Политико-правовые идеи в летописях Древнерусского государства

Политико-правовые идеи в летописях Древнерусского государства

Московский государственный индустриальный университет
(МГИУ)
Реферат
на тему


Политико-правовые идеи в летописях Древнерусского государства.
Учение о законе и благодати Илариона.


Выполнил:
Студентка
группы
ПК7Ю29у
Ефимкина Т.В.


Проверил:
Преподаватель

г. Петропавловск-Камчатский
1999 г.



СОДЕРЖАНИЕ.


1. Введение. 1
2. Основная часть.
2.1 Образование раннефеодального государства. Крещение Руси. 2
2.2 Жизнеописание митрополита Илариона. 9
2.3 «Слово о Законе и Благодати» Илариона. 14
3. Заключение. 17
4. Список литературы. 18

Всемирная история политических и правовых учений – одна из важных составных частей духовной культуры человечества. В ней сконцентрирован громадный политико-правовой опыт прошлых поколений, отражены основные направления, вехи и итоги предшествующих исследований проблем свободы, права, законодательства, политики, государства. Этот познавательный опыт, идеи и достижения прошлого оказывают заметное влияние на современные политические и правовые воззрения и ориентации, на теорию и практику наших дней. В своих попытках понять настоящее и найти пути к будущему люди всегда обращались (и будут обращаться) к прошлому, к исторически апробированным положениям, принципам, ценностям. И это не дань прошлому, не слепая вера в традиции и авторитеты, а необходимый способ человеческой ориентации в историческом времени и пространстве.

История политической и правовой мысли позволяет понять, как в борьбе и столкновении различных воззрений и позиций одновременно шел процесс развития познания природы государства и права, углубления представлений о свободе, справедливости и праве, законе и законности, о надлежащем общественном и государственном устройстве, о правах и свободах человека, формах и принципах взаимоотношений личности и власти.

Историю политико-правовых учений Древнерусского государства условно можно разделить на два этапа. I этап (X-XII в.в.) характеризуется разработкой внешнеполитических проблем, таких как независимость государства, вопрос происхождения государственной власти, выбор курса (мирный – не мирный) внешней политики и т.д. II этап (XIII-XVI в.в.) охарактеризуется как этап решения внутренних политических проблем.

Генезис русской политической мысли принято связывать с возникновением и развитием Древнерусского государства. В XI-XII в.в. Древнерусское государство переживало свой культурный расцвет. Принятие христианства и распространение письменности обусловили появление разнообразных исторических и правовых произведений самых разнообразных жанров.

Тема моего реферата «Политико-правовая мысль Древней Руси». Учение Илариона «Слово о Законе и Благодати».

Свое произведение Иларион начинает с рассмотрения вопроса, связанного с крещением Руси. Вспомнив основные исторические факты по проблеме крещения Руси, нам станет понятно, почему Иларион посвящает целую главу этой теме. Поэтому свой реферат я начинаю с краткой истории Киевской Руси к началу X-XI в.в.

В отечественную культуру и науку Иларион вошел, прежде всего, как создатель знаменитого «Слова о законе и благодати» – историко-философского произведения исключительной глубины, утверждавшего равенство между всеми народами на земле, сформулировавшего патриотическую теорию всемирной истории, в которой почетное место отводилось Киевской Руси, предсказывалось великое и славное будущее древнерусскому народу.

Некоторые специалисты полагали, что «Слово» написано и произнесено Иларионом перед князем Ярославом, его семьей и двором в Софийском соборе между 1037 и 1043 годами. Выдвинутая в последние годы С.А. Высоцким концепция, по которой Софийский собор был воздвигнут и расписан до 1032 года, позволяет несколько удревнить время создания творения Илариона. Но для историков и филологов личность Илариона особенно интересна иной стороной его творчества. Современные исследователи справедливо видят в нем одного из первых (если – не первого!) отечественных летописцев. Поэтому есть основания более подробно остановиться на его жизни и деятельности.

