Социальное устройство скифского общества

Социальное устройство скифского общества

Федеральное агентство образования Р.Ф.

Белгородский Государственный  Университет.

 

 

Кафедра  всеобщей истории.

 

 

 

 

 

 

Социальное устройство скифского общества.

Учебно-исследовательская работа.

                               

                                                                          Выполнил:

Студент дневного                                               отделения исторического. факультета 711 гр.            Булипоп Д.О.

Научный руководитель:

Доцент кафедры всеобщей истории, к.и.н.

Семичева Е.А.

Белгород 2005

Содержание.

Введение    ……………………………………………………………………..…3

Социальное устройство……………………………………..……………………4

Социальная дифференциация ……………………………..…………………   5

Жречество ……………………………………………………...………….....       9

Формирования скифской государственности ….………………………..…….12

Заключение………………………………………………………………….……17

Литература……………………………………………………………………….18

Введение.

Актуальность данной темы обуславливается недостаточной изученностью социальной структуры скифского общества. На мой взгляд, несмотря на обилие научных статей  о скифах и скифской державы, предложенной темы уделяется недостаточное внимание. Её изучение позволяет получить более полное представление о скифском социуме, принципах организации его иерархии, что в дальнейшем может способствовать делать более точные выводы при изучении других аспектов скифской истории.

Главной целью данной учебно-исследовательской работы является изучение социальной иерархии скифского общества. В связи с чем, возникает перечень задач, необходимых для проведения исследования данной темы. Ими является:

- Рассмотреть  общую характеристику социального устройства.

- Изучить степень социальной дифференциации.

- Изучить основные моменты формирование скифского государства.

Социальное устройство.

Общая характеристика.

   Вопрос о социальной структуре  скифов остается дискуссионным. Г.В. Вернадский полагал, что в первой половине VII в. до н.э. скифы распространили свое владычество от Волги до Днестра. К концу столетия "скифское государство в степях приняло определенные очертания. Их царство было одним из серии кочевых империй", но не являлось централизованным государством. Царь не был абсолютным правителем; государство скифов "было скорее конфедерацией сильных кочевых родов. Как социально, так и по легальному статусу оно соответствовало государству, базировавшемуся на родовом законе". "Скифская империя социологически может быть описана как власть кочевой орды над соседними племенами".
   Давая общую характеристику общественного строя скифов юга России, М.И. Ростовцев отмечал, что "государственная организация скифов предполагает существование особого военного класса населения, т.е. особой военно-организованной аристократии со всем административным строем государства". Ссылаясь на Геродота (IV, 62), ученый административно делил скифов на особые округа, а те в свою очередь - "на номы с центральным святилищем Арея в каждом..."[1].
   Можно согласиться с М.И. Ростовцевым и признать существование именно военной аристократии у скифов. Иначе и не могло быть в обществе, ориентированном на войну и походы. Классическим примером изображения рядовых воинов и аристократов стало изображение со сценами из скифской жизни на серебряной с позолотой чаше из Гаймановой могилы. Особенно выразительно представлены скифские аристократы, богатые и влиятельные, окруженные слугами. Различимы фигуры двух мужчин в воинском убранстве. В руке одного - кубок, на шее гривна - символ власти. У обоих к поясам прикреплены гориты с луками[2].
   Военизированный образ жизни скифов накладывал отпечаток не только на их быт, но и на погребальные традиции. В.Б. Ковалевская в археологических материалах VII-VI вв. до н.э. Карачаево-Черкесии отметила случаи неестественно изогнутых или вывернутых кистей рук, посмертное выпиливание куска основания черепа у погребенного и пр.  Эти и другие специфические черты погребального ритуала, связанного с "посмертным умерщвлением", археологами трактуются как проявление именно военных обычаев скифов.

Социальная  дифференциация.

