История экономики России XX века. 1900 – 1917 годы

История экономики России XX века. 1900 – 1917 годы

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ "СТАНКИН"

Е.К. ЯБЛОНСКИХ

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИКИ РОССИИ

XX ВЕКА

1900 – 1917 годы

КОНСПЕКТ ЛЕКЦИЙ

МОСКВА 2003

ББК ВКБ / 075 : 378

Я 14

Рецензент: к.и.н. Ю.А. Синельников (Московская государственная академия печати)

Я 14  Яблонских Е.К.

История экономики России XX века (1900 – 1917 гг.) : Конспект лекций. – М.: МГТУ "Станкин", 2003. – 45 с.

Конспект лекций по учебному курсу "История экономики и экономических учений" предназначен для самостоятельной домашней и аудиторной работы студентов экономического факультета Московского государственного технологического университета "Станкин".

Библ. 12 назв.

©   МГТУ "Станкин", 2003

ВВЕДЕНИЕ

XX век в экономическом плане начинался для России, казалось бы, неплохо. Промышленный подъем 1893-1902 гг., экономические реформы С.Ю. Витте, которые не только обеспечили стабильность финансовой системы, но и способствовали притоку отечественных и импортных инвестиций в различные секторы экономики, - все это свидетельствовало о реальных успехах в развитии хозяйства империи.

Важно было и то, что приток значительной части иностранного капитала шел в виде прямых инвестиций, а не займов. Все это вместе взятое обеспечивало довольно высокие и стабильные темпы развития промышленности в целом и, прежде всего, крупной промышленности. Промышленный подъем 1893-1902 гг. характеризовался быстрой концентрацией рабочей силы и производства. В отличие от Европы Россия в считанные годы проскочила период, когда основу промышленности составляли мелкие и средние предприятия.

Используя опыт передовых государств, наша страна практически сразу же после промышленного переворота 60-80 гг. XIX века вступила в стадию, когда в индустриальном секторе экономики основным видом производства стали крупные, оснащенные по последнему слову тогдашней техники предприятия, на которых трудились тысячи рабочих.

Положительные изменения происходили и внутри самого индустриального сектора. Если в 1870 г. удельный вес изделий обрабатывающей промышленности России составлял 3,7 % в мировом объеме этой отрасли, то в 1896-1900 гг. он увеличился до 5%.

Бурно развивалась транспортная система империи и, прежде всего, железнодорожная сеть, что, учитывая огромную территорию страны, было крайне важно для развития экономики. Только за первые четыре года XX века (1900-1903 гг.), несмотря на начинающийся промышленный кризис, было построено 7822 версты железнодорожных путей. Из них 5788 верст (73,9%) было проложено в Европейской части страны, а 1552 версты (19,8%) - в Сибири. В среднем в год, таким образом, сдавалось в эксплуатацию почти 2 тысячи верст путей. Однако, несмотря на впечатляющие темпы железнодорожного строительства, плотность сети железных дорог была незначительна и не отвечала экономическим потребностям империи.

Динамично развивалась банковская система и сеть сберегательных касс, где аккумулировались значительные средства, так необходимые для экономики. Это также вело и к укреплению кредитно-финансовой системы в целом.

Такое относительно успешное развитие промышленности, железнодорожного транспорта и банковского дела, высокий уровень концентрации производства и рабочей силы, - все это вело к образованию монополистических объединений.

Первые монополии в виде синдикатов возникли в России еще в 70-80 гг. XIX века. Так, в 1882 г. образовался «Союз рельсовых фабрикантов», в 1884 г. – «Союз фабрикантов рельсовых скреплений», в 1887 г. – синдикат мирового уровня – «Союз русских сахарозаводчиков» и т.д.

В самом конце XIX века явственно проявляются первые признаки сращивания промышленного капитала с банковским капиталом. Известно, что один из крупнейших российских предпринимателей А.И. Путилов был не только владельцем известных машиностроительных заводов, но и директором, а фактически хозяином одного из крупнейших коммерческих банков страны – Русско-Азиатского.

К началу XX века монополии становятся одной из основ всей хозяйственной жизни страны. Так, пять нефтяных фирм сконцентрировали в своих руках 44,1% добычи нефти, синдикат «Продамет» -60% всего внутрироссийского рынка черных металлов и т.д.

На первый взгляд, неплохо обстояли дела и в сельскохозяйственном секторе экономики. Постоянно нарастали объемы валового сбора зерна. Например, за последние пять лет XIX века, по данным о пятидесяти европейских губерниях, сбор зерна вырос с 2681 млн. пудов до 3024 млн. пудов. Это позволяло наращивать объемы хлебного экспорта, что, наряду с другими мерами, помогало не только ликвидировать дефицит государственного бюджета, но и давало средства для инвестиций в промышленность.

Продолжали развиваться как внешняя, так и внутренняя торговля при сохранении положительного торгового сальдо. Экспорт в 1900 г. составил в общей сложности 716218000 рублей, а импорт – 626375000 рублей.

В структуре экспорта по-прежнему преобладала сельскохозяйственная продукция. Только продуктов питания (хлеб, растительное и сливочное масло, сало и др.) в 1900 г. было вывезено на сумму 403964000 рублей, что составило 56,4% стоимости всего экспорта. Если к этому прибавить сельскохозяйственную продукцию, которая является сырьем для промышленности и продукцию пищевой промышленности России (сахар), то удельный вес сельского хозяйства в экспорте составил 83,5%.

Основными статьями импорта были машины и оборудование для промышленности и сельского хозяйства. Эти статьи импорта распределялись следующим образом: продукция машиностроения и химической промышленности – 16,04%, текстильная, хлопчатобумажная и шелковая промышленности – 2,8%, металлургическая, угольная и торфяная – 12,7%, сельскохозяйственное сырье для промышленности – 19,8%, сельскохозяйственные продукты (вина, фрукты, табак и т.д.) – 16,02%…

Внутренний товарооборот за пореформенные годы также рос достаточно быстро. С 1873 по 1900 гг. – он увеличился более чем в 4,5 раза, а к началу XX века равнялся примерно 12 млрд. рублей.

Совершенствовались формы торговли. Ярмарки постепенно отходят в прошлое. Как форма оптовой торговли они сохранялись лишь в отсталых регионах. В 1904 г. в России насчитывалось 18 тыс. ярмарок с общим привозом на них товара на 1,1 млрд. рублей, т.е. примерно 1/12 часть всего внутреннего оборота.

Опережающими темпами развивались наиболее современные организационные формы торговли. Для розничной торговли характерной формой стали крупные торговые фирмы с развитой сетью стационарных магазинов. Для оптовой – специализированные торговые биржи. Однако они не стали еще превалирующими формами торговли.

Возрастала грамотность населения, что было крайне важно для развивающейся экономики, которая требовала грамотных квалифицированных людей. По данным переписи 1897 г. уровень грамотности составил 28,4%. За последние 40 лет XIX века в 10 раз увеличилось число лиц с высшим образованием.

Казалось бы, российская экономика получила все возможности для успешного рывка с тем, чтобы выйти на передовые рубежи. Однако не все было так гладко.

Наряду с развитием наиболее передовых форм хозяйственной деятельности и быстрым ростом экономики в целом, в хозяйственной жизни империи по-прежнему сохранялись многочисленные феодальные или полуфеодальные пережитки. Более того, многие факторы, которые сдерживали развитие экономики, не устранялись, а часто накапливались и даже усиливались. Это вело к росту диспропорций как между отдельными районами так и отраслями, а все вместе взятое делало экономический рост неустойчивым.

Прежде всего, это касалось аграрного сектора. Казалось бы, внешне все было нормально. По данным о 50-ти европейских губерниях, валовой сбор зерна вырос за первые 4 года XX века на 257 млн. пудов. Однако это была лишь видимая часть айсберга.

В российской деревне быстро набирали силу негативные процессы. Сельское население по данным переписи составляло 87,2% от общего числа жителей Российской империи. Собственно крестьяне составляли 77,1%. Несмотря на сохранение общины, крестьянство не было однородной массой. Быстро шла дифференциация крестьянских хозяйств. Лишь около 20% из них были достаточно крепкими, ориентированными на работу на рынок, 50% крестьян были бедняками или батраками. Они владели всего 30% надельной земли.

В течение всей второй половины XIX века нарастало крестьянское малоземелье. К 1900 г. среднедушевой крестьянский надел по сравнению с 60-ми годами XIX века сократился почти в 2 раза и составлял в среднем на одну ревизскую душу 2,6 десятины. Растущее обезземеливание крестьян вело к деградации большинства хозяйств и обрекало эту отрасль на медленное и болезненное развитие.

Кроме того, покупательная способность большей части крестьян, а следовательно, большинства населения страны была не только крайне низкой, но и продолжала падать. Это резко сужало возможности внутреннего рынка, что отнюдь не стимулировало развитие промышленности и торговли.

Городское население к началу XX века, по переписи, составляло всего лишь 12,8%. Индустриальные же рабочие (т.е. потомственные рабочие высшей и средней квалификации) насчитывали всего чуть более 1% населения империи. Основную же массу работающих на заводах, фабриках, в мастерских и на промыслах (более 60% от всех работающих там) составляли отходники или сезонники, имевшие свой надел в деревне, которые даже по паспорту числились крестьянами. Это естественно отрицательно сказывалось на многих качественных показателях развития промышленного сектора.

По-прежнему ощущалась нехватка не только квалифицированных рабочих, но и инженерных кадров. Большинство из 200 тыс. имевших высшее образование, обучалось на гуманитарных факультетах.

Таким образом, подводя общие итоги состояния экономики России к началу XX века, мы получаем следующую картину.

С одной стороны, мы можем наблюдать быстрое развитие промышленного и банковского секторов, бурный рост железнодорожного транспорта. Все это сопровождается и дополняется не менее быстрым процессом монополизации. Российская промышленность и банковская сфера после промышленного переворота фактически не прошли периода свободной конкуренции, а с самого начала проявили тенденцию к монополизации. В этом заключалась одна из особенностей хозяйственного развития страны.

Другой специфической чертой развития экономики было сохранение большого государственного сектора практически во всех отраслях, который в общей сложности составлял около 40% от всего потенциала. Казне принадлежало 40% хозяйственных земель, 60% лесных массивов, большое количество (всего около 25%) крупнейших промышленных предприятий. Последние были фактически выведены из сферы товарно-денежных отношений. Кроме того, государство как крупнейший собственник не могло не оказывать своего влияния на ход экономических процессов. Следовательно, возрастало значение субъективного фактора – правительственной экономической политики.

Наряду с быстро развивающимися секторами экономики в России сохранялось медленно реформируемое сельское хозяйство, которое было окутано полуфеодальными пережитками и оказывало тормозящее воздействие на другие отрасли хозяйства.

Сочетание высокой степени концентрации производства, капитала и рабочей силы, с серьезным государственным воздействием на экономику, а также с медленно развивающимся сельским хозяйством, - все это противоречило классической (западной) схеме развития рыночной экономики, придавало специфические черты русской экономике, где наряду с сохраняющимися полуфеодальными пережитками развивались самые современные формы организации производства и капитала.

Такая ситуация, усугубляющаяся несбалансированностью темпов развития отдельных секторов хозяйства и районов страны, ставила перед российской экономикой целый ряд сложных проблем, от успешного решения которых зависело дальнейшее развитие хозяйства страны.

Рассмотрим теперь, каковы же были основные тенденции экономического развития России в начале XX века, когда страна, с одной стороны, уже вступила в период монополистического капитализма, а с другой стороны, в ней все еще продолжали сохраняться многочисленные феодальные пережитки.

Развитие сельского хозяйства в начале XX века

Традиционно начнем рассматривать хозяйственную жизнь империи с сельского хозяйства - сектора экономики, где была занята большая часть населения страны.

Особенностью экономического развития России в начале XX века было сочетание довольно динамично развивающейся промышленности, транспортной и банковско-экономической системы с отсталой системой земледелия, которая сохранила многие полукрепостнические черты.

Это довольно ясно проявилось даже в формах землевладения. Так, по данным на 1905 год по 50 губерниям европейской части страны, где в хозяйственном обороте находилось 395 млн. десятин земли, в частном владении насчитывалось 101,7 (25,8%) млн. десятин. Надельными были 138,8 (35,1%) млн. десятин, а наконец, насчитывалось 154,7 (39,1%) млн. десятин казенных, удельных, церковных и монастырских земель. Как видно из приведенных данных, землевладение России в эпоху империализма в значительной степени оставалось крепостническим, хотя капитализм в сельском хозяйстве делал, безусловно, большие успехи.

Несмотря на то, что по-прежнему главным собственником земли оставалось дворянство, продолжались обозначившиеся еще в XIX веке такие процессы, как сокращение общей площади дворянского клина при концентрации земли у крупных помещиков, с имениями от 30 тыс. десятин и выше. В среднем, к началу XX века на каждое помещичье хозяйство приходилось 370 десятин.

Параллельно шел рост буржуазной частной собственности на землю. Например, в 1877 году дворяне владели 79,9% частной земли, тогда как купцы – 10,7%, а крестьяне – 6,3%. К 1905 году это соотношение заметно изменилось. Дворяне теперь владели 61,9% частной земли, купцы увеличили свой клин до 15%, а крестьяне – до 15,4% от общей площади частных земель. Сокращение помещичьего землевладения продолжалось и позже. Таким образом, хотя и медленно, но формирование буржуазной частной собственности на землю продолжалось.

Значительной частью хозяйственных земель по-прежнему оставались надельные земли, принадлежавшие крестьянским общинам, Напомним, что их площадь составляла 138,8 млн. десятин. В среднем на одно крестьянское хозяйство в начале XX века приходилось чуть больше шести десятин земли, тогда как по подсчетам специалистов для нормального существования семьи из 6 человек в черноземной полосе требовалось 8,5 десятин пашни, 1,5 десятины луга, 0,5 десятины огорода, т.е. не менее 10,5 десятин. Естественно, что в нечерноземной полосе эта потребность была выше. Однако уравнительность в землепользовании надельной землей давно ушла в прошлое. Какие же процессы можно было наблюдать в отношении этих земель?

Здесь также шел процесс концентрации земли в руках зажиточной части крестьянства. Особенность его состояла в том, что в значительной степени он шел в скрытой форме. Тем не менее к началу XX века около половины надельной земли скопилось в руках 2,1 млн. наиболее зажиточных хозяйств. Естественно, что этот процесс сопровождался обезземеливанием части дворов, входивших в сельскую общину.

Так, по официальным статданным на 1893 год, 7% крестьянских дворов было безземельными. Фактически же эта цифра была значительно выше, так как, по данным земской статистики, свои наделы полностью или частично сдавали в аренду от 5 до 30% крестьянских дворов.

Как и в конце XIX века крестьяне продолжали прибегать к аренде вненадельных земель. На 1901 год в аренду сдавалось 19% частно владельческих земель, прежде всего, помещичьих. Крестьяне арендовали землю не только у помещиков, но и у купцов, казны, монастырей. В общей сложности все виды арендованной земли составили к началу XX века примерно 20% от общей площади надельных земель.