После того, как в 1037-1039 годах был составлен Древнейший Свод, летописание в Киеве было прервано на четверть столетия и восстановлено Печерским Сводом 1073 года. Этот разрыв летописной традиции вполне связан с последствиями борьбы за замещение митрополичьей кафедры, о которой глухо, к сожалению, сообщает летопись. Речь идет об известном поставлении князем Ярославом в киевские митрополиты пресвитера дворцовой церкви в Берестове Илариона, автора «Слова о законе и благодати». Под 1051 годом «Повесть временных лет» кратко сообщает об этом важнейшем событии, свидетельствовавшем о намерении древнерусского правительства получить церковную независимость от Византии. Митрополит был назначен без согласия константинопольского патриарха, которому формально подчинялась киевская метрополия : «Поставил Ярослав Илариона в митрополиты русского родом в церкви Святой Софии, собрав для того епископов».

Продолжая эту летописную статью, Нестор объясняет, что Иларион имел отношение к основанию Киево-Печерского монастыря и принадлежал к кругу близких князю людей: «Боголюбивый князь Ярослав любил село Берестовое и церковь тамошнюю, святых апостолов, и оказывал покровительство попам многим, среди которых был пресвитер именем Иларион, человек благостный, книжный и постник... Выкопал он пещерку малую, в 2 сажени, и приходя из Берестового, отпевал там часы и молился богу втайне. Затем бог внушил князю мысль поставить его митрополитом в церкви Святой Софии, а пещерка эта так и осталась». Эта скромная «пещерка» поможет нам проследить дальнейший жизненный путь Илариона.

О том, что Иларион был единомышленником Ярослава и помогал ему в борьбе за политическую и идеологическую (церковную) независимость от Византии, имеется свидетельство в преамбуле одного из древнейших памятников русского права – Устава князя Владимира. В Уставе записано, что Ярослав вместе с митрополитом Иларионом осуществил реформу византийского церковного права с целью приспособления его к древнерусским условиям. Между тем, конкретные обстоятельства назначения «русака» Илариона митрополитом древнерусской церкви до сих пор нелестны. «Повесть временных лет» об этом умалчивает, а поздняя Никоновская летопись объясняет их следующим образом: «У Ярослава с Византией «брани» и нестроения быша», он испытывал от греков « вражду и лукавство», поэтому совершенно законно, как считает летописец («по священному правилу и уставу апостольскому») князь посоветовался с русскими епископами и поставил Илариона в митрополию «Киеву и всей Русской земле».

Современные историки скептически относятся к тем известиям Никоновского Свода, которые не имеют аналогий в летописях древнерусского времени (Х11 – Х111) Но в нашем случае его рассказ выглядит вполне правдоподобно. Ведь в 1043 году состоялся последний широкомасштабный поход Киевской Руси на Византию. Наши летописи наводят на мысль. Что Иларион тщательно готовился к войне и сознательно пошел на разрыв политических и церковных отношений с Византией, стремясь заполучить в союзники некоторые европейские государства. Однако поход на Царьград многочисленной рати во главе с его сыном Владимиром неожиданно для киевского князя окончился поражением. Ярослав не пал духом, тут же установил опасные для Византии отношения с Венгрией, Польшей, Германской империей. Поэтому византийское правительство вскоре после одержанной над войском Владимира победы вынуждено было пойти на попятный, прилагая энергичные усилия к новому сближению с Русью. Около 1046 года был подписан союзный русско – византийский договор в дальнейшем скрепленный браком любимого сына Ярослава Всеволода с дочерью императора Константина 1Х Мономаха Марией.

Но на этом русско-византийский конфликт не был исчерпан. По-видимому, Ярослав, не удовлетворенный условиями соглашения с Византией, и не веря льстивым заявлениям ее дипломатов о мире и дружбе, стремился оградить себя от идеологической экспансии империи, следствием чего и явилось самовластное поставление киевским князем Илариона в общерусские митрополиты.

Трудно объяснить, почему наши летописи замолчали, и деятельность Илариона в должности главы русской церкви и факт устранения его с митрополичьей кафедры не отражена.

После 1051 года – «поставления» Илариона в митрополиты «Повесть временных лет» и другие летописи вообще не упоминают о нем. Даже когда в 1054 году скончался князь Ярослав, митрополит не принимал участие в погребальной церемонии. Естественно, что многие историки пришли к выводу, будто Иларион скончался раньше Ярослава. Как бы там ни было, в 1055 году на Руси пребывал новый митрополит – Ефрем, надо полагать, поставленный византийским патриархом, грек по происхождению. Возможно, однако, Иларион просто был вынужден уйти со сцены общественно-политической жизни. Уйти с тем, чтобы через несколько лет вновь на нее вернуться; в ином качестве, и под другим именем.

