Актуальность данной работы определяется интересом в современной науке и обществе к роли личности в историческом процессе. Такие деятели, как Александр Македонский, Юлий Цезарь, Наполеон Бонапарт всегда будут будоражить умы людей.

Об истории завоеваний Александра Македонского написаны тысячи книг и статей. Интерес к этому историческому периоду то гаснет, то вспыхивает вновь, потому что он является одним из значимых в жизни народов античности. Конец IV века до н.э. считается переломным в истории Древней Греции, на смену классической эпохе пришел эллинизм. Территориальные рамки греческой истории в этот период расширились далеко за пределы самой Греции, включая - Египет, восточное побережье Средиземного моря, Малую Азию, Восток.

Степень изученности темы. Одной из самых основательных работ и по сей день считается труд немецкого историка И.Г. Дройзена "История Александра Македонского"[1]. До некоторой степени она была вестником новой школы немецкой исторической мысли, показывающей идеализацию могущества и успеха, которую сам Дройзен почерпнул из учения Гегеля. Другим знаменитым трудом Дройзена является: трехтомная "История"[2], которая осуществила подлинный прорыв в науке, открыв для детального ознакомления тот сравнительно поздний период античной истории, о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, династических распрей и политических переворотов.

Активной критике со стороны отечественных авторов подвергаются западные исследователи[3], в частности Тарн, за оправдание действий Александра моральными нормами той эпохи.

Традиции немецкой исторической мысли были продолжены Ф. Шахермайром. Автор строил работу таким образом, чтобы в ней сочетались и научная аргументация, и исследование источников, и художественное изложение[4]. Исследование Шахермайера довольно интересно, содержит ряд оригинальных идей, которые были поддержаны и отечественными историками[5].

Заслуживает внимания книга английского историка Питера Грина[6]. В своей работе автор продолжает традицию художественного изложения истории об Александре без специальных ссылок на источники, но дает привязку к географическим особенностям пути войск и примерные карты, что немаловажно, потому что большее число пишущих исследователей этого не делает.

Книга французского историка Пьера Левека посвящена истории, экономике и культуре эллинистической эпохи (конец IV - I в. до н.э.), взаимосвязям эллинистического мира с государствами Востока и "варварской" периферией[7]. Автором учтены достижения историографии 20-го века, данные многочисленных археологических раскопок, производившихся в том числе и советскими археологами.

Среди работ западных авторов, наблюдается тенденция к "возвеличиванию" македонского царя. В них много места уделяется личности Александра и его психологической характеристике. Успех завоевательных походов связывается с чертами характера и объясняется исключительно гениальностью полководца. Еще одна тенденция - разбор мелких проблем, подтверждение или опровержение которых невозможно.

Среди отечественных авторов, прежде всего, следует отметить С.А. Жебелева[8]. Его работа была впервые опубликована в 1922г, в Берлине. Автор следует традиционному изложению деяний Александра, обращая внимание не только на вехи его биографии, но и на историческое значение завоеваний, особо отмечая, что монархия Александра была единственной мировой монархией[9].

Подробное изложение событий эпохи Александра Македонского с исторической точки зрения дает С.И. Ковалев, используя различные античные источники[10]. В ряде публикаций автор подробно рассматривает вопросы, связанные с оппозицией в окружении Александра Македонского и развитие его власти[11].

В отечественной традиции большое внимание уделяется выявлению социальных, экономических и политических тенденций развития исторических событий в целом, а не выяснению роли отдельной личности в истории, что было заложено К.К. Зельиным в понятие эллинизма как явления[12].

После серии журнальных публикаций. В свет вышла книга А.С. Шофмана в которой автор обобщил свой исследовательский опыт в области политики Александра Македонского по отношению к завоеванному Востоку[13]. Труд стал своеобразным ответом на принятую западными исследователями концепцию о "всеобщем братстве народов", как цели, которую ставил перед собой македонский завоеватель[14].

Высокой оценки заслуживает монографическая работа Б.Г. Гафурова и Д.И Цибукидиса[15]. Посвящена узловым проблемам раннего эллинизма, хронологически совпадающего с годами жизни и деятельности Александра Македонского. Освящаются причины социально-экономического характера, толкнувшие греков и македонян на завоевание Востока, подробно прослежены все этапы восточного похода. Нужно отметить, что этот труд наиболее полно вобрал в себя все сведения и исследования исторической науки своего времени.

Так же стоит отметить исследование И.Ш. Шифмана[16], который полагает, что поход Александра сделал возможной греческую колонизацию Востока, создал условия для интенсивного культурного взаимодействия греков и народов Востока, на основе которого сложилась новая синкретическая цивилизация (эллинистическая), ставшая впоследствии фундаментом двух культур: европейской и ближневосточной арабской.

Работа Л.П. Маринович, посвящена проблемам кризиса полиса[17]. Автор проводит исследование взаимоотношений населения Малой Азии и Александра Македонского, касаясь не только политических проблем, но и экономических (размер налогов), а так же философских, разбирая термин "элевтерия" и "автономия" в понятии греков.

Также стоить отметить исследования: А.Г. Бокщаника, В.А. Лившица[18]; Ф.А. Бойназарова[19]; Г.А. Кошеленко[20]; А.Рановича[21]; Б. Функа[22], посвященные отдельным аспектам жизни и деятельности Александра Македонского.

Таким образом, трудами предшественников создана теоритическая база, проанализированы различные аспекты деятельности и личности Александра Македонского. Вместе с тем, политический статус данного деятеля не являлся предметом специального изучения.

Объект исследования – политическая деятельность Александра Македонского.

Предмет исследования – властный статус Александра Македонского.

Целью данной работы является реконструкция политического статуса Александра Македонского.

Заявленная цель требует решения ряда задач:

- охарактеризовать политический статус Александра в период воцарения на Македонском троне;

- выделить черты, характеризовавшие политическое положение Александра Македонского во время завоевания Персидского царства;

- охарактеризовать статус правителя после получения Персидского трона;

- проследить трансформацию властного статуса Александра.

Хронологические рамки работы ограничивают период с 338 г. по 323 г. до н.э., нижняя временная граница определена временем битвы при Херонее, поворотный момент с которого начинают происходить изменения во властном статусе македонских правителей, до момента смерти Александра Македонского в 323 гг. до н. э.

Территориальные рамки дипломной работы охватывают империю Александра Македонского на момент его смерти, включавшую в себя Македонию, большую часть полисов Балканской и островной Греции, Персидскую державу, часть Северо-Западной Индии, Египет.

Рассматривая источники, необходимо отметить, что оригиналов трудов, современных походу Александра Македонского не сохранилось. До настоящего момента свидетельства очевидцев дошли до нас в изложении или приложении[23].

Полномасштабный исторический трактат «История»[24], описывающий греко-персидские войны и обычаи многих народов, автором которого является древнегреческий историк Геродот Галикарнасский (484 до н. э. — 425 до н. э.). Труды Геродота имели огромное значение для античной культуры. Трактат содержит в себе рассказы о возвышении Персидского царства, о Вавилонии, Ассирии, Египте, о Скифии, Ливии и других странах. Единство изложения достигается в известной мере и тем, что с первых слов и до конца историк ставит главной задачей проследить борьбу между варварами и эллинами. Но не покидающая историка мысль о главной задаче не мешает ему вводить в широкие рамки повествования все, что казалось ему интересным или поучительным.

Классическое «собрание сочинений»[25] формировавшиеся на протяжении долгого времени, автором которого является Платон (427 до н. э. — 347 до н. э.) — древнегреческий философ, ученик Сократа, учитель Аристотеля. Практически все известные сочинения Платона написаны в форме высокохудожественных диалогов. Платоновский корпус, то есть исторически сложившаяся совокупность сочинений, которые со времён античности связываются с именем Платона.

Произведение “Политика”[26] посвященное изучению государства и общества. Автор Аристотель (384 до н. э. — 322 до н. э.) — древнегреческий философ и учёный. Ученик Платона. С 343 до н. э. — воспитатель Александра Македонского. Одной из характерных черт научной деятельности Аристотеля является ее многогранность. Своими трудами Аристотель обогатил почти все существовавшие в его время отрасли науки. Государство и общество не остались вне поля зрения философа. В “Политике” описывается теоретическое построение идеального полиса – это конечная задача, которую ставит перед собой Аристотель. Вполне оправданными были бы поиски нитей, связывающих идеальный полис Аристотеля с греческими полисами IV в. до н.э., внешними и внутренними условиями их существования.

Речи[27] знаменитого Афинского оратора, в которых подвергались всяческой критике действия Александра Македонского, автором которых был Демосфен (384 г. до н. э.— 322 г. до н. э.) — один из знаменитейших ораторов древнего мира. Речи Демосфена называют «зеркалом характера». Он не был ритором, не любил придуманных украшений, но действовал на слушателей силой убеждения, логикой, строгим развитием мысли, кстати употребляя доводы и примеры. В приготовлении к речам проводил он нередко целые ночи. Язык его величествен, но прост, серьёзен и приятен, сжат, но вместе с тем удивительно плавен. Он достигал успеха не стремлением к эффектам, но нравственной силой, благородством мысли, любовью к родине, её чести, её славе и её прошлому. Обличительные речи Демосфена были едкими и желчными, за что, по сообщению Плутарха, современники прозвали оратора аргом (змея). Число речей Демосфена, известных в древности, было 65, из них сохранилась 61.

Произведение «Всеобщая история»[28] в 40 томах, охватывающая события в Риме, Греции, Македонии, Малой Азии и в других регионах с 220 до н. э. по 146 до н. э.. Автор данного произведения Полибий (201 до н. э. —120 до н. э.) — греческий историк, государственный деятель и военачальник. Из книг «Истории» полностью сохранились только первые 5, остальные дошли в более или менее подробных изложениях. Прочие труды Полибия не сохранились. Исходя из учения стоиков о предвидении, он пришёл к метафизике истории, которая рассматривала последнюю как борьбу народов и отдельных личностей против власти судьбы.

Произведение “Анналы”[29] коем была самой зрелой работой Тацита являющееся венцом его историографической деятельности. Публий или Гай Корнелий Тацит— древнеримский историк (ок. 56 — ок. 117 н. э.). Произведение появилось между 110 и 117 гг. и содержит историю римской империи во времена Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона, Из 16 книг сохранились первые 4, начало 5-й, часть 6-й и 11—16. Все индивидуальные черты автора особенно ярко обнаруживаются в этом замечательнейшем его труде. Неосновательно также мнение, что Тацит заимствовал свое изложение из какого-нибудь одного источника, как Плутарх в своих биографиях, подвергая его лишь литературной переработке. «Анналы» опираются на основательное изучение многочисленных письменных памятников и устных рассказов.

Сборник «Стратегемы»[30] состоит из 8 книг, причем 6 из них описывают деяния греков, 7-я варваров и только 8-я книга посвящена римлянам и женщинам разных народов. Автор сборника Полиэн — грекоязычный писатель II века македонского происхождения. Сборник состоит из 900 стратегм, или военных хитростей, до нас дошли 833. Стратегемы содержат большое количество анекдотов в отношении известных исторических личностей, отражая в то же время факты истории. Историческая ценность анекдотов в известной мере ослаблена тем, что Полиэн не упоминает, откуда он взял тот или иной эпизод. Его как автора интересовало в первую очередь прикладное значение военных уловок. Вопросы истории, равно как и герои его сочинения, отходили на второй план. Книга Полиэна дошла к нам из античности в виде копии XIII века.

Традиция выделяет пять античных авторов, которые наиболее подробно излагают события того времени в своих трудах.

Произведение "Анабазис Александра"[31] о жизни и деяниях Александра Македонского, а так же описывающий путешествия Неарха по Индии. Автор Луций Флавий Арриан (86г-после 146г н.э. или ок. 95г-175г н.э), так же известен как Арриан или Арриан из Никомедии. Римский государственный деятель, историк, философ. Арриан состоял на имперской службе в составе римских войск, пребывавших в Парфии, был наместником провинции Каппадокия у Черного моря и командующим римскими легионами на границе с Арменией. В 145/6г н.э., его избирают архонтом Афин. Этот период Арриан посвящает изучению истории и написанию своей наиважнейшей работы - "Анабазис Александра" или "Военные компании Александра". В последующем он создает новые труды - "Индика" и книгу о греческой истории после Александра, которая не сохранилась. При написании своего "Анабазиса" Арриан использовал труды Каллисфена, Онесикрита, Неарха, Птолемея и Аристобула, которые к настоящему времени безвозвратно утеряны. Книга была написана на классическом эллинском, имитирующем труды Ксенофонта, хотя сам Арриан разговаривал на койне (это как современному англичанину писать языком Шекспира). Индика была имитирована под стиль Геродота. Повествование Арриана считается не совсем полным - о многом умолчал Птолемей (о победах своих соперников в начале компании), описание битвы при Гранике не согласуется с топографией, имеется путаница с описанием родов войск и т.д[32].

Биография Александра Великого на латыни Historiae Alexandri Magni[33] состоящая из 10 книг, но 2 из них утрачены. Автор Квинт Курций Руф - римский историк, писавший с 60г по 70г н.э. после правления Клавдия. Неизвестно, какими источниками пользовался Курций. Отношение к его работе неоднозначно - по мнению некоторых историков, его работа полна неточностей в географии, хронологии и военном деле, однако при более подробном разборе его труда можно отметить, что в книге Курция приводятся некоторые значимые сведения, которых нет у других авторов, и они заполняют "лакуны" всего повествования. Правильная оценка этой информации - на совести исследователей данного исторического периода.

Сборник "Историческая Библиотека"[34] Диодора состоял из 40 книг, разделенных на 3 части: первые 6 книг обзорные, описывают географию, культуру и историю древних государств: Египта (книга I); Месопотамии, Индии, Скифии (книга II); Северной Африки (книга III); Греции и Европы (книги IV-VI). В следующей части (книги VII-XVII) Диодор излагает историю мира от Троянской войны до смерти Александра Великого. Последняя часть имеет дело с эпохой диадохов (книги XVIII-XX) до галльской войны Юлия Цезаря, то есть до событий, очевидцем которых был сам Диодор. Диодор Сицилийский (прим. 90-30гг до н.э.) - древнегреческий историк родом из Агириума на Сицилии. Он посвятил 30 лет созданию своих исторических сборников (Bibliotheca Historia) и предпринял для этого ряд путешествий. В 50-х годах до н.э. он посетил птолемеевский Египет. Диодор собрал сведения от многих авторов, известны Гекатей из Милета, Геродот, Дионисий, Эфор, Феопомп, Гиероним из Кардии, Полибий, Посидоний и др. В своем сочинении он не слишком увлекался анализом, скорее монотонно перечислял последовательность событий, вставляя целые фрагменты оригинальных авторов. Диодор является неоценимым источником сведений об продолжительных исторических периодах, где является единственным источником, и служит хорошим дополнением к периодам, освещенным другими авторами. Эпоха диадохов у него отражена наиболее полно, как и история Древней Греции после персидских войн до Пелопонесской войны. Диодор допускает ошибки в римской хронологии, что не удивительно для человека, для которого латинский не родной язык. "История" Диодора выжила частично, полностью дошли до нашего времени книги I-V и с XI по XX, а также фрагментарно книги IX и X. Последнее полное собрание сочинений исчезло, когда турки овладели и разграбили византийский Константинополь в 1453г. Остальные книги известны по фрагментам, которые цитировали в своих трудах византийские авторы. Европа открыла для себя Диодора в середине XVI века, когда в Швейцарии напечатали уцелевшие книги на оригинальном греческом языке.

