Культура первобытного общества

Культура первобытного общества

 

Государственная академия сферы быта и услуг

кафедра культурологии

Реферат по культурологии на тему

Культура первобытного общества

                                                                                       студента IV курса

                                                                                       специальности 2301-02

                                                                                       “Информационный сервис”

                                                                                       шифр 2794-001

                                                                                       Володченко Е. В.

[U1] 

                                     ГАСБУ 1998

 

 

Содержание :

   1.   Введение.

   2.   Духовная жизнь первобытного общества.

   3.   Искусство первобытного общества.

   4.   Первобытные машины и  изобретения.

 

1.   Введение.

 

Первобытнообщинная   формация была самой длительной в истории человечества. Ее нижняя грань по новейшим данным—от примерно 2 млн. лет назад, верхняя грань колеблется в пределах последних 5 тысяч лет: в Азии и Африке первые цивилизации возникли на рубеже 4—3 тысячелетий до н. э., в Европе — в 1 тысячелетии до н. э., в Америке—в 1 тысячелетии н. э. в других областях ойкумены — еще позднее.

  Широко распространена археологическая периодизация, основанная на различиях в материале и технике изготовления орудий труда; это деление истории человечества на три века—каменный, бронзовый и железный. Каменный делится на древний каменный век, или палеолит , и новый каменный век, или неолит Между палеолитом и неолитом выделяют переходную эпоху—мезолит. В палеолите различают ранний (нижний, древний) палеолит (приблизительно 2000—40 тысяч лет назад) и поздний (верхний) палеолит (40—12 тысяч лет назад). Иногда выделяют в особый период средний палеолит (100—40 тысяч лет назад). Мезолит датируется приблизительно 12 - 5 тысячелетиями до н. э. Неравномерность развития культуры на разных территориях, наметившаяся в позднем палеолите, еще более усилилась в неолите. Большая часть неолитических памятников Европы и Азии датируется 5—3 тысячелетиями до н. э. конец эпохи неолита, когда появились первые орудия из меди, называют энеолитом, или халколитом .

  Археологические эпохи могут быть синхронизированы с геологическими периодами истории Земли. Времени существования человека приблизительно соответствует четвертичный период. Его делят на две эпохи: 1) предледниковую и ледниковую, называемую плейстоцен, и 2) послеледниковую - голоцен. В археологической периодизации плейстоцен соответствует эпохам палеолита и в значительной части, а может быть и полностью - мезолита . Неолит относиться уже к послеледниковой эпохе - голоцену.

 Истории  человечества  известен ряд последовательно сменяющих друг друга общественно экономических формаций: первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая... Предмет изучения первобытной истории составляет первая из них, охватывающая весь огромный период времени от появления на земле человека до возникновения классовых обществ и государств. История первобытного общества изучает происхождение человека, зарождение и общественной деятельности, возникновение и первые шаги его материальной и духовной культуры. Важнейшей задачей истории первобытного общества является установление основных особенностей первобытнообщинного строя, выявление общих закономерностей его становления, развития и распада, изучение условий и форм его превращения в классовое общество .

  Для первобытнообщинного строя характерен крайне низкий уровень развития производительных сил. Почти на всем его протяжении главным материалом для выделки орудий оставался камень, из которого можно было изготовлять лишь самые примитивные, с трудом поддающиеся усовершенствованию орудия производства. Очень несовершенными были также трудовые навыки и производственный опыт первобытных людей. Плохо оснащенный технически, плохо знавший свои собственные силы, первобытный человек в одиночку был беззащитен перед лицом природы. Отсюда вытекала неизбежность особенно тесного объединения первобытных людей для совместной борьбы за существование, необходимость коллективного труда и коллективной собственности на средства и продукты труда. Первобытное общество не знало частной собственности, эксплуатации человека человеком и отделенной от народа  принудительной власти.  Оно было доклассовым,  догосударственным.

2.  Духовная жизнь первобытного общества

 

 НАЧАЛО РЕЛИГИИ

  У исследователя, стремящегося заглянуть в прошлое на 30—40 тыс. лет, т. е. увидеть первые ростки человеческих сообществ на земле, имеется в распоряжении только два инструмента. Первый — это археологические находки, и среди них — немногочисленные каменные, глиняные или деревянные фигурки, а также наскальные рисунки, связанные с древнейшими религиозными культами. Второй — это мифы, легенды, поверья племён, по той или иной причине оказавшихся в стороне от так называемых цивилизованных народов и живущих, видимо, так, как жили их предки тысячи и десятки тысяч лет назад. Хотя иногда их называют «дикими», но человек конца XX столетия, окруженный могучими техническими приспособлениями, Горой завидует «дикарю», беззаботно пляшущему вокруг костра и даже не подозревающему об экологической  катастрофе, генетических болезнях, энергетических кризисах или угрозе атомной войны - всех этих «прелестях» цивилизации.

  Во всяком случае, именно у народов, по сей день сохраняющих в целом примитивный уклад жизни, логично искать ответ на вопрос о религиозных представлениях наших пращуров, сопоставляя мифы с археологическими находками, неизбежно придётся сделать вывод о том, что с самых первых своих шагов по земле  человек всегда ощущал рядом с собой присутствие таинственной незримой силы, от которой во многом зависела его жизнь.

  В глубокой древности человек и не думал отделять себя от природы, но это не значит, что он не стремился понять, объяснить мир, в котором жил. Видимо, одним из первых способов подобного объяснения стало перенесение человеком своих собственных свойств и ощущений на весь окружающий мир. Так родилась вера в то, что природа — живая. Камни, деревья, реки, облака — всё это живые существа, только непохожие на человека, как непохожи на него тигр, слон, медведь. И те, которые отличаются от человека слишком сильно, могут обладать и совершенно особыми, непонятными и недоступными людям свойствами. Огонь обжигает, молния убивает, гром гремит так, как не под силу крикнуть ни одному человеку.

  Люди наблюдали, как из земли появлялись ростки, крепли, становились деревьями, — значит, кто-то заботился о том, чтобы вырастить для  них съедобные плоды, кто-то населил земли, воды и небеса животными, рыбами, птицами. Кто-то, наконец, произвёл на свет и самого человека. Чуткий, настороженный, внимательный, человек древнейших времён просто не мог не ощутить незримо присутствующую в мире силу, от которой зависели и жизнь и смерть. Часто, изучая первобытные верования, учёные встречают почитание этой силы в лице Богини-Матери.

 

КУЛЬТ БОГИНИ-МАТЕРИ

  Зарождение одного из древнейших  религиозных культов отделяют от нас  десятки тысяч лет. Неудивительно, что  известно о нём немногое, а то, чем . располагают учёные, может послужить основой лишь более или менее достоверных гипотез . Вот что писал об этом в своей  книге «Магизм и единобожие» известный современный христианский мыслитель отец Александр Мень; «Археология даёт нам поразительные свидетельства всеобщего распространения культа Богини-Матери в эпоху каменного века. На громадном пространстве от Пиренеев до Сибири и по сей день находят женские фигурки, вырезанные из камня или кости. Все эти изображения, древнейшее из которых найдено в Австрии, условно называют „венерами”. Всех их объединяет одна важная черта. Руки, ноги, лицо — едва намечены. Главное, что привлекает первобытного художника, — это органы деторождения и кормления. Выдвигалось предположение, что древние женщины, как и женщины некоторых современных примитивных племён, имели в действительности такие огромные груди и отвислые животы. Но если признать, что в „венерах” отразилось лишь стремление к реализму, то остаётся предположить, что у первобытных женщин не было лица и были крошечные руки.

Разгадка необычайных черт в фигурках „венер” кроется в том, что они были, как думает большинство исследователей, культовыми изображениями. Это не что иное, как идолы, или амулеты Богини-Матери. Изображения „венер” обильны и в исторических слоях. Они найдены и в доарийской Индии, и в доизраильской Палестине, и в Финикии, и в Шумере. Сходство их сразу бросается в глаза. Создаётся впечатление, что культ Матери носил почти универсальный характер. Это подтверждает и этнография. У народов, сохранивших пережитки отдалённых неолитических времён, практически повсеместно встречается культ всеобщей Матери. У маори она именуется Пэпа, Мать-земля, супруга Бога Небесного. У эвенков Подкаменной Тунгуски — Бу-гады Энинитын. Она мыслится хозяйкой вселенной и одновременно — матерью зверей и людей. Кетское  женское божество Томам („ам” — дословно „мать”) подобно эвенкийской - Бугады Энинитын.   В Индии она известна под именами Шакти и Пракрити. В одном  древнем индийском тексте она прямо  связывается с ростом и рождением. А на одной печати из Хараппы (доарийский период) можно рассмотреть изображение женщины, из лона которой поднимается растение.

   В Передней Азии и Африке Великая Богиня-Мать почиталась почти у всех культурных народов периода начала письменности. „Та, которая рождает плоды земли”, — египетская Иси-да, малоазиатская Кибела, скорбь которой несёт умирание растительности, её двойник в Элладе — Деметра, карфагенская Танит, сидонская Ас-тарта, Артемида Эфесская, изображавшаяся с десятком грудей, как бы готовая накормить весь мир, — всё это лишь перевоплощения древней Матери Мира. В языческой Руси слова „Мать-земля” имели не просто метафорическое значение. Они обозначали душу природы, богиню, супругу „Хозяина неба”.

   Богиня-Мать правит всеми природными процессами. Это она заставляет оживать семя, погруженное в землю; она вселяет любовь в людей и животных, ей поют песни птицы в дни весеннего ухаживания. По её мановению распускаются цветы и наливаются плоды. Её радость — это радость всего живущего; её глаза смотрят на нас с небесной лазури, её рука нежно ласкает листву, она проносится над миром в дуновении весеннего ветра.

  Имеем ли мы право считать эту веру древних лишь плодом невежества и заблуждений? Не свидетельствует ли это о том, что Душа Природы была ближе и понятней людям, которые обладали более сильной интуицией, чем мы? Да, впрочем, и в более поздние времена в религии и философии идея Души мира не умерла. Она продолжала жить и в мировоззрении греков, и в мистической философии новой Европы, Она звучит горячим убеждением в известных словах Тютчева: Не то, что мните вы, природа: Не слепок, не бездушный лик — В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык...

   Теперь становится понятным тот факт, что в глубокой древности (у некоторых народов) жреческие функции принадлежали преимущественно женщинам. Так, у северных индейцев заклинания совершались женщинами. У некоторых индейцев существует сказание о том, что „обряды плодородия” были учреждены женщинами. По одному ирокезскому преданию, первая женщина, основательница земледелия, умирая, завещала протащить своё тело по земле, и там, где оно касалось почвы, вырастал обильный урожай. Шаманок и жриц знают наиболее примитивные культуры. Там, где это явление уже исчезло, можно найти следы его. Так, у чукчей и других северных народов шаман-мужчина одевался в женскую одежду. А таинственные фрески острова Крит свидетельствуют о том, что в самые священные моменты мужчина должен был облачаться в женский костюм.

   Да и кто как не женщина — живое воплощение мировой Матери — должна держать в руках тайны культа? Не носит ли она в своём теле тайну рождения? Главенство женщин в религии было у галлов, древних германцев и многих других народов. Культ плодородия, который стоял у истоков религии Диониса, также возглавлялся жрицами...

   Многочисленные народные поверья о колдуньях, ворожеях и ведьмах есть лишь отголосок тех древних времён, когда жертвоприношение, заклятия и магия были в руках у женщин.  Вполне естественно, что при таком важном культовом значении женщин они часто оказывались в роли вождей и руководителей племени. Все женские божественные лики — разновидность единой богини, и эта богиня — женское начало мира, один пол, возведённый в абсолют.

   Богиня-Мать — всеобщая прародительница. Из её лона вышли растения, животные, люди. Поэтому в мышлении первобытного человека живёт чувство родства, которое связывает все живые существа. Для охотников каменного века зубры и медведи, орлы и бобры — это такие же дети природы, как и они сами. Даже опасные звери, даже объекты промысла представлялись им таковыми. Следы этого чувства мы находим у многих примитивных народов.

 

ФЕТИШИЗМ

   Когда первые португальские мореплаватели в XV в. высадились на побережье Западной Африки, они столкнулись со сложным и незнакомым миром представлений темнокожих туземцев. Попытки обратить их в «истинную веру» не удались, поскольку местное население имело собственную веру, и португальцам поневоле пришлось заняться её изучением. Чем дальше продвигались они в глубь африканского континента, тем более поражались распространённому у местных племён обычаю поклоняться различным предметам, которым приписывались сверхъестественные свойства. Португальцы назвали их фетишами  ). В дальнейшем эта форма религии получила название фетишизм. Видимо, она является одной из самых ранних форм, известных всем народам нашей планеты. Фетишем мог стать любой предмет, почему-либо поразивший воображение человека: камень необычной формы, кусок дерева, части тела животного (зубы, клыки, кусочки шкуры, высушенные лапки, кости и т. д.).  Позднее появились изготовленные из  камня, кости, дерева, металла фигурки. Нередко фетишем оказывался случайно выбранный предмет, И если его  владельцу сопутствовала удача, значит, фетиш обладает магической силой. В противном случае его заменяли другим. У некоторых народов существовал обычай благодарить, а иногда и наказывать фетиши.

   До наших дней дошло множество фетишей в форме амулетов-оберегов. Амулетом служит предмет, которому приписываются магические свойства отвращать от человека несчастья и приносить удачу. Амулет-оберег  должен был оберегать своего владельца.

   Фетишем иногда становилась часть чего-то большого: например, камень с почитаемой горы, кусочек священного дерева или изображение почитаемого животного (фигурка кита, тигра, медведя, птицы, змеи и т. д.). Фетиш мог быть просто рисунком и даже татуировкой на теле.

