Внутренняя политика Средней Азии и Казахстана в XVI веке

Внутренняя политика Средней Азии и Казахстана в XVI веке

Реферат

«Внутренняя политика Средней Азии и Казахстана»

1.                Сельское хозяйство

Примерно в середине XVI века в Бухаре возникло крупное хозяйство феодального типа, принадлежавшее тамошним духовным правителям, известным под названием джуйбарских шейхов, земли к которым попали в результате перераспределения, имевшего место из-за столкновений внутри правящего класса. Начало процессу было положено зимой 1499 — 1500 годов, когда кочевые узбеки улуса Шейбани под предводительством Мухаммеда Шейбани-хана заняли Бухару и осадили Самарканд. Сопротивление городского гарнизона оказалось безуспешным, несмотря на все действия, предпринятые правителем края ходжой Мухаммедом Яхья, и узбекские кочевники захватили Самарканд и огромные богатства, которыми владел (кроме земли) ходжа. Яхья был схвачен и убит, а его владения перешли в руки узбекского хана и приближенных, ставших теперь правителями всех тимуридских владений. Прошедшие потом внутренние столкновения привели, в конце концов, к формированию нового крупного землевладения джуйбарских шейхов.

В качестве первого представителя рода джуйбарских шейхов, с правления которого начинается хозяйственное богатство и политическое влияние семьи, источники называют правителя по имени ходжа Мухаммед Ислам, известного также под прозвищем Джуйбари. Известно также, что ходжа Ажуйбари и его предки по мужской линии вели свое происхождение от имама Хусейна, сына Али (зятя пророка Мухаммеда), а по женской — от ногайской военной аристократии, а также от сына Чингисхана Джучи — первого правителя Золотой Орды. Кроме того, в числе своих предков джуйбарские ходжи называли также известных святых: ходжу Абу-Бекра Саада и имама Абу-Бекра Ахмеда гробницы которых находились в окрестностях Бухары. На правах потомков этих святых джуйбарские ходжи стали шейхами — хранителями обеих гробниц и получили, таким образом, в свое распоряжение вакуфные земли.

О более раннем периоде становления хозяйства джуйбарских шейхов в Бухаре сохранилось мало сведений. Известно лишь, что отец ходжи Ислама (Джуйбари), ходжа Ахмед являлся очень богатым человеком и был убит толпой во время беспорядков. Не исключено, что беспорядки были связаны с процессом перераспределения земельной собственности, когда мелкие землевладельцы лишились своих наделов, отошедших к более имущим соотечественникам. Также имеется свидетельство, что в 1544 году ходжа Ахмед купил у султана Искандера большое количество мульковых земель, причем на части купленной территории размещалось целое селение, а вся покупка обошлась Ахмеду в 3000 теньге. Сам же ходжа Ислам, получивший в наследство отцовское богатство, еще в ранней юности стал мюридом одного из самых популярных в Средней Азии первой половины XVI века суфиев (религиозных авторитетов), ходжи Касани. После смерти Касани в 1549 году его ученики и последователи, оставшись без учителя, перешли к ходже Исламу. Среди перешедших под его духовное управление был и султан Искандер, на сына которого Абдуллу, впоследствии ставшего выдающимся правителем и полководцем, ходжа Ислам имел огромное влияние.

В 1557 году Абдулле после борьбы с другими претендентами удалось окончательно захватить Бухару, после чего сам Абдулла стал ханом, ходжа Ислам получил титул шейха аль-ислама и положение главы мусульманского духовенства, оставаясь при этом главным советником и духовным руководителем молодого хана. Разумеется, это сопровождалось для ходжи и определенными материальными выгодами в виде богатых подарков, в том числе и землей. Кроме того, в распоряжение ходжи попали и все вакуфные земли, принадлежавшие мечетям, мавзолеям святых и т. д. Благосклонность хана Абдуллы достигает таких размеров, что он приказывает перенести часть бухарской городской стены с тем, чтобы включить в нее местность, на которой находились дома и прочие постройки джуибарского ходжи и обезопасить имущество своего советника от разных случайностей. Однако и этим не ограничились милости хана. Абдулла издал указ, в котором владения ходжи Ислама и прилегающие к нему земли вместе с поселениями были объявлены дарубестом ходжи и его потомков и освобождались от налогов в пользу государства.

Постепенно ходжа Ислам сумел распространить эту привилегию на все земли, которые ему принадлежали, и, пользуясь отсутствием налогов, окончательно разбогател: «Богатства и имущества у его святейшества... было скоплено столько, что табуны его коней, верблюдов, баранов и стада прочих животных день и ночь беспрерывно проходили по степям и пустыням. В каждой степи и на каждом поле он проводил оросительные каналы для того, чтобы поверхность земли цвела и зеленела от его высоких пашен». Известно, что большие земельные площади принадлежали главе мусульманского духовенства в Бухаре, Мианкале, Несефе, Каракуле и Нерве, что он имел 10 тыс. баранов, 500 лошадей (это было много), 500 верблюдов, а также 7 тыс. золотых монет, специально предназначенных для оплаты путешествий в Мекку. В хозяйстве ходжи трудилось, кроме зависимых От него земледельцев, также 300 рабов, а сельскохозяйственные занятия он дополнял предпринимательской деятельностью: ходжа Ислам являлся собственником изрядного количества торговых заведений в виде большого караван-сарая, лавок и ремесленных мастерских, скупкой которых он постоянно занимался. Известно, например, что почти за двадцать лет (1544 —1563) духовный лидер купил 104 лавки и мастерские на сумму около 5500 теньге, а также семь мельниц общей стоимостью в 2 — 3 тыс. теньге.

