Реформаторское движение в Китае в XIX веке

Реформаторское движение в Китае в XIX веке

Содержание

Введение ……………………………………………………… 3

Глава 1. Янъу – первое реформаторское движение ………... 8

Глава 2. Предпосылки новой реформаторской волны ….... 10

Глава 3. Кан Ювэй и «100 дней реформ» …………………. 15

Заключение ………………………………………………….. 18

Список источников и литературы …………………………. 20

Примечания ………………………………………………….. 21

Введение

В Китае идеи вестернизации владели умами многих выдающихся интеллектуалов в течение нескольких столетий. Ориентация на Европу служила орудием в борьбе с консерватизмом и отсталостью китайского общества. Ее сторонники подчеркивали отсталость Китая в сфере политики, науки, техники, культуры и необходимость заимствования западных достижений в этих областях. Впервые ориентация на Европу возникла еще на рубеже Минской и Цинской эпох, когда для Китая был открыт доступ к западной науке и культуре. Немалую роль в распространении вестернизаторских настроений играли миссионеры.

Противоположную тенденцию представляли те, кто отстаивал превосходство национальной культуры, обличая пороки западной цивилизации: индивидуализм, гедонизм, попрание духовного начала в человеке в угоду грубому материализму. Между этими полюсами располагались позиции тех, кто по-разному стремился соединить плюсы китайской и западной традиций и очистить их от минусов.

Первое реформаторское движение в Китае («янъу» –
1869 – 1890 гг.) проходило под лозунгами военного «самоусиления» и «благосостояния и мощи». «Самоусиление» инициировалось крупными военачальниками, одержавшими победу над тайпинами, а «благосостояние и мощи» – их более консервативными оппонентами.

Унижения Центральной империи от европейских государств, вторгшихся на ее территорию, и поражение от Японии в войне 1894 –1895 годов породили в Китае новое реформаторское движение, которое возглавил молодой император Гуансюй. Но в 1898 году императрица Цыси жестоко подавила реформаторское движение и вынудила императора вернуть бразды правления ей в руки.

Именно этому интереснейшему периоду посвящена данная работа. Ее цель – изучение причин, уровня реализации и последствий реформаторского движения в Кита е XIX в.

Перед автором стоят следующие задачи:

1)                                           проанализировать причины и предпосылки реформаторского движения в Китае, готовность страны к модернизации в рассматриваемый период;

2)                                           изучить взгляды крупнейших общественных деятелей Китая этого периода в отношении проблемы реформ.

Хронологические рамки работы – 1869 – 1898 гг., т. е. с начала первого реформаторского движения «янъу» до подавления реформаторское движение императрицей Цыси.

Наиболее компетентный исследователь истории этого реформаторского движения – академик С.Л. Тихвинский. Именно генеральный консул СССР в Пекине С. Л. Тихвинский был тем самым дипломатом, через которого 2 октября 1949 г. правительство Советского Союза осуществило акт торжественного признания Китайской Народной Республики и установления дипломатических отношений между СССР и КНР. В то же время это один из авторитетнейших востоковедов современности, глава отечественного китаеведения, академик, перечисление всех регалий которого заняло бы как минимум страницу. С. Л. Тихвинским опубликовано свыше 500 научных работ. В частности, его работа «Движение за реформы в Китае в конце XIX в.»[1] является непререкаемым авторитетом в разработке данной темы, как и «Новая история Китая».[2]

С. Л. Тихвинский в этих работах начало реформаторской традиции видит в первом, не вызвавшем кровавой вражды расколе, который произошел в умах правящей верхушки с появлением идеи «самоусиления». Ее сторонники (Чжан Чжидун, Лю Миньчжуань, Сюэ Фучень) видели спасение в «самоусилении путем заимствования у Запада «крепких судов» и превосходных орудий», да обогащения казны в результате строительства современных промышленных предприятий».[3] Второй этап реформ академик относит к тому моменту, когда раскол из среды высшей бюрократии спустился в средние слои бюрократии. Идеологом этих процессов стал Кан Ювэй. Он говорил: «Нужно провести политические реформы, развивать земледелие, торговлю, промышленность, поднять культурный уровень населения, назначить способных лиц на государственную службу».[4] Кан Ювэй пробует приспособить к новым условиям конфуцианские доктрины. Идет борьба: 100 дней реформ Императора Тзай Тая - правление Цы Си.

