Советское общество во второй половине 60-х - первой половине 80-х годов

Советское общество во второй половине 60-х - первой половине 80-х годов

Советское общество во второй половине 60-х – первой половине 80-х годов

План:

Вступление…………………………………………………………………..……3

I.                                           Попытки реформирования экономики. Хозяйственная реформа 1965 г………………………………………………………………………………3

II.                                        Нарастание застойных явлений в экономике, общественно-политической и духовной жизни страны в 70-е годы…………………………10

III.                                     Диссидентство………………………………………………….…..17

Заключение…………………………………………………………….…………23

Использованная литература…………………………………………..………...24

Вступление.

Рассматриваемый исторический период представляет собой очень большой интерес. Во-первых, это почти что наша эпоха. Я родилась на ее закате, первое прочитанное мною слово было «СССР» (я училась читать по газетам). А потом было трудное детство, в которое совсем не хочется вернуться. Что же там забыли (или потеряли) те, кто до сих пор стонет и тоскует по тем годам, когда «все так было хорошо»?

I.                  Попытки реформирования экономики. Хозяйственная реформа 1965 года.

Хрущев канул в Лету. Практически все годы правления Брежнева в открытой прессе о нем не упоминали. И это не просто штрих, а уже целая черта на лице эпохи: ведь им самим точно так же был предан забвению Сталин.

К руководству страной пришли новые люди. И новая метла помела по-новому. Правда, высший государственный пост поделили два человека разной направленности – партийным лидером стал, если можно так назвать, аграрий Л.И. Брежнев, правительство возглавил сторонник рыночных методов хозяйствования А.Н. Косыгин. И получилось то, что получилось.

Первые шаги нового руководства КПСС подтвердили общую политико-экономическую закономерность отечественной истории – каждая новая смена советских руководителей начинала с критики нетерпимого положения, сложившегося в сельском хозяйстве, обещала скорое решение «продовольственной проблемы», а заканчивала предложениями о нормировании продовольствия и призывами к экономии хлеба (продналог и нэп при Ленине, всеобщая коллективизация при Сталине, подъем целины при Хрущеве).

Вот и Брежнев не скупился на критику волюнтаристских методов Хрущева.

Реформу 1965г. в промышленности связывают с именем главы Правительства СССР А.Н. Косыгина. В его докладе на октябрьском Пленуме ЦК КПСС были использованы предложения известного экономиста Е.Г. Либермана. Однако Брежнев – Генеральный секретарь ЦК КПСС – к этой затее, как он назвал предложения Косыгина, относился скептически.

Но положение дел в экономике страны было таково, что надо было уже что-то делать. В отдельных районах страны из-за нехватки продуктов питания возникла необходимость ввести нормированное снабжение населения (по талонам) и скрывать ситуацию стало невозможно. Поэтому реформа Косыгина поначалу пошла. Вернули отраслевое (отказавшись от хрущевского территориального) управление народным хозяйством – министерства. Заговорили о некоторых рыночных экономических категориях – расширении самостоятельности предприятий, о рычагах стимулирования производства (цена, прибыль, премия, кредит и т.д.), предполагалось планировать сверху меньше показателей, чем раньше.

Поначалу новшества эти вызвали определенный энтузиазм в обществе. Тем более что удалось добиться и кое-каких результатов: цифры выполнения планов восьмой пятилетки были действительно несколько выше, чем в предшествующую хрущевскую семилетку. В строй вступило 1900 крупных промышленных предприятий и объектов, в т.ч. Красноярская ГЭС, автозавод в Тольятти («Жигули») и т.д. Улучшаются условия жизни рабочих – в ряде отраслей повышается зарплата. Построено свыше 11 млн. квартир. Повысились закупочные цены на сельхозпродукцию. С 1 июля 1966 г. вводилась ежемесячная оплата труда колхозников деньгами и продуктами (до этого они работали за трудодни и палочки – за каждый отработанный в колхозе день ставилась палочка, а в конце года по числу заработанных «палочек» осуществлялся расчет продукцией. «Живых» денег у колхозников не было).

Но постепенно сказывались расхождения в этом вопросе двух первых лиц государства, и новые методы хозяйствования стали сворачиваться. Особенно ускорилось сворачивание реформ после известных событий 1968 года в Чехословакии. Те, кто сразу усмотрел в экономических преобразованиях угрозу политической стабильности, только повода дожидались, чтобы эту реформу придушить.

Отказ от проведения экономических реформ был зафиксирован в решениях декабрьского (1969) Пленума ЦК КПСС. Там содержались обычные требования – об улучшении использования резервов производства и усилении режима экономии в народном хозяйстве. На место экономических рычагов управления вновь выходят командные методы, призывы к борьбе с нарушителями государственной и трудовой дисциплины.

Скрытно нарастало экономическое неравенство республик. В самом невыгодном положении оказывалась Российская Федерация. Однако в союзных республиках крепло убеждение, что именно Россия виновата в проблемах каждой из них.

А на местах люди так и не успели понять, что же такое настоящий хозрасчет, и, под влиянием партийных эмоций, начали его высмеивать.

«Таким образом, …директивная экономика сумела довольно быстро нейтрализовать робкие шаги по реформированию хозяйственного механизма». В стране устанавливается неосталинизм – верность старым идеологическим ценностям, «идеологической дисциплине», помноженной на неведомую при Сталине «стабильность в руководстве».

II.               Нарастание застойных явлений в экономике, общественно-политической и духовной жизни страны в 70-е годы.

Начало стагнации в экономическом развитии страны историки относят к середине 70-х годов. Несмотря на то, что капиталовложения в сельское хозяйство даже превысили плановые, успехи этой отрасли были более чем скромными. Сказались, конечно, тяжелые засухи 1972 и 1975 гг., неурожайный 1974-й. Рассказывают, в 1972-м так порезали скот, что общественное животноводство уже никогда не оправилось от этого ущерба. Кормить его было нечем. В наши места завозили из Белоруссии солому, а местное население мобилизовали на заготовку еловых лапок. Даже в столицах по четвергам в общепите ввели «рыбные дни». А на местах все больше ощущалась нехватка мяса, колбасных изделий, сливочного масла. На территории Новосильского района 3 маслозавода все 100% своей продукции отправляли в Москву. Сгущенку с брендом «п. Верховье Орловской области» (мама говорит, вкусная была, - лучшая в стране) можно было вполне встретить где-нибудь в Кулунде на каком-нибудь закрытом военном заводе имени Верещагина, но никогда – на прилавках местных магазинов. Так что мы вполне могли гордиться тем, чего никогда в глаза не видели и не кушали.

К 1980 году у нас уже перестают стесняться того, что мы широко закупаем зерно за рубежом. Директивная экономика, подавлявшая ростки нового, объективно подошла к пределу своих возможностей. Практически были исчерпаны свободные людские ресурсы (понятие «домохозяйка» исчезло из обихода – все женщины работали, или это было синонимом «тунеядка»), снизилась рождаемость. И без того низкие темпы экономического роста достигались в основном за счет продажи нефти и увеличения производства алкоголя.

В целом это был период, когда больше проедали, чем создавали. Наступил товарный голод. Конечно, по сравнению с нищетой 30-х и послевоенных годов, положение основной части населения улучшилось. Все меньше людей жило в коммуналках и бараках. В быт входили телевизоры, холодильники, радиоприемники. У многих появились домашние библиотеки. Бесплатными были медицина и образование.

Но была и обратная сторона у этой «медали». Перестала повышаться средняя продолжительность жизни. К началу 80-х СССР опустился на 35-е место по этому показателю и на 50-е по уровню детской смертности.

Ядром всей системы была Коммунистическая партия, слившаяся с государством. Партийно-государственная бюрократия представляла верхний, наиболее влиятельный слой советского общества. Такой автономный клан как директорский корпус после реформы 1965 г. сосредоточил в своих руках крупные средства. Аграрная элита контролировала не только местные партийные органы. Обновление кадров шло очень медленно – только естественное убытие чиновников давало возможность занять эти посты претендентам. А без стимулов продвижения по служебной лестнице руководители становились равнодушными к порученному им делу.