      Среди скифских воинов достаточно рано отмечается дифференциация. Еще М.И. Ростовцев обратил внимание на рассказ Геродота об обычае братания у номадов; этот обычай "соединял между собой отдельных вождей, стоявших во главе целой дружины", из которой выделялись "самые достойные" (IV, 70). Такая же дружина, но "большего масштаба" (М.И. Ростовцев) группировалась и вокруг "царя".
   Вероятно, именно такие дружины, или точнее - молодежные воинские объединения (мужские союзы), появились на Кавказе в VII в. до н.э. Очевидно, такие мобильные специальные воинские отряды, обосновавшись на Северном Кавказе, совершали челночные рейды в Переднюю Азию. В этом смысле перспективной представляется версия переднеазиатских походов, развиваемая М.Н. Погребовой и Д.С. Раевским. По их мнению, характер археологических находок на Северном Кавказе "свидетельствует, что этот скифский этнический компонент составляли преимущественно или даже исключительно мужчины-воины, причем ощутима тенденция к сохранению за ними данной социальной функции и в рамках аборигенных коллективов"[3] .
   Наличие у номадов особых отрядов молодых воинов связано, очевидно, с наличием у них т.н. "возрастных классов". Бытование возрастных классов у скифов подтверждается археологическими материалами.

   Подростки скифов, становясь юношами, переходили в другой социальный ранг. По мнению Е.И. Кычанова, в скифском государстве важную роль играл "институт юношей-отроков, молодых людей на царской службе. Вероятно, они образовывали царскую гвардию, постоянное войско, охранявшее царя, его дружину, и выполняли различные административные поручения"[4].
   Можно предположить, что и у архаических скифов роль юношеских воинских отрядов была немалой. Следующая ступень - мир взрослых, мир опытных, великих воинов, объединенных в мужские союзы, а позднее - в дружины. Иллюстрацией к сказанному могут служить рельефные изображения на серебряном с позолоченными обкладками горите из кургана Солоха. На центральной сцене изображены пешие воины, сражающиеся с конными. Судя по одежде и вооружению, и те и другие - скифы, но пехотинцы молоды и безбороды, в то время как всадники - постарше и имеют характерные для скифов бороды. Лица юношей дышат благородством, их фигуры подчеркнуто красивы. Лица и позы взрослых бородатых скифов, напротив, злобны и утрированно безобразны. Как тут не вспомнить скифских псов-воинов, приходивших в неистовство во время боя.
   Из мужских союзов постепенно формировалась особая прослойка воинов-профессионалов, для которых походы и грабежи давали главный, а затем и единственный источник существования. Эти воины, группируясь вокруг военного вождя, известного своими удачами, создавали внутри племени относительно автономную военную силу, на которую в случае необходимости этот вождь мог опереться в противовес соплеменникам.
   Социальный слой конных профессиональных воинов у скифов состоял, вероятно, не только из мужчин. Во всяком случае археологические материалы говорят о довольно значительном слое воительниц.   

О значительной роли женщин в военной организации степняков говорят материалы могильников Среднего Дона.   Что касается социального статуса "скифских "амазонок", то в большинстве случаев он был достаточно высоким.

    Конечно, в военной организации номадов основную силу составляли мужчины, в первую очередь члены т.н. мужских союзов. Мужские союзы не только у ираноязычных племен, но и у других народов, являлись важным фактором институализации власти. Конечно, взаимоотношения мужских союзов и формальных вождей бывали различными, но в целом прослеживается тенденция к постепенному превращению союзов в реальную власть.
   Внутри скифской военной организации, если судить по кавказским материалам, четко прослеживается дифференциация.

   Элитные могильники архаических скифов Северного Кавказа дают наглядный материал по структуре военной организации номадов/.

Особо следует выделить Келермесские элитные курганы, т.к. они дают наиболее полную картину о захоронениях аристократии архаических скифов. В.М. Массон различает могилы 1) рядовых воинов, 2) состоятельных скифов и 3) знати; в последней группе выделяются еще "царские" курганы[5]. 

Погребения представителей высшей прослойки скифского общества, выявленные в курганах Предкавказья VII-VI вв. до н.э., свидетельствуют об известном отделении лиц, выполнявших функции /военного/ управления. Археологи полагают, что "кочевники этого времени образовывали верхний пласт, своего рода аристократию, в социальной структуре новых скотоводческо-земледельческих общественных образований...". В контактных зонах, например, в зоне кобано-скифского синтеза, имело место не только культурное влияние, но и заимствование некоторых социальных институтов и внешнее их оформление.

