Внутригосударственное положение России в конце XV–XVI вв.

Внутригосударственное положение России в конце XV–XVI вв.

Реферат

"Внутригосударственное положение России в конце XV-XVI вв."

Завершение объединения русских земель. Международное положение России в конце XV - первой трети XVI веков

В конце XV - начале XVI века государственное устройство еще сохраняло многочисленные черты дворцово-вотчинной системы управления, характерное для феодальной раздробленности. Продолжение дальнейшего объединения и консолидации Северо-Восточной Руси требовало централизации государственного аппарата. Проведение этой политики активно развернулось в конце XV - начале XVI века, т.е. вскоре после того, как эти земли были объединены вокруг Москвы. Главной опорой великокняжеской власти в деле дальнейшего укрепления государства стало растущее дворянство, а также торгово-ремесленное население городов.

В конце XV - начале XVI века в составе Московского государства продолжали оставаться отдельные территории, которые сохраняли старые традиционные формы управления, - удельное княжество Волоцкое, полусамостоятельное Рязанское княжество и Псковская феодальная республика. В 1504 году были образованы новые уделы - Дмитровский, Калужский, Старицкий и Углицкий для младших сыновей Ивана III. Эти уделы и княжества были характерным пережитком феодальной раздробленности и предпосылками для новых феодальных войн и различных смут. Перед центральной властью стояла важная задача - ликвидировать эти очаги вероятной феодальной анархии.

Верховная власть в Русском государстве конца XV - начала XVI веков принадлежала великому князю и Боярской Думе. Дума была представительным советом высшей феодальной аристократии и существенно ограничивала власть великого князя. Важнейшие государственные решения по вопросам внешней политики, суда, законодательства великий князь не мог принять без одобрения Думы. Порядок получения места в Думе, как и вообще порядок занятия высших административно-государственных и военных должностей, определялся системой местничества, т.е. положением феодала на сословно-иерархической лестнице. Такое положение зависело в первую очередь от принадлежности феодала к тому или иному знатному роду, частично от личных заслуг феодала и предков. Следствием стало преобладание в Думе и вообще в государственном аппарате представителей боярской аристократии. Потомки знатных родов зачастую были озабочены больше спорами о выяснении древности своего рода, чем о реальных государственных делах. При заседании Боярской Думы далее близость места к монарху определялась "породой". Боярская Дума состояла из сравнительно ограниченного круга бояр и окольничих. Например, в 1533 году в ее состав входило 12 бояр и 3 окольничих. Как правило, они происходили из черниговско-северских князей (Глинские и др.), Гедиминовичей - потомков великого князя литовского Гедимина (Вельские, Голицыны, Хованские и др.) либо из росхово-суздальских княжат (Ростовские, Шуйские и др.), либо из старомосковского боярства (Морозовы, Захарьины-Юрьевы, Воронцовы). Между ними шла постоянная борьба за чины, звания, места при дворе.

В своем стремлении ослабить аристократический состав Боярской Думы Иван III (1462 - 1505) и Василий III (1505-1533) привлекали к участию в ее заседаниях дьяков, ведавших делопроизводством Думы и получивших позднее название "думных дьяков", а также наиболее преданных великому князю дворян, которые впоследствии стали именоваться "думными дворянами".

В целом в конце XV - начале XVI веков Дума представляла собой орган власти крупной наследственной земельной аристократии, выступавшей против политики дальнейшей централизации государственного аппарата. Главными источниками формирования новых великокняжеских исполнительских учреждений стали великокняжеский дворец во главе с дворецким и казна с казначеем. Дворец заведовал великокняжескими землями (доменом), казна же являлась канцелярией. Важнейшими дворцовыми должностями были конюший, кравчий (подносивший великому князю во время пиров чашу с напитками), оружичий (ведавший изготовлением и хранением огнестрельного оружия) и др. Дворцовые чины обычно получали титулованные представители старомосковского боярства, издавна связанного с великокняжеским двором. Важным средством обеспечения доходов этих придворных являлись "кормы", собиравшиеся с "путей", т.е. специальных подведомственных им территорий. Текущей работой в государственных учреждениях главным образом заведовал дьяческий аппарат казны, который формировался преимущественно из дворян. Казначей руководил государственными финансами, являлся хранителем государственного архива. Вдвоем со своим помощником - печатником (хранителем великокняжеской печати) - они принимали участие в организации государственной службы.