Интересно было также изучить новую работу С. Л. Тихвинского «Реформы и революции в Китае», опубликованную в журнале «Новая и новейшая история» за 1999 г.[5] Здесь, как и в остальных работах ученого, он исходит из позиции, что действия иностранных держав в Китае следует рассматривать как враждебные против суверенной страны. Но такой подход вызывает неприятие у некоторых современных исследователей. В частности, Р. Ратипов предлагает иную перспективу рассмотрения проблемы. Его подход основан на идее о том, что истоки дезорганизации в Китае как до их насильственного "открытия" во внешний мир так и после – лежали не во внешнем давлении или "безжалостной эксплуатации" со стороны индустриальных стран, но скорее в растущей внутренней нестабильности и их отсталости от внешнего мира, который фундаментально менялся в 19 столетии в направлении уничтожения замкнутости и создания всемирного рынка. Действия Запада лишь ускорили коллапс дряхлеющих средневековых систем; проникновение (это точнее, чем только «вторжение») европейских стран давало шанс на мирную эволюцию и интеграцию в новую международную систему.[6]

Нам показалось интересным привлечь новые исследования по этой проблеме, в частности, статью Я. М. Бергера «Модернизация и традиция в современном Китае».[7] Хотя он рассматривает проблему модернизации в современном Китае, он делает это через призму истории через призму истории, и в начале статьи достаточно глубоко анализирует высказывания китайских авторов XIX столетия о сущности реформ и их необходимости или, наоборот, ненужности в китайском обществе.

Раздел «Западная синология о модернизации и специфике Китая» представляет собой историографический обзор по вопросу модернизации Китая, и Я. М. Бергер отмечает, что долгое время основные школы западной синологии, исследовавшие процесс модернизации Китая, были убеждены в том, что главным или даже единственным двигателем этого преобразования служит Запад, его культура, институты, технологии. В этом сходились по крайней мере три основных направления в изучении новой и новейшей истории Китая: школа Фэйрбэнка, «школа империализма» и школа Левенсона.[8] Так ли это было на самом деле? Или все-таки реформаторские тенденции выросли на почве китайской традиции? Это один из тех вопросов, раскрыть который предпринята попытка в данной работе.

Глава 1. Янъу – первое реформаторское движение

Первое реформаторское движение в Китае («янъу» –
1869 – 1890 гг.) проходило под лозунгами военного «самоусиления» и «благосостояния и мощи». «Самоусиление» инициировалось крупными военачальниками, одержавшими победу над тайпинами, а «благосостояние и мощи» – их более консервативными оппонентами.

Это движение непосредственно стимулировалось военными поражениями Китая в Опиумных войнах. Следуя давнему завету древних «перенимать искусные приемы инородцев, чтобы подавлять инородцев», правители Китая попытались позаимствовать прежде всего то, что наиболее наглядно определяло преимущество европейцев, а именно – материальную составляющую западной культуры, прежде всего вооружение (включая и методы его применения), но также и технику двойного и гражданского назначения

Реформаторское движение, начавшееся с 60-х годов XIX в., было практическим воплощением тезиса «китайские знания – сущность, западные знания – инструмент» («чжунсюэ вэй ти, сисюэ вэй юн»), авторство которого обычно приписывается видному сановнику-реформатору конца XIX в. Чжан Чжидуну, хотя подход, выраженный в данной формуле, возник еще на рубеже Минской и Цинской эпох. Первая половина тезиса провозглашала основополагающими принципами политики и морали традиционные нормы и догмы, а вторая – указывала на возможность прикладного применения западной науки и техники.

Написанная в 1898 г. работа Чжан Чжидуна «Призыв к учению» («Цюаньсюэ нянь») поясняла сущность прокламируемого подхода. Она сводилось к двум основным моментам. Г. Китай остается Китаем постольку, поскольку соблюдается отношения между господином и подданным, между отцом и сыном, между супругами,
поскольку существуют нормы добродетели, определяющие, что достойно почитания, а что – презрения, что бесценно, а что ничтожно, поскольку имеется простая этическая система, в центре которой – понятие долга, потому рассуждения о свободе, равенстве, власти народа недопустимы. Усиление Китая сегодня невозможно без западных знаний. Но если грамотный человек не усвоит сперва китайских знаний, то «чем более он углубится в западные знания, тем сильнее станет ненавидеть Китай». Такой человек не может быть полезен Китаю, а в худшем случае может стать вдохновителем смуты.

Под знаком движения «яньу» возникли внешнеполитические
ведомства, государственная служба переводов, а также первые оружейные заводы, верфи, современные угольные шахты, металлургические предприятия, железнодорожные и пароходные компании, руководимые непосредственно государством (часто на провинциальном уровне) или же действовавшие под надзором государства.

Глава 2. Предпосылки новой реформаторской волны

Во второй половине XIX стало очевидно, что
отставание Китая от Запада не ограничивается одной лишь вещественной компонентой культуры, но затрагивает и ее структуры. Ряд китайских ученых и политических деятелей выступил с проектами заимствования Китаем западной демократии. Одним из первых среди них был Вэй Юань, в известном труде которого «Географический очерк и карты заморских стран» («Хай го ту чжи») превозносился политический строй Европы и Америки. Определенную дань вестернизаторству отдали некоторые деятели обновленческого (реформистского) движения, которое достигло своего пика в 1898 г.

Еще в 1880-х годах отдельные китайские писатели, такие, как Чэн Гуаньин и Ван Тао, начали выдвигать новые принципы экономического развития и реформы государственного устройства. К началу 1890-х годов проникновение в Китай прогрессивных идей получило удивительно широкий размах. Развитие коммуникаций (пароходного сообщения, телеграфных линий и прессы, издаваемой на китайском языке) позволило многим районам империи получать информацию о событиях, которые происходили во всех уголках планеты.

Публикации на китайском языке, издаваемые миссионерскими общинами, книги, написанные побывавшими в Европе и США китайцами, еще до поражения Китая в войне с Японией в 1894 – 1895 расходились большими тиражами. А на гребне эмоциональной волны, вызванной унизительным поражением, в различных уголках империи стали возникать многочисленные «аналитические ассоциации», организованные реформистски настроенными интеллигентами.

Череда пережитых Китаем унизительных потерь высветила неадекватность программы «самоусиления». С помощью Запада и под руководством выдающихся лидеров, в частности ученого и государственного деятеля Ли Хунчжана, были построены арсеналы и корабельные верфи, текстильные фабрики, железные дороги и даже собственный военно-морской флот. Однако, не обладая необходимыми финансовыми ресурсами, сторонники идеи «самоусиления» становились все более уязвимой мишенью для консервативной оппозиции. Поражение Китая в китайско-японской войне вместе с «борьбой за концессии», последовавшей после захвата Германией порта Циндао на берегу залива Цзяочжоувань на Шаньдунском п-ове в конце 1897, послужили мощным доводом в пользу сторонников более «продуманных» реформ.

Как отмечает в своих «Мемуарах» К. Г. Маннергейм, «Унижения Центральной империи от европейских государств, вторгшихся на ее территорию, и поражение от Японии в войне 1894–1895 годов и породили в Китае реформаторское движение, которое возглавил молодой император Гуансюй. Его цели не оставили без внимания вдовствующую императрицу Цыси, которая с 1861 года была фактической правительницей Китая. В 1898 году она жестоко подавила реформаторское движение и вынудила императора вернуть бразды правления ей в руки. Только после того, как Цыси «обожглась» на боксерском восстании, а русско-японская война открыла ей и маньчжурским мандаринам глаза на второстепенную роль Китая, семидесятилетняя правительница решила открыть дорогу к реформированию общества. Необходимо было укрепить власть центрального правительства, уменьшить огромные привилегии мандаринов, вновь создать силы обороны, а также построить сеть железных дорог. Важным пунктом программы стала борьба с курением опиума — этим недугом был поражен практически весь китайский народ».[9]

Лидер Движения за реформы Кан Ювэй настаивал на заимствовании у Запада не только военных и гражданских технологий, но и политических институтов. Сун Шу в 1892 г. призывал к полной реорганизации китайского законодательства по западному образцу. В том же духе несколько позднее выступал Тань Сытун и в еще большей мере – основоположник китайского либерализма Янь Фу, который утверждал, что в конечном счете все культурные различия сводятся к одному единственному вопросу: наличествует ли свобода или ее нет.

Речь при этом шла о демократических институтах, гарантирующих личные свободы. Янь Фу стал провозвестником идеи преобразования китайского национального характера. В обсуждении данной проблемы приняли участие почти все выдающиеся общественные деятели того времени, стремившиеся найти пути к обновлению национальной психологии китайцев и образа их поведения. Они критиковали консерватизм, замкнутость, неспособность китайцев к риску. Лян Ци Чао опубликовал ряд статей, в которых бичевал «рабскую покорность», «глупость», «эгоизм», «неискренность», «трусливость»,  «пассивность» и другие отрицательные свойства национального характера китайцев и ратовал за становление «нового народа». Под рабской покорностью подразумевались отсутствие идеи прав и свобод, слепое следование обычаям предков, мистическая вера в волю Неба, готовность отдаться на волю Провидения.

Особенно беспощадно критиковали рабский дух революционные демократы. Цзоу Жун называл историю двадцати четырех династий Китая «великой историей рабства», утверждал, что китайцы наслаждаются рабством и считал даже Цзэн Гофаня и Ли Хунчжана (которых Лян Цичао почитал как героев) «выразителями китайского рабства». Освобождение от тысячелетней рабской покорности считалось необходимой предпосылкой устранения тысячелетней диктатуры.

Реформисты и революционные демократы выдвигали по сути единую модель преобразования национального духа. В ее основе было воспитание духа независимости и свободы, гражданственности, чувства долга, готовности к риску, стремления к продвижению, уважения к собственному достоинству и способности к самоуправлению.

Важным путем к созиданию идеальной личности оба направления общественной мысли считали воспитание и пропаганду. Разница между ними состояла в том, что в соотношении воспитания и пропаганды с политическим движением Лян Цичао отдавал предпочтение первым, полагая, что только новый народ, сформировавшийся путем самовоспитания, сможет создать новый строй и новое правительство, а революционные демократы на передний план выдвигали политическую революцию. Но в целом это различие поначалу не было самодовлеющим.

Деятель реформаторского движения конца XIX в. Лян Цичао, например, писал: «Американец Линкольн, говоря о политике, обобщенно выразил ее тремя предлогами – of the people, by the people and for the people (принадлежит народу, народом управляется и для народа существует). Нашими учеными подробно объяснялись принципы of и for (принадлежит народу и существует для народа), только о принципе by (управляется народом) не было известно... Ученые говорили, что народ является основой государства, политика заключается в заботе о народе, однако ее исходный пункт, ее власть находились вне народа, поэтому каков же эффект такого принципа, который народ считает основой, но не допускает его участия в политической власти?».

Глава 3. Кан Ювэй и «100 дней реформ»

Пожалуй, самым авторитетным из реформаторов был Кан Ювэй, черпавший свои идеи не только из конфуцианской и буддийской, но и из западной литературы. Кан выдвигал идею построения общества, в котором человек пользовался бы полной самостоятельностью и мог осуществлять контроль над властными структурами. Его широкомасштабные проекты политических реформ включали создание всенародно избираемого парламента, действующего в рамках конституционной монархии, стимулирование технического и экономического развития, создание системы образования, охватывающей все уровни общества, реформу системы судопроизводства и запрещение бинтования ног.

В период между 1895 и 1898 Кан и его соратники, включая Лян Цичао, через различные журналы, научные общества и новые школы активно пропагандировали идею осуществления реформы структуры управления и политического устройства страны. После того как немцы оккупировали Цзяочжоу, Кан с соратниками смогли донести свои замыслы до молодого императора Гуансюя (1875 – 1908; фактический период правления – 1889 – 1898), и пока временно отошедшая от дел вдовствующая императрица Цыси наблюдала за происходящим, летом 1898 начался знаменитый период «100 дней реформ».

Опираясь на Кана, император издал примерно 200 эдиктов по самым различным вопросам просвещения, экономики, военного дела и политики. Но когда император начал строить планы реформ, затрагивавших структуру центрального управления, Цыси с помощью своего преданного чиновника Жун Лу организовала государственный переворот и вернула себе регентские права.

Император, являвшийся племянником и приемным сыном вдовствующей императрицы, был отстранен от дел, а все его реформаторские эдикты были отменены. Кану и Ляну удалось бежать в Японию, ряд реформаторов были казнены.[10]

В частности, такая участь постигла брата Кан Ювэя – Кан Гуанжэнь (Кан Юпу, Кан Юбо), который был одним из наиболее активных сподвижников великого китайского реформатора. В период нахождения Кан Ювэя у власти Кан Юпу принимал участие в подготовке различных правительственных документов и поддерживал контакты между реформаторами и столичной интеллигенцией. Заметной фигурой Кан Юпу был и в ходе движения против давнего обычая — бинтования ног женщинами Китая. Он не покончил с собой, как повторяет вслед за современным китайским комментатором Харро фон Зенгер, а был арестован 21 сентября 1898 г. и затем убит.

