Столыпин и его реформа

Столыпин и его реформа

 

 

 

 

 

 

“Природа вложила в человека

некоторые

врождённые инстинкты,

как-то чувство голода,

половое чувство и т. п.

и одно из самых сильных чувств

этого порядка –

чувство собственности.

Нельзя любить чужое

наравне со своим

и нельзя обхаживать,

улучшать землю,

находящуюся

во временном пользовании,

наравне со своею землёю.

Искусственное

В этом отношении

оскопление нашего крестьянина,

уничтожение в нём

врождённого чувства

собственности

ведёт ко многому дурному

и, главное, к бедности”

П. А. Столыпин.

 

 

 

 

 

 

Содержание

    

   1. Дворянский род Столыпиных.

   2. Начало пути.

           а)  Детство и юность.

           б)  Уездный предводитель.

           в)  Губернатор.

           г)  Министр внутренних дел.

       3. Аграрная реформа

4.     Киевское покушение.

I.     Заключение

II.   Приложение

III.Литература                                                     

 

 

 

 

 

ДВОРЯНСКИЙ РОД СТОЛЫПИНЫХ

 

Дворянский род Столыпиных известен с конца XVI века. Поколенная роспись ведётся с Григория Столыпина. С течением времени род сильно развился, владея многочисленными поместьями в разных землях. Мы знаем, что один из Столыпиных участвовал в войне с Польшей (1654-1656), другой был убит пугачёвцами. Наиболее известные линии рода ведут начало от пензенского губернского предводителя дворянства Алексея Емельяновича Столыпина (1744-1810). У него было пятеро сыновей и пятеро дочерей. О старшем сыне Алексан-дре знаем только то, что одно время он был адьютантом А. В. Суворова. Второй

из братьев, Аркадий, родившийся в 1778 году, начинал службу в Петербурге, на скромных чиновничьих должностях. Третий из братьев, Николай (1781-1830) дослужился до чина генерал-лейтенанта и был убит во время восстания в Севастополе.

Дмитрий Алексеевич, родившийся в 1785 году, был участником Аустерлицкого сражения. В 20-е годы XIX века генерал-майор Д. А. Столыпин служил на юге и был в хороших отношениях с П. И. Пестелем. Декабристы предполагали ввести в состав Временного правительства братьев Аркадия и Дмитрия Столыпиных. После 14 декабря 1825 года начались аресты всех, кто имел отношение к движе-нию декабристов. В начале 1826 года Дмитрий Алексеевич скоропостижно ско-нчался в своём подмосковном имении Средниково, оставив трёхлетнего сына Аркадия. Ходил слух, что генерал застрелился.

Старшей дочерью Алексея Емельяновича была Елизавета, родившаяся в 1773 году и вышедшая замуж за Михаила Васильевича Арсеньева. Ей выпала нелёгкая судьба пережить своего мужа, свою единственную дочь Марию и своего единственного внука – Михаила Юрьевича Лермонтова. Мало кто из Столыпиных любил знаменитого отпрыска своего рода. Все жаловались на его трудный характер. Говорят, что одна из тётушек упорно, до самой смерти отказывалась прочесть хотя бы строчку из сочинений “этого невыносимого мальчишки”.

И всё же самые близкие друзья у Лермонтова были в основном среди Столыпиных.

Он любил весёлого и доброго Афанасия Алексеевича, брата своей бабушки, дружил с сыновьями Аркадия Алексеевича – Николаем, Алексеем и Дмитрием.

Впрочем, с Николаем (1814-1884) особой близости, как видно, не было. Николай Аркадьевич стал дипломатом, представлял Россию сначала в некоторых немецких княжествах, а затем в Нидерландах. Алексей Аркадьевич (1816-1858) стал самым близким другом Лермонтова.

Они вместе учились в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, а затем служили в гвардейском гусарском полку.

 

НАЧАЛО ПУТИ

Детство и юность

П. А. Столыпин родился 2 апреля 1862 года в Дрездене, куда его мать ездила к родственникам.

Детство и раннюю юность он провёл в основном в Литве. Летом семья жила в Колноберже или выезжала в Швейцарию. Когда детям пришла пора учиться, купили дом в Вильне. Виленскую гимназию Столыпин и окончил. В 1881году он поступил на физико-математический факультет Петербургского универси-тета.

Кроме физики и математики здесь преподавались химия, геология, ботаника, зоология и агрономия. Именно эти науки, последние из названных, привлекали Столыпина. Однажды на экзамене у Д. И. Менделеева он попал в сложное положение. Профессор стал задавать дополнительные вопросы, Столыпин отвечал, но Менделеев не унимался, и экзамен уже перешёл в учёный диспут, когда великий химик спохватился: ” Боже мой, что же это я. Ну довольно, пять, пять, великолепно”. В дипломной работе Столыпина рассматривались табачные культуры, возделываемые в южной России.

П. А. Столыпин рано женился, оказавшись чуть ли не единственным женатым студентом в университете. Ольга Борисовна, жена П. А. Столыпина, прежде была невестой его старшего брата убитого на дуэли. С убийцей своего брата стрелялся и Пётр Аркадьевич, получив ранение в правую руку, которая с тех пор плохо действовала.

Существует, впрочем, и другая версия, которую рассказывал, в частности, С. Н. Сыромятников, близко знавший Столыпина по службе. Рука у него начала сохнуть ещё в гимназические годы. Ему сделали несколько хирургических операций. В конце концов это будто бы и предопределило его решение идти в университет, а не на военную службу по примеру деда, отца и старшего брата.

Внешне П. А. Столыпин сильно походил на своего отца. Он был так же высок, подтянут и подвижен. Но его привычки и жизненный уклад были во многом другими. П. А. Столыпин не курил (даром что написал дипломную работу о табаке), почти не употреблял спиртного и редко играл в карты. Разнило его с отцом и отсутствие музыкального слуха. Но литературу и живопись П. А. Столыпин любил, отличаясь, правда, несколько старомодными, чисто дворянскими вкусами. Ему нравилась проза И. С. Тургенева, поэзия А. К. Толстого и А. Н. Апухтина. С последним он был в дружеских отношениях; и на петербургской квартире Столыпина Апухтин нередко читал свои новые стихи. В литературе тех лет часто противопоставлялись мятежное поколение, сформировавшееся в 60-е годы, и законопослушное, практическое поколение 80-х годов.

Столыпин был типичным “восьмидесятником”. Он никогда не имел недоразумений с полицией. В 1884 году, ещё до окончания университета, его зачислили на службу в МВД. Вслед за этим, правда, последовал полугодовой отпуск, в течение которого Столыпин, по-видимому, завершал дипломную работу.

Уездный предводитель

Вернувшись на службу он подал прошение о переводе в Министерство государственных имуществ. 1887-1889-е годы Столыпин просидел в Департаменте земледелия и сельской промышленности на скромной должности помощника столоначальника, имея чин коллежского секретаря. Однако, как оказалось, скромный чиновник имел неплохие связи в верхах. В 1888 году он получил придворное звание камер-юнкера.

В Министерстве государственных имуществ положение Столыпина было рутинным, и в 1889 году он опять перешёл в МВД. Его назначили ковенским уездным предводителем дворянства.

О деятельности П. А. Столыпина на посту уездного предводителя мало что известно. Вспоминая те годы, Столыпин писал, что он “служил себе просто, исполнял свои обязанности и не мудрил”, но в то же время старался не быть “статистом”. Это подтверждает его работа в уездном попечительстве о народной трезвости.