С конца XV века в составе казны стали появляться специальные дьяки, в ведении которых находились определенные отрасли управления. В связи с широкой организацией в стране ямской службы (системы перевозок грузов, службы связи) назначались ямские дьяки, с развитием поместной системы - поместные дьяки и т.д. В составе Боярской Думы стали также выделяться комиссии по отраслям управления (например, посольские комиссии, "бояре, которым разбойные дела приказаны" и т.д.) - Обособление отдельных отраслевых служб свидетельствовало о том, что начинает формироваться новая приказная система управления.

В конце XV - начале XVI веков происходили и существенные изменения в военном деле. По-прежнему главной военной силой оставалась дворянская конница, вооруженная саблями и луками. Однако в это же время появляется и огнестрельное оружие (пищали), которое требовало хорошо обученных, высококвалифицированных стрелков (отряды пищальников). Их набирали из среды посадских людей. Отряды пищальников явились зародышем нового постоянного войска. Возросла также роль артиллерии (наряда), применение которой впервые было отмечено еще в 1382 году при обороне Москвы от войск золотоордынского хана Тохтамыша.

Изготовлением пушек и пищалей занимался специальный Пушечный двор в Москве. Производительность его в первой половине XVI века достигла таких результатов, что русские пушки стали вывозиться за рубеж. Например, только в ходе одной сделки в первой половине XVI века из Москвы в Сефевидское государство было поставлено 100 пушек. Все большее значение постепенно начинает приобретать "посошная рать", т.е. пешее ополчение, набиравшееся из крестьянского и посадского населения. Авангардом русских вооруженных сил, выдвинувшихся в южные степи, стали конные отряды (станицы) казаков, которые несли дозорную службу.

С конца XV века происходит перестройка местного самоуправления. Постепенно система кормлений, существовавшая в ранний период Русского централизованного государства, начинает себя изживать. Получение наместниками и волостетелями "кормов" (денежных и натуральных поборов) с населения непосредственно вело обычно ко всякого рода злоупотреблениям, вымогательству, произволу и всесилию феодалов на местах.

Это затрудняло сбор средств в великокняжескую казну. Самые доходные кормления находились в руках аристократии, которая ни с кем не хотела делить свои привилегии. В стремлении ограничить власть этих крупных феодалов на местах правительство с конца XV века все чаще стало выдавать местным землевладельцам, посадскому населению и черносошному крестьянству специальные уставные грамоты, содержащие регламентацию поборов в пользу наместников и волостей. Срок пребывания на наместничестве постоянно сокращался и в первой половине XVI века обычно не превышал одного года. Ограничение прав наместников было связано с увеличением роли дворянства на местах и дальнейшей централизацией местного самоуправления. С начала XV века постепенно вводился институт городовых приказчиков, в руки которых передавалась административно-финансовая власть в городах и прилегающих к ним уездах. Городовые приказчики ведали строительством городских укреплений, распоряжались организацией материального обеспечения обороны, собирали ряд податей с населения (ямские деньги и др.). Появление городовых приказчиков знаменовало собой дальнейшее ограничение власти наместников, сужение их полномочий и укрепление политических позиций дворянства.

Судебник 1497 года

Процесс централизации государственного аппарата нашел отражение и в законодательстве. В 1497 году был составлен Судебник - первый законодательный кодекс Русского централизованного государства. Работа над ним началась в 1497 году, а обнародован он был, по мнению историка Л.В. Черепнина, в феврале 1498 года при коронации Дмитрия, внука Ивана III. Единственный список Судебника 1497 года (написан около 1504 г) киноварными инициалами разделен на 94 статьи. М.Ф. Владимирский-Буданов разделил Судебник по смыслу на 68 статей. Источники Судебника - Губная запись, указ наместникам о суде (до 1485 г), правовые московские сборники начала 1490-х годов, "Псковская судная грамота", "Русская правда", "Митрополичье правосудие" и др.