   Особая группа фетишей связана с распространённым у многих народов мира культом предков. Их изображения становятся фетишами, которым поклоняются. Иногда это идолы — человекоподобные фигурки из дерева, камня, глины, а иногда предка изображает специальный знак, как это было принято, например, в Китае.

   Ярким примером фетиша, связанного с культом предков, являются алэлы енисейских кетов. Алэл — деревянная кукла с большой головой, с руками, ногами, глазами из бусин или пуговиц, одетая в традиционную кетскую одежду из сукна и оленьих шкур. Обычно куклы изображают старух, которые призваны помогать семье во всех её делах. Они охраняют дом, следят за детьми и скотиной — оленями, собаками. Алэлы переходят от родителей к детям. При перекочёвках их возят в специальном берестяном туеске. По представлениям кетов, человек должен о них заботиться, кормить, одевать, почтительно с ними обращаться. В противном случае членам семьи грозит гибель.

 

ТОТЕМИЗМ

    Фетишизм тесно переплетается с другими формами верований, в первую очередь с тотемизмом.

  Тотемизм («от-отем» на языке североамериканских индейцев означает «его род») — система религиозных представлений о родстве между группой людей (обычно родом) и тотемом — мифическим предком, чаще всего каким-либо животным или растением. К тотему относились как к доброму и заботливому предку и покровителю, который оберегает людей — своих родственников — от голода, холода, болезней и смерти. Первоначально тотемом считались только настоящее животное, птица, насекомое или растение. Затем достаточно было их более или менее реалистического изображения, а позже тотем мог обозначаться любым символом, словом или звуком.

  Каждый  род носил имя своего тотема, но могли быть и более «специализированные» тотемы. Например, все мужчины племени считали своим предком одно животное или растение, а у женщин был другой тотем.

    Выбор тотемов часто связан с физико-географическим характером местности. Так, например, у многих племён Австралии в качестве тотемов выступают обычные здесь кенгуру, страус эму, опоссум (крупная сумчатая крыса), дикая собака, ящерица, ворон, летучая мышь. В то же время в  пустынных или полупустынных областях страны, где природные условия и животный мир скудны, тотемами становятся различные насекомые и растения, которые в этом качестве больше нигде не встречаются.

   Тотемизм — это религия ранне-родового общества, где кровнородственные связи являются самыми важными между людьми. Подобные же связи человек усматривает и в окружающем мире, он наделяет всю природу родственными отношениями, Животные и растения, составляющие основу жизни охотника и собирателя, становятся предметом его религиозных чувств.

   По мере исторического развития большинство народов утратило тотемические представления. Однако кое-где тотемизм проявил необычайную живучесть, например у австралийских аборигенов. Австралию вообще называют классической страной тотемизма. В обрядах австралийских племён огромную роль играют священные предметы — чуринги. Это каменные или деревянные пластины с нанесёнными на них рисунками, обозначающими тот или иной тотем. По представлениям аборигенов, чуринги хранят магическую силу предка-тотема. Они обеспечивают размножение зверей, могут быть источником души новорождённых детей или вместилищем душ предков.

   Вера в абсолютную связь чуринги с судьбой человека настолько сильна, что в случае её разрушения человек нередко заболевал, а иногда и умирал. Это в свою очередь служило новым подтверждением действия невидимых чар.

  В настоящее время многие австралийские племена, согнанные в ко­лониальный период с обжитых территорий, стремятся вернуться к своим тотемическим святилищам, возродить на вновь обретённой земле предков древние обряды. «Наша племенная земля — наша мать, — говорят аборигены. — В ней наши сновидения, наши тотемы».

   Когда-то тотемизм был широко распространён в Индии. До сих пор у индийских племён, живущих изолированно в горных и лесных районах и не приобщенных к индуизму, сохраняется деление на роды, носящие названия растений и животных.

   Тотемические черты ясно видны в образах богов и героев в верованиях коренных жителей Центральной и Южной Америки. Таковы Уицило-почтли — колибри — верховное божество ацтеков, Кетсалькоатль (Змей, покрытый зелёными перьями) — одно из главных божеств индейцев, творец мира, создатель человека, владыка стихий.

   В религиозных представлениях древних греков следы тотемизма хранят мифы о кентаврах, часто встречающиеся мотивы превращения людей в животных и растения (например, миф о Нарциссе).

 

КУЛЬТ животных

   Тотемизм послужил одним из главных источников возникновения зоо­латрии — культа животных, широко распространённого у многих народов мира. Формы зоолатрии разнообразны: прямое поклонение животным страх перед ними, вера в оборотней, посвящение животных божествам, вера в их особую связь с миром духов и богов. Одним из проявлений зоолатрии является, например, уподобление животных людям. При этом считается, что животные слышат и понимают человеческую речь, могут превращаться в людей или когда-то были людьми, С этими поверьями связаны «звериные» и «птичьи» пляски, изготовление специальных масок, обычай надевать шкуры во время обрядов.

   Именно культ животных проявляется в запрете убивать определённых зверей и есть их мясо или, наоборот, в ритуальном заклании зверя, мясо которого съедают во время обряда умилостивления духа животного. О культе животных у того или иного народа свидетельствуют предания об умирающем и воскресающем звере, о браках людей с животными и рождении детей от них, вера в духов — хозяев животных и обряды, посвященные им,

   На этот культ часто указывает само название племени, а также особое отношение к костям, шкуре, клыкам животных, которые наряду с фигурками, изображающими зверей, хранятся как амулеты и фетиши. Повсеместно распространены зооморфные (внешне похожие на животных) изображения в тамгах (так называют условные знаки, свидетельствующие о принадлежности человека к тому или иному роду; их ставили на оружие, одежду, ими метили скот), в татуировке, орнаментах, украшениях и т. д.

 

ПРОМЫСЛОВЫЙ КУЛЬТ

    Наряду с тотемизмом у многих народов можно обнаружить промысловые культы — почитание тех или иных животных, имеющих важное хозяйственное значение в жизни племени. С промысловыми культами связана вера в воскрешение зверей после смерти. К таким культам можно отнести культ медведя, распространённый у многих народов Северной и Восточной Азии: гиляков, ульчей, хантов, манси, айнов. Известен он и индейцам Северной Америки. Яркой иллю­страцией культа медведя служит медвежий праздник айнов — коренных жителей острова Хоккайдо (Япония). Охота на медведя была для них одним из основных занятий. Медвежатина употреблялась в пищу, печень животного использовалась в лечебных целях, шкуры шли на изготовление одежды. Айны поклонялись медведю и в его честь устраивали праздник, во время которого совершалось ритуальное убийство зверя.  Обряды по случаю умерщвления священного животного почти всегда связаны с верой в то, что оно обязательно оживёт, возродится, хотя бы в других таких же зверях. Миф об умирающем и воскресающем звере широко известен охотничьим народам, У земледельческих народов существует аналогичный миф об умирающем и воскресающем божестве растительности.

 

КУЛЬТ РАСТЕНИЙ

  Кроме культа животных с тотемизмом связан и широко распространённый культ растений ~ фитолатрия. У многих народов мира существуют предания, согласно которым из растений появляются семена жизни. В скандинавских легендах ясень хранит зародыши всего живого, включая и человеческие. В древних иранских верованиях семена жизни стряхивают с дерева собаковидные существа. Во всём мире распространено представление о том, что растение часто является двойником человека. Существует множество священных растений, таких, как баньян, лотос, кокос, бамбук, ирис. Фольклор многих народов хранит свидетельства о том, что злаковые культуры наделены душой. Они олицетворяются, например, в образе Матери Хлеба, Матери Зерна, Матери Гороха (в Европе), Матери Маиса (в Америке), Матери Риса (в Индонезии). Им оказывают самые разные почести.

   Мифы народов Полинезии изобилуют сюжетами о священных растениях. Они появляются по-разному: падают с неба, доставляются на землю из подземного или подводного мира, вырастают на могиле умершего предка, происходят от земной женщины (чудесное рождение). Растения у полинезийцев — начало человека, его предки; люди либо происходят от них, либо создаются из их корней, обрубков, черенков, листьев.   Так, на острове Ниуэ бытует предание о том, что «человек произошёл от дерева — кордилины Ти-маталеа. Но это не лесное дерево, что растет рядом с другими , а одиноко стоящее Ти-маталеа. Вот почему и сейчас, когда женщина ждет ребёнка, ей всегда хочется дотронуться до кордилины, хочется поесть корня Ти. Её родители и муж готовят специальное кушанье из корня Ти, запекают его в земляной печи. Будущая мать поест печёного корня, и с этого часа ребёнок начинает быстро расти и крепнуть. Так заведено на острове Ниуэ, и так было с самого его сотворения. Два дня кушанье готовится в земляной печи, и по прошествии этих двух дней печь можно открывать. Корень Ти едят именно потому, что кордилина Ти-маталеа — предок человека, а ведь всё, что есть в родителе, должно переходить от него к ребёнку. Точно так же после рождения младенца молоко его матери питает его.

  Не исключено, что именно в культе растений надо искать истоки многочисленных мифов, обнаруженных практически у всех народов земли, о Мировом Древе, или Древе Жизни.

 

АНИМИЗМ

   Кроме тотемизма и фетишизма к наиболее ранним формам религии можно отнести и анимизм (от лат. animus — «душа»). Вера в существование души и духов присуща всем культурам человечества. Среди этнографов и религиоведов распространено мнение, что анимизму предшествовала более ранняя ступень религиозного сознания — аншлатизм (от лат. ani-matus — «одушевлённый»), когда существовала вера не в отдельных духов, а во всеобщую одушевлённость природы.

   Поклонение духам не только в древности, но и в наше время является важным элементом верований разных народов. Например, многие племена Центральной Индии верят в многочисленных духов, которые населяют джунгли, горы, водоёмы. Эти духи (бонги) бывают добрые и злые. Им приносятся многочисленные жертвы, проводятся ритуалы и церемонии, чтобы их умилостивить.

   У жителей Андаманских островов распространена вера в духов, олицетворяющих различные силы и явления природы (ветры, морские течения, месяц, солнце). Чаще всего эти духи представляются андаманцам злыми и опасными, они олицетворяют враждебные человеку силы природы. Так, дух леса Эрем-чаугала ранит или убивает невидимыми стрелами; злой дух моря Джу-ру-вин поражает внезапной болезнью и поедает утопленников; духи Чол убивают невидимыми копьями во время дневного зноя (по-видимому, имеется в виду солнечный удар). Из сонма духов особенно выделяется Пулугу, олицетворяющий разрушительный муссон. Он насылает на людей бурю, если те не соблюдают некоторые запреты, особенно связанные с пищей.

 

КУЛЬТ ПРЕДКОВ

  Одним из наиболее ярко выраженных анимистических культов является сохранившийся у многих народов мира до наших дней культ предков (почитание душ умерших родственников). Духам предков оказывают определённые почести и внимание, иногда совершают жертвоприношения, при этом существует вера в их постоянное покровительство.

   Формы проявления культа предков очень разнообразны. По-разному совершается погребальный обряд. Тела умерших зарывают в землю, кремируют. Существуют воздушные погребения (например, у некоторых племён Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании покойников оставляют на специальных помостах или деревьях), эндоканнибализм (поедание умерших), иногда труп носят с собой.

   Мифология многих народов изобилует сюжетами, связанными с представлениями о природе смерти, о взаимоотношениях духов умерших предков с живыми людьми.

  Так, народы острова Лусон (Филиппины) считают, что душа., навсегда покинувшая тело человека, несколько дней бродит вокруг родного селения, заходит в свой дом и наблюдает за исполнением погребальных обрядов. Если дух: умершего удовлетворён жертвоприношениями и поведением участников обрядов, он впоследствии будет оказывать помощь и покровительство родственникам, если нет, то нашлет бедствия и болезни. Затем, переселившись в подземный мир, духи ведут образ жизни, мало отличающийся от земного. Они живут в домах, пользуются той же утварью, оружием, носят украшения, едят, пьют, спят, ссорятся. Время от времени духи напоминают о себе и об обязанностях живых заботиться о них, являясь им во сне или вызывая болезни,

  Тщательное соблюдение похоронного обряда считают своим священным долгом жители Центральной Индии из племени мунда. Если человек умер вдали от родного селения, родственники прилагают все усилия, чтобы перенести останки умершего и захоронить их на родовом кладбище. Если же похоронный обряд не совершен или совершен небрежно, душа умершего не воссоединится в потустороннем мире с душами предков и не будет покровительствовать своим живым родственникам. Именно с невозможностью правильно провести похоронный обряд связана вера мунда в Багаути — дух человека, убитого тигром. Редко удаётся найти останки человека, на которого напал тигр. Обычно хищник уносит свою добычу, и близкие погибшего не могут похоронить его по всем правилам. Такую душу не принимают души предков, она скитается вокруг деревни, где раньше жил этот человек. Чаще всего ею овладевают злые колдуны и ведьмы, тогда она становится злым духом Багаути, который приносит несчастья своим живым родственникам.

   У многих народов умершие делились очень четко на две категории. У восточных славян одну категорию издавна составляли «чистые» покойники, умершие естественной смертью (их называли обычно безотносительно к возрасту «родителями»), а другую — «нечистые» — те, кто погиб не­естественной смертью: самоубийцы, утопленники, умершие от пьянства и колдуны. «Родителей» почитали, а «не­чистых» покойников (мертвяков) боялись и старались обезвредить. «Не­чистых» умерших называли упырями (вампирами), навьями, мавками. Их никогда не хоронили на общем кладбище. Чтобы они не встали из могилы, в неё часто вбивали осиновый кол.

