Сущность государственно-правового положения Великого Княжества Литовского в составе Речи Посполитой

Сущность государственно-правового положения Великого Княжества Литовского в составе Речи Посполитой

Сущность государственно-правового положения ВКЛ в составе Речи Пасполитой

Во главе Литовского государства стоял великий князь, который обычно назывался «господарь». Его положение в государстве было двоякое: одно в землях, находившихся в непосредственном его владении, и иное в удельных княжествах. В своих княжеских землях он был неограниченный самодержавный монарх, но в правление удельных князей не вмешивался. Удельные князья управляли своими княжествами самостоятельно и самодержавно, кроме княжеств Полоцкого и Смоленского, в которых искони существовали вече и княжеские советы, помогавшие князю в его государственных делах. Все удельные князья Великого Княжества Литовского признавали над собою власть великого князя. В случае войны великий князь становился во главе войска и был главнокомандующим всех военных сил. Под его командой находились удельные князья со своими войсками. Монарший титул Гедимина был: «Великий князь литовский и русский» – «Rex Litvinorum ruthenorumque.» Его преемники величались: «Великий князь Литвы и Руси» или «Великий князь Литвы, Руси, Самогитии и Киева». Александр титуловался: «Божией милостью великий князь Литовский, Русский, Жомойтский и иных.»

Великий князь считал государство своей собственностью и делил его между сыновьями. Гедимин и Ольгерд, покорив русские княжества, удалили из них прежних владетельных князей Рюриковичей и посадили на их места своих сыновей и ближайших родственников. Таким образом, князья из династии Гедимина завладели всеми княжествами, вошедшими в состав Великого Княжества Литовского. Роды этих князей с течением времени умножались и уже к концу ХV века их насчитывалось более 70. Великий князь Витовт, опасаясь ослабления государственной монолитности, упразднил власть некоторых наиболее влиятельных удельных князей и заменил их своими наместниками, а позднее воеводами. Таким образом, было упразднено княжество Смоленское в 1395 году, а вслед за ним и княжество Подольское. Полоцкое княжество обращено сперва в наместничество, а в 1500 г. переименовано в воеводство. Это княжество продержалось дольше прочих удельных княжеств Великого Княжества Литовского. С упразднением удельных княжеств Великое Княжество Литовское превратилось в монолитное государство во главе с монархом – великим князем.

Находясь в центре Европы и имея границы со многими феодальными государствами, Великое княжество Литовское осуществляло активную внешнеполитическую деятельность на основе принципов, принятых в тот период в международных отношениях. В зависимости от многих внутренних и внешних обстоятельств ВКЛ либо вело оборонительные войны, либо совершало захватнические военные походы, либо заключало торговые и политические соглашения, часто прибегая к заключению династических браков и организации совместных военных походов. Так, в 1363 г. войска Великого княжества Литовского одержали победу над татарами в битве на реке Синяя Вода. В 1385 г. был заключен династический брак великого князя Ягайло с польской королевой Ядвигой; в 1410 г. войска ВКЛ участвовали вместе с русским и польским войсками в Грюнвальдской битве, где были разбиты войска Тевтонского ордена, и т.д.

В силу перечисленных и многих других обстоятельств наиболее интенсивно у Великогокняжества Литовского развивались отношения с Польшей, унии с которой получили законодательное оформление и в конечном итоге чего во второй половине XV в. привели к образованию нового славянского государства – Речи Посполитой, которая по форме государственного устройства была конфедерацией. И если первые унии 1385 и 1413 гг. носили персональный характер, то уния 1569 г. – общегосударственный. Однако именного Кревская и Гродельские унии являлись предпосылкой заключения последней Люблинской унии.

Реализация польско-великокняжского союза конкретно началась в 1385 году, когда Ягайло получил предложение по поводу брака с польской наследницей – Ядвигой. В ответ на это предложение Ягайло обещал выполнить ряд обязательств: на совещании польских послов в Креве он обязался принять католическую веру со своими братьями, родственниками, народом литовским, знатным и простым, давать деньги своего государства на нужды Польши и помочь Польше получить отобранные у нее южные территории, заплатить отступную Вильгельму Австрийскому в сумме 200000 флоринтов и на вечное время присоединить Литовское государство к Польше.