И всё же основным занятием Столыпина в те годы было хозяйствование в Колноберже, к которому примыкали фольварки Петровский и Ольгино. Столыпину удалось превратить своё имение в образцовое хозяйство с многопольным севооборотом и развитым животноводством. В 1901 году в Колноберже, Петровском и Ольгино было получено 4484 пуда пшеницы и 4650 пудов ржи. Выращивались ячмень, овёс, горох, вика и картофель. Основная часть продукции шла первым сортом. В Петровском был разбит сад. Часть земли сдавалась крестьянам в аренду.

В совокупности земельные владения Столыпина в пределах Ковенской губернии составляли 835 десятин. Кроме того, за ним числилось 820 десятин земли в Нижегородской губернии. После смерти Аркадия Дмитриевича к П. А. Столыпину перешли имения в Саратовской (1000 десятин), Пензенской (950 десятин) и Московской (140 десятин) губерниях. В 1901-1902 годах Столыпин продал своё родовое имение в Вольском уезде Саратовскоё губернии семерым местным крестьянам за 112,5 тысяч рублей. За каждым покупателем был закреплён отдельный участок земли. Так появились первые столыпинские хутора. В 1902 году Московское имение было продано двум московским жителям за 30 тысяч рублей.

В 1899 году О. Б. Столыпиной по наследству от отца перешло имение Чулпановка в Чистопольском уезде Казанской губернии (4845 десятин). В результате всех наследований, покупок и продаж оказалось, что в руках семейства Столыпиных по разным губерниям числится 7450 десятин земли. П. А. Столыпин не входил в разряд крупнейших латифундистов, но занимал видное место в среде российского поместного дворянства. В 1899 году Столыпин был назначен ковенским губернским предводителем дворянства.

В губернской иерархии эта должность стояла на втором месте (после губернатора). Одно из первых дел Столыпина на новом посту заключалось в создании Ковенского общества сельского хозяйства.

Губернатор

Летом 1902 года П. А. Столыпин был назначен гродненским губернатором. В Гродно Столыпин пробыл всего 10 месяцев. В 1903 году Столыпин был назначен саратовским губернатором.

В 1904 году началась война с Японией. 8 марта состоялась первая встреча с Николаем II. Столыпин сообщал жене, что государь ”был крайне ласков и разговорчив: говорил про губернию, про пробудившийся патриотизм… Закончил уверенностью, что всё в губернии пойдёт хорошо”.

В мае 1904 года в Саратовской губернии начались крестьянские беспорядки – явление, с которым новый губернатор прежде не сталкивался. “Выезжаю в Аткарский уезд, где опять беспорядки, - писал он жене 19 мая в Колноберже. – Думаю, что в один день покончу. Там крестьяне обыкновенно тихие и надеюсь обойтись без экзекуции. Скучно постоянно прерывать работу такими случая-ми”.

Грозовая атмосфера лета 1904 года разрядилась 15 июля убийством Плеве. Новым министром внутренних дел стал князь П. Д. Святополк-Мирский. Началась “либеральная весна”, столь трагично завершившаяся 9 января 1905 года.

“Кровавое воскресенье” стало первым днём первой русской революции. Вскоре в Саратове и других городах губернии начались забастовки, митинги и демонстрации.

Летом 1905 года Саратовская губерния стала одним из главных очагов крестьянского движения.

В сопровождении казаков Столыпин разъезжал по мятежным деревням. “Высокий рост, косая сажень в плечах, что не мешало стройности его фигуры, соколиный взгляд, властный тон – придавали ему вид достойного представителя власти, начальника и хозяина губернии”, - вспоминал один из крестьян, видевший Столыпина в те дни. Против крестьян Столыпин действовал напористо и бесцеремонно. Выступая на сельских сходах, губернатор употреблял много бранных слов, грозил Сибирью, каторгой и казаками, сурово пресекал возражения.

 

“МЕНЯ ВЫНЕСЛА НАВЕРХ ВОЛНА СОБЫТИЙ…”

 

Министр внутренних дел

 

До сих пор не вполне ясно, какие пружины вытолкнули П. А. Столыпина, сравнительно молодого и малоизвестного в столице губернатора, на ключевой в российской администрации пост. Впервые его кандидатура обсуждалась в октябре 1905 года на совещании С. Ю. Витте с общественными деятелями. Обер-прокурор Синода князь А. Д. Оболенский, родственник Столыпина, предложил его на пост министра внутренних дел, стараясь вывести переговоры из тупика. Но Витте не хотел видеть на этом посту никого другого, кроме П. Н. Дурново, общественные же деятели мало что знали о Столыпине.

Вторично вопрос о нём встал в апреле 1906 года, когда уходило в отставку правительство Витте.

Американская исследовательница М. Конрой считает, что своим назначением Столыпин во многом был обязан своему шурину Д. Б. Нейдгардту, удалённому с поста одесского градоначальника (в связи с еврейским погромом), но сохранившему влияние при дворе. В. С. Дякин отмечает особо активную роль в выдвижении Столыпина управляющего Кабинетом его величества князя Н. Д. Оболенского. Замена, перед самым созывом Думы, либерального премьера Витте на реакционного И. Л. Горемыкина была вызовом общественному мнению. И чтобы вместе с тем его озадачить, было решено заменить прямолинейного карателя Дурново на более либерального министра. Выбор пал на Столыпина.

“Достигнув власти без труда и борьбы, силою одной лишь удачи и родственных связей, Столыпин всю свою недолгую, но блестящую карьеру чувствовал над собой попечительную руку Провидения”, - вспоминал товарищ министра внутренних дел С. Е. Крыжановский.

В мае 1906 года собрался первый съезд уполномоченных дворянских обществ. На съезде был избран постоянно действующий Совет объединённого дворянства. Во время частных переговоров со Столыпиным он обещал поддержку правительству на следующих условиях:

1)роспуск Думы;

2)введение “скорорешительных судов”;

3)прекращение переговоров с либеральными деятелями о вхождении их в правительство;

4)изменение избирательного закона.

I Дума была распущена 8 июля 1906 года. Соглашение правительства с представителями поместного дворянства постепенно исполнялось, и налицо была определённая консолидация контрреволюционных сил, чему немало содействовал министр внутренних дел.

Правительство пошло на роспуск Думы не без внутреннего трепета. И действительно, на какое-то время обстановка в стране резко накалилась. 

Вскоре под самым Петербургом начались военные восстания. 18 июля восставшая Свеаборгская крепость провозгласила лозунги: ”Учредительное собрание”, “Земля и воля”. Через два дня произошли восстания в Кронштадте и на крейсере “Память Азова”, стоявшем на ревельском рейде.

С. Н. Сыромятников, близкий сотрудник П. А. Столыпина, явившись к нему однажды утром, застал его в халате. ”Вы нездоровы” – спросил Сыромятников. “Нет, - отвечал Столыпин, - мне сообщили ночью, что какой-то крейсер идёт бомбардировать Петербург.

 Я звонил по телефону целую ночь, пока удалось найти батарею и поставить её при входе в Неву, чтобы расстрелять его. По счастью, крейсер ушёл в море. Но я не спал всю ночь.”

Восстания были быстро подавлены, после чего последовали многочисленные расстрелы. В такой обстановке Столыпин, уже в качестве премьера, вновь начал переговоры о вхождении в правительство общественных деятелей. Вместе с Горемыкиным в отставку были удалены известные реакционеры А. А. Ширинский-Шихматов (обер-прокурор Синода) и А. С. Стишинский (главноуправляющий землеустройством и земледелием). Предполагалось, что их места займут представители общественности.