Наибольший интерес ходжи вызывала все-таки земля, причем к концу жизни ему принадлежало примерно 2500 га поливных территорий, что обошлось в 30 тыс. теньге. Судя по сохранившимся документам, ходжа за деньги скупал обработанные и орошаемые участки у их владельцев, площадь участков варьировала в очень широких пределах — от имений мелких феодалов и земель целых сельских общин до наделов бедных хлебопашцев, причем только в одном случае ходжа проявил интерес к земле, на которой еще ничего не росло и которая требовала специальных работ по обработке и орошению. Кроме самой земли, ходжа Ислам неоднократно приобретал в собственность также и «дворы» с жилыми домами и хозяйственными постройками, что давало возможность зависимым от него людям, которым он передавал для пользования эти строения, а также орудия труда, сразу же включаться в работу. Можно с уверенностью констатировать, что многочисленная собственность ходжи у лама, как движимая, так и недвижимая, составляла в целом достаточно сложный хозяйственный комплекс, в котором, хотя перевес находился на сторона земледелия и скотоводства, изрядное значение сдавалось и торговле, а также ремесленному производству, поскольку духовный глава владел, помимо прочего, и мастерскими.

Хозяйства такого рода, сочетавшие в себе черты скотоводческого, и оседлого земледельческого уклада, да к тому же включавшие в свой обиход производство и торговые операции, были весьма распространены в Средней Азии в XVI веке, поэтому ходжа Ислам — не исключение, а один из целого ряда подобных владетелей, отличающийся лишь выдающимся имущественным положением и своим духовным званием. О последнем следует сказать особо. Ходжа Ислам известен своим современникам в качестве главы суфийского дервишского ордена накшбандиев, ему подчинялось множество мюридов, поэтому не исключено (хотя прямые указания на это в источниках отсутствуют), что он не только принимал от своих последователей ценные подарки, но и использовал таких людей на сельскохозяйственных работах.

15 октября 1563 года ходжа Ислам умер в возрасте 73 лет, окруженный учениками и домочадцами. Накануне смерти глава бухарских мусульман призвал к себе старшего сына Саада, которому в это время было 33 года, и передал ему все свое огромное состояние, причем вместе с имуществом наследнику передавались мюриды и ученики. Двое других сыновей Ислама были лишены наследства, что позволило сохранить хозяйство неразделенным, впрочем, преемник Ислама ходжа Саад вскоре передал определенную часть земли в качестве вакуфного владения мечетям и другим религиозным учреждениям, что являлось вполне естественно, учитывая его духовный сан. Справедливости ради следует признать, что в смысле извлечения выгоды Саадо казался достойным сыном своего отца: вакуфные грамоты были составлены таким образом, что большая часть дохода шла не мечети, а Сааду а впоследствии его потомкам. Ходжа Саад, еще при жизни Ислама занявший видное положение в духовной иерархии (ему был выстроен богатый дом он имел собственную землю и рабов), стал после смерти отца единственным хозяином всего обширного владении. Общая площадь земель, принадлежавших Сааду, исчислялась в 17 тыс. гектаров, причем земли располагались не только в Бухаре, но и в окрестностях Самарканда, Ташкента, Андижана, в Туркестане, Мерве, Муртабе, Мешкеде, в горах Нур-Ата и других местах. В период с 1552 по 1577 год ходжа Саад заключил 210 различных сделок, подавляющая часть из которых касалась покупки земли, остальные же — прочей недвижимости: новый духовный лидер точно повторял действия своего предшественника.

Еще одним источником расширения владений Саада стало покровительство хана Абдуллы, не забывавшего одаривать сына своего духовного наставника. Так, завершив покорение Бадахшана в 1584 году, Абдулла произвел в районе Имама оросительные работы, а затем подарил ходже около 1000 га орошаемой земли.

Вообще, состав и размеры принадлежавших Сааду угодий были крайне разнообразны: это были пахотные земли, сады, виноградники, а также участки с нефруктовыми растениями, луга и т. д.

