – М.: наука, 1991. – С. 139-158.

Лещенко Н.Ф. Революция Мэйдзи в работах японских историков-марксистов. – М.: наука, 1984. – 119 с.

Луцкий А.Л. Японская духовная традиция и экзистенциолизм // Народы Азии и Африки. – 1986. - № 3. – С.54-63.

Макаренко В.В. Стадиальная характеристика и тенденции внутрирегионального развития японского общества накануне революции Мэйдзи// исторические факторы Общественного воспроизводства в странах Востока. – М.: Наука, 1986. – С. 80-111.

Навлицкая Г.Б. Нагасаки. – М.: Наука, 1979. – 240 с.

Норман Г. Возникновение современного государства в Японии. Солдат и крестьянин в Японии: Пер. с англ. – М.: Восточная литература, 1961. – 285 с.

Норман Г. Возникновение современного государства в Японии (экономические и политические проблемы периода Мэйдзи): Пер. с англ. – М.: Восточная литература,1961. – 285 с.

Петров Д.В. К вопросу о мануфактуре в Японии // Ученые записки института востоковедения. – Т.XV. Японский сборник. – М.: Изд-во АН СССР, 1956. – С.48-70.

Светлов Г. (Г.Е. Комаровский) Колыбель японской цивилизации: Нара. История, религия, культура. – М.: Искусство, 1994. – 271 с.

Сила-Новицкая Т.Г. Культ императора в Японии: мифы, реальность, доктрины, политика. – М.: Наука, 1990. – 206 с.

Совастеев В.В. Японская буржуазная историография революции Мэйдзи // Вопросы истории. – 1981. - № 9. – С.64-76.

Ханин З.Я. Парии в японском обществе (очерк социальной истории XVII-XIX вв.). – М.: Наука, 1980. – 246.

Щетинина Е.В. Либерально-буржуазная интеллигенция и формирование идеологии экспансионизма в Японии // Народы Азии и Африки. - 1985. - № 1. - С.34-42.

Эйдус Х.Т. История Японии с древнейших времен до наших дней. Краткий очерк. - М.: Наука, 1968. - 223 с.

Япония/Отв. редактор Г.К. Войтоловский и С.А. Дийков. - М.: Международные отношения, 1990. - 160 с.

Турция

Борисов Ф.Б. Обсуждение проблем типологии развитого феодализма в странах Востока// Народы Азии и Африки. - 1977. - № 2. - С.35-51.

Внешнеэкономические связи Османской империи в новое время (конец XVIII - начало XX вв.). - М.: Наука, 1989. - 230 с.

Гасанова Э.Ю. К истории проникновения левых идей в Турцию//Проблемы истории Турции. - М.: Наук, 1978. - С.67-82.

Гасратян М.А., Орешкова С.Ф., Петросян Ю.А. Очерки истории Турции - М.: Наука, 1983. - 292 с.

Дулина Н.А. Танзимат и Мустафа Решид-паша. - М.: Наука, 1984. - 187 с.

Еремеев Д.Е. На стыке Азии и Европы (Очерки о Турции и турках). - М.: Наука, 1980. - 238 с.

Желтяков А.Д. К вопросу о вестернизации Турции в новое время//Историография и источниковедение истории стран Азии и

Африки. Вып. 2. - Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1968. - С.127-131.

Киреев Н.Г. Вопросы государственной и частной собственности в турецких конституциях // Турция. История и современность. - М.: Наука, 1988. - С.35-45.

Клейман Г.А. Армия и реформы: Османский опыт модернизации. - М.: Наука, 1989. - 156 с.

Миллер А.Ф. Краткая история Турции. - М.: ОГИС. Государственное издательство политической лит-ры, 1948. - 299 с.

Миллер А.Ф. Пятидесятилетие младотурецкой революции. - М.: Знание, 1958. - 48 с.

Миллер А.Ф. Турция. Актуальные проблемы новой и новейшей истории: Сборник статей. - М.: Главная редакция восточной лит-ры, 1983. - 273 с.

Новичев А.Д. История Турции: в 4-х тт. - Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1968. - Т.2. - 278 с.; 1973. - Т.3. - 205 с.: 1978. -  Т.4. - 261 с.