Вот как описывает данное событие наиболее компетентный исследователь истории этого реформаторского движения, академик С.Л. Тихвинский: «После полудня 21 сентября отряд из 300 человек, возглавляемый командующим войсками Пекинского гарнизона маньчжуром Чун Ли, по приказу Цы Си окружил гостиницу наньхайского землячества в Пекине, где обычно проживал Кан Ювэй. Не найдя Кан Ювэя, они арестовали и увели с собой его брата Кан Юпу и его учеников — участников движения за реформы Чэнь Цзыляна и Цянь Цзюньбо (он же Цянь Вэйцзи), — а также двух слуг. На отдельных повозках их доставили в штаб гарнизона и там тотчас подвергли допросу, чтобы узнать, где находится Кан Ювэй. Арестованные показали, что Кан Ювэй выехал в Тяньцзинь, намереваясь затем следовать в Шанхай». Уже 28 сентября в числе других руководителей движения за реформы фактически без суда и следствия Кан Юпу, был казнен по распоряжению императрицы Цы Си.[11]

Заключение

Первое реформаторское движение в Китае («янъу» –
1869 – 1890 гг.) проходило под лозунгами военного «самоусиления» и «благосостояния и мощи». «Самоусиление» инициировалось крупными военачальниками, одержавшими победу над тайпинами, а «благосостояние и мощи» – их более консервативными оппонентами.

Реформаторское движение, начавшееся с 60-х годов XIX в., было практическим воплощением тезиса «китайские знания – сущность, западные знания – инструмент» («чжунсюэ вэй ти, сисюэ вэй юн»), авторство которого обычно приписывается видному сановнику-реформатору конца XIX в. Чжан Чжидуну, хотя подход, выраженный в данной формуле, возник еще на рубеже Минской и Цинской эпох. Первая половина тезиса провозглашала основополагающими принципами политики и морали традиционные нормы и догмы, а вторая – указывала на возможность прикладного применения западной науки и техники.

В результате под знаком движения «яньу» возникли внешнеполитические ведомства, государственная служба переводов, а также первые оружейные заводы, верфи, современные угольные шахты, металлургические предприятия, железнодорожные и пароходные компании.

Во второй половине XIX стало очевидно, что
отставание Китая от Запада не ограничивается одной лишь вещественной компонентой культуры, но затрагивает и ее структуры. Череда пережитых Китаем унизительных потерь высветила неадекватность программы «самоусиления». Унижения Центральной империи от европейских государств, вторгшихся на ее территорию, и поражение от Японии в войне 1894 – 1895 годов породили в Китае новое реформаторское движение, которое возглавил молодой император Гуансюй.

Летом 1898 начался знаменитый период «100 дней реформ». Опираясь на Кана, император издал примерно 200 эдиктов по самым различным вопросам просвещения, экономики, военного дела и политики. Но в 1898 году императрица Цыси жестоко подавила реформаторское движение и вынудила императора вернуть бразды правления ей в руки. Это было связано с тем, что император начал строить планы реформ, затрагивавших структуру центрального управления, что побудило Цыси организовать государственный переворот и вернуть себе регентские права.

Список источников и литературы

Бергер Я. М. Модернизация и традиция в современном Китае // Полис. 1995. N5.

История Китая (под. ред. А.В. Меликсетова). М., 1997.

Маннергейм К. Г. Мемуары. М., 2000.

Ратипов Р. Великая дискуссия: Почему Китай и Япония ответили по-разному на вызов Запада в XIX в.? // Архив. 2000. №8.

Тихвинский С. Л. Движение за реформы в Китае в конце XIX в. М., 1980.

Тихвинский С. Л. Новая история Китая. М., 1972.

Тихвинский С. Л. Реформы и революции в Китае // Новая и новейшая история . Март-Апрель. 1999. №2. С. 3 – 15.

Примечания

[1] Тихвинский С.Л. Движение за реформы в Китае в конце XIX в. М., 1980.

[2] Тихвинский С. Л. Новая история Китая. М., 1972.

[3] Там же. С. 44.

[4] Там же. С. 54.

[5] Тихвинский С. Л. Реформы и революции в Китае // Новая и новейшая история . Март-Апрель. 1999. №2. С. 3 – 15.

[6] Ратипов Р. Великая дискуссия: Почему Китай и Япония ответили по-разному на вызов Запада в XIX в.? // Архив. 2000. №8.

[7] Бергер Я. М. Модернизация и традиция в современном Китае // Полис. 1995. №5.

[8] Там же.

[9] Маннергейм К. Г. Мемуары. М., 2000. С. 30.

[10] Тихвинский С. Л. Движение за реформы в Китае… С. 193 – 194.

[11] Там же. С. 238 – 239.