Падение первого митрополита - русича в науке обычно связывают с окончательным замирением между Русью и Византией, санкционированном династическим браком дочери императора с сыном киевского властелина. С подобной версией можно согласиться. Данный брак должен был состояться в 1051-1052 годах, ведь в 1053 году, как свидетельствует пастор «у Всеволода родился сын от дочери царской - гречанки, и назвал его отец Володимер». То был будущий выдающийся государственный деятель и полководец Владимир Мономах.

Итак, Иларион принесен в жертву международным государственным интересам. А что с ним произошло потом?

Еще в начале ХХ века ученые - летописеведы обнаружили стилистически идейное сходство между «Словом о законе и благодати» и древнейшей летописью 1037-1039 годов.(И.Н. Жданов, А.А. Шахматов) Д.С. Лихачев развил эту мысль, Приведя текстуальные совпадения между обеими памятниками и увеличив количество отмеченных его "«предшествующих» мест. Он показал, что главное сходство приходится на ту часть летописи, в которой говорится о распространенном росте христианства в Киевской Руси (а это один из основных сюжетов «Слова» Илариона).

Таким образом, можно считать почти доказанным, что Иларион создал, по меньшей мере, часть Древнего Свода, и видимо, мог быть редактором (автором) этого произведения. Действительно, кому, как не единомышленнику и ведущему идеологу древнерусского общества того времени, мог поручить великий князь киевский составление первой восточнославянской исторической летописи? Исключительно важная роль Илариона в основании летописания объясняет прекращение историко-научной деятельности на Руси на многие годы: к этому могло привести устранение сподвижника Ярослава с митрополичьей кафедры, =) и из идейно-политической жизни.

В истории летописания давно уже утвердилась мысль, что вторым составленным в Киеве сводом является Печерский 1073 года, названный так по месту создания. А.А. Шахматов, а вслед за ним М.Д. Приселков доказали, что деятельное участие в Печерском летописании начала 70 годов Х1 века принимал сподвижник основателей Печерского монастыря Антония и Феодосия Никон, в написанной летописцем Нестором «Житие Феодосия» почтительно названный Великим. Нестор изображает его в неутомимом труде над созданием книг (летописи?): «Сидит, бывало, Великий Никон и пишет книги». Его имя ставится «Житием» в один ряд с именами, прославленных в церковных кругах, Антония и Феодосия. Можно догадываться, что когда назрела политическая необходимость окончательного замирения с Византией, киевскому правительству пришлось пойти на уступки в идеологически церковном вопросе. А князю Ярославу довелось пожертвовать своим сподвижником и, быть может, близким другом Иларионом. Когда встала проблема устройства дальнейшей судьбы смещенного с митрополичьей кафедры Илариона, был найден «простой» выход: он принял схиму и стал монахом Никоном. Скорее всего, это произошло 7 ноября 1053 года. Подобная гипотеза впервые выдвинутая в начале ХХ века, представляется наиболее вероятной.

Согласно «Житию Феодосия» Никон пришел в пещеру Антония раньше главного героя этого агиографического памятника. Долгое время Никон оставался единственным пресвитером в монашеском сообществе: когда Антоний решил принять Феодосия в свою «пещерку», т.е. в монастырек, он «велел Великому Никону постричь его: был тот Никон пресвитером и умудренным черноризцем». Подобно тому, как Иларион превышал ученостью и книжностью своих коллег, так и Никон выделялся этими же достоинствами среди братии Киево-Печерского монастыря. Нестор замечает, что «когда сам (Феодосий) поучал братию в церкви духовными словами, то просил Великого Никона прочесть что-либо из книг в наставление братии».

Некоторые соображения в поддержку доводов М.Д. Приселкова. Выше отражено, что Иларион, будучи пресвитером храма на Берестове, «выкопал пещерку малую». Затем, когда в Киев пришел Антоний, «стал ходить он по дебрям и горам в поисках места, которое бы ему бог указал. И пришел он на холм, где Иларион выкопал пещерку, и полюбил место это, и поселился он в ней». К тому времени Иларион, став митрополитом, престал бывать в своей «пещерке», и она пустовала. Очевидно, Антоний занял ее с согласия митрополита.