   В течение VII-V вв. до н.э. в социальной структуре скифов произошли определенные изменения, судить о которых можно в первую очередь по археологическим материалам. Из высшего слоя военной аристократии происходили "цари" скифов.
   Для стадиально-типологической характеристики скифов, как и ранних скифо-сакских племен в целом, важна не только структура их этно-социальных организмов, но и характер отношений между сословными группами соплеменников. Древние авторы, называя саков и массагетов "богатыми конями и стадами овец и быков" , вместе с тем отмечают у них обедневших и совсем неимущих. У европейских скифов Гиппократ различал "богачей", "самых благородных" - с одной стороны, и "бедных людей", которые "не ездят верхом", "людей самого низкого происхождения" - с другой .
   Обедневшая и неимущая часть номадов, вероятно, подвергалась завуалированной эксплуатации со стороны знати. Одним из каналов формирования эксплуататорских отношений среди соплеменников являлся услугообмен. Обедневший или неимущий человек, обращаясь за помощью к богатому или сильному лицу, со временем оказывался включенным в сеть неравного услугообмена, когда "патрон" получал большую выгоду, нежели "клиент", получавший помощь. В условиях кочевого скотоводства распространение получила издольная аренда скота (саун), прикрываемая традициями взаимопомощи.
   Таким образом, общество архаических скифов имело сложную структуру с ведущей ролью военной аристократии, которая, в свою очередь, также была неоднородной. Важным источником существования элиты являлась военная добыча и дань. Обедневшая и неимущая часть соплеменников уже подвергалась завуалированной (замаскированной традициями взаимопомощи) эксплуатации со стороны знати.   В последнее время предприняты попытки модернизации социальной истории архаических номадов. Например, В.М. Массон призывает отвлечься от "примитивной бинарности 'эксплуататоров' и 'эксплуатируемых'", считая, что древние номады стояли на одной социологической ступени "с государствами зоны городских цивилизаций".
   Для решения данного вопроса необходимо выделить критерии различий между вождеством и ранним государством. Наиболее аргументированной представляется позиция Л.Е. Куббеля, по убеждению которого о завершении политогенеза позволяет говорить только совокупность трех обстоятельств: 1) формирование системы налогообложения; 2) появление отделенной от основной массы народа публичной власти, располагавшей специализированным аппаратом внутреннего подавления; 3) переход к территориальному разделению народа вместо родоплеменного.
   Исходя из этих критериев, общество скифов VII-VI вв. до н.э., как и древних ираноязычных кочевников Евразии вообще, следует считать не раннеклассовым, а стратифицированным.

 

Жречество.

У всех современных скифам индоевропейских народов жреческое сословие более или менее обособилось от остального населения. Как показали труды Ж. Дюмезиля и других исследователей, такое обособление отмечается уже для времени индоевропейской и индоиранской общностей. Поэтому вопрос о наличии у скифов особой жреческой прослойки имеет не только специальный, но и уже отмеченный более общий интерес, связанный с проблемой трансформации общества при переходе к номадизму.

Анализ скифской этногонической легенды позволил предположить, что у скифов издревле существовало представление об обособленной жреческой прослойке, функционирующей в идеальной общественной модели. Остается выяснить, насколько оно соответствовало реальной действительности.

Данные о скифском жречестве, содержащиеся в произведениях греческих авторов, крайне немногочисленны. Видимо, поэтому, в то время как одни исследователи допускают наличие в скифском обществе влиятельной жреческой прослойки, другие это отрицают. При всех обстоятельствах едва ли случайно, что сведения античной традиции посвящены почти исключительно энареям гадатели, носившие женское платье, усвоившие женские привычки и даже говорившие "подобно женщинам",- были, с точки зрения греков, самой экзотической корпорацией среди скифского жречества и, естественно, привлекали к себе наибольшее внимание.