Судебник не только являлся обобщением правовых норм, существовавших до этого в отдельных феодальных центрах, но и представлял собой новый этап в развитии общерусского феодального права. Основная часть статей Судебника касалась упорядочения судопроизводства и судоустройства Русского государства. В нем регламентировался порядок деятельности центральных судебных органов, находившихся в руках боярства. Судебные функции наместников ограничивались благодаря введению обязательного участия в наместничьем суде представителей верхов посадского населения и черносошного крестьянства.

Важной чертой Судебника является классовый характер норм права. Покушение на жизнь и собственность феодалов отнесено к важнейшим уголовным преступлениям, которые карались смертной казнью и другими тяжелыми наказаниями узаконили наступление феодалов на общинные земли. Специальной статьей 57 сужалось право крестьянского "выхода". Отныне крестьянин мог покинуть своего господина только раз в году (в течение недели до и после Юрьева дня осеннего, т.е.26 октября), уплатив ему "пожилое" (плату за пользование двором). В этом постановлении нашла яркое отражение крепостническая сущность законодательства феодальной эпохи, когда все законы сводились в основном к одному - удержать власть помещика над крепостным крестьянином.

Судебник 1497 года отразил также изменения в экономической и социальной жизни страны: увеличение роли городов и городского населения, появление поместной формы условного землевладения. Кодификация норм феодального права, в свою очередь, содействовала дальнейшей централизации государственного управления и способствовала борьбе со своеволием феодальной аристократии.

Укрепление великокняжеской власти

Об укреплении самодержавной власти русских государей свидетельствовала торжественная церемония венчания шапкой Мономаха Дмитрия - внука государя Ивана III (сына рано умершего наследника Ивана Ивановича Молодого), состоявшаяся в феврале 1498 года в Успенском соборе в Москве. За Дмитрием отныне было закреплено звание великого князя Владимирского и наследника русского престола. Венчание Дмитрия шапкой, якобы полученной киевским князем Владимиром Мономахом от византийского императора, отражало рост международного престижа Московского государства.

В связи с этим событием появилось на свет особое публицистическое произведение - "Сказание о князьях Владимирских", в котором излагались официальные политические идеи. Здесь рассказывалось о происхождении русских князей от римского императора Августа. Московские государи рассматривались в "Сказании" как непосредственные преемники киевских князей и наследники византийских императоров. Такие фальсифицированные родословные были довольно типичным явлением в средневековой историографии и писались для укрепления авторитета той или иной правящей династии. "Сказание" служило целям идеологического обоснования самодержавной власти московских государей. Вместе с тем оно обосновывало право московских государей на присоединение земель, ранее входивших в состав единого восточнославянского государственного образования - Киевской Руси (Псковская земля, Великое княжество Литовское). Аналогичные задачи преследовали и другие публицистические произведения, появившиеся в конце XV - начале XVI века. Так, в повести "О Вавилонском царстве" развивалась идея преемственности власти византийских монархов от правителей Вавилона, а в дополнениях к повести сообщалось о передаче византийским императором Львом знаков царского достоинства Владимиру Мономаху.

Соперником Дмитрия-внука в конце XV века был более непосредственный претендент на престол: сын Ивана III Василий. Сторонники последнего - Стромилов, В. Гусев и другие - пытались провозгласить его наследником трона в 1497 году, но их заговор провалился. Вокруг малолетнего Дмитрия и его матери Елены, дочери молдавского господаря Стефана Великого, также сконцентрировалась группа сторонников: князь Семен Ряполовский, князь Иван и Василий Патрикеевы, посольский дьяк Федор Курицын и др.