В 1567—1568 годах ходжа купил селение Каган и несколько кишлаков поменьше. В 1566 году таким же образом было приобретено селение Мугиайн, находившееся в районе Вакбенда, а в 1572 году ходжа купил «деревни и многие земли» в районе Гыдждувана и в районе Каракуля. Источники сообщают о покупке в 1569 году целой местности Ак-Тепэ и других участков. Анализ документов дает возможность объяснить, почему Саад часто стремился приобрести в собственность не только крупные наделы, но и совсем маленькие участки, хозяйственная отдача от которых была совсем ничтожной. Дело в том, что он скупал все участки без разбора в случае, если они примыкали к его владениям, это не только расширяло границы его земель, но и помогало избежать чересполосицы, крайне неудобной при поливном земледелии.

На примере джуйбарских шейхов хорошо видны процессы, проходившие повсеместно на всей территории Средней Азии в XVI веке. Во-первых, это объединение в одном хозяйстве животноводства и земледелия, во-вторых, — рост феодальных владений за счет земель мелких землевладельцев и захвата территорий с помощью военной силы, причем и при продаже земли также имели место те или иные формы насилия. Во всяком случае, сомнительно, что малоимущие крестьяне по доброй воле расставались (пусть даже за какую-то сумму) с землей, когда ходже Сааду хотелось несколько округлить свои владения. При этом особенно интересным может оказаться утверждение (сделанное на основании сохранившихся документов), что собственного централизованного господского хозяйства на землях ходжи Саада не велось. Основная масса земель ходжи обрабатывалась крестьянами-издольщиками, количество которых росло пропорционально росту земельных владений, по мере разорения, обезземеливания мелких собственников и оседания на земле бывших кочевников. Не следует забывать, что в распоряжении ходжи Саада находились, кроме мульковых земель, также земли государственные и вакуфные. Государственные земли передавались для Работы на них крестьянам на условии уплаты государству определенного налога. Крестьяне, возделывающие вакуфные земли, платили налог своему религиозному учреждению. Если государственные или вакуфные земли контролировал влиятельный человек (в данном случае ходжа Саад, но он был не единственным в Средней Азии авторитетом, пользовавшимся государственными льготами), имевший от правителя налоговый иммунитет, то вся сумма налогов (за незначительными вычетами) шла не в казну и не в мечеть, а доставалась этому человеку, что делало его доходы еще выше.

Кроме крестьян, занятых обработкой земли ходжи Саада, эту работу выполняли и рабы, однако точное их количество неизвестно, как неизвестно и то, обрабатывали ли рабы поместье шейха или же сидели на мелких участках, где контроль за ними носил чисто формальный характер. Во всяком случае, количество зерна, собиравшегося с полей Саада, было чрезвычайно велико. Источники указывают, среди прочих, четыре места в Бухарском вилайете, где были расположены амбары ходжи — Джуйбар, Саррафан, Паи-минар и Сумитан, однако наибольшее количество амбаров находилось в районе Балха, где располагались обширные пахотные земли ходжи, оставшиеся ему в наследство от матери. В амбарах (весьма обширных по объему) хранилась пшеница, а также другие зерновые культуры. Кроме амбаров, зерно иногда хранилось в ямах, что позволял сухой среднеазиатский климат, причем общее количество зерна, получаемое ходжой Саадом, свидетельствует о том, что зерном платилась и рента, взимаемая в пользу ходжи с крестьян. Существует предположение, что иногда часть налога выплачивалась деньгами, но это явление не имело массового характера.

Будучи крупным землевладельцем и духовным лидером, ходжа Саад в силу своего положения (и, надо думать, характера) вел обширную благотворительную деятельность. Он постоянно ссужал зерно малоимущим соотечественникам, по его приказу ежедневно выпекалось определенное количество хлеба для раздачи его бедным и студентам, он вел различных городах интенсивное строительство. Наряду с мечетями, больницами, школами и т. д. в Бухаре, Балхе, Карши, Чарджуе, Мерве появились выстроенные по его указу хозяйственные сооружения — караван-сараи, рынки, ремесленные мастерские, торговые ряды со складами, водяные мельницы, бани и прочие постройки подобного рода. Мастерские не только строились, но и покупались. Сохранился документ, в котором из специальных мастерских, покупаемых Саадом, упоминаются токарные, прядильные, красильные, мастерские, где разматываются шелковые коконы, а также мастерские чесальщиков хлопка, мельницы-толчеи и другие, причем в том случае, когда мастерская находилась на вакуфной земле, земля, на которой стояла мастерская, не продавалась.