Основные сведения о положении энареев в скифском обществе содержатся в двух литературных традициях, связанных с именами Геродота и Псевдо-Гиппократа. Отдельные намеки имеются и у других авторов. Из их сопоставления явствует, что:

1) энареи были профессиональной жреческой корпорацией, связанной с культом богини Афродиты - Аргимпасы;

2) энареи являлись гадателями. "Искусство гадания даровано им Афродитою; они гадают при помощи липовой коры: гадатель разрезает ее на три полоски, затем, переплетая их между пальцами и расплетая, произносит предсказание";

3) корпорация энареев имела наследственный характер. "Женоподобные" особенности энареев, явно связанные с требованиями религиозного культа, передавались также их потомству;

4) энареи происходили из аристократических слоев общества, может быть даже близких к царскому дому. Псевдо-Гиппократ отмечает, что энареи - "скифские богачи, не люди самого низкого происхождения, а, напротив, самые благородные и пользующиеся наибольшим могуществом";

5) энареи пользовались значительным влиянием и престижем в скифском обществе. Псевдо-Гиппократ объясняет это тем, что "причину такого явления туземцы приписывают божеству и поэтому чтут таких людей и поклоняются им, каждый боясь за себя". Однако из сообщения Геродота, которое будет приведено дальше, следует, что боязнь энареев и гадателей вообще имела под собой и более реальные основания, потому что от их гадания иногда зависела человеческая жизнь.

Существует мнение, что энареи были не только социальной категорией - одной из групп скифского жречества, но и самостоятельным этническим подразделением - одним из скифских племен. При всех обстоятельствах несомненным остается один факт: энареи у скифов составляли привилегированную жреческую корпорацию.

Помимо энареев у скифов были и другие гадатели. "У скифов есть много гадателей, которые гадают при помощи множества ивовых прутьев следующим образом: принесши большие связки прутьев и положив их на землю, они раскладывают их порознь и затем, перекладывая прутья по одному, гадают; произнося предсказания, они вместе с тем снова собирают прутья и раскладывают их поодиночке. Таков у них исконный способ гадания". Среди гадателей существовала определенная иерархия - трое из них считались главными.

Скифские гадатели, по-видимому, имели черты сходства с жречеством других иранских народов. На золотой пластинке из Амударьинского клада изображен жрец, который держит в руке прутья или палочки. Можно напомнить также про магов Мидии и Персии, "поющих молитвы и держащих в руках пучок тонких тамарисковых ветвей". Маги, по тому же Страбону, произносят заклинания "держа перед огнем связку прутьев".

Черты, роднящие скифских гадателей с магами, очевидно, не остались не замеченными и в древности. В схолии к "Поэме о зверях" Никандра  отмечается, что "маги и скифы гадают по мириковому дереву. Динон в первой книге третьей части говорит, что и индийские предсказатели гадают по палочкам". Подобные параллели важны, потому что косвенным образом подтверждают высокие социальные позиции скифского жречества. Ведь привилегированное положение жречества в древнем Иране известно слишком хорошо, чтобы была необходимость напоминать о нем особо.

Вероятно, помимо знареев и гадателей в Скифии существовали и другие категории жречества. В частности, жрецами могли быть стражи священного золота. Предположение о том, что в отправлении культа непосредственное участие принимали цари и другие представители светской аристократии, также не лишено оснований.

Приведенные материалы показывают, что сомнения в существовании у скифов довольно влиятельной духовной прослойки едва ли оправданны. Отсутствие, по словам Геродота,  в Скифии храмов и алтарей не является решающим аргументом, как и, по-видимому, слабая дифференциация между собственно жреческими и гадательскими функциями. Надо помнить, что Геродот смотрел на скифскую религию глазами эллина. К тому же слова Геродота нельзя понимать буквально. Действительно, у скифов не было храмов и алтарей, подобных греческим. Однако сам же историк отмечает,  что в каждом доме было святилище Ареса. По Лукиану, в Скифии имелся храм в честь божеств, отождествлявшихся греками с Орестом и Пиладом. Наконец, можно напомнить, что некоторые греческие святилища в Северном Причерноморье были воздвигнуты на месте более древних местных. Сравнительно-этнографический материал также свидетельствует о том, что выделение жречества как особого сословия или корпорации происходит в эпоху разложения первобытнообщинных отношений[6].

Формирование скифской государственности.