15 июля на министерской даче состоялась его встреча с земскими деятелями Д. Н. Шиповым и князем Г. Е. Львовым (будущим председателем Временного правительства). Разговор, однако, не получился. Тем не менее, не желая обрывать переговоры, земские деятели выдвинули ряд условий своего вхождения в правительство. Главные из них сводились к предоставлению общественным деятелям половины мест в кабинете (включая пост министра внутренних дел), выработке и публикации правительственной программы, немедленной приостановке смертных казней и скорейшему созыву Думы. Граф П. А. Гейден, с которым П. А. Столыпин встретился через два дня, был согласен на предоставление общественным деятелям пяти мест в правительстве, но при условии принятия последними определённой, согласованной программы.

Однако царь был против вступления в правительство “целой группы лиц с какой-то программой”.

П. А. Столыпину так и не удалось освежить кабинет министров. Правительство в основном осталось горемыкинским. Не все его члены были единомышлени-ками Столыпина. Министр финансов В. Н. Коковцов, опытный государствен-ный деятель и второе по значению лицо в каби нете, не скрывал скептического отношения к аграрным начинаниям Столыпина и жалел на них денег. В оппози-ции иногда оказавался и князь Б. А. Васильчиков, назначенный на пост главно-управляющего землеустройством и земледелием.

Драматические события в августе 1906 года показали, что правительство по-прежнему на первый план ставит борьбу с революционным движением. 12 августа к министерской даче на Аптекарском острове подкатило ландо с двумя жандармскими офицерами и одним человеком в штатском. Опытный швейцар заметил у офицеров несоответствие в форме.

Вызвали подозрение и портфели, которые бережно держали все трое. Однако швейцару не удалось их остановить. Вбежав в переднюю, они натолкнулись на генерала, ведавшего охраной. Тогда они швырнули портфели и взрывом мгновенно разметало дачу. Убито было 27 человек, в том числе три террориста (Э. Забельшанский, И. М. Типунков и Н. И. Иванов), принадлежавшие к одной из максималистких групп, отколовшихся от партии эсеров. Среди раненых оказались дети Столыпина: трёхлетний Аркадий и пятнадцатилетняя Наташа. Единственной комнатой, которая не пострадала, был кабинет Столыпина, где в момент взрыва он и находился. Покушение ещё более укрепило престиж Столыпина в правящих кругах.

По предложению царя Столыпин переехал вместе с семьёй в Зимний дворец, охранявшийся более надёжно. 19 августа 1906 года в чрезвычайном порядке, по 87-й статье Основных законов, был принят указ о военно-полевых судах. Впоследствии Столыпин признавался, что подобные меры – это “тяжёлый крест”, который ему приходится нести против своей воли. 2 декабря 1906 года в петербургском Таврическом саду террористы Березин и Воробьёв совершили нападение на усмирителя московского восстания Ф. В. Дубасова.

Официальных сведений о числе жертв военно-полевых судов нет. По подсчётам исследователей, за восемь месяцев (с августа 1906 года по апрель 1907 года) они вынесли смертные приговоры 1102 человекам.

А. С. Изгоев, один из первых биографов Столыпина, писал, что в его времена “ценность человеческой жизни, никогда в России высоко не стоявшая, упала ещё значительно ниже”.

Большинство мемуаристов и историков не считает Столыпина “генератором идей”. Хотя мы помним, что он имел достаточно твёрдые взгляды относительно общины, хуторов, отрубов, рабочего страхования и народного просвещения. Оказавшись во главе правительства, он затребовал из всех ведомств те первоочередные проекты, которые давно были разработаны, но лежали без движения вследствие бюрократической привычки откладывать любое крупное дело. В итоге Столыпину удалось составить более или менее целостную программу умеренных преобразований. 24 августа 1906 года правительство опубликовало декларацию, в которой пыталось оправдать свою политику массовых репрессий. 25 августа Столыпиным  была обнародована программа в которой он изложил основные направления своей политики.

27 августа 1906 года по 87-й статье был принят указ о передаче Крестьянскому банку для продажи части казённых земель. Столыпин придавал большое значение этому указу, считая, что тем самым он перехватывает у кадетов идею “общегосударственного земельного фонда” для наделения наиболее малоземельных крестьян и оставляет ни с чем своих главных оппонентов.

5 октября 1906 года последовал указ об отмене некоторых ограничений в правах крестьян. Этим указом были окончательно отменены подушная подать и круговая порука, сняты некоторые ограничения свободы передвижения крестьян, избрания ими места жительства, отменён закон против семейных разделов, сделана попытка уменьшить произвол земских начальников и уездных властей, расширены права крестьян на земских выборах.

 

 

Аграрная реформа

 

Осенью 1906 года в крестьянском движении обозначился спад, и правительство раскрыло, наконец, свои планы по аграрному вопросу. 9 ноября 1906 года был издан указ, имевший скромное название “О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования”. Так началась столыпинская аграрная реформа, точнее началась аграрная программа, а аграрная реформа была лишь её частью.

Столыпинская аграрная реформа, о которой в наши дни много говорят и пишут, в действительности – понятие условное. В том смысле условное, что она, во-первых, не составляла цельного замысла и при ближайшем рассмотрении распадается на ряд мероприятий, между собой не всегда хорошо состыкованных.

Во-вторых, не совсем правильно и название реформы, ибо Столыпин не был ни автором основных её концепций, ни разработчиком. И, наконец, в-третьих, у Столыпина, конечно же, были и свои собственные замыслы, которые он пытался реализовать.

Мы помним, что Столыпин, будучи саратовским губернатором предлагал организовать широкое содействие созданию крепких индивидуальных крестьянских хозяйств на государственных и банковских землях. Эти хозяйства должны были стать примером для окружающих крестьян, подтолкнуть их к постепенному отказу от общинного землевладения.

В течении ряда лет группа чиновников МВД во главе с В. И. Гурко разрабатывала проект, долженствовавший осуществить крутой поворот во внутренней политике правительства. К приходу Столыпина Гурко занимал пост товарища министра, основные идеи и направления проекта уже сформировались.

В отличие от столыпинского замысла, прект Гурко имел в виду создание хуторов и отрубов на надельных (крестьянских) землях (а не на государственных и банковских). Разница была существенной. Впрочем, не это было самое главное в проекте Гурко. Образование хуторов и отрубов даже несколько притормаживалось для другой цели – укрепления надельной земли в личную собственность. Каждый член общины мог заявить о своём выходе из неё и закрепить за собой свой чересполосный надел, который община отныне не могла ни уменьшить, ни передвинуть. С агротехнической точки зрения такое новшество не могло принести много пользы (надел как был чересполосным, так им и оставался), но оно было способно сильно нарушить единство крестьянского мира, внести раскол в общину. Проект Гурко представлял собой удобную площадку, с которой правительство могло приступить к форсированной ломке общины.

В мае 1906 года на первом съезде уполномоченных дворянских обществ с докладом “Основные положения по аграрному вопросу” выступил Д. И. Пестржецкий, чиновник МВД, принимавший участие в разработке аграрных проектов.

Правительство стремилось во что бы то ни стало отмежеваться перед дворянами от думских проектов принудительного отчуждения помещичьей земли, а потомуосновная часть доклада была посвящена критике таких проектов. Докладчик утверждал, что в целом по стране “за последнее время никакого реального основания для огульного наделения крестьян землёю не возникло”. Отдельные случаи малоземелья, говорилось в докладе, могут быть ликвидированы при помощи покупки земли через Крестьянский банк или путём переселения на окраины.

