Ливий и этрусские женщины

Ливий и этрусские женщины

Ливий и этрусские женщины

И. МакДоугэлл

На основе доступных нам данных источников существует общее убеждение, что женщины в этрусском обществе имели более привилегированный статус, чем традиционный в мире Греции и Рима. Их художественное изображение на саркофагах и погребальных урнах и в росписях гробниц показывает, что они принимали участие в пирах, располагаясь на ложах с мужчинами, и посещали публичные представления, такие как атлетические соревнования и танцы. На некоторых изображениях мы находим трогательные проявления любовной интимности с их мужьями, как на известном саркофаге на Вилла Юлия в Риме и в Бостонском Музее Изящных Искусств, хотя иногда утверждают, что эти примеры представляют скорее идеальные, чем реальные отношения. Однако при любых отношениях между этрусскими мужьями и женами достаточно ясно, что женщины в Этрурии пользовались большей степенью социальной свободы, чем это было возможно в Греции и Риме; отсюда искаженное и отрицательное изображение их как пьющих и развратничающих у Феопомпа1, который никогда не был особенно хорош в описании того, что производило культурное потрясение в лучшие времена. Различные погребальные надписи также обнаруживают более высокий статус. В отличие от римских обычаев этрусская женщина идентифицировалась своим собственным именем в дополнение к имени своей семьи, в то же время материнское имя и родовое зачастую фигурируют наряду с отцовскими, что стало привычным в Риме только в императорскую эпоху. Что не ясно, однако, так это то, насколько такая социальная свобода могла сочетаться с политической свободой и авторитетом.

С тех пор как Й.Й.Бахофен в 19 в. предложил свою теорию этрусского матриархата2, часто утверждают, что изображения Ливием женщин в истории дома Тарквиниев, особенно Танаквиль и Туллии, показывает, что римская историческая традиция сохранила следы политического авторитета этрусских женщин. Несмотря на то обстоятельство, что большинство теорий Бахофена в отношении этрусков отвергнуто или существенно модифицировано, представление, что Ливий изображал этих женщин в качестве этрусских, сохранилось, в частности во влиятельной работе об этрусском обществе Жака Ергона и трех современных и столь же полезных статьях об этрусских женщинах Лариссы Бонфанте3. В своей работе я утверждаю, что те кто склонен следовать этому пути, попадают в одну из печально известных ловушек этрускологии и в своей увлеченности найти литературные свидетельства, которые подтверждают свидетельства археологических и эпиграфических источников4, выжимают из Ливия гораздо больше, чем допускает его рассказ, в то же время игнорируя другие изобразительные характеристики Ливия как историка Августовой эпохи. Такой подход мы найдем у Ергона, который основывает свое исследование на первой книге Ливия, говоря: