Древняя история Ирана ахеменидского периода наиболее документирована самыми разнообразными письменными источниками. Это царские надписи, исторические хроники, законодательные распоряжения, религиозные и научные трактаты, повествовательная литература и т.д. Эти тексты, написанные на различных языках, дают возможность изучить исторические события, социальную и экономическую историю, культуру, быт и обычаи народов Персидской державы. Изучение древней истории Ирана на сегодняшний день остается одним из самых динамичных направлений исторического исследования.

В данной работе мы рассмотрим краткие сведения из священного авестийского писания, которые существовали или возникли в ахеменидское время и оказали влияние на идеологию населения Древнего Ирана, а также развитие религиозной политики Ахеменидов.

2. Авеста

Авеста складывалась постепенно, в течение длительного времени. В сасанидское время Авеста состояла из 21 книги, излагающей мифологические и религиозные представления иранцев. Но эти сведения сохранились далеко не полностью. В окончательном виде она была собрана, канонизирована и зафиксирована пехлевийским письмом зоорастрийскими жрецами при сасанидских царях, не ранее V в. н.э., но до нашего времени сохранились лишь в гораздо поздних рукописях, восходящих к XIII-XIV вв.

В сохранившуюся часть Авесты входят Ясна, Вендидад, Яшты и Висперед.

Особую часть Ясны составляют 17 стихотворных гимнов (Гаты), написанных на архаическом диалекте. Гаты являются проповедями Заратуштры и относятся к первой половине I тысячелетия до н.э.

Яшты - молитвенные гимны, которые как и Гаты и другие части Авесты, в течение долгого времени заучивались наизусть и передавались устно из поколения в поколение. В них сохранились дозороастрийские легенды и верования иранских племен восходящих ко II тысячелетию до н.э., переложения и отголоски древнеиранских эпических песен. Внндидат в основной своей части относится к более позднему времени и содержит предписания религиозного характера, а Виспиред по содержанию и по форме примыкает к Ясне.

В Авесте упоминаются среднеазиатские и восточно-иранские области, но ничего не говорится о Персии и ахеменидских царях. Поэтому начиная с XVIII в. ученые стремятся отождествить легендарных героев, упоминаемых в Авесте, с историческими ахеменидскими царями.

Ахемениды в "Шахнаме" Фирдоуси представлены двумя-тремя правителями, которые отнесены к династии Кейянидов во главе с ее родоначальником Кей-Кобадом. Кейянида отождествляют с Виштаспой, отцом Дария I. В "Шахнаме" также упоминаютя два Кейянида с именем Дария (Дараб, Дара). Их некоторые ученые сопоставляют с Дарием II и III. В персидской традиции, по-видимому, сохранились определенные сведения об Ахеминидах. Об этом прежде всего свидетельствует воспроизведение персидских форм некоторых имен у арабских и персидских авторов IX-X вв. (например, Dāraūs у Табари). В надсипи Шапура I на Ка‘бе Зороастра некоторые части "по структуре и даже фразеологии близки к ахеменидским надписям".

3. Религия Ахеменидов

В персидской религии сохранились элементы фетишизма и тотемизма, особенно был распространен культ священной собаки. В период правления Дария I государственной религией становится зороастризм, названый по имени легендарного пророка Заратуштры. В надписях Дария все его победы приписываются благосклонности бога Ахура-Мазды.

Зороастризм - обычная религия дуализма, предполагающая исконную борьбу двух начал - благого и злого. Ахура-Мазда олицетворял собой благое начало - добро, свет, огонь, земледелие и оседлое скотоводство. Ему противостояла лая сила Анхра-майнью.

Он олицетворял собой зло, темноту, мрак, кочевой образ жизни. Между этими двумя силами испокон веков ведется борьба. Каждый правоверный маздеист обязан содействовать победе добра над злом, света над мраком, оседлой жизни над кочевой. Каждый

правомерный маздеист должен привлекать кочевников Востока, совершающих бесчисленные грабительские набеги на оседлые области, угоняющих людей и скот и разоряющих поселения, к оседлой жизни. Этим он будет содействовать победе Ахура-Мазды.

Зороастризм, как и другие религии в классовых обществах рабовладельческого Востока, служил упрочнению царской власти и оправдывал эксплуатацию и классовый гнет.

Наряду с Ахура-Маздой, в Иране почитались и другие древние божества: земли, неба и воды. Обоготворялись также небесные светила, которых особенно большую роль играл бог солнца Митра. С культом Митры впоследствии была связана вера в загробную жизнь.

4. Религиозная политика Ахеменидов

Историческая картина развития религиозной политики представляется следующим образом.

Кир II и Камбиз, как и предшествовавшие им Ахемениды, целиком находились под влиянием древних религиозных представлений иранских паемен, и некоторые ученые считали, что они были распространителями зороастризма. По всей вероятности, верховное место в их пантеоне принадлежало Митре, а не Ахура-Мазде. Так Ж. Дюшен-Гиймен полагал, что Дарий в царском пантеоне заменил Митру, верховного бога Кира, Ахура-Маздой. Верования Кира и Камбиза можно считать близкими к зороастрийским лишь на том основании, что при дворе Кира жрецами были маги и в религиозных вопросах царь придерживался их указаний. Но в целом религия Кира не похожа на зороастризм.

Так как при Кире и Камбизе зороастризм не был еще широко известен, поэтому присутствует влияние эламской, вавилонской и египетской религий на этих царей.

Ранние Ахемениды относились благожелательно к религиям покоренных народов. В Вавилонии Кир всячески покровительствовал возрождению древних культов и приносил жертвы местным богам. Некоторые ученые полагают, что Кир благосклонно относился ко всем религиям, а Камбиз чувствовал отвращение к обожествлению животных египтянами и поэтому разрушал их храмы и в то же время, питая особую привязанность к иудаизму, покровительствовал элефантийскому храму иудеев. Следовательно существует представление, что монотеистическая религия Яхве была ближе Камбизу и другим персидским царям, чем "грубые" культы халдеев, эламитов и египтян. По мнению А.Л. Оппенхейма, Камбиз в отличие от Кира не скрывал свою неприязнь к этим культам и шел на компромисс с ними только ради политических целей.

Однако такое отношение противоречит источникам, согласно которым Камбиз заявляет о своем уважении к египетским святыням. В одной из египетских надписей он назван "любимцем Уаджит, владычицы Имет… владычицы неба".

Нет оснований также говорить об особой благосклонности персидских царей по отношению к иудаизму. Разрешение Кира восстановить Иерусалимский храм и благожелательность Камбиза к элефантийскому храму иудеев, в частности, преследовали политические цели, чтобы создать плацдарм для нападения на Египет.

Некоторые исследователи говорят о взаимодействии иудаизма и зороастризма во времена Камбиза и Кира и о заимствовании иудаизмом зороастрийских идей или же в обратном влиянии. Однако же большинство сходных ключевых идей в обеих религиях, по всей вероятности, являлось результатом параллельного развития. Существует предположение, что при Дарии I культ Яхве был объявлен высшим государственным культом всей Ахеменидской державы. Но вернее всего то, что благосклонность персидских царей преувеличена составителями Библии.

Дарий в Бехистунской надписи на первое место их собственных позитивных мероприятий ставит восстановление храмов, разрушенных Гаутамой. Он восстановил храмы незороастрийских божеств, но также не отверг зороастризм. На этой основе возник синкретизм дозороастрийских древнеиранских религиозных традиций и зороастрийского учения, который, по существу, стал религией Ахеменидов. Этот синкретизм легко объясняется тем, что старые племенные божества не могли служить цели централизации государства. Эту роль выполнил только Ахура-Мазда, который был богом реформированной веры. Только маги могли быть использованы для религиозного обоснования и укрепления царской власти. Поэтому в царском пантеоне верховным богом стал Ахура-Мазда.

Однако борьба против враждебных последнему племенных божеств одновременно явилась бы борьба с родовой знатью. На это Дарий не мог пойти, так как сам был их представителем. Поэтому были восстановлены культы племенных божеств, хотя они были поставлены ниже Ахура-Мазды.