“Инициатива по введению улучшений в крестьянском хозяйстве, - подчёркивалось в докладе, - должна составить предмет главнейших забот государства и земства. Следует отрешиться от мысли, что когда наступит время к переходу к иной, более культурной системе хозяйства, то крестьяне перейдут к ней по собственной инициативе”.

Настроение прибывших на съезд дворян не было единодушным. Некоторые из них были настолько напуганы революцией, что считали необходимым сделать уступки.

“Лучше всего сразу, не унижаясь до принудительного отчуждения, заранее удовлетворить требования крестьян … - сказал саратовский земский деятель граф Д. А. Олсуфьев. – Мы должны добродетельно идти навстречу к продаже крестьянам земли, сохраняя и за собой часть … Компромис необходим …” Но эти здравые рассуждения не встретили сочувствия у большинства присутствующих.

Однако большинство уполномоченных было настроено решительно против общины.

“Община – это то болото в которое увязает всё, что могло бы выйти на простор,- сказал К. Н. Гримм,- благодаря ей нашему крестьянству чуждо понятие о праве собственности. Уничтожение общины было бы благодетельным шагом для крестьянства.” Эти же мотивы повторялись в резких нападках на общину В. Л. Кушелёва, князя А. П. Урусова, П. В. Попова.

Община подчёркивали дворянские представители, должа быть безусловно уничтожена.

Нападки на общину в какой-то мере были лишь тактической уловкой правого дворянства: отрицая крестьянское малоземелье, помещики стремились перевалить на общину всю ответственностьза крестьянскую нищету.

Вопрос о хуторах не вызвал больших прений. Сами по себе хутора и отруба мало интересовали дворянских представителей.

Между тем обстановка в стране была неопределённая. Давление дворян уравновешивалось давлением Думы и крестьянства. После роспуска I Думы ситуация ещё более обострилась. В конце августа 1906 года Столыпин провёл мероприятия по передаче Крестьянскому банку части государственных земель для продажи крестьянам.

Тем самым он приступил к исполнению своего замысла, созревшего ещё в Саратове. По существу, выражаясь современным языком, речь шла о приватизации части государственного имущества.

Эти мероприятия вызвали возражения со стороны Гурко. Он считал, что казённые земли и так почти всецело в руках крестьян, которые многие годы снимали их в аренду. У Гурко возникли сильные подозрения относительно дальнейших намерений Столыпина, когда известный латифундист граф А. А. Бобринский передал ему слова, сказанные мимоходом главой правительства: “Вам придётся расстаться с частью своих земель граф.”

 

В действительности Столыпин, думается, не допускал и мысли о полной ликвидации помещичьего землевладения. М. П. Бок привела в своих воспоминаниях следующие слова отца: “Не в крупном землевладении сила России. Большие имения отжили свой век. Их, как бездоходные, уже сами владельцы начали продавать Крестьянскому банку. Опора России не в них, а в царе.” Что-то похожее Столыпин, надо думать, действительно говорил – и это не было сказано случайно, под впечатлением от нескончаемых крестьянских бунтов. Бунты в конце концов прекратились, но осталось это убеждение, засевшее глубоко в сознании. В 1909 году, когда обстановка в стране коренным образом изминилась, Столыпин вновь коснулся этого вопроса – не в беседе с дочерью и не в случайном разговоре с графом, а в интервью корреспонденту газеты “Волга”: “Вероятно, крупные земельные собственности несколько сократятся, вокруг нынешних помещичьих усадеб начнут возникать многочисленные средние и мелкие культурные хозяйства, столь необходимые, как оплот государственности на местах”.

В конце 1905 года, когда дела у царского правительства были из рук вон плохи, главноуправляющий землеустройством и земледелием Н. Н. Кутлер поставил вопрос о частичном отчуждении помещичьих земель. Но царь после недолгого колебания решительно отверг кутлеровский проект, а сам Кутлер с треском вылетел в отставку.

Столыпин, как видно, считал, что в таком проекте нет надобности. Частичное отчуждение помещичьей земли фактически уже идёт. Многие помещики, напуганные революцией, продают имения. Важно, чтобы Крестьянский банк скупал все эти земли, разбивал на участки и продавал крестьянам. Из перенаселённой общины лишние работники уйдут на банковские земли. Идёт переселение в Сибирь. Под воздействием определённых правительственных мер община прекратит все эти свои бесконечные земельные переделы.

Примерно так сложилась у Столыпина общая концепция реформы. В этих рамках он смирился с проектом Гурко и даже как бы “усыновил” его. Правда, это был не тот случай, когда приёмное чадо становится похожим на отца. Скорее, происходило обратное. “Надо вбить клин в общину”, - говорил Столыпин своим сподвижникам. “Вбить клин”, заставить прекратить переделы, наделать хуторов и отрубов на общинных землях – все эти идеи подспудно или открыто были выражены в проекте Гурко. Оттуда Столыпин их и почерпнул.

10 октября 1906 года, когда этот проект рассматривался в Совете министров, Столыпин сам, без помощи Гурко, его докладывал и защищал.

9 ноября 1906 года проект “Особого журнала” Совета министров был доложен царю, который написал резолюцию: “Согласен с мнением председателя и 7 членов”. Столыпинской аграрной реформе был дан зелёный свет. Первая статья указа 9 ноября 1906 года наиболее известная и часто цитируемая, устанавливала, что “каждый домохозяин, владеющий надельною землёю на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собою в личную собственность причитающейся ему части из означенной земли”. Поскольку крестьяне владели землёй чересполосно ( у каждого домохозяина бывало по 8-10 и более полос в разных местах ), то законодательный акт 9 ноября 1906 года короче и правильнее было бы назвать “указом о чересполосном укреплении”.

В это время едва ли не главной заботой председателя Совета министров стало положение, в которое попал Крестьянский поземельный банк. Масштаб его операций по закупке земли в это время возрос почти в три раза. Многие помещики спешили расстаться со своими имениями. В 1905-1907 годах банк скупил свыше 2,7 миллиона десятин земли. В его распопяжение перешли государственные и удельные земли. Между тем крестьяне, рассчитывая на ликвидацию помещичьего землевладения в ближайшем будущем, не очень охотно делали покупки. С ноября 1905 года по начало мая 1907 года банк продал всего около 170 тысяч десятин. В его руках оказалось очень много земли, к хозяйственному управлению которой он не был приспособлен, и мало денег. Деятельность Крестьянского банка вызывала растущее раздражение среди помещиков. Это проявилось в резких выпадах против него на III съезде

уполномоченных дворянских обществ в марте-апреле 1907 года. Общее настроение дворянских депутатов выразил А. Д. Кашкаров: “Я полагаю, что Крестьянский банк не должен заниматься разрешением так называемого аграрного вопроса… аграрный вопрос должен быть прекращён силой власти”.

В это же время крестьяне весьма неохотно выходили из общины и укрепляли свои наделы. Ходил слух, будто тем, кто выйдет из общины, не будет прирезки земли от помещиков.

Только после окончания революции аграрная реформа пошла быстрее. Прежде всего правительство предприняло энергичные действия по ликвидации земельных запасов Крестьянского банка. 13 июня 1907 года этот вопрос разбирался в Совете министров, было решено образовать на местах временные отделения Совета банка, передав им ряд важных полномочий.

Отчасти в результате принятых мер, а больше того – вследствие изменения общей обстановки в стране дела у Крестьянского банка пошли лучше. Всего за 1907-1915 годы из фонда банка было продано 3909 тысяч десятин, разделённых примерно на 280 тысяч хуторских и отрубных участков. До 1911 года объём продаж ежегодно возрастал, а затем начал снижаться. Это объеснялось, во-первых, тем, что в ходе реализации указа 9 ноября 1906 года на рынок было выкинуто большое количество дешевой надельной ( крестьянской ) земли, а во-вторых, тем, что с окончанием революции помещики резко сократили продажу своих земель.