 

В причерноморских степях скифские кочевники появились в VII в. до н.э., вытеснив киммерийцев, земледельческое население оказалось под властью скифов.
Как кочевники скифы, так и местное автохтонное население, оказавшееся под властью скифов, проживало в условиях родоплеменного догосударственного строя.
Завоевание и освоение обширных степных просторов скифами хронологически совпало с начавшейся колонизацией древними греками в кон. VII – VI вв. до н.э. Северного Причерноморья и основанием постоянных поселений, вскоре превратившихся в благоустроенные города. В V в. до н.э., по словам Геродота и данным археологии, процесс скифо-греческих взаимодействий принял устойчивый характер.
 Скифы, как определенное культурно-социальное объединение, существовали около 10 столетий, пройдя большой путь формирования государственности: от стойких родовых отношений, через этап военной демократии к раннему государству как оформившемуся цивилизационному институту. На этом пути можно выделить три больших этапа:
1 этап. VII – VI вв. до н.э. отмечен разложением родовых учреждений и появление первых ростков государственности;
2 этап. V – IV вв. до н.э. связан с формированием некоторых ранних форм государственности;
3 этап. III в. до н.э. – III в. н.э. -оформление скифской государственности как особой формы кочевого государства.
И на каждом этапе на формирование скифской государственности оказывало мощное воздействие высокоразвитых греческих полисов Причерноморья.
На первом этапе контакты скифов с греками носили эпизодический характер. Скифы пришли в непосредственное соприкосновение с греками в Крыму, на Таманском полуострове, в районе Ольвии. Отдельные представители скифской элиты, как Анахарсис, царь Скилл охотно посещали греческие города и полюбили греческие обычаи. Устанавливаются некоторые торговые и культурные связи. Греческие писатели уже хорошо знают скифские обычаи описанные Геродотом.
Процесс взаимодействия культур резко усилился и принял устойчивый характер с середины V в. до н.э. Устанавливаются достаточно тесные экономические связи скифов с причерноморскими городами: хлеб, кожа, рабы из Скифии идут к грекам, греческое ювелиры производят по заказам скифской аристократии изумительные по красоте золотые и серебряные сосуды и украшения, обильно представленные в неразграбленных курганных погребениях. Скифы проникают на территорию ряда греческих городов – Ольвии (так называемые эллино-скифы или миксэллины Геродота).
В Скифию широким потоком идет греческое вино и оливковое масло. Многие знатные скифы оседают на территории Боспора и вливаются в состав боспорской знати. Влияние скифов на Боспоре настолько велико, что Боспор иногда называют греко-скифским царством. Исследования археологов показали, что греческие вещи находят на территории практически всей современной Украины.
Показателем зрелости скифского производства является основание главного города степных скифов, так называемого Каменского городища (около современного Никополя), где скифские металлурги, используя опыт греческих мастеров, создавали свои ремесленные изделия.

Социальная дифференциация в скифском обществе достигла высокого уровня. Торговля с греками обогащала скифскую знать, рабство стало распространенным явлением, причем значительная часть порабощаемого населения продавалась не только в причерноморские города, но даже в Афины.
В V-III вв. до н.э. был создан социально-экономический фундамент, на котором началось формирование скифской государственности. Оно выразилось в превращении власти вождей рыхлого племенного союза в царскую власть, передаваемую по наследству, превращении власти региональных племенных вождей в подчиненных царю местных правителей, т.е. политическому объединению скифов, проведению государственной внешней политики. Именно такой стала Скифия при знаменитом царе Атее. Однако это была еще ранняя государственность, с пережитками племенной военной демократии.
Более явственно основные признаки государства как цивилизованного фундаментального института сложились у скифов в III в. до н.э., во время последнего этапа скифского владычества в степном Причерноморье продолжавшегося до III в. н.э. Этот процесс определялся тремя важнейшими факторами: внутренним развитием самого скифского общества, взаимодействием с греческими городами-государствами (с усвоением их государственного опыта) и внешним воздействием (вторжение воинственных сарматов на территорию степной Скифии).
Особое значение имел фактор сарматского вторжения. Сарматы частично уничтожили, частично оттеснили скифов в Крым и в нижнем Приднепровье. Именно здесь возникло Поздне-скифское царство, которое может быть однозначно определено как «зрелая государственность». Оно смогло выстоять в течении шести столетий как против могущественных сарматов, вытеснивших их из причерноморских степей, так и против агрессии греческих приморских городов-государств, включая сильное Боспорского царство и даже могущественный Рим.