Орешкова С.Ф. Османская империя и ее место в мировой истории // Проблемы истории Турции. - М.: Наука, 1978. - С.102-115.

Петросян И.Е., Петросян Ю.А. К вопросу о движущих силах реформаторского и конституционного движения в Османской империи "Некоторые процессы социальной трансформации" // Тюркологический сборник. 1879. - М.: Наука, 1985. - С.110-126.

Петросян И.Е., Петросян Ю.А. Османская империя: реформы и реформаторы "конец XVIII  - начало XX вв.". - М.: Наука, 1993. - 186 с.

Петросян Ю.А. Древний город на берегах Босфора. Исторические очерки. - М.: Наука, 1986. - 240 с.

Петросян Ю.А. Младотурецкое движение "Вторая половина XIX - начало XX вв.". - М.: Наука, 1971. - 317 с.

Петросян Ю.А. Османская империя: могущество и гибель. Исторические очерки. - М.: Наука,1990. - 280 с.

Попова А.А. Политика Турции и национально-освободительная борьба болгарского народа в 60-х гг. XIX в. // Вопросы истории. - 1953. - № 10. - С. 53-59.

Сафрастян П.А. Отражение доктрины османизма в законодательных актах Порте "50-60-е гг. XIX в." // Турция. История и современность - М.: Наука, 1988. - С.196-202.

Старченков Г.И. Современная Турция. - М.: Знание, 1989. - 64 с.

Тодорова М.Н. Европеизация Османской империи (постановка проблемы и ее освещение в современной западной и турецкой историографиях) // Народы Азии и Африки. - 1977. - № 2. - С.28-41.

Фадеева И.Е. Характеристика общественно-политических взглядов Ахмеда Мидхат-паши // Арабские страны: Турция. Иран. Афганистан (история, экономика). - М.: Наука, 1973. - С.147-157.

Фадеева И.Е. Мидхат-паша. Жизнь и деятельность. - М.: Наука, 1977. – 168 с.

Фадеева И.Л. Идейно-политическая борьба вокруг Османского Халифата в последней четверти 19 в. // Вопросы истории. - 1986. - № 10. - С.52-61.

Фадеева И.Л. Концепция власти на Ближнем востоке.  Средневековье и новое время. - М.: Наука, 1993. - 284 с.

Фадеева И.Л. Официальные доктрины в идеологии и политике Османской империи (Османизм - панислаимизм). - 19 - начало 20 вв. - М.: Наука, 1985. - 270 с.

Феномен восточного деспотизма: структура и власть. - М.: Наука, 1993. - 392 с.

Шеремет В.И. Османская империя и Западная Европа (вторая треть 19 века). - М.: Наука, 1986. - 309 с.

Приложения

Конституция Японской империи

Глава I

Император

§1. Японская империя находится под верховной властью и управлением единой династии императоров, не превышавших отведенных времен.

§2. Императорский трон переходит потомкам императора мужского пола по правилам учреждения об императорском доме.

§3. Личность императора священна и неприкосновенна.

§4. Император глава государства, соединяющий в своем лице все права верховной власти. Он осуществляет эти права в таких пределах и теми способами, какие указаны в настоящей конституции.

§5.Император осуществляет законодательную власть совместно с парламентом.

§6. Император утверждает законы и издает указы, касающиеся их опубликования и исполнения.

§7.Император созывает императорский парламент, открывает, закрывает и отсрочивает его сессии и распускает палату представителей.

§8.Император, в случае неотложной необходимости, для сохранения общественной безопасности или для предотвращения общественных бедствий может в промежутках между сессиями парламента издавать императорские указы, имеющие силу закона. Такие императорские указы должны быть внесены ближайшую сессию парламента, и,  если парламент не одобрит их, правительство обязано объявить их лишенными силы на будущее время.

§9. Император издает или приказывает издавать указы, необходимые для использования законов, для поддержания общего спокойствия и порядка или для развития благосостояния подданных. Но ни один указ, не должен ни в каком отношении изменять ни одного из существующих законов.