Стефана Великого, также сконцентрировалась группа сторонников: князь Семен Ряполовский, князь Иван и Василий Патрикеевы, посольский дьяк Федор Курицын и др.

Недостаток и противоречивость исторических документов весьма затрудняют вопрос о том, на какие силы опирались и чьи интересы выражали соперники: дядя и племянник - Василий и Дмитрий.

Ряд историков считает Василия опорой феодальных сепаратистов, из-за чего Иван III объявил своим наследником Дмитрия. Однако, несомненно, отношения между Иваном III и внуком после венчания шапкой Мономаха сильно усложнились.

Дмитрий стал требовать слишком много власти еще при жизни деда. Этим воспользовались сторонники Василия, которые начали плести интриги против Дмитрия и его окружения и достигли своих целей. В 1499 году князь Семен Ряполовский был казнен, а Иван и Василий Патрикеевы насильственно пострижены в монахи (последний под именем Вассиана).

Окончательное падение Дмитрия-внука произошло в 1502 году, когда он был заточен в темницу, а Василий Иванович провозглашен наследником престола. Исходя из дальнейшей централизаторской деятельности Василия III, можно сделать простой вывод, что он изначально стремился к централизации государственного аппарата и опирался на дворянство, а Дмитрий - на боярскую аристократию. Но несомненно то, что тут была острая борьба за власть, в которой использовались все средства. Среди сторонников Василия было также родовитое боярство, как и у Дмитрия. И совершенно нет оснований полагать, что, взойдя на престол, Дмитрий стал бы поощрять феодальную смуту.

1498-1499 годы обычно называют годами династического кризиса. Интересным свидетельством укрепления великокняжеской власти и ее престижа является эволюция титула, которым пользовались великие князья московские в конце XV - первой половине XVI века. Традиционно монарх назывался "Великий князь Московской и всея Руси". В отношениях с Великим княжеством Литовским этот титул употреблялся Иваном III до 1487 года. Однако в 1492-1494 годах велись напряженные переговоры о заключении династического брака между великим князем литовским Александром и дочерью Ивана III Еленой (венчание состоялось в 1495 г. в Вильно по православному и католическому обрядам одновременно). Великое княжество Литовское, которое само предъявляло права на Киевское наследие, т.е. объединение всех восточнославянских земель под своей властью, воспротивилось словам "всея Руси" в титуле великого князя московского. Идя на уступки, московская сторона в 1494 - 1499 годах отказалась от этих слов в официальном титуле монарха.

Однако амбиции Ивана III шли гораздо дальше. Он впервые в истории России в отдельных случаях именовался царем. Например, в сношениях с Ливонским орденом с 1471 года называл себя так не только сам государь Иван III, но и его тогдашний наследник Иван Иванович Молодой (назван так, потому что рано умер). В 1498 году во время венчания Дмитрия-внука Иван III сделал попытку присвоить себе титул царя и самодержца.

Русские государи на протяжении конца XV - начала XVI века совершенствовали свой титул, тщательно присматривались к тому, как оформляли свои притязания на власть их славянские предшественники. Болгарские и сербские государи, Асени и Неманичи, в период независимости и расцвета Болгарии и Сербии носили титул царей и самодержцев, причем принятие этих титулов сочеталось с представлением о власти над Византией и греками. Недаром Асени называли себя "царями болгар и греков". Еще дальше пошел Стефан Душан, первым из сербских королей принявший титул царя. Термин "самодержец" - калька с греческого "автократор", применявшийся в славянских странах с древнейших времен образования их государственности (так называли себя князья киевские, владимирские, цари и короли болгарские и сербские), - исключал, прежде всего, саму возможность существования других независимых или полунезависимых князей. Не случайно на Руси этот термин стал применяться, когда Иван III после смерти или ухода с политической арены братьев, удельных князей, остался единственным великим князем. В условиях внешнеполитических отношений 1498 года употребление Иваном III этого титула, равно как и венчание внука по образцу венчания сына императора, ставило великого князя на более высокую ступеньку иерархической лестницы европейских государств. Царем называл себя в некоторых случаях и преемник Ивана III - его сын Василий III, но полного официального признания со стороны всех государств он не получил. Официально первым российским царем стал считаться только Иван IV Грозный.

Новгородско-Московская ересь

Укрепление власти сопровождалось острой идейной борьбой, которая в условиях господства религиозного мировоззрения принимала соответственные формы ереси. Различные ереси были выражением различных устремлений и интересов как низших классов, так и феодальной аристократии. В конце XV века центром новой ереси стал Новгород. Иосиф Волоцкий (лидер иосифлян) называл основателем этого вида ереси некоего "жидовина Схарию", приехавшего в 1471 году в Новгород из Великого княжества Литовского, а самих еретиков "жидовствующими", произвольно вменяя им приверженность к иудаизму (еретики часто обращались к Ветхому Завету). Наименование новгородско-московских еретиков конца XV - начала XVI века, которое бытовало в дореволюционной литературе, в настоящее время обычно отвергается и применяется как условный термин. Основной контингент новгородских еретиков составили горожане, возглавляемые низшим духовенством. Идеологами движения были священники Денис и Алексей. Как и стригольники, новгородские еретики отрицали церковную иерархию и обряды. Среди них проявлялись и иконоборческие настроения, а некоторые придерживались антитринитарских взглядов, подвергая критике с рационалистических позиций основной догмат православия о троичности божества.

Таким образом, ересь носила характер реформационного движения, сходного с западноевропейским, хотя и возникла на почве православия. Новгородская ересь обладала чертами бюргерской оппозиции (среди руководителей были также купцы Игнат Зубов и Семен Кленов).

В конце XV - начале XVI века еретическое движение проникло из Новгорода в Москву и здесь приобрело другую форму. Оно стало распространяться среди знати и при дворе. Около середины 1480-х годов в Москве образовался кружок во главе с Федором Курицыным, посольским дьяком. Здесь ересь носила более светский характер, чем новгородская. В ней участвовали Елена Стефановна, невестка Ивана III и мать Дмитрия, представители государственного аппарата (дьяки Курицын, Истома и Сверчок), купечества, профессиональные переписчики книг (Иван Черный и др.). Для московского кружка характерен интерес к гуманистическим идеям. В своих произведениях ("Лаодокийское послание", "Написание о грамоте") Федор Курицын проводит мысль о свободе воли ("самовластии души"), достигаемой путем образования, грамотности. Представители московской ереси выступали с критикой монашества, выдвигали требования секуляризации монастырских земель и являлись сторонниками распространения научных знаний и просвещения. Вопрос же о том, как относились московские еретики к великокняжеской власти, остается в исторической литературе до конца не решенным. Некоторые историки считают их выразителями и теоретиками боярской оппозиции самодержавной власти (в кружке участвовали упомянутые выше Ряполовский и Патрикеевы). Другие историки относят их к сторонникам централизации страны. Эта неясность по данному вопросу объясняется как разнородностью состава еретиков (это и бояре, и государственные чиновники - дьяки), так и тем, что предъявленные им позднее обвинения можно толковать по-разному: считать как подлинными, так и клеветническими. В любом случае светских феодалов могло привлечь к московской ереси только требование секуляризации церковных земель.

В целом же ересь подрывала устои феодального строя. Вскоре начались преследования. На церковном соборе 1490 года Дионисий и другие новгородские еретики были отлучены от церкви и преданы анафеме (Алексей к этому времени умер). После заключения в тюрьму несостоявшегося престолонаследника Дмитрия церковный собор в 1504 году приговорил к сожжению Ивана Волка (брата умершего Федора Курицына) и других виднейших московских еретиков.