Фундаментальный исторический труд "Сравнительные жизнеописания"[35], в котором изложены биографии героев и правителей Древнего Рима и Древней Греции. В "Сравнительных жизнеописаниях" сравниваются биографии великих греков с великими римлянами. Автор произведения Плутарх из Херонеи (ок. 45г -ок. 127г н.э.) - древнегреческий философ, биограф, моралист. Плутарх нашёл много общего в жизни Солона и Попликолы, Пирра и Мария, Александра Македонского и Юлия Цезаря и других великих людей древнего мира. Его философские сочинения и произведения по различным отраслям науки объединены под общим заголовком "Моралии". А сравнительное жизнеописание греческих и римских полководцев и государственных деятелей служит, в частности, также и ярким примером образцовой нравственности. Большая часть его сочинений дошла до нашего времени; они очень многочисленны. Соединение двух параллельных жизнеописаний - биография грека с биографией римлянина - соответствовало давнему обычаю биографов. В большинстве пар причина соединений понятна сама по себе (соединены, напр., величайшие ораторы - Цицерон и Демосфен, древнейшие законодатели - Ликург и Нума, знаменитейшие полководцы - Александр и Цезарь). У 19 пар Плутарх даёт ещё в заключение биографий краткое указание общих черт и главнейших различий сравниваемых мужей. Автор нигде не является историком, критически исследующим факты; его цель - дать философские характеристики, представить данную личность возможно всесторонне, чтобы нарисовать поучительную картину, побудить читателей к добродетели и воспитать их к практической деятельности.

Извлечения из не дошедшего до нас обширного исторического труда в 44 книгах римского историка I века Трога Помпея, под заглавием ("История Филиппа"[36], имеется в виду македонский царь Филипп II), автор извлечения Марк Юниан Юстин - римский историк III в. н.э.. Трог Помпей писал во времена первого римского императора Августа (63г до н.э. - 14г н.э.), его основной целью было поведать о зарождении, расцвете и упадке Македонской монархии и затем империи, но подробные исторические экскурсы в описании других стран и народов позволяют назвать его труд универсальной историей. Извлечение Юстина содержит в себе всемирную историю, главным образом македонскую, от мифических времен до I века без тщательной хронологической последовательности событий. Ей немало пользовался историк V в. Орозий; она была ценима в средние века. Изложение Юстина отличается простотой и сжатостью, заключает в себе много интересного и до сих пор имеет значение, хотя не всегда выдерживает строгую критику. Юстин сосредотачивается на описании занимательных и поучительных фактов, часто недостоверных, обнаруживаются неточности при сопоставлении его истории с трудами других античных авторов. Однако источники Юстина, или вернее Трога Помпея, доносят уникальную информацию, которую невозможно найти у других авторов.

Методологическую основу работы составляют системный, объективный и конкретно-исторический подходы, а также важнейший методологический принцип историзма, обусловивший применение в числе других таких методов как хронологических и историко-сравнительный, а также анализ, классификацию, описание и обобщение материала входе проведения работы.

Практическая ценность дипломной работы состоит в том, что материал может использоваться на уроках и факультативных занятиях в школе, семинарах.

Структура работы отражает специфику изучаемой темы и определяется целями и задачами исследования. Дипломная работа состоит из введения, трех глав, заключения и списков источников и литературы.

Глава I. Правитель Македонии

1. Статус македонского правителя при Филиппе II

Македония - древнее государство в северной части Греции, на западе граничила с Эпиром, на востоке - с Фракией. Македонию населяли различные племена, имевшие собственных вождей, и македонские цари династии Аргеадов (Теменидов) властвовали лишь номинально в районе Центральной Македонии. Считалось, что эти земли принадлежат к части владений фригийского царя Мидаса[37].

Македония, выполняя функцию своеобразного буфера между северными племенами и эллинами, находилась в достаточно выгодном положении - политическое и экономическое влияние на Фракийском побережье Средиземного и Черного морей было весьма прибыльным и подтверждалось силой оружия и карательными операциями под руководством Филиппа. О том, какой именно внешней политики придерживался Филипп можно заключить из речи афинского оратора - Исократа "Филипп", которая была написана в 346г до н.э., за 10 лет до его смерти. Этот труд явился предтечей последующих отношений между македонским царством и Элладой. Во-первых, автор говорит о возможной форме сотрудничества на основе союзнического договора. Во-вторых, старается переключить внимание Филиппа с внутреннего конфликта на внешний - войну с Персидским царством. Фактически Исократ формулирует основные лозунги панэллинистической идеи и говорит о взаимной выгоде похода на Восток: можно захватить много земли, основать города или выполнить программу-минимум - освободить города, находящиеся в Азии[38].

Поворотный момент в положение македонского правителя Филиппа II наступил, после Битвы при Херонее[39] когда Филипп разгромил объединенную армию греческих полисов, она исключила всякое открытое сопротивление политическим планам Македонии. Успехи этого сражения были закреплены собранием Коринфского конгресса[40], когда был подписан договор о всеобщем мире. Конгресс был созван на исходе осени или в начале зимы 338г до н.э. по инициативе Филиппа Македонского, он преследовал цель - создать такую систему отношений, которая позволила бы македонскому царю, сохраняя фактическое господство над полисами, одновременно выступать в роли арбитра между полисами[41]. Был провозглашен мир, заключен союзный договор, провозглашались свобода и автономия для всех эллинов, незыблемость тех государственных порядков, которые существовали у участников договора к моменту его заключения. В целом, были установлены принципы взаимопомощи и неприкосновенности границ. Филипп был назван гегемоном союза, главнокомандующим всех его вооруженных сил на суше и на море.

На второй сессии конгресса, которая открылась в начале лета 337г до н.э. обсуждался вопрос о войне с Персией. Идея общей борьбы с варварами и совместного завоевательного похода была в то время весьма популярной, поэтому Филипп, для укрепления своего статуса, воспользовался ее формулировкой: необходимость отмщения варварам за надругательства над святынями эллинов[42]. Был решен вопрос о начале войны, Филипп получил чрезвычайные полномочия для ее ведения, он стал стратегом-автократором т. е. самовластным командующим [43]. Этим актом был подчеркнут специфический характер власти и положения Филиппа как военного предводителя.

Итогом конгресса можно назвать официальное закрепление союзного объединения эллинов, полученное сначала силой оружия. Но этот союз был эфемерен и мнимо равноправен, не было создано ни греко-македонское государство в политическом и экономическом смысле, ни какого либо фактического объединения македонской монархии с состоятельной верхушкой греческого общества[44], что никогда не входило в планы македонского царя. Этот союз рассматривался как объединение свободных и автономных греческих полисов, каждый из которых располагал собственной территорией и самоуправлением. Территория полиса была неприкосновенной; чужие, в том числе и македонские, корабли могли посещать гавани только с разрешения местных властей. Гарантировалась также и свобода судоходства. Города – участники союза были свободны от налогов и повинностей, однако обязаны были выставлять свои воинские контингенты для борьбы против общего врага[45].

Структура совета, надзирающего за соблюдением Коринфского договора, была определена Филиппом. Фактически все эллины были представлены общим советом - синедрионом, а Македония - своим царем, гегемоном союза. Синедрион состоял из представителей государств Эллады - участников общего союзного договора и был учрежден в качестве высшего политического органа[46], выносившего принципиальные решения и вершившего суд.

Решения совета давали законное право интервенции при подозрениях на "отпадение" от союза, прекращали войны между полисами, но ни о какой консолидации в этих условиях не могло идти речи. Созданное единство, которого можно было достигнуть именно таким союзом, ставило македонского царя гарантом мира, автономии и свободы греческих полисов. Получив поддержку от греческих государств, Филипп начинает завоевательный поход против Персии в 336г до н.э.[47], но он оказался неудачен[48], что, вероятно, сказалось на общем политическом настроении в Элладе, при соответствующей критике действий Филиппа Демосфеном.

В Афинах существовали две партии - промакедонская и противников политики царя Македонии, во главе которой стоял оратор Демосфен. На протяжении пятнадцати лет этот политический деятель выступал с различными речами против политики Филиппа[49].

Но не смотря на это, успехи Филиппа II в Греции, превосходили первый неудачный поход протии персов. Они были результатом не только его дипломатии и силы оружия, но и результатом кризиса полисной системы. В условиях кризиса обнаружилось банкротство полисного государства, чьи возможности были весьма ограниченны, между тем как граждане предъявляли к нему все большие требования, настаивая: бедные — на дальнейшем расширении системы государственной помощи, а богатые — на обеспечении своей собственности и жизни от посягательств со стороны этой бедноты, на наведении в стране твердого порядка[50]. Обнищание народных масс приводило не только к подрыву традиционной опоры полиса — гражданского ополчения, но и к созданию новой политической силы — наемной армии, которую при случае можно было использовать для ниспровержения существующего строя. Растущие экономические и политические связи подрывали полисную целостность[51]. Однако это развитие наталкивалось на серьёзные препятствия; помимо традиций полисной автономии сопротивление вызывало стремление полисов-гегемонов превращать союзы в собственные державы, а в то же время продолжалось их соперничество между собой[52]. Все это вело к непрекращающимся междоусобным войнам, которые ослабляли греков и поощряли вмешательство в их дела соседей. Социальный и политический кризис полиса естественно дополнялся кризисом идеологии. Характерной чертой времени было растущее равнодушие граждан к судьбе своего полисного государства. Народная масса все больше увлекалась мечтами об уравнительном общественном устройстве, а верхушка общества все более пропитывалась индивидуалистическими и космополитическими настроениями.

Традиционные государственные доктрины, равно и демократические и олигархические, оказывались несостоятельными перед лицом новых задач, и, по море того как кризис принимал все более затяжную и острую форму, среди людей различного социального и культурного уровня начинало крепнуть убеждение, что лишь сильная личность, авторитетный вождь или диктатор, стоящий над гражданским коллективом, сможет найти выход из того тупика, в который зашло полисное государство. В литературе, выражавшей запросы полисной элиты, популярными становятся тема и образ сильного правителя (в трактатах Платона и Аристотеля, в речах Исократа, в исторических произведениях Ксенофонта)[53].

Происходило формирование монархической идеологии, в которой соединились самые разные факторы. Концепция сильной личности, появилась в греческой философии в IV в. до н. э., особенно у Исократа. Царь представлялся собой живой и одушевленный закон (nomos empsychos), что объяснялось его божественной сутью. Толпа особенно чувствительна к престижу, который создают победы, так как военные успехи кажутся ей самыми осязаемыми доказательствами благоволения богов. Оформлялась абсолютная монархия, создававшая для царя моральные обязательства, которые сплошь и рядом упоминаются в текстах: монарх должен быть усердным, благочестивым, доброжелательным ко всем, и особенно к простым людям, филантропом[54].

Из всего выше сказанного можно сделать вывод, что изменения во властном статусе македонских правителей начались с Филиппа II, после создания им Коринфского союза, объединившем греческие полисы под одной “крышей”, в следствии их слабости к внешним воздействиям в политическом и военном смыслах, а также на почве общего желания возвращения восточных колоний захваченных Персией. Филипп во главе с Македонией стал главой союза и главнокомандующим всех армий объединенных полисов.

2.Утверждение Александра в качестве греко-македонского правителя

Власть передавалась по наследству — старший сын наследовал трон. Исключения были редки, обусловлены они интригами двора. Часто отец делал сына соправителем. Царь окружал себя двором, носил хламиду и шлем или каусию (фетровую македонскую шляпу), а также и диадему великих царей. По своему стилю его дворец не был похож на гигантские постройки восточных царей, он был удобен, но в то же время роскошен. Понемногу вводился этикет, имевший целью выделить царя и его близких из массы простых смертных. Появились придворные титулы, носители которых представляли своего рода дворянство, впрочем не потомственное, а личное. Чаще всего выделяли (это менялось от династии к династии) «друзей царя» и «родственников царя» (например, «отец-кормилец» или «молочный брат» — почетные титулы, позволявшие носить царский пурпур, но не отражавшие реальных родственных связей) [55]. Правитель устанавливал законы, не нуждаясь в том, чтобы его решения обсуждались каким-либо советом или собранием. Были законы, установления, указы, которые часто имели форму письма. Естественно, царь, хотя и был всемогущим, не мог все знать и все решать сам. Он созывал на совет «друзей» для решения различных вопросов. Некоторым из них он доверял посты, которые в основных чертах соответствуют министерским, сохраняя за собой две сугубо царские функции: командование армией и верховную судебную власть[56].

После смерти Филиппа II, его сын Александр начинает с чистки рядов претендентов на престол. Геромен и Аррабей были казнены по подозрению в заговоре с целью убийства Филиппа. Александр[57], сын Аэропа, поклялся в верности новому царю. Неоптолем[58], сын Аррабея, бежал к персам. Аминта, сын Аррабея, вызывает много споров своей принадлежностью к царскому роду Линкестиды. К князьям Элимиотии или Одризского царства никаких мер не принималось, о чем можно сделать вывод, что эти правящие династии сразу же поддержали нового властителя Македонии.

Арридей и Аминта VI, по всей видимости, не представляли особой опасности, но последний был убит, о чем пишет Юстин[59], но время его смерти по источникам не прослеживается, хотя Дройзен[60] считает, что после возвращения Александра из Коринфа в 336 до н.э. Неизвестно, на каких условиях была оставлена жизнь Арридею[61], часто упоминается его слабоумие, поэтому он не представлял особой опасности.

Наибольшая опасность исходила от Аттала, командующего частью армии, высадившейся в Троаде. Брачные законы Македонии того времени неизвестны, но П. Гиро[62], описывая обычаи развода у афинян, говорит о процедуре "отсылки" по требованию мужа, когда "муж имел право в любой момент отослать свою жену обратно ... в этом случае она возвращалась к своему отцу или опекуну, а дети оставались у мужа". Перед заключением второго брака Филиппа, Олимпиада была отправлена в Эпир, к брату-опекуну, из чего можно сделать вывод, что брак считался аннулированным и приобретал легитимность брак с Клеопатрой[63]. Соответственно, ее дети стали были законными наследниками македонского престола, а Аттал, как опекун, после смерти Филиппа, становился полноправным властителем Македонии. В этот момент Александру требовалась вся поддержка знати и войска, чтобы не потерять власть. Поэтому убийство мачехи и наследника (наследницы) было отложено до того момента, пока Аттал не пал от рук убийц, и армия не была объединена под руководством лояльного к Александру Пармениона. Скорее всего, и Антипатру и Пармениону были обещаны будущие привилегии и почести.

У Александра была мощная поддержка друзей, сразу же объявивших его новым царем, и войсковое собрание, вдохновленное его пламенной речью, гарантировало опору последующим начинаниям.

Хотя, по словам Юстина[64], после смерти Филиппа у всего населения Македонии: от простых крестьян до знатных фамилий было достаточно страхов - появилась неуверенность в завтрашнем дне.

После закрепления на троне, первым шагом Александра во внешней политике, по словам Арриана[65], было закрепление достигнутого его отцом в вопросе положения гегемона Эллады. Плутарх пишет: "великое недоброжелательство, страшная ненависть и опасности окружали его со всех сторон", но Александр начал действовать решительно, "он считал, что при малейшей слабости, которую в нем обнаружат, все пойдут на него[66]".

О его первых шагах античные авторы пишут по-разному, но восстанавливая хронологию событий, можно сказать, что наиглавнейшей задачей стало успокоение враждебных сил в самой Элладе и подтверждение Коринфского договора 338/337гг до н.э..

Взяв с собой войско, Александр вступает в Фессалию. Получив от фессалийцев признание гегемонии, Александр располагается лагерем рядом с Фивами, что внушает ужас жителям, и вынуждает афинян отправить к нему дружественное посольство. Только после этого македонское войско двинулось по направлению к Коринфу, где собирается совет.

Арриан пишет, что Александр "созвал эллинов, живущих на Пелопонесе, и обратился к ним с просьбой вручить ему командование походом против персов, которое они уже предоставили Филиппу. Просьбу его удовлетворили все, кроме македонян, которые ответили, что им от отцов завещано не идти следом за другими, а быть предводителями"[67].