§10. Император устанавливает организацию различных отраслей управления, вознаграждение всех гражданских и военных чинов, назначать или смещать их. Исключения, специально предусмотренные в настоящей конституции или в других законах, должны быть соблюдаемы в соответствии с надлежащими постановлениями.

§11. Императору принадлежит верховное начальствование над армией и флотом.

§12. Император определяет организацию и состав армии в мирное время.

§13. Император объявляет войны, заключает мир и вступает в международные отношения.

§14. Император объявляет осадное положение. Условия и последствия от объявления осадного положения определяются законом.

§15. Император жалует дворянские звания, чины, ордена и другие знаки отличия.

§16. Император дарует амнистии,  помилования, смягчения наказаний и восстановление в правах.

§17.Регенство учреждается согласно постановлениям учреждения об императорском доме. Регентство осуществляет императорскую волю именем императора.

Глава II

Права и обязанности граждан

§18.Условия, необходимые для того, чтобы быть японским подданным, определяется законом.

§19.Японские подданные, удовлетворяющие условиям, указанным в подлежащих законах и указах, могут быть допускаемы ко всякой гражданской и военной службе и ко всем другим общественным должностям.

§20.Японские подданные обязаны служить в армии и флоте согласно требованиям закона.

§21.Все японские подданные обязаны платить подати согласно постановлениям закона.

§22. Все японские подданные могут свободно избирать и  переменять место жительства, подлежат только ограничениям, указанным в законе.

§23. Ни один японский подданный не может быть арестован, задержан, допрошен или подвергнут наказанию иначе, как постановлением закона.

§24.Ни один японский подданный не может быть лишен права судиться определенными законом судьями.

§25.За исключением случаев, предусмотренных в законе, никто не может войти в жилище японского подданного или производить там обыск без его согласия.

§26.Тайна переписки каждого японского подданного должна быть неприкосновенна, за исключением случаев, предусмотренных законом.

§27.Право собственности каждого японского подданного должно быть неприкосновенно. Меры, необходимые в общественных интересах, могут быть принимаемы не иначе как в согласии правилами, установленными законом.

§28.Все японские подданные пользуются свободой вероисповедания, поскольку это не нарушает общественного спокойствия и порядка и не препятствует исполнению гражданских обязанностей.

§29.все японские подданные пользуются в границах, установленных законом, свободой слова, устного, письменного и печатного, общественных собраний и союзов.

§30. Японские подданные могут представлять петиции, соблюдая должную почтительность в выражениях и сообщениях с установленными на этот предмет правилами.

§31.Постановления, изложенные в этой главе, не могут, однако, препятствовать осуществлению прав, принадлежащих императору во время войны или в периоды общественных волнений.

§32.Все постановления, изложенные в предыдущих параграфах главы, поскольку они не противоречат правилам и требованиям дисциплины, применяются к офицерам и ко всем чинам армии и флота.

Глава III

Императорский парламент

§33.Императорский парламент состоит из двух палат - палаты господ и палаты представителей..

§34. Палата господ представляется, согласно узаконению о палате господ, из членов императорской фамилии, из членов титулованного дворянства и из лиц, непосредственно назначаемых императором.

§35.Палата представителей состоит из членов, избираемых народом, согласно постановлениям избирательного закона.

§36.Никто не может быть одновременно членом обеих палат.

§37.Законы могут быть издаваемы только с согласия парламента.

§38.Обе палаты должны голосовать проекты законов, предложенные им правительством, и вместе с тем имеют право предлагать проекты законов.

§39.Проект закона, отвергнутый этой или другой палатой парламента, не может быть вносим снова в ту же сессию.

§40.Обе палаты могут делать правительству представления, касающиеся законов, а также других предметов. Но если эти представления не будут приняты, они не могут быть сделаны вторично в течение той же сессии.

§41.Императорский парламент созывается каждый год

§42.Сессия императорского парламента должна продолжаться три месяца. В случае необходимости сессия может быть продолжена по указу императора.

§43.В случаях неотложной необходимости, сверх обыкновенной сессии может быть созвана чрезвычайная сессия. Продолжительность чрезвычайной сессии должна быть определена императорским указом.