Польша в ответ обещала Великому княжеству помочь в борьбе с крестоносцами. Период 1385–1387, когда Ягайло стал королем Польским и великим князем литовским, принял католичество, можно считать временем изменения политико-правового положения ВКЛ. Со стороны великого княжества эта уния должна была помочь не только в борьбе с крестоносцами но и укрепить положение великокняжеской власти. На основе этих условий 15 августа 1385 года было подписано историческое соглашение с Польшей, известное под названием Кревская уния. Со стороны Литвы унию подписали Ягайло, все его братья, в том чисел и Витовт.

В 1386 в городе Крево (нынешняя Сморгоньщина Гродненской области) были оглашены следующие условия этого договора – соединения Польши и ВКЛ: король и великий князь в соединенных государствах должен быть один – сначала это был Ягайло, а затем его наследник, простой потомок его и Ядвиги. Внешние дела, касающиеся двух государств, в том числе обороны территории осуществляются совместного ВКЛ и Польшей. Внутреннее управление в государствах оставалось раздельным: в Польше и в ВКЛ – свое войско, свои деньги, свое правительство. Ягайло должен был принять католичество и распространить его на всю Литву. Так состоялась первая уния ВКЛ с Польшей.

В 1386 году на Люблинском сейме Ягайло был избран польским королем. В том же году он принял католичество и в Кракове получил имя Владислав.

Условия унии были на руку польской знати, однако не удовлетворяли интересов ни княжеских, ни литовско-белорусских феодалов, ни в том числе соседних западнорусских. Во 1-ых потому, что уния являлась прямой инкорпорацией ВКЛ с состав Польши, удельные князья становились вассалами Польши и теряли свою самостоятельность, а русский князья явно опасались дальнейшего распространения католичества на новые территории.

Иногда эта уния рассматривалась как династично-персональная и не меняющая юридической базы двух государств. Однако по тексту этого соглашения юридически литовские земли на вечное время присоединялись к Польской короне, и даже прекращалось независимое существование великого княжества, ведь после унии все литовские князья должны были принять присягу на верность короне Польской, а литовские католики получали тоже право собственности, что и польские. Так обстояло дело с юридической стороны. Однако фактически обстоятельства сложились иначе. На деле все было не так.

Уния была осуществлена на бумаге, а не в жизни. ВКЛ и Польша еще долго будут жить своей личной жизнью. Другое дело, что эта уния открывала дорогу для польского политического, культурного и социального влияния. То, что жизнь ВКЛ после 1386 года в основном не изменилась видно еще и потому, что акты унии между двумя государствами продолжали писаться еще долгие годы, а повторение актов говорит о том, что они не имели силы в жизни. Если бы акт уни 1386 года был реальным, не пришлось бы вопрос о ней поднимать на дальнейших съездах более чем 10 раз. Из источников известно, что подобный вопрос поднимался на общегосударственных собраниях в 1401, 1413, 1447, 1451, 1453, 1501, 1503, 1564, 1566 и 1567 годах.

Известный исследователь истории государства и права Беларуси И.А. Юхо считает, что известный в исторической литературе текст Кревской унии не настоящий, а позже сфальсифицированный. Он представляется ему актом безоговорочной капитуляции, поскольку все обещания Ягайло представляются ему крайне неосновательными.

С 1386 года Ягайло использует новые политические возможности и начинает католическую экспансию на литовские земли. Акатоличивание затронуло уже интересы не только верхов, но и широких масс православного населения ВКЛ, которое выступало против унии Ягайло с его прокатолической политики.

20 февраля 1387 года Ягайло выдает грамоту, в соответствии с которой литовским феодалам преподносились большие привилегии при условии принятия ими католичества. На православных эти привилегии не распространялись. Согласно привилея 1387 года, православная знать, которая в большинстве своем происходила из белорусско-украинских земель, ставилась в неравное материально-экономическое положение по сравнению с феодалами католического вероисповедания. В грамоте феодальная знать католического вероисповедания получила неограниченные права владения и распоряжения своими владениями, а также освобождалась от всякого рода платежей и повинностей, выполнения ряда государственных повинностей.

В 1413 году был издан Городельский привилей по которому православные князья и бояре дискриминировались в политической сфере. Второй грамотой от 22 февраля 1387 года была оговорена возможность заключения браком между католиками и православными только в случае перехода последних в католичество. Владения католической церкви освобождались этой грамотой от всех налогов и повинностей. Все это содействовало укреплению положения литовских феодалов-католиков в политической жизни государства.