О получении Александром всех полномочий, данных когда-то Филиппу, а именно - назначение стратегом-автократором, так же упоминается у Плутарха[68] и Юстина[69]. Подобное решение давало македонскому царю не только подтверждение лояльности к нему государств Эллады, но и полномочия для продолжения организации нового похода для завоевания Персидского царства.

Таким образом, успокоенный тем, что Эллада подтвердила положения союзнического договора, Александр начинает войну против восставших фракийских племен весной 335г до н.э.[70]. Этой войной он весьма хорошо пополняет македонскую казну, что требовалось для осуществления последующих планов.

Несмотря на подтверждение статуса Александра гегемоном и стратегом-автократом, в Фивах возникло восстание, зачинщиками которого Арриан считает фиванских изгнанников, которые тайно вернулись в город и начали подстрекать к восстанию, заявляя, что Александр умер в Иллирии[71]. Основным пунктом программы, которая выдвигалась изгнанниками, был - отказ от союзнического договора - "убеждали отпасть от Александра[72]". Более того, были отправлены многочисленные посольства с просьбой о помощи на Пелопонес и в Афины. Афиняне постановили помочь фиванцам, Демосфен выдал оружие[73], пелопонесцы выслали войска, что явилось весьма серьезным предзнаменованием общеэллинского восстания. Юстин добавляет иную версию событий, что именно Демосфен, которого подкупили персы, стал вдохновителем восстания, объявив о том, что все войско Александра пало в битве с трибаллами. Македонские гарнизоны оказались в осаде[74].

Узнав об этом, Александр, совершив быстрый переход за 14 дней, оказался под стенами Фив. Восставшие отказались от мирных переговоров, и город был захвачен[75]. Фиванцев погибло больше 6000, остальные 30 000 были проданы в рабство, город был разграблен[76], а его стены срыты до основания. Александр получил немалые выгоды - страхом перед повторением участи Фив предупредил дальнейшие попытки к отпадению эллинских городов и опять обогатился еще на 440 талантов серебра[77].

Отношение к другим соучастникам фиванского восстания, в частности к Афинам помогавшим Фивам оружием, опять же было иным: Александр потребовал выдать зачинщиков-ораторов. После долгих прошений и посольств, стороны договорились, что ораторы останутся, а будут изгнаны военные вожди[78]. Таким образом, Демосфен был спасен афинянами и продолжал своими речами критиковать политику Македонии. Такое "самоуправство" Александра в отношении низвержения государственного строя, существовавшего в каждом отдельном государстве "в то время, когда приносили присягу на соблюдение мира" является для афинского оратора нарушением пунктов Коринфского договора: "такие люди будут врагами всем участникам мира"[79]. Однако, не смотря на такие серьезные обвинения, Александр продолжал пользоваться поддержкой у эллинов.

У Арриана есть интересное высказывание о волнениях в Афинах, без временной фиксации: когда Александр подошел к городу, то "перепугались насмерть" и "в знак почтения к нему они согласились на большее, чем было дано Филиппу[80]".

О том, что кроме политической поддержки от Эллады, Александр получил еще и материальную, источники говорят косвенно. У античных авторов имеются следующие свидетельства: размер займа в 200 талантов указан у Плутарха[81], количество союзников 7000 у Диодора[82], количество триер 160 у Арриана[83] (хотя это число вызывает много споров - на столько кораблей погрузилось бы все войско).

Таким образом, Александр при поддержки своих друзей и приближенной знати сразу после смерти Филиппа занял трон и уничтожил всех кто мог на него претендовать, тем самым обезопасив себя внутри Македонии. Занимаясь внешней политикой - подавил бунты, и подтвердил свой статус гегемона эллинов и стратега-автократа доставшейся ему от отца в рамках Коринфского союза.

3.Правление в Малой Азии

Выходцы из Эллады заселили восточное побережье Малой Азии еще со времен Троянской войны, однако археологические данные говорят о более поздней колонизации - после XVI века до н.э.. В разное время, малоазийские провинции переходили из рук в руки, пока после заключения Анталкидова мира[84] в 387г. до н.э. не попали под власть Персидского царства.

Начиная свое завоевание Малой Азии, Александр руководствовался своими полномочиями стратега-автократора от имени Коринфской лиги для "освобождения эллинов", поэтому он после сражения при р. Гранник отправляет дар Афине Палладе с надписью: "Александр, сын Филиппа, и все эллины, кроме македонян"[85], а не от имени македонского царя. Политика Эллады в отношении потерянных колоний, попавших под власть "варваров", носила “освободительный характер”, под который подводилась идея "панэллинизма" и отмщения Персии за разорение Греции в период греко-македонских войн. Восточные земли так же рассматривались как источник богатства и новой колонизации, что ясно видно при анализе речи Исократа "Филипп"[86]. С тех же позиций можно объяснить другой шаг Александра - захваченных эллинов-наемников он заковал в кандалы и отправил в Македонию на работы[87], потому что они оказывались вне закона, и, согласно, Коринфскому договору считались врагами. Этим фактом можно объяснить и серьезное сопротивление городов, где стояли персидские гарнизоны, сплошь состоявшие из наёмников (Милет, Галикарнас).

В сдавшихся городах, по свидетельству Арриана, Александр восстанавливал демократию и уничтожал олигархию[88], как это произошло в Эфесе. Это повлекло за собой убийства проперсидски настроенных олигархов простыми жителями, что пришлось срочно останавливать силами армии. На основании этих данных можно сделать вывод, что полномочия Александра позволяли ему вмешиваться в политическое устройство полисов, завоевывая поддержку в глазах демоса.

Другой аспект политика Александра в отношение захваченных территорий, это устройство военной и административной власти на захваченных землях. Сначала в города вводились македонские гарнизоны для "занятия города"[89]. Потом, по мере продвижения войска, назначались правители сатрапий с полномочиями бывших персидских сатрапов - население должно было "вносить те же взносы, которые они вносили Дарию"[90]. Причем, сразу была выстроена иерархическая вертикаль власти - если в Геллеспонтскую Фригию отправился сатрапом Калас с пелопонесскими союзниками и фессалийской конницей во главе с Александром из Линкестиды[91], то в крупном городе Сарды остается начальником крепости Павсаний, получением податей и даней начал заведовать Никий, а Асандр, брат Пармениона, стал сатрапом Лидии и Ионии[92]. Таким образом, в завоеванных городах Малой Азии сразу вводится правление, но по принципу царской власти - сатрапиями награждаются наиболее приближенные к царю люди из македонского нобилитета, а не эллины-союзники.

По поводу управления малазийскими территориями следует отметить, что при их завоевании практически нигде не звучат слова о продаже населения в рабство, есть только данные о расправе над теми жителями, которые оказывали сопротивление[93]. Описывая взятие Милета, Арриан пишет, что Александр проявляет великодушие к наемникам, а милетян, "которые уцелели при взятии города, он отпустил и даровал им свободу"[94]. У Диодора мы находим что - "с милетянами обошелся человеколюбиво, а всех остальных обратил в рабство"[95]. Что же значило это слово - свобода, которую получили города Малой Азии.

На уровне политической практики свобода полиса в Элладе подразумевала, прежде всего, автономию, а так же свободу от чужого гарнизона и выплаты податей. Полисы, входящие в какой-либо союз, выплачивали деньги в казну этого союза или, в случае военного характера объединения, предоставляли свои отряды воинов. Такие термины как "элевтерия" - свобода от внешнего господства, отсутствие чужого диктата, а "автономия" - свобода для чего-нибудь, подразумевает суверенность граждан в их жизни и создание политического строя[96].

Поэтому основной вопрос, который до сих пор не привел исследователей к единому мнению - политический статус завоеванных городов Малой Азии. В источниках указывается разный статус: Милет, Колофон - свобода, Эритры - автономия, Приена - свобода и автономия. Но свободу для эллинов Малой Азии можно назвать вторичной и целиком зависящей от воли завоевателя. "Освобождение" полиса не могло означать предоставление независимости или даже включения в эллинскую лигу, а только свободу от персидской власти[97]. Возможно, этим можно объяснить, что не все города с радостью встречали Александра, а некоторые оказывали сопротивление. В таком случае, македонский царь начинает выступать не от имени эллинов и "панэллинизма", а по праву победителя. Первоначальная политика Александра была направлена на замену олигархии на демократию, провозглашение свободы и автономии, но на деле могла быть исключительно связана с обеспечением прочного тыла на первых этапах завоевательного похода. В последующем - в бывших сатрапиях появляются многочисленные наместники, выставляются гарнизоны и начинается сбор податей, то есть появляется система, дублирующая персидскую, и, соответственно, устанавливается монархическое правление[98].

Таким образом, политика в отношении малоазийских городов постепенно меняется по мере укрепления власти Александра. Образ освободителя, заменяется на образ завоевателя и единоличного властителя, по мере достижения новых военных успехов. Города включаются в систему налогов и податей, которая работает исключительно на македонского царя и его войско.

Глава II. Царь Азии

1.Значение титула “Царя Азии”

Титул "царь Азии" - понятие весьма эфемерное: что именно считать Азией в древне-греческом понимании? Побережье Ионии, Геллеспонтскую и Великую Фригию, побережье Сирии или всю область которую занимала Персидская держава? Информацию о значении этих понятий можно найти в переписке Александра с Дарием. В ответном письме из Марафа (Финикия) Александр пишет о себе, как о "владыке всей Азии"[99]. Во время осады Тира (Финикия) он отказывается от земель "за Евфратом вплоть до Эллинского моря"[100], говоря, что "не примет вместо всей страны только часть ее". У Диодора, персидский царь после битвы при Иссе предлагает "всю Азию до Галиса"[101]. Курций говорит, что Александр сразу после Исса, завоевал большую часть Азии и желает большего[102]. Однако во всех случаях, по мнению исследователей, вся эта терминология может быть подвергнута критике из-за сомнительности самих посольств и неточности античных авторов в формулировке предложений. Поэтому понятие "Азия" тоже может соответствовать понятиям времени написания античных источников, а не представлениям эллинистического общества IV века до н.э.. Исследуя титул "царь Азии", следует учитывать решение о продолжении похода вглубь территории Персидского царства после первых успехов - когда и где оно окончательно сформировалось.

Титул "владыки всей Азии" появляется при описании пребывания Александра в Гордии связан с эпизодом разрубания Гордиевого узла. Эту легенду подробно рассказывают античные авторы[103]. Разрубание Гордиевого узла следует принимать аллегорически: владеть или не владеть Азией.

На принятие решения о продолжение похода могли повлиять ряд факторов. Во-первых, была завоевана Иония и Фригия. Таким образом, своим походом Александр как бы отчертил круг своих владений - от города Перги на Средиземном море до Пафлагонии на Черном море[104]. Во-вторых, вся эллины пока поддерживали македонского царя, но существовала опасность, что, в связи с успешными действиями персидского флота и Мемнона Родосского, война перекинется в Элладу, а Александр будет отрезан от путей снабжения на Геллеспонте.

Военная знать всецело поддерживала своего царя, за исключением случая с Александром из Линкестиды, который был обвинен в измене. Хотя этот эпизод можно отнести к скрытой интриге верхушки военного командования. Линкестидец имел под своим командованием фессалийскую конницу и явно не нравился Пармениону и его ставленникам. Некий перс по имени Сисин попал в плен к Пармениону с письмом и от Дария к Линкестидцу. Александра схватили и содержали под стражей[105].

В Гордии произошел сбор всей ударной части войска. Молодожены, которые были посланы в Македонию, прибыли в Гордий, и вместе с ними пришло и набранное ими войско под командой Птолемея, сына Селевка, Кена, сына Полемократа, и Мелеагра, сына Неоптолема. "Пеших македонян было 3000, всадников же около 300, фессалийских всадников 200, элейцев же полтораста, их вел элеец Алкия"[106].

Острова Лесбос, Хиос и Кос уже были захвачены Мемноном. Поэтому Александр поручает Амфотеру командование флотом у берегов Геллеспонта, а Гегелоху - сухопутными войсками, чтобы освободить от вражеских гарнизонов острова.

"Сам же Александр, угрожая Дарию, о котором он узнал, что тот еще не перешел Евфрат, собирает отовсюду войска, чтобы вступить в столь опасную войну со всеми своими силами"[107]. Следовательно, Дарий уже начал свой поход, в то время как войско собиралось в Гордии, что ставило под угрозу всё достигнутое: если персы войдут во Фригию, то смогут легко окружить македонцев.

Курций[108] говорит, что тот еще не перешел Евфрат, когда Александр был в Гордии. Диодор[109] утверждает, что сбор персидского войска начался в тот момент, когда Дарий получил известие о смерти Мемнона. Юстин пишет, что "в то время как Александр был занят этим (разрубанием "гордиевого узла"), пришло известие, что приближается Дарий с громадным войском"[110]. Плутарх говорит, что в то время, когда войско Александра уже выступило из Гордия, и было в Каппадокии, "Дарий двигался из Суз по направлению к морю"[111].

Смерть Мемнона, о которой достаточно много говорят античные источники, по всей видимости, явилась исключительно благоприятным известием для Александра. Возможно, этот фактор сыграл решающую роль в дальнейших планах македонского царя и вдохновил на последующие действия, потому что было снято военное напряжение у границ Эллады.

Этот момент достаточно интересен по своей сути, потому что по свидетельству Диодора[112]: "Мемнон с 300 триерами и пешим войском собирается идти на Македонию, а большинство эллинов готово восстать". Подобных утверждений о том, что в Элладе было не все спокойно, нет у других авторов.

Соответственно, можно сделать следующие выводы: окончательное решение о продолжении похода и, соответственно о борьбе за власть "над всей Азией" было принято под давлением следующих обстоятельств - смерть Мемнона и приближения войска Дария. Поэтому македонское войско вышло навстречу персидскому для решающего сражения.

Следует отметить точку зрения[113] ряда исследователей, что под титулом "царя Азии" нужно понимать притязания на всё Персидское царство. Об этом свидетельствуют сведения о персидских посольствах с предложениями царя Дария к Александру Македонскому, информация о которых приводят античные авторы. Было два предложения Дария нам более достоверно изложенны Аррианом[114]. Первое было продиктовано неудачным исходом битвы при Иссе и пленением царской семьи и приходится на то время, когда персидский царь еще не начал собирать силы для нового войска, а обдумывал планы сосуществования с вторгшимся завоевателем, Дарий предложил свою дочь в жены Александру и половину персидского царства.

Обе стороны признают, что исход битвы при Иссе был продиктован волей богов которая по-разному понимается царями. Для Дария получение благосклонности высших сил - это воссоединение с семьей, утверждение старинной дружбы и союза, а для Александра - знак решения богов ("и владею землей, потому что боги отдали ее мне"[115]) за одержанную победу, что может служить косвенным подтверждением той идеологии "божественного покровительства", которой постоянно придерживается македонский царь. В своем ответном послании, Александр развивает свою мысль о том, что власть над Азией переходит к нему не только путем военного превосходства в силе, но и волей богов, предлагая Дарию подчиниться и не считать его за равного. Хотя на время обмена письмами Александру принадлежала скромная, по сравнению со всем Персидским царством, территория малоазийского побережья, идеологически он уже "царь Азии". "Если ты собираешься оспаривать у меня царство, то стой и борись за него, а не убегай, потому что я дойду до тебя, где бы ты ни был"[116] - говорит Александр, подразумевая то, что основная проблема теперь только в расстояниях, а не в легитимности власти. Возможно, такая уверенность послужила одним из мотивов упорной осады Тира, который не признал "волю богов" и не открыл ворот для жертвоприношения Гераклу, важной части эллинистического культа[117].

Второй раз царь Дарий посылает посольство под стены Тира уже с конкретными предложениями: большой выкуп за семью, вся земля за Евфратом, родство с персидской царской династией, дружба и союз. Инициатива была вполне определенной в духе сложившейся ситуации, когда был трезво оценены создавшиеся условия - слабость персидского флота, возможное отпадение Египта, разрозненность персидских сатрапов и активность македонского царя, что не совсем согласуется с тем обстоятельством, что в тоже время в Вавилоне проходил сбор войска. Однако последующий ответ македонского царя заставил Дария отказаться от последующих переговоров, он стал вновь готовиться к войне, а Александр "решил идти походом на Египет"[118].