Вопрос о том, как распределялись покупки банковских хуторов и отрубов среди различных слоёв крестьянства, исследован недостаточно. По некоторым прикидкам, богатая верхушка среди покупателей составляла всего 5-6 %. Остальные принадлежали к среднему крестьянству и бедноте. Впрочем, это не исключает того что на банковских землях появились достаточно крепкие фермерские хозяйства. С этой точки зрения землеустройство на банковских землях было перспективнее, чем на надельных. Однако, как уже говорилось, таких хозяйств изначально было немного.

Третьеиюньский государственный переворот коренным образом изменил обстановку в стране. Крестьянам пришлось оставить мечты о скорой“прирезке”. Темпы реализации указа 9 ноября 1906 года резко возросли. В 1908 году по сравнению с 1907 годом число укрепившихся домохозяев увеличилось в 10 раз и превысило полмиллиона. В 1909 году был достигнут рекордный показатель – 579,4 тысячи укрепившихся. Представители правительства, в том числе Столыпин, жонглировали этими цифрами в законодательных собраниях и беседах с репортёрами. Но с 1910 года темпы укрепления стали снижаться. Численность выделяющихся из общины крестьян стабилизировалась только после выхода закона 29 мая 1911 года “О землеустройстве”. Однако вновь приблизиться к наивысшим показателям 1908-1909 годов так и не удалось.

За эти годы в некоторых южных губерниях, например в Бессарабской и Полтавской, общинное землевладение было почти совсем ликвидировано. В других губерниях, например в Курской, оно утратило первенствующее положение. Но в губерниях северных, северо-восточных, юго-восточных, а отчасти и в центрально-промышленных реформа лишь слегка затронула толщу общинного крестьянства.

Для доказательства того, что указ 9 ноября 1906 года был издан с целью возвысить и укрепить немногочисленную деревенскую верхушку, часто используется речь Столыпина в Думе, где он говорил о том, что правительство сделало “ставку не на убогих и пьяных, а на крепких и сильных”. Эти слова обычно вырываются из контекста речи и подаются вне связи с обстоятельствами, при которых они были сказаны.

5 декабря 1908 года, когда была произнесена эта речь, в Думе возник вопрос, признавать ли укрепляемые участки личной или семейной собственностью. Настроение Думы заколебалось под  воздействием многочисленных известий о том, что некоторые домохозяева пропивают укреплённые наделы и пускают по миру свои семейства. Но создание семейной собственности вместо общинной не устраивало Столыпина, ибо большая семья напоминала ему общину. На месте

разрушенной общины, полагал он, должен быть мелкий собственник. Видя угрозу одному из основных положений своей реформы, Столыпин решил вмешаться в прения.

Пропивание наделов, доказывал он в своей речи, - это исключительное явление, удел “слабых”.

“Нельзя создавать общий закон ради исключительного уродливого явления, - подчёркивал Столыпин, - нельзя убивать этим кредитоспособность крестьянина, нельзя лишить его веры в свои силы, надежд на лучшее будущее, нельзя ставить преграды обогащению сильного для того, чтобы слабые разделили с ним его нищету”.

Из всех этих обстоятельств отнюдь не вытекает, что “разумными и сильными” Столыпин считал лишь богатых крестьян, а “пьяными и слабыми” – всех остальных. Каждый должен стать “кузнецом своего счастья” ( слова Столыпина из той же речи ), и каждый такой “кузнец” мог рассчитывать лишь на крепость своих рук и рук своих ближних, ибо сколько – нибудь значительной помощи со стороны на переустройство хозяйства не предполагалось. Ставка делалась почти исключительно на “дух предпреимчивости”. Это показывает, что и Столыпин при всей своей практичности, вольно или невольно бывал идеалистом.

История шутит с идеалистами невесёлые шутки, и в реальной жизни из общины выходит в основном беднота, а также городские жители, вспомнившие, что в давно покинутой деревне у них есть надел, который теперь можно продать. Продавали землю и переселенцы, уезжавшие в Сибирь. Огромное количество земель чересполосного укрепления шло в продажу. В 1914 году, например, было продано 60% площади укреплённых в этом году земель.

Поскольку столыпинская реформа не разрешила аграрного вопроса и земельное утеснение продолжало возрастать, неизбежна была новая волна переделов, которая должна была смести очень многое из наследия Столыпина. И действительно, земельные переделы, в разгар реформы почти заглохшие, с 1912 года снова пошли по восходящей.

Столыпин, видимо, и сам понимал, что чересполосное укрепление не создаст “крепкого собственника”. Недаром он призывал местные власти “проникнуться убеждением, что укрепление участков лишь половина дела, даже лишь начало дела, и что не для укрепления чересполосицы был создан закон 9 ноября”.

15 октября 1908 года по согласованию министров внутренних дел, юстиции и главноуправляющего землеустройством и земледелием были изданы “Временные правила о выделе надельной земли к одним местам”. “Наиболее совершенным типом земельного устройства является хутор, - говорилось в правилах, - а при невозможности образования такового – сплошной для всех полевых угодий отруб, отведённый особо от коренной усадьбы”.

С 1909 года все инструкции по землеустройству стали издаваться Комитетом по землеустроительным делам, межведомственным органом, находившимся под эгидой Главного управления землеустройства и земледелия. Аграрные теорети-ки из Главного управления (А. А. Кофод, А. А. Риштих и др.) мечтали о том, чтобы разбить на квадратики, наподобие шахматной доски, все крестьянские земли. При этом в Главном управлении мало считались со столыпинскими мечтами о “крепком хозяине”. 19 марта 1909 года Комитет по землеустроите-льным делам утвердил “Временные правила о землеустройстве целых сельских обществ”. С этого времени местные землеустроительные органы всё более ориентировались на разверстание наделов целых деревень.

29 мая 1911 года был издан закон “О землеустройстве”. В него вошли основные положения инструкций 1909-1910 годов. Новый закон устанавливал, что для перехода к отрубному и хуторскому хозяйству отныне не требуется предварите-льного укрепления надельных земель в личную собственность. С этого времени чересполосное укрепление утратило прежнее значение, реформа стала перехо-дить из рук МВД в руки Главного управления землеустройства и земледелия.

Крестьяне сопротивлялись переходу на хутора и отруба не по темноте своей и невежеству, как считали власти, а исходя из здравых житейских соображений. Крестьянское земледелие очень зависело от капризов погоды.

Имея полосы в разных частях общественного надела, крестьянин обеспечивал себе ежегодный средний урожай: в засушливый год выручали полосы в низинах, в дождливый – на взгорках. Получив надел в одном отрубе, крестьянин оказывался во власти стихии. Он разорялся в первый же засушливый год, если его отруб был на высоком месте. Следующий год был дождливым, и очередь разоряться приходила к соседу, оказавшемуся в низине.

Вообще во всей этой затее с хуторами и отрубами было много надуманного, доктринерского.

Сами по себе хутора и отруба не обеспечивали подъём крестьянской агрикультуры, и необходимость повсеместного их введения никем не доказана. “Нигде в мире не наблюдалось такого практического опыта, - пишет америка-нский историк Дж. Эйни, - который бы показал, что соединённые в одно целое поля принесли с собой агрикультурный прогресс, и некоторые современные исследователи крестьянской агрикультуры фактически отрицают подобную причинно-следственную связь… С 40-х годов XX века в Западной Европе прилагались мощные усилия к объединению владений, но система открытых полей до сих пор широко распространена среди некоторых наиболее продуктивных хозяйств”. Между тем Столыпин и его сподвижники всё более утверждались в мысли, что хутора и отруба – единственное универсальное средство, способное поднять крестьянскую агрикультуру от Польши до Дальнего Востока, от “финских хладных скал до пламенной Тавриды”.

Такая ортодоксальная приверженность отчасти объяснялась тем, что многие ведущие деятели реформы, начиная с П. А. Столыпина, были связаны с Западным краем и наиболее близко знакомы именно с западной деревней. В. И. Гурко, сын прославленнго  генерала времён русско-турецкой войны, начинал свою карьеру в Польше, под крылышком у отца, занявшего к тому времени пост варшавского генерал-губернатора. Затем перебрался на службу в Петербург. Датчанин А. А. Кофод приехал в Россию в возрасте 22 лет, ни слова не зная по-русски, и затем долго жил в небольшой датской колонии в Псковской губернии. Из них троих только Столыпин имел непосредственные представления о деревенской жизни в центральной России. Хотя и он за два года в Саратовской губернии, бывая в деревне наездами, не успел глубоко её познать. Однако, впрочем, как раз он отличался более мягким, более терпимым отношением к крестьянской общине. По крайней мере на словах.

Что же касается А. В. Кривошеина, в 1908 году занявшего должность главноуп-равляющего землеустройством и земледелием и ставшего ближайшим сподви-жником Столыпина, то он вообще мало был связан с деревней. Карьеру он начинал юрисконсультом Донецкой железной дороги, затем перешёл в Переселенческое управление и стал петербургским чиновником. “Он был талантлив, энергичен, чрезвычайно импульсивен и обладал счастливой способностью улавливать, в какую сторону дует ветер”, - вспоминал о нём Кофод. Витте, считавший Кривошеина “величайшим карьеристом”, отмечал, что в 1905 году он был ещё сторонником общины, но после крутого поворота правительственной политики резко изменил свои взгляды.

Несмотря на все старания правительства, хутора приживались только в северо-западных губерниях, включая отчасти Псковскую и Смоленскую. В южных и юго-восточных губерниях главным препятствием для широкой хуторизации были трудности с водой. Но здесь (в Северном Причерноморье, на Северном Кавказе и в степном Заволжье) довольно успешно пошло насаждение отрубов. Отсутствие сильных общинных традиций в этих местах сочеталось с высоким уровнем развития аграрного капитализма, исключительным плодородием почвы, её однородностью на очень больших пространствах и низким уровнем агрикультуры. Крестьянин, почти не затратив на улучшение своих полос труда и средств, без сожаления их оставлял и переходил на отруб.

В центрально-нечернозёмном районе крестьянин, наоборот, много сил должен был вкладывать в возделывание своего надела. Без ухода здешняя земля ничего не родит. Удобрение почвы здесь началось с незапамятных времён. А с конца XIX века участились случаи коллективных переходов целых селений к много-польным севооборотам с высевом кормовых трав. Получил развитие и переход на “широкие полосы” (вместо узких, запутанных). “Самый факт глубокой интенсивности полевого хозяйства… уложившейся в систему общинно-чересполосного землепользования, не только не вызывает потребности, но даже служит препятствием к переходу, на участковое землепользование”, - писал П. Н. Першин, автор одной из лучших книг по этой проблеме. Деятельность правительства принесла бы гораздо больше пользы, если бы в центрально-нечернозёмных губерниях оно, вместо насаждения хуторов и отрубов, оказывало помощь интенсификации крестьянской агрикультуры в рамках общины. Первое время, особенно при князе Васильчикове, такая помощь отчасти оказывалась. Но с приходом Кривошеина землеустроительное ведомство повело резко антиобщинную политику.

В итоге коса нашла на камень: крестьяне сопротивлялись насаждению хуторов и отрубов, а правительство чуть ли не открыто препятствовало внедрению передовых систем земледелия на общинных землях.

В центрально-чернозёмных губерниях основным препятствием к образованию хуторов и отрубов на общинных землях было крестьянское малоземелье. Побывав в Курской губернии, Кофод жаловался, что так и не смог найти общий язык с местными крестьянами: “Они хотели помещичью землю немедленно и даром”. Из этого следовало, что прежде чем насаждать хутора и отруба, в этих губерниях надо было решить проблему крестьянского малоземелья – в том числе и за счёт раздутых помещичьих латифундий.

Были задуманы и другие реформы, как следствие аграрной реформы.

Это:  1). Земская реформа.

         2). Судебная реформа.

         3). Военная реформа.

         4). Реформа образования.

 

 

КИЕВСКОЕ ПОКУШЕНИЕ

Было высказано много разных точек зрения на покушение, я хочу привести здесь статью из газеты “Русское Слово” в № от 3/16 сентября: “Безумие. Покушение на убийство П. А. Столыпина с любой точки зрения является актом безумия, стоящим за пределами здравого смысла. Нет надобности говорить о том, что убийство есть всегда убийство. Стреляние из-за угла в беззащитного человека на всех языках заклеймено одним и тем же термином. Мы не будем углубляться в обстановку безумного покушения, учиненного агентом сыскной полиции, не порвавшим своих связей с террористами. Моральное уродство людей выступает во всей своей наготе. Афишируя это уродство такими позорными актами, террористы выдают себе заслуженную аттестацию, против которой люди здравого смысла возражать не станут. Россия не нуждается в проявлениях дикого варварства. Наша родина стремится к мирному и безостановочному развитию своей внутренней жизни. Террористы являются закоренелыми врагами нашего прогресса. Они очень хорошо знают, что их дикие, безумные выступления открывают дорогу реакции. И эти люди говорят, что они геройски приносят себя в жертву высшим интересам родины!…

Пусть же они знают, что на их безумие Россия ответит гневным негодованием, которое выразится в общем осуждении кровавой мести и варварской расправы.”

Безусловно смерть Столыпина связана с его деятельностью на посту председателя Совета министров. Мне кажется, что этот конец был уготовлен ему ещё тогда, когда он стал саратовским губернатором. Интересно мнение В. И. Ленина по этому вопросу:

 ”Умерщвление обер-вещателя Столыпина совпало с тем моментом, когда целый ряд признаков стал свидетельствовать об окончании первой полосы в истории русской контрреволюции. Поэтому событие 1 сентября, очень маловажное само по себе, вновь ставит на очередь вопрос первой важности о содержании и значении нашей контрреволюции.

Столыпин был главой правительства контрреволюции около пяти лет, с 1906 по 1911 год. Это – действительно своеобразный и богатый поучительными событиями период.

Политическая биография Столыпина есть точное отражение и выражение условий жизни царской монархии. Столыпин не мог поступить иначе, чем он поступал, при том положении, в котором оказалась при революции монархия.

Погромщик Столыпин подготовил себя к министерской должности именно так, как только и могли готовиться царские губернаторы: истязанием крестьян, устройством погромов, умением прикрывать эту азиатскую “практику” – лоском и фразой, позой и жестами, подделанными под “европейские”.”

Мысленно перенесёмся в 1911 год.

В августе 1911 года вновь поползли слухи о скорой отставке Столыпина и готовящемся на него покушении. В конце месяца в Киеве должны были состояться торжества по случаю открытия земских учреждений и памятника Александру II. 28 августа Столыпин приехал в Киев.

Холодным, дождливым утром 29 августа состоялась церемония встречи императорского поезда. Столыпину сразу же показалось, что изменилась не только погода, но и что-то ещё. Организаторы торжеств делали всё, чтобы оттеснить главу правительства на задний план. Ему не нашлось места в экипажах, в которых следовали император, его семья и приближённые. Ему вообще не дали казённого экипажа, и председателю Совета министров пришлось нанимать извозчика. Увидев это вопиющее издевательство, городской голова уступил Столыпину свой экипаж. В частных разговорах Столыпин говорил, что по возвращению в Петербург он вновь подаст в отставку.

По городу распространялись упорные слухи о том, что на Столыпина будет покушение.

Охрана императора и его свиты во время торжеств была поручена товарищу министра внутренних дел и командиру корпуса жандармов П. Г. Курлову.

Но за несколько дней до этого в Киеве произошло одно интересное событие. 26 августа в охранное отделение явился 24-летний киевский житель Дмитрий Богров и заявил, что во время своего недавнего пребывания в Петербурге он встречался с видными эсерами. Один из них, Николай Яковлевич, предупредил о своём приезде в Киев и попросил помочь с квартирой.

Личность Богрова не представляет для нас особого интереса, хотя стоит отметить, что уже в гимназии окончательно определяются его политические взгляды – он решительно отдаёт свои симпатии социалистам-революционерам.

Существует две основные версии киевских событий. А. Я. Аврех изложил свои выводы образно и сжато: “Гениальным полицейским нюхом Курлов И К учуяли, что неожиданный приход Богрова является тем неповторимым случаем, который могут упустить только дураки и растяпы. Они отлично знали, что предвосхищают тайное желание двора и камарильи избавиться от Столыпина. Риск, конечно, был, но игра стоила свеч.”

Польский историк Л. Базылёв склонен был считать, что охранка действовала без злого умысла.

“Вера в его (Богрова) сведения может удивлять, - писал он. – Но, доверяя Богрову, Кулябко и Курлов поступили согласно своему многолетнему опыту. Они только не учли, какие попытки может совершить болезненная натура их осведомителя, и поплатились за это своим должностями.”

Как известно Столыпин скончался 5 сентября, а уже 9 сентября был повешен Богров.

Существуют 4 основные гипотезы мотивов убийства:

1).   Богров убил боясь мести революционеров и хотел реабилитировать себя.

2). Хотел убить царя, но боясь еврейского погрома убил ненавистного Столыпина.

3).   Историк Зырянов: “Убийство – это борьба “правых” против реформ”

4).   Личное убеждение Богрова. Богров настаивал на последней версии.

 

 

“Убийца был казнён подозрительно быстро… - вспоминал Кофод, - как если бы боялись, что он скажет слишком много.” Казалось, что кто-то торопится замести следы.

Заметание следов говорит не в пользу версии о ротозействе. Его не надо было скрывать, оно было очевидно. И раз в обществе появились худшие подозрения, властям в общем-то выгоднее.

Было бы показать, что ничего, кроме ротозейства, не было. Кроме того, версия Базылёва предполагает очень уж большой непрофессионализм Курлова и компании. Выдумки Богрова, шитые белыми нитками, годились разве что для деревенского урядника, а не для четырёх матёрых жандармов. Версия Авреха является более предпочтительной.

Всех четверых отстранили от должностей. Предполагалось отдать их под суд за халатность, дело миновало несколько инстанций, но по распоряжению Николая II его прекратили.

Столыпин просил, чтобы его похоронили в том городе, где он кончит свою жизнь. 9 сентября он был похоронен в Киево-Печерской лавре. Император и свита отбыли из Киева 6 сентября.

В печати подводились итоги пятилетней деятельности Столыпина на посту главы правительства. Крайние черносотенцы по-прежнему были непримиримы. Другие “правые”, а также октябристы и даже некоторые кадеты высоко оценивали его деятельность. Официальное кадетское руководство в лице П. Н. Милюкова сохранило отрицательное отношение к Столыпину. Резко отрицательные характеристики высказывали публицисты демократического лагеря. В октябрьском номере “Русского богатства” за 1911 год была помещена статья А. В. Пешехонова с красноречивым названием “Не добром помянут”. Автор писал, что Столыпин – не первая и, возможно, не последняя жертва той системы, которую он “если не создал, то развил”.

Мне кажется, что реформа 1861 года первый этап к индивидуализации землевладения и землепользования. Но отмена крепостного права не привела к прогрессу частной собственности. В 80-90-е годы правительство стремилось к насаждению общинных структур в деревне, что противоречило в будущем свободной крестьянской собственности.

Реформа Столыпина вызвала в обществе неодназначные суждения по этому поводу.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итоги столыпинской аграрной реформы выражаются в следующих цифрах. К 1 января 1916 года из общины в чересполосное укрепление вышло 2 миллиона домохозяев. Им принадлежало 14,1 миллиона десятин земли. 499 тысяч домохозяев, живших в беспередельных общинах, получили удостоверительные акты на 2,8 миллиона десятин. 1,3 миллиона домохозяев перешли к хуторскому и отрубному владению (12,7 миллиона десятин). Кроме того, как уже говорилось, на банковских землях образовалось 280 тысяч хуторских и отрубных хозяйств – это особый счёт. Из общинного оборота было изъято 22% земель. Около половины их пошло на продажу. Какая-то часть вернулась в общинный котёл. В конечном итоге властям не удалось ни разрушить общину, ни создать устойчивый и достаточно массовый слой крестьян-собственников. Так что можно говорить об общей неудаче столыпинской аграрной реформы.

 Вместе с тем известно, что после окончания революции и до начала первой мировой войны положение в русской деревне заметно улучшилось. Некоторые журналисты легкомысленно связывают это с проведением аграрной реформы. На самом же деле действовали другие факторы. Во-первых, как уже говорилось, с 1907 года были отменены выкупные платежи, которые крестьяне выплачивали в течение 40 с лишним лет. Во-вторых, окончился мировой сельскохозяйствен-ный кризис и начался рост цен на зерно. От этого, надо полагать, кое-что перепадало и простым крестьянам. В-третьих, за годы революции сократилось помещичье землевладение, а в связи с этим уменьшились и кабальные формы эксплуатации. Наконец, в-четвёртых, за весь период был только один неурожайный год (1911), но зато подряд два года ( 1912-1913) были отличные урожаи. Что же касается аграрной реформы, то такое широкомасштабное мероприятие, потребовавшее столь значительной земельной перетряски, не могло положительным образом сказаться в первые же годы своего проведения.

Мне кажется, что к 1911 году под влиянием отдельных личностей, которые критиковали Столыпина, и надо признать не без основания, к нему изменилось отношение Николая II, а соответственно и всего двора, этим можно объяснить такое странное отношение к Столыпину во время его пребывания в Киеве

К положительным результатам реформы можно отнести и тот факт что появился целый класс, его можно назвать “средним” по

современным меркам, крестьяне могли продавать и покупать землю, которая теперь являлась их личной собственностью. Если сравнить ситуацию начала XX века и его конца вряд ли мы сможем отметить какие-то положительные сдвиги в сельском хозяйстве.

Однако, вспоминая слова князя М. Андронникова можно сказать, что эфективность реформы было очень небольшой: на один хутор приходилось множество обездоленных крестьян, которые потеряли землю вследствии каких-то причин.

Некоторые замыслы  Столыпина были реализованы только после его смерти; так, лишь в 1912 году были приняты законы о начальных училищах и о страховании рабочих. Настойчивость Столыпина в утверждение законопроектов нередко приводила к конфликтам с Государственным Советом, так в 1911 году она привела к правительственному кризису.