Кроме земледелия и торговли предметами, производившимися в городских мастерских, изрядную долю доходов Сааду приносило животноводство. Ходжа держал в степях примерно 25 тыс. голов баранов, около 1000 верблюдов и 1500 лошадей. Лучшие лошади содержались в конюшнях, в специальных помещениях — высоко ценившиеся охотничьи птицы. Ежегодный доход религиозного руководителя Бухары с недвижимости и скота составлял 1 млн. 600 тыс. теньге, что приравнивалось в то время к сумме государственных доходов со всего Самарканда. Во главе управления всем хозяйством ходжи стоял мулла Баба-кули, сам не относящийся к категории бедных людей хотя бы потому, что имел, кроме земли, еще и 130 собственных рабов. Финансовыми делами ведал специальный сотрудник, имевший титул визиря, а звали его мулла Махмуд. Центральное управление Саада, занимавшееся преимущественно сбором налогов, состояло из четырех отделов, во главе которых стояли особые начальники. Начальникам подчинялись секретари, а в общей канцелярии трудилось 40 писцов. В каждом районе имелся свой налоговый участок, где постоянно находилось 72 сборщика налогов, взаимодействующих с управляющими отдельных имений. В аппарат центрального управления входило еще несколько человек: чиновник, ведавший расходами имения, глава сборщиков налогов с кочевников, два заведующих конюшнями (старший и младший) и столько же стольников. Кроме этих людей, в штат ходжи Саада входили казии (духовные судьи), причем один из них проживал на землях патрона в Балхе, другой осуществлял свои функции в районе Карши, а третий был муфтием в Термезском саркарстве.

Были еще отдельные чиновники, руководившие частями охотничьего хозяйства Саада, занимавшего в его интересах не последнее место. Во главе егерей и всех охотников стоял главный сокольничий, которому подчинялись начальники охоты, а тем, в свою очередь, — обширный штат людей низкого звания, принимавших участие в любимом развлечении среднеазиатских князей — соколиной охоте.

Умер ходжа Саад 23 октября 1589 года и по примеру своего отца передал заранее хозяйство старшему сыну, который стал следующим в династии джуйбарских шейхов и приумножил доставшееся в наследство богатство. Характерно, что, распределив имущество между наследниками (причем всем, кроме старшего сына, досталась лишь небольшая часть имущества), ходжа Саад запретил обоим старшим сыновьям идти на военную службу. Запрет этот был крайне дальновидным: в условиях постоянных междоусобиц представители потерпевшей поражение стороны разорялись победителями дотла, нейтралитет же защищал хозяйство и имущество от случайностей, хотя и не позволял рассчитывать на военную добычу.

Если кочевники, свободно передвигавшиеся по среднеазиатским степям целыми сообществами (улусами), занимались, по преимуществу, скотоводством, то основным занятием оседлого населения Средней Азии было в XVI —XVII веках поливное земледелие. Надо сказать, что это делало как крестьян, так и землевладельцев особенно уязвимыми для вражеских нападений: стоило в ходе боевых действий разрушить оросительную систему, как сельское хозяйство немедленно приходило в упадок. Освоение новых земель и эксплуатация уже распаханных требовали постоянной прокладки или очистки существующих оросительных каналов, а это влекло за собой большой дополнительный труд, поскольку разливы двух крупных рек Средней Азии — Амударьи и Сырдарьи — приносили с собой много ила, немедленно засорявшего оросительные системы.

На возделанных землях крестьяне выращивали пшеницу, урожаи которой позволяли вести в регионе обширную хлебную торговлю, а также ячмень, рис, хлопок, кукурузу, просо, мак (опиумный) и другие культуры. В Средней Азии производилось большое количество шелка, основой которого являлось местное сырье, а также выращивались овощи и фрукты, для чего жители возделывали огороды и сажали фруктовые сады. Сушеные фрукты являлись одним из предметов экспорта из региона. Доставляли их не только в соседние страны, но и в Россию и в Европу. В степи, где жили кочевники, преобладало скотоводство, по мере истощения пастбищ скот просто перегоняли на новые места. Основными видами были двугорбый верблюд, курдючная овца, рогатый скот, лошади. Особенно ценились туркменские породы лошадей, целые табуны которых перегонялись на продажу в Иран, к китайской границе и через кабульские конные рынки в Индию а также в другие места.

2.                Ремесло и торговля

Постепенное (хотя на начальном этапе далеко не всегда мирное) сближение кочевников и городского оседлого населения содействовало развитию производства, поскольку, с одной стороны, в среде кочевников увеличился спрос на производимые в городах предметы, а с другой — ряды ремесленников пополнялись за счет перешедших к оседлому образу жизни бывших скотоводов. Более интенсивное производство, в свою очередь, способствовало расширению торговли, появлению в городах все более заметной прослойки обеспеченных людей, увеличению в XVI веке количества городов. Особенно заметными эти явления стали во второй половине XVI века, когда городское строительство принимает невиданные ранее масштабы. Строятся дворцы, мечети и медресе, а также бани, мосты и водохранилища, разбиваются парки. В частности, в Бухаре в это время возводятся два медресе, известные под названиями «Медресе Абдуллы-хана» и «Медресе матери хана», причем оба сооружения сохранились до наших дней и позволяют судить о довольно высоком уровне строительной техники, что было вполне естественно: Бухара в это время была политической и культурной столицей Мавераннахра и представляла собой процветающий торгово-ремесленный центр.

Помимо обустройства караван-сараев и рынков, что делалось окончательно перебравшимися в города (в отличие от предыдущего поколения, предпочитавшего вести полукочевой образ жизни на подвластных им территориях) правителями Бухарского и Хивинского ханств для стимулирования более интенсивной торговли, особое внимание обращалось на устройство караванных дорог, связывающих между собой города. Иногда через реки сооружались мосты за счет правителя, вдоль дорог возникали постоялые дворы, сооружались колодцы или специальные бассейны для сохранения воды, необходимой торговым караванам. По дорогам было удобнее перебрасывать воинские контингенты и осуществлять почтовую связь, появившуюся в этот период.

Экономические успехи породили спрос на книги, который рос по мере увеличения количества образованных людей. В XVI веке среднеазиатские книги распространялись только в виде рукописей, причем обычно они снабжались иллюстрациями в виде миниатюр. В первой половине XVI века образовалась особая бухарская школа миниатюристов, наиболее известными мастерами которой были Шейх-заде Махмуд, прозванный Музаххибом, т. е. позолотчиком, и его ученик Абдулла Ага-Риза родом из Исфахана.

Рост торговых операций и новые возможности в сбыте товаров стимулировали развитие ремесла и проникновение среднеазиатских изделий в Индию, Иран, Сибирь и Поволжье. Известно, что в Казани в это время существовала среднеазиатская купеческая колония, а со второй половины XVI века систематическими стали и торговые отношения с Московским государством. В 1588 году Бухару посетил эмиссар английской «Московской компании» Дженкинсон, имевший целью разведку возможных торговых путей на восток в интересах английской короны. Одновременно Дженкинсон представлял в Бухаре и Ивана Грозного, от которого имел официальную грамоту. В Москву он вернулся вместе с послами от Бухары, Балха и Ургенча. Известно также, что правитель Бухары хан Абдулла несколько раз направлял в Москву посольства, выясняя возможности для своих купцов вести дела на территории Русского государства. В документах времени хана Абдуллы Москва фигурирует впервые и характеризуется как «столица франкских султанов». Если из Средней Азии в Московское государство и в Европу доставляли товары восточного происхождения, то назад шли меха, моржовые клыки мед и воск, обработанные кожи, металлические изделия, деревянная посуда, сукна, бархат, зеркала и контрабандное оружие, причем после нескольких денежных реформ, проведенных бухарскими ханами на протяжении XVI века, за товары расплачивались серебряными деньгами, при мелких покупках заменяемыми медными монетами.

Денежные реформы имели весьма важное значение для укрепления среднеазиатской экономики, разоренной непрерывными войнами, что, в свою очередь, вело к разорению, как бедных слоев общества, так и представителей имущих классов, не имевших возможности в условиях экономического хаоса приумножать имеющиеся в их распоряжении богатства. В 1507—1509 годах правитель большей части Средней Азии и Хорасана Шейбани-хан провел первую денежную реформу, выпустив взамен разнообразных денег, имевших хождение на подвластных ему территориях, единую полновесную серебряную монету, что сразу помогло упорядочить торговые операции и взыскание налога. Однако вспыхнувшая после гибели Шейбани-хана междоусобица помешала государству долго пользоваться результатами реформы и вновь привела к кризису в механизме денежного обращения. Дело в том, что политическая нестабильность стала вынуждать жителей региона прятать серебро, в результате серебряные монеты почти вышли из обращения, цены же в медных деньгах непомерно взлетели, причем инфляция усугублялась еще и тем, что все борющиеся стороны для оплаты собственных расходов бесконтрольно чеканили медные монеты все более уменьшенного веса.

После того как к власти окончательно пришел второй из шейбанидов — Кучкунчи-хан, он также провел реформу, причем оставил за собой право произвольно определять цену серебра, что позволило ему получать крупные доходы, играя на им же самим организованном повышении и понижении курса. Разумеется, вскоре среднеазиатская экономика оказалась в кризисе, еще более глубоком, чем предыдущий. Главным результатом произвольного определения цены на серебряные монеты стал прогрессирующий дефицит серебра. Его снова начали прятать, либо же вывозить из страны в Индию и другие государства. Справиться с ситуацией, вызванной дефицитом серебра, удалось хану Абдулле (1583—1588), который начал собирать добываемое серебро в специальные хранилища и вновь чеканить из него твердую монету.

3.                Образование Бухарского ханства

В самом начале XVI века после достаточно продолжительных столкновений один из правителей-кочевников, Мухаммед Шейбани (1499 — 1510), смог объединить в единое государство разрозненные кочевые племена, на которые распалась держава, созданная в более ранний период его предшественником и дедом Абулхайром. Результатом этого объединения стало то, что основные земледельческие районы Средней Азии оказались под властью Узбекских ханов. Мухаммеду Шейбани удалось объединить кочевые племена и за десять лет завоевать государство Тимуридов, ослабленное внутренними раздорами, в чем ему помогло и то, что кочевники имели к тому времени хорошо организованное и дисциплинированное войско, управлявшееся на основах сохранившейся среди узбеков военной демократии. Престиж Тимуридов в среде собственных подданных в это время сильно упал, что немедленно отразилось на боеспособности их армии: рядовые воины и младшие командиры не особенно стремились оказывать пришельцам сопротивление. Кроме того, и кочевники, и земледельцы были мусульманами, сам же Мухаммед Шейбани владел обоими основными среднеазиатскими языками — узбекским и таджикским, а в молодости принадлежал к дервишскому братству Накшбандия. Это позволило ему опереться в борьбе на авторитет религиозных ортодоксов, поддержавших его в борьбе с Тимуридами.

Решительные действия начались с того, что в 1499 году войско Шейбани вторглось в долину Зеравшана и заняло сначала Бухару, а позднее Самарканд, произведя по ходу движения всевозможные разрушения. Такое поведение пришельцев не могло вызвать энтузиазма со стороны местных жителей, которые перебили в Самарканде оставленный Шейбани гарнизон и вызвали на подмогу из Ферганы молодого султана Бабура. Шейбани, находившийся со своим войском неподалеку, вскоре явился под стены Самарканда и осадил город, в котором по недальновидности не было запасено достаточного количества продовольствия. Из-за начавшегося голода исход осады был предрешен, и Бабур, боясь мести, тайно ночью покинул Самарканд, который был немедленно занят Шейбани, превратившим Самарканд в свою столицу. В 1505 году Шейбани присоединил к своим владениям Ургенч, а потом Герат с тем, чтобы развернуть дальнейшее наступление и к концу 1507 года подчинить себе все земли Мавераннахра и Хорасана, а также Кандагар. Если города действительно платили дань имели поставленные Шейбани гарнизоны, то труднодоступные горные княжества подчинялись пришельцам лишь номинально. Желая положить этому конец и привести горцев к повиновению, Шейбани в 1510 году организовал поход против племен Гератской области, что стоило его армии многочисленных потерь. Уцелевшие после боев в тяжелых горных условиях кочевники возвращались, по свидетельству современника, пешком, потеряв коней и все снаряжение.

Сплоченное усилиями Шейбани государство, державшееся на военной силе кочевников, вообще не склонных к постоянству, оказалось лакомой добычей для соседнего Ирана, откуда основатель династий Сефевидов шах Исмаил (1502—1524) напал на Хорасан. В 1510 году Исмаил подошел к Мерву и попробовал его осадить, однако вскоре понял бесперспективность такой попытки. Не желая отказаться от плана расширения своих владений на восток и вместе с тем, не имея возможности взять Мерв, Исмаил решил схитрить. Он сделал вид, что уходит, снял лагерь и отвел войско от городских стен. Как и следовало ожидать, легкомысленные кочевники тут же организовали погоню, и Шейбани во главе своих воинов покинул неприступную цитадель. Около Махмудабада, в районе Мерва произошло ожесточенное сражение, в котором погибло не только множество узбекских воинов, но и сам Шейбани. Развивая успех, Исмаил занял Мерв и Герат, а затем отправил часть войск в Кабул, где находился в это время бежавший из Самарканда султан Бабур. Получив войска и известие о гибели Шейбани, Бабур выступил в поход, имея в планах захватить Мавераннахр. Гибель Шейбани внесла смятение в ряды его приверженцев, и они не смогли организовать серьезного сопротивления. Поверивший в свою удачу Бабур занял сначала Гиссар, а на исходе 1512 года и Самарканд.

Однако триумф Бабура был недолгим. Шейбаниды приняли ряд мер против его продвижения, среди которых не последнее место занимало использование идеологического фактора: духовенство, состоявшее на этих территориях в основном из представителей суннитского направления ислама, занималось среди населения пропагандой против Бабура, опиравшегося на военную силу, предоставленную иранцами-шиитами. В 1513 году Бабур в Мавераннахре потерпел от Шейбанидов жестокое поражение, вынужден был оставить Самарканд и отступить в надежде на иранскую помощь.

Получив известие о поражении Бабура, шах Исмаил действительно послал на подмогу своему ставленнику армию, состоявшую из 60 тыс. всадников, которыми командовал один из лучших военачальников шаха эмир Ахмад Наджми Сони. Объединенные силы Сефевидов и Бабура захватили Карши и перебили там все население, а потом двинулись к Бухаре, однако в районе Гиждувана столкнулись с армией Шейбанидов, которая нанесла им сокрушительное поражение. В числе погибших оказался и сам Наджми Сони, а также большая часть его офицеров; Бабуру и на этот раз удалось бежать.

В дальнейшем государство Шейбанидов несколько раз на протяжении шести лет сталкивалось с Ираном, что приводило к большим потерям и с той и с другой стороны, причем следующее двадцатилетие отмечено еще и непрерывной междоусобицей, результатом которой стал успех Абдуллы-султана в 1559 году, который сумел захватить Бухару, в чем Абдулле (и его отцу Искандеру) серьезно помогли джуйгарские шейхи, способствовавшие выдвижению Абдуллы деньгами и духовным авторитетом. Проявив скромность, Абдулла не стал объявлять себя ханом, а предоставил этот верховный титул своему отцу Искандеру (1561 — 1583), от имени которого совершалось управление государством узбеков. Сосредоточив в своих руках всю полноту военной власти, Абдулла последовательно возглавил несколько крупных рейдов в Хорасан (откуда вернулся с изрядной добычей), а также против кочевых казаков, однако в этом случае не добился серьезных результатов. Будучи главнокомандующим, Абдулла значительно расширил пределы Бухарского государства: он завоевал Ферганскую долину и занял Балх, а в 1576 году овладел Ташкентом и Самаркандом. После того как хан Искандер умер в 1583 году, Абдулла стал ханом и правил до 1588 года, проводя время за мероприятиями по укреплению собственной власти и военными походами. Имея поддержку джуйгарских шейхов, Абдулла жестоко расправлялся с врагами и смог хотя бы на время объединить весь Мавераннахр вокруг одного центра, которым стала Бухара. В 1584 году хан Абдулла организовал поход в Бадахшан и захватил его, тем самым ликвидировав последнее независимое государство, управлявшееся кем-либо из Тимуридов. Результатами других походов стало присоединение к Бухарскому государству Ташкента и Хорезма.

В 70—80-х годах XVI века хан Абдулла предпринял ряд политических мер (не забывая совмещать их демонстрацией своей военной силы), которые должны были быть направлены на то, чтобы привлечь на его сторону казахских султанов, которые держались весьма независимо. Определенное время Абдулла-хан действительно пользовался авторитетом среди казахских правителей, однако в 1588 году казахский хан Тевеккель разорвал свой вассальный Договор с Бухарским государством и выступил против хана Абдуллы, что привело к ряду затяжных войн между казахами и Бухарой на протяжении всей первой половины XVII века. Не лучшим образом сложились отношения у хана Абдуллы и с иранским шахом Аббасом II, что заставило бухарского правителя искать себе иных союзников, которыми стали Турция и Индия. В 1585 году Бухарское ханство и империя Великого Могола обменялись посольствами.

Однако все эти меры и наличие сильной и многочисленной армии не могли надежно обеспечить единство Бухарского ханства, раздираемого столкновениями между правящими группировками. Кроме того, на внешние границы непрерывно давили сильные и агрессивные соседи. К примеру, когда иранский шах Аббас I захватил большую часть Хорасана, один из правителей Ургенча, Ходжа-Мухаммед-хан, при иранской поддержке изгнал из Хорезма наместника центрального правительства и объявил о своей независимости. В этот же период казахи захватили Ташкент.

После того, как в 1588 году хан Абдулла умер, бухарский престол перешел к его сыну Абдулмумину, которому не удалось справиться с сепаратистскими настроениями своих подданных, и в 1598 году он был убит в результате заговора. С его гибелью закончилась династия Шейбанидов, поскольку еще раньше все потенциальные наследники в семье были убиты по приказу самого Абдулмумина. Бухарская аристократия возвела на престол старшего сына Джанибека Дин-Мухаммеда Аштарханида (1599г.), являвшегося потомком астраханских ханов, бежавших из Астрахани после захвата ее войсками Ивана Грозного. Период правления новой династии отличался новыми всплесками междоусобной борьбы, характерным примером которой может служить тот факт, что сам Дин-Мухаммед, бывший до того правителем в Абиверде, даже не добрался до Бухары, будучи убит по дороге, так что вместо него в ханское звание был возведен его брат Боки-Мухаммед (1599 — 1605).

Следующим после Боки-Мухаммеда ханом Бухарского государства в результате пятилетней борьбы стал другой представитель Аштарханидов: Цмам-Кули-хан. На какое-то время с помощью репрессий ему удалось установить твердую власть, однако длился этот период недолго. Имамкули-хан потерял зрение и вынужден был отказаться от трона в пользу своего брата Надир-Мухаммеда, который стал ханом в 1642 году, однако не смог обуздать желающих занять его место родственников. В итоге очередного витка столкновений власть в Бухаре захватил сын Надир-Мухаммеда — Абду-лазис (1645—1680), причем совсем отстранить отца от власти он не смог, и тот оставался правителем области Балх. Справедливо опасаясь, что отец захочет вернуться на ханский трон, Абдулазиз организовал против него военный поход, в результате которого Надир-Мухаммед-хан лишился власти в Балхе и вскоре умер по дороге в Мекку.

4.                Образование Хорезмского ханства

Хорезм оставался под управлением тимуридского правителя Хорасана Султана-Хусейна до 1505 года, когда был отвоеван Мухаммедом Шейбани. После того как в 1530 году Шейбани погиб, Хорезм стал управляться наместником иранского шаха Исмаила I, однако находился под сефевидской властью недолго. Уже в 1511 году образовалось Хорезмское (Хивинское) ханство, причем власти в нем добились узбекские ханы, происходившие из тех племен, кото-РЬ1е ранее не примкнули к Мухаммеду Шейбани. Позднее, в XVII веке, из-за того, что рукав Амударьи, снабжавший водой Ургенч, в котором размещалась резиденция ханов, пересох, столицу пришлось перенести в Хиву, отчего Хорезмское ханство в исторических трудах стали называть также Хивинским. Чтобы избавиться от иранцев, управлявших страной, узбеки организовали заговор, в который входили и представители туркменских родов.