В описании ответного послания можно почерпнуть интересную информацию о двух вещах. Во-первых, ответ на письмо был вынесен на собрании "гетайров" (приближенных друзей царя), что сделало решение обсуждаемым между Александром и македонской знатью. Во-вторых, выразителем политических представлений знати был Парменион, который высказался за мирный союз, что указывает на ограниченность представлений верхушки общества, воспитанной на принадлежности к эллинским традициям, потому что даже в своих философских изречениях идеологи того времени не распространяли свои притязания дальше западной части Малой Азии.

Александр же был склонен к продолжению войны, считая, что все и так принадлежит ему "я не купец, а царь"[119], и призывает Дария к вассальному подчинению "если он согласен считаться вторым, а не равным мне, я, пожалуй, сделал бы, о чем он просит"[120].

Таким образом, в отношении политической идеологии титула "царя Азии" можно сделать следующий вывод, что царь Александр, следуя религиозному убеждению, относящимуся к посещения Дельфийского оракула в 335 г. до н.э., когда Александр с войском отправился в Македонию после подтверждения Коринфского союза, зайдя по пути в Дельфы, чтобы посоветоваться с оракулом. После настойчивых вопросов царя, жрица сказала, что он непобедим. Поэтому Александр считал, что его действия находятся под покровительством богов, которые вручают ему все завоеванные земли[121]. Это обстоятельство указывает на изменение в его мировоззрении - от простого царского происхождения в рамках Македонии до власти, дарованной богами, над всей Ойкуменой, которая уже условно дана.

2.Получение титула фараона

После завоевания финикийского побережья, войска царя Александра прибыли в земли Египта, который находился под властью персидских сатрапов. Пограничная крепость Пелусий сдалась без боя, далее путь Александра лежал в сторону Гелиополя, где он переправился через Нил и достиг Мемфиса. Завоевание Египта прошло мирным путем и, возможно, смена власти была поддержана правителями номов[122].

Большое внимание античными авторами уделено путешествию Александра к оазису Аммона. Нужно отметить, что мест, где проводились прорицания от имени богов, в Египте было несколько, о чем пишет Геродот[123]. Предсказания делались в основном по жертвенным животным[124] или при непосредственном общении вопрошающего с божеством (например, через сон) в специальных местах, а потом толковались жрецами. Оракул Аммона как помощник при бедствиях страны или при принятии важных решений упоминается у Геродота[125] и Тацита[126]. Однако следует отметить тот факт, что нигде в источниках не говорится, что Александр провозглашается фараоном, сыном бога, кроме случая в оазисе Аммона. Либо до нас не дошли эти сведения, либо можно предположить, что все путешествие вглубь пустыни было совершено именно с целью получения такой титулатуры, дававшей легитимную власть над всем Египтом.

В защиту этого предположения можно привести диалог между Александром и жрецом Аммона, изложенный Диодором. Старший пророк приветствует македонского царя словами "сын мой, так обращается к тебе бог", а Александр отвечает, что принимает привет, и впредь будет называться его сыном, если он даст власть над всей землей"[127]. Юстин пишет, что "довольный тем, что бог признал его сыном, он приказывает считать его как сына Аммона"[128]. Курций свидетельствует о следующем: "старейший жрец называет сыном, утверждая, что этим он установил его родство по отношению к Юпитеру. Царь сказал, что принимает и признает это, отрекаясь от своего человеческого жребия"[129].

Из изложенного выше, можно сделать вывод о том, что признание фараоном Египта и сыном Аммона, Александр получил именно в оазисе Сива, а вернувшись обратно к долине Нила, начал действовать от имени верховного правителя. Так он не только придал легитимность власти, но и превратился из завоевателя в фараона.

«Царь Верхнего и Нижнего Египта» Александр теперь считался «избранником Ра и возлюбленным Амона», наместником Гора. Приобретение “божественности” черта древневосточной деспотии. Его называли «защитой Египта» и «сильным князем, захватившим чужие страны». Александр был торжественно объявлен фараоном в храме Птаха в Мемфисе. В связи с этим интересно свидетельство Арриана, что Александр в Мемфисе «принес жертвы Апису и прочим богам и устроил гимнастические состязания». Принесение жертв священному быку Апису умышленно противопоставлялось поступку Камбиза или Артаксеркса III, кощунственно заколовших Аписа. Одновременно Александр принес царское жертвоприношение. Он не остался в долгу и перед Птахом и Амоном. Именно они, вероятно, наряду с греческими божествами и имелись в виду под «прочими богами»[130].

Устройство состязаний свидетельствует о том, что Александр и в Египте продолжал поощрять греческую культуру. Теперь оба духовных уклада должны были сосуществовать[131]. Скорее всего он не собирался объединять их, тем не менее попытки перекинуть мостик от греческой религии к египетским культам имели место.

Отношение к такому шагу со стороны его окружения было неоднозначным. С одной стороны, провозглашение фараоном, сыном Аммона, никак не могло бы сказаться на отношении к Александру как к македонскому царю. С другой стороны - Александр воспринял решение оракула, что его провозгласили сыном Зевса, которым был Геракл и Аполлон, и другие герои греческой мифологии. Однако все эти люди жили в древние времена, ими продолжали восхищаться, устанавливали статуи и приносили молитвы и жертвы[132]. Как теперь нужно было относиться к царю Александру?

Большинство источников молчит о том, как отнеслись македоняне к новому титулу. Скорее всего, это было не так для них важно, хотя оракул Аммона был известен и почитался в Элладе. Только Юстин пишет, что с тех пор увеличилось высокомерие царя, возросла надменность[133]. Плутарх же утверждает: "С варварами он держался гордо, как человек, совершенно уверенный в своем божественном происхождении; перед греками он выступал в качестве бога осторожно и редко"[134] и делает вывод, что божественность использовалась Александром для порабощения других.

Для жителей Египта титул фараона, живого воплощения бога, значило очень многое. Так же, как говорится в афоризме, приписываемом Адександру, "Не может быть двух солнц на небе и двух владык на земле" - неизвестно, могли ли египтяне назвать македонского царя фараоном, при еще здравствующем персидском царе Дарии, если и у него имелся такой титул[135].

Во всяком случае, Египет принимал власть Александра, поэтому, он мог использовать силы этой страны для постройки новой столицы - Александрии, набирать наемников в войско, а так же - получать финансовую поддержку. Немаловажным можно считать и тот факт, что Египет являлся богатой житницей и поставки зерна теперь оказались под контролем эллинов.

Еще до похода Александр занялся организацией управления страной. В отдельных вопросах он и прежде отходил от персидского образца. Теперь в Египте Александр решил попробовать ввести нечто принципиально новое — децентрализацию управления. Этим он хотел исключить для Египта, приносящего большие доходы, всякую возможность отделиться от его империи. Поэтому царь поручил управление областями Египта людям разных национальностей: грекам, египтянам и македонянам. Управление Верхним и Нижним Египтом сохранили за собой египтяне. Весь аппарат подчиненных им служащих также состоял из египтян. Грекам принадлежало управление арабскими пограничными землями на востоке, а на западе — Ливийской пустыней. Войско было разделено на четыре части, которые находились в Верхнем и Нижнем Египте и в обеих пограничных крепостях — Пелусии и Мемфисе. Командовали армиями двое македонян и один грек. Флотом также, вероятно, командовал грек. Для управления военными поселенцами (катойкой), оставшимися от периода владычества персов, и принадлежавшими им землями Александр назначил коллегию греческих чиновников. Важная роль в управлении принадлежала египетскому греку, ведавшему финансами,— Клеомену из Навкратиса. В его руках были не только соседние арабские земли, но и сбор налогов со всей египетской провинции. Удивительно, как мало македонян Александр привлек на все эти должности. Не исключено, что он также не доверял своей знати[136].

Впрочем, предпринятая Александром попытка децентрализации не оправдала себя. Природа и традиции препятствовали этому. Превосходство Клеомена над всеми остальными правителями привело к тому, что ему постепенно стали подчиняться и правители обоих Египтов. Вскоре один из них отказался от своей должности. Второй принял на себя управление и Верхним и Нижним Египтом, являясь, по существу, игрушкой в руках Клеомена. А так как Клеомен к тому же создал себе армию из навербованных наемников, то в его руках оказалась вся исполнительная власть. Будучи управляющим финансами, он ничем не гнушался, стремясь собрать как можно больше денег[137].

Клеомен занимался спекуляциями, заключал ростовщические сделки, но все это служило интересам казны. Он широко финансировал строительство Александрии, основанной Александром. Так как все его финансовые операции имели такую грандиозную цель, как строительство Александрии, и одновременно способствовали созданию солидного финансового фундамента, Александр защищал Клеомена, несмотря на непрерывно поступавшие на него жалобы. Он примирился даже с превращением Клеомена во всемогущего сатрапа[138].

Таков был Египет Александра. Часть страны входили в средиземноморские земли, но при этом сохраняла свою самобытности. Царь стремился не нарушать этой двойственности, сохраняя местную культуру и управление и вместе с тем поощряя все греческое. Только время могло рассудить, в какой мере ему удалось сохранить это равновесие.

Возможно, осознание самого себя сыном Зевса могла сказаться и на самомнении Александра, хотя это и отрицают античные авторы. Но, при развитии его единоличной деспотической власти, титул фараона и божественное происхождение, сыграли значительную роль, особенно, когда достижения Александра в завоевательных походах затмили славу его отца, а покоренные народы начали оказывать ему божественные почести.

3.Воцарение на троне Ахменидов.

Перед решительным сражением при Арабелах, которое ознаменовало победу над Дарием, солдат вдохновляли следующими словами: "Он просит только их всех ободрить своих подчиненных: пусть лохарг скажет солдатам своего лоха, иларх своей иле, таксиархи своим отрядам, начальники пехоты каждый своей фаланге, что в этом сражении они будут сражаться не за Келесирию, Финикию или Египет, как раньше, а за всю Азию; решаться будет, кто должен ею править"[139]. Может быть, этот призыв был ничем иным, а только вдохновляющими словами, но можно сделать оптимистический вывод о том, что в представлении общества господствовала мысль о власти эллинов над варварами. Править огромными территориями персидской империи должны были все эллины, которые составляли войско Александра. Идеи какого-либо культурного влияния тогда не прослеживалось.

Победа в битве при Арбелах мыслилась, как некий завершающей этап завоевательной войны, потому что македонскому войску противостояли объединенные силы, собранные со всех сатрапий. Если бы царь Дарий пал в этом сражении, то войну можно было считать оконченной, а Александр был бы совершенно легитимно провозглашен царем.

После того как сдались главные города - Вавилон, Сузы и Пасаргады, в руках Александра сосредоточились огромные богатства Персидской империи. Вся центральная часть Азии оказалась во власти македонского царя, который, по всей видимости, в Сузах условно[140] принял титул "царя царей", сев на трон Ахеменидов. Однако, по мнению исследователей[141], ни титул "царь Азии", ни титул "царя царей" никогда не был принят Александром, хотя в источниках говориться обратное, а во всех надписях и монетах называл себя - "царь Александр". Победа при Арбелах и завоевание Вавилонии и Персиды расширило границы территории, которая оказалась в подчинении у эллинов.

Александр предпочел привлечь на свою сторону жречество, восстанавливая храмы, принеся в Вавилоне жертву богу Белу[142]. Религия вообще оказывала огромное влияние не только на настроение покоренных народов, но и на законность царской власти, которая должна была иметь исключительно божественное происхождение[143]. В Азии произошло не только столкновение двух идеологий с разной обрядовостью, но и завоевателей с покоренными народами - слишком многое подвергалось разграблению, всех, кто этому противодействовал - убивали. Зороастризм, правильность исполнения культа которого, передавался из уст в уста, понес огромные потери в жречестве, что, безусловно, могло вызвать ответную негативную реакцию у населения, поскольку жрецы отказывались принять Александра как нового правителя, он был иноземцем с другой религей.

Одним из ярких событий связанных с получением трона Ахменидов является сожжение дворца Дария I в Персеполе, хотя среди исследователей нету единого мнения о причине его уничтожения. В первую очередь - дворец был культовым сооружением, древним оплотом власти персидских царей, куда стекались дары от всех покоренных народов и официальной резиденцией. Диодор пишет, что "Персеполь, столицу Персидского царства, Александр объявил враждебным из азиатских городов и отдал его, кроме царского дворца, на разграбление солдатам"[144]. Дворец, по всей видимости, грабил сам, не смотря на то, что город сдался ему добровольно. Античные авторы рассказывают о страшных убийствах и грабежах, которыми сопровождалось это действие, хотя вперед вставляют отрывок о почти тысяче искалеченных эллинах, которые вышли навстречу Александру из города, чтобы у читателя возникло мнение, что Персеполь понес заслуженное наказание[145]. Обстоятельства принятия решения о разрушении Персеполя Арриан вводит в полемику между Парменионом и Александром. Первый говорит о том, что "население примет его не как властителя Азии, твердо решившего удержать власть над нею, а как человека, победоносно прошедшего по стране", Александр объясняет свое решение как месть за разрушение Афин и сожжение Акрополя[146]. Плутарх[147] и Диодор[148] сводят момент к пирушке с гетерами, подводя к мысли, что такое решение македонский царь принял, будучи в сильном опьянении. Можно отметить, что такое решение принималось Александром обдуманно, все богатства из дворца были вывезены, а само действие нужно понимать не только как акт устрашения, но и как знак безграничности властных решений нового правителя.

Македонская армия всячески поддерживала своего царя, потому что для многих исполнилось то, ради чего они шли в поход - персы были завоеваны и открыты огромные возможности для приобретения значительных богатств. По всей видимости, после того как было выиграно генеральное сражение при Арбелах, воины занимались только грабежом, что непосредственно влекло не только разложение среди рядовых македонцев, но и среди всего командующего состава.

В Элладе Антипатр разбил войска спартанцев под предводительством царя Агиса у Мегалополя, поэтому можно было считать, что на оставленной родине воцарился мир и спокойствие.

После сражения при Арбелах, уже намечается тенденция в политике Александра Македонского оставлять власть в сатрапиях за персидскими военачальниками: Мазей остается в Вавилоне, Абулит в Сузах, хотя второй наместник назначается из македонцев. После смерти Дария, Александр все чаще начинает находить опору в бывших властителях - Оксиатр, брат Дария, получает Мидию. Все эти назначения влекли за собой появление персидского церемониала в свите царя, а так же активного приема на службу персидской молодежи. При тех назначениях знати на высокие посты, что обеспечивало поддержку местного населения, Александр все еще продолжает пропаганду идей о господстве македонян над варварами и закладывает новую цель - Бесс, который провозгласил себя царем и собирает войска по всей Бактрии.

Македонцев он "воодушевил подходящей речью и убедил продолжать поход"[149]. Подробности этой речи можно почерпнуть у Курция: что власть в завоеванных землях еще не так прочна и нужно время, чтобы "грубый нрав" варваров смягчился, а пока их сдерживает только македонское оружие, "согдийцы, дахи, массагеты, саки и инды еще независимы, и все они, завидев наши тылы, последуют за нами, ибо они все единоплеменники, мы же иноземцы", "нам осталось победить нескольких беглецов, убивших своего господина"[150].

В то же время, роспуск войска союзников в 331 г. до н.э., участников Коринфского договора, является особым политическим знаком того, что Александр больше не считает продолжение войны общеэллинским делом. С этого момента македонский завоеватель может действовать исключительно от своего имени и от лица своих подданных, к которым, теперь принадлежит покоренное Персидское царство.

Переломный момент во взглядах на возможное слияние македонской и персидской знати наступает позже и постепенно. Персидскую одежду Александр впервые начал надевать в Парфии[151], причем, постепенно заставляя привыкать к своему новому облику окружение. У него нет пока твердой уверенности, что можно как-то совместить две культуры - македонян и завоеванных варваров, но новые обычаи тоже постепенно начинают проникать в сознание эллинов. Однако об идее совместного "правления" завоевателей и покоренных народов или о "слиянии народов" не может быть никакой речи. Потому что греческий уклад жизни мыслился, как объединение полисов под единой централизованной царской властью, полноправными гражданами которых являются эллины, властвующие над рабами Азии[152]. Подобные идеи разрабатывались еще Исократом: война должна иметь своей целью не только разграбление богатств Азии, но и обеспечить колонизацию этих земель, создание полисов для эллинов (в массе - бедноты и наемников) [153].

И так, Александр становится новым хозяином персидского трона, хотя еще не вся территория царства под его контролем, но тем не менее общеэллинский поход под лозунгом отмщения завершен, о чем дает понять роспуск войск Коринфского союза.

4.Закрепление личной деспотической власти в борьбе с оппозицией

Появление оппозиции среди ближайших сторонников царя Александра достаточное интересное явление для изучения, потому что с этим связано загадочное по своей сути и скрытым мотивам так называемое "дело Филоты" или "заговор Филоты". Источниками по этому вопросу отводится относительно мало места в повествовании и не дается значимых оценок произошедшим событиям. Только Курций[154] описывает обстоятельства заговора подробно, порождая вопрос современных исследователей - откуда Курций получил настолько подробную информацию с оттенком мелодрамы?

Во-первых, следует отметить, что события, произошедшие в Дрангиане поздней осенью 330 до н.э., явились финалом целого ряда действий и интриг, начало которых можно отнести еще к моменту вступления Александра на землю Азии. При общей концепции единоличности власти македонского царя, античные авторы не раз упоминают о том, что высшие командные чины не раз вмешивались в его решения (в основном - Парменион). У Арриана[155], Плутарха[156] и Курция[157] об этом слишком навязчиво упоминается в нескольких эпизодах, у Юстина только в одном[158], у Диодора ни разу.

В ходе успешного похода Александр продолжает окружать себя новыми ставленниками, которые, с одной стороны активно желали получить власть и богатства, с другой - создавали сильную опору царю и поддерживали любые приказы. После овладения Персидским царством на греко-македонское окружение Александра начала давить новая сила - бывшие властители сатрапий и представители персидской знати, заинтересованные в сохранении стародавних порядков и готовые признать его "царем царей" в обмен на прежние привилегии. Поэтому перед самим Александром все чаще вставал вопрос, на кого опираться в утверждении собственной власти, которая представлялась в будущем безграничной.

Немаловажную роль в этом вопросе играла сама личность царя - он больше был завоевателем, чем правителем, поэтому поддержание стабильности в завоеванных землях было одним из ключевых вопросов. В предыдущих главах уже была рассмотрена политика Александра по отношению к городам Малой Азии. На средиземноморском побережье были основаны только Александрия при Иссе (Искендерум) и Александрия Египетская. Остальные города появились намного позже - Александрия: Арийская, в Арахозии, Кавказская, Массага, на Оксе, Согдийская и Крайняя, в которых были поселены не только эллины и македоняне, но и местные жители. Таким образом, его политика отличалась от предписанной Аристотелем - в новых городах происходит смешение населения (гражданами становятся "варвары") и наблюдается отсутствие полисного устройства (единоличная власть ставленников Александра), ответственных только перед царем Македонии, что повторяло политику по отношению к "старым" городам[159]. Подобное расхождение с идеями об эллинском господстве над покоренными варварами, вело к противостоянию, порождая оппозицию среди греков.

Так же росло недовольство во внутреннем окружение Александра. Внутренние политические силы в окружении Александра Македонского можно разделить на несколько групп:

1."Старая" македонская гвардия - представители, воевавшие еще с Филиппом II, их ставленники и люди с ними связанные.

2.Новая элита - молодое поколение друзей детства и ставленников Александра, которые возвысились участием в походе или доблестью. Представители знатных родов, играющих второстепенное значение.

3.Персидская знать и управители сатрапий.

4.Представители военной знати из других областей Эллады, наемники.

К первой группе можно отнести Пармениона и его окружение: сыновей, командующих полками, родственников (Асандра, сатрапа Лидии), командиров фессалийской конницей (Каласа и Филиппа), Кена, зятя Пармениона и других, о ком античные авторы напрямую не говорят. Нужно отметить, что как фактический главнокомандующий сначала армией Филиппа, потом Александра, Парменион постарался расставить на управляющие позиции своих ставленников[160].

Во вторую группу можно включить друзей детства Александра, которые вместе с ним обучались у Аристотеля: Гефестион, Эригий и Лаомедонт, представителей знатных, не только македонских родов разных возрастов - Пердикку, Кратера, Амфотера из Орестиды, Леонната из Линкестиды, Птолемея Лагида и других. Важно отметить, что часть из них - командовала фалангами, а другие не были отмечены славными деяниями предыдущих битв[161].

Третья группировка - весьма значительна по своему составу, говоря о ней, стоит упомянуть Артабаза и его сыновей, которые набирали власть, благодаря давним дружеским связям с Александром и его отцом, а дочь Артабаза - Барсина, вдова Ментора и Мемнона, родила потенциального и непризнанного наследника Александра[162].

Четвертую группу можно выделить из всей армии по причине вассальной подчиненности родов войск из разных земель Александру. Ее представителей нельзя соотнести ни к одной из предыдущих групп, потому что их приоритеты и предпочтения могли поменяться в зависимости от политической обстановки (Элимиотида, Одрисское царство, Фракия, Пеония)[163].

Имея вышерассмотренные данные вернемся к “делу Филоты”, которое начинается со следующих слов: "А давай я расскажу тебе страшную тайну? Только ты поклянись богами, что никому не расскажешь!" - примерно в таких выражениях, по рассказам античных авторов, добивался взаимности Никомаха другой юноша по имени Димн - "Мы собираемся убить царя! Очень серьезные люди собрались и составили заговор". Казалось, что только не хватает искры, чтобы разжечь целый костер. Никомах все рассказал брату. Брат три дня бродил вокруг палатки царя, исключительно встречая Филоту, каждый раз спрашивая, рассказал ли тот царю о заговоре. Потом все-таки прорвался к царю, с помощью его оруженосца и все рассказал, упомянув о поведении Филоты[164].

Этим обстоятельством воспользовались те, кто уже давно тщательно собирал сведения о неблаговидных поступках Филоты. Например, Плутарх[165] пишет о любовнице - Антигоне, которая передавала "откровения" Филоты Кратеру и Александру лично. Участь Филоты была решена на собрании избранных друзей царя[166], скорее всего там же был составлен последующий план дальнейших действий. В ту же ночь Филота был арестован.

Возможно, Филота участвовал в заговоре, поддерживал настроения против царя, но это не был заговор Димна. Инициированный Птолемеем, Кратером, Кеном, Гефестионом и другими высшими командирами иной заговор был направлен против Пармениона и его ставленников, ставших неугодными царю. Филота попал меж двух огней, донести на Димна - раскрыть свои намерения, не донести - попасть под подозрение, но, видно, по недомыслию своему или уверенности в своем положении Филота решил потом отговориться, что не поверил какому-то рядовому воину, а уж если царь будет убит, то свершится высший замысел. Но противники его оказались хитрее и влиятельнее, а главное - то было нужно самому царю Александру, чтобы одним махом расправиться с неугодными ему людьми.

Парменион был убит, его голову привезли Александру, а все "заговорщики" были казнены. "Таков был конец Пармениона, славного как на войне, так и в мирное время. У него было много удач без царя, царю же без него не довелось совершить ни одного великого дела. Он умел угождать царю, требовавшему всеобщего подчинения своему счастью"[167].

В конечном счете, была уничтожена верхушка командного состава армии, которая могла встать в оппозицию Александру и попытаться захватить власть. На освободившиеся места пришли другие люди, сыгравшие огромную роль в раскрытии "дела Филоты".

После того как Александр становится “Царем Азии”, входит вместе с войском в Вавилон, его новой целью становится преследование Дария, а для простых воинов - возможность разграбления богатых городов Персии. Но после смерти последнего "царя царей" становится уже не совсем понятно, зачем продолжать поход, если впереди: бесплотные земли, за которыми где-то лежит мифическая "богатая" Бактрия, а вокруг - мобильные отряды местных аборигенов, которые нужно еще укрощать. Позади - богатые завоеванные города Персии, "укрощенная" Антипатром Эллада, и возможность устроить свою жизнь после множества лишений, перенесенных за время похода.

Однако царь Александр уже не мог остановиться, скорее всего, немаловажную роль тут сыграл Бесс, объявивший себя преемником царя Дария, а значит, пока есть очаг сопротивления, нельзя с уверенностью утвердиться в титуле "царя царей". После начала масштабных действий против оппозиции, затронувших верхушку командного состава, нужно было подавить недовольных среди простых воинов, а заодно - перераспределить обязанности между надежными "гетайрами".

Курций пишет: "Александр, считая необходимым отделить от остального войска тех, кто открыто, как он узнал, оплакивал Пармениона, образовал из них особый отряд и во, главе его поставил Леонида, некогда связанного с Парменионом; близкой дружбой"[168]. Для такого рода действия Александр решился на обман, о котором пишут и другие авторы[169]. Объявив войску, что дальше поход продолжится в более тяжелых условиях, он предложил всем написать письма на родину. Потом эта почта была доставлена царю, и те, кто написал о тяготах службы, были публично опозорены. Чтобы избежать бесчестья, эти воины первыми рвались в бой, "Их мужество разгоралось от желания загладить свой позор"[170].

О том, как была реорганизована действующая армия после смерти Филоты, говорит в своем сочинении Арриан[171]: отряд "гетайров" был разделен между Гефестионом и Клитом. О каких-либо других назначениях после проведения карательных мер в отношении оппозиции не упоминается.

Таким образом, что из-за интриг и заговора против Александра выдвинулись на передний план те, кто готов был беспрекословно выполнять волю царя, а именно молодая знать в лице его близких сподвижников и друзей, а также персидская знать которая была заинтересована в сохранение старых порядков и их привилегий. Они выдвинулись за счет потери влияния старой македонской знати, которая поддерживала Филиппа, а после и Александра, но со временем в которой начло нарастать недовольство политикой Александра.

5.Введение "проскинезы"

Одним из событий, которому античные авторы и современные ученые не могут дать полностью аргументированного ответа, объясняющего как предпосылки, так и последствия - является попытка введения "проскинезы", обряда коленопреклонения перед правителем, что бытовал среди персидской знати.

Можно привести множество личных причин, побудивших Александра к этому шагу, но среди них следует назвать еще одну - проверить, насколько его поддерживают ближайшие сподвижники, готовы ли они беспрекословно подчиняться его желаниям и приказам. Если бы они все, как один подчинились "проскинезе", то можно было бы сделать вывод, что эти люди поддержат его любое решение, любой безумный план. Эта поддержка была особенно важна в преддверии очередного похода уже в Индию, еще более далекую страну, полную трудностей и опасностей. А для этого Александру требовалась послушная командующая верхушка.

Подобный обряд "падения ниц" до сих пор бытует на Востоке, отвечая правилам этикета: преклоняющий колена, не унижая собственного достоинства, свидетельствует о своем почтении и преданности. Хотя, следует отметить, что доподлинное неизвестно, как именно осуществлялся этот обряд в древности, и стоит ли с ним связывать последующий царский поцелуй или его нужно отнести уже к исконно македонским обычаям[172]. Поэтому вопрос трактовки всего обряда и его смысла, рождает исследователей различные версии. Например, в сочинении Полибия, имеется иное объяснение проскинезы "...отказавшейся от поклона, отказывается признать Александра божеством"[173].

О времени попытки введения "проскинезы" нет точных указаний античных авторов, но из истории Курция[174] можно узнать, что это случилось "на третий месяц как выступил с войском из зимних квартир, направляясь в область, называемую Габаза". Идея Александра о том, что необходимо "стяжать божественные почести" зрела давно и события этого дня были тщательно подготовлены. Сам вопрос о том, каких именно "почестей" требовал царь, достаточно сложен для современных исследователей. При политеизме эллинов Александр мог быть одним из богов и героев, которому "строят храмы, ставят статуи, выделяют для них священные участки, приносят жертвы и совершают возлияния, сочиняют в их честь гимны"[175]. При молитве к богам никогда не опускались на колени, для выражения мольбы служили вытянутые вперед руки[176]. Идеолог "божественных почестей" Анаксарх говорит, что "гораздо правильнее почитать богом Александра, а не Диониса и Геракла, и не только за множество его великих деяний, но и потому что Дионис - фиванец и к македонцам не имеет отношения, а Геракл - аргивянин и с македонцами его связывает только происхождение Александра"[177]. Таким образом, предложение об "обожествлении" может быть гораздо глубже по смыслу, чем представляется. Коленопреклонение, в этом случае, может быть уже атрибутом нового божественного культа, всеобщего для персов, македонян и эллинов.

Открытое объявление о введении "проскинезы" тщательно готовилось заранее. При тщательном исследовании источников, С.И. Ковалев[178] выделяет в тексте Арриана два варианта. В первом косвенно говорится об участии "партии Александра", при непосредственном участии философа Анаксарха, который лестью возвеличивал Александра и считал, что его должны почитать как бога. В ответ на этот шаг раздается речь Каллисфена, полная негодования и смех Леонната над поклонами персидской знати. Во втором - Александр сам предлагает введение обряда поклонения с последующим поцелуем, чему так же противится Каллисфен и в молчании негодуют лучшие и старейшие из македонян[179]. Из чего следует заключить, что описываемые события по-разному воспринимались участниками действия. Однако никто из македонян не посмел выступить открыто, кроме Каллисфена, представляющего своего рода "совесть" былых времен и полноту утерянных эллинских свобод. Безусловно, Каллисфен не являлся представителем македонской военной знати, поэтому не мог рассматриваться ею как лидер, но своим заявлением, осуждающим "проскинезу", заявил о себе в качестве потенциального вдохновителя философского толка, тем более, что Аристотель был почитаем не только в Элладе, но и самим македонским царем.

Свалить такую фигуру можно было бы только убийством или обвинением в измене. По своей сути - "дело пажей" отголосок "дела Филоты": те же мальчики, любовная история, нелепый заговор с целью убийства царя, не предполагающий больше никакого мотива, кроме личной мести, о чем подробно рассказывает Курций[180]. Важным в повествовании является речь главного из заговорщиков - Гермолая и ответ на нее Александра во время суда. Об этом подробно пишут Курций[181] и Арриан[182], что можно назвать программной обвинительной речь оппозиции, указывающей на беззаконные казни, близость к персам, "проскинезу" и пьянство царя. В ответе Александра, который, безусловно, не стал бы даже разговаривать с каким-то мальчишкой, звучит мысль о том, что - невозможно управлять огромной империей без взаимной культурной интеграции между завоеванными народами и самими завоевателями.

Хотя, у античных авторов указывается на изолированность "заговора пажей", так как мальчики под пыткой сознались, что все организовали сами, за что и были казнены. Нужно отметить, что каждый из них был сыном верных царских слуг. Последовали за этим какие-либо гонения на отцов - неизвестно, но каким позором оказались покрыты их имена? Только у Юстина есть указание на то, что "среди сопротивлявшихся [проскинезе] самым ярым был Каллисфен, что привело и его и многих виднейших македонян к гибели; они были казнены якобы как заговорщики"[183].

Что касается непосредственного участия Каллисфена в заговоре, даже в роли вдохновителя, то Арриан[184], опираясь на собственные источники в лице Аристобула и Птолемея Лагида, говорит о том, что имя его было названо пажами. В тоже время Плутарх[185] приводит следующие слова Александра: "Софиста же накажу сам, накажу и тех, кто прислал его, и тех, кто принимал по городам, умышляющим против меня". Нельзя точно утверждать, кто имеется в виду - Каллисфен или же Аристотель, проживающий в это время в Афинах[186].

"Заговор пажей" оказался последним событием, когда оппозиция знати попыталась поднять голову, но была жестко подавлена. "Проскинеза" для эллинов так и не была принята, хотя нужно отметить, что такое положение вещей можно трактовать по-разному: у Александра не хватило сил или не было желания ее принимать в силу политических причин. Царю удалось сломить всякое сопротивление служилой знати, перед задуманным покорением Индии, он получил покорную армию.

Для эллинистического мира укрепление власти Александра, опирающегося на армию, персидскую знать, что было подкреплено женитьбой на Роксане, дочери Оксиатра, близкого родственника последнего персидского царя Дария, и полки Антипатра, оставленные в Греции, явилось проявлением той же самой деспотии, против которой боролись свободные эллины. В руках Александра оказалась огромная империя, хотя и достаточно разрозненная по своему содержанию, но пока лояльная власти македонского царя. Если бы не поход в Индию, то Александр мог бы продолжать укреплять свою державу, страхом и силой насаждая собственную власть, повторив опыт предшествующих великих царей, управлявших, например, Персидской империей.

Другим аспектом попытки введения "проскинезы" было то, что эллинистический мир увидел, что идеология нового государственного устройства не будет проводиться македонским царем, власть его превратилась в тираническую (по Аристотелю), будущее свободных эллинов быть наравне с рабами-"варварами" под властью Македонии и македонцев, которых не так давно самих считали "варварами".

Выводом параграфа является то что, что попытка введения проскинезы показывает, что властный статус Александра начинает меняться с благословленного богами, каким он был все это время, на статус божества. В плане правления, власть Александра стала превращаться в тиранию, она стала обретать черты древневосточной деспотии.

Глава III. Правитель империи

1.Кризис власти во время похода в Индию

Укрепив свою власть и достигнув, казалось, наивысших почестей, подчинив войско своей воли, Александр начинает новый завоевательный поход - в Индию, практически не имея никакой информации о природных и географических условиях этой страны.

Принятие решения о походе в Индию кажется весьма абсурдным с точки зрения логики, потому что Александр оставлял обширную империю, которая нуждалась в управлении и усмирении. Поставленные царем македонские сатрапы были весьма ненадежны, и постоянные грабежи вызывали все большее недовольство населения. Успех нового завоевания, чтобы не потерять уже приобретенного, заключался в быстроте организованного похода и в налаженной системе управления государством, где бы не находился царь. Скорее всего, на это и рассчитывал Александр.

В произведениях античных авторов Александр предстает больше романтиком, чем расчетливым прагматиком. Когда он обращается к военачальникам, то говорит о том, что покажет македонцам и союзникам "Индийский залив, сливающийся с Персидским, и Гирканское море"[187]. Войско же столкнулось с сопротивлением населения и не увидело для себя смысла продолжения похода. В этом случае Александру пришлось столкнуться не с оппозицией нобилитета, а с тем, что его интересы полностью разошлись с интересами рядовых македонцев. Войско больше не видело смысла в продолжении завоевательного похода: впереди лежали неизвестные земли, а позади богатые города; впереди их могла ожидать смерть, а позади осталась далекая родина. Они должны были считать себя обманутыми, потому что те цели, которые ставились ранее - покорить персов и усмирить завоеванные земли, ради которых они не вернулись домой в Гиркании были заменены на совершенно непонятные - увидеть берег Океана. Интересен ответ Кена, выражающий достаточно плачевное не только моральное и материальное состояние войска: "Ты же хочешь идти в другой мир и проникнуть в Индию, неведомую самим индам, хочешь поднять с укромного ложа людей, живущих среди зверей и змей и своей победой осветить больше земель, чем освещает солнце...У многих ли есть панцири? У кого остались кони? Прикажи выяснить, многих ли из нас сопровождают рабы, что у кого осталось от добычи. Всех победившие, мы во всем нуждаемся"[188]. Еще одно интересное высказывание встречаем у Арриана: "Они установили, что у индов - по крайней мере, у тех, до которых дошел Александр с войском, а он дошел до многих, - золота нет вовсе, и жизнь они ведут вовсе не роскошную"[189], что совсем не увязывается с последующими описаниями богатых даров индийских правителей. Александр же своей длинной речью вначале обещает богатство, власть и славу, но, увидев, что такие увещевания уже не помогают, просит его не бросать - "Не вырывайте из моих рук пальмовой ветви, которая, если не воспрепятствует зависть, приравняет меня к Геркулесу и Дионису"[190] или "Пусть уходят и пусть сообщат домашним, что они оставили царя, окруженного врагами"[191]. Таким образом, хотя у Александра были все почетные титулы и огромные полномочия, у него не стало рычагов давления на собственное войско, и впервые, деспотия столкнулась с всеобщим решением общевойскового собрания и проиграла.

Хотя Александру все-таки удалось продолжить свой поход, пообещав дальнейшее путешествие на кораблях к океану, с обещанием вернуться в Персию, но другим путем. К тому же, сделав определенные подарки: "25 тысяч шлемов и щитов с чеканкой из золота и серебра; раздав их воинам, царь приказал сжечь прежние"[192].

Притом, что Александру удалось убедить войско следовать за ним, успехи оставались сомнительными: население организовало сопротивление, войны гибли не только в схватках, но и от болезней и от природных катаклизмов. Получилась достаточно парадоксальная вещь, что океан был еще далеко впереди, а обратным путем уже невозможно было вернуться. Тяжелое ранение Александра еще больше сказалось на моральном духе: "Ими овладело чувство растерянности и беспомощности"[193]. Когда войско пришло на берег Индийского океана, то разделилось - какая-то часть отправилась на кораблях, остальной же предстояло следующее испытание - пустыня Гедросии. Арриан делает странное замечание, что Александр "пошел этой дорогой, хорошо зная, что она трудна... только потому, что услышал, будто из тех, кто до него проходил здесь войском, никто не уцелел, кроме Семирамиды...и у нее, по рассказам местных жителей, уцелело только 20 человек из всего войска, а у Кира, сына Камбиза, только 7"[194]. В итоге он "погубил столько людей, что боеспособного войска не вывел из Индии и четвертой части. А было у него пехоты 120 000, а конницы около 15 000"[195]. Фактически, вернулись в Персиду немногие, кто стал свидетелем отказа войска от продолжения пути и прочих неудач похода в Индию.

Оказавшись в плодородных областях, для того, чтобы показать триумфальное шествие македонского войска: "Дороги в селениях, через которые проходил его путь, он приказал устлать венками из цветов; у дверей домов поставить кратеры и другие объемистые сосуды, наполненные вином; на повозках сделать настил, чтобы они могли вместить больше воинов, и украсить их наподобие палаток, покрыв одни из них белыми одеждами, другие - драгоценными цветными"[196]. Таким образом, попав уже в свои владения, Александр действует как истинный триумфатор, показывая населению, что поход в Индию оказался успешным и принес много добычи. И, по всей видимости, принимает решение о новой опоре - на войско из завоеванных территорий, а не на македонских ветеранов, которые были свидетелями поражения, и нашли в себе силы противостоять решениям царя.

Совершенный поход в Индию явился для Александра провалом не только в военном плане, но и в моральном, его собственное войско во время похода отказалось повиноваться своему царю, до этого восхваляющее и бесконечно преданное ему. Возвращаясь в Вавилон Александр создал иллюзию удачного похода, но на самом деле он был морально разбит, теперь он не мог полностью доверять собственному македонскому войску в дальнейших делах. Он все больше склонялся в сторону как персидской знати, так и персидского войска.

2.Укрепление власти Александра Македонского

После своего возвращения из индийского похода, Александр начинает казни тех, кого оставил сатрапами, и которые, решив, что царь погиб в Индии, усиленно грабили население. "Он казнил их, чтобы внушить страх тем, кто оставался сатрапами, правителями и номархами: пусть знают, что если они будут совершать беззакония, то их ждет такое же наказание"[197]. Подобные меры, безусловно, были направлены на поднятие престижа Александра в глазах завоеванных народов, потому что само завоевание - это цепь грабежей. Теперь же - царь запретил разорять сатрапии, показав свою власть - казнить и миловать. "Царь, рассмотрев обвинения, объявил, что обвинителями забыто одно, и притом самое большое, преступление - неверие в его благополучие: они никогда не осмелились бы совершить того, что сделали, если бы желали его успешного возвращения из Индии или верили, что он вернется"[198]. Казнены были и некоторые персидские начальники за "плохое управление".

Общевойсковое собрание традиционно было выразителем мнения большинства. Именно оно являлось конечной инстанцией в суде и принимало важные решения. Поэтому, события происшедшие в Описе, явились следующей волной столкновения единоличной власти македонского царя и войском, которое представляло опору его власти.

Решение Александра оплатить долги и вернуть на родину часть ветеранов вылилось в открытое выступление против решения царя. Причины возмущения были две: во-первых, домой возвращалась только часть войска, 13 тысяч пехоты и 2 тысячи конницы оставались в Азии[199], во-вторых, армия пополнилась 30 000 персидских юношей. "Все это огорчало македонцев, так как свидетельствовало о том, что Александр склоняется в душе к варварам, а македонские обычаи и сами македонцы у него в пренебрежении"[200]. Невозможно точно установить, что именно произошло на собрании войска, потому что античные авторы разнятся в своих описаниях. Если принять во внимание свидетельства Арриана[201] и Юстина[202], то еще 10 000-11 000 человек были отпущены в Македонию (их повел Кратер с Полиперхонтом), при том, что особо активные зачинщики беспорядков были казнены.

Другой причиной изменения состава армии можно указать и то, что грандиозные планы последующих завоеваний (поход на Запад) требовали и нового состава войска, что тоже вызвало недовольство - старая македонская гвардия больше не хотела воевать[203].

После увольнения со службы основной части македонского войска, основной опорой Александра в огромном царстве, остались его "друзья", персидский нобилитет и войско из обученных на македонский манер персов. Причем у Арриана[204] описан своеобразный церемониал общего пира с участием македонцев и персов, с обрядовыми действиями, совершенными эллинскими прорицателями и магами.

На этом церемониальном пиру следует остановиться подробнее, в концепции политики "обожествления" Александра. Участниками пира были - сам Александр в окружении македонцев, радом с ними персы, а за ними прочие иноплеменники, но не было македонских солдат. Александр и его сотрапезники черпали из одного кратера и совершали одинаковые возлияния, которым предшествовали обрядовые действия, совершенные эллинскими прорицателями и магами. Молились о ниспослании разных благ и о согласии и единении царств македонского и персидского[205]. Царь обратился к присутствующим с такой речью: "Как персам не следует порочить нравы македонцев, так и македонцам не должно быть стыдно перенимать нравы персов... Одинаковы должны быть и права всех, кто будет жить под властью одного царя..."[206]. На основании этого можно сделать вывод, что у Александра может, и была идея не только о политическом, а и о религиозном слиянии двух народов, но претворялась в жизнь она однобоко - насильственно по отношению к простым македонянам. Для эллинов в этой концепции мира места не находилось, что вело к усилению противостояния Эллады и македонского царя и будущему столкновению.

В условиях объединения можно было проводить политику "обожествления" дальше, тем более, что сомнения, что Александр - бог, имелись только у непокорных эллинов. Умерший Гефестион самый близкий друг Александра, так был признан богом[207] (или героем[208], по другому источнику) оракулом Аммона.

Завершением политики Александра по отношению к Элладе стал указ, оглашенный на олимпийских играх в 324г до н.э. о том, что все изгнанники могут вернуться на родину, кроме святотатцев и убийц[209]. Такого рода указ не только попирал суверенитет свободных полисов, но и предписывал Антипатру применить силу, в случае неподчинения, что свидетельствует о том, что Александр действовал в как "абсолютный монарх"[210], превращая Элладу в сатрапию.

Хотя эдикт об изгнанниках, с одной стороны противоречит принципу невмешательства во внутренние дела полисов, согласно Коринфскому договору, он мог вмешаться, если изгнание совершалось вопреки законам данного города[211]. Но нет оснований полагать, что свои действия македонский царь еще согласовывал с какими-либо юридическими нормами. Так же, "обожествление" не давало Александру никакой юридической основы для признания законным эдикта об изгнанниках, как считают некоторые исследователи, говоря, что это было первым желанием бога. В сохранившихся декретах Тегеи и Мителены города ссылаются на распоряжение Александра-царя[212].

Не смотря на то, что примерно в конце того же года в Вавилон прибыло посольство из Эллады и послы "подойдя к Александру, надели на него золотые венки, словно он был богом, а они теорами, пришедшими почтить бога"[213], нельзя принимать на веру, что обстановка была спокойной. Диодор пишет, что в то время в Элладе "происходили смуты и движения в пользу переворотов"[214]. После того как множество наемников ушло из войска Александра и продолжило заниматься грабежом, а на Тенаре начало собираться новое войско под командованием афинского стратега. Подобные действия по свидетельству Курция[215] и послужили причиной гнева Александра, который сначала решил приготовить флот и напасть на Афины, а потом издал свой знаменитый указ. Отказались вернуть изгнанников только афиняне[216], поэтому такое противостояние в скором времени должно было вылиться в открытое столкновение.

Вопрос о том, какие причины привели к сложению оппозиционные сил в 324-323гг до н.э., следует рассмотреть подробно.

Политика Александра, которая в корне расходилась с ожиданиями эллинов управлять Азией, и требования к "обожествлению", что противоречило религиозным представлениям населения, все больше усиливала неприятие македонского царя, не только как союзника, но и как правителя.

В Афинах за время мирных лет произошел рост экономики, что вело к наращиванию военной мощи. Из раздробленных политических группировок остались только две - Гиперида и Фокиона, которые активно продвигали антимакедонские настроения[217]. В 324г до н.э. к ним прибывает Гарпал с 6 тысячами наемников и большой суммой денег, у Диодора говорится, что он уже давно "осыпал благодеяниями Афины"[218]. Деньги оказались в руках афинян, а наемники влились в войско на Тенаре. Появление Гарпала с воинами и деньгами является одной из весомых причин появления указа об изгнанниках[219], вследствие которого афиняне теряли колонии на Самосе.

Другая опасность для Александра, которая могла привести к восстанию, исходила от большого числа наемником, перебравшихся в Элладу, которыми руководили Афины. Наемники были распущены сатрапами, по приказу Александра в 324-325гг до н.э., что явилось тяжелым ударом по их привычному образу жизни и лишило средств к существованию. Они были недовольны тем, что их услуги не нужны, не хотели становиться простыми колонистами и не хотели находиться под властью Александра[220].

Эдикт об изгнанниках был, в первую очередь, направлен на привлечение к стороне Александра массы "несправедливо обиженного" населения и наемников, вынужденных стать таковыми по причине изгнания. При этом, наносился сильный удар по формированию союза антимакедонских сил, заставляя эллинов отвлечься на решение внутриэкономических и внутриполитических дел в своих полисах.

Итак, Александр все больше утверждался в качестве бога и тирана, его признали даже Афины, ему оказываются божественные почести, а Эллада для него всего лишь сатрапия и часть империи.

3.Управление империей

Двенадцать лет прошло с того дня, когда пурпурная мантия облекла юные плечи Александра, и за все это время правление Александра не принесло македонянам ничего, кроме продолжительных маршей, неустанных походов и почти бесконечной цепи завоеваний. Казалось весьма сомнительным, что царь когда-нибудь направит свои силы на мирные дела. И все же это чудо свершилось: после многих лет военных походов наступило затишье[221].

Правда, иногда слышалось бряцание оружия, но это относилось скорее уже к делам внутриполитическим. Если не считать Аравийскую экспедицию, никто не объявлял ни новых противников, ни новых военных целей Деятельность царя определялась в основном мирными намерениями[222].