Вместе с превращением последнего в верховного бога маги стали придворными жрецами Ахеменидов.

Вопрос, как ахеменидские цари, начиная с Дария I, относились к чужеземным религиям, требует особого рассмотрения. Диодор пишет, что Дарий был обожествлен египетскими жрецами за заботливое отношение к святыням страны. Это подтверждается египетскими источниками. В одной египетской надписи говорится: " Дарий, рожденный богиней Нейт, владычицей Саиса… Когда он был в чреве матери и еще не явился на земле, Нейт признала его своим сыном и простерла ему свою руку с луком для повержения врагов его, как это она делала для своего сына Ра…".

Также в Сузах балы найдена статуя Дария I, когда-то стоявшая у входа в монументальные ворота, к востоку от ападаны. На прямоугольном постаменте Дарий изображен в образе египетского бога Атума, но в персидской одежде. Статуя имела магическую цель гарантировать Дарию вечные благодеяния со стороны египетских богов.

Таким образом, напрашивается вывод, что Ахемениды выступали поклонниками египетских, вавилонских, греческих, иудейского Яхве и др. чужеземных богов. В храмах этих богов приносились жертвы от имени персидских царей, которые стремились добиться благожелательного к себе отношения со стороны местных богов.

Однако в определенном противоречии с таким выводом находится заявление Дария в пятом столбце Бехистунской надписи о том, что эламиты и саки не почитали Ахура-Мазду и поэтому казались вероломными. Исходя из этого сообщения, некоторые ученые высказывают мнение, что Дарий I стремился добиться повсеместного почитания народами Персидской державы культа Ахура-Мазды и устраивали военно-карательные экспедиции по религиозным мотивам.

Насколько Ахемениды были далеки от мысли навязать свою религию или ущемить их религиозные чувства, показывают документы крепостной стены. Из них видно, что в Персеполе и др. городах Персии и Элама с царских складов отпускались продукты для отправления культа не только Ахура-Мазды и др. иранских богов, но также эламских богов Хубана, симута и аккадского бога Адада. Вообще боги иранского пантеона выступают в текстах реже, чем эламские боги, и, судя по размерам жертвоприношений и возлияний, отнюдь не занимают привилегированного положения.

Параллельное существование разноплеменных культов в Персии и Эламе можно объяснить тем, что иранское население поклонялось Ахура-Мазде и др. иранским богам, эламиты оставались верными своей древней религии, а вавилоняне, находившиеся в Юго-Западном Иране в качестве работников царского хозяйства и чиновников госаппарата, молились богу Ададу. Ахемениды терпимо относились к религиям покоренных народов, чтобы не создавать дополнительных трудностей на пути к мировому господству.

Такое заключение, хотя само по себе верно, может быть, несколько упрощает реальное положение вещей. Прежде всего из персепольских текстов видно, что эламским богам Хумбану и Симуту и аккадскому Ададу жертвы приносят и совершают не только эламиты, но и жрецы с иранскими племенами. Следовательно, по крайней мере, часть персов, обитавших на исконной территории Юго-Западного Ирана, поклонялась наравне со своими богами и эламским богам.

На первый взгляд почитание персами чужеземных богов может показаться странным. Однако древние религии не были догматическими и нетерпимыми по отношению к верованиям других народов. Причинами религиозной терпимости на древнем Ближнем Востоке были не политические или моральные мотивы, а полное отсутствие понятий о ложной вере, каких-либо форм ереси, полное отсутствие расовой ненависти и чувства превосходства одного народа над другими.

5. Заключение

Ахеменидское государство было первой в истории мировой державой, провозгласившей вполне терпимое и доброжелательное отношение к культурным традициям десятков народов и племен.

Она сумела обеспечить в течение значительного периода относительный мир на огромной территории, а также создать благоприятные условия для развития культурных контактов народов различных стран.

6. Список литературы

1. М.А. Дандамаев. Культура и экономика древнего Ирана. М., 1989.

2. Очерки истории древнего Востока. Под ред. В.В. Струве. Л., 1956.

Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции сайта
Перепечатка материалов без ссылки на наш сайт запрещена