признаки скифской государственности проявляются в Позднескифский период.
а)  Четко определилась компактная территория, что позволило определить границы и обеспечить их защиту, без чего не может быть прочного государства;
б)  происходит определенная этническая консолидация многочисленных племенных групп, живших в степном Крыму и нижнем Дунае, и собственно скифов. Теперь термин скифы фактически означает новую народность в составе которой скифы составляли лишь часть;
в)  скифы перешли к оседлому земледельческому быту, таким образом. произошла фундаментальная трансформация всей скифской культуры;
г)  крымские скифы основали собственные города и, прежде всего, столицу Неаполь Скифский как административный, культурный и экономический центр. К тому же скифы захватили в III-I вв. до н.э. целый ряд поселений и мелких городов, ранее принадлежащих грекам, и включили их в состав своего государства. Тем самым было создано территориальное управление, без которого невозможно существование классического государства;
д)  важнейшим показателем цивилизованности поздне-скифского общества является принятие крымскими скифами греческой письменности и внедрение ее в повседневную жизнь скифской элиты, о чем свидетельствуют дошедшие до нас надписи скифских царей и их вельмож из Неаполя Скифского;
е) интенсивные межгосударст-венные отношения (военные, дипломатические и экономические) между царством Скилура-Палака, Боспорским царством и Херсонесом говорят о Скифском царстве, как сильном, сплоченном, хорошо организованном государстве.

Все эти данные свидетельствуют о том, что если Боспорское царство можно назвать греко-скифским государством, то Крымское царство II в. до н.э. – III в. н.э. можно условно определить как скифско-эллинистическое государство[7].

Заключение.

Рассмотрев данную тему,  и как следствие этого, перечисленный ряд задач, можно прийти к выводу, что социальное устройство скифского общества я является одной из наиболее спорных и дискуссионных тем. Однако, проведя данную исследовательскую работу и обобщив исследования ряда ученых можно выделить несколько основных моментов:

- Государственная организация скифов предполагает существование особой военно-организованной аристократии со всем административным строем государства.

- Внутри скифского общества достаточно рано наблюдается дифференциация.

- Общество скифов,  как и древних ираноязычных кочевников Евразии вообще, следует считать не раннеклассовым, а стратифицированным.

- Наблюдается наличие признаков государственности в обществе скифов.

- Существование особой прослойки в скифском обществе, такой как жречество игравшей не маловажную роль в функции управления.

Но в любом случае, данная тема нуждается в дальнем изучении. И по сей день не теряет своей актуальности.

 

 

Литература.

1.     Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М., 1997.

2.     Массон В.М. Экономика и социальный строй древних обществ. Л., 1976. С. 174-176.

3.     Погребова М.Н., Раевский Д.С. К вопросу об "отложившихся скифах" // ВДИ, 1989. № 1

4.     Ростовцев М.И. Государство, религия и культура скифов и сарматов // ВДИ, 1989. № 1

5.     Смирнов А. П. Скифы. Москва: Наука, 1966.

6.     Хазанов А.М  Социальная история скифов: Основные проблемы развития древних кочевников Евразийских степей. М., "Наука", 1975.

7.     Хазанов А.М. Золото скифов. М., 1975.

[1] Ростовцев М.И. Государство, религия и культура скифов и сарматов// ВДИ, 1989. № 1. С. 203

[2] Хазанов А.М. Золото скифов. М., 1975. С. 109-111.

[3] Погребова М.Н., Раевский Д.С. К вопросу об "отложившихся скифах" // ВДИ, 1989. № 1. С. 60.

[4] Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М., 1997. С. 45.

[5] Массон В.М. Экономика и социальный строй древних обществ. Л., 1976. С. 174-176.

[6] Смирнов А. П. Скифы. Москва: Наука, 1966, С. 108-115.

[7] А.М. Хазанов. Социальная история скифов: Основные проблемы развития древних кочевников Евразийских степей. М., "Наука", 1975, С. 75-83.