Далее Илариона сместили с митрополичьей кафедры, и он исчезает, казалось бы, навсегда, с древнерусского политического небосвода. Зато в «пещерке», недавно занятой Антонием, появляется новый жилец, ранее не известный ни летописям, ни «Житию Феодосия» – черноризец Никон, почему-то сразу прозванный Никоном Великим. Из Феодосиева жития следует, что в пещерке Никон чувствовал себя как бы хозяином. Поэтому наиболее естественным будет допустить, что Иларион под именем Никона вернулся в собственноручно выкопанную пещерку.

Важно отметить, что и настоятель княжеского храма Иларион, и сидящий в пещерке рядовой монах Никон названы одним словом «пресвитер» (старший священник). Ведь на Руси того времени священнослужителей обычно называли попами, и только с конца ХI века стал употребляться термин «священник». Подобное совпадение вряд ли может быть случайным.

Наконец, если отвести мысль, что Никон был смещенным киевским митрополитом Иларионом – крупнейшей фигурой в древнерусском идеологическом действе, - то будет трудно понять, почему скромная, сугубо конфессиональная деятельность рядового монаха Печерской обители вызвала столь сильный протест и даже гнев со стороны князя Изяслава Ярославича и митрополичьей кафедры. Наверное, этот человек, даже лишившись своего высокого поста, оставался для них опасной и влиятельной в церковных кругах фигурой, авторитетным деятелем, сохранившим влияние на общественно-политическую жизнь Киева и Руси. Взрыв княжеской и митрополичьей ярости против Илариона произошел в феврале 1061 года.

Тогда Никон с разрешения Антония – так описывает «Житие Феодосия» - постриг в монахи двух киевских вельмож. Этот, казалось бы, будничный для монастырской жизни поступок вызвал возмущение князя Изяслава. Но, странное дело, князь не причинил зла Никону.

Наверное, следует принять давно уже высказанное мнение, что гнев Изяслава Ярославича был инспирирован тогдашним митрополитом-греком. В связи с тем, что Иларион – Никон был, на взгляд митрополита, опасной личностью, к которой, наверное, тянулись, священнослужители и верующие, возникла угроза создания под его руководством монастыря в Киеве. Можно только догадываться, что, вероятно, симпатизировавший в душе Никону князь сумел смягчить неудовольствие митрополита. Никону все же разрешили основать монастырь, но в отдалении от Киева. Так началась его «южная одиссея». Никон устраивает монастырь в окраинном древнерусском городе Тмутаракани, быстро превратившийся в один из главных очагов книжности на Руси.

Есть основания полагать, что и в далекой Тмутаракани Никон не чурался политической деятельности, поскольку в 1067 году, после смерти тамошнего князя Ростислава, «жители его (города Тмутаракани) умолили великого Никона отправиться к князю (черниговскому) Святославу и просить его, чтобы он отпустил своего сына к ним и тот бы занял княжеский стол». Проезжая в Чернигов через Киев, Никон увиделся с Феодосием, и тот уговорил его вернуться в Печерский монастырь и не разлучаться больше. Отвезя нового князя Глеба Святославовича в Тмутаракань и посадив его на княжеский престол, Никон в сентябре 1068 года возвращается в Киев.

Киево-Печерский монастырь в конце 60 – начале 70-х годов Х1 века был главным очагом идеологическим жизни на Руси, оказывал немалое влияние на дела политические. В 1073 году его верхушка резко выступила против раздоров между сыновьями Ярослава, ослаблявших единство страны и обороноспособность государства. Когда Святослав выгнал из Киева Изяслава и занял его место, гнев нового князя обрушился на Никона – ведущего идеолога монастыря, протестовавшего против незаконного с позиций феодальной морали и права устранения с престола старшего брата младшим. Никону вновь приходиться удалиться в Тмутаракань, откуда, впрочем, он скоро возвращается: в 1074 году, после смерти Феодосия. Через четыре года он становится Печерским игуменом. Умер Никон в 1088 году, по-видимому, в весьма преклонном возрасте.