Прокатолическая политика Ягайло сыграла роль в формировании оппозиции внутри ВКЛ, особенно на белорусских и украинских землях. Названные постановления вызвали резкое недовольство в среде великокняжеского магнатства. В оппозицию Ягайло стали как православные, что естественно, так и частично католические феодалы, неудовлетворенные явно пропольской политикой монарха. Владислав-Ягайло основал в Вильно епископство и наделили его землями. Во многих городах и селах появляются католические костелы. Первоначальный дар великого князя католическому окружению составлял около 60 деревень. Со временем оппозицию возглавил князь Витовт, который в конце 80-х начале 90-х гг. провозгласил лозунг воссоздания самостоятельного Литовско-Русского королевства, которое противостояло бы, с одной стороны Москве, с другой – Польше.

Очередные переговоры Ягайло и Витовта закончились подписанием в 1413 году Городельской унии в замке Городня над Бугом, где были собраны несколько польских феодалов и 47 феодалов-католиков со стороны ВКЛ. В результате их заседания было выдано 3 привилея. Третий привилей, выданный от имени Ягайло и Витовта и явился Городельским привилеем. Он представлял собой документ открытой католической превилией и имел своей целью не союз двух государств, а распространение католицизма, идеологическое подавление и подчинение народа католическому духовенству. Первых два акта относились к тому, что польские феодалы согласны были поделиться с феодалами-католиками княжеств гордостью носить гербы и, соответственно, того, что княжеские феодалы принимали эти гербы, тем самым, вступая с ними в гербовое побратимство. В отличие от Островского соглашения Городельская уния юридически оформила политическую самостоятельность ВКЛ, но все равно под властью польского короля. В артикуле 2 говорится: паны и шляхтичи после смерти Витовта никогда не 'будут иметь или избирать великим князем и государем, как только король польский и его последователи, посоветовавшись с приемниками и панами Польши и земель Литвы, посчитают за необходимость избрать и поставить.

Говоря про результаты этих союзов, необходимо отметить, что унии содействовали сближению народов ВКЛ, а в его составе и народов Литвы, Беларуси, Украины и Польши, в том числе укреплению и развитию торговых и культурных связей. Особенно важное значение имело объединение военных и материальных средств обоих государств в борьбе с немецкими аккупантами. Благодаря униям были остановлены процессы онемечивания польского народа и колонизация Польши, а победа в Грюнвальде задержала наступление немцев на Восточную Европу. Однако в тоже время унии содействовали расширению католицизма на территории княжества, а в его составе и Беларуси, Украины, Литвы, тем самым, уничтожая народную культуру этого многоэтничного государства. Кроме того, в объединенном государстве постоянно велась борьба между враждующими конфессиями, что в результате привело к ослаблению не только Великого княжества Литовского, но и самой Польши.

В конце 16 века на территории ВКЛ (в составе Речи Посполитой) началась крупная церковная реформа в основе которой лежала Брестская церковная уния – 1596 года – соглашение, подписанное на церковном соборе в Берестье об объединении на территории Речи Посполитой православной и католической церкви. Это соглашение предусматривало признание верховной власти Ватикана и католических учений при сохранении православной обрядности и богослужения на церковнославянском и родном языках. Соглашение привело к созданию еще одного направления в христианстве – униатства, которое учитывало национальные особенности белорусов в языке, праздниках, обрядах, и т.д. В 18 веке униатство стало самым массовым религиозным течением на белорусских землях.

Главной причиной Брестской церковной унии было бедственное состояние православной Церкви в Речи Посполитой. Это было вызвано двумя основными факторами.

1. Ослабление надзора за состоянием Церкви со стороны Константинопольского патриарха. В конце 16 века Киевская митрополия православной Церкви в Речи Посполитой находилась в подчинении у Константинопольского патриарха. Все восточные патриархи, в том числе и Константинопольский находились в зависимости от турецкого султана. Занятие патриаршего престола часто зависело от размера взяток турецким властителям. В связи с этим на патриарший престол часто попадали морально недостойные, малообразованные люди. Патриархи часто менялись. Деньги на дачу взяток турецким властителям патриархи собирали с подчиненных им церковных территорий, в том числе с Белоруссии и Украины. Патриархи больше интересовались сбором денежных средств, чем духовным состоянием подчиненных им Церквей и практически не имели с ними тесных связей, а потому надзор за поведением духовенства и состоянием Церкви вообще фактически отсутствовал.

2. Изменение взаимоотношений между Церковью и светской властью Речи Посполитой.

а) в период сохранения Киевской митрополией Унии с Римом, с 1439 по 1501 годы, когда население Киевской митрополии тяготело к Риму, шляхта латинского обряда относилась к христианам восточного обряда более доброжелательно, чем до церковной Унии.