Несмотря на разгром ереси, передовые идеи вольнодумцев конца XV - начала XVI века оказали заметное влияние на развитие русской общественной мысли, способствовали ее высвобождению от пут церковных догм, развитию гуманистических тенденций. К передовым гуманистам более позднего поколения принадлежал, например, окольничий Федор Карпов, видный политический деятель времен Василия III. Широко образованный человек, хорошо знавший классиков античной литературы и философии, Федор Карпов в своих посланиях критиковал попытки реакционных церковников подчинить политическую деятельность русского правительства узко церковным интересам.

Иосифляне и нестяжатели

Идейная борьба конца XV - начала XVI века выразилась не только в ересях, она также затронула и официальную православную церковь, которая была вынуждена реагировать на указанные выше явления. Часть духовенства стала на путь ужесточения позиций по отношению к ересям и расширения церковной власти в противовес светской. Вокруг новгородского архиепископа Геннадия уже в конце XV века группировались воинствующие церковники, которые настроились на беспощадную борьбу с ересью по примеру "шпанского" (испанского) короля. В кружке Геннадия развивались идеи о превосходстве церковной власти над светской и о незыблемости монастырского землевладения. В "Повести о белом клобуке" говорилось, что белый клобук (символ власти новгородского архиепископа) попал в Новгород из Рима, а этот клобук "честнее" царского венца, т.е. царская власть должна подчиниться церковной.

Учеником и последователем Геннадия был игумен Волоколамского (Волоцкого) монастыря Иосиф Санин (Волоцкий). Его основной труд "Книга на еретиков", получившая в XVII веке название "Просветитель", и другие публицистические сочинения посвящены критике воззрений новгородских и московских еретиков, обоснованию положений воинствующих церковников (в особенности защите монастырского землевладения). В последние годы своей жизни волоцкий игумен попытался упрочить союз воинствующих церковников с великокняжеским правительством. Путем установления строжайшей дисциплины в монастырях, поднятия внешнего благочестия и подавления всякого вольнодумия Иосиф Волоцкий и его последователи (иосифляне) стремились поднять пошатнувшийся авторитет церкви.

К таким взглядам на царскую власть Иосиф пришел не сразу. Вначале иосифляне поддерживали удельно княжескую оппозицию и выступали против великокняжеской власти, стремившейся к секуляризации церковных земель. На соборе 1503 года они выступили против проекта ликвидации монастырского землевладения, который выдвигали нестяжатели (о них речь пойдет ниже), поддержанные Иваном III. Нуждаясь в помощи сильной церковной организации для борьбы с еретическими движениями, Иван III уступил в этом вопросе: "стяжательские" требования иосифлян были удовлетворены. Взамен Иван III заручился поддержкой со стороны церкви.

На соборе 1504 года иосифляне добились осуждения еретиков и расправы над ними. С этого момента иосифляне поддержали идею о божественном происхождении царской власти, выдвинутой их идейным вождем Иосифом Волоцким.

Иосифлянин Филофей, старец одного из псковских монастырей, в годы правления Василия III развил идею об исторической преемственности власти московских государей от византийских императоров. Эта теория ("Москва - третий Рим") сыграла важную роль в формировании официальной идеологии русского самодержавия. Согласно этой теории, в мире существует вечное по своей духовной сущности государство - Рим; земные его очертания могут меняться и могут носить разные названия. Рим - это наиболее могущественное государство мира. Первый Рим - это древняя Римская империя, которая со временем закоснела в грехах и по Божьему помыслу была уничтожена варварами. Второй Рим - его преемница Византийская империя. Ее грех - заключение с католиками Флорентийской унии 1439 года, после чего Божьим наказанием стал захват ее турками. После этого третьим Римом как единственным крупным оплотом православия стала Москва, которая является столицей не только могущественного государства, но и оплотом духа и нравственности - "земной опорой небесных добродетелей", которая должна стоять вечно. Как писал Филофей, "два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не бывать". Теория "Москва - третий Рим", несмотря на ее определенную оригинальность и завершенность, не является уникальным явлением. Например, похожая теория была у захвативших Константинополь турок, они также называли свою страну Римом (Румом), а самих себя - румийцами. Это название использовали и их восточные соседи.