Выдающаяся роль Никона в создании летописания на Руси признается всеми научными авторитетами. А.А. Шахматов первым выделил серию позднейших вставок в текст Древнейшего киевского свода 1037-1039 годов и показал, что их автором был Никон. По поводу одной группы вставок ученый писал, что они свидетельствуют об участии «в переработке этого свода лица, знакомого с Тмутороканем, Козарами, Касогами и Корсунем, ведут нас к личности Никона, которого признаем поэтому ближайшим участником или руководителем работы, предпринятой в Печерском монастыре, когда последний решил оживить летописное дело, заглохшее на Руси после первых славных лет Ярославова княжения».

Материалы для восстановления летописания Никон начал собирать, вероятно, во второй половине 50 – начале 60-х годов Х1 века, сперва в Киеве, затем в Тмутаракани, а потом снова в Киеве. Возможно, в те годы он делал и первые, пока еще черновые погодные записи. Важно отметить, что наш летописец не только фиксировал современные ему события, но и восстанавливал прошлое, пользуясь письменными и устными (фольклорными) источниками. Многие ученые уверены, что именно Никон ввел в летопись «Корсуньскую легенду» о крещении князя Владимира и древнерусского народа, предания о первых русских князьях Олеге, Игоре, Ольге и Святославе, о храбрых походов русов на Царьград.

Расширив и продолжив Древнейший свод, Никон, по-видимому, придал своему творению ту форму летописи, которая затем стала традиционной. Имеется в виду изложение событий в погодных статьях. Некоторые исследователи считают, что впервые хронологическую сетку внес в летопись также Никон: ранее разбивки изложения по годам в летописных сводах не существовало. Кажется наиболее приемлемым мнение, согласно которому Никон написал и отредактировал Первый Печерский свод в течение 1069-1073 годов.

Существует несомненная связь между Печерской летописью Никона 1073 года и «Повестью временных лет» Нестора начала Х11 века – при посредстве Начального, также составленного в Киево-Печерском монастыре свода конца ХI века Никонова летопись легла в основу «Повести», да и сам ее творец был современником, пусть и младшим, Нестора. Следует признать правдоподобным утверждение, что «зерно» «Жития Феодосия», написанного Нестором, могло быть заимствовано из летописи Никона 1073 года, в которой речь должна была обязательно идти о жизни и деяниях знаменитого Печерского игумена.

Специалисты-текстологи пришли к выводу, что после 1073 года Никон не трудился больше на ниве летописания.

То, что произошло в конце Х века в Древней Руси, было выдающимся событием в истории нашей Родины. Великий князь Владимир осуществил смелую государственную реформу, имевшую далеко идущие последствия.

Чтобы лучше понять процессы, определявшие жизнь наших предков в те далекие века, Необходимо хотя бы вкратце вспомнить события предшествовавшего столетия. Первоначально разрозненные славянские племена временами объединялись и вели военные действия с соседями, тревожа иногда и окраины Византийской империи. В середине 1Х века состоялся первый большой поход на Византию, связываемый летописью с именем киевского князя Аскольда. Это был период, когда шло разложение патриархального общинного строя, зарождались феодальные отношения. Они имели тогда примитивную форму – осенью и зимой дружина с князем ходила по своей территории, собирала дань; феодального землевладения тогда еще не существовало. Весной избытки собранного отправляли по Днепру в Византию и даже в более отдаленные страны Востока. Оттуда привозили изделия, которых на Руси не производили. Аскольд осадил Константинополь, взял большой выкуп и заключил с Византией договор, вероятно, содержащий какие-то выгоды для русской знати. Византия впервые столкнулась с нарождавшимся государством. Это были уже не просто «варвары», грабившие пограничные провинции, а нечто более серьезное.

В конце 1Х века пришедший из Новгорода Олег захватил Киев и объединил северную и южную Русь (Новгород и Киев). Возникли контуры будущего древнерусского государства. Еще непрочное объединение Руси в одно целое поддерживалось постоянными боевыми действиями против непокоренных племен. Новый удачный поход на Византию завершился заключением выгодного русским договора и обеспечением ежегодной дани (платы за ненападение).