б) в 15 веке, в период действия Флорентийской Унии, решающее влияние на назначение митрополитов в Киевской митрополии имели соборы и часто Апостольская Столица. На соборах участвовало высшее духовенство и наиболее влиятельная часть шляхты (князья, крупные землевладельцы), а позднее и горожане. И хотя собор был выражением господствующей части населения, но так как он состоял из наиболее достойных людей и проходил под контролем Апостольской Столицы, то в митрополиты избирались достойные люди.

в) в силу сложившихся православных традиций, православные цари, знать, землевладельцы выступали защитниками и покровителями православия. Так было в Московском государстве. В Речи Посполитой вначале было также, ибо среди православных было много средней и крупной шляхты. С прекращением Флорентийской Унии положение изменилось. Во-первых, отношения между католиками и православными в Речи Посполитой изменились и имели свои особенности. Католики смотрели на православных как на раскольников Церкви и в политической сфере католическое население обладало большими правами чем православное. Во-вторых, православная Церковь в Речи Посполитой утратила поддержку Апостольской Столицы. В-третьих, православная шляхта по причине общности своих классовых интересов с католической шляхтой (состоявшей из поляков и литовцев), сближалась с ней, подпадала под влияние более высокой западной культуры и ради приобретения политических привилегий ополячивалась и принимала латинский обряд католической веры.

С возникновением в начале 16 века в Западной Европе протестантизма в Речи Посполитой развернулась активная протестантская пропаганда. В протестантство перешло много православной шляхты впоследствии (в результате разгрома протестантизма в Речи Посполитой) перешедшей в католичество латинского обряда. Уход православной шляхты в католичество и протестантизм лишил православную Церковь политического покровительства и материальной поддержки господствующего класса Речи Посполитой. Шляхта, оставшаяся верной православию, из-за отсутствия православной интеллигенции пользовалась учителями из протестантов, которые вместе с просветительской деятельностью, критиковали православие и распространяли безнравственность.

В результате снижения авторитета православия, решающее влияние на назначение киевских митрополитов стали иметь короли, главной целью которых было соблюдение государственных интересов, а не православной Церкви. Вероятно это было причиной, что среди митрополитов стало мало морально достойных и богословски образованных людей. Подобное положение было и с епископами. Хотя назначение епископов, в соответствии с Виленским синодом 1509 г., должно было зависеть от митрополита, епископов, православных князей и землевладельцев, но практически значение этих факторов было незначительным. Епископы чаще всего назначались по протекции светских, влиятельных, при королевском дворе, лиц, даже с участием симонии, велением короля. Главным мотивом таких назначений в епископы были заслуги перед королем и государством. Короли считались защитниками Церкви, митрополиты же зависели от королей.

В результате такой политики королей на епископские должности попадали люди, не подготовленные к руководству епархией. Часто среди епископов были женатые, семейные люди. При назначении их епископами, они должны были отправлять своих жен (по правилам православной Церкви) в монастыри, но фактически и в дальнейшем вели семейную жизнь. Часто ими были вдовцы, имевшие детей; тогда церковные доходы шли на их содержание. Материальное имущество епархий короли считали своей собственностью и наделяли им епископов по своему усмотрению.

Примеры королевского произвола в назначении епископов: в 1520 г. Василий Копец должен был получить епископство за заслуги своего сына перед королем Сигизмундом Старым, 1-ым. В 1580 г. был награжден Владимирским епископством Станислав Жулкевский, уступивший его за вознаграждение Мелетию Хребтовичу. Благодаря королевской щедрости случалось, что на одно епископство приходилось два равноправных кандидата. Тогда между двумя соперниками возникали даже вооруженные стычки. Так, такие стычки были за Владимирское епископство в 1560-х годах между епископами: холмским Федором Лазовским и волынским шляхтичем Иваном Борзобогатым-Красинским. В половине 16 века за львовское епископство боролись Арсений Балабан с Иваном Лопатко-Островским.

Свои пастырские обязанности епископы отправляли недостаточно ревностно. Инспекции епархий совершались редко. Епископское судопроизводство было мало авторитетно, так как ему не хватало исполнительного органа. Полномочия православных епископов были ниже, чем католических, притом они часто ограничивались государственными чиновниками и покровителями храмов. Ни один из православных епископов не был ни членом сената, ни великокняжеского совета Литвы. Материальное обеспечение православных епископов было менее обеспеченным, чем католических.