Конечно, основными арендаторами выступали зажиточные крестьяне, которые могли себе позволить взять тот или иной участок на несколько лет. Беднейшие слои крестьянства арендовали землю по более высоким ценам, чем богатые, так как они, во-первых, брали небольшие участки, и, во-вторых, могли позволить себе лишь краткосрочную аренду, так как на длительную денег у них не было.

Таким образом, в вопросах землевладения в начале XX века наблюдалось сразу же несколько процессов. Во-первых, шло постепенное сокращение дворянского земельного клина при одновременной концентрации земли у крупных помещиков. Во-вторых, наряду с сохранением полуфеодальной помещичьей собственности, шел процесс формирования крупной буржуазной частной собственности на землю, который, однако, сдерживался рядом уже указанных причин. И, наконец, в-третьих, поскольку правительство не помышляло трогать дворянское землевладение, то формирование крупной буржуазной собственности сопровождалось быстрым обезземеливанием основной массы крестьянства.

Если к началу XX века в русской деревне насчитывалось 23 млн. фактически лишних людей, то к 1913 году их стало уже около 30 млн. и это при наличии огромных свободных земельных площадей на востоке страны. Это был крайне опасный процесс, однако правительство Николая II, несмотря на отдельные предложения проектов аграрных реформ, вплоть до 1905 года старалось не замечать данной проблемы.

Посмотрим теперь как обстояли дела с производством сельскохозяйственной продукции.

В середине 90-х годов XIX века после некоторого упадка, вызванного падением цен на хлеб на мировом рынке, начался подъем сельскохозяйственного производства в стране. Так, если средний сбор зерновых по Российской империи за 1864-1866 гг. составил 1900 млн. пудов, то за первые три года XX века (1900-1902 гг.) он вырос до 3561,5 млн. пудов или в 1,87 раз. При этом следует учитывать, что 1901, 1906 и 1911 гг. были неурожайные, когда валовой сбор хлеба резко снижался. Это наглядно подтверждается сравнением данных, например, по озимой ржи. Если в урожайном 1899 г. сбор ее с десятины в пудах составил 53,8 пуда, то в 1901 году – 43,2 пуда, а в 1906 г. – 37,1 пуда.

Общие данные о приросте валового сбора хлеба, расширении посевных площадей и средней урожайности за первые 6 лет XX века по 72 губерниям и областям России представлены в следующей таблице.

Таблица 1

Динамика валового сбора хлеба, посевных площадей и средний урожай по 72 губерниям

Годы

Валовой сбор, млн. пудов

Посевные площади, тыс. десятин

Средняя урожайность с десятины, пуд

1900

3496,7

78789

77,38

1901

3059,1

80073

38,2

1902

4128,7

80044

51,58

1903

3951,4

82121

48,12

1904

4418,3

83242

53,08

1905

3783,8

83779

45,16

Как видно из приведенной таблицы, средняя урожайность за эти годы составила 46,75 пуд. с десятины при разбросе между минимальной и максимальной урожайностью в 14,88 пуд. с десятины.

Если сравнить данные о среднегодовом урожае по другим странам в сопоставимых величинах, то мы увидим, что Россия значительно уступала таким странам как Германия, Англия и даже Франция. Так, накануне первой мировой войны среднегодовые урожаи (в центнерах с 1 га) составляли: в России – 8,5; США – 10,2; Канаде – 13,3; Австралии – 8,1; Франции – 13,3; Германия – 24,7. Все это объяснялось уровнем агротехники и климатическими условиями.

Таким образом, несмотря на определенные успехи в сельскохозяйственном производстве, а на долю России приходилось примерно 50% мирового сбора ржи, 20% пшеницы и 25% мирового хлебного экспорта, положение в этом секторе экономики вызывало определенную озабоченность. Особенно это было связано с такой проблемой как «оскуднение центра». Дело в том, что центральные губернии, где была высокая плотность населения, практически перестали быть губерниями, производящими товарную продукцию. Здесь преобладали середняцкие и бедняцкие хозяйства, которые просто не могли производить ее. Следствием этого был массовый голод в этих регионах в неурожайные годы.

Тем не менее хлебный экспорт России возрастал. Если в 1881-1885 гг. страна экспортировала в среднем 301 млн. пудов в год, то в 1900-1905 гг. – 609 млн. пудов в год. Доходы от хлебного экспорта были крайне важны для России, поскольку они были одним из основных источников накоплений и вкладывались в развитие различных отраслей промышленности.

Этот прирост обеспечивался в основном за счет южных и восточных районов страны, где успехи в деле развития товарного земледелия были более заметны. Росту товарного земледелия в этих районах империи способствовало железнодорожное строительство. Оно обеспечивало выход России на мировой рынок, позволяло русскому хлебу успешно конкурировать с дешевым зерном из Америки и Австралии.

Как же распределялось производство хлеба по категориям хозяйств? Статистика показывает, что помещичьи земли использовались крайне неэффективно. Их обрабатывалось в среднем около 10%. К этому можно добавить и слабую технологию.
Чтобы сравнить уровень развития помещичьего и крестьянского хозяйства рассмотрим данные таблицы, где даны некоторые хозяйственные показатели на 100 десятин посева по 34 европейским губерниям Европейской России на 1917 год.

Таблица 2

Хозяйства

Рабочий скот

Плуги

Наемные рабочие

Усовершенствованные орудия

Помещичьи

18

7

14

6

Крестьянские

35

13

1

4

Из таблицы видно, что насыщенность рабочим скотом и плугами было в помещичьих хозяйствах в 2 раза ниже, чем в крестьянских. Данные достаточно красноречивы. Отсюда совершенно ясно, что в производстве хлеба преобладало крестьянское производство. Крестьяне давали 88% валового сбора хлеба, помещики – 12%. Однако с производством товарного хлеба дело обстояло иначе: 78% поставляли крестьяне и 21,6% - помещики. Причем 50% товарного хлеба страны давали 15-20% наиболее зажиточных крестьянских хозяйств. Следовательно, на долю остальных 80-85% крестьянских хозяйств приходилось всего 28,4% товарного хлеба. Следует отметить, что даже такая низкая товарность бедняцких и середняцких хозяйств носила в значительной степени искусственный характер, так как часто продажа хлеба осуществлялась в ущерб собственному питанию. Причины этого крылись в крайне низком техническом оснащении как сельского хозяйства в целом, так и, прежде всего, середняцких и бедняцких хозяйств. Если в хозяйствах кулаков и части помещиков появились уже улучшенные орудия труда, начинались вноситься помимо органических и химические удобрения и т.д., то у середняков и бедняков картина была прямо противоположная. Во-первых, довольно быстро росло число безлошадных и однолошадных дворов. К 1901 г. оно составило 6,6 млн. из общего количества 11,1 млн. крестьянских дворов. Основным орудием труда по-прежнему оставалась соха. Сохи составляли 43% всех орудий пахоты и были основными для бедняков и середняков. Малое количество скота не позволяло вносить необходимое количество органики в почву, что вело к низкой урожайности. Список причин может быть продолжен.

Таким образом, становится ясно, что, несмотря на постоянное наращивание количества валового и товарного хлеба, положение дел в этой отрасли земледелия был крайне непростым.

Более быстрыми темпами развивалось производство картофеля, технических культур (хлопок, табак, лен и др.) и особенно сахарной свеклы. Значительных успехов достигло также и огородничество, ориентированное на рынок. В результате происходили значительные изменения в распределении труда. Снижалась доля труда, занятого производством зерновых и, наоборот, возрастала доля труда по производству технических культур. Более того, довольно четко обозначилась специализация отдельных районов. Так, районами торгового животноводства стали прибалтийские и западные губернии, северные, а также некоторые центральные (Рязанская, Тульская, Орловская, Нижегородская) губернии. На Правобережной Украине, в лесостепных губерниях развивалось свеклосеяние, на Черниговских – разведение конопли. На Северо-Западе выращивался лен. В Ярославской и Вологодской губерниях развивалось огородничество и молочное хозяйство. В Средней Азии – хлопководство. Список этих районов можно было бы продолжать и продолжать. Это вело к усилению обмена и развитию внутреннего сельскохозяйственного рынка.

Относительно медленно развивалось животноводство, продукция которого составляла всего 10% общей стоимости продукции сельского хозяйства. Неразвитость животноводства приводила к тому, что в первые десятилетия XX века потребление мяса на душу населения даже уменьшилось с 11,5 кг в 60-е годы XIX века до 10 кг в 1913 году. И это притом, что в целом темпы прироста сельскохозяйственной продукции обгоняли прирост населения на 0,5%.

Кроме того, недостаточная развитость скотоводства в России приводила еще и к тому, что в почву вносилось значительно меньше органических удобрений, чем в других странах. А ведь в европейских государствах в почву вносились еще и химические удобрения.

Все вышесказанное позволяло говорить о том, что положение дел в сельскохозяйственном секторе экономики было крайне неустойчивым. Несмотря на рост валовых сборов и увеличение доли товарной продукции, сельское хозяйство не только развивалось медленнее промышленности и фактически висело гирей у нее на ногах, но, и это на наш взгляд более существенно, процессы, которые наблюдались в нем, говорили о том, что эта отрасль экономики нуждалась в самых срочных и кардинальных реформах, которые бы открыли путь для свободного развития рыночных отношений в нем.

Бедственное положение большинства крестьянских хозяйств вело к росту крестьянских волнений. Если в 90-х гг. было отмечено 594 выступления, то в 1900-1904 гг. – 1205 выступлений. Наконец массовое участие крестьян в революции 1905-1907 гг., когда было зафиксировано почти 26 тыс. выступлений, в ходе которых было уничтожено около 4 тыс. помещичьих имений, - все это показало, что больше нельзя оттягивать решение аграрного вопроса.

Революционный кризис 1905-1907 гг. показал, что дальше тянуть нельзя. Известно, например, что в октябре 1905 г. широкий резонанс получило предложение профессора П.П. Мигулина немедленно начать отчуждение половины помещичьих земель в пользу крестьян. Более того, само правительство, напуганное размахом революции, было готово передать крестьянам 25 млн. десятин земли, в том числе и помещичьей. Соответствующий проект подготавливал Главноуправляющий землеустройством и земледелием Н.Н. Кутлер. Однако революция пошла на спад и правительство ограничилось указом от 3 ноября 1905 года об отмене выкупных платежей за надельные земли. Помещичья собственность осталась нетронутой.

В условиях отката революции из двух вариантов аграрной реформы правительство выбрало тот, который не затрагивал дворян. Столыпинская аграрная реформа предполагала решить земельную проблему, прежде всего, за счёт передела общинной или надельной земли. Столыпин хотел создать слой «справных хозяев» не за счет казны и помещиков, а за счет беднейших слоев крестьянства.

Слом общины и выделение из нее крестьян собственников предполагалось дополнить такими мерами как введение начального образования, государственного страхования крестьянских хозяйств, введение подоходного налога и т.д.

Итак, 27 августа 1906 г. был подписан указ о передаче Крестьянскому банку части государственных земель для продажи крестьянам. 5 октября – указ об отмене ограничений в правах крестьян при поступлении в учебные заведения и на государственную службу, отменялась круговая порука, подушная подать и т.д. Наконец, 9 ноября 1906 г. – указ о праве выхода крестьян из общины и закрепления надела в их личную собственность.

Если свести воедино все положения перечисленных законодательных актов, то основные мероприятия аграрной реформы можно свести к следующему.

Во-первых, наряду с общинной собственностью укрепляется частная крестьянская собственность на землю. Выход из общины становится не только свободным, но и поощряется государством, которое брало на себя все расходы по землеустроительным расходам, связанным с выходом из общины. В общей сложности из общины выделилось примерно 2 млн. крестьян (20% хозяйств). Правда, данные об этом весьма приблизительные из-за отсутствия точной статистики. В отдельных работах выделяются и такие данные – 2,5 млн. хозяйств или 26%.

Во-вторых, определялось два возможных способа выхода из общины: на хутора (когда в одном месте выделяются не только все хозяйственные угодья, но и выделяются земли для усадьбы, куда переселяются крестьяне с семьей), и на отруба (когда крестьянская семья оставалась жить в деревне, а все хозяйственные угодья выделялись в одном месте). В обоих случаях земля передавалась крестьянину в полную собственность. Таким образом, ликвидировалась и чересполосица.

В-третьих, крестьянская земля теперь могла находиться в свободном рыночном обороте, т.е. покупаться, продаваться, закладываться и т.д.

В-четвертых, через Крестьянский поземельный банк крестьяне могли по льготным ценам покупать земли из того фонда, который выделяло государство. Кроме того, банк мог выдавать крестьянам дешевые кредиты, необходимые для укрепления и расширения хозяйства. Они выдавались сроком на 55,5 лет. Всего за годы реформ банк выдал ссуд более чем на 1 млрд. золотых рублей. Помимо продажи государственных земель, выделяемых в специальный фонд, Крестьянский поземельный банк получил право самостоятельно скупать земли помещиков для последующей перепродажи крестьянам. Всего с момента создания банка помещики продали 11 млн. десятин. Кроме помещичьих земель через банк было продано около 4 млн. десятин казенных и удельных земель. Таким образом, через банк довольно активно шел процесс перераспределения земли в пользу зажиточного крестьянства.

В-пятых, учитывая проблему малоземелья, государство старалось регулировать процесс перераспределения земель. Так, в пределах одного уезда, запрещалось сосредотачивать в одних руках более шести наделов по норме 1861 года.

В-шестых, важнейшей составляющей аграрной реформы являлась переселенческая политика в восточные районы империи. Правительство с помощью этой меры пыталось решить целый ряд проблем: попытаться опять уменьшить аграрное перенаселение в центральных районах империи, уменьшить революционное напряжение в европейской части, провести русификацию окраин, создать из переселенцев слой крестьян-собственников – опору правительства.

Для этого в местах предполагаемого переселения (Южный Урал, Северный Казахстан, Алтай, Средняя Азия, Дальний Восток) правительством проводились землеустроительные работы. Переселенцы получали большие льготы: гасились все их недоимки, они освобождались на пять лет от налогов, их обеспечивали дешевыми железнодорожными билетами. Для переселенцев предусматривались беспроцентные ссуды от 100 до 400 рублей на хозяйство, а также дешевые кредиты. Дети переселенцев освобождались от военной службы.

С помощью государства в новых районах было проложено 13 тыс. верст дорог, построено более 13 тыс. колодцев и более 160 тыс. водохранилищ и т.д.

Жизнь, однако, вносила свои коррективы. Несмотря на огромные затраты казны, а они выросли с 4,5 млн. рублей в 1906 г. до 26,3 млн. руб. в 1912 г. Переселение проходило довольно сложно. В общей сложности с 1906 г. по 1916 г. на восток переехало, примерно, 3,5 млн. человек. Из них более полумиллиона (546,6 тыс.) человек вернулось назад, около полумиллиона не доехало до места или умерли.

Переселенческая политика не смогла решить проблему аграрного перенаселения в европейской части, так как число переселенцев не превышало даже естественного прироста населения, а ведь он шел в основном за счет крестьянства.

Попытаемся разобраться в общих итогах преобразований, проведенных в аграрном секторе. Следует сразу же оговориться, что ни одна из экономических реформ не вызывает таких противоречивых оценок у исследователей, как реформа П.А. Столыпина. Одни из них безоговорочно считают, что она принесла значительные результаты в деле становления товарного земледелия, другие, опираясь примерно на те же данные, доказывают, что реформа не удалась. Где же истина. Попробуем разобраться объективно.

Итак, каковы же были результаты реформы? Рассмотрим социальные последствия.

Да, благодаря реформе П.А. Столыпина из общины за 1907-1914 гг. вышла примерно четверть хозяйств (от 2 млн. до 2,5 млн. хозяйств). Общинная собственность на землю, однако, осталась преобладающей для крестьянства. При всех усилиях со стороны правительства община сохранила свои позиции.

Кто же выходил из общины, и как эти люди обустраивали свою жизнь? Выходили из общины в основном две категории крестьян – зажиточные и бедняки. Причем, удельный вес последних был преобладающим. Отсюда и результаты этого выхода выглядели следующим образом: с 1907 по 1917 гг. было создано 1,2 млн. отрубных и 400 тыс. хуторских хозяйств. Дело в том, что хуторские и отрубные хозяйства возникали не равномерно по всем регионам. В основном они были сосредоточены в Прибалтике, на юге Украины, в Предкавказье и Среднем Поволжье. Следовательно, в центральных губерниях позиции общины были весьма и весьма сильные. Наряду с этим, однако, по данным Вольного экономического общества свыше 50% выходивших из общины крестьян продавали свою землю, либо переселялись за Урал, либо уходили в город. В общей сложности свои наделы продало 1,2 млн. хозяев, ими было продано 3,4 млн. десятин земли.

Парадокс заключался в том, что многие зажиточные крестьяне не хотели выходить из общины, так как их сдерживали ограничения, введенные правительством, на право владения в пределах уезда не более 10-18 десятинами. Оставаясь в общине, эти хозяева могли в скрытой форме фактически владеть значительно большими площадями угодий, которые они за бесценок брали у своих односельчан.

Следовательно, реформа способствовала ускорению социальной дифференциации крестьян. По данным статистики к 1912 г. 60% крестьян относились к бедноте. К 1917 г. из 11,9 млн. крестьянских хозяйств 1,7 млн. или 14,3% не производили посевов вообще, а 3,3 млн. хозяйств или 27,7% были безлошадными. Естественно, что это усиливало нестабильность в деревне. Следовательно, ломая общину, Столыпин, хотел он того или нет, подталкивал Россию к неустойчивому состоянию, которое обострилось еще больше в годы первой мировой войны.

Каковы же были экономические последствия? Рассмотрим, как за эти годы изменилась картина посевных площадей и валовые сборы зерна.

Таблица 3

Динамика валового сбора хлеба и посевных площадей за 1906-1913 гг.

Годы

Валовые сборы по 72 губерниям, млн. пуд.

Посевные площади по 72 губ-ям, млн. дес.

Средняя урожайность, пуд. с десят.

1906

3256,8

84724

38,4

1907

3722,5

84086

44,3

1908

3845,9

84403

45,6

1909

4717,5

86004

54,8

1910

4610,8

88587

52,0

1911

3699,9

90459

40,9

1912

4828,7

88867

54,3

1913

5404,1

92643

58,3

Как видно из приведенных данных, валовой сбор зерна с 1906 по 1913 г. вырос более, чем на 60%. Средняя урожайность за эти годы составила 48,57 пуда с десятины, при росте с 1906 по 1913г. почти на 20 пудов с десятины.

Если же рассматривать, как обстояли дела за Уралом, то мы увидим картину еще более благоприятную. Если в целом по стране посевные площади увеличились на 10%, то за Уралом они увеличились в 2 раза. Сибирь не только полностью обеспечивала себя хлебом, но и стала поставлять на внешний и внутренний рынок в среднем в год до 50 млн. пуд. (1800 тыс. т.) хлеба. Цифра конечно немалая, но следует помнить, что в общем количестве товарного хлеба России это составляло 3,8 – 3,9 %.

Несколько лучше обстояли дела с молочными продуктами. В 1910 г. Столыпин отмечал, что российский экспорт масла был почти целиком основан на успехах сибирского маслоделия, которое давало доход в 2 раза превышавший доход золотопромышленности.

Конечно, это был один из показателей успеха столыпинской реформы, но вряд ли следует, на наш взгляд, преувеличивать его размеры.

В целом товарность сельского хозяйства оставалась весьма низкой. Она составляла 26% от валового сбора.

Подводя итоги столыпинских преобразований, можно констатировать, что несмотря на определенные достижения (рост валовых сборов зерновых, некоторое увеличение товарности сельского хозяйства и т.д.), в целом реформа не решила до конца ни одну из поставленных перед нею задач полностью. Лишь 18,7% крестьян по выходу из общины собирались вести самостоятельное хозяйство. Всего за 10 лет было создано 280 тыс. хуторских хозяйств (в основном в Прибалтике, на юге Украины, в Предкавказье и Поволжье). На фоне 11 с лишним миллионов крестьянских хозяйств это была, конечно, капля в море. Община сохранила свои позиции. Следовательно, создание мощного слоя крестьян-фермеров не получилось. Не были ликвидированы главные проблемы русской деревни – малоземелье и аграрное перенаселение. Политика переселения не сумела даже перекрыть естественный прирост населения. Увеличивалась имущественная дифференциация крестьянства.

Следовательно, реформа не только не сняла существующие проблемы, но и даже обострила их, приведя Россию в неустойчивое состояние, что не замедлило сказаться в годы войны и революции.

На довольно низком уровне была и техническая оснащенность сельского хозяйства в целом. Правда и в этом вопросе наблюдались определенные успехи. С 1900 по 1913 г. стоимость машинного парка возросла с 27,9 до 109,2 млн. рублей или почти в 4 раза, однако это касалось лишь зажиточных крестьян, да лишь части помещиков, которые начали уделять внимание сельскохозяйственному производству. Особенно высокими темпами применение машин растет в 1905-1913 гг. Так, за 1906-1912 гг. оно выросло в 3,4 раза. К 1912 г. было произведено машин на 68 млн. рублей и введено на 64 млн. рублей. Это способствовало повышению производительности труда. Например, конная сенокосилка заменяла труд 20 косарей.

По переписи сельскохозяйственных машин на 1910 г. в стране насчитывалось 335 паровых плугов, 166 тракторов. Конечно, применялись такие машины лишь в наиболее богатых кулацких хозяйствах, да у тех помещиков, которые уделяли большое внимание развитию товарного сельскохозяйственного производства. У основной массы производителей продолжали использоваться более простые орудия для подъема почвы. Однако и здесь относительный прогресс имел место. Так, железные плуги составляли примерно одну треть от всех орудий по подъему почвы.

Несколько больший прогресс наблюдался в уборочной технике. На 1910 г. в наличии имелось 811 тыс. жаток, 200 тыс. сенокосилок, 550 тыс. конных и 27 тыс. паровых молотилок. Конечно, на 12 млн. крестьянских дворов это было очень мало и 9-10 млн. крестьянских хозяйств вообще не имели никаких сложных машин и механизмов.

Обследование 1913 г. зажиточных крестьянских хозяйств показали, что в них за счет сортировки семян, лучшей обработки почвы, применения улучшенных севооборотов и удобрений, различных машин, как правило, урожаи были в 1,5-2 раза, выше средних. Обычно кулаки собирали 60-80 пудов с десятины, тогда как бедняки - 20-30 пудов, а середняки примерно 43 пуда.

На размерах урожайности сказывалось количество внесенных удобрений в почву. Основным удобрением был по-прежнему навоз. Количество этого удобрения, внесенного в почву, определялось наличием скота в хозяйстве.

Перед первой мировой войной в стране насчитывалось лишь 152 трактора. Правда, довольно широко в хозяйствах зажиточных крестьян и части помещиков применялись усовершенствованные сельскохозяйственные орудия на конной тяге. Улучшался севооборот, начали применяться органические удобрения и т.д. Однако в целом такой подход не определял общего положения дел в производстве хлеба. Для подавляющего большинства крестьянских хозяйств основными орудиями труда по-прежнему оставалась соха, борона, коса, серп.

Более успешно шли дела в таких отраслях сельского хозяйства, как производство технических культур, картофеля, в огородничестве и садоводстве. Например, по сравнению с 60-ми гг. XIX века производство картофеля к 1911-1915 гг. увеличилось в 6-7 раз и составляло в среднем в год 1433 млн. пудов, в 5,5 раза за этот период выросло производство табака, достигнув среднегодовых сборов в 6,9 млн. пудов. В 7 раз расширились посевы свеклы и соответственно резко выросли сборы, составив в 1911-1915 гг. 730 млн. пуд. в год. Следует отметить, что рост производства этих культур намного опережал прирост населения. Значительно увеличилось производство продукции огородничества и садоводства.

Некоторые изменения произошли в растениеводстве. В рассматриваемые годы на 11% сократились посевы льна, однако сборы его выросли с 12 млн. пуд. до 26,5 млн. пуд. Возникла такая отрасль, как производство хлопка-сырца, посевы под которым выросли на 112%. В 1915 г. его было собрано 38,9 млн. пудов, что вероятно и сказалось на спаде производства льна. С другой стороны, это нисколько не сократило зависимость российской промышленности от импорта.

Несмотря на успехи, достигнутые в выращивании этих культур, основная масса сельскохозяйственного труда была направлена на производство зерна. В 1913 г. стоимость валовой продукции зернового хозяйства составила (в ценах 1926-1927 гг.) 3840,5 млн. рублей, а продукции технических культур – 781,9 млн., или около 20% от стоимости валовой продукции зерна.

Одной из важных отраслей сельского хозяйства является животноводство. Оно развивалось в России медленнее, чем земледелие, и давало лишь 10% от валовой сельскохозяйственной продукции. Это отставание наметилось еще во второй половине XIX века и продолжало увеличиваться.

Таблица 4

Годы

Крупный рогатый скот

Свиньи

Овцы

Лошади

1856

26,2 млн.

9,7 млн.

52,2 млн.

18,6 млн.

1914

51,3 млн.

16,6 млн.

78,7 млн.

34,4 млн.

Как видно из приведенной таблицы, число лошадей за 58 лет выросло всего на 84,9%, крупного рогатого скота – на 95,8%, свиней – на 71,1%, овец – на 50,8%. Средний прирост по данным позициям составил 69,6%. И это в то время, как производство зерновых за это же время выросло в 2,7 раза, не говоря о темпах роста производства технических культур и картофеля, о чем мы уже упоминали.

Косвенным последствием отставания животноводства было недостаточное внесение простейших органических удобрений в почву, что и без того низкой агротехнике приводило к медленному росту урожайности. По этому показателю Россия существенно отставала от таких стран, как Франция и Германия. И хотя доходы от сельского хозяйства росли, в стране не была снята проблема голода. Сельское хозяйство по-прежнему оставалось экстенсивным, эффективность его была низкой. Темпы развития этой отрасли не только отставали от Европы, но даже не соотносились с темпами развития промышленности, тормозя ее движение вперед.

Начавшаяся первая мировая война сильно отразилась на состоянии дел в этой отрасли. Отлив рабочей силы шел в условиях низкой механизации и сокращения количества рабочего скота, - все это привело к палению и без того не очень высокой производительности труда, сокращению посевных площадей, снижению валовых сборов и т.д.

Так, в 1914 году в России, как мы уже отмечали, имелось 34,4 млн. лошадей – основная тягловая сила в сельском хозяйстве. К 1915 году численность рабочих лошадей сократилась на 7%, в 1916 году – на 15% и в 1917 году – на 35% по отношению к 1914 году. Естественно, это не могло не привести к негативным последствиям. При этом следует учитывать тот факт, что само распределение скота по хозяйствам было крайне неравномерным и до войны, а изъятие его для нужд армии обострило и без того острую проблему. Возросло число безлошадных и однолошадных хозяйств, что вело к деградации многих из них. Кроме того, эта ситуация со скотом вела к сокращению простейших удобрений, вносимых в почву.

Аналогичные данные можно привести и по наличию работников. Общая численность населения, занятого в сельском хозяйстве России (в пересчете на взрослых мужчин) сократилась, по отношению к 1913 году (100%) до 83,5% в 1914 году, до 78,7% в 1915 году и до 76,2% в 1917 году. Всего с 1914 по 1917 гг. было мобилизовано 16123000 человек.

Недостаток рабочей силы пытались возместить с помощью использования труда военнопленных (свыше 600 тыс.), но их производительность труда была в 2 раза ниже. К сельскохозяйственным работам привлекали солдат старше 40 лет, широко использовался труд женщин и подростков. Однако все это не могло восполнить ту брешь, которая образовалась.

Война повлекла за собой и другие отрицательные последствия. Например, довольно существенно сократилось снабжение деревни минеральными удобрениями. За первые три года войны ввоз их сократился с 30,5 млн. пуд. в 1913 году до 0,06 млн. пудов в 1916 году. Почти в 3 раза сократилось их производство в России (с 10,9 млн. пудов в 1913 году до 3,8 млн. пудов в 1916 году). Понятно, что это не могло не сказаться отрицательно на положении дел со сбором сельскохозяйственной продукции.

Война заставила перепрофилировать многие производства под нужды фронта, что самым отрицательным образом сказалось на состоянии дел в сельскохозяйственном машиностроении, которое перед войной только начинало превращаться в отдельную отрасль промышленности. За годы войны оно сократилось к 1917 году до 10% от уровня 1913 года, а если к этому добавить и резкое сокращение импорта сельскохозяйственной техники, то становится понятным то положение, в котором оказалась российская деревня.

В связи с уменьшением численности производства и ввоза сельскохозяйственных удобрений и техники, уменьшением численности рабочих рук, сокращались посевные поля, и уменьшалась урожайность.

Общее сокращение посевных площадей, правда, было не очень большое и довольно неравномерное. В ряде районов эти площади уменьшились и довольно значительно, в других немного, а в Сибири они даже увеличились. Целостную картину по всей империи представить себе довольно трудно, т.к. отсутствует обобщенная статистика, но с известной долей осторожности можно сказать о том, что сокращение составило менее 20%.

Более значительным было снижение сбора хлеба. Если в 1915 г. он составил 5,6 млрд. пудов, то в 1916 г. – 4 млрд. пудов. Однако следует иметь в виду, что падение сбора объясняется тем, что часть территории была оккупирована, одновременно сократилось и население страны и упал экспорт хлеба. Поэтому некоторое снижение сбора хлеба, прежде всего в 1916 и 1917 гг., - не отражало дефицита хлебного баланса страны. Более того, имелся даже избыток в 1915-1916 году, он составлял около 1 млрд. пудов.

Продовольственные же затруднения были вызваны рядом других причин, в частности, полным расстройством транспортной системы. То же самое можно сказать и о валовой продукции сельского хозяйства в целом.

Если принять 1913 г. за 100%, то динамика движения валовой продукции сельского хозяйства выглядела следующим образом: 1914 г. – 97,8%, 1915 г. – 101,2%, 1916 г. – 99,1%, 1917 г. – 92,3%.

Понятно, что говоря о продовольственном кризисе, неверно называть в качестве главной причины падение сельскохозяйственного производства. Его причина крылась в другом, в разлаженности работы государственного аппарата, в невозможности своевременно доставить продовольствие в города, в активном росте спекуляции и т.д., т.е., прежде всего, в организационной и политической сферах.

Правительство пыталось как-то разрешить возникшую проблему, прибегало к мерам государственного административного регулирования. Так, в 1915 г. было образовано министерство земледелия, наделенное широкими полномочиями в регулировании сельского хозяйства производства, в том числе и цен. В том же году было введено «губернаторское регулирование рынка», когда для обеспечения твердых и неизменных цен для закупки продовольствия для армии запрещалось вывозить сельскохозяйственную продукцию за пределы губерний до завершения госпоставок. В начале 1916 г. появилось карточное распределение продуктов, которое устанавливалось по инициативе местных властей, а не из центра, это естественно создавало неразбериху и подстегивало спекуляцию.

В ноябре 1916 г. была введена продразверстка, т.е. принудительное изъятие сельскохозяйственной продукции у крестьян по твердым ценам для снабжения армии и городов. Однако и эта мера не была реализована полностью. К концу 1916 г. продразверстка была выполнена на 86%. Все это свидетельствовало о неспособности правительства наладить продовольственное снабжение населения, подталкивало рост спекуляции и усиливало социальное недовольство, что привело к взрыву.

Развитие промышленности и транспорта

Если проанализировать состояние дел в промышленном секторе экономики в конце XIX – начале XX вв., то мы можем отмстить следующее. Как и все народное хозяйство, промышленность проходит ряд циклов. Это подъем 1892-1900 гг., который сменяется кризисом 1900-1903 гг., депрессией 1904-1908 гг. и, наконец, новый промышленный подъем 1909-1913 гг., прерванный войной. Начавшаяся в 1914 г. первая мировая война внесла значительное своеобразие в развитие российской промышленности и экономики в целом, и поэтому может рассматриваться и как отдельный цикл.

В целом же, несмотря на кризисы, депрессию и войну, первые десятилетия XX века – это годы, когда промышленность развивается довольно успешно, о чем свидетельствуют следующие данные.

Таблица 5

Производство основных видов промышленной продукции в начале XX века

Годы

Производство сахара (в млн. пуд.)

Добыча золота (в тоннах чистого металла)

Строительная длина ж/д сети на конец года (в тыс. км)

Выплавка чугуна (в млн. пуд.)

Про-во сортового металла в России (железо, сталь в млн. пуд.)

Добыча каменного угля (в млн. пуд.)

Добыча нефти (в млн. пуд.)

Хлопчатобумажная промышленность (в млн. пуд.)

 

 

 

 

 

 

 

Бумажной пряжи

Суровья

Перерабо­тано хлопка

1900

48,5

38,8

53,2

176,8

163,0

986,3

631,1

14,6

11,7

16,0

1901

49,2

39,1

56,4

172,9

157,9

1009,0

706,3

14,7

12,3

16,0

1902

58,6

34,9

57,6

156,6

151,9

1005,2

670,5

15,8

13,1

16,1

1903

64,3

34,7

58,4

150,2

135,3

1090,9

630,2

16,2

13,4

17,5

1904

63,5

33,9

59,6

180,0

152,6

1197,1

656,4

16,6

13,6

18,0

1905

52,1

33,5

61,1

165,5

143,8

1139,7

455,9

15,2

12,5

18,2

1906

53,3

36,8

63,6

164,2

139,6

1326,5

491,3

16,2

13,8

18,1

1907

78,1

37,8

65,5

172,0

148,2

1587,3

523,7

17,7

14,3

19,5

1908

76,7

42,4

65,9

171,1

147,6

1581,4

528,6

19,0

15,5

21,2

1909

68,9

48,7

66,3

175,3

162,9

1587,6

563,3

19,3

15,9

21,3

1910

63,0

53,9

66,6

185,6

184,2

1526,3

588,4

20,1

17,1

22,1

1911

114,9

52,0

68,0

219,4

202,7

1734,7

558,6

-

-

21,4

1912

112,8

47,8

68,9

256,3

227,7

1903,8

569,3

-

-

25,7

1913

75,4

49,2

70,2

283,0

246,6

2200,1

561,3

-

-

25,9

1914

93,1

51,8

73,0

264,1

240,0

2175,4

543,4

-

-

-

1915

105,1

40,1

75,9

225,0

199,3

1905,5

572,5

-

-

-

1916

100,7

30,3

80,1

231,9

205,9

1954,7

593,6

-

-

-

1917

81,61[1]

30,9

81,1

190,5

-

1746,9

500,5

-

-

-

Рассмотрим теперь более подробно основные экономические циклы, через которые прошла российская промышленность. Начнем анализ с 90-х гг. XIX века, поскольку тенденции, которые тогда обозначились, оставались доминирующими и в последующие годы.

Как мы уже говорили, в 1892 году в стране начинается промышленный подъем, который продолжался девять лет и шел довольно интенсивными темпами вплоть до 1900 года. О причинах этого мы говорили в предыдущих лекциях.

Его главной особенностью была тесная связь быстрого развития промышленности с железнодорожным строительством, которое велось в основном на казенный счет. Несмотря на финансовые трудности, правительство сумело выполнить за 1893-1904 гг. большую строительную программу.

За 1893-1902 гг. протяженность дорог выросла почти в два раза. По этому показателю Россия вышла на второе место в мире, уступая только США. Все это обеспечило длительный и устойчивый спрос на продукцию тяжелой промышленности, металл, лес, уголь и, прежде всего, продукцию отечественного машиностроения.

Железнодорожное строительство имело огромное экономическое значение еще и потому, что втягивало все новые и новые районы империи в активную хозяйственную жизнь, способствовало развитию товарного сельского хозяйства, там, где раньше господствовало полупатриархальное земледелие, ускоряло промышленное освоение новых территорий. Да и сами железнодорожные станции с их мастерскими, технологическими службами часто становились новыми очагами промышленности.

Известно, например, что благодаря прокладке Транссиба доход от молочных продуктов Сибири превысил к концу XIX в. доход, получаемый от всех золотых приисков страны.

Прокладка железных дорог способствовала быстрому формированию и развитию такого нового промышленного района, как Донецко-Криворожский, который отодвинул на второй план «старый» Урал.

Благодаря железным дорогам быстро развивалась промышленность центральных районов, на Кавказе и в других местах.

Однако для объективной оценки уровня развития железнодорожного транспорта и степени влияния его на состояние дел в экономике следует рассматривать такой важный показатель, как плотность железнодорожной сети (километров путей на одну тысячу километров квадратных территории). Именно плотность покрытия территории страны железнодорожными путями позволяет полно использовать ее экономический потенциал.

По этому показателю Россия отставала от других развитых стран. Так, в Великобритании на тысячу квадратных километров территории приходилось 100 км железнодорожных путей, в Германии – 80, а в России всего – 1,5 км.

Понятно, что при всех тогдашних успехах российской экономики, ее потенциал был задействован далеко не полностью. Конечно, территория России не шла ни в какие сравнения с территориями европейских государств и для ее освоения требовалось большее время и большие деньги. Возможности же любого государства всегда ограничены. Однако динамика железнодорожного строительства позволяла рассчитывать, что темпы экономического освоения новых территорий будут возрастать. Для этого казалось бы были все основания.

За годы промышленного подъема производство тяжелой промышленности увеличилось в 2 раза. Важнейшие же отрасли развивались еще более быстрыми темпами.

Например, выплавка чугуна выросла с 0,9 млн. тонн до 2,9 млн. тонн, или в 3,2 раза, добыча угля – с 6,1 млн. тонн до 16,6 млн. тонн, или в 2,7 раза. Еще более впечатлительными были успехи России в нефтедобыче. С 1870 по 1890 гг. она выросла в 134 раза с 29 тыс. тонн до, примерно, 4 млн. тонн. Правда следует иметь в виду, что раньше промышленной потребности в этом виде топлива не было. За годы промышленного подъема добыча нефти увеличилась с 4 млн. тонн до 10,5 млн. тонн или в 2,6 раза. Уже в 1901 г. Россия сосредоточила на своей территории половину мировой нефтедобычи.

Казалось бы, применительно к этой отрасли мы можем говорить о сырьевой эксплуатации России. Однако статистика этого не подтверждает. В отличие от сегодняшнего дня Россия, будучи крупнейшим производителем нефти, сырой продукт практически не экспортировала, предпочитая вывозить продукцию глубокой, по тем временам, переработки: бензин, осветительные и смазочные масла и т.д. Кроме того, на экспорт шла меньшая часть продукции.

Быстрыми темпами развивались отрасли, определяющие техническое лицо промышленности в целом и позволяющие говорить об уровне технического прогресса. Так, за 1890-1899 гг. общая стоимость продукции машиностроения выросла с 56 млн. руб. до 209 млн. руб., или в 3,7 раза, а число выпускаемых на отечественных заводах паровозов выросло с 83 до 875 или в 10 раз. Приблизительно вдвое увеличилось производство строительных материалов.

Не менее быстрыми темпами развивалась и росла легкая промышленность. В целом ее производство увеличилось в 1,6 раза. Так, производство бумажной пряжи за эти годы выросло в 1,7 раза, производство сахара – в 1,6 раза и т.д. В целом такие темпы роста приводили к тому, что структурное соотношение отраслей почти не менялось. К 1900 г. отрасли группы «А» давали по стоимости 40% всей продукции. В общей сложности удельный вес промышленного производства России в системе мирового хозяйства за эти годы удвоился, что говорило о динамичном развитии российской экономики.

Промышленный подъем 90-х гг. сопровождался строительством большого числа новых крупных предприятий. Набрал силу процесс концентрации производства и рабочей силы, что сохранится и в последующие годы.

В эти годы в стране продолжают оформляться монополии в виде картелей и синдикатов (первые партии появились еще в 80-е гг. XX в.). Более подробно о процессе монополизации и его особенностях будет сказано позже.

Несмотря на впечатляющие результаты промышленного подъема, в технико-экономическом отношении Россия все же отставала от таких стран как США, Германия, Англия, однако, она вплотную приблизилась к такой державе как Франция и обогнала Австро-Венгрию. По основным показателям Россия шла вровень с Францией. По выплавке чугуна она вышла на третье место в мире, а по добыче нефти – на первое. Однако по объему продукции на одну душу населения она, по-прежнему, отставала от наиболее передовых стран.

Важной особенностью промышленного подъема являлся большой приток иностранных инвестиций в русскую промышленность, благодаря сознательно проводимой С.Ю. Витте экономической политике, о чем уже говорилось в прошлых лекциях. Вот как об этом писал сам Сергей Юрьевич: «В мое время значительно выросла русская промышленность. Благодаря систематическому проведению протекционистской системы и защите, с моей стороны, и привели к нам иностранные капиталов. Промышленность у нас начала быстро развиваться, и в мое управление министерством можно сказать прочно установилась национальная русская промышленность».

Уже к 1890 г., примерно, 25% всего акционерного капитала принадлежало иностранцам. В последующие годы этот поток усилился. При этом иностранный капитал стал привлекаться в основном в виде инвестиций, а не займов. Это облегчило импорт технологий, способствовало быстрому развитию наиболее перспективных отраслей промышленности на современной технической и технологической базе.

Уже к 1900 г. иностранные инвестиции превысили 30% от общего объема вложений в промышленность. При этом по отдельным отраслям она была значительно выше, о чем мы уже говорили в предыдущей лекции. К началу XX века доля иностранцев в акционерном капитале составила 45%. Ежегодно в стране основывалось в среднем 20 иностранных компаний.

Промышленный подъем 90-х гг. сменился кризисом 1900-1903 гг. Он охватил все передовые в промышленном отношении страны.

Особенностью кризиса в России был его затяжной характер. В целом падение стоимости промышленной продукции было небольшим, но то, что кризис охватывал попеременно то одну, то другую отрасль, придавало ему определенное своеобразие и болезненность. Сильнее пострадала тяжелая промышленность. При падении производства в ней в разные годы от 3% до 9%, в отдельных отраслях спад составлял от 10% до 15%. Так, выплавка чугуна за эти годы сократилась на 15,1%, производство сортового железа и стали на 17%, в то время как добыча каменного угля наоборот выросла на 10,6%.

Несмотря на кризис продолжалось, хотя и менее интенсивно, ж/д строительство. Длина ж/д путей выросла за эти годы на 5,2 тыс. км., т.о. в среднем в год в стране в условиях кризиса сдавалось в эксплуатацию 1,3 тыс. км путей.

В меньшей степени кризис задел легкую и пищевую промышленность. Более того, некоторые ее отрасли даже увеличили производство. Так, производство сахара выросло на 32,6%, бумажной пряжи – на 10,96%, суровья – на 14,5%, переработка хлопка возросла на 9,38% и т.д.

Однако кризис есть кризис. Избыток товаров, не находивших сбыт, отсутствие кредитования, - все это привело к банкротству и закрытию 3 тыс. предприятий, в основном мелких, с числом рабочих до 100 чел. В общей сложности потеряло работу более 100 тыс. человек.

Крупные предприятия легче переносили кризис, хотя также были вынуждены увольнять часть рабочих. Правда эти заводы и фабрики находились в лучших условиях, так как получали правительственную поддержку через Госбанк в виде кредитов, что позволяло им даже проводить модернизацию производства. Однако в целом, конечно же, субсидии в промышленность в 1900 – 1903 гг. резко сократились.

Кризис ускорил процесс концентрации и монополизации производства, начавшийся еще в 80-х – 90-х гг. XIX вв.

Следом за кризисом последовала депрессия, которая охватила 1904-1908 гг. В это время отмечается 2 заметных оживления в экономике, которые, однако не переросли в общий подъем из-за того, что рост производства охватывал поочередно разные отрасли при падении его в других.

Результатом депрессии явилось дальнейшее сокращение численности рабочих в ряде отраслей промышленности. Данное положение можно наглядно проиллюстрировать на примере крупнейших предприятий Петербурга.

Таблица 6

Сокращение численности рабочих на крупнейших
предприятиях Петербурга
с 1 января 1907 г. по 1 января 1908 г.

Название предприятий

Состояло рабочих на 1 января 1907 г.

Состояло рабочих на 1 января 1908 г.

Число уволенных рабочих

Путиловский завод

10950

7000

3950

Невский судостроительный и механический завод

5000

3500

1500

Вагоностроительный завод

2100

400

1700

Металлический завод

2000

1700

300

Механический завод Нобеля

800

700

100

Машиностроительный завод Лесснера

600

400

200

Чугуно-труболитейный завод

460

300

160

Механический завод Копелля

400

280

120

Из приведенных данных видно, что при разбросе сокращения от 36,6% до 12,5% рабочих в среднем в течение года работу потеряли 8030 человек, или почти 36% рабочих-металлистов столицы.

Новым фактором в экономике в годы депрессии стало повышение стоимости продукции при снижении объемов ее выпуска. Это было следствием монополизации целых отраслей, что позволяло получать прибыли «новым методом», создавая искусственный дефицит и повышая соответственно цены на продукцию. Особенно ярко это проявилось в нефтедобыче. Сократив ее добычу за 1904-1907 гг. почти на 27%, монополии добились повышения стоимости на 180%.

В 1909 г. начался новый промышленный подъем, на который оказали влияние сразу же несколько факторов, что придало ему определенное своеобразие.

Во-первых, Столыпинская реформа дала толчок развитию кулацких хозяйств, которые предъявили повышенный спрос на машины, удобрения, стройматериалы.

Во-вторых, та же реформа привела к увеличению прослойки бедных крестьян, которые расширили рынок рабочей силы.

В-третьих, отмена выкупных платежей несколько увеличила покупательную способность крестьян, а следовательно, и спрос на промышленные товары.

В-четвертых, правительство приступило к реализации программы перевооружения. Оно размещало громадные военные заказы, и тем самым способствовало оживлению промышленности и экономики в целом.

В-пятых, в стране сложилась развитая система финансово-кредитных учреждений, накопилось достаточное количество капиталов, которые в годы кризиса и депрессии не вкладывались в производство. Теперь, при хозяйственном оживлении, эти деньги вкладывались в промышленность.

В-шестых, в эти годы быстро нарастал хлебный экспорт, что давало правительству дополнительные средства, которые шли на развитие промышленности.

Особенностью нового промышленного подъема было то, что спрос на капитал был в значительной степени удовлетворен за счет внутреннего денежного рынка. К началу промышленного подъема общая сумма вложений отечественного капитала в акционерные компании составила 1795 млн. руб. против 1187 млн. руб. иностранных капиталов. По крайней мере, приток иностранного капитала в эти годы был ниже, чем в период промышленного подъема 1892-1900 гг. К 1914 году удельный вес иностранного капитала в общем объеме инвестиций вырос на 25%. Общий объем иностранных инвестиций к 1913 г. достиг примерно 2 млрд. руб. (при колебании данных по различным источникам от 1989 до 2243 млн. руб.)

В годы депрессии капиталисты, имея свободные средства, провели техническую реорганизацию и переоборудование многих заводов, обновили станочный парк, увеличили энерговооруженность и т.д. Все это позволило при благоприятной конъюнктуре рынка быстро начать наращивание производства.

Как и в 90-е гг. новый промышленный подъем характеризовался очень высокими темпами. Среднегодовой прирост всей промышленной продукции составил 8,8% против 9% в 90е гг. К 1913 г. темпы роста составили 19%.

Особенностью промышленного подъема 1904-1913 гг. было как ни странно, сокращение железнодорожного строительства. Если в годы кризиса 1900-1903 гг. было пущено в эксплуатацию 5,2 тыс. км, в период депрессии – 6,3 тыс. км, то за 1909-1913 гг. всего 3,9 тыс. км. Новый всплеск ж/д строительства связан с первой мировой войной, когда за 1914-1917 гг. построили 8,1 тыс. км железнодорожных путей.

Вновь, как и раньше, в годы первого промышленного подъема более быстрыми темпами развивались отрасли группы «А» (на 83%), в то время как легкая промышленность (группа «Б») возросла лишь на 35%.

По темпам роста производства Россия вышла на первое место в мире, обогнав такие страны как США, Германию, Англию. Производство чугуна увеличилось на 64%, стали – на 82%. Быстро развивались такие отрасли как машиностроение и металлообработка, о чем свидетельствуют следующие данные.

Таблица 7

Динамика продукции машиностроения
в России (в млн. рублей)

Отрасль

Годы

Прирост в % за 1900-1912 гг.

 

1900

1908

1912

Производственное машиностроение, включ. электропромышленность

98,3

103,8

178,6

181,7

Сельскохозяйственное машиностроение

12,6

27,1

42,0

333,3

Судостроение

7,6

52,6

34,2

450

Транспортное машиностроение (паровозо- и вагоностроение)

108,9

85,3

65,3

59,9

ВСЕГО

227,4

268,8

320,1

140,8

Из приведенной таблицы видно, что при общем росте объемов продукции машиностроения на 40,8% внутри его отдельные отрасли развивались крайне неравномерно. Так, продукция производственного машиностроения и электропромышленность выросла в 1,8 раза, сельскохозяйственного машиностроения – в 3,3 раза, судостроения, несмотря на сокращение объемов в годы II промышленного подъема – в 4,5 раза. Исключение составило транспортное машиностроение, объем продукции которого сократился в связи с уменьшением железнодорожного строительства (за 1909-1913 гг. было построено всего 3,9 тыс. км ж/д путей), и постепенным насыщением подвижным составом уже эксплуатируемых ж/д. В результате выпуск паровозов, например, в 1913 г. сократился по сравнению с 1902 г. почти в 2 раза (с 1172 шт. до 609 шт.)

Узким местом машиностроения оставалось станкостроение. Значительная часть машин, оборудования, аппаратов по-прежнему ввозилась из-за границы. Так, в 1911 г. их было завезено на 147 млн. руб., а на следующий, 1912 г. уже на 150 млн. руб. Доля России в мировом машиностроении составила к 1913 году 4%. Она значительно отставала от США (50%), Германии (20,6%), Великобритании (11,8%), однако все же занимала 4 место в мире. В 1912 г. производство машин в России (без военной продукции) оценивалось в 320 млн. рублей.

К 1913 г. страна на 56% удовлетворяла свои потребности в станках и оборудовании собственными силами. Это был большой успех, особенно если учесть, что в 70-е гг. XIX века мы импортировали даже рогожные мешки.

Развитие промышленности сопровождалось ростом энерговооруженности труда. Только за первые 9 лет XX века (1900-1908 гг.) энерговооруженность труда выросла в 1,5 раза и цифра эта продолжала расти в годы нового промышленного подъема. Однако, несмотря на успехи в этой области, Россия по-прежнему существенно отставала по этому показателю от наиболее развитых стран мира. Правда, отставание носило уже совершенно другой характер. Да, Россия, где энерговооруженность труда на одного рабочего достигала 1,5 л.с., по-прежнему существенно отставала от США и Англии, но уже обогнала Германию, Францию и другие страны.

Экономический рост невозможен без роста производительности труда. С учетом изменения цен рост производитёльности труда за первые 13 лет XX века составил 45%. Правда, эта цифра дает нам лишь усредненные данные, а по различным отраслям и даже внутри отраслей в зависимости от регионов данные о производительности труда, как и о его энерговооруженности, довольно существенно разнились. Например, разница в энерговооруженности Урала и юга России была просто колоссальна. Из всех двигателей, имевшихся в этой отрасли, суммарная мощность которых составляла 9,5 тыс. л.с., 8 тыс. л.с. было сосредоточено на рудниках Донбасско-Криворожского бассейна. Соответственно, и производительность труда на Урале не шла ни в какое сравнение с новым горно-металлургическим районом. Аналогичная ситуация наблюдалась и в других отраслях.

По этим показателям Россия серьезно отставала от наиболее развитых в промышленном отношении стран. Так, годовая производительность одного фабрично-заводского рабочего России в 1908 году составляла 1810 рублей, в США в 1910 году – 6264 рублей. Уровень производительности труда в России был примерно в 3,5 раза ниже, чем в США.

Тем не менее успехи промышленного развития России были несомненны. Особенно быстро развивались такие регионы как Центральный, Северо-Западный, Южный и другие промышленные районы. При этом сохранялась наметившаяся еще в XIX веке неравномерность промышленного развития различных районов страны. Так, 6 промышленных районов из 17 экономических районов империи (Северо-Западный, Центрально-Промышленный, Уральский, Украинский, Польский и Прибалтийский), где проживало в общей сложности 52,1% населения страны и было сосредоточено 68,8% промышленных предприятий, давали 82,6% стоимости валовой продукции промышленности и концентрировали на своей территории 81,9% всех рабочих России. На всю остальную территорию (11 экономических районов) империи оставалось соответственно 31,2% предприятий, преимущественно мелких, где работало всего 18,1% рабочих и производилось 17,4% стоимости валовой промышленной продукции.

Если добавить, что именно в этих районах были сосредоточены наиболее важные отрасли промышленности (химическая, машиностроение, металлургия, нефтедобыча и т.д.), то становится ясным, что потенциал остальной территории страны использовался крайне слабо. С другой стороны, эти же данные свидетельствовали о наличии больших резервов в экономическом развитии. Примером этому может являться Сибирь, обладающая огромными естественными ресурсами, которая давала всего 1,8% промышленной продукции в самом начале века и начала быстро наращивать свой потенциал после строительства ж/д, правда, пока преимущественно в отраслях легкой и пищевой промышленности.

Накануне первой мировой войны поступления в национальный доход от промышленности сравнялись с поступлениями от сельского хозяйства. Страна быстро превращалась в аграрно-индустриальную. Продукция отечественной промышленности покрывала 80% внутреннего спроса на промтовары и успешно экспортировалась в другие страны.

Наряду с крупной промышленностью быстро развивалась и малая. Конечно их позиции были несопоставимы. Если стоимость валовой продукций крупной фабрично-заводской промышленности составляла в годы подъема 7,3 млрд. руб., а число предприятий 29,3 тыс., то для мелкой эти же данные определялись такими величинами: стоимость валовой продукции – 700 млн. руб., количество заведений – 150 тыс. Тем не менее, это был важный сектор экономики. Кроме того, в него входило 600 тыс. ремесленников (без найма или с одним наемным работником), а в зимнее время промыслами занимались еще 3,5-4 млн. человек. Вся эта разветвленная сеть мелких промысловых заведений и ремесленников чутко реагировала на потребности населения и промышленности, т.е. занимала свою определенную нишу в экономике. В отдельных отраслях, таких как хлебопекарная, кожевенная, швейная, обувная и др. мелкие заведения преобладали.

В целом структура крупной промышленности оставалась прежней «59% против 41% в пользу группы «Б».

По-прежнему сохранял свои позиции государственный сектор в промышленности. В целом, он составлял где-то около 40%.

Прежде всего, в государственный сектор входили крупные фабрики и заводы, главным образом военной промышленности и отраслях, обслуживающих нужды армии и флота. Быстро росла доля государства в железнодорожном хозяйстве страны, где она приближалась к 70%. К государственному сектору относились казенные леса, почта, телеграф и т.д. Естественно, что это требовало от государства активной экономической политики по управлению своей частью экономики и ускоряло процесс формирования государственного монополистического капитализма в виде создания различных органов по регулированию промышленности. Более подробно об этом мы будем говорить позже.

Казалось бы, в целом дела в российской промышленности обстояли неплохо. Однако наряду с позитивными изменениями сохранились и даже кое-где накапливались негативные тенденции. Во-первых, несмотря на высокие темпы развития, страна в несколько раз отставала от наиболее развитых стран по объему производства, не говоря о производстве на душу населения. Во-вторых, сохранение полуфеодальных пережитков обеспечивало развитие капитализма больше вширь, чем вглубь. В-третьих, распределение промышленности по территории империи было крайне неоднородным. В-четвертых, наблюдалось отставание сельского хозяйства от промышленности. В-пятых, при наличии высокотехнологичных производств сохранялась довольно высокая степень зависимости российской промышленности от западного оборудования. Можно еще привести множество других аргументов.

Другими словами, картина русской экономики была весьма противоречивой. На это накладывались вопиющие недостатки крайне неповоротливой бюрократической, в значительной степени дворянской, управленческой машины. Все это в полной степени проявилось в годы первой мировой войны. Обстановка, в которой приходилось промышленности работать в годы войны, коренным образом отличалась от обстановки мирного времени. Война дезорганизовала товарооборот, нарушила работу железных дорог, сократила импорт в Россию промышленного сырья и машин, сотни тысяч рабочих ушли в армию.

Все эти обстоятельства вызвали заминку в работе предприятий и привели к временному сокращению производства. Сильнее всего, естественно, пострадали те заводы и фабрики, которые работали на импортном сырье. Однако даже по официальным оценкам того времени в первые месяцы действий осложнения, вызванные войною, не имели такого острого характера, как предполагалось, охватив довольно узкий круг предприятий.

Происходят значительные изменения в структуре промышленности. Большое количество предприятий было закрыто. Правда, большая часть из них закрывалась временно, и после перепрофилирования начинала работать вновь. Так, приостановили работу винокуренные заводы, но позже они начали работать снова, выпуская, главным образом, взрывчатые вещества. Временное затруднение пережила нефтяная промышленность, которая затем продолжала в течение всей войны поддерживать производство на высоком уровне.

В более сложном положении оказалась деревообрабатывающая промышленность, ориентированная на экспорт каменноугольная. Так, Донецкий угольный бассейн, потеряв до 30% рабочих, так и не смог преодолеть возникшие трудности, которые не только не изживались, а наоборот с каждым месяцем войны углублялись.

Резко сократился выпуск продукции на предприятиях, не обслуживающих нужды войны, в частности, в пищевой, текстильной и т.д. промышленности. Это вело к сокращению выпуска гражданской продукции, товаров широкого потребления и соответственно к нарастанию товарного голода, росту цен, спекуляции и социальному недовольству.

Несколько иначе обстояло дело в других отраслях промышленности. В металлургии наблюдалось снижение частных заказов на металл, но одновременно возрастали казенные потребности. Поэтому производство чугуна и сортового железа со сталью осталось поначалу почти на прежнем уровне.

Химическая промышленность в первые месяцы сократила производство, т.к. многие виды сырья получали из Германии, но уже зимой 1914-1915 гг. начался подъем производства.

Таким образом, можно сделать вывод, что почти все предприятия за исключением небольшой группы казенных заводов реагировали на войну сокращением производства. Оно было вызвано разными причинами – призывом рабочих в армию, прекращением торговых связей с заграницей, перепрофилированием предприятий, нехваткой импортного сырья и т.д. Одни причины оказались временными и были быстро преодолены, другие, наоборот, оказывали свое негативное влияние на протяжении всей войны.

Преодоление возникших трудностей и налаживание работы экономики в новых условиях во многом зависело от способности государства мобилизовать все ресурсы страны на успешное доведение войны до победы.

Вот здесь в полной мере сказалась неповоротливость самодержавного бюрократического аппарата. До лета 1915 года правительство не предпринимало серьезных мер к привлечению всей промышленности, а не только казенной, к работе на оборону. Только крупные предприятия металлообрабатывающей промышленности и машиностроения были с первых дней войны обеспечены заказами на снаряды и артиллерию не меньше, чем на год вперед.

Лишь с весны 1915 года в связи с началом работы особой распределительной комиссии по артиллерийской части начинаются первые подвижки в этой области. Правда, казенные заводы приступили к расширению производства еще в январе-феврале 1915 года, но их мощностей явно не хватало.

Мобилизация промышленности дала толчок к перестройке большого количества мелких и средних предприятий. Мелкие заводы сельскохозяйственных машин, средние и мелкие механические мастерские начали производить снаряды и оружие. Процесс этот сопровождался закрытием значительного числа предприятий. Так, уже в 1915 году по данным фабричной инспекции число мелких и средних предприятий сократилось на 8,7%, а количество рабочих осталось практически на довоенном уровне. Это происходило из-за того, что перестроечный удар пришелся, прежде всего, на мелкие предприятия, а крупные, расширяя производство, увеличивали соответственно и число рабочих. Еще одна проблема, с которой столкнулась российская промышленность, - это зависимость от поставок союзников. Перед войной, как мы уже отмечали, российские заводы лишь на 56% удовлетворяли потребности промышленности в станках и другом оборудовании. По отдельным же позициям эта зависимость была еще выше.

Кроме того, неспособность российской промышленности полностью удовлетворять потребности армии собственными силами, поставила перед правительством дилемму: быстро мобилизовать возможности частной промышленности или сделать ставку на закупку оружия за рубежом.

Правительство ошибочно выбрало второй путь. В результате мобилизации отечественной промышленности не уделялось должного внимания, да и началась она всерьез, как мы уже отмечали, лишь летом 1915 года, что не позволяло полностью использовать собственные ресурсы. Деньги же, которые могли быть вложены внутри страны, стали широко, бездумно и бессистемно раскидывать на военные заказы в союзных и нейтральных странах. Такая политика правящих кругов приводила в изумление даже наших союзников и вызывала возмущение и горечь в России у людей, знавших возможности отечественной промышленности.

Так, только в США, которые были тогда нейтральными, было заказано 300 тыс. винтовок фирме Винчестер, 1,5 млн. – Ремингтон, 1,8 млн. – Вестингауз. Только первая из них выполнила заказ полностью к марту 1917 года. Две другие к тому же, заранее обусловленному сроку, выполнили лишь 10% заказа. Всего только в США за три года войны было размещено заказов на 1287 млн. золотых рублей. Если бы эти деньги были вложены внутри страны …

Предпринималось ли что-либо, чтобы наладить расширенное производство внутри страны и тем самым снизить степень зависимости России от поставок союзников? В общем, да. Российское государство довольно активно и раньше вмешивалось в экономику различными методами и способами: это и казенные расходы на развитие целых отраслей, и гарантированные госзаказы, и проведение соответствующей таможенной политики и т.д. и т.п.

Еще накануне войны в России возникло множество государственно-монополистических объединений: железнодорожной, военной промышленности и т.д. В годы первой мировой войны эти меры были дополнены мерами административного регулирования экономики. Государство начало более решительно вмешиваться в дела частной промышленности. Для этого были созданы новые бюрократические органы – «особые совещания», которые должны были координировать работу отраслей промышленности и транспорта. На практике это оборачивалось дублированием работы министерств, а то и полной неразберихой. Война вызвала к жизни создание таких общественных организаций, как Союз земств и Союз городов, которые затем объединились в Земгор (Всероссийский земский и городской союз), который был призван также способствовать мобилизации ресурсов страны на оборону.

Для координации усилий всех сил, преодоление неразберихи было создано Особое совещание по обороне с самыми широкими полномочиями. В него входили представители Государственного Совета, Думы, Земгора. Во главе стоял военный министр. Однако и эта организация не сумела решить проблем, стоящих перед страной, что свидетельствовало о слабости государственного аппарата и власти в целом, хотя в недрах этой организации предпринимались отдельные меры по выправлению положения вещей.

Забегая вперед, можно сказать, что не оправдала надежд и широко разрекламированная деятельность Земгора. Даже очень небольшие заказы простейших изделий (кирок, полевых кухонь и т.д.) были выполнены ими лишь на 60%. Высшее достижение земцев – поставка 100% рогожек.

Некоторые члены Особого совещания по обороне выступили за ликвидацию зависимости России от поставок союзников. Так об этом в своем докладе «О мобилизации русской промышленности» в декабре 1915 года заявил Литвинов-Фалинский. Однако доклад его был оставлен без каких бы то ни было последствий.

Свою программу по улучшению производства предложил начальник Главного артиллерийского управления А.А. Маниковский. Он предлагал создать для производства каждого отдельного вида боевого снаряжения группу заводов. Основное ядро каждой группы должны были составлять казенные заводы, которые должны были подключать к себе другие предприятия, посылая туда своих представителей для инструктирования и налаживания производства. Кроме того, Маниковский предлагал дополнительно построить 37 предприятий. Этот строительный проект первоначально оценивался в 60,7 млн. рублей, а с учетом роста цен в 1,5 млрд. рублей.

Таким образом, как считал А.А. Маниковский, Россия сумеет добиться независимости в снабжении армии.

Более того, казенные предприятия, по мнению Маниковского, должны были взять на себя 100% покрытия потребностей в особо сложных изделиях, тогда как менее сложные изделия должны были выпускаться и на казенных и на частных заводах, которые во время войны подключались бы к военному производству.

Существенным недостатком этой программы было то, что в ней отсутствовали предприятия по изготовлению самолетов, танков, бронеавтомобилей и т.д. По существу, программа ограничивалась стрелковым оружием и артиллерией.

Это может быть объяснено двумя фактами:

1.   Технико-экономическая отсталость России и невозможность наладить производство этих видов вооружений, так как отсутствовала база и не было средств.

2.   Недопонимание значения новых видов вооружения.

Безусловный плюс программы состоял в том, что она должна была решать не только текущие задачи, но и смотрела в будущее, в послевоенный период, когда могла потребоваться сила для решения международных проблем с союзниками.

Отметая упреки в дороговизне, Маниковский ссылался на опыт Франции, где заводы были построены по «бешенным ценам» военного времени, но с лихвой окупились. Его расчеты показывали, что заказы за границей обойдутся еще дороже. Однако неповоротливость государственного аппарата не позволила реализовать даже эту, в общем-то довольно скромную программу. В результате зависимость России не только сохранялась, но возрастала, хотя в целом производство оружия в стране выросло к 1917 г. в 10-12 раз.

Если же оценивать работу промышленности в целом, то можно отметить следующее: несмотря на отдельные попытки правительства и предпринимательских кругов улучшить положение дел, экономическая ситуация с конца 1915 г. начинает быстро ухудшаться. Правда, в 1916 г. удалось заметно улучшить снабжение армии оружием и боеприпасами, но это было сделано ценой ухудшения ситуации в тылу. Быстро нарастает товарный голод на товары гражданского профиля, ухудшалось положение с топливом, углублялся транспортный кризис, так как железные дороги не успевали обслуживать даже нужды фронта.

В самом общем виде картина в промышленности складывалась следующая: в 1914 г. прироста промышленной продукции практически не наблюдалось из-за перестройки экономики на военные рельсы. За 1915 и 1916 годы, по сравнению с довоенным уровнем, ценность промышленной продукции в денежном выражении увеличилась на 21% (1915 г. – на 12,5%; 1916 г. – на 7,8%). В 1917 г. происходит ее катастрофическое сокращение, чуть ли не вдвое. По отношению к совокупной ценности промышленной продукции в 1916 г., в 1917 г. она составила 63,59%. По сравнению с 1913 г. падение составило 77,3%.

При этом резко увеличились диспропорции в различных отраслях. Так, металлообрабатывающая промышленность, несмотря на спад в 1917 г., увеличила производство по отношению к 1913 году почти вдвое (193,1%), химическая – более, чем на половину (167,04%) и т.д. Но даже такой рост не покрывал колоссальных потребностей страны в продукции этих отраслей и мы были вынуждены обращаться к иностранным поставкам, выплачивая огромные суммы и тем самым подрывали и без того неважное положение в области финансов.

В других же отраслях наблюдалось падение производства. В пищевой промышленности объем производства в денежном выражении в 1917 г. по отношению к 1913 г. составил 42,8%, в обработке хлопка – 54,7%, в горной и горнозаводской промышленности - 52,6%. Количество добываемой нефти сократилось по сравнению с 1913 г. на 10,6%, добыча угля – на 20,6%, что в свою очередь привело к сокращению выплавки чугуна на 32,7%, а железа на 16,5% (см табл. 5). И это в условиях войны и нарастающей потребности в такого вида продукции.

Спад производства в топливно-энергетических отраслях имел решающее значение для всей экономики, но, прежде всего, для транспорта. Так, недостаток топлива, наряду с изношенностью подвижного состава и станционного хозяйства, вызвал к 1917 г. глубокий транспортный кризис, который способствовал еще большему обострению промышленного, продовольственного и социального кризисов. О положении на транспорте подробнее будет сказано чуть ниже.

Таким образом, в 1917 г. промышленность, несмотря на рост производства в оборонных отраслях, находилась в состоянии глубокого кризиса, из которого ее не могли вывести даже те попытки административного регулирования экономики, которые предпринимало правительство.

Кризис охватил и железнодорожный транспорт. Конечно, в конце XIX – начале XX вв. эта отрасль народного хозяйства развивалась очень бурно, высокими темпами, однако несмотря на неоспоримые успехи, развитие железнодорожного транспорта не отвечало в целом потребностям страны. Уже в 1909 г., когда грузооборот еще не достиг своего максимума, на железных дорогах скопились залежи грузов, достигшие 81 тыс. вагонов. Несмотря на меры, предпринимаемые по ликвидации такого положения вещей и строительство новых железнодорожных путей, к первой половине 1914 г. удалось сократить эти залежи лишь до 39 тыс. вагонов. И если в мирное время это как-то удавалось преодолеть, то война обнажила всю отсталость России в развитии железнодорожной сети.

Понимая опасность такого положения дел военное ведомство еще в конце 1913 г. – начале 1914 г. разработало план конкретных мероприятий по развитию железнодорожной сети в стратегических целях. Он предусматривал увеличение паровозного парка на 2 тыс. паровозов. Предусматривалось строительство 4790 верст новых железных дорог и укладка второй колеи на протяжении 2879 верст, перешивка узкоколейных дорог на широкую колею и др. меры по увеличению пропускной способности железных дорог, прежде всего, в европейской части. Была достигнута договоренность с правительством Франции о выделении ежегодных кредитов в 400-500 млн. франков в течение 5 лет. Таким образом, общая стоимость плана составила 750-900 млн. рублей только французских вложений, к которым прибавлялись и отечественные инвестиции. Однако реализации этого плана помешала война. Следовательно, военные трудности в работе железных дорог были в большей степени подготовлены всем предыдущим ходом событий и общей слабостью железнодорожного хозяйства, которое не соответствовало потенциальным потребностям империи.

В годы войны, несмотря на то, что правительство предпринимало меры по улучшению положения дел в железнодорожном хозяйстве (закупка подвижного состава, строительство новых железных дорог, регулирование перевозок и т.д.) положение постоянно ухудшалось. И хотя ценой неимоверных усилий за годы войны было построено 10,9 тыс. км железнодорожных путей (сюда входили и пристанционные), этого было явно недостаточно. Из-за усиленной эксплуатации и военных действий сокращался подвижный состав, а пополнение его не покрывало убыток. По сравнению с концом 1914 года число паровозов к концу 1916 года сократилось на 3234 шт., а вагонов на 76130 шт. Новые паровозы и локомотивы поступали плохо, так как предприятия в условиях кризиса не могли выполнять заказы. Так, к 1 января 1916 г. 15 заводов, изготовлявших товарные вагоны, не додали 11092 вагона, 8 паровозостроительных заводов – 286 паровозов. Не хватало рельсов, шпал. Так, программа выпуска рельсов на 1916г. была реализована чуть больше, чем на 50%. Не покрывала потребностей России и «помощь» союзников. Не полностью выполненные заказы не восполняли даже потерь железных дорог. Кроме того, низкая пропускная способность железных дорог приводила к тому, что и поставленная техника не использовались. Так, закупленные в США паровозы, которые начали поступать в конце 1916 г. – начале 1917 г., практически до конца гражданской войны не достигли Европейской части страны, так как транспортный кризис принял уже катастрофический характер.

Таким образом, к 1917 г. промышленность и транспорт России находились в состоянии глубокого кризиса. Причины этого состояния крылись не только в относительной технико-экономической отсталости страны, но и в неспособности царского правительства и самодержавного бюрократического аппарата наладить эффективное управление экономикой во время войны. Неповоротливость управления, коррупция, принявшая ужасающие размеры, непродуманная трата средств, ошибки в определении экономических приоритетов и т.д. – все это усугубляло и без того непростую ситуацию в экономике и в конечном итоге привело к революционному взрыву 1917 г.

Свой «вклад» в углубление кризиса внесли и предпринимательские круги России, у которых не хватало воли и сил предотвратить экономическую катастрофу, которая вызвала рост социального недовольства и в конечном итоге привела к взрыву. Война лишний раз показала слабость российской буржуазии, ее неспособность противостоять самодержавию в деле налаживания экономики, нежелание поступиться частью прибыли во имя предотвращения революции.

Концентрация производства и капитала и образование монополий

Рассмотрим теперь такую проблему как концентрация и монополизация промышленности, рабочей силы и капитала.

Бурное развитие промышленности в первое десятилетие XX века сопровождалось, как и в других странах, концентрацией рабочей силы, производства, капитала и образованием монополий, которое прошло несколько этапов.

Правда, процесс этот имел целый ряд особенностей. Высокоразвитые формы промышленного и финансового капитала сочетались с отсталыми формами землевладения, высокой степенью зависимости от мирового финансового капитала. Российская промышленность практически не прошла периода свободной конкуренции и с самого начала проявила тенденцию к монополизации, что в сочетании с значительным государственным воздействием на экономику противоречило развитию рыночной системы и предопределяло целый ряд особенностей.

Для промышленности России всегда был характерен крупный размер мануфактур, а затем и фабрик. Возникновению крупных предприятий способствовало, во-первых, наличие большого внутреннего рынка, обеспечивавшего спрос на продукцию, а во-вторых, большая роль феодального, а затем и капиталистического государства в экономике России. Так, анализ причин быстрого развития тяжелой промышленности в период промышленного подъема показывает, что он был невозможным без государственной помощи. Частный отечественный бизнес стремится в легкую или, в лучшем случае, горнодобывающую промышленность. Поэтому развитие других отраслей тяжелой промышленности шло либо при активной роли государства, либо благодаря иностранным инвестициям.

Возникновению крупных предприятий способствовала также концентрация капитала. Крупные предприятия были технически оснащены лучше, чем мелкие и, следовательно, имели более высокий уровень производительности труда, что позволяло им успешнее выступать на внутреннем и внешнем рынке.

Кроме того, нужно учесть, что в силу более позднего развития капитализма в России, у нас использовались новейшие для тогдашнего уровня техники, формы организации производства.

Уровень концентрации производства и рабочей силы к началу XX века можно проиллюстрировать следующими данными.

На 1901 год в европейской России насчитывалось 18102 предприятия, подчиненных надзору фабричной инспекции, на которых работало 1701650 человек. При этом на 243 наиболее крупных из них, что составляло 1,3% от общего числа заведений, работало более полумиллиона человек (525673 чел.), или 30,9% от общего числа рабочих.

Кроме того, еще 15,8% рабочих работало на 403 предприятиях, где число работников колебалось от 500 до 1000 человек. Таким образом, 3,5% предприятий сосредоточили у себя 46,7% рабочей силы.

То же наблюдалось и с выпуском продукции. Например, по данным на 1900 г. соотношение производительности металлургических заводов на Урале и в Донецко-Криворожском бассейне выражалось следующими цифрами: на Урале 76 заводов, на юге России – 20. Выплавка чугуна на 1 завод на Урале – 663 тыс. пуд., на Юге – 4600 тыс. Выплавка на 1 домну – 359 тыс. пуд. и 2040 тыс. пуд. соответственно. Аналогичные данные можно провести и по другим отраслям.

Наконец, на размер предприятий в России оказывала влияние высокая степень комбинирования производства в ряде отраслей, что позволяло сокращать издержки, снижало зависимость от смежных производств и позволяло получать более высокую прибыль по сравнению с некомбинированными предприятиями.

Наиболее высокая степень комбинирования наблюдалось в хлопчатобумажной промышленности. Например, в 1912 году количество рабочих и оборудования на комбинированных и некомбинированных предприятиях хлопчатобумажной промышленности распределялось следующим образом:

Таблица 8

Вид фабрик

Количество рабочих

Количество веретен

Количество самоткацких станков (тыс.)

Прядильные фабрики

34960

2202,5

-

Ткацкие фабрики

83167

-

70

Прядильно-ткацкие фабрики

154646

4076

67,4

Прядильно-ткацко-красильно-отделочные фабрики

128042

2309

54,3

Крупные, а тем более комбинированные предприятия, легче переживали кризисные периоды в экономике. Более того, именно в эти годы, как правило, усиливался процесс концентрации производства. Все это способствовало образованию промышленных монополий.

Первый этап начинался еще в XIX веке. Мы уже говорили, что первые монополии появились в России еще в 80 гг. (Союз рельсовых фабрикантов – 1882 г., Объединение заводов, изготавливавших крепления и рельсы – 1884 г., проволочных и гвоздильных – 1886 г. и т.д.) На рубеже веков этот процесс продолжался и к 1900 г. было создано до 30 картелей и синдикатов. Правда, некоторые из них создавались на короткое время и объединяли небольшое количество заводов.

Кризис 1900 - 1903 гг. ускорил процесс монополизации, начинается ее второй этап. Закрывались в основном мелкие предприятия с небольшим числом рабочих. За эти годы обанкротилось 3 тыс. предприятий с общим числом рабочих около 100 тыс. человек. Таким образом, в среднем на одно предприятие приходилось 33 работника.

Что касается крупных заводов и фабрик, то кризис только ускорил процесс концентрации и монополизации. Кроме того, правительство через госбанк оказывало им помощь кредитами. В результате именно в годы кризиса появляются такие крупные синдикаты как «Общество для продажи изделий русских металлургических заводов» («Продамет») – 1902 г. Он объединял 30 заводов, имел уставный капитал 900 тыс. руб. и контролировал почти 90% всего металлургического производства Южного региона. Аналогичные монополии возникали и в других отраслях. В 1901 году был образован синдикат «Продпаровоз», в 1903 году «Гвоздь», в 1904 г. – «Продвагон», контролировавший 90% заказов на вагоны. В том же году был образован «Продуголь», который производил 60% угля в Донбасе и т.д. и т.п.

За кризисом последовал период депрессии 1904-1908 гг. Ее особенность заключалась в том, что застой наблюдался не во всех отраслях. Более того в этот период наблюдалось два заметных оживления промышленности (в 1904 г. и 1906-1907 гг.), но они не переросли в подъем. В результате общее развитие промышленного производства продолжалось, но проходило крайне неравномерно, с кратковременными всплесками, то в одной, то в другой отрасли. Например, выплавка чугуна упала на 3%, а производство стали увеличилось на 24%. Более того, в эти годы можно отметить общий рост производительности труда, так как общее число рабочих увеличилось на 21%, а выпуск продукции – на 37%. В период кризиса и депрессии продолжали создаваться новые и укрепляться старые монополии. Синдикаты захватывали контроль почти над всеми отраслями промышленности. При этом они не только контролировали сбыт товаров, но и вмешивались непосредственно в развитие производства. Для этого периода новым фактором, указывавшим на резкое усиление значения монополий стало такое явление: монополии прибегали к увеличению стоимости продукции при снижении объемов ее выпуска. Таким образом, они извлекали дополнительные прибыли, но в то же время сдерживали развитие производства.

В годы депрессии довольно активно происходит концентрация банковского капитала, и создаются финансовые монополии. Наблюдаются первые примеры взаимопроникновения банков и монополий, о чем более подробно мы расскажем в разделе, посвященном развитию банковской системы.

Начавшийся новый промышленный подъем подхлестнул процесс дальнейшей концентрации и монополизации производства.

Таблица 9

Уровень концентрации промышленности и рабочей силы
промышленности Европейской России в 1900-1914 гг. (предприятия,
подчиненные надзору фабричной инспекции)

Число рабочих на одно заведение

Число заведений

Число рабочих

 

1901

1910

1914

1901

1910

1914

 

Абс.

%

Абс.

%

Абс.

%

Абс.

%

Абс.

%

Абс.

%

До 100

15168

83,9

12110

80,3

11017

78,5

414785

24,4

378369

19,9

348876

17,8

101-500

2288

12,6

2213

14,7

2253

16,0

412095

28,9

507886

26,7

504440

25,7

501-1000

403

2,2

433

2,9

432

3,1

269133

15,8

302840

15,9

296347

15,2

Свыше 1000

243

1,3

324

2,1

344

2,4

525637

30,9

713648

37,5

811197

41,3

Всего

18102

100

15080

100

14046

100

1701650

100

1902743

100

1960860

100

Из приведенной таблицы видно, что за годы кризиса и депрессии уменьшилось количество предприятий с числом рабочих до 500 человек. С 1901 по 1910 г. это выразилось цифрой 3133 предприятия. Причем в годы нового промышленного подъема этот процесс в целом продолжился. И хотя в общем количестве заводов и фабрик, подчиненных надзору фабричной инспекции, мелкие предприятия составляли 94,5%, но работало на них всего 43,5% рабочих.

Правда, в этой группе наблюдаются довольно интересные явления. Сокращается в абсолютном и относительном выражении количество предприятий с численностью рабочих до 100 человек и соответственно число рабочих занятых там. Другая картина в следующей группе заводов и фабрик с числом рабочих от 100 до 500 чел. Здесь число предприятий сокращается, а количество рабочих растет, т.е. идет процесс укрупнения, хотя и не очень значительный.

В группах заводов от 500 до 1000 и от 1000 – в эти годы идут другие процессы. Даже в годы кризиса и депрессии численность предприятий этих двух групп продолжала расти. В первой группе прирост составил 30 заводов, во второй группе – 81.

В общем виде картина изменений с 1901 по 1914 гг. может быть выражена следующими цифрами. Для предприятий с количеством работающих от 500 до 1000 рост числа заведений составил 7,2%, а количество рабочих увеличилось на 10,1%. Для предприятий с количеством работающих от 1 тыс. и выше – рост числа заведений составил 41,6%, а количество рабочих увеличилось на 54,3%, т.е. мы можем говорить не просто о быстром развитии крупной промышленности, но и о том, что постоянно шел процесс увеличения размеров предприятий.

В результате к 1914 г. на средних и крупных предприятиях (от 500 работающих и выше), которые составили всего 5,5% от общего числа, сконцентрировалось 56,5% рабочих.

Начинается III этап монополизации, который был характерен тем, что создаются группы синдикатов «по вертикали» (от производства до сбыта), возникают первые комбинированные монополии, объединяющие все процессы производства, тресты и концерны (высшие типы монополий). Усиливается процесс слияния банковского капитала с промышленным и образуется финансовый капитал. Концерны создавались как объединение предприятий под контролем одного или группы банков, который подкреплялся часто личным, когда во главе ряда заводов и банка стоял один человек. Например, председатель правления Русско-Азиатского банка А.И. Путилов одновременно был председателем правления 12 крупных акционерных обществ и членом правления еще 38 обществ.

Крупные тресты и концерны создавались под эгидой банков и в области частного производства оружия. Так, Русско-Азиатский банк создал мощную группу из 8 заводов (Путиловский, Невский и др.), которые выпускали снаряды, военные припасы и т.д. При этом группа постоянно расширялась за счет присоединения новых предприятий (Тульский чугунолитейный, Новороссийский металлургический и т.д.), захватила значительную часть частного производства артиллерии, снарядов и мин. Аналогичные группы создавали и другие банки. Следовательно, мы можем сделать вывод, что самая активная роль в монополизации промышленности в 1900-1913 гг. принадлежала банкам, и эта роль все более возрастала.

Война еще больше подстегнула процесс формирования монополистической экономики и, одновременно, внесла в него новые черты. Быстро идет сращивание финансового капитала с государственным аппаратом, первые признаки которого отмечаются еще в предвоенный период. Наряду с такими крупными представителями отечественного промышленного и банковского бизнеса как А.И. Путилов, П.П. Рябушинский, А.И. Коновалов и другие, в состав финансовой олигархии империи входили такие крупные правительственные чиновники, как министр В.И. Тимирязев, граф Бобринский, министр финансов П.Л. Барк, бывший министр финансов А.И. Вышнеградский и другие.

Это объяснялось несколькими причинами. Во-первых, традиционно тесными связями столичных промышленно-финансовых кругов с правительством. Во-вторых, получение высоко прибыльных государственных заказов во многом зависело от чиновников министерств и ведомств, и, следовательно, здесь имелись взаимные финансовые интересы у бюрократии и олигархов. В-третьих, в годы войны резко усиливаются государственно-распределительные тенденции в экономике, что не могло не стимулировать процесс образования и укрепления государственно-монополистического капитализма со всеми вытекающими обстоятельствами.

Как мы уже отмечали, в России, наряду с процессами концентрации производства и рабочей силы, шло развитие кредитно-финансовых учреждений, где аккумулировались огромные денежные средства, необходимые для развития экономики. Разумеется, и здесь наблюдался процесс концентрации и монополизации, который имел свои специфические черты. Однако, прежде чем приступить к их анализу, рассмотрим, какие же элементы составляли кредитную систему страны.

Как уже указывалось, частная банковская система в России начала всерьез развиваться лишь после отмены крепостного права (См. Яблонских Е.К. История экономики России XIX века. – М., 2000. С. 44-45.). Первый коммерческий акционерный банк возник в Петербурге в 1864 г. Затем появился банк в Москве, позднее в Харькове и Киеве.

В 70-е годы этот процесс продолжился. Параллельно с этим растет также число земельных, городских банков и обществ взаимного кредита, которые обслуживали, главным образом, мелкую торговлю и мелкую местную промышленность, а также выдавали ссуды. На 1 января 1897 г. в России насчитывалось 98 обществ взаимного кредита с общей суммой баланса в 201,1 млн. рублей.

Что касается акционерных банков, то в начале 70-х гг. началась настоящая учредительная лихорадка. Так, если в 1868 г. насчитывалось 4 коммерческих банка, то в 1873 г. их было уже 39.

Среди учредителей новых банков значительную роль играли иностранные (немецкие, французские) капиталы. Однако в целом доля иностранного капитала до промышленного бума 90-х гг., в капиталах русских коммерческих банков была еще невелика – примерно 10%.

Последовавший в середине 70-х гг. кризис привел к банкротству и закрытию довольно большого числа небольших и средних банков и способствовал концентрации средств у крупных кредитных учреждений. Кроме того, концентрации денежного капитала способствовала и политика правительства, затруднявшая открытие новых банков.

До промышленного подъема 90-х гг., акционерные коммерческие банки в общем функционировали сравнительно слабо. Однако, начавшийся подъем и денежная реформа резко активизировали их деятельность. За десятилетие (с 1893 по 1902 гг.) сумма балансов банков выросла более чем в 2 раза. При этом продолжала расти концентрация капитала в руках крупнейших кредитных учреждений.

Кризис начала XX века и последовавшая за ним депрессия только усилили концентрацию банков.

Новый промышленный подъем 1904-1914 гг. также способствовал росту влияния крупнейших банков. Это наглядно подтверждается следующими данными.

Из приведенной таблицы видно как шел процесс аккумуляции денег в наиболее крупных коммерческих банках, которые поглощали менее сильные.

Таблица 10

Концентрация акционерных банков в России

На 1 января

Группы банков с капиталом

Число банков

До 9,9 млн. руб.

От 10 до 19,9 млн. руб.

От 20 до 29,9 млн. руб.

От 30 млн. руб.

Сумма капитала

Число банков

Сумма капитала

Число банков

Сумма капитала

Число банков

Сумма капитала

В млн. руб.

В % к общей сумме во всех банках

В млн. руб.

В % к общей сумме во всех банках

В млн. руб.

В % к общей сумме во всех банках

В млн. руб.

В % к общей сумме во всех банках

1900

30

82,4

43,7

6

62,0

32,9

2

44

23,4

-

-

-

1910

20

59,6

25,2

6

72,0

30,4

2

45

19

2

60

25,4

1914

24

63,0

10,8

11

130,5

22,5

4

85

14,6

7

303

52,1

Если в 1900 г. основная часть средств русских акционерных банков была сосредоточена в 36 банках с капиталом до 19,9 млн. руб. (76,6% от общей суммы вкладов во всех банках), то к 1914 г. больше половины всех капиталов (52,1%) акционерных банков было сосредоточено в семи крупнейших банках с капиталом свыше 30 млн. рублей. Примером этого процесса может служить создание в 1904 г. Азово-Донского банка, который поглотил Петербургско-Азовский, Минский и Киевский коммерческий банки и на 1 января 1914 г. имел капитал в 92,5 млн. руб. Чуть меньшими, но тоже солидными капиталами располагали такие крупнейшие акционерные банки России как Петербургский международный – 79 млн. руб., Русско-Азиатский – 78,5 млн. руб., Русский для внешней торговли – 67,8 млн. руб. и т.д.

Коммерческие банки играли важную роль в накоплении денежных средств и инвестировании их в промышленность.

Наряду с коммерческими банками большую роль в экономике страны играл Государственный банк, который отличался от европейских тем, что основными его ресурсами были средства казны. Важнейшей особенностью кредитной системы России была большая роль в ней государства. Так, из всех вкладов и текущих счетов Госбанка на начало 1914 г. в сумме 1228 млн. руб., средства казначейства составляли 951 млн. рублей (свыше 75%) и лишь остальные 277 млн. являлось депозитами частных лиц и учреждений. Таким образом, Госбанк полностью зависел от правительства и являлся должником казначейства.

Госбанк являлся крупнейшим коммерческим банком в стране. Он кредитовал акционерные банки, другие кредитные учреждения России, покровительствовал крупным промышленным монополиям. Задолженность промышленности Госбанку во время кризиса 900-х гг. увеличилась в 2 с лишним раза, а перед первой мировой войной она колебалась от 80 до 100 млн. рублей.

Заметное место в развивающейся кредитно-финансовой системе империи в начале XX века занимали сберегательные кассы. Быстро росло их число, увеличивались размеры их вкладов.

В 1900 году вклады в сберегательные кассы составили 662 млн. рублей, в то время как депозиты в банках в этом же году равнялись 245,2 млн. руб., а текущие счета – 303,5 млн. руб. Правда, банки все больше подминали под себя сберкассы и др. мелкие кредитные товарищества, получая возможность распоряжаться их денежными доходами. И тем не менее роль сберкасс в обобществлении капитала и активном использовании его в экономике нельзя недооценивать.

Кроме перечисленных видов финансовых организаций, таких как коммерческие банки, кредитовавшие промышленников и торговцев, сберегательные кассы, Госбанк в России существовали также и ипотечные банки. Кроме Дворянского и Крестьянского поземельных банков, имелось свыше 10 акционерных поземельных банков, через которые финансовый капитал распространял свое господство на сельское хозяйство. Это такие земельные банки как Харьковский, Московский, Полтавский, Ярославский и др. Обороты этих банков были весьма солидны. Только Крестьянский банк за 1883-1914 гг. купил 17,5 млн. десятин земли на 2 млрд. руб. и выдал ссуд на 1,5 млрд. рублей.

Российские банки довольно быстро прошли стадию простого субсидирования предприятий через выделение им кредитов и выдачи ссуд и уже в конце XIX века появились первые признаки сращивания промышленного и банковского капитала.

Хотя по официальным уставам банкам России было запрещено заниматься финансированием промышленности и они должны были ограничиваться лишь кредитованием, требование это часто нарушалось.

Еще в конце XIX века банки начали широко практиковать покупку акций предприятий, создание акционерных предприятий, занимавшихся торговлей сырья и т.д. Таким образом, постепенно банки внедрялись в промышленность. Например, еще в конце XIX века Петербургский международный коммерческий банк купил акции Никополо-Мариупольского металлургического общества, Российского золотопромышленного общества, машиностроительного завода Гартмана и других предприятий.

Руководители банков стали входить в правление синдикатов, акционерных обществ. Достаточно сказать, что пять петербургских банков располагали 248 представителями в правлениях акционерных обществ. Активно шел и обратный процесс – вхождение фабрикантов в банковскую сферу. Одна из колоритнейших фигур русской истории Путилов А.И. являлся владельцем не только известных машиностроительных заводов, но и директором, а фактически хозяином крупнейшего Русско-Азиатского банка. Пример этот отнюдь не единичный. Так, в состав Совета Московского банка входили такие известные текстильные фабриканты, как Рябушинский, Дербенев, Коновалов и др.

Конечно, темпы сращивания, размеры кредитования и финансирования зависели от периодов промышленного цикла. Так, во время кризиса и депрессии 1900-1908 гг. они снижались и наоборот в период подъема 1909-1914 гг. резко возросли. В целом же процесс сращивания промышленного и финансового капитала носил устойчивый характер. Практически нельзя назвать ни одной отрасли экономики, где бы это явление не пустило глубокие корни.

В годы первой мировой войны в результате денежной эмиссии, уменьшения производства товаров широкого потребления, роста цен и т.д. происходит рост денежного рынка. Вклады и текущие счета коммерческих банков и сберегательных касс увеличились к 1917 г. по сравнению с 1914 г. в 3 раза. Это происходило из-за того, что банки собирали в своих кассах свободные средства, получали большие прибыли от денежных спекуляций и аккумулировали значительную часть средств, выделяемых казной в виде авансов, субсидий и ссуд промышленности.

Необходимо отметить еще одну характерную черту в развитии финансового капитала в годы войны. Поскольку главную прибыль давали военные заказы, то достаточно интенсивно шел процесс сращивания финансового капитала с государственным аппаратом.

Война, с одной стороны, усилила процесс слияния банковского капитала с промышленным, а с другой стороны, активизировала процесс учреждения банками новых предприятий. Последнее явление достигло в годы войны больших размеров.

Таблица 11

Учредительство во время первой мировой войны

Время

Учреждено предприятий

Капитал учрежденных предприятий, млн. руб.

С августа 1914 г.
по август 1915 г.

250

208

С августа 1915 г.
по август 1916 г.

477

545

С августа 1916 г.
по август 1917 г.

826

1056

Из приведенных данных видно, что число вновь учрежденных предприятий к 1917 г. по сравнению с 1915 г. выросло в 3,3 раза, капитал вырос соответственно в 5,08 раза. Если в начале войны капитал одного вновь учрежденного предприятия составлял в среднем 832 тыс., то в конце на каждое из учрежденных в годы войны предприятий приходилось уже 1278 тыс. Таким образом, и здесь мы казалось бы наблюдаем процесс концентрации капитала.

Ситуация, однако, была сложной и неоднозначной, так как война вызвала ряд негативных процессов для финансов страны, вызванных колоссальными расходами на ведение военных действий. За 1914-1916 гг. расходы государственного бюджета выросли в 3,7 раза, что привело к огромному бюджетному дефициту, который за 4 года войны составил 49 млрд. рублей.

Для оплаты расходов правительство вынуждено постоянно прибегать к внутренним и внешним займам. При наличии золотого запаса в 1,5 млрд. рублей правительство довело денежную массу, находящуюся в обращении, до 9,1 млрд. рублей, что естественно вызвало эмиссию. Если в 1915 году десятирублевые золотые монеты продавались за 16-17 бумажных рублей, то к началу 1917 года 1 рубль приравнивался к 27 копейкам довоенных денег. В стране разразился финансовый кризис, что еще больше осложняло и без того напряженную ситуацию. Все это вело к взрыву.

Внешняя и внутренняя торговля

Довольно значительных успехов в начале XX века добились внешняя и внутренняя торговля. Так, в 1900 году учтенный внутренний товарооборот составил 12,3 млрд. руб., а в 1913 – уже 19,6 млрд. руб., т.е. рост составил 59,3%. Росло число людей, занятых в этой отрасли экономики. К 1913 году число работников торговли составило свыше 2 млн. человек.

Быстро развивались современные виды торговли: крупные торговые фирмы с сетью стационарных магазинов, специализированные оптовые биржи и т.д. Однако, наряду с новейшими формами торговли, в России вплоть до 1917 года имели место самые отсталые патриархальные формы торговли.

Преобладающая часть торговли была сосредоточена в частных руках. Исключение составила лишь государственная винная монополия. Общее число торговых заведений к 1912 году составило 1166,2 тыс., в том числе на оптовую и крупную розничную торговлю приходилось лишь 183,2 тыс. предприятий, мелочный торг – 608,1 тыс., ларьки – 349,2 тыс., развоз – 10,7 тыс., на разнос – 15 тыс.

Динамика товарооборота страны находилась в зависимости от промышленного цикла. Например, если с 1900 по 1913 г. товарооборот в целом вырос в 1,6 раза, то в период кризисных годов он увеличился в год на 1,9%, а в период подъема (1909-1913 гг.) на 7,9%.

Несмотря на успехи в экономическом развитии, покупательная способность населения и, прежде всего, крестьянства была невысокой. Так, размер торгового оборота на душу городского населения в Европейской России перед войной составлял 430 руб., а на душу сельского населения – 22 руб. Да и эти цифры не в полной мере отражают неравномерность, которая сложилась в начале XX века в торговле. Так, на 1900 год оборот городской торговли (без базарных заведений) равнялся 4,6 млрд. руб., из них свыше 37% приходилось на Москву и Петербург. Данные говорят сами за себя.

Несмотря на рост удельного веса промышленных товаров в структуре товарооборота, по-прежнему большую роль на рынке продолжала играть продукция земледелия, скотоводства, лесоводства и т.д.

Из-за огромной территории страны, слабости транспортной системы (особенно в восточных районах), узости внутреннего рынка оборачиваемость капитала в сфере торговли была сравнительно низкой.

С началом войны внутренний товарооборот сократился вследствие сокращения производства в невоенных отраслях, а также из-за понижения товарности сельского хозяйства. Особенно сильно повлияла на снижение товарооборота нехватка транспорта, занятого военными перевозками. Так, в 1916 г. невоенных товаров было произведено в 2 раза меньше, чем в 1913 году. Это вело к нарушению традиционных хозяйственных связей между районами, росту разрывов в ценах. Например, в промышленных районах в 1917 г. превышал уровень земледельческих районов почти в 3 раза. В этих районах увеличилась спекуляция такими товарами, как сахар, хлеб, мануфактура и др. Соответственно быстро росли и цены. С 1914 по 1915 гг. цены на соль выросли в 3 раза, на рис, пшено и овес – в 2 раза, на гречневую крупу – в 2 раза и т.д.

Попытки государства приостановить эти негативные процессы (установление предельных цен на товары первой необходимости, попытки введения продразверстки, карточек и т.д.) желаемых результатов не дали. Так, с осени 1916 до февраля 1917 г. были обеспечены закупки лишь на 33% от необходимого количества хлеба. Естественно, что все это служило дополнительным фактором к нагнетанию социального недовольства в стране, где население устало от тягот войны.

Что касается внешней торговли, то здесь мы можем наблюдать следующие процессы. В предвоенные годы внешнеторговый оборот существенно вырос. С 1900 по 1913 г. он увеличился в 2 раза, и составил 2,6 млрд. руб. Как положительный фактор нужно отметить то, что объем экспорта уверенно опережал объем импорта и составлял соответственно 1,5 и 1,1 млрд. руб.

По размерам внешнеторгового оборота Россия в начале XX века занимала 7-8 место в мире, уступая Англии, Германии, США, Голландии, Бельгии, Австро-Венгрии.

Структура экспорта традиционно складывалась из сырья и сельскохозяйственной продукции. Одним из основных экспортных товаров был хлеб, который давал 44% стоимости всех экспортных поступлений в государственный бюджет, доходы от экспорта продукции животноводства составили 22%. Таким образом, более половины поступлений давало сельское хозяйство.

Среди ввозимых товаров на первом месте стояли промышленные товары и различные сырьевые материалы.

С начала ХХ века и на протяжении всего довоенного периода первой страной по объему русского экспорта и импорта стала Германия, которая в конце XIX века оттеснила на вторую позицию Англию.

Из всей суммы русского экспорта в 1901 году в 764 млн. руб. на Германию приходилось 179 млн. руб., или 23,5%, а из всего экспорта на этот же год в 593 млн. руб. на Германию приходилось 210 млн. руб., или 35,4%. Более того, при общем активном внешнеторговом сальдо в торговле с Германией оно было пассивным.

Второе место занимал традиционный торговый партнер – Англия, которая импортировала продукцию сельского хозяйства и сырье: нефтепродукты, марганцевую руду и др., а поставляла каменный уголь, машины, каучук и т.д. Во время войны привоз товаров из Англии увеличился. Под ввозимые товары она предоставляла России внешние займы и к 1917 г. на ее долю приходилось примерно 70% всего военного долга России.

Третье место занимала Голландия, далее шли такие страны, как Франция, Австро-Венгрия, Персия (Иран), Китай, Афганистан и др.

В отличие от торговли с западноевропейскими государствами в восточные страны Россия выводила преимущественно промышленную продукцию: керосин, железо, стеклянные изделия, хлопчатобумажные ткани, сахар, а ввозился хлопок, фрукты, рис и т.д.

Первая мировая война вызвала большие изменения во внешней торговле. Основную часть импорта стало занимать оружие, машины и различные военные материалы. Резко возросло пассивное сальдо торгового баланса. В 1916 и 1917 гг. оно достигало почти 2 млрд. руб.

Изменились торговые пути. Черное море оказалось закрытым, движение судов по Балтике также затруднено. Резко возросло значение таких северных портов как Мурманск и Архангельск, дороги через Иран и Владивостокского порта.

Экспорт товаров упал с 1,5 млрд. руб. в 1913 г. до 956 млн. в 1914 г. и 463 млн. в 1917 г., или на 70%. В то же время резко вырос импорт. За четыре года (с 1914 по 1917 гг.) Россия импортировала товаров на сумму почти в 7 млрд. руб., тогда как совокупный экспорт за это же время оценивается в 2,4 млрд. руб.

Наряду с Англией главным поставщиком сделались США. Американский экспорт в России вырос с 79 млн. руб. в 1913 г. до 700 млн. руб. в 1916 и 1917 гг. Россия экспортировала в США товаров несравненно меньше. Так, в 1916 г. – всего лишь на 28,5 млн. руб.

Для покрытия пассивного сальдо России союзники предоставляли ей кредиты, что вело к усилению экономической зависимости страны от иностранных государств.

Таким образом, все вышесказанное позволяет констатировать следующее. Отсталость экономики России, неспособность царского, а затем и Временного правительств принять эффективные меры по мобилизации экономических ресурсов на победоносное ведение войны привели к экономическому кризису, который охватил практически все отрасли хозяйства.

К концу войны ясно обозначился кризис в основных отраслях промышленности и на транспорте, резко вырос дефицит бюджета и пассив торгового баланса, усилилась финансовая зависимость страны от иностранных государств. Обострились трудности со снабжением городов продовольствием, выросла спекуляция, в значительной степени была расстроена сфера обращения, нарастающими темпами шла инфляция. Национальный доход систематически падал, а военные расходы росли и в 1917 г., они составили 50% от него. Росла безработица, падала реальная заработная плата. Народ, уставший от тягот войны, спекуляций и перебоев с продовольствием не мог долго терпеть.

Временное правительство не смогло за 9 месяцев приостановить углубление экономического кризиса. Хозяйственная разруха при нем продолжала нарастать. Требовались чрезвычайные меры, способные переломить ситуацию в политике и хозяйственной сфере, политическая воля и решительность, а этого не было. Историк-эмигрант М.Карпович писал: «Вряд ли правильно утверждать, что революция была абсолютно неизбежной. Россия еще должна была решить много сложных и трудных проблем, но возможность их решения ни в коем случае не была исключена. Война сделала революцию весьма вероятной, но только человеческая глупость сделала ее неизбежной».

В условиях, когда на углубляющийся экономический кризис наложил отсутствие реальной программы по выходу из него и политической воли сделать что-то, взрыв был неизбежен и он произошел в октябре 1917 года.

Список литературы

1.   Вощанова Г.П. Годзина Г.С. История Экономики: Учебное пособие – М.: ИНФРА –  М, 2001

2.   Гусейнов Р. История экономики России. Учебное пособие. – М.: ИВЦ «Маркетинг» ООО «Издательство ЮКА», 1999

3.   Конотонов М.В. Сметанин С.И. История экономики России. Учебник для вузов – М.: «Издательство Палеотип», «Издательство Логос», 2001

4.   Лященко П.И. История народного хозяйства СССР. – Госполитиздат, 1952

5.   May B.A. Реформы и Догмы. 1914 – 1929 гг. – М.: «Дело», 1993

6.   Рындзюнский П.Г. Утверждения капитализма в России. – М.: «Наука», 1978

7.   Сидоров А.А. Экономическое положение России в годы первой мировой войны. – М.: «Наука», 1973

8.   Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России и СССР. – М.: «Наука», 1966

9.   Тимошина Т.М. Экономическая история России. Учебное пособие. Изд. 5-е – М.: Информационно-издательский дом «Филинг», Юридический дом «Юстицинформ», 2000

10. Хадонов Е.В. Очерки из истории финансово-экономической политики пореформенной России (1861 – 1904 гг.). – М.: ЮПАПС, 1997

11. Хромов П.А. Очерки экономики России периода монополистического капитализма. – М.: Издательство ВПШ и АОН при ЦК КПСС, 1960

12. Хромов П.А. Экономическое развитие России. – М.: «Наука», 1967

СОДЕРЖАНИЕ

                                                                                                                 стр.

Введение...................................................................................................... 3

Развитие сельского хозяйства в начале XX века........................................ 7

Развитие промышленности и транспорта................................................. 20

Концентрация производства и капитала и образование монополий........ 35

Внешняя и внутренняя торговля............................................................... 44

Список литературы.................................................................................... 48

Конспект лекций

Яблонских Е.К.

История экономики России XX века. 1900 – 1917 годы.

Лицензия на издательскую деятельность ЛР №01741 от 11.05.2000

Подписано в печать 27.03.2003 Формат 60x901/16

Уч. изд. л. 3,125. Тираж 260 экз. Заказ № 385

Отпечатано в Издательском Центре МГТУ «СТАНКИН»

103055, Москва, Вадковский пер., д. 3а

[1] Данные за 10 месяцев