   Почитание «родителей» — это настоящий семейный, а ранее родовой культ предков, сохранившийся у русских, белорусов, болгар, сербов и других славянских народов до наших дней. Родителей поминают в «родительскую субботу» (перед Масленицей, Троицей), в дни послепасхальной недели: посещают кладбища, куда приносят еду, вино, и часть оставляют на могилах для покойников.

 

АГРАРНЫЕ КУЛЬТЫ

   С культом предков теснейшим образом связаны многочисленные всемирно распространённые аграрные культы — система верований, ритуалов и праздников, призванных обеспечивать плодородие земли.

  У славянских народов до сих пор не исчезли следы аграрных культов в виде магических обрядов и праздников, приуроченных к важнейшим датам сельскохозяйственного календаря. Например, весенние обряды были в основном очистительными, они должны были подготовить землю к предстоящим полевым работам. Много обрядов было приурочено к «чистому» четвергу.

  В четверг на Страстной неделе (так называется неделя, предшествующая христианскому празднику Пасхи) устраивали уборку в доме, во дворе, в хлеву: всё мыли, чистили, стирали. Нетрудно понять, почему именно к «чистому» четвергу приурочивались обряды и обычаи, очень разные по форме и по времени происхождения.  Ведь все они носили очистительный, предупредительный характер.   Самым распространённым и, вероятно, древнейшим обычаем было очищение водой перед началом весенних полевых работ — умывание, обливание, купание.

  Такой же смысл, как очищение водой, имело окуривание. Например, в Вологодской губернии специально в «чистый» четверг ходили в лес за можжевельником, зажигали его в избе на сковороде и этим сильно и приятно пахнущим дымом всё окуривали, перешагивали, а иногда и перескакивали через горящий можжевельник или вереск, чтобы очиститься от грехов и изгнать всякую нечисть. В некоторых районах России долгое время существовал обычай окуривать животных, чтобы предохранить их от порчи.

  В  этот же период готовили и магические предметы, с которыми впервые в году выезжали сеять, выгоняли на  пастбище скот. Например, в России повсеместно было распространено приготовление «четверговой» соли. Наряду с хлебом соль вошла в число предметов, заготовлявшихся перед посевом с  магической целью. Иногда хлеб и соль ставили в ночь на четверг на стол, а потом эту соль хранили как оберег или лекарство. В некоторых районах соль пережигали в печи, а затем добавляли в пищу на Пасху, давали скоту, чтобы оградить «от сглаза» (от воздействия злых потусторонних сил). Отправляясь в первый раз в поле, пахарь непременно брал с собой хлеб, «четверговую» соль, яйца. Кое-где такой хлеб принято было съедать обязательно в поле и давать лошади, в других местах его привозили обратно домой. Иногда хлеб и яйца в поле закапывали в землю или оставляли на борозде. Хлеб должен был «накормить землю, вернуть ей силу», которую она затратила на его рост. Это было жертвоприношением перед посевом.

   Когда распускались деревья и появлялись первые всходы озимых, проводились обряды, призванные содействовать лучшему их росту. Летние земледельческие обряды были направлены на сохранение урожая и подготовку к его уборке. Осенью проводились обряды, связанные с жатвой, обеспечением урожая на следующий год (например, внесение в дом последнего снопа).

  Отголоски аграрных культов сохранились до наших дней. Например, славяне на Масленицу по традиции катаются с гор, однако смысл этого обряда утрачен. В старину же это давало возможность молодёжи, особенно молодожёнам, «прокатить себя по земле», т. е. «оплодотворить» землю в момент, когда она после долгой зимы начинала оживать, С наступлением тёплых дней ради будущего урожая катались также по земле, по всходам жита.

  Более развитой формой религиозных верований по сравнению с первобытными культами является шаманство. Шаман — древнейший специалист в области религиозной практики; следующий этап развития верований представлен колдуном. Из шамана и колдуна со временем вырастает фигура жреца.

3. Искусство первобытного общества.

 

ИСКУССТВО ЭПОХИ ПАЛЕОЛИТА

    Первые произведения первобытного искусства созданы около тридцати тысяч лет назад, в конце эпохи палеолита, или древнего каменного века.

  Самыми древними скульптурными изображениями на сегодняшний день являются так называемые «палеолитические венеры» — примитивные женские фигурки. Они ещё очень далеки от реального сходства с человеческим телом. Всем им присущи некоторые общие черты: увеличенные бедра, живот и груди, отсутствие ступней ног. Первобытных скульпторов не интересовали даже черты лица. Их задача заключалась не в том, чтобы воспроизвести конкретную натуру, а в том, чтобы создать некий обобщённый образ женщины-матери, символ плодородия и хранительницы очага. Мужские изображения в эпоху палеолита очень редки. Помимо женщин изображали животных: лошадей, коз, северных оленей и др. Почти вся палеолитическая скульптура выполнена из камня или кости.

  В  истории пещерной живописи эпохи палеолита специалисты выделяют несколько периодов. В глубокой древности  первобытные художники заполняли поверхность   внутри контура рисунка чёрной или красной краской.

   Позднее (примерно с XVIII и по XV тысячелетие до н. э.) первобытные мастера стали больше внимания уделять деталям: косыми параллельными штрихами они изображали шерсть, научились пользоваться дополнительными цветами (различными оттенками жёлтой и красной краски), чтобы нарисовать пятна на шкурах быков, лошадей и бизонов. Линия контура также изменилась: она стала то ярче, то темнее, отмечая светлые и теневые части фигуры, складки кожи и густую шерсть (например, гривы лошадей, массивные загривки бизонов), передавая таким образом объём. В некоторых случаях контуры или наиболее выразительные детали древние художники подчёркивали вырезанной линией.

   В XII тысячелетии до н. э. пещерное искусство достигло своего расцвета. Живопись того времени передавала объём, перспективу, цвет и пропорции фигур, движение. Тогда же были созданы громадные живописные «полотна», покрывшие своды глубоких пещер.  В  дальнейшем пещерные изображения утратили живость, объёмность ; усилилась стилизация (обобщение и схематизация предметов). В последний период реалистические изображения отсутствуют совсем. Палеолитическая живопись как бы возвратилась к тому, с чего начиналась: на стенах пещер появились беспорядочные переплетения линий, ряды точек, неясные схематические знаки.

 

ИСКУССТВО ЭПОХИ МЕЗОЛИТА

  В эпоху мезолита, или среднего каменного века (XII—VIII тысячелетия до и. э.), изменились климатические условия на планете. Одни животные, на которых охотились, исчезли; им на смену пришли другие. Стало развиваться рыболовство. Люди создали новые виды орудий труда, оружия (лук и стрелы), приручили собаку. Все эти перемены, безусловно, оказали влияние на сознание первобытного человека, что отразилось и в искусстве.

  Об этом свидетельствуют наскальные рисунки в прибрежных горных районах Восточной Испании, между городами Барселона и Валенсия. Прежде в центре внимания древнего художника были животные, на которых он охотился, теперь — фигуры людей, изображенные в стремительном движении. Если пещерные палеолитические рисунки представляли отдельные, не связанные между собой фигуры, то в наскальной живописи мезолита начинают преобладать многофигурные композиции и сцены, которые живо воспроизводят различные эпизоды из жизни охотников того времени. Кроме различных оттенков красной краски применяли черную и изредка белую, а стойким связующим веществом служили яичный белок, кровь и, возможно, мёд.

   Центральное место в наскальной живописи занимали сцены охоты в которых охотники и животные связаны энергично разворачивающимся действием. Охотники идут по следу или преследуют добычу, на бегy посылая в неё град стрел, наносят последний смертельный удар или удирают от разъярённого раненого животного. Тогда же появились изображения драматических эпизодов военных столкновений между племенами. В некоторых случаях речь идет, видимо, даже о казни: на первом плане — фигура лежащего человека, пронзенного стрелами, на втором — тесный ряд стрелков, поднявших вверх луки. Изображения женщин встречаются редко: они, как правило, статичны и безжизненны. На смену большим живописным произведениям пришли малые. Зато поражают детальность композиций и количество персонажей: иногда это сотни изображений человека и животных. Человеческие фигуры очень условны, îíи скорее являются символами, которые служат для того, чтобы изображать массовые сцены. Первобытный художник освободил фигуры от всего, с его точки зрения второстепенного , что мешало бы передавать и воспринимать  сложные позы, действие, саму суть происходящего. Человек для него —  это прежде всего воплощённое движение.

искусство ЭПОХИ НЕОЛИТА

   Таяние ледников в неолите, или новом каменном веке (5000—3000 гг. До н. э.), привело в движение народы, начавшие заселять новые пространства. Усилилась межплеменная борьба за обладание наиболее багоприятными охотничьими угодьями, за захват новых земель. В эпоху неолита человеку угрожала худшая из опасностей — другой человек! Новые поселения возникали на островах в излучинах рек, на небольших холмах, т. е. в местах, защищенных от внезапного нападения.

   Наскальная живопись в эпоху неолита становится всё более схематичной и условной: изображения лишь слегка напоминают человека или животное. Это явление характерно для разных районов земного шара. Таковы найденные на территории Норвегии наскальные рисунки оленей, медведей, китов и тюленей, достигающие восьми метров в длину.  Помимо схематизма они отличаются небрежностью исполнения. Наряду со стилизованными рисунками людей и животных встречаются разнообразные геометрические фигуры (круги, прямоугольники, ромбы и спирали и  т. д.), изображения оружия (топоры и кинжалы) и средств передвижения (лодки и корабли). Воспроизведение живой природы отходит на второй план.

  Первобытное искусство сыграло важную роль в истории и культуре древнейшего человечества. Научившись создавать изображения (скульптурные, графические, живописные), человек приобрёл некоторую власть над временем.

 

 музыка древнего мира

  Нам трудно представить себе музыку первобытны; людей. Ведь тогда еще не существовало письменности и никто не умел записывать ни слова песен, ни их музыку. Самое общее представление об этой музыки мы можем получить частью по сохранившимся следам жизни людей тех далеких времен (например по наскальным и пещерным рисункам), а частью по наблюдениям над жизнью некоторых современных народов, сохранивших первобытный уклад жизни.  так мы узнаем, что еще на заре человеческого общества музыка играла важную роль в жизни людей.

  Матери, напевая, укачивали детей; воины воодушевляли себя перед битвой и устрашали врагов воинственными песнями — кличами; пастухи протяжными словами собирали стада; а когда люди собирались вместе для какой-нибудь работы, размеренные выкрики помогали им объединить усилия и легче справиться с работой. Когда умирал кто-либо из первобытной общины, его близкие выражали свое горе в песнях-плачах. Так возникли древнейшие формы Музыкального искусства: колыбельные, военные, пастушеские, трудовые песни, погребальные плачи. Эти древнейшие формы продолжали развиваться и сохранились даже и в наши дни, хотя, конечно, они очень сильно изменились. Ведь музыкальное искусство непрерывно развивается, как и само че­ловеческое общество, отражая все разнообразие чувств и мыслей человека, его отношение к окружающей жизни. Это главная особенность настоящего искусства.

    Музыка входила в игры первобытных людей как непременная составная часть. Она была неотделима от слов песен, от движений, от пляски. В играх первобытных людей были слиты в одно целое зачатки различных видов искусства — поэзии, музыки, танца, театрального действия, которые впоследствии обособились и стали развиваться независимо. Такое перасчлененное (синкретическое) искусство, похожее, скорее, на игру, сохранилось и в наши дни у племен, живущих в условиях первобытнообщинного строя.

   В  древнейшей музыке было много подражания звукам окружающей жизни. Постепенно люди научились отбирать из огромного количества звуков и шумов звуки музыкальные, научились осознавать их соотношение по высоте и длительности, их связь между собой.

    Ритм раньше других музыкальных элементов получил развитие в первобытном музыкальном искусстве. И тут нет ничего удивительного, ведь ритмичность заложена в самой природе человека. Первобытная музыка помогала людям найти ритм в работе. Мелодически однообразная и простая, эта музыка была в то же время удивительно сложной и разнообразной в ритмическом отношении. Певцы подчеркивали ритм ударами в ладоши или притоптыванием: это самая древняя форма пения с сопровождением.  По сравнению с музыкой первобытного общества музыка древнейших цивилизаций стояла на неизмеримо более высокой ступени развития. Барельефы на развалинах ассирийских храмов, египетские фрески и Другие памятники далеких времен сохранили для нас изображения музыкантов. Но что именно играли музыканты, о чем пели певцы, об этом мы можем только догадываться.

   Гораздо более важное значение для последующих времен имела музыка Древней Греции. Она тогда звучала в театральных представлениях, где декламация сменялась пением хора, и на народных праздниках, и в повседневной жизни. Греческие поэты не декламировали свои стихи, а пели их, аккомпанируя себе на лире или кифаре. Пляски у греков сопровождались игрой на авлосе — духовом инструменте.

    И все же наша современная музыкальная культура обязана античности очень большими ценностями. Античные мифы, предания, трагедии в течение многих столетий были источником вдохновения для музыкантов. Сюжеты первых опер, созданных в Италии на рубеже XVI и XVII вв., были основаны на греческих мифах, и с тех пор композиторы бесчисленное множество раз возвращались к поэтичным преданиям древнегреческого народа. Миф о певце Орфее, чье пение заставляло плакать камни, усмиряло диких зверей и даже помогло певцу проникнуть в «царство мертвых», вызвал появление оперы Глюка, симфонической поэмы Листа, балета Стравинского.

  История Троянской войны, легенда о несчастном семействе Атридов, несущем наказание за преступление родоначальника, послужили источником сюжетов для многочисленных оперных произведений—от «Ифигении в Авлиде» Глюка до «Орестеи» Танезва.

    Но не только сюжеты и образы античного искусства унаследованы нами от греков. Греческие ученые уделяли большое внимание законам музыкального искусства, его теории. Пифагор, знаменитый философ и математик, положил, начало и особой науке — музыкальной акустике. До сих пор музыкальная наука пользуется многими терминами и понятиями, ведущими свое происхождение от греческой теории музыки. Слова «гармония», «гамма», названия некоторых музыкальных ладов (например, ионийского, дорийского, фригийского) пришли к нам из Древней Греции, где они были связаны с именами племен, ее населявших.

 

 

Древнейшие формы театральных представлений

    В Первобытном обществе человек полностью зависел от непонятных ему сил природы. Смена времен года, неожиданные холода, пожары, падеж скота, неурожай, болезни — все приписывалось сверхъестественным силам, которые надо было умилостивить расположить к себе. Одним из наиболее важных средств достижения успеха в каком-нибудь деле считалось, по представлениям древних, волшебство (магия). Оно состояло в том, что перед каким-нибудь трудовым процессом разыгрывалась мимическая сценка, изображавшая успешное осуществление этого процесса. Так родились обрядовые игры.

Участники обрядовых игр использовали довольно сложную пантомиму, сопровождая ее песнями, музыкой, танцами. Древним казалось, что все это имело магическую силу. Так уже в ранних обрядовых действах содержались и сливались воедино некоторые элементы современного театра. Обрядовые игры всегда связаны с формами хозяйства, которые развиты у того или иного народа. У племен, добывавших себе пищу охотой и рыбной ловлей, разыгрывались целые охотничьи представления. Участники их делились на две группы. Те, кто изображал «добычу», украшали себя перьями птиц, клыками, надевали звериные шкуры, звериные маски или раскрашивали тело и лицо. Игра состояла из сцен выслеживания, преследования и умерщвления добычи. Затем все участники исполняли пляску под звуки бубна или барабана, сопровождая ее воинственными криками и пением.

У земледельческих народов мимические игры входили в праздники, связанные с весной — с оживлением природы, с началом посевных работ, осенью — со сбором урожая, замиранием природы. Поэтому большинство земледельческих обрядов изображают «рождение» и «умирание» божества — покровителя природы, торжество светлых сил жизни над темными силами смерти. На этих праздниках траур и печаль сменялись радостью, весельем, шутками. Некоторые черты таких игр сохранились в позднейших западноевропейских карнавалах.

В Древнем Египте уже с конца III тысячелетия до н. э. ежегодно при храмах, особенно во время коронации фараонов, жрецы разыгрывали театрализованные сценки о покровителе земледельцев и ремесленников — боге Осирисе. Изображалось убийство Осириса его коварным братом Сетом, поиски и погребение тела Осириса его супругой Исидои, месть Гора, сына Осириса, за отца и чудесное воскресение.

4. Первобытные машины и  изобретения.

 

ПЕРВЫЕ МАШИНЫ

Жизнь живого существа в условиях девственной природы необычайно тяжела. Но человек, в отличие от своего собрата из животного мира наделенный умом, изобретая различного рода орудия и приспособления, с самого начала пытался создать себе лучшие жизненные условия, чем те, в которых находились остальные живые существа. Ведь именно изобретение орудий и инструментов является одной из главных характерных черт, отличающих человека от животных. С самого начала человек использовал разнообразные вспомогательные средства для того, чтобы облегчить свой труд. Их однообразная и изнурительная жизнь заключалась в постоянных поисках пищи — собирательстве и охоте — и не давала возможности для размышлений и изобретательства. Нередко долгие часы приходилось затрачивать на то, чтобы отыскать гнездо диких пчел высоко на вершине дерева и с большим трудом достать оттуда мед. Нелегко было также убить птицу в лет, подстеречь, спрятавшись в зарослях, дичь или стоять в воде с копьем наготове, чтобы успеть молниеносно пронзить плывущую рыбу. Все эти способы добывания пищи требуют большой выдержки и необыкновенной ловкости. Часто проходило несколько суток, прежде чем удавалось подобраться к зверю и убить его, а так как человек тогда еще не понимал, что в дни изобилия следует думать о грядущих днях нужды и накоплять пищу впрок, то он часто оказывался в крайне тяжелом положении.

Это обстоятельство и толкало древние народы к изобретению более совершенных орудий лова, чем те, которыми они пользовались первоначально. Вместо дубинки и камня человек стал пользоваться при охоте на зверя стрелой, гарпуном, лассо, бола, накидной сетью и петлей, набрасываемой рукой человека. Но все эти усовершенствованные орудия лова по-прежнему требовали непосредственного участия и напряженного внимания самого охотника. Они как бы удлиняли руки человека и помогали ему удерживать раненого или пойманного зверя до тех пор, пока охотник в состоянии был им овладеть полностью. Некоторые изобретенные им орудия давали возможность охотнику одновременно убивать нескольких животных. Так, группа охотников, совместно участвующих в облаве, могла сообща набросить сеть на нескольких зверей сразу или на целый выводок птиц — прием, употребляющийся со времен фараона Харемхеба и по сей день. И поныне еще люди ловят перепелов и других птиц, загоняя их под натянутую сеть, прикрепленную по краям камнями. Даяки Борнео ловят подобным способом диких оленей, загоняя их в полукруг из натянутых сетей, а восточно-африканские вашамба таким же образом охотятся на антилоп и газелей. Этим же приемом пользуются эскимосы Берингова пролива для ловли кроликов. Во всех случаях, указанных выше, охотники загоняют животных сначала в сети, а затем убивают их. Такой способ охоты представлял собой значительный шаг вперед по сравнению животных сначала в сети, а затем убивают их такой способ охоты представлял собой значительный шаг вперед по сравнению с более древней и трудной охотой на одиночных животных, однако он, как и прежде, требовал личного участия в охоте самого охотника и его помощников.

Очень широко распространена ловля птиц силками. Сибиряки ловят таким образом диких гусей, а эскимосы Юкона таким же способом, при помощи лососевых сетей охотятся на белую куропатку. Охотничьи облавы с сетью велись несколько иначе. Так, например, североамериканские индейцы прерий обычно загоняли стада бизонов между рядами сходящихся изгородей к крутому обрыву, в который падали животные.

В то время как различные усовершенствования увеличивали шансы на успешную охоту, главная проблема, а именно возможность добиваться таких же результатов в отсутствие охотника, все еще оставалась неразрешенной. Действительно облегчить труд охотника можно было бы лишь в том случае, если бы удалось освободить его от необходимости поджидать добычу, приводить в действие орудия лова, удерживать пойманную дичь, то есть если бы удалюсь заменить человека механизмом. Изобретение такого механизма позволило бы охотнику заниматься другими делами, в то время как для него ловилась бы дичь. Кроме того, он мог бы ловить животных одновременно в нескольких местах. Освободившееся таким образом время охотник мог бы использовать на изготовление предметов домашнего обихода, улучшающих его быт, или на отдых, пение, танцы и развлечения.

И действительно, наступил день, когда, наконец, это долгожданное, совершившее целый переворот изобретение было сделано: человек впервые сконструировал машину, которая работала в его отсутствие, человеческий ум изобрел робота, заменявшего его с механической точностью. Таким волшебным изобретением явилась ловушка для зверей.

Настоящая ловушка заменяла накидную сеть, дубинку или аркан, а также спущенную с тетивы стрелу, причем действовала вернее и давала лучшие результаты. Кроме того, механизм ловушки обладал гораздо большей силой, чем человеческая рука. Благодаря конструкции остроумно устроенного пускового механизма, основанного на принципе рычага, ловушка при малейшем прикосновении развивает значительную, часто даже огромную силу, достаточную, чтобы справиться с силой животного, которое должно быть ею поймано.

Убедившись в том, что изобретенные им механизмы, основанные на действии используемых им сил природы, действительно работали, первобытный человек не удовольствовался изобретением лишь одного вида ловушки. Он сочетал приобретенные им сведения о механике со знанием своего климата и повадок животных и стал изобретать сотни видов ловушек, каждая из которых была исключительно точно приспособлена к особым условиям окружающей среды.

Прекрасно зная все свойства и особенности окружающего его животного мира, человек не забывал о тончайшем чутье зверей и тщательно устранял всякие следы своего прикосновения к ловушкам, подпаливая дерево, из которого делалась ловушка, употребляя естественные склеивающие и связывающие вещества и кладя в ловушки приманку, пахнувшую смолой, кровью или бобровой струей и вытеснявшую запах человека. Чтобы ввести зверя в заблуждение, человек маскировал расставленную ловушку ветвями, загородками, а листвой и дерном покрывал глубокие ямы-ловушки. Начиная с маленьких бамбуковых цилиндров, служивших для ловли мышей, и кончая гигантскими сооружениями для поимки жирафов и слонов, первобытные народы изобрели сотни способов поимки зверей, которые и по сей день все еще вызывают у ученых чувство изумления, а иногда и растерянности. Во многих музеях хранятся целые коллекции ловушек, доставленных туда исследователями; встречаются части ловушек, которые иногда бывает трудно даже признать за таковые и тем более — правильно их собрать. Для распознавания и реконструкции нередко гениально сконструированных ловушек первобытных народов требуются солидные специальные знания. Во многих случаях это удается лишь после тщательного изучения всей культуры данного племени с учетом особых климатических условий или зоологических особенностей данного района.

Хотя при постройке первого робота люди пользовались самыми различными принципами техники, все же всем созданным человеком ловушкам — в отличие от тех способов ловли, которые требовали физического присутствуя самого охотника и были основаны на сходных принципах ловли — присуще одно общее свойство: все они представляют собой конструкции, механизм которых приводится в действие самими животными без участия охотника. Немедленным результатом действия механизма являлось прочное пленение животного или его смерть. Помимо этой общей характерной особенности, ловушки первобытных народов по конструктивным и механическим принципам их построения могут быть разделены на четыре основные группы и внимательное изучение характерных особенностей этих групп позволяет сделать очень важный вывод о больших умственных способностях древнейшего человека, стремившегося улучшить условия своей жизни. Существует бесчисленное множество вариантов этих четырех главнейших типов ловушек. Многие варианты создавались лишь с целью достижения лучшего эффекта. Однако всегда можно распознать принцип, положенный в основу их устройства.

Западня, основанная на использовании силы тяжести, приводится в действие или силой веса животного, которое должно быть поймано, или в результате высвобожденной животным силы тяготения падающего предмета. Единственной западней первого рода является яма-ловушка, которая, как правило, вырывается прямо на звериной тропе. Отверстие ямы закрывается листвой, хворостом, мхом и т. п., так что ничего не подозревающее животное ступает на обманчивую поверхность настила и проваливается. Величина ямы точно соответствует величине животного, для которого она предназначена. Чтобы не дать жертве ускользнуть, принимают самые различные меры предосторожности. Например, чтобы животное не выпрыгнуло из ямы или не выкарабкалось, яму делают либо очень глубокой, либо сужающейся книзу. В последнем случае животное при падении оказывается зажатым в яме силой собственной тяжести. Иногда в дно ямы вбиваются острые колья, пронзающие или ранящие животное.

У второй группы ловушек этого типа,  основанных  на  применении свойств силы тяжести, в качестве движущей силы используется сила тяготения освобожденного самим животным камня, древесного ствола или совокупности тяжелых предметов. То обстоятельство, что первобытный человек искусственно создавал определенную высоту падения, свидетельствует о том, что он знал уже, что падающий камень или падающее бревно развивают ударную силу, величина которой возрастает вместе с высотой падения. Простейшей из таких ударных ловушек является камень, удерживаемый в неустойчивом равновесии с помощью палки. Палка, поддерживающая камень, является одновременно пусковым механизмом с приманкой: животное, теребя приманку, вызывает падение камня, то есть высвобождает силу тяготения, убивающую само животное.

После того как ловушка, основанная на использовании силы тяжести, достигла своего технического совершенства, первобытный охотник начал изучать другие законы природы. Так, например, он обратил внимание на то, как животные девственного леса запутывались иногда в густой сети лиан и погибали, задушенные в естественно образовавшейся петле. В силках первобытных народов последовательно используется этот принцип. Пусковым и силовым принципом простого силка является движение животного, стремящегося из него освободиться. Чаще всего силки устанавливаются в вертикальной плоскости, так как охотник стремится использовать наступательное движение животного. Наиболее уязвимым местом большинства животных является шея. Поэтому силок ставится на звериной тропе с таким расчетом, чтобы голова зверя прошла через петлю, после чего силок крепко, как лассо, охватывает его шею.

Для установки и закрепления силка применяются различные вспомогательные приспособления: силок либо настораживают свободно на предполагаемом пути животного, как это делается у нас на «галочьих тропах», либо его прикрепляют к каким-либо стойкам, которые удерживают петлю открытой. В большинстве случаев силки устанавливаются вместе со специальными изгородями для дичи, в отверстиях которых настораживаются петли.

Одним из видов силков, которые до сих пор употребляются во многих частях Старого света, является так называемый «самолов». Для устройства такой ловушки в кольцо, сплетенное из растительных волокон, втыкают снаружи множество заостренных эластичных палочек, которые сходятся своими остриями в центре. Такая ловушка прикрепляется к находящемуся на звериной тропе дереву или столбу, часто поверх небольшой ямы. Едва жертвта, чаще всего антилопа, наступит на такую ловушку, эластичные острия втыкаются в ее чувствительные бабки, и тем глубже, чем больше животное старается освободиться. «Самолов» часто комбинируют с петлей, которая не дает животному уйти.