Вместе с возрастанием числа приходов росло количество низшего духовенства, но в связи с общим недостатком школ, его образовательный уровень был очень низким. Решающим фактором на представление в должность священника была воля покровителя, помещика. Так как приходское духовенство было семейным и стремилось к материальному обеспечению своих сыновей, то это вынуждало помещика-покровителя прихода, ради материальной поддержки семьи предыдущего священника, рекомендовать в будущие священники его родственников, хотя бы это и не соответствовало призванию кандидата.

Большой размер епархий и плохие коммуникации затрудняли связи между епископом и низшим духовенством. Низшее духовенство было более зависимо от землевладельцев, на землях которых находился приход, чем от своих епископов. Во власти этих феодалов было даже судить священников и отобрать или уменьшить их доходы. Были даже случаи, когда низшее духовенство привлекалось на полевые работы в интересах помещика.

Когда-то, бывшие центрами духовной жизни, монастыри утратили прежнее значение. Монастыри стали источниками содержания королевских чиновников. Ими руководили светские люди. Сами монастыри численно опустели. Во многих из них жило всего 2–3 монаха. Как пишет митрополиту Онисифору Девочке галицкая шляхта, в монастырях живут охотничьи собаки.

Православные миряне делились в основном на три социальные группы: шляхту, горожан и крестьянство. Шляхта, находившаяся под сильным влиянием культуры эпохи Возрождения, утрачивала контакт со своим народом, со своей Церковью, находившихся по культурному уровню ниже культурного уровня шляхты. Правда, когда-то существовало много сильных православных магнатских семей: Ходкевичи, Хрептовичи, Тышкевичи, Волловичи, Заславские, Кишковы, Сангушки, Чарторыские, Вишневецкие и др., но со второй половины 16 века они сменили религиозное исповедание на протестантизм или католичество. Князь Константин Острожский остался православным и предпринял ряд усилий к реформе Церкви. Но эти усилия оказались недостаточными. Православные горожане, будучи как сословие, в хозяйственном и правовом положении ниже шляхты, не играло в то время большой политической роли и поэтому не могло быть опорой своей Церкви, тем более, что оно было малочисленно. Крестьянство – самый многочисленный слой православных, было политически бесправно, неграмотно и бедно.

В православных верующих поражало незнание ими христианской религии. Церковно-славянский язык, на котором совершалось богослужение, был не понятен даже для многих из духовенства. Особенно плохо знал народ религию в местах отдаленных от епископских столиц и монастырей. Население было очень суеверно. Чрезвычайно распространено было пьянство и его последствия: голод, болезни, большая смертность, драки, ссоры, судебные процессы. Влияние Церкви по искоренению этих пороков было незначительным, так как пьянство было распространено и в духовенстве.

Итак, хоть определенная часть белорусско-украинского общества и поддержала идею унии, его большинство, в первую очередь православное, ее отвергла. Несмотря на то, что уния имела довольно существенные и органичные духовно-культурные корни в жизни белорусского и украинского народов, ее брестский вариант, который готовился в тайне от широкого общества, имел ярко выраженную политическую окраску. Он, по существу, предусматривал исчезновение православия как самостоятельного религиозного вероисповедания в пределах Речи Посполитой, разрыв традиционных духовно-культурных связей. Он предусматривал декретивное, административно-командное введение унии, которое в ситуации отказа большей части общества ее принять превращалось в принуждение, насилие и чуть не привело к гражданской войне.

Уния ставила одной из своих задач отрыв западного православия от восточного. Но правительство РП не смогло защитить ни собственность, ни религиозные права белорусских православных. В результате это привело к обратному эффекту: те начали искать защиты в России. В итоге уния бросила западное православие в руки Москвы, заставила многих белорусских и украинских священников служить интересам московской православной церкви и российского самодержавия.

Судьба унии, возможно, стала бы более удачной, если бы были соблюдены два условия. Первое – уния реализовывалась постепенно и добровольно, без дискриминации и принуждения, в связи с чем этот процесс необходимо было растянуть на несколько столетий. Второе – униатство должно было стать вероисповеданием не только демократических пластов, но и белорусских и украинских магнатов и шляхты, тогда бы оно стало вероисповеданием национальным.

Литература

1. Брестская церковная уния. Предыстория, причины и следствия // Уния в документах: Сб. документов и материалов / Сост. В.А. Теплова, З.И. Зуева. – Мн., 1997. С. 26–60.

2. История государства и права Беларуси: ответы на экзаменац. вопр. /Д.В. Мазарчук. – Минск: ТетраСистемс, 2008. – 96 с.

3. Кузнецов И.Н., Шелкопляс В.А. История государства и права Беларуси. – Мн., 1999.