Для управления борьбой с иранцами заговорщики пригласили двух узбекских султанов — братьев Ильбарса и Байбарса. Оба султана, не участвовавшие в походах Шейбани, согласились возглавить военные действия, и вскоре жители города Вазира открыли им ворота и объявили Ильбарса ханом. Через некоторое время Ильбарс, опирающийся на поддержку влиятельных кругов местного населения, распространил свою власть на всю территорию Хорезма, располагавшегося на левобережье нижнего течения Амударьи. Но едва возникнув, Хорезмское ханство начало распадаться, а туркменские и узбекские правители выделившихся на время территорий вступили в борьбу между собой. Когда в 1538 году Ильбарс умер, на протяжении года в Хорезме сменилось пять ханов, причем при последнем из них, Денеш-хане, Хорезмское ханство было завоевано более сильным бухарским правителем, наместником которого стал сын бухарского хана Абдулазиз. Однако долго его правление не продолжалось, и в конце 30-х годов Абдулазиз был изгнан из Хорезма родственником Авенеша Дин-Мухаммедом, провозгласившим себя ханом.

В 1575 году тогдашний правитель Бухары хан Абдулла II вступил в противоборство с хорезмским Хаджим-ханом с тем, чтобы подчинить себе его владения, однако первая его попытка успеха не принесла. Абдулла II смог завоевать Хорезм лишь в 1593 году, после чего Хаджим-хан бежал в Иран и вернулся домой только после смерти Абдуллы II. Хорезмские ханы, опирающиеся на военную силу кочевых племен, контролировали в этот период территорию Южного Туркменистана, Балхан и Мангышлак. Целые степные области с кочевым населением признавали над собой главенство хорезмских ханов, а во главе этих уделов стояли члены правящей в Хорезме династии, хотя туркменские племена в принципе подчинялись центральному правительству, но часто не платили ему никаких податей.

Южный Туркменистан, не особенно прочно удерживаемый в пределах Хорезма, в 1598 — 1601 годах был вновь завоеван Ираном, после чего местные кочевые княжества ликвидированы, а в Мерв и Нису прибыли шахские наместники. Политические изменения первой половины XVII века привели к выделению Аральского княжества, которое позднее смогло освободиться от Хивы. В Хорезме да середины XVII века не затихала борьба за ханский престол, а столица государства дважды переносилась сначала из Вазира в Ургенч, потом из Ургенча в Хиву, причем борьба за власть между различными влиятельными группировками усложнилась борьбой между узбеками и туркменами, что делало обстановку в Хорезмском оазисе еще более напряженной. В 1623 году туркменской партии удалось добиться перевеса в свою пользу и посадить на ханский трон своего ставленника Асфендиара, который правил двадцать лет. Его сменил представитель узбекской аристократии Абулгази (1643 — 1663), вошедший в историю своими мерами по укреплению центральной власти и походами против туркмен, из которых наиболее сильным ударам подверглось племя салоров.

Поскольку население Хорезма было этнически неоднородно, то это приводило к трениям. Условно подданных хорезмского хана можно разделить на отдельные группы. К первой группе следует отнести коренное население городов и селений, живших оседло и занимавшихся земледелием. Это потомки прежних обитателей оазиса, смешавшиеся с тюрками, в разное время приходившими в Хорезм из других мест. Другую группу составляли кочевники-туркмены, передвигавшиеся со своими стадами по западным и южным пределам государства. Кроме того, значительную группу составляли кочевые узбеки, в массовом порядке перебравшиеся в Хорезм вместе с Ильбарсом, причем многие из них, получив от хана землю, стали переходить к оседлой жизни, постепенно смешиваясь с коренными жителями Хорезма.

Если узбеки, имевшие недвижимость и проживавшие в городах и селениях, легко контролировались центральным правительством, то кочевники-туркмены то и дело стремились избавиться от ханской власти. Главной причиной свободолюбия, естественно, было нежелание платить налоги и участвовать, таким образом, в содержании государственных институтов. В одних случаях дело ограничивалось тем, что кочевники просто удалялись подальше в степь в надежде, что там их не найдут и не заставят платить подать в государственную казну. Но известны и серьезные инциденты, вызванные нежеланием расставаться с частью (небольшой: налог с кочевников скотом составлял одну сороковую часть поголовья в год) своего имущества. Описан случай, происшедший в середине XVI века, когда туркмены племени эрсари перебили 40 сборщиков налогов и отказались платить зякет (налог скотом). Хан отправил для наказания бунтовщиков карательную экспедицию, и тем пришлось, во-первых, откочевать в безводную степь, а во-вторых, уплатить хану 40 тыс. баранов — по тысяче баранов за каждого убитого сборщика налогов. А чтобы со временем наказание не забылось, хан велел собирать такой налог с племени эрсари ежегодно.