К третьему основному типу ловушек принадлежат пружинные ловушки. Такие ловушки до сих пор еще в ходу у многих племен Африки, Азии и Америки. Пружинная ловушка основана на использовании пружинящей силы отогнутой ветки или самого дерева.  Используемой механической силой является при этом инерция или упругость пружинящего материала, который стремится занять свое исходное положение. Применение пружины эффективно лишь при установлении непосредственного взаимодействия ее с приспособлением, захватывающим добычу. У пружинной ловушки таким приспособлением почти всегда бывает силок. Такого рода ловушки чаще всего встречаются у земледельческих племен, которые пользуются ими для ловли мелких животных. Их оседлый образ жизни позволяет им тщательным образом устраивать эти ловушки и- всевозможными способами усовершенствовать пусковой механизм.

Использование пружинных ловушек, действующих на основе силы упругости, не ограничивается только ловлей животных. Энергия, развиваемая при распрямлении искусственно пригнутой книзу ветви или дерева, может быть использована и в других областях. Так, например, в Центральном Конго рабов и военнопленных казнят при помощи дуговой пружины. Туземцы Борнео и Хиндустана употребляют дуговую пружину для приведения в действие мехов, обслуживающих железоплавильные печи, — способ, который можно еще наблюдать и в северной Европе, где крестьяне раздувают таким образом свои печи. В Восточной Азии с помощью дуговой пружины часто приводятся в действие туземные ткацкие станки. Иногда пружинные ловушки применяются для ловли рыбы, причем в этом случае силок заменяют крючком или вершей. Другие способы применения дуговой пружины помогли усовершенствовать охотничьи приемы, военное оружие, а также предметы, служащие для мирных развлечений, ибо пружинная ловушка является предшественником не только лука и арбалета, но и смычка и всех струнных инструментов.

Последний, наиболее важный тип ловушки — крутильная ловушка (кляпцы) — основан на применении иного силового принципа. Человеку стало известно, что упругий материал, будучи скрученным вокруг своей оси, стремится вновь возвратиться в первоначальное положение и, если ему в этом препятствовать, развивает значительную силу. При кручении укорачиваются такие материалы, как сухожилия животных, корни или растительные волокна. Действие развиваемой при этом силы бывает тем эффективнее, чем большее напряжение достигается при помощи соответствующих вспомогательных средств. Для приведения ловушки в действие сила кручения с помощью системы рычагов передается на ударный механизм. Это может быть и утыканная острыми костями или железными гвоздями доска, которая обрушивается на животное с огромной силой, может быть и приведенная в действие вращающимся движением рамка, нередко соединенная с сетью, которая зажимает или захватывает животное. Все крутильные ловушки имеют большой радиус действия. Действенность такой ловушки ограничена только очень небольшим расстоянием.

Этот тип ловушки появился у высококультурных народов Азии и Африки, откуда он распространился в зоны влияния этих культур. Там, где примитивные племена, как, например, эскимосы и чукчи, применяют этот род ловушки, он является вторичным, заимствованным, элементом культуры, а не плодом собственного изобретения этих народов. По конструкции эти ловушки похожи на современные стальные капканы и отличаются от последних только материалом, из которого они сделаны.

Греки заимствовали принцип кручения у восточных народов, а римляне усовершенствовали его при конструкции своих огромных катапульт и баллист. В качестве упругого материала использовались крученые сухожилия животных, точно такие же, какие применяются до сих пор эскимосами Нортон-Саунда при устройстве западни для волков и лисиц.

Изобретение первой ловушки имело в истории человеческой культуры большее значение, чем даже изобретение колеса. Дальнейшее использование физических знаний, приобретенных в результате устройства звериных ловушек, имело гораздо более далеко идущие последствия, чем все другие изобретения в области техники.

Каков же возраст этого первого созданного человеческими руками робота? Когда впервые удалось человеку обуздать силы природы и, воплотив их в машине, подчинить своей воле? Это произошло много тысяч лет тому назад. На земле нет ни одного племени, которое не было бы знакомо, по крайней мере, с несколькими видами ловушек. По данным этнографии, даже люди древнейших куль­тур владели искусством постройки ловушек. Как показывают находки ледникового периода, люди уже в то время умели строить западни для зверей.

 

ИЗОБРЕТЕНИЯ И РЕМЕСЛА

В «Фаусте» Гёте говорится, что «в тайны природы не может проникнуть ни одно наделенное умом творение создателя», — но эти слова теперь уже, очевидно, неверны. Возможность в наши дни запечатлевать на фотографии рост клеточки и наши недав­ние открытия и сведения о движущих силах мироздания позво­лили нам раскрыть некоторые основные тайны природы.

Разница между прежними эпохами и современностью заклю­чается в том, что в настоящее время человек ведет планомерные научные исследования, стремясь господствовать над силами природы. В прошлые времена, напротив, природа была всемогу­щим господином и учителем человека, знания и навыки которого были плодом его наблюдений над явлениями окружающего природы. В прошлые времена, напротив, природа была всемогу­щим господином и учителем человека, знания и навыки которого были плодом его наблюдений над явлениями окружающего мира. Человек же был лишь учеником окружавших его более могущественных сил природы. Но и тогда уже деятельность его мозга давала ему такое духовное и материальное преимущество, которое было совершенно недоступно для его собратьев из мира животных и благодаря чему он по праву мог носить название Ноmо sapiens (разумный человек).

Животные, как бы умны они ни были, пользуются материа­лами в том самом виде, в каком их создает природа. Животные не в состоянии изготовлять из ни орудия, которые после обра­ботки приобретали бы новые формы и создавали бы новые воз­можности для их применения. Животные могут быть потребите­лями продуктов природы, но они не могут быть изобретателями.

 Человек же со времени ледникового периода научился пре­вращать найденные им необработанные материалы в орудия, которые позволили ему повысить уровень жизни и поставили его над животным миром.

  До нас не дошли имена древнейших изобретателей. Мы не знаем, кто были предшественники Аристотеля, Вольта, Эдисона или Рентгена, и уж, конечно, первый каменный топор, первая плетеная корзина, первый ветровой заслон или первый меховой плащ были результатом творчества не какого-нибудь одного человека. Все эти изобретения были звеньями одной цепи, кото­рая выковывалась путем постепенного усовершенствования опыта многих поколений неизвестных изобретателей, все они были пло­дом многих, самых разнообразных комбинаций. Было бы оши­бочно полагать, что каждый доисторический человек был гением и обладал даром самостоятельно создавать любой необходимый ему предмет. Ничего нет бессмысленнее поговорки: «Нужда была матерью изобретения», потому что к решающим факторам, спо­собствовавшим или мешавшим распространению технических знаний, относятся в первую очередь климатические условия, психологическая готовность человека к восприятию новых идей и миграция элементов культуры и народов. Нельзя было изобре­сти в джунглях лыжи и сани, а доменную печь — в Арктике, где нет железа. Как бы ни был велик гений бушменов, он был не в состоянии придумать склада для съестных припасов или ткац­кого станка, а способ валяния войлока не мог быть изобретен в Австралии, точно так же, как идея гамака не могла, конечно, возникнуть у эскимосов. Хотя обладание всеми этими вещами способствовало бы обогащению культурного наследия соответ­ствующих племен, однако природа не предоставила им на их территориях необходимого сырья для изготовления этих вещей или, что еще важнее, такое изобретение было бы совершенно чуждо их складу ума. Если бы даже этим народам и разъяснили необходимость обладать всеми этими искусствами и научили бы их такому мастерству, то они все равно быстро бы его забросили и позабыли подобно более отсталым пигмеям, которые смотрят свысока на своих земледельцев-соседей, высокорослых негров.

  Самостоятельное изобретение какого-либо элемента культуры или заимствование изобретения из другой культуры требуют оди­наковых предпосылок, а именно, чтобы соответствующий народ по своему складу ума был психологически подготовлен к вос­приятию этих изобретений.

Часто бывает очень трудно, если не невозможно, устано­вить — где было сделано то или иное раннее изобретение. Ведь многие элементы культуры настолько широко распространились по земле, что в настоящее время мы встречаем в самых различ­ных частях света культурные центры, где почти совершенно одинаковы не только утварь, дома и орудия, но схожи и рели­гиозные, этические и социальные институты, а также формы хозяйства.

Большинству технических достижений нашей современной ци­вилизации предшествует непрерывная цепь изобретений, начало которой скрыто в глубокой древности. Хотя многие древние тех­нические изобретения были усовершенствованы благодаря совре­менным достижениям техники, существует еще множество пред­метов обихода, которыми и по сей день пользуются в том же виде, в каком ими пользовались тысячелетия назад. Значитель­ное число этих орудий и утвари служило первобытным народам задолго до того, как о них узнали европейцы.

К открытиям, которые были сделаны индейцами Северной и Южной Америки до прибытия туда завоевателей, исследователи относят в первую очередь знакомство и употребление в пищу таких растений, как маис, маниока, картофель, подсолнечник, артишоки и бобы. Кроме того, индейцы занимались разведением ламы, альпаки, мускусной утки и индюка. Им были известны хлопок и кокаин. К их изобретениям нужно отнести гамак, ре­зиновый мяч и способ изготовления водонепроницаемых веществ. Они приготовляли также яды, вроде знаменитого кураре, и во время военных походов применяли отравляющие вещества .

Задолго до того, как Куэ открыл метод самовнушения, знахари джунглей излечивали подобным способом своих пациентов. В то время как еще на рубеже XIX и XX столетий у наших хирургов гибло при трепанации черепа девяносто процентов оперируемых, североафриканские врачеватели уверенно вскрывали черепа своих пациентов, не зная при этом почти ни одного смертного случая. То же можно сказать и о кесаревом сечении. За не­сколько столетий до того, как Вагнер-Яурегг получил нобелев­скую премию за свой метод лечения сифилиса малярией, восточно-африканские знахари посылали своих больных сифилити­ков «в болота», где те заболевали лихорадкой.

В Африке задолго до века электричества пользовались теле­фоном из тыквенных чаш и крысиных шкурок, а эскимосы до сих пор сносятся по «телефону» с помощью обтянутых шкурами со­судов на довольно большие расстояния. Охлаждаемые воздухом башни на Бахрейнских островах, которые Марко Поло описал как «искусственные легкие в форме четырехугольных небоскре­бов», и по сей день принадлежат к древнейшим сооружениям. Наши современные очки-консервы, защищающие глаза от солнца и снега, имеют своих предшественников в вырезанных из кости защитных приспособлениях для глаз, которые делают эскимосы и индейцы Арктики. В Меланезии, Полинезии и Южной Аме­рике до сих пор употребляют тканые козырьки для глаз, в то время как в Тибете с этой же целью носят тонкие покрывала в виде наглазных повязок.

В наши дни всевозможнейшие предметы обихода, сделанные из всех видов сырья, какие только можно себе представить свидетельствуют о нынешней роскоши. Однако обилие изделий подобного рода стало возможным лишь благодаря усилиям сотен живших до нас поколений ремесленников с их изделиями из камня, дерева, костей, растительных волокон и звериных шкур Поэтому представляет интерес знакомство с хотя бы только важнейшими из примитивных методов производства, при помощи которых были созданы многие вещи, совершенно необходимые с точки зрения современного культурного человека.

Подобно тому как это наблюдается и по сей день во многих районах земли, в древнейшие времена преобладающим ремеслом было производство деревянных предметов. А так как при помощи имевшихся тогда инструментов нельзя было изготовлять цельнодеревянные предметы различного рода, то при сооружении таких крупных объектов, как ветровой заслон или лодка, большую роль играла легче поддающаяся обработке кора. Инструментами служили раковины, зубы животных, кости и камни. Экскурсия  по этнографическому музею дает возможность ознакомиться с поразительными результатами, которых при помощи таких же примитивных средств и поныне еще добиваются некоторые отсталые народы, не знающие ни металлических резцов, ни гвоздей. Многие построенные примитивными народами, в том числе и достигшими несколько более высокого уровня культуры, дома все еще скрепляются путем связывания столбов, кровли и других частей конструкции. Отличающиеся поразительной прочностью предметы из коры сшиваются сухожилиями или волокнами либо склеиваются клеем или мастикой. Большие полости барабана или лодки-однодеревки выдалбливаются из древесного ствола или выжигаются огнем.

  Как мы уже видели, палка-копалка — это неотъемлемое ору­дие собирателей и охотников — принадлежит к древнейшим чело­веческим орудиям. Она представляет собой или вилообразный сук, или заостренную внизу, обожженную на огне палку. От нее же ведет свое происхождение охотничье оружие — деревянное копьё . Обожженное на огне острие такого копья часто бывает настолько твердым, что по прочности превосходит даже камен­ные или металлические острия. Азиатский способ предваритель­ного вымачивания бамбукового копья в масле с последующей закалкой его в горячей золе дает острия, не уступающие по твер­дости металлическим. И по сей день в освободительных войнах на крайнем юго-востоке Азии употребляются такие бамбуко­вые копья, которые с успехом конкурируют с современным оружием ближнего боя.

Щит возник из палки, под­нятой кверху, чтобы отбить удар при самообороне. В ходе последующего развития щитам придавали самые разнообразные формы, делая их из самых раз­личных материалов, о чем, например, свидетельствуют кожаные африканские щиты. Различные формы принимает и оружие в виде деревянной палицы, встречающейся у всех первобытных народов во всех видах, какие только можно себе вообразить, на­чиная с простого сука или корневища и кончая великолепными океанийскими палицами для обрядовых танцев, расписанными и украшенными резьбой, кисточками, бахромой и перьями. Даже у австралийцев имеются прекрасно вырезанные палицы, богато украшенные рельефным узором. Их возвращающаяся палица, или бумеранг, основан на применении сложного физического закона винта: концы обеих лопастей бумеранга, выгнутые в форме серпа, лежат в разных плоскостях.