Из среды иосифлян вышли многие высшие церковные иерархи XVI века: митрополит Даниил, ростовский архиепископ Вассиан (брат Иосифа Волоцкого), епископы Савва Слепушкин, Вассиан Топорков (племянник Иосифа Волоцкого), Акакий, Савва Черный и др. Близко примыкал к иосифлянам митрополит Макарий. Как внутрицерковное движение иосифлянство просуществовало до XVII века.

Иные по сравнению с иосифлянами пути церковной реформы предлагал Нил Сорский, выходец из дьяческой семьи Майковых. Побывав в молодости на Афоне в Греции, Нил обосновался на реке Соре в Заволжье (отсюда его последователей иногда называют "заволжскими старцами"), где начал проповедовать свое учение. Взгляды Нила Сорского формировались под сильным влиянием средневековых мистиков, он отрицательно относился к внешнему благочестию и настаивал на необходимости аскетизма и нравственного самосовершенствования. В отличие от иосифлян, преданных каждой букве церковной литературы, Нил Сорский требовал критического подхода к церковным писаниям. Его последователи возражали против иосифлянских жестокостей по отношению к еретикам, а заволжские скиты часто становились очагами ересей. Учение Нила Сорского было использовано идеологами боярства и прежде всего Вассианом Патрикеевым, который отстаивал мысль о необходимости секуляризации недвижимого имущества церкви.

Открытое столкновение Иосифа Волоцкого и Нила Сорского произошло на церковном соборе 1503 года, на котором Нил Сорский, поддержанный Иваном III, поставил вопрос о секуляризации церковных владений (отсюда последователей Нила называют нестяжателями). Иосифлянское большинство собора решительно отвергло предложение о ликвидации монастырского землевладения. Иван III, как уже сказано, стал в этом споре на сторону иосифлян.

Борьба иосифлян и нестяжателей продолжалась. На церковном соборе 1531 года полемика завершилась осуждением учения нестяжателей.

Максим Грепк и нестяжатели

Годы правления Василия III (1505 - 1533) были временем дальнейшего укрепления великокняжеской власти. Решительной борьбе с вельможным боярством предшествовал период, когда Василий III пытался в своей секуляризационной политике опереться на нестяжателей и увеличить свой домен. Он приблизил к себе Вассиана Патрикеева. Специальным уложением было запрещено жителям ряда районов Русского государства, а также потомкам ярославских, суздальских и стародубских князей продавать и давать на "помин души" свои вотчины в монастыри без ведома великого князя. В 1511 году митрополитом стал близкий к нестяжателям Вар-лаам, который для исправления богослужебных книг вызвал с Афона ученого монаха Максима Грека (гуманист-грек Михаил Триволис), в свое время находившегося под влиянием Савонаролы.

На Руси Максим Грек стал видным публицистом, воспринявшим нестяжательские идеи Вассиана Патрикеева. Однако сближение Василия III с нестяжателями оказалось кратковременным, ибо оказалось в противоречии с основной линией великокняжеской власти, направленной на ограничение боярского своеволия. Нестяжатели и их союзники - бояре - не склонны были поддерживать самодержавные устремления московских государей. В 1522 году вместо Варлаама, попавшего в опалу, митрополитом московским стал ученик Иосифа Волопкого, глава иосифлян Даниил, горячий сторонник укрепления великокняжеской самодержавной власти. В 1525 году правительство раскрыло заговор, во главе которого стоял один из придворных деятелей - Берсень-Беклемишев. Он выступал в защиту привилегий феодальной знати и возмущался тем, что "государь наш запершись самтрете у постели всякие дела делает", с боярами, как прежде, не советуясь. Берсень-Беклемишев был казнен, началось преследование нестяжателей. В 1525 и 1531 годах дважды подвергался осуждению Максим Грек, которого заточили в монастырь. В 1531 году после судебного разбирательства попал в заточение и Вассиан Патрикеев, вскоре после этого скончавшийся.