§44.Открытие, закрытие, продление или отсрочка сессий императорского парламента должна иметь место одновременно для обеих палат. В случае распущения палаты представителей палаты господ должна быть одновременно отсрочена.

§45.В случае, если палата представителей распускается, одновременно должны быть обжалованы новые выборы, и новая палата должна быть созвана в течении 5 месяцев со дня распущения парламента.

§46.Для открытия прений и законности постановлений каждой палаты, требуется присутствие не менее 1/3 всех ее членов.

§47.В обеих палатах решения принимаются абсолютным большинством. При разделении голосов, голос президента считается решающим.

§48. Прения обеих палат публичны. Но по требованию правительства или по разрешению самой палаты могут быть назначаемы закрытые заседания.

§49.Каждая из обеих палат императора может подать адреса императору.

§50.Каждая из обеих палат может принимать петиции от подданных.

§51. Помимо постановлений настоящей конституции и других законов, относящихся к палатам, порядок внутреннего делопроизводства в каждой из них определяется наказом, изданным самой палатой.

§52.Ни один член, ни одной из палат не может подлежать вне палаты какой-либо ответственности за какое бы то ни  было мнение или голос, поданный в палате. Если, однако, член палаты сам оглашает свое мнение в публичной речи, на письме или в печати, или другим подобным образом, то в этом случае он подлежит действию общих законов.

§53.Члены обеих палат в течение сессии не могут подлежать задержанию иначе, как с согласия парламента случаи задержания и место преступления или же за преступные деяния, находящиеся в связи с внутренними волнениями или с внешней войной.

§54.Министры и уполномоченные правительства могут во всякое время заседать в каждой палате  и имеют там право голоса.

Глава IV

Государственные министры и Совет при императоре

§55. Министры помогают императору своими указаниями и несут за них ответственность. Все законы, императорские указы или императорские рескрипты всякого рода должны иметь подпись подлежащего министра.

§56.Совет при императоре, должен, согласно с постановлениями относительно его организации, совещаться по поводу важных государственных вопросов, преданных на обсуждение императором.

Глава V

Суд

§57.Суд отправляется судебными установлениями, согласно закону, именем императора. Устройство судебных установлений должно быть определено законом.

§58. Судьи должны быть назначаемы из числа лиц, удовлетворяющих указанным законом условиям.

Ни один судья не может быть смещен иначе, как по приговору уголовного или дисциплинарного суда.

Правила о дисциплинарных взысканиях должны быть определены законом.

§59.Судебные разбирательства происходят, и приговоры выносятся публично. Если, однако, существует основание предполагать, что такая гласность может быть опасна для общественного порядка и спокойствия или для общественной нравственности, публичность заседания может быть отменена законом или постановлением суда.

§60. Все дела, которые подлежат ведению какого-либо специально суда, должны быть наперед указаны законом.

§61. Дела, возникающие по жалобам на незаконные распоряжения исполнительной власти, подлежащей ведению специально установленного законом суда по административным делам, изымаются из компетенции общих судебных установлений.

Глава VI

Финансы

§62.Введение нового налога или изменение нормы одного из существующих должно быть установлено законом.

Однако  все такие поступления в казну, которые имеют характер оплат или возмущений, изымаются из этого правила.

Государственные займы и другие обязательства, падающие на государственные казначейства, исключая предусмотренные в бюджете, должны получить одобрение парламента.

§63.Налоги, существующие в настоящий момент, пока они не изменены новым законом, должны быть взимаемы по-прежнему.

§64. Доходы и расход государства принадлежат утверждению парламента в форме годового бюджета.

Всякий расход, превосходящий норму, указанную в параграфах бюджета или не предусмотренный в бюджете, должны непременно быть представлены на утверждение парламента.

§65. Бюджет должен быть сначала  в палату депутатов. Бюджет должен быть сначала внесен в палату депутатов.

§66.Расходы императорского дома должны быть ежегодно покрываемы из государственного казначейства в пределах суммы, употребляемой на этот предмет в настоящий момент, и не требует каждый раз утверждения императорского парламента, исключая тех случаев, когда оказывается необходимость увеличить их.

§67. императорский парламент не может без согласия правительства отменить или уменьшить расходы, определяемые согласно конституции властью императора, или расходы, проистекающие из использования законом или возникающие из законных обязательств правительства.

§68.В случаях специальной надобности, правительство может требовать у парламента утверждения постоянной суммы на определенное заранее число лет.

§69.На предмет покрытия дефицитов или непредвиденных в бюджете расходов, которые не могут быть устранены, должен быть утверждаем особый запасный фонд.

§70.Если по причине каких-либо внутренних или внешних вмешательств, имперский парламент не может быть созван, правительство может в случае неотложной необходимости, вынужденной требованиями общественной безопасности, вводить необходимые финансовые меры посредством императорских указов.

В случае, указанном в настоящем параграфе, указ должен быть предоставлен императорскому парламенту в ближайшую сессию и, получить его одобрение.

§71.Если бюджет на данный год не будет вотирован императорским парламентом или не может быть составлен, правительство должно руководствоваться бюджетом предыдущего года.

§72.Отчет о пополнении сметы государственных доходов и расходов должен быть проверен и утвержден контрольной палатой, и правительство должно представить его в парламент вместе с отзывом контрольной палаты.

Организация и компетенция контрольной палаты должна быть узаконена особым законом.

Глава VII

Дополнительное правило

§73.Если в будущем окажется необходимым внести изменение в статьи настоящей конституции, то проект этого изменения должен быть внесен по указу императора в имперский парламент.

В таком случае ни одна из палат не может приступить к прениям по этому вопросу, если в ней присутствует не менее 2/3 всех ее членов, и никакая поправка не может быть принята иначе, как большинство присутствующих членов.

§74. Изменения в учреждении об императорском доме не требуют предварительного рассмотрения в императорском парламенте.

Ни одна статья настоящей конституции не может быть изменена учреждением об императорском доме.

§75. Никакое изменение не может быть внесено в настоящую конституцию или учреждение об императорском доме в период регентства.

§76. Все существующие законодательные постановления, каково бы ни было их наименование, как- то законы, указы, постановления, остаются в силе, если они не противоречат настоящей конституции.

Все существующие договоры и обязательства, включая и такие, которые связаны с расходами, подчиняются правилам, содержащимся в параграфах 66 и 67.

Богданович Т. Очерки из прошлого и настоящего

 Японии. - С-Пб. 1905. С. 430-439.

Конституция Оттоманской империи

Об Оттоманской империи

Ст.1.Отоманская империя заключает в себе нынешние страны и владения и привилегированные провинции. Она составляет одно нераздельное целое, от которого никогда не может быть отделена никакая часть по какому бы ни было поводу.

Ст.4. Его величество султан, в силу звания халифа, есть покровитель мусульманской религии. Он повелитель и падишах всех оттоманов.

Ст.5. Его величество султан неответственен; личность его священна и неприкосновенна.

Ст.7. Его величество султан, в числе своих верховных прав, пользуется следующими прерогативами: он назначает и сменяет министров; он жалует чины, должности и знаки своих орденов; он дает инвеституру к главам привилегированных провинций, согласно содержанию предоставленных им привилегий; он повелевает чеканить монету; имя его произносится в мечети во время общественной молитвы; он заключает договоры с державами; он объявляет войну; он заключает мир; он начальствует над сухопутными и морскими армиями; он распоряжается движениями войск; он повелевает приводить в исполнение постановления священного закона; он издает постановления об общественной администрации; он милует или изменяет наказание лиц, осужденных уголовными судами; он созывает и закрывает национальные собрания; он распускает, если признает это нужным, палату депутатов, под условие назначения новых выборов депутатов.

О государственном праве оттоманов

Ст.8. Все подданные империи безразлично называются оттоманами, какова бы ни была исповедываемая ими религия. Качества оттомана приобретается и теряется в случаях, определенных законом.

Ст.9. Все оттоманы пользуются личною свободою, под условием не наносить ущерба свободе других.

Ст.10. Личная свобода вполне неприкосновенна. Никто, ни под каким предлогом, не может быть подвергнут какому-нибудь наказанию, помимо случаев, определенных законом и согласно предписываемым им формам.

Ст.11. Ислам есть государственная религия. Держась этого принципа, государство, тем не менее, покровительствует свободному отправлению всех исповеданий, признанных в империи, и сохраняет религиозные привилегии, предоставленные разным общинам, при том условии, чтоб не наносилось никакого ущерба общественному порядку и добрым нравам…

Ст.15. Преподавание свободно. Каждый оттоман может устраивать публичные или частные курсы, под условием сообразоваться с законами…

Ст.17. Все оттоманы равны перед законом. Они имеют одинаковые права и одинаковые обязанности по отношению к стране, без нарушения того, что относится до религии.

Ст.18. Допущение к общественным должностям обусловлено знанием турецкого языка, который составляет официальный язык государства.

Ст.19. Все оттоманы допускаются к общественным должностям, смотря по их способностям, заслугам и познаниям…

Ст.21. Недвижимая и движимая собственность, законно закрепленная, гарантирована. Не может быть никакого отчуждения собственности иначе, как только для общественной пользы, должным образом удостоверенной и после предварительной уплаты, согласно закону,  стоимости отчуждаемой недвижимости.

Ст.22. Жилище неприкосновенно. Общественная власть не может силою проникать в жилище кого бы то ни было, иначе, как в случаях, определенных законом…

Ст.25. Никакая сумма денег не может быть взимаема в виде налога, или пошлины, или под всяким другим наименованием, иначе как в силу закона.

Ст.26. Пытки и пытания, под каким бы то ни было видом, совершенно и, безусловно, воспрещены.

О министрах

Ст.27. Его величество султан вверяет должности великого везира и шейх-уль-ислама тем лицам, которых его высокое доверие признает нужным призвать к исполнению этих должностей. Назначение остальных министров производится императорским ирадэ.

Ст.28. Совет министров собирается под председательством великого везира. Круг ведения совета министров обнимает собою все важные внутренние и внешние государственные дела. Решения совета долженствующие быть представленными на утверждение его величества султана, подлежат исполнению в силу императорского ирадэ…

О национальном собрании

Ст.42. Национальное собрание состоит из двух палат: палаты господ, или сената, и палаты депутатов…

Ст.44. Его величество султан может, смотря по требованиям обстоятельств, ускорить время открытия палат и сократить или продолжить их сессию…

Ст.50. Никто не может быть одновременно членом обеих палат…

Ст.54. Проекты законов, изготовленных государственным советом, вносятся сначала в палату депутатов, а потом в сенат. Проекты эти имеют силу закона только тогда, когда, будучи приняты обеими палатами, они получают утверждение императорского ирадэ. Всякий проект закона, окончательно отвергнутый одной из палат, не может быть внесен на рассмотрение в течение  той же сессии.

Ст.60. Председатель и члены сената назначаются непосредственно его величеством султаном.

Ст.61. Для того чтобы иметь право быть назначенным в сенаторы, необходимо сделаться достойным, своими действиями общественного доверия или оказать государству отменные услуги и иметь не менее сорока лет от роду…

Ст.64. Сенат рассматривает проекты законов и бюджет, переданные в него палатою депутатов. Если при рассмотрении какого-нибудь проекта закона, сенат усмотрит распоряжение, противное державным правам его величества султана, свободе, конституции, территориальной целостности империи, внутренней безопасности страны, интересу защиты отечества или добрым нравам, то окончательно отвергает его мотивированным решением, или возвращает его, вместе со своими замечаниями, в  палату депутатов, требуя исправления или изменения оного в смысле его замечаний. Проекты законов, принятые сенатом, должны быть обличены его одобрением и переданы великому везиру. Сенат рассматривает представленные ему петиции: он пересылает великому везиру те из этих петиций, которые он признает заслуживающими этой пересылки, сопровождая их своими замечаниями…

О палате депутатов

Ст.67. Полномочия депутатов несовместимы с занятием государственной должности, исключая министров. Всякий другой государственный чиновник, выбранный в депутаты свободен принять или отказаться от этого звания; но, в случае принятия его, он должен оставить свою службу.

Ст.68. Не могут быть избраны депутатами: 1) не принадлежащие к подданным Оттоманской империи;

2) те, которые, в силу действующего особого положения, временно пользуются преимуществами, связанными с исполняемою ими иностранной службою;

3) не знающие турецкого языка;

4) не достигшие 30-летнего возраста;

5) лица, состоящие на службе частного лица;

6) не восстановившие своей части несостоятельные должники;

7) лица, открыто предосудительного поведения;

8) лица, на которых наложено судом задержание, пока оно не снято с них;

9) не пользующиеся гражданскими правами;

10) лица, претендующие на принадлежность к чужой национальности.

По истечении первого четырехлетнего периода одним из условий для избираемости в депутаты будет знание читать по-турецки, и, насколько возможно, писать на этом языке…

Ст.76. Каждому депутату будут ассигнованы казною 20 000 пиастров за каждую сессию и возмещение путевых издержек за проезд. Цифра этих издержек будет установлена согласно положению о возмещении путевых расходов гражданским государственным чиновникам и исчислена на основании ежемесячного жалования в размере 5 000 пиастров…

Ст.78. Заседание палаты депутатов публичны. Однако палата может иметь и тайные заседания, если предложение об этом будет сделано министрами или пятнадцатью членами, и если предложение это будет принято в непубличном заседании.

Ст.79. Никакой депутат не может быть, в течение сессии подвергнут задержанию или преследованию судом, кроме случаев поимки с поличным, иначе, как по решению, принятому большинством палаты, дозволяющему начать расследование.

Ст.80. Палата депутатов обсуждает внесенные в нее проекты законов. Она принимает, изменяет или отвергает постановления, касающиеся финансов или конституции. Она подробно рассматривает общие расходы государства, заключающиеся в бюджетной смете, и определяет общую сумму по соглашению с министрами. Она, также по соглашению с министрами, определяет свойство, общую сумму и способ распределения и реализации доходов, назначенных на покрытие расходов.

О судебной власти

Ст.81. Судьи, назначаемые согласно с особым о них законом и снабженные бератом, несменяемы, но могут подавать в отставку. Повышение судей в иерархическом порядке, перемещение их, отставка, отрешение их от должности по судебному договору подчинены постановлениям того же закона. Законом этим определяется условие и качество, требуемые для исполнения должности судьи или других должностей судебного ведомства.

Ст.82. Заседания всех судов публичны. Опубликование судебных приговоров дозволено. Однако, в случаях, указанных законом, заседание суда может происходить при закрытых дверях…

Ст.86. Никакого постороннего вмешательства не может быть в судах.

Ст.87. Дела, касающиеся шери, подлежат ведению судов шери; разбирательство гражданских дел подлежит гражданским судам…

Ст.90. Никакой судья не может совмещать должность судьи с другими должностями, оплачиваемыми государством…

О финансах

Ст.96.  Никакой налог в пользу государства не может быть устанавливаем,  распределяем и взимаем иначе, как в силу закона.

Ст.97. Бюджет есть закон,  заключающий в себе предположение о государственных доходах и расходах. Налоги в пользу государства определяются этим законом в том, что касается их размера, распределения или взимания…

Ст.100.  Никакой сверхсметный расход не может быть произведен из государственных сумм иначе, как в силу закона…

Разные постановления

Ст.113. В случаях проявления фактов или признаков, заставляющих предвидеть волнения на каком-нибудь пункте территории империи, Императорское правительство имеет право объявить в этом пункте осадное положение. Последствия осадного положения состоят во временном прекращении действия гражданских законов. Способ управления местностями, подверженными осадному положению будет установлен особым законам. Его величество султану принадлежит исключительное право изгонять из пределов территории империи тех лиц, которые, на основании сведений, заслуживающих доверия и собранных полицейским управлением, будут признаны наносящими ущерб безопасности государства.

Убичини А., Куртейль П. Современное состояние

 Оттоманской империи. – С-Пб., 1877. – С.214-234