  Большинство примитивных предметов домашнего обихода почти ничем не отличается от наших, разве только тем, что часто они бывают тщательнее отделаны и имеют более красивые формы. Особенно это верно в отношении столовых и разлива­тельных ложек, сосудов для питья, тарелок и мисок. Для еды употреблялись даже деревянные вилки, хотя они были распро­странены лишь в определенных областях и в большинстве слу­чаев являлись обрядовыми предметами. Так, типичная океаний­ская трехзубая вилка применялась каннибалами только для чело­веческого мяса. В домашнем хозяйстве калифорнийского племени юрок встречаются чаши для ополаскивания пальцев, подносы и красивые ящики из красно­го дерева. Почти во всех частях земного ша­ра можно найти самые разнообразные голов­ные скамейки, скамейки для сиденья и храни­лища для припасов. Искусно вырезанные сан­далии африканского племени тикар во многих случаях бывают элегантнее и красивее нашей пляжной обуви.  Великолепно  отделанные столбы домов, танцевальные маски, бара­баны, деревянные миски и застежки для оде­жды в Полинезии также делаются без метал­лических инструментов с помощью одних только раковин, крупной рыбьей чешуи, песка и пемзы.

   Африканские народы еще задолго до появ­ления европейцев освоили искусство изготовле­ния железа . Образцы их прикладного искусства — миски, столбы домов, изображения бо­гов и троны вождей—находятся на грани такого совершенства, что белые посещают художественные школы этих диких племен, чтобы изучить их мастерство и научиться им подражать.

Хотя техника обработки дерева и усовершенствовалась у высококультурных народов, особенно благодаря изобретению рубанка и искусству соединения отдельных частей дерева, в прин­ципе она все же не изменилась. Деревянные западни первобыт­ных народов, их луки и стрелы и многие другие предметы их культуры служили не только объектом подражания для совре­менной промышленности, но и образцом для изделий, которые cтали изготовляться позднее из других материалов.

  Среди различных древесных материалов кора поддается обработке легче всего. Из коры был сооружен древнейший дом че­ловека — ветровой заслан. Многие племена изготовляют из коры корзины и различные сосуды, и существуют обширные культурные области, где кора является важнейшим материалом. Так например, у индейцев Лабрадора почти все предметы, за  исключением изделий из кожи, для чего употребляются шкуры убитых на охоте животных, делаются из дерева и коры. Но я кожу они не могли бы получить, если бы у них не было деревянных саней и корьевых лодок. Почти вся их домашняя утварь делается из бересты, которая изящно выкраивается и сшивается. Орудием для сшивания служит зуб бобра, а нитью — тонкий кожаный ре­мень, сухожилия животных или волокна расщепленного корня ели. Посуда и вместилища делаются водонепроницаемыми при помощи кипящей смолы или рыбьего клея и украшаются скобле­ным орнаментом — чаще всего фигурами животных, мифиче­скими символами, растениями или геометрическими рисунками. Цветовые контрасты украшений от бежевого до шоколадноно-ко­ричневого очень приятны на вид. Сгущенная черничная пастила, медвежий жир и знаме­нитый пеммикан надежно хранятся в проч­ных, весьма удобно устроенных берестяных коробах, снабженных плотно закрывающи­мися крышками для защиты от насекомых, грязи и сырости.

Быть может, самой важной областью применения коры является переработка ее в материю, которая употребляется для оде­жды и служит полноценным заменителем тканей. Материя из коры, не известная со­бирателям и охотникам, представляет собой признак более высокой культуры. Ее изготовляют в Африке и на Мадагаскаре, но глав­ным образом — в Индонезии и Полинезии, где она известна под названием тапы умение изготовлять мате­рию из коры, повидимому, проникло из Океании в Северную и Южную Америку, а в Азии и Европе это искусство было известно еще в доисторические времена. Тапа изготовляется из коры деревьев с большим содержанием луба: хлебного, фигового или тутового. После обдирки коры со ствола дерева и размягчения ее, кору обрабатывают при помощи специальных дубинок или ко­лотушек до тех пор, пока она не превращается в легкий и гиб­кий материал. Конечный продукт, то есть сама материя, часто бывает тоньше иной ткани. В Полинезии тапу украшают много­цветными, четко выполненными орнаментами, либо расписывая ее красками, либо отпечатывая узор с помощью деревянных или бамбуковых штампов. В Африке при выделке тапы в качестве колотушек часто употребляют кусок слоновой кости, а для раскраски — растертое в порошок красное дерево. Индейцы северо­западной части Америки отдирают кору от кедров с помощью костяных орудий и обрабатывают ее костяными колотушками. Их великолепно разрисованные танцевальные покрывала в боль­шинстве случаев изготовляются из кедровой коры, а спальные одеяла, изготовляемые из собачьего или козьего волоса, часто бывают переплетены лубяными волокнами.

Выделка тапы путем расплющивания лубяных волокон положи­ла начало бумажному производству, изобретенному древними ки­тайцами. Древнейшие сорта китайской бумаги состояли из смеси волокон тутового дерева и других растений. Сходной была и техно­логия производства египетского папируса, изготовлявшегося из обработанных колотушками и проклеенных волокон тростника.

Наряду с деревом и корой человек уже в доисторические времена употребляли также в качестве своих орудий кости, рога и раковины. Целые доисторические эпохи получили свое название от особенностей употреблявшихся в то время костяных орудий. Жир и краски хранились в сосудах, представлявших собою части костей. Челюстные кости пещерного медведя, с их большими зу­бами, применялись как весьма действенное орудие, и наконеч­ники для гарпунов, шилья, скребла для шкур и иглы уже в доисторические времена изготовлялись из костей точно так же, как это и поныне делается многими современными первобытными народами.

   Австралийцы употребляют костяные шилья для изготовления корзин из спиральных жгу­тов, на островах Санта-Крус шьют иглами, сделанными из свиных ребер, и на всем про­странстве от Лабрадора до Калифорнии одним из важнейших рабочих инструментов являет­ся скребло для шкур, изготовляемое из бедрен­ных костей убитых на охоте животных. Ножи из бедренных костей обезьян с заячьими зубами вместо лезвия обычны в джунглях Восточной Боливии. Такого же типа ножами с деревян­ными ручками и клинками из бобровых зубов вооружены охотники канадских охотничьих пле­мен. С течением веков эти орудия почти не из­менились и по сей день употребляются в таком же виде, как и в первобытные времена.

  Уже так называемые ручные рубила ниж­него палеолита (обработанные путем обивки куски кремня миндалевидной, овальной или дискообразной формы) представляют собой настолько хорошо обработанные орудия, что мы должны рассматривать их как результат длительного периода развития. Слово «палео­лит» означающим «древ­ний каменный век», в то время как «неолит» (или новый камен­ный век) уже в своих древнейших формах характеризовался, как мы это видели ранее, так называемой земледельческой культурой валикового топора, причем в период мотыжного земледелия для обработки земли употреблялась мотыга, с уже шлифованным лезвием.

   Древнейшие из неполированных каменных орудий отличаются чрезвычайным многообразием форм раковистых отщепов. И сей­час еще по их форме легко установить, для чего они предназна­чались. Так мы без труда различаем самые разнообразные скребла для шкур, проколки, ножи и другие орудия, деревянные ручки которых, конечно, не могли сохраниться в течение тысяче­летий. Камедные наконечники для стрел относятся к более позднему времени. Каменными ножами и сейчас еще пользуются многие племена эскимосов и индейцев. Такие ножи либо изго­товляют из одного куска с концом, отполированным для захвата рукой, либо прочно скрепляют каменный клинок с деревянной рукояткой. Так, индейцы Калифорнии употребляют кварцевые или обсидиановые ножи первого вида для снятия шкур с убитых на охоте крупных животных, в то время как более мелкими ка­менными клинками с деревянными рукоятками пользуются в до­машнем хозяйстве. Древние ацтеки для человеческих жертвопри­ношений пользовались каменными ножами из обсидиана. Об этом древнем обычае до сих пор еще напоминают каменные ножи, применяемые многими народами при обряде обрезания. При археологических раскопках в Южной Америке были найдены ка­менные топоры. У современных нам первобытных народов и теперь еще встречаются каменные пилы, в точности похожие на пилы, обнаруженные при раскопках доисторических свайных по­строек в Швейцарии. Такие пилы состоят из деревянного осно­вания с вставленными в него каменными осколками. Даже высококультурные народы Индии до сих пор пользуются камерными сверлами. Каменные топоры первобытных народов соединяются c деревянной рукояткой при помощи мастики или смолы и при­вязываются к рукоятке шнуром.

   На ещё одну важную область применения камня в домашней хозяйстве указывают ступки и зернотёрки, употребляемые первобытными народами всего мира. Основанием зернотёрки служит большой плоский камень, по которому двигают меньший круглый камень, предназначенный для растирания или размалывания зе­рен или овощей. Такого рода каменные ступки и зернотёрки употребляют как народы-собиратели урожая в Северной Америке, так и земледельче­ские племена Африки и Океании.

   Многие народы изгото­вляют также из камня предметы украшения. Так, туареги и племена Запад­ного Судана носят брас­леты из черного мрамора чрезвычайно красивой и правильной формы. Необычайным великолепием отличаются также церемониальные палицы океа­нийцев. Изготовляемые из базальта, нефрита и полудрагоценных камней, часто украшаемые разными узорами, они являются сим­волом власти вождя. Скипетры маори из темнозеленого нефрита принадлежат к наиболее художественным образцам, представлен­ным в наших музеях.

   Каждого, кто рассматривает этнографические коллекции, по­ражает чистота и красота форм сплетенных первобытными на­родами вееров, сумок и корзин, которые часто намного превосхо­дят наши современные изделия. Хотя искусство плетения из растительных волокон известно во всем мире, все же лучшие образцы его дают Африка и Океания. В арктических же районах из-за отсутствия необходимого для плетения растительного ма­териала местное прикладное искусство часто находило иные формы выражения.

   Искусство плетения принадлежит к древнейшим ремеслам человечества . Из простого сплетения пальмовых листьев, лубяных волокон и стеблей травы в конечном итоге раз­вилось ткацкое искусство со всеми его различными видами тка­ней, изготовленных на ткацком станке. В то время как искус­ство плетения было распространено во всем мире, ткацкий станок появился только в переод расцвета земледельческих культур как признак более высокой ступени цивилизации.

  Для изготовления вместилищ, цыновок, сит, и других предме­тов, изготовляемых из симметрично сплетаемых растительных во­локон, не требуется никаких других инструментов, кроме костяного или деревянного шила или иглы. К простейшим образцам такого рода искусства принадлежит сплетенный из отдельных волокон одного перистого пальмового листа веер, который поль­зуется большой популярностью в Океании и Южной Америке.

   Несравненно большее значение имело производство плетеных коробок, в которых примитивные народы хранили свою утварь и носили с собой пищу. Уже самое понятие    «собиратели и охотники» наталкивает на  мысль о том что даже древнейшим народам требовались какие-то вместилища, что­бы собирать и носить в них необходимые человеку съедобные растения. Поэтому эти народы придавали очень большое значение легкости, прочности и целесообразной фор­ме своих плетеных вместилищ.

  Австралийские корзины либо просто пле­тутся, либо изготовляются при помощи так называемой спирально-жгутовой тех­ники, которая развивалась из петельного плетения. Жгут, сделанный из тростника или травы, оплетается лубяными волокнами, и отдельные жгуты затем сшиваются. Боль­шинство корзин для собирания снабжается длинными шнурами с тем, чтобы их можно было вешать через плечо, оставляя руки свободными, для палки-копалки. Некоторые австралийские племена, например туземцы земли Арнгем, украшают свои плетеные корзины фигурками лю­дей или животных (главным образом ящерицами, крокодилами и игуанами), сделанных в стиле типичного для них искусства «рёнтген».

   Африканские бамбути (вамбутти) плетут корзину сразу же после того, как убьют животное, на которое они охотились, для того чтобы отнести домой его мясо. Как указывает Дж. Дэвид, это делается следующим образом: «Если вамбутти нужно разре­зать дичь на куски и унести ее, он тут же на месте делает себе корзину, взяв за образец конструкцию своей круглой хижины. Когда это маленькое плете­ное сооружение, в точности похожее на хижи­ну и имеющее в высоту около одного метра, оказывается достаточно плотным, его вытаски­вают из земли, опрокидывают, наполняют мя­сом и потрохами, и ноша бывает готова».

У американских индейцев искусство плете­ния корзин достигло высокого совершенства, так что они часто плетут даже такие предметы, которые другими народами изготовляются из дерева или глины. Они до сих пор еще пользуются плетеными тарелками, мисками, детскими люльками, горшками для варки пищи и сосудами для воды. В частности калифор­нийские индейцы, чье искусство плетения Кребер считает «развитым до высшей степени ремеслом»  пле­тут домашнюю утварь и сосуды, отличающиеся красивыми формами, гладкостью и прочностью; эти предметы бывают нередко украшены геометрическими орнаментами и выглядят очень красиво благодаря применению различных красящих материалов. В то время как индейцы северной Калифорнии— юроки и их соседи — почти совершенно отказались от древней техники спирально-жгутового плетения, все корзины племени майду (Южная Калифорния) плетутся именно этим спосо­бом. Материалом плетения всегда служат жгуты, состоящие из трех очищенных от коры ивовых прутьев, либо неочищенных веток красного дерева. Орудием для сшивания жгутов служат костяные шилья или деревянные иглы. Корзины майду бывают обычно двухцветными (сочетание коричнево-красного и белого цветов) и могут вполне соперничать с изделиями других кали­форнийских корзинщиков, хотя они и не так красивы, как плете­ные изделия племени помо. Одним из их наиболее интересных орудий является плетеная из ивовых прутьев колотушка для се­мян, которая у этих народов-собирателей урожая играет очень важную роль при обработке собираемых ими дикорастущих се­мян и плодов. К излюбленнейшим предметам обихода калифор­нийских индейцев принадлежат плетеные тростниковые цыновки. Они служат в качестве подстилок для сиденья, постелей, кро­вельных покрытий и дверных занавесок.