Реформа Столыпина дала свои результаты через несколько лет, примерно в 1912-1913 годах. Мне кажется, что всё преимущество единоличного хозяйствования мы можем наблюдать на примере колхозов, которые были созданы советской властью как некое подобие общины. Таким образом мы пришли к необходимости “повторной” столыпинской реформы в новых экономических и политических условиях, стоит отметить, что такая реформа уже идёт правда очень медленно, и очень жаль, что в конце XX века мы оказались в такой ситуации.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ПРИЛОЖЕНИЯ.

 

Программа обнародованная Столыпиным 25 августа 1906 года.

-    Аграрная реформа;

-          введение бессословного волостного земства;

-          расширение географии земств (Прибалтика, Украина, Белоруссия, Царство Польское);

-          обеспечение гражданских свобод (неприкосновенность личности и жилища, соблюдение тайны корреспонденции);

-          судебная реформа;

-          введение социального страхования для рабочих;

-          военная реформа;

-          введение всеобщего начального образования, создание единой системы начальной, средней и высшей школы.

-           

 

ОБЩИНА, форма объединения людей, свойственная главным образом первобытнообщинному строю. Характеризуется общим владением средствами производства, полным или частичным самоуправлением. В дореволюционной России община была замкнутой сословной единицей, используемой как аппарат для сбора податей (после крестьянской реформы 1861 года – собственником земли).

ОБЩИННОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ, форма земельной собственности, принадлежность определённого земельного участка крестьянской общине. Возникло в эпоху распада родовых отношений и сложилось при феодализме. В Российской империи в результате крестьянской реформы 1861 года оформилось как надельное землепользование. В ходе столыпинской реформы заменялось индивидуальным участком.

ХУТОР, с развитием капитализма в России – обособленная крестьянская усадьба на земельном участке индивидуального владения. В Прибалтике начали распространяться в 1-й половине XIX века.

ОТРУБ, в России в начале XX века земельный участок выделенный из общинной земли в единоличную крестьянскую собственность (в отличие от хутора без переноса усадьбы).

АГРАРНАЯ ПРОГРАММА

=

АГРАРНАЯ РЕФОРМА

+

РЕФОРМА КРЕСТЬЯНСКОГО БАНКА

+

ЗЕМСКАЯ РЕФОРМА

+

ПЕРЕСЕЛЕНЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

Из письма В. В. Вернадского

Столыпин нанёс монархии, или по крайней мере династии более сильный удар, чем все революционеры вместе взятые.

Из воспоминаний С. Ю. Витте

Что он был мало образованный, без всякого государственного опыта и человек средних умственных качеств и среднего таланта, я это знал и ничего другого не ожидал, но я никак не ожидал, чтобы он был настолько неискренний, лживый, беспринципный, вследствие чего он свои личные удобства и своё личное благополучие, и в особенности благополучие своего семейства и своих многочисленных родственников, поставил целью своего премьерства.

Из письма князя М. Андронникова Николаю II

Деятельность премьера приобретает такую окраску и такие черты, что приходилось всё чаще и чаще слышать весьма странный в России вопрос: Государь ещё царствует или отрёкся от престола и своим заместителем сделал Столыпина?

… Для людей местных… давно уже ясна вся несерьёзность аграрных увлечений Столыпина. На один жалкий хутор… сотни брошенных наделов, обездоленных жен и сирот и пропойц домохозяев, ставших пролетариями. Деревенская голь растёт сотнями тысяч и скоро начнёт расти миллионами… Куда денет Столыпин эту страшную армию все растущего пролетариата?

 

 

 

 

 

Из мемуаров В. В. Шульгина, лидера русских националистов

Залпы и казни привели их (революционеров) в чувство… И белые колонны Таврического дворца увидели III Государственную Думу – эпоху Столыпина… Эпоху реформ… - эпоху под лозунгом: “Всё для народа – вопреки народу”…

Мы, провинциалы, твёрдо стали вокруг Столыпина и дали ему возможность вбивать в крепкие мужицкие головы сознание, что землю “через волю” они не получат, что грабить землю нельзя – глупо и грешно, что земельный коммунизм непременно приведёт к голоду и нищете, что спасение России в собственном, честно полученном куске земли – в “отрубах”, в “хуторах”… и, наконец, что “волю” народ получит только “через землю”, т.е. прежде, чем он научится её, землю, чтить, любить и добросовестно обрабатывать, ибо только тогда из вечного Стеньки Разина он станет гражданином.

Из воспоминаний В. Н. Коковцова

Императрица внимательно слушала меня и затем неожиданно остановила меня прикосновением руки и сказала по-французски: “Слушая Вас, я вижу, что Вы всё делаете сравнения между собой и Столыпиным. Мне кажется, что Вы очень чтите его память и придаёте слишком много значения его деятельности и личности. Верьте мне, не надо так жалеть тех, кого не стало… Я уверена, что каждый исполняет свою роль и своё назначение, и если кого не среди нас, так это потому, что он уже окончил свою роль, и должен был стушеваться, так как ему нечего было больше исполнять. Жизнь всегда получает новые формы, и Вы не должны стараться слепо продолжать то, что делал Ваш предшественник… Я уверена, что Столыпин умер, чтобы уступить Вам место, и что – это для блага России”.

 

 

 

ИТОГИ СТОЛЫПИНСКОЙ АГРАРНОЙ РЕФОРМЫ

Положительные

Отрицательные

Из общины выделилось до четверти хозяйств, усилилось расслоение деревни, сельская верхушка давала до половины рыночного хлеба

От 70 до 90 % вышедших из общины крестьян сохранили связи с ней, основную массу составляли трудовые хозяйства общинников

Из Европейской России переселилось 3 миллиона хозяйств

Вернулось обратно в Центральную Россию 0,5 миллиона переселенцев

4 миллиона десятин общинных земель были вовлечены в рыночный оборот

На крестьянский двор приходилось 2-4 десятины, при норме 7-8 десятин

Стоимость сельскохозяйственных орудий увеличилась с 59 до 83 рублей на один двор

Основное сельскохозяйственное орудие – соха

(8 миллионов штук), 52 % хозяйств не имели плугов

Потребление суперфосфатных удобрений выросло с 8 до 20 миллионов пудов

Минеральные удобрения применялись на 2 % посевных площадей

За 1890-1913 гг. доход на душу сельского населения вырос с 22 до 33 рублей в год

 В 1911-1912 гг. страну поразил голод, охвативший 30 миллионов человек

 

Годы

Количество хозяйств выделившихся из общины

в тысячах дворов

1907

48,3

1908

508,3

1909

579,4

1910

342,2

1911

145,6

1912

122,3

1913

134,6

1914

97,8

1915

29,8

Всего

2008,3

 

УКАЗ 9 НОЯБРЯ 1906 ГОДА

Указ давал 4 права:

1). Право брать в личную собственность надел.

2). Право распоряжения землёй.

3). Право потребовать от общины цельного отрезка  (отруб).

                    Например: в Воронежской губернии 1 крестьянин имел 167 отрезков площадью < 10 десятин.

4). Право перенести землю из общины (хутор).

 Цель: 1). Земля получает хозяина.

           2). Создать слой средних землевладельцев, которые являются опорой правового государства и опорой самодержавия.

 

 

Литература

1.    П. Н. Зырянов “Пётр Столыпин. Политический портрет”

2.    А.Я. Аврех “П. А. Столыпин и судьбы реформ в России”

3.    И. В. Островский.“П. А. Столыпин и его время.”

4.    В.В. Казарезов “О Петре Аркадьевиче Столыпине”

5.    И. И. Долуцкий “Отечественная история XX век”

6.    А. Головатенко “Аграрный вопрос в России”

7.Большая Советская энциклопедия