Кадровая стагнация порождала сращивание бюрократии с теми участками экономики, которые они контролировали – так создавалась основа коррупции.

Еще один важный крупный слой советского общества интеллектуальная элита, интеллигенция, - лица, не обладающие властью над какими-либо другими социальными слоями. Часть ее номенклатура интегрировала в свою сферу, подчиняя жестокому контролю (путем воздействия привилегиями). Основная же масса интеллигенции имела невысокие доходы. От мыслительного труда их отвлекал и частый физический труд – вынужденные поездки «на картошку» или работа на овощной базе по графику, а также возделывание и уборка сахарной свеклы в колхозах. У молодежи быстро открывались глаза на социальную несправедливость.

По принципу снежного кома накапливались проблемы и у работников собственно физического труда – рабочих и крестьян. По данным историка Л.М. Алексеевой, за послесталинское 30-летие произошло 76 забастовок: 3 из них состоялись во второй половине 50-х, 17 – в 60-е, 25 – в 70-е, 31 – в начале 80-х. Люди требовали повышения зарплаты, сохранения льготных отпусков, отмены периодического пересмотра норм и т.д. Это, главным образом, были требования сохранить условия, привлекавшие работников на предприятия. В специальном партийном документе сообщалось, что прошли забастовки рабочих в Свердловске, Литве, Эстонии, Челябинской области, на Украине, в Севастополе, Красноярском крае.

Аграрная политика КПСС привела к окончательному раскрестьяниванию российской деревни и превращению крестьян в наемных рабочих. Собственник в крестьянине был уничтожен. Добавим к этой «картине» кампанию по ликвидации «неперспективных» (только в РСФСР в этот разряд попало до 80%) сел и деревень.

Таким образом, начавшийся структурный кризис советского общества предопределил нарастание недовольства, грозившего устоям системы.

III.           Диссидентство.

На рубеже 50-60-х годов зарождается движение диссидентов (инакомыслящих). Первые их выступления связаны с разоблачением культа личности Сталина и попытками осмыслить по-новому ленинизм. Государство стремилось пресечь эти попытки. В 1957 году арестованы Р. Пименов и Б. Вайль, написавшие «послесловие» к докладу Хрущева на ХХ съезде. В том же году была арестована группа аспиранта исторического факультета МГУ П. Краснопевцева. Появляются первые бесцензурные издания самиздата «Синтаксис», «Феникс-61» и др. Некоторая часть произведений диссидентских авторов публиковалась за границей – тамиздат («Говорит Москва», «Руки» Н. Аржака; «Что такое социалистический реализм?» А. Терца. Под этими псевдонимами скрывались Ю. Даниэль и А. Синявский. В 1965-м оба были арестованы. Суд над ними вызвал волну протеста и всплеск диссидентской активности).

Диссиденты открыто выражали несогласие с общепринятыми нормами жизни и предпринимали конкретные действия, подтверждая свою позицию. Это были люди, в основном выросшие и воспитанные при советской власти. И явление это явилось порождением самой системы советского общества, и было одним из ярких направлений нравственного сопротивления тоталитаризму.

Диссидентское движение историки классифицируют по следующим направлениям: а) гражданские движения («политики», «правозащитники»); б) религиозные течения (евангельские христиане, адвентисты и др.); в) национальные движения.

Борьба в защиту писателей стала по существу борьбой за свободу слова. В начале 1968г. усилились репрессии против участников петиционных кампаний. Многие были исключены из рядов КПСС (за этим автоматически следовало увольнение с работы), студентов исключали из вузов, писателей и художников шельмовали в творческих союзах, ученым создавали помехи в защите диссертаций. В этом же году стал выходить самиздатовский правозащитный бюллетень «Хроника текущих событий» (редактор – поэтесса Н. Горбаневская). Семеро участников демонстрации 25 августа 1968г. на Красной площади были осуждены и приговорены к разным срокам тюрьмы. Лишь В. Файнберг был признан невменяемым и помещен в психиатрическую больницу. И отпустили Н. Горбаневскую, имевшую грудного ребенка.

В середине 60-70-х годов возникла потребность в «альтернативной культуре». Запрет на свободное творчество обусловил ее нелегальное существование.

Журнал «Новый мир» вошел в историю публикацией «Одного дня Ивана Денисовича» А. Солженицына, мемуаров И. Эренбурга, по-новому осмысливавших современную историю. Поводом для разгрома редакции послужила публикация за рубежом поэмы А. Твардовского «По праву памяти». Остракизму подверглись члены редколлегии Л. Чуковская, Л. Копелев, Б. Окуджава. Твардовский написал заявление об уходе с должности главного редактора «по собственному желанию». «Есть много способов убить поэта. Твардовского убили тем, что отняли «Новый мир», - писал А. Солженицын.

Солженицын стал, пожалуй, самой яркой звездой диссидентства. За «Один день…» в 1963 г. его приняли в Союз писателей СССР. А за роман «Раковый корпус» в 1969 его исключили из Союза. Это спровоцировало мощный правозащитный всплеск во всем мире. Через год он становится Нобелевским лауреатом в области литературы. В руководстве страны вынашивались планы избавления от него. Неожиданно за Солженицына вступился министр МВД Н. Щелоков. Но это был коварный шаг. Его мнение: не надо публично казнить врагов, а душить их в объятиях. В результате Солженицын был выдворен из СССР и много лет жил вдали от Родины. Когда в конце 90-х он приехал в Новосиль (воевал здесь в годы войны), кое-кто лицемерно просил у него прощения за то, что 30 лет назад писал против него подметные письма.

Борьба за «идеологическую чистоту» занимала едва ли не одно из главных мест в деятельности КГБ. Читаешь отчеты этого ведомства: «…сорваны попытки…, скомпрометированы акции противника…, конфисковано… В 1975 году профилактировано 20 тысяч человек, совершивших политически вредные поступки, не содержащие преступного умысла…, снижена враждебная деятельность еврейских националистов…, сорваны замыслы…, снижены эмигрантские настроения, внесен раскол…, локализована враждебная деятельность…главарей…Совета церквей…» Оторопь берет: сколько поломанных человеческих судеб! Вспомнишь сатирика: был ли 37-й год? Или после 36-го сразу начался 38-й? «Не был… но будет».

Заключение.

Прискорбно, что мир, в котором жили советские люди, для многих был миром двойного существования – с запрятанной в сознании, но постоянно и болезненно ощущаемой правдой о прошлом. Прискорбно и то, что очень многие даже и не замечали этого.

Впрочем, не все. Генерал Петро Григоренко, например, к лету 1963 года укрепился в мысли, что с руководством КПСС надо вступать в борьбу. Но он все же не сразу решился, понимая, что это может стоить головы. Сдерживал страх за семью. И все-таки он со сыном приступил к организации Союза борьбы за возрождение ленинизма. Со Со многим он он не мог мириться. Например, почему нет хлеба? Официальное мнение: в столовых режут хлеб большими кусками – большие отходы. Истинные причины: низкая урожайность, высокие потери при уборке, гибель в результате плохоего хранениея - потому, что у сельских тружеников нет заинтересованности в результатах своего труда… Комиссия признала генерала психически невменяемым.

Вслед за Владимиром Буковским, считавшим, что несчастна страна, где простая честность воспринимается в лучшем случае как героизм, в худшем – как психическое расстройство, хочется горестно воскликнуть: «Бедная Россия!»

Кто же такие были диссиденты? Что это за особая порода людей и как она выкристаллизовалась внутри такого наглухо закрытого от внешнего мира общества? На ум приходит сравнение: как без доступа воздуха происходило образование залежей каменного угля, а местами и алмазов (тот же углерод!), так и в нашем сообществе возник поистине его алмазный фонд – люди, которые не принадлежали организациям, у них не было вождей - каждый из них сам был личность. Никто не учил их, как действовать, не вовлекал в движение. Каждый, кто не хотел самоуничтожиться, подчиняясь произволу властей, вливался в движение и делал сам, по внутреннему зову то, что считал необходимым.

Ожидание перемен и осознание их необходимости вдохновляли на смелые мысли, а наиболее решительных – и смелые публикации. Хотя, как не раз выяснялось, руководители, те, от кого объективно исходили эти реформаторские импульсы, сами тут же пугались, увидев, какие духи выпущены из бутылки. И потому либо начинали сами бить тех, кто поторопился «высунутьлся», либо поощряли на такое «битье» других. А в желающих «вдарить» нехватки, как правило, не было.

Наум Коржавин говорил о весьма конкретной российской проблеме: «…моя жизнь без России потеряла бы всякий смысл, а мое еврейство при этом – только дополнительная тяжесть… Можно уйти от среды, но не от судьбы. Тем более, от еврейской судьбы в ХХ веке. Всегда найдется какой-нибудь Станислав Куняев, который не даст забыться…»

 Диссиденты делали то, чему их учили в советской школе: были честными, принципиальными, готовыми к взаимопомощи, презирали шкурные интересы. Многолетняя проповедь торжества духовных идеалов над материальными полнее всего реализовалась в диссидентском движении. И они стали «передовым отрядом» интеллигенции, еще более передовым, чем партия. Это, конечно, смелое заявление, но от этого исторического факта никуда не деться. Диссиденты, ведя себя как свободные люди в несвободной стране, опередили события. И - проиграли.

Ибо официальные люди, делавшие идеологическую политику, очень часто во все времена сохраняли возможность не только затыкать другим рот, но и безжалостно гнобить неугодных, расправляться с ними жестоко и бессовестно.

…В одной хорошей книге написано: «Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению; а противящиеся сами навлекут на себя осуждение» (Рим. 13:1-2). Что же: Бог – злодей, что допустил такие катаклизмы в России? Или русский народ у Него в нелюбимчиках? Никак. Бог дал заповеди (для всех!): «Начальствующего в народе твоем не злословь» (Деян. 23:5). Выполняем? «Я оставил их упорству сердца их, пусть ходят по своим помыслам» (Пс. 80:13). «Так… будет и с сими…, которые… отвергают начальства и злословят высокие власти» (Иуд. 8). Вот и получается, что власть у нас такая, которой мы достойны.

Речь не о том, чтобы покорно молчать и не пикать. Здесь существует опасность впасть в другую крайность, также характерную для родного сообщества – вспомним стихотворение А. Галича «Промолчи! (Старательский вальсок)». Но, наверное, совершая героические подвиги, мы все-таки чего-то недоделываем. Чего? В Вот не все на проклятом западе так гнило и зловонно: в американском конгрессе их империалистические заседания ежедневно начинаются со всеобщей молитвы, обращенной к Богу-Отцу, Богу-Сыну и Богу-Духу Святому. И существует в году День национальной молитвы. А мы все по упорству сердец наших ходим по своим помыслам. И считаем их истиной в последней инстанции. И что особенно трагично, что каждый – свои.

Литература:

1) Жукова Л.В. «История России с древнейших времен до настоящего времени» (Для школьников и абитуриентов). – Учебное пособие для поступающих в вузы. – М.: Экзамен. – 2003.

2) История России в новейшее время (1945-1999): Учебник для вузов / Под ред. А.Б. Безбородова. – М.: Олимп, Издательство АСТ, 2000

3) Пихоя Р.Г. «Советский Союз: история власти. 1945-1991». – Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000.

4) Бурлацкий Ф.М. «Вожди и советники: о Хрущеве, Андропове и не только о них…» - М.: Политиздат, 1990.

5) Восленский М.С. «Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза». М.: «Советская Россия» совм. с МП «Октябрь», 1991.

6) Алексеева А.М. «История инакомыслия в СССР». – Вильнюс-Москва: Весть, 1992.

7) Арбатов Г.А. Затянувшееся выздоровление. 1953-1985. – М.: Международные отношения, 1991.

8) Миф о застое / Сост. Е.Б. Никанорова, С.А. Прохватилова. – Л., 1991.

9) Погружение в трясину (Анатомия застоя) / Сост. и общ. ред. Т.А. Ноткиной. – М.: Прогресс, 1990.

10) Орлова Р., Копелев Л. «Мы жили в Москве: 1956-1980». – М.: Книга, 1990.

11) Библия. 1990, SGP, Box 516, Chicago, IL 60690-0516. USA.