Другие племена американских индейцев, например апачи, пле­тут очень прочные и тонкие корзины, которые обладают почти абсолютной водонепроницаемостью даже без последующей обработки. Для изготовления их женщины апачи собирают иво­вые прутья, которые замачиваются в воде для придания им боль­шей гибкости. После этого их расщепляют вдоль, дочиста от­скребывают и сплетают в корзину кругообразно на каркасе из твердых жердочек. Небольшие оставшиеся отверстия запле­таются по большей части тонкими полосками из кожи серны. Готовое изделие представляет собой большой короб для припасов с широким отверстием. Плетеный кувшин для воды, или тус , ем­костью около десяти литров, перед употреблением смазывается снаружи и изнутри разогретой кедровой смолой.

К важнейшим изобретениям южноамериканских индейцев относится так называемое типити—трубчатый пресс для отжимания несъедобного сока из клубней маниоки, раздробленных для приготовления муки. Трубка эта сплетается из диагонально расположенных растительных волокон, которые стягиваются, если тянуть трубку за оба конца, в результате чего из мучной кашицы удаляется весь сок. Кроме типити на р. Шингу изготовляют еще множество других плетеных изделий, в том числе большие кор­зины из пальмовых листьев, крошечные колчаны для стрел, веера для раздувания огня, коробки с крышками и большие корзины для переноски груза на спине.

Искусство плетения корзин распространено также в Индоне­зии и на островах Океании, где известно очень много техни­чески усовершенствованных видов этого искусства, начиная со спирально-жгутового способа и кончая чрезвычайно тонкой обра­боткой плетеных сандалий и корзин) для переноски грузов. На островах Санта-Крус эти корзины богато орнаментируются, укра­шаются кистями и бахромой, искусство их изготовления дости­гает такой степени совершенства, что плетение напоминает тка­ную материю, хотя корзины и сплетены голыми руками. Эти из­делия, столь же прочные, как и мягкие, плетут так называемым безузелковым способом. Океанийские повара плетут большие, похожие на палатки колпаки, которыми они накрывают огонь, если внезапно начинает идти дождь. Такой же тонкостью работы отличаются и прославленные цыновки, изготовляемые этими на­родами для сиденья и спанья.

Еще одной важной областью применения растительных воло­кон является изготовление шнуров или веревок, которые играют важную роль в быту первобытных народов и употребляются для связывания различных материалов. Из шнуров делаются также сети и силки, а опорные столбы при постройке дома связы­ваются с помощью скрученных растительных волокон. Волокна употребляются для изготовления веревок либо в их природном состоянии, либо подвергаются сложному процессу гниения, бла­годаря которому связующий материал приобретает чрезвычай­ную прочность. Так, сети для ловли акул, изготовляемые тузем­цами островов Санта-Крус, достаточно прочны, чтобы удержать эту огромную рыбу.

На изготовление веревок и плетений идет даже человеческий волос. Австралийцы плетут из волос человека и опоссума  пояса, нашейные и головные повязки, и если зять попросит у своей тещи волос для изготовления шнурков, то она не вправе отказать ему в этой просьбе. Жители Новой Каледонии укра­шают головные уборы своих вождей длинными шнурками из человеческих волос, в то время как обитатели Ассама укра­шают человеческими волосами свои копья. На островах Мель-виль (Австралия) из человеческих волос, переплетенных с перьями и растительными волокнами, делают пояса, браслеты и другие украшения, а воины вешают себе на шею шнурки из человеческих волос с желтыми шарами из перьев, которые они закусывают во время боя, подобно тому как современ­ные боксеры во время схватки зажимают между зубами мунд­штук. .

Все эти тканые и плетеные предметы создаются человече­скими руками без всяких вспомогательных приспособлений, са­мое большее с помощью шила или иглы. Но для некоторых пле­теных изделий требуются специальные приспособления: напри­мер, маленькая дощечка, при помощи которой ячейкам сети придаются необходимые формы и размеры, или специальная деревянная рама, на которой держится плетение во время ра­боты. Такой рамой пользуются, например, лабрадорские наскапи при изготовлении своих замечательных спальных одеял из шку­рок белого зайца, как бы связываемых из нарезанных косыми полосками смоченных меховых валиков. Готовое изделие пред­ставляет собой толстое, легкое и теплое покрывало, которое кажется сделанным из одного цельного куска, хотя на самом деле одеяло представляет собой огромную сеть из переплетенных друг с другом полосок.

Индейцы майду связывают полоски меха в одну длинную полосу, которая пропускается между рядами верти­кально натянутых на раму меховых полос по принципу штопки. Техника же лабрадорских индейцев значительно тоньше, так как они связывают свои меховые валики при помощи деревянной иглы в крошечные квадраты, которые, располагаясь близко один возле другого, образуют большое настоящее покрывало, чрез­вычайно теплое благодаря имеющимся в нем невидимым воздуш­ным отверстиям. Другие индейские племена Калифорнии плетут спальные одеяла из растительных волокон, подвязывая к ним для украшения перья.

Все эти плетеные изделия отличаются симметрией, эластич­ностью и чистотой исполнения и представляют собой подлинные произведения прикладного искусства. Но настоящее ткачество могло возникнуть только при наличии более тонкой и длинной нити, которая должна была заменить короткие сплетаемые во­локна или шнуры народов древнейшей культуры.

Потребность в длинной тонкой нити, равномерной по тол­щине, привела к изобретению нового орудия — веретена. Техника отделения, очистки и «трепания» растительного волокна была известна уже многим народам, но настоящее прядение требо­вало, по словам Хупера, «равномерного натяжения чесаных волокон и их сплетения в чрезвычайно тонкую или, наоборот, грубую нить». Этот же автор приводит следующее определение веретена: «Если к нити, которая прядется, подвесить снабжен­ное наверху крючком и утяжеленное внизу деревянное приспо­собление, то можно добиться равномерного сцепления волокон путем непрерывного вращения утяжеленной палочки или, как принято называть это приспособление, веретена».

С переходом племён к оседлости веретено становится одним из важнейших орудий ремесла, и вполне оправдано утвержде­ние, что изобретение земледелия   и появление веретена как  элемента культуры тесно связаны между собой. Уже древнейшие находки показывают, что в домашнем обиходе доисторических земле­дельцев искусство прядения и тканья было делом общераспро­страненным. В самых нижних культурных пластах Анау были обнаружены глиняные пряслица, которые хронологически можно отнести, по крайней мере, к 3500 году до н. э. Такие же пряс­лица были найдены в развалинах Эриду, в так называемой культуре Сескло доисторической Греции, а также при рас­копках критского неолита. Особенно много пряслиц и ткацких грузил было найдено в местах бывших свайных поселений в Европе, где, несмотря на прошедшие тысячелетия, сохранились даже части ткацких станков, ткацкие рамы, прялки, а также куски тканых цыновок и льняных тканей. Применяемые и до сих пор примитивные веретена в точности похожи на веретена да­лекой древности, а также на веретена древнего Египта, Индии и Перу. Когда знатная перуанка выходила из дому, чтобы на­вестить свою соседку, то за ней всегда следовала рабыня, неся корзиночку с веретеном и другими принадлежностями руко­делия.

Как показывают факты, ткацкий станок, ведущий свое про­исхождение от техники плетения, также был изобретением женщины. Лишь начиная со времени более поздних культур, когда наметилось уже обособление ремесла, ткацкое искусство стало достоянием мужчин. Свою форму ткацкий станок заим­ствовал у рамы для плетения с ее параллельно расположенными нитями основы, через которые про­пускается рабочая нить, или уток. И ныне  еще жители Меланезии и население южноамериканских тро­пиков, так же как и многие северо­американские индейцы, ткут свои головные повязки и разного рода пояса на таких же простых рамах при помощи костяной или деревян­ной иглы для плетения сетей, кото­рая была предшественником чел­нока.

Разновидностей    примитивного ткацкого стана такое множество, что они могут дать материал для специального исследования. Этно­графы  делят их по принципу механического дей­ствия на три основные группы: станок с одним деревянным бру­сом (навоем), подвешенным между двумя стойками; станок с двумя брусьями, имеющий подножку (в большинстве случаев горизонтальный), у которого основа натягивается между двумя неподвижно укрепленными брусьями; станок с двумя брусьями высококультурных народов древности; благодаря применению вращающихся валов (навоев) он позволяет изготовлять материи неограниченной длины. Этот третий вид обладает таким большим количеством усовершенствований, что его можно рассматри­вать уже как прообраз современного фабричного ткацкого станка.

Однако из древних ручных ткацких станков выходили настолько замечательные ткани, что многие из них значительно превос­ходят изделия современной промышленности. Поразительная прочность и красота этих материй объясняется тем, что их изго­товляли не спеша. Они замечательны своими древнейшими тка­ными орнаментами и удивительно нежными натуральными красками. Распространение ткацкого станка сравнительно ограничено определенными районами, так как он появился на довольно позднем этапе развития человеческой культуры. Ткацкий станок остался неизвестен на всей территории распространения полине­зийской культуры, высоко развитой во всех прочих отношениях.

 За исключением племен пуэбло и навахо, чьи тканые покрывала и одежда славятся по всему миру, ткацкий станок остался не­известным североамериканским индейцам. Не знают .его также и племена Южной Африки, степные народы Азии и арктические племена, которые заменяют ткани войлоком и шкурами жи­вотных.

Тот факт, что ткацкое искусство начало развиваться из искусства плетения, подтверждается перечнем древнейших употре­блявшихся для тканья материалов. Это были по преимуществу растительные волокна — банановый луб, волокно крапивы, хло­пок и конопля. Шерстяные ткани начали ткать намного позднее  Лучшими африканскими ткачами являются тикары из Каме­руна, чьи хлопчатобумажные набедренные повязки, окрашенные красным деревом, необыкновенно красивы. Вожди племени хаусса и их соседей носят великолепные пестро-полосатые длинные одежды , а хлопчатобумажные «фригийские» колпаки жителей  западной Африки отличаются необыкновенной тонкостью работы.

На ткацких изделий меланезийцев (чьи плетеные спальные цыновки, а также цыновки, служащие даже единицей обмена, отличаются очень хорошей отделкой) следует упомянуть в пер­вую очередь набедренные повязки, сотканные из банановых во­локон и отделанные бахромой и кромкой с мережкой.

Ткани, которые создавали на своих станках древние высоко­культурные народы, представляли собой шедевры искусства и тщательной работы. Так, у перуанцев в эпоху, предшествовав­шую Колумбу, их «солнечные девы» ткали предназначавшиеся для жертвоприношения богам туники и накидки, узоры которых воспроизводили целые легенды, изображающие демона-ягуара, зигзагообразную змею и т. д. На их древних одеждах изображены копьеметалки и стаи летящих птиц, а их рубашки, пояса и от­деланные бахромой платки, остатки которых были найдены в доисторических могилах, отличаются тонкостью исполне­ния.

Однако вопреки всем новейшим открытиям, сделанным в современных лабораториях в области текстильного производства, самой дорогой тканью в течение многих столетий неизменно оставался шелк, ради которого люди рисковали и жертвовали жизнью, лишь бы выведать у китайцев хранимую ими в течение тысячелетий тайну его производства. Приблизительно за 200 лет до н. э. корейцы узнали способ разведения шелковичного червя, и вести «божественной ткани» и сведения о технике ее изготовления  медленно распространяться через Японию и внутренние регионы Азии в Персию и Тибет. Лишь в VI веке н. э. при Юстиниане Византия ознакомилась с искусством шелкового производства, которое только после этого перешло к грекам. Ни одному первобытному народу не удалось открыть способ изготовления шелка. История шелка — это история народов высокой культуры.

Но от тех же первобытных ремёсел произошло и ещё одно важное древнее ремесло, которое было изобретено женщинами позже — искусство керамики, производство горшков и сосудов из глины. Хотя для плетения и гончарного дела необходимы со­вершенно различные материалы, способы изготовления изделий и в том и в другом случае очень сходны между собой.

Так, один из наиболее древних способов изготовления гон­чарных изделий — производство сосудов из глиняных валиков — непосредственно восходит к спирально-жгутовой технике плете­ния. Это, однако, не означает, что народы, знакомые с древней­шей техникой плетения, должны были уже знать этот вид гон­чарного производства. Как и ткацкий станок, гончарное дело впервые появилось у тех народов, которые уже освоили земледелие. У кочевых пле­мен при их бродячем образе жизни, то есть на более ранней стадии развития хозяйства, не 'было ни времени, ни возможности разви­вать свои сведения в области керамики. К тому же, постоянно меняя место своего пребывания, люди просто не могли носить с собою хрупкие сосуды.