Для государства оказалось полезным переключение внимания царя на коррупцию и распад, которые стали проявляться во время его отсутствия, в интересах государства было и то, что своим длительным пребыванием в Персии он пытался стабилизировать центры империи и хотел пробудить у жителей чувство принадлежности к ней. В интересах государства были и поставленные им две главные цели - объединение македонской и иранской аристократии и освоение морских путей. Мысль об уравнивании Запада и Востока возникла у Александра еще после смерти Дария. Теперь он ставил вопрос об их полном слиянии[223].

Что же касается берегов океана, то Александр хотел создать новые опорные пункты для флота и основать новые торговые центры, чтобы они достигли такого же процветания, как и прибрежные города Средиземного моря. Ко всему этому следует добавить и другие задачи, прежде всего выяснение отношений с Элладой и Македонией[224].

Эти проблемы занимали его сейчас больше, чем дальнейшие завоевания, и требовали решительных действий, после чего можно было считать законченным - хотя бы вчерне - упорядочение завоеванной империи и приступить к завоеванию Запада[225].

Этому человеку, бывшему до сих пор только полководцем, захотелось насладиться благами мирной жизни, не спешить, предаться роскошным пирам. До сих пор примером для него был Геракл когда же в Индии он захотел жить по примеру Диониса, ему это не удалось. Теперь дионисийское начало снова потребовало, чтобы властитель наконец заплатил ему дань[226].

Но и в мирное время Александр не знал ни покоя, ни устали. Вместе со своим войском он направился из Суз к устью Тигра, затем летом через Опис двинулся к Экбатанам. Весной 323 г. до н. э., после того как Александр разбил и наказал разбойничьи горные племена коссейцев, он перенес свой лагерь в Вавилон. У персидских царей столицей в зависимости от времени года считались то Сузы, то Экбатаны, то Вавилон[227].

Александр тоже двигался из города в город, но вел за собой и все свое войско, сначала старое - македонско-греческое, а затем и новое - западно-восточное. Все это по-прежнему напоминало походы, только вели они уже не от победы к победе, а от пира к пиру, правда, перемежались с большими строительными работами. Сам же царь правил или наслаждался, не зная меры ни в том, ни в другом[228].

Шел 323 год, последний год жизни Александра. Говорят, что, когда войско переходило Тигр, приближаясь к Вавилону, к царю явились послы от вавилонских жрецов с предложением, чтобы он не вступал сейчас в город. Существует-де предсказание Мардука, что это не послужит ему на пользу. Но Александр имел основание не очень-то верить хитрым жрецам и, хотя был достаточно суеверен, на этот раз не послушался предсказания[229].

В Вавилоне он предался лихорадочной деятельности. Александр был весь во власти нового грандиозного плана. Он хотел с большим флотом обогнуть Аравию, исследовать ее берега и установить возможность прямого пути из Вавилона в Египет[230]. Это была программа-минимум. Но, по-видимому, планы Александра шли еще дальше: из Египта он предполагал проникнуть на Запад, подчинить Карфаген, Испанию и Италию. Выполнение этой программы-максимум означало завершение мечты Александра: создание мирового государства.

Однако мы глубоко ошиблись бы, если бы за этой фантастической формой просмотрели ее реальное содержание. Этим содержанием являлись совершенно конкретные задачи установления связей — экономических, политических и культурных — между Востоком и Западом. Если бы Александр не погиб в расцвете своих сил и творческих замыслов, то совершенно независимо от того, удалось бы ему создать «мировое» государство или нет, такие связи были бы установлены. Порукой этому служит его восточный поход, где точно так же речь шла лишь об установлении аналогичных связей между областями Востока[231].

Вавилон, по замыслу Александра, должен был стать центральным пунктом торговли между Индией, Персидским заливом и Египтом. Для этого царь приказал приступить к сооружению на Евфрате верфей и огромной гавани на 1000 судов. Берега Персидского залива предполагалось заселить колонистами, создав там «вторую Финикию». Для этой цели Александр послал специальное лицо в Сирию с крупной суммой денег для вербовки колонистов и покупки рабов. Ряд мелких экспедиций был отправлен как из Вавилонии, так и из Египта для предварительного исследования аравийского побережья[232].

Для своей главной экспедиции Александр собрал флот в Вавилоне. К его основному ядру — флоту Неарха — предполагалось присоединить много новых кораблей, которые строились в Финикии и в разобранном виде должны были быть доставлены на Евфрат. Из разных частей государства — Персиды, Малой Азии, Македонии — стекались в Вавилон пополнения для армии[233].

Приближалось время отъезда. Все приготовления к западному походу были окончены. По этому случаю начался ряд празднеств. Александр несколько дней подряд пировал со своими друзьями. В ночь на 3 июня он почувствовал недомогание. Не придавая этому большого значения, он первое время в постели продолжал заниматься делами, отдавая последние распоряжения перед отъездом. Вечером 13 июня 323 г. он скончался[234].

Таким образом, Александр плотно занялся государственным обустройством только после возвращения из Индии, отведенного ему времени оставалось мало, которого не хватило, чтобы создать крепкое жизнеспособное государство, поскольку только Александр являлся тем кто мог сдерживать столько территорий и народов в одной империи, как только умер Александр, его империя умерла вместе с ним. Он же умер, будучи богом и тираном, правителем огромной империи, некогда ранее не существовавшей.

Заключение

Таким образом, на основании проведенного исследования можно сделать следующие выводы:

Необходимо различать титулатуру, которая давала особые полномочия Александру Македонскому и характер власти, которая сосредотачивалась в его руках. По мере развития завоеваний эволюция статуса его власти развивалась от титула царя Македонии, который имел полномочия в рамках традиций своего народа, и ограничивалась выбором войска, до царя "всей Азии", власть которого была деспотической по отношению к завоеванным народам. Для Эллады Александр был гегемоном союза и старался действовать в рамках договора, потому что проявление деспотизма вызывало сопротивление. Получение признания в религиозном плане ("сын Аммона-Зевса"), а также титула фараона, который неразрывно с ним связан, усилило его влияние среди народов, включенных в эту религиозную систему, становилось определенным покровительственным лозунгом, но эллины и македонцы не воспринимали этот титул сакральным. Несмотря на это, даже Афины в конце жизни Александра признали за ним божественную власть. Будучи правителем огромной империи некогда ранее не существовавшей, Александр получил власть не кем и не чем не ограниченную, это явилось результатом его духовного одиночества и подозрительности, поскольку равных ему не существовало и тех кто мог бы разделить его взгляды, потому что, некто не мог видеть действительность с той “высоты” с которой видел ее Александр.

Состав оппозиционных сил на разных этапах деятельности Александра Македонского менялся, причем, если оппозиция была представлена вначале македонской знатью, то потом - македонским народом, входившим в войско. Другой частью оппозиции явились полисы, подписавшие союзнический договор и те, кто был вне этого договора. Эллинская оппозиция существовала в течение всего времени правления Александра Македонского и усиливалась по мере изменения качества власти и политики македонского царя. Тому способствовало особое положение греческих полисов.

Несмотря на все предпосылки сосредоточения полноты власти в одних руках и принятия единоличных решений, Александру Македонскому не удалось преломить сопротивление оппозиционных сил эллинов и македонцев. Но необходимо отметить, что военный успех сопутствовал македонянам до тех пор, пока не была окончательно разрушена «патриархальная» связь царя со своим войском, пока «интересы» царя соответствовали чаяниям македонской аристократии и общинников-крестьян. В итоге опора его власти сосредотачивается на тех, кого считали врагами - персидской знати, которой не так был важны титулы Александра, приобретенные для эллинов, как статус родоначальника новой персидской династии. Для осуществления успешной завоевательной политики на Востоке Александр был вынужден опираться на македонскую аристократию; а для удержания завоёванного он должен был склонять на свою сторону аристократию персидскую. Коль скоро между этими двумя группировками существовало антагонистическое противоречие (а оно, на первых порах, безусловно, существовало, их интересы были несовместимы), идея всемирного господства изначально была обречена остаться только идеей. Потребность удержания и освоения (хозяйственного, культурного и политического) завоёванных земель на определённом этапе вступила в противоречие с осуществлением идеи всемирного господства.

Нужно отметить, что не было создано сильной, единой империи, так как взаимоотношения между частями империи были выстроены как личные связи между Александром и его ставленниками. Вероятно, империя держалась еще за счет харизматичности лидера и его высокого статуса непобедимого полководца и завоевателя.

Так же следует сказать, что по мере завоевания правление Александра все больше приобретало черты древневосточной деспотии. Но следует отметить в качестве особенности, что при сохранение местного чиновничьего аппарата, который бы мог “цементировать” империю, не сложился.

Источники

1.Аристотель. Политика. М., 2006, 393 с.

2.Арриан. Поход Александра / сер. Античная библиотека. СПб. 1993. 367 с

3.Геродот "История", М., 2006, 696 с.

4.Демосфен. Речи: В 3 т. /отв. ред. Е.С. Голубцова, Л.П. Маринович, Э.Д. Фролов: Памятники исторической мысли. Т. 3. М., 1995. 645 с.

5. Диодор. Историческая библиотека / сер. Античная библиотека. СПб. 1993. 367 с.

6.Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae" / Под ред. М.Е. Грабарь-Пассек. СПб., 2005. 493 с.

7.Платон "Избранное". Харьков. 2007. 491 с.

8.Плутарх. Александр // Сравнительные жизнеописания / сер. Античная библиотека. СПб., 1993. 367 с.

9.Полибий. Всеобщая история. В 2 т. /.перевод Ф. Мищенко/ Т. 1. М., 2004. 765 с.

10.Полиэн. Стратегемы./Под. Ред. А.К. Нефедкина/ СПб., 2002. 608 с.

11. Руф К. История Александра Македонского. М., 1993. 312 с.

12. Тацит Публий Корнелий. Анналы. Малые произведения. М., 2003. 984 с.

Литература

1.Источниковедение Древней Греции (эпоха эллинизма). Учебное пособие. М., 1982. 239 с.

2.Бокщаник А.Г., Лившиц В.А. А.С. Шофман. Восточная политика Александра Македонского // ВДИ. 1977. N 1. С. 226-228. – оформить по этому образцу другие статьи.

3.Ботвиник М.Н. Новые работы буржуазных историков об Александре Македонском // ВДИ. 1952. N 1. С. 173-179.

4.Бойназаров Ф. А. Проблемы традиции и современности (Образ и личность Александра Македонского). М., 1990. 430 с.

5.Буркерт В. Греческая религия. Архаика и классика. СПб., 2004. 584 с.

6.Гафуров Б.Г., Цибукидис Д.И. Александр Македонский и Восток. М., 1980. 456 с.

7.Гиро П. Быт и нравы древних греков / сер. Популярная историческая библиотека. Смоленск, 2002. 40 с.

8.Грин П. Александр Македонский. Царь четырех сторон света / Пер. с англ. Л.А. Игоревского. М., 2003. 301 с.

9.Дройзен И.Г. История Эллинизма. Т.1. М., 2003. 864 с.

10. Дройзен И.Г. История Александра Македонского. М., 2000. 412 с.

11.Жебелев С.А. Александр Великий. Александр Великий в легендах и исследованиях Востока и Запада / Сост. Е.В. Колобова. М., 2000. 384 с.

12.Зельин К.К. Основные черты эллинизма (социально-экономические отношения и политическое развитие рабовладельческих обществ Восточного средиземноморья в период эллинизма) // ВДИ, 1953, N4, С. 145-156

13.Исаева В.И. Политическая программа Исократа в речи "Филипп" // ВДИ, 1974, 2, С.162-176

14.Ковалев С.И. Александр Македонский., 1937. 114 с.

15.Ковалев С.И. Переговоры Дария с Александром и македонская оппозиция // ВДИ. 1946. N3. С 46-56

16.Ковалев С.И. Заговор пажей // ВДИ. 1948. N1. С. 34-42

17.Ковалев С.И. Александр и Клит // ВДИ. 1949. N3. С. 69-73

18.Кошеленко Г.А. Восстание греков в Бактрии и Согдиане 323г до н.э. и некоторые аспекты греческой политической мысли IVв до н.э. // ВДИ. 1972. N1. С.59-78

19.Кошеленко Г.А. Аристотель и Александр (к вопросу о подлинности "письма Аристотеля к Александру о политике по отношению к городам") // ВДИ. 1974. N1. С. 22-43

20. Левек П. Эллинистический мир. М., 1989. 252 с.

21.Маринович Л.П. Греки и Александр Македонский (К проблеме кризиса полиса). М., 1993. 287 с.

22.Маринович Л.П.. Конец классической Греции. М., 1990, 376 с.

23.Ранович А. Александр Македонский и греческие города Малой Азии // ВДИ. 1947. N4. С. 57-63

24.Фролов Э.Д. Коринфский конгресс 338/7 г. до н.э. и объединение Эллады // ВДИ. 1974. N1. С. 45-63.

25.Функ Б. Александр в Вавилоне и его империя после смерти // ВДИ. 1974. N2. С. 203-210

26.Шахермайр Ф. Александр Македонский. Изд. 2-е, испр.: Пер с нем. М.Н. Ботвиника и Б. Функа. М., 1986. 384 с.

27.Шофман А.С. Восточная политика Александра Македонского. Казань, 1976. 518 с.

28.Шофман А.С. Идея мирового господства в завоевательных планах Александра Македонского // ВДИ. 1969. N4. С. 96-111

29.Шофман А.С. Первый этап антимакедонского движения периода восточных походов Александра Македонского // ВДИ. 1973. N4. С. 117-135

30.Шофман А.С. Религиозная политика Александра Македонского // ВДИ. 1977. N2 С. 111-120

31.Шифман И. Ш. Александр Македонский. Л., 1988. 208 с.

[1] Дройзен И.Г. История Александра Македонского. М. 2000. 412 с.

[2] Дройзен И.Г. История Эллинизма. Т.1.М. 2003. 864 с.

[3] Ботвиник М.Н. Новые работы буржуазных историков об Александре Македонском // ВДИ. 1952. N1. С. 173-179

[4] Шахермайр Ф. Александр Македонский. М. 1986. 384 с.

[5] Функ Б. Александр в Вавилоне и его империя после смерти. ВДИ // 1974. N2. С.203-210

[6] Грин П. Александр Македонский. Царь четырех сторон света. М. 2003. 301 с.

[7] Левек П. Эллинистический мир. М. 1989. 252 с.

[8] Жебелев С.А. Александр Великий. Александр Великий в легендах и исследованиях Востока и Запада. М. 2000. 384 с.

[9] Жебелев С.А. Александр Великий. Александр Великий в легендах и исследованиях Востока и Запада. М. 2000. с. 113.

[10] Ковалев С.И. Александр Македонский. 1937. 114 с.

[11] Ковалев С.И. Переговоры Дария с Александром и македонская оппозиция // ВДИ. 1946. N3. С. 46-56; Ковалев С.И. Заговор пажей // ВДИ. 1948. N1. С. 34-42; Ковалев С.И. Александр и Клит // ВДИ. 1949. N3. С. 69-73

[12] Зельин К.К. Основные черты эллинизма (социально-экономические отношения и политическое развитие рабовладельческих обществ Восточного средиземноморья в период эллинизма) // ВДИ. 1953. N4. С. 145-156

[13] Шофман А.С. Восточная политика Александра Македонского. 1976. С.518.

[14] Бокщаник А.Г., Лившиц В.А. А.С. Шофман. Восточная политика Александра Македонского. Казань. 1976. 518 с.

[15] Гафуров Б.Г., Цибукидис Д.И.. Александр Македонский и Восток. М. 1980. 456 с.

[16] Шифман И. Ш. Александр Македонский. Л. 1988. 208 с.