Со смертью Олега сразу выявилась непрочность объединения славянских племен – их союз распался. Восстанавливать его силой оружия пришлось Игорю. Он был убит в одном из походов на древлян за повторной данью. Последовала жестокая месть древлянам со стороны его жены Ольги, ставшей правительницей при малолетнем сыне Святославе. Печальный опыт заставил Ольгу упорядочить получаемые от союзных племен дань и их повинности. Это был новый шаг к регламентированному законами феодальному государству.

Придя к власти, Святослав направил свою энергию против внешних врагов нарождавшегося государства. Разгромив Хазарский каганат, войско Святослава дошло до Северного Кавказа. Победами (хотя и не всегда) сопровождался его поход против Византии. Возвращаясь обратно, Святослав погиб в сражении с печенегами, которых византийцы предупредили о маршруте его дружины. Но потенциальные враги русских на востоке и на западе были нейтрализованы.

Междоусобная борьба братьев после смерти Святослава привела в 980 году к власти его сына Владимира. Каково было наследство, доставшееся Владимиру от его предшественников? Коротко говоря, он оказался во главе непрочного объединения славянских племен, стабильность которого требовала постоянного применения военной силы. Чтобы укрепить это объединение, молодой князь принял два важных решения. Во-первых, он обосновался в Киеве, чтобы не оставлять управление своей державой на многие месяцы или годы (такова была деятельность военных предшественников). Во-вторых, он постарался идейно объединить союзные славянские племена с помощью общей для всех религии.

Переход к оседлой жизни в столице был серьезным шагом в направлении феодализации государства; в современных Владимиру королевствах монархи в основном управляли своими странами из столиц. Эту сторону деятельности Владимира счел нужным особенно выделить К. Маркс. Он писал, что до Владимира страной правили князья-завоеватели, которые смотрели на Россию лишь как на стоянку, от которой надо было двигаться дальше. Например, Святослав собирался перенести столицу на Дунай, приблизив ее к местам боевых действий собственной дружины. Об этом же повествуют и летописи: до Владимира князья думали «о ратех», а он – «о строи землянем… и о уставе землянем».

Обосновавшись в Киеве, Владимир приступил к строительству оборонительных сооружений на востоке от него, подтверждая этим, что он собирается пребывать в столице постоянно и защищать ее от кочевников. Спокойная и уверенная жизнь в городе тоже была важной предпосылкой успеха глубоких государственных реформ.

Вторую проблему – объединение союзных племен – он поначалу пытался решить путем «уравнивания в правах» всех основных племенных богов. Любой приехавший издалека мог видеть, что в столице почитаются не только свои, киевские, боги, но и бог его племени. Так, в Киеве возник пантеон шести языческих богов, остатки которого обнаружили археологи.

Хотя и нет сегодня прямых доказательств, однако не подлежит сомнению, что эти меры князя Владимира укрепили древнерусское государство. Но вскоре выяснилось, что дорога, по которой он столь успешно двинулся вперед, на самом деле вела в тупик. Тому были две серьезные причины. Во-первых, языческая религия и после нововведений Владимира предполагала все же старый образ жизни. Она была уместна для патриархального строя, но серьезно тормозила формирование новых производственных отношений зарождавшегося феодализма. Нужны были новое право, новые обычаи, новое общественное сознание, новые оценки событий. А «это» лежало, по существу, готовым в Византии.

Вторая причина заключалась в том, что Киевская Русь не могла встать в один ряд с передовыми странами Европы и Востока, не могла выйти, говоря нынешним языком, «на уровень мировых стандартов», не заимствовав у них ремесел, строительной техники, науки, культуры и многого другого.

Почему Византия? Решая, какую (или какие) из существовавших тогда стран принять за образец, Владимир мог ориентироваться также на мусульманский Восток и католический Запад. Но предпочтение было им отдано православной Византии. В немалой мере выбор Владимира был обусловлен исторически, но в такой же – его государственной мудростью. С Византией уже сложились достаточно тесные экономические отношения»: она была близко расположена. Этому в большой степени способствовала деятельность Кирилла и Мефодия, создавших славянскую письменность и проповедовавших христианство на славянском языке. Таким образом , на решение Владимира могло повлиять и то, что в православной церкви в отличие от католической богослужение можно было вести на понятном языке. Византийский вариант христианства отвечал нуждам феодального общества и поэтому вполне соответствовал замыслам Владимира. Одновременно решалась и задача единого культа для всех племен Древней Руси.