Существует целый ряд теорий, пытаю­щихся так или иначе объяснить изобретение гончарного производства. Так, например, высказывалось предположение, что, быть может, оно произошло от обычая придавать водонепроницаемость плетеным сосудам с помощью обмазки их глиной и что пользование такими сосудами в непосредственной близости от огня навело человека на мысль изготовлять сосуды из одной только глины, без плетеного каркаса. Такое предполо­жение может вполне соответствовать действительности. Но сей­час мы уже не в состоянии воссоздать точную картину зарожде­ния гончарного производства. И если данная гипотеза может дать удовлетворяющее объяснение происхождения сосудов, сде­ланных из высушенной глины, то весьма сомнительно, чтобы по­добным образом можно было объяснить возникновение глиняных сосудов, обожженных на огне.

Народы, занимавшиеся гончарным делом, выработали самые разнообразные приемы обработки глины в зависимости от свойств имевшегося в их распоряжении сырья. Глина очищается, сушится и из нее при помощи просеивания удаляются инородные тела. Если глина слишком жирна, ее смешивают со связываю­щими веществами—пеоком, отрубями, золой, мелкими кусоч­ками дерева или травы. Добавление к глиняной массе кусочков гуоки является специфическим изобретением южноамериканских индейцев. Когда «тесто» становится достаточно мягким и подат­ливым, можно приступать к собственно гончарной работе.

Простейший способ заключается в изготовлении из одного юмка глины грубого сосуда, середина которого выдавливается, а дружные стенки формуются рукой. При этом для облегчения раооты внутрь сосуда часто кладется камень. Таким способом папуасы Новой Гвинеи изготовляют значительную часть своих сосудов; впрочем они знакомы и с иной техникой гончарного производства.

При спирально-жгутовой технике из глины изготовляют длинную колбасу, из которой сначала, свертывая ее спиралью, делают дно сосуда, а затем укладывают по спирали вертикально, пока сосуд не достигнет желаемой высоты. Вслед за этим внешние и внутренние стенки сосуда выравнивают камнем или деревяшкой.

При четвертом способе лепки гончарной посуды сначала формуют круглое дно со свисающими вниз боковыми пласти­нами. Затем, медленно поворачивая сосуд, эти пластины отги­бают вверх и соединяют вместе.

Пятый способ формовки керамических сосудов, характерный для высококультурных народов, основан на применении нового усовершенствования—гончарного круга. Гончарный круг, как и все колеса вообще, был революционным нововведением, так как основан на принципе, не имеющем своего прообраза в природе. Изобретение колеса является подлинным триумфом человече­ского разума, потому что ни колесо, ни вращающийся круг не копируют никаких природных явлений, наблюдаемых человеком. В Египте гончарный круг был известен уже в начале третьего тысячелетия до н. э.; критские ремесленники пользовались им уже в древнейшие периоды бронзового века. Знали гончарный круг также и во многих районах Индии. В Европе—во Фран­ции и Германии — он появился впервые за 500 лет до н. э. Что же касается коренного населения американского континента, то оно так и не знало гончарного круга вплоть до прибытия туда европейцев.

Изделия примитивного гончарного промысла обжигаются на открытом огне и нередко украшаются нацарапанным орнаментом или росписью. Глазурь также принадлежит к изобретениям уже высококультурных народов.

Некоторым западно-африканским племенам известей очень интересный способ орнаментировки глиняных сосудов. Они выре­зают геометрический орнамент с острыми гранями на деревян­ной палочке, которую затем прокатывают по мягкой верхней поверхности глиняного сосуда, так что узор равномерно на ней отпечатывается. Для получения более сложного узора деревян­ную палочку вдавливают в сосуд крест-накрест. В Камеруне орнаментируемые таким образом горшки и миски сначала сушат несколько часов на воздухе, а затем в течение ночи обжигают на огне. Эти керамические изделия отличаются большой красотой и прочностью. В Западной Африке глиняные сосуды делают са­мых различных размеров—от маленькой миски до огромного круглого горшка для варки пищи.

В Северной Америке хорошие гончарные изделия изготовляют только индейцы пуэбло. Однако за последнее столетие их мастер­ство сильно деградировало. Древние крашеные керамические изделия, найденные в покинутых поселениях племени хопи, пред­ставляли собой произведения искусства; часто они бывают украшены замечательно эффектным черным орнаментом. У калифор­нийских индейцев гончарное дело принадлежит к забытым ре­меслам, и современные поколения индейцев вынуждены узнавать у находящихся еще в живых дедов о том, как делали глиняные сосуды, которыми они пользуются до сих пор.

Южноамериканские индейцы являються изобретателями сосудов с вогнутом краем , в местностях, бедных камнем, они изготавливали глиняные  шаровидные сосуды, которыми пользовались для варки пищи  вместо применявшихся ранее раскаленных камней Эти племена выделывают также глиняные курительные трубки оригинальной формы.

Однако даже в древнейшие времена из глины изготовляли не только посуду, но и человеческие фигурки, которые в Централь­ной Европе были обнаружены уже в так называемый ориньякский период. Неолит изобиловал статуэтками животных и людей (глав­ным образом женскими фигурками), встречающимися парал­лельное великолепно орнаментированными горшками, разукра­шенными пряслицами, глиняными штампами и другими предме­тами обихода.

В древнеегипетских гробницах были найдены всевозможные изделия художественной керамики, назначением которых было служить мертвым в потустороннем мире. В Британском музее  можно видеть сотни таких изделий, в частности символические фигурки и амулеты, а также крошечные тарелочки, наполненные плодами и овощами.

Вершины своего развития гончарное искусство достигло, когда был открыт способ изготовления фарфора; это открытие пред­ставляет собой еще один вклад высокой китайской культуры в материальное богатство человечества. Историю фарфора можно проследить до VII века н. э. Изобретение фарфора явилось ре­зультатом стремления найти замену для дорогих тарелок и мисок из нефрита, изготовлявшихся в более древние времена. В самых ранних своих изделиях из фарфора китайцы старались по возмож­ности имитировать форму и цвет этих изделий из нефрита. Поэтому древнейший фарфор был не белым, а имел зеленый, серый или голубоватый цвет нефрита. Посуда из тонкого и хруп­кого фарфора приобрела особую ценность значительно позднее, тогда, когда на новый материал перестали смотреть как на ими­тацию нефрита и когда фарфоровая глина сама по себе стала рассматриваться как ценное сырье для изготовления из него высокохудожественных изделий.

Еще и сейчас самым ценным в мире фарфором считается фар­фор, изготовляемый в мастерских Цзиндэчжэня (провинция Цзянси). Во все века фарфор почитался благороднейшим укра­шением стола. Во время второй мировой войны японцы, едва успев вступить в провинцию Цзянси, сразу же постарались вы­везти из Цзиндэчжэня в качестве трофеев как можно большее количество художественных изделий; когда китайский народ вновь обрел свою свободу, правительство, чтобы отметить возрож­дение былой славы Китая, поручило художникам Цзиндэчжэня изготовить несколько особенно великолепных фарфоровых серви­зов в честь праздника победы над разгромленными захватчиками.

Впрочем, для изготовления художественных изделий и пред­метов обихода человечество использует не только минералы и растения. Обогащению культурного наследия человечества в зна­чительной степени способствовал также животный мир. Мы уже знаем, что скребла для шкур, ножи для их снимания и тому подобные орудия принадлежат к предметам доисторической древ­ности, и не подлежит сомнению, что умение снимать с животного шкуру и обрабатывать ее следует отнести к древнейшим трудо­вым навыкам человека.

Если самые примитивные племена еще не были знакомы с про­цессами дубления, промывания и -протравки кож, то все же австралийцы, живущие в более холодных районах, делают мехо­вые плащи из звериных шкур, которые они сшивают сухожи­лиями кенгуру. Грубые меховые плащи носят также, и туземцы Южной Африки, а на Огненной Земле меховые плащи и спаль­ные одеяла из шкур гуанако считаются предметами первой не­обходимости. Всевозможные звериные шкуры употребляются на изготовление множества всякого рода предметов и частей оде­жды на всем восточно-африканском побережье от южной око­нечности континента и до лесов Экваториальной Африки, так что целые районы Судана могут рассматриваться как «кожевенные провинции».

Но если на всех континентах в обычае использовать шкуры зверей, то способы обработки шкур или кож у разных народов совершенно различны. Особенно больших успехов в этом отношении достигли пастушеские народы, но и арктические и субарктические охотники, а также племена Центральной Азии, прекрасно умеют обрабатывать кожи. Для изготовления более  грубых изделий, как, например, сосудов для воды, покрытий для палаток, носильных мешков и т. п. мясо и сухожилия попросту отскребываются с внутренней стороны шкуры. Но если требуется более мягкая кожа для изготовления одежды, мокасинов, голов­ных уборов и т. д. то тогда с кожи приходится удалять и волосы. Очистка производится при помощи каменных, костяных, шиферных или раковинных скребл, причем обычно это делается на бревнообразной подставке, после чего шерсть удаляется путем выдирания волос или размягчения кож в соответствующих растворах.

Для удаления волос кожи подвергают предварительной обработке. Способы такой обработки весьма многочисленны. В Африке кожи зарывают в землю вместе с золой или листьями, а в Калифорнии шкуры замачивают в растворе юкки или пальмовой лилии. Жители Арктики часто вымачивают кожи в моче — способ, который был известен также в Греции и Риме. После такой обработки волосы легко отделяются от кожи и их либо без труда выщипывают, либо, как это делают во многих районах Африки, сдирают при помощи трения о туго натянутый канат. Лабрадорские индейцы племени наскапи натягивают шкуру на вертикально установленную раму и соскребывают волосы бедреной костью медведя или зубом бобра.

Хотя искусство дубления кож при помощи солей, квасцов и других минералов изобретено высококультурными народами, примитивным кочевникам также известно немало способов вымачивания и размягчения  кож. Они втирают в сырую кожу рыбий жир, различные виды мхов, мозг или печень животного и затем размягчают кожу катанием, колочением, выжиманием и тому подобными способами. Все это более чем оправдывает слова старого исследователя Мэзона о том, что «при обработке кож у примитивных народов главным ингредиентом являются человеческие мускулы».

Не менее многочисленны и способы окраски выделанных кож. Чрезвычайно мягкая бархатистая кожа карибу, которую индейцы монтанье и наскапи употребляют для изготовления мокасин, приобретает после чистки и обработки белоснежный цвет. Для того чтобы обувь, сшитая из этой-кожи, не загрязнялась бы сразу же, мягкие кожи сшиваются вместе в форме мешка и подвеши­ваются над ведром, наполненным тлеющими стружками. От этого кожа приобретает красивый светло-коричневый цвет. Черноногие индейцы окрашивают в темный цвет свои мокасины и кожаные гамаши, прокапчивая сырую кожу тлеющей дубовой корой. По цвету обуви это племя и получило свое название. Эскимосы умеют окрашивать кожу в красный цвет, разжевывая ее после очистки и размягчения вместе с соком пурпурной улитки. Индейцы омаха получают синюю окраску, смешивая кору белого клена с желтой охрой, тогда как индейцы прерий часто употреб­ляют для изготовления красок для кож сок кактуса. Темно-красная краска африканских племен хаусса и мандинго добывается ими из коры мангровового дерева .

Перечисленные здесь способы обработки касаются лишь вы­делки кож. Но существует и другое важное ремесло — производ­ство войлока, которое связано с обработкой срезанных с кожи волос. Особенно важное значение имеет производство войлока для народов Центральной Азии и Судана. Высшей степени совер­шенства оно достигло в Тибете. Необходимый для производ­ства войлока волос  дает як, а недубленые кожи этого же живот­ного идут на изготовление обуви, седел, упряжи и других пред­метов обихода. Для получения необходимого для производства войлока сырья тибетцы стригут живых животных. Волосы яка имеют на конце крошечные крючочки и после соответствующей обработки хорошо сваливаются. Чесаная шерсть расстилается, смачивается и крепко спрессовывается, в результате  чего полу­чается прочный и водонепроницаемый, похожий на ткань мате­риал. Тончайшие сорта тибетского войлока тонки, как вуаль. Если при изготовлении зимних покрытий для палаток, подседель­ников, стелек для обуви, половиков и тому подобных предметов требуется более толстый войлок, то его спрессовывают из нескольких слоев.                      

Любопытно, что большинство народов, занимающихся обра­боткой шерсти, не перерабатывает животное волокно в пряжу и ткани и что производство войлока значительно древнее искусства изготовления шерстяных тканей.

Таким образом, сырье для древнейших ремесел поставляли растения, животные и минералы. Но разум человека этим не довольствовался и сумел обнаружить сокровища, скрытые в земле. Человек открыл медь и железо и проник в тайну золотоносного речного песка; в результате сплавления различных ме­таллов были получены новые металлы, и среди девственной при­роды выросли доменные печи. Возникшая из этой новой области знания возможность изготовлять металлические орудия дала но­вый толчок унаследованному от более древних ступеней культуры мастерству и породила новые способы созидания и завоевания. Новые изобретения, новые отрасли промышленности и большая независимость от капризов природы придали. человеку новые силы и открыли перед ним новые возможности развития.

У первобытных народов, как и у нас, чрезмерная специализация может привести к ограничению индивидуальных способностей. Все же многие ремесленники XX века пытаются вновь возродить престиж ручных изделий, чтобы вновь изготовлять высококачественные товары, не уступающие изделиям первобытных народов, для которых производство «предметов высшего качества для всех» не составляло особой проблемы.

Литература.

1 .   Першиц А.Ц. и другие

       История первобытного общества . М., Наука, 1974.

2 .   Первобытное общество . Основные проблемы развития .

       М., Наука, 1975.

3 .   История первобытного общества. Общие вопросы. Проблемы антропосоцигенеза .

       М., Наука, 1983 .

4 .   Любимов Л.

       Искусство древнего мира, М., Просвещение, 1971.

5 .   Дмитриева Н.А.

       Краткая история искусств, М., Искусство, 1968.

 [U1]