[17] Маринович Л. П. Греки и Александр Македонский (К проблеме кризиса полиса). М. 1993. 287 с.; Маринович Л.П. Конец классической Греции. Ламийская война //Эллинизм: экономика, политика, культура. М. 1990. 376 с.

[18] Бокщаник А.Г., Лившиц В.А. А.С. Шофман. Восточная политика Александра Македонского // ВДИ. 1977. N 1. С. 226-228.

[19] Бойназаров Ф. А. Проблемы традиции и современности (Образ и личность Александра Македонского). М. 1990. 430 с.

[20] Кошеленко Г.А. Восстание греков в Бактрии и Согдиане 323г до н.э. и некоторые аспекты греческой политической мысли IVв до н.э. // ВДИ. 1972. N1. С.59-78; Кошеленко Г.А. Аристотель и Александр (к вопросу о подлинности "письма Аристотеля к Александру о политике по отношению к городам") // ВДИ. 1974. N1. С. 22-43

[21] Ранович А. Александр Македонский и греческие города Малой Азии // ВДИ. 1947. N4. С. 57-63

[22] Функ Б. Александр в Вавилоне и его империя после смерти // ВДИ. 1974. N2. С. 203-210

[23] Источниковедение Древней Греции (эпоха эллинизма). М. 1982. С. 23-35.

[24] Геродот "История", М. 2006, 696 С.

[25] Платон "Избранное". Харьков. 2007. 491 с.

[26] Аристотель. Политика. М. 2006, 393 с.

[27] Демосфен. Речи: В 3 т. Т. 3./отв. ред. Е.С. Голубцова, Л.П. Маринович, Э.Д. Фролов: Памятники исторической мысли. М. 1995. 645 с.

[28] Полибий. Всеобщая история. В 2 Т./.перевод Ф. Мищенко/М. 2004. 765 с.

[29] Тацит Публий Корнелий. Анналы. Малые произведения. История, М. 2003. 984 с.

[30] Полиэн. Стратегемы./Под. Ред. А.К. Нефедкина/.СПб. 2002. 608 с.

[31] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 367.

[32] Источниковедение Древней Греции (эпоха эллинизма). Учебное пособие. М. 1982. С.61

[33] Руф К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 312.

[34] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 367.

[35] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. СПб. 1993. 367 с.

[36] Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". СПб. 2005. С. 493.

[37] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 18.

[38] Исаева В.И. Политическая программа Исократа в речи "Филипп" // ВДИ. 1974. 2. С.162.

[39] 1 сентября 338г до н.э.

[40] 338/337гг до н.э.

[41] Фролов Э.Д. Коринфский конгресс 338/7 г. до н.э. и объединение Эллады // ВДИ. 1974. N1. С. 45.

[42] Диодор. Историческая библиотека. Спб. 1993. С. 20.

[43] Там же. С. 21

[44] Фролов Э.Д. Коринфский конгресс 338/7 г. до н.э. и объединение Эллады // ВДИ. 1974. N1. С. 62.

[45] Шифман И. Ш. Александр Македонский. Л. 1988. С. 28.

[46] Фролов Э.Д. Коринфский конгресс 338/7 г. до н.э. и объединение Эллады // ВДИ. 1974. N1. С. 57.

[47] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 27.

[48] Там же. С. 28

[49] Демосфен. Речи. Т. 3. М. 1995. С. 284.

[50] Левек П. Эллинистический мир. М. 1989. С. 30.

[51] Там же. С. 31.

[52] Там же. С. 32.

[53] Левек П. Эллинистический мир. М. 1989. С. 33.

[54] Там же. С. 45.

[55] Левек П. Эллинистический мир. М. 1989. С. 47.

[56] Там же. С. 48.

[57] Он получил под свое командование фессалийскую конницу в 334 г. до н.э., был арестован при подозрении в измене, но оставался в живых до 330 г. до н.э.. Казнен после "заговора Филоты".

[58] погиб при осаде Галикарнаса в 334 г. до н.э.

[59] Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". Спб. 2005. С. 30.

[60] Дройзен И.Г. История Эллинизма, Т.1.М. 2003. С. 96.

[61] Филипп III Арридей (Philip Arrhidaeus) (324-317 г. до н.э.), царь Македонии, принял имя Филипп после коронации. Получил трон в ходе борьбы диадохов, новым царем его выбрало войско. Его брак устроила Кинана - старшая дочь Филиппа II, за что и поплатилась жизнью по приказу диадоха Пердикки. После смерти наместника Македонии - Антипатра, царская чета поддерживала Кассандра. В 318 г. до н.э. в Македонию вторглись войска из Эпира, под командованием Полисперхона, захватили Арридея с женой в плен и поместили в тюрьму. Борьба за трон продолжалась, и, опасаясь нового передела власти, Олимпиада приказала убить Арридея. Его жена Эвридика, повесилась после этого на своем поясе (так было объявлено в официальной версии). Если раскопанная в Вергине гробница принадлежит Арридею Филиппу, то царская чета была похоронена с достаточными почестями.

[62] Гиро П. Быт и нравы древних греков. Популярная историческая библиотека. Смоленск. 2002. С.40

[63] Шифман И. Ш. Александр Македонский. Л. 1988. С. 28.

[64] Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". СПб. 2005. С. 32.

[65] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. СПб. 1993. С. 11.

[66] Там же. С. 11.

[67] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 27.

[68] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. СПб. 1993. С. 14.

[69] Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". СПб. 2005. С. 34.

[70] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 38.

[71] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 39.

[72] Там же. С. 40.

[73] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 34.

[74] Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". СПб. 2005. С. 41.

[75] Бойназаров Ф. А. Проблемы традиции и современности (Образ и личность Александра Македонского). М. 1990. С. 84.

[76] Диодор. Историческая библиотека. Спб. 1993. С. 36

[77] Там же. С. 37.

[78] Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". СПб. 2005. С. 42.

[79] Демосфен. Речи: В 3 т. Т. 3./отв. ред. Е.С. Голубцова, Л.П. Маринович, Э.Д. Фролов: Памятники исторической мысли. М. 1995. С. 203-204.

[80] Арриан. Поход Александра / сер. Античная библиотека. СПб.: Алетейя, 1993. С. 40.

[81] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. СПб. 1993. С. 15.

[82] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 38

[83] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 41.

[84] 387 г. до н.э.

[85] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 42; Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. СПб. 1993. С. 16.

[86] Исаева В.И. Политическая программа Исократа в речи "Филипп" // ВДИ. 1974. 2. С. 174.

[87] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 43.

[88] Там же. С. 44.

[89] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 44.

[90] Там же. С. 45.

[91] Там же. С. 46.

[92] Там же. С. 47.

[93] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 47.

[94] Там же. С. 48.

[95] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 39.

[96] Маринович Л. П. Греки и Александр Македонский (К проблеме кризиса полиса). М. 1993. С. 179

[97] Ранович А. Александр Македонский и греческие города Малой Азии // ВДИ. 1947. N4. С. 60.

[98] Шифман И. Ш. Александр Македонский. Л. 1988. С. 114.

[99] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 49.

[100] Там же С. 51; Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. СПб. 1993. С. 29.

[101] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 40.

[102] Ковалев С.И. Переговоры Дария с Александром и македонская оппозиция // ВДИ. 1946. N3. С. 48.

[103] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 52; Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 48; Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. СПб. 1993. С. 18; Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". СПб. 2005. С. 54.

[104] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 49.

[105] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 55; Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". СПб. 2005. С. 55.

[106] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 53.

[107] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 59.

[108] Там же. С. 60.

[109] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 42.

[110] Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". СПб. 2005. С. 55.

[111] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. Античная библиотека. СПб. 1993. С. 18.

[112] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 43.

[113] Шофман А.С. Идея мирового господства в завоевательных планах Александра Македонского // ВДИ. 1969. N4. С. 102; Шахермайр Ф. Александр Македонский. Изд. 2-е, испр.: Пер с нем. М.Н. Ботвиника и Б. Функа. М. 1986. С.168-169.

[114] Ковалев С.И. Переговоры Дария с Александром и македонская оппозиция // ВДИ. 1946. N3. С. 50.

[115] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 55.

[116] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 56.

[117] Жертвоприношение устанавливает особые отношения между приносящим ее и божеством. Божество благоволит к жертвователям и, напротив, опасен гнев, направленный на тех, кто пренебрег жертвоприношением. Гераклу приносились жертвы как герою и как к богу. Как духовная фигура Геракл является образцом правителя, который, благодаря признанию его богом, действует во благо человеческого рода и в этом находит свое божественное призвание. Буркерт В. Греческая религия. Архаика и классика. СПб. 2004. С.104 и С.371

[118] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 57.

[119] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 62.

[120] Там же. С. 63.

[121] Шахермайр Ф. Александр Македонский. М. 1986. С. 84.

[122] Бойназаров Ф. А. Проблемы традиции и современности (Образ и личность Александра Македонского). М.. 1990. С. 138.

[123] Геродот История. М. 2006. С. 83.

[124] Там же. С. 58.

[125] Там же. С. 46; С. 18, 32, 54-56

[126] Тацит Публий Корнелий. Анналы. Малые произведения. История, М. 2003. С. 3.

[127] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 45.

[128] Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". СПб. 2005. С. 62.

[129] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993.С. 71.

[130] Шахермайр Ф. Александр Македонский. М. 1986. С. 104.

[131] Там же. С. 105.

[132] Шифман И. Ш. Александр Македонский. Л. 1988. С. 133.

[133] Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". СПб. 2005. С. 62.

[134] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. СПб. 1993. С. 44.

[135] Бойназаров Ф. А. Проблемы традиции и современности (Образ и личность Александра Македонского). М. 1990. С. 147.

[136] Шифман И. Ш. Александр Македонский. Л. 1988. С. 131.

[137] Шифман И. Ш. Александр Македонский. Л. 1988. С. 132.

[138] Там же. С. 132.

[139] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 69.

[140] Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". Спб. 2005. С. 63.

[141] Шофман А.С. Идея мирового господства в завоевательных планах Александра Македонского // ВДИ. 1969. N4. С. 102.

[142] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 73.

[143] Шофман А.С. Религиозная политика Александра Македонского // ВДИ. 1977. N2. С. 113.

[144] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 70.

[145] Там же. С. 72-76; Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 68; Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания / сер. Античная библиотека. СПб. 1993. С. 37.

[146] Арриан. Поход Александра / сер. Античная библиотека. СПб. 1993. С. 78.

[147] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания / сер. Античная библиотека. СПб. 1993. С. 38.

[148] Диодор. Историческая библиотека / сер. Античная библиотека. СПб.1993. С. 72.

[149] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 74.

[150] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993.С. 80.

[151] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. СПб. 1993. С. 45.

[152] Кошеленко Г.А. Восстание греков в Бактрии и Согдиане 323г до н.э. и некоторые аспекты греческой политической мысли IVв до н.э. // ВДИ. 1972. N1. С.66-67.

[153] Исаева В.И. Политическая программа Исократа в речи "Филипп" // ВДИ. 1974. 2. С. 169.

[154] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 87-88, 90-91.

[155] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 102-103, 106-107.

[156] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. СПб. 1993. С. 16, 19, 29, 31

[157] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 96, 98, 102.

[158] Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". СПб. 2005. С. 85.

[159] Кошеленко Г.А. Восстание греков в Бактрии и Согдиане 323г до н.э. и некоторые аспекты греческой политической мысли IVв до н.э. // ВДИ. 1972. N1. С.75-76.

[160] Шахермайр Ф. Александр Македонский. М. 1986. С. 201.

[161] Там же. С. 203.

[162] Там же. С. 205.

[163] Там же. С. 206.

[164] Шифман И. Ш. Александр Македонский. Л. 1988. С. 112.

[165] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. СПб. 1993. С. 48.

[166] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 107.

[167] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 110.

[168] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 115.

[169] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 84; Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". СПб. 2005. С. 86-87; Полиэн. Стратегемы./Под. Ред. А.К. Нефедкина/.СПб. 2002. С. 89.

[170] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993.С. 117.

[171] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 112.

[172] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 113.

[173] Полибий. Всеобщая история. Т.1. М. 2004. С. 23.

[174] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 121.

[175] Там же. С. 122.

[176] Буркерт В. Греческая религия. СПб. 2004. С.135.

[177] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 124.

[178] Ковалев С.И. Заговор пажей // ВДИ. 1948. N1. С.34.

[179] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. С. 54.

[180] Руф К.К. История Александра Македонского. С. 127.

[181] Там же. С. 128.

[182] Арриан. Поход Александра. С. 119.

[183] Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". СПб. 2005. С. 99.

[184] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 128.

[185] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. СПб. 1993. С. 75.

[186] Первоначально - "софист" - учитель мудрости, у Пиндара - поэт. К концу V в до н.э. с развитием риторики и судебного красноречия, выступления на суде становятся главным занятием софистов.

[187] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 130.

[188] Руф К.К. История Александра Македонского. М.: Издательство МГУ, 1993.IX. С. 3.8;3.11

[189] Арриан. Поход Александра. Античная библиотека. Спб.: Алетейя, 1993. С. 5.4.4

[190] Руф К.К. История Александра Македонского. М.: Издательство МГУ, 1993.IX. С.2.29

[191] Арриан. Поход Александра. Античная библиотека. Спб.: Алетейя, 1993. С. 5.28.2

[192] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 133.

[193] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 124.

[194] Там же. С. 125.

[195] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. СПб. 1993. С. 86.

[196] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 134.

[197] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 128.

[198] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 136.

[199] Там же. С. 137.

[200] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 130.

[201] Там же. С. 131.

[202] Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". СПб. 2005. С. 127.

[203] Шофман А.С. Идея мирового господства в завоевательных планах Александра Македонского // ВДИ. 1969. N4. С. 110.

[204] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 132-133

[205] Там же. С. 135.

[206] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 139.

[207] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 115.

[208] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 141.

[209] Диодор. Историческая библиотека / сер. Античная библиотека. СПб. 1993. С. 118.

[210] Маринович Л. П. Греки и Александр Македонский (К проблеме кризиса полиса). М. 1993.С. 206.

[211] Там же. С. 207.

[212] Маринович Л. П. Греки и Александр Македонский (К проблеме кризиса полиса). М. 1993.С. 209.

[213] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 145.

[214] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С. 121.

[215] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 139.

[216] Там же. С. 140.

[217] Маринович Л,П. Конец классической Греции. Ламийская война.//Эллинизм: экономика, политика, культура//. М. 1990. С.110.

[218] Диодор. Историческая библиотека. СПб. 1993. С 126.

[219] Руф К.К. История Александра Македонского. М. 1993. С. 152.

[220] Маринович Л,П. Конец классической Греции. Ламийская война.//Эллинизм: экономика, политика, культура//. М. 1990. С.124.

[221] Руф К.К. История Александра Македонского. М. С. 160.

[222] Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога "Historiae Philippicae". Спб. 2005. С. 136.

[223] Шахермайр Ф. Александр Македонский. М. 1986. С. 280.

[224] Шифман И. Ш. Александр Македонский. Л. 1988. С. 233.

[225] Шифман И. Ш. Александр Македонский. Л. 1988. С. 234.

[226] Шофман А.С. Идея мирового господства в завоевательных планах Александра Македонского // ВДИ. 1969. N4. С. 104

[227] Там же. С.105

[228] Шофман А.С. Идея мирового господства в завоевательных планах Александра Македонского // ВДИ. 1969. N4. С. 106

[229] Шахермайр Ф. Александр Македонский. М. 1986. С. 284.

[230] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания / сер. Античная библиотека. СПб. 1993. С. 214.

[231] Бойназаров Ф. А. Проблемы традиции и современности (Образ и личность Александра Македонского). М. 1990. С. 147.

[232] Шифман И. Ш. Александр Македонский. Л. 1988. С. 281.

[233] Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. Спб. 1993. С. 148.

[234] Арриан. Поход Александра. СПб. 1993. С. 189.

Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции сайта
Перепечатка материалов без ссылки на наш сайт запрещена