О современном состоянии жанров детского фольклора

О современном состоянии жанров детского фольклора

О современном состоянии жанров детского фольклора

О. Ю. Трыкова

Современный детский фольклор ныне представлен весьма широким спектром жанров. В устном репертуаре фиксируются как произведения исторически сложившихся жанров устного народного творчества (колыбельные, песенки, потешки, заклички, приговорки и т.д.), так и тексты более позднего происхождения (страшилки, анекдоты, “садистские стишки”, переделки-пародии, “вызывания” и др.). Однако степень распространённости того или иного жанра различна. Фиксации её, а также наблюдениям над особенностями развития основных видов детского фольклора в последнее время и будет посвящена эта статья.

Традиционно изучаемые фольклористами, активно пропагандируемые официальной культурой исторически сложившиеся жанры в устном репертуаре на грани вымирания. Особенно это касается такой классической разновидности устного народного творчества, как колыбельные песни. К сожалению, ныне приходится констатировать значительную, почти полную утрату данной фольклорной традиции. Изменившиеся условия жизни, воспитания, даже самих обычаев укачивания ребёнка – причины забвения старых колыбельных песен. В то же время, несмотря на это, определённая потребность в жанре остаётся. Это приводит к полукомичным попыткам исполнения в качестве колыбельных современных эстрадных песен (от “Вернисажа” до репертуара Земфиры!).

Почти полностью отмирает и такой жанр традиционного игрового детского фольклора, как жеребьёвки. При необходимости без обид поделиться на две команды дети предпочитают использовать родственный ему жанр считалки, иногда до бесконечности повторяя один и тот же текст или подбирая новые. Самая популярная считалка последнего десятилетия представляет собой модернизированный вариант старого текста “На златом крыльце сидели царь, царевич, король, королевич…” В современном варианте этого произведения появляются персонажи мультфильмов Диснея:

На златом крыльце сидели

Микки Маус, Том и Джерри,

Дядя Скрудж и три утёнка,

А водить-то будет Понка!

Это проникновение новых образов в традиционные жанры и тексты характерно и для других разновидностей детского фольклора, активно впитывающего в себя всё новое, соответствующее интересам современного ребёнка. Так, в период появления первых телесериалов в самых разных жанрах детского фольклора “получают прописку” рабыня Изаура, “просто Мария”, герои “Санта-Барбары”. Например, появляется загадка: “Губа до пола, играет в поло” (Хосе Игнасио – герой сериала “Просто Мария”). Но проходит несколько лет, стремительно увеличивается количество телесериалов. Теперь уже нет таких, которые смотрит вся страна, и, соответственно, они утрачивают своё влияние на массовое сознание, постепенно вымываясь и из детского фольклора. В этом – ещё одна особенность устного детского репертуара самого последнего времени.

Возвращаясь к анализу современного состояния традиционных жанров детского фольклора, следует отметить, что почти неизменным в текстовом отношении остаётся бытование таких жанров календарного фольклора, как заклички и приговорки. По-прежнему самыми популярными являются обращения к дождику (“Дождик, дождик, перестань…”), к солнышку (“Солнце, солнце, выгляни в оконце…”), к божьей коровке и улитке. Сохраняется традиционное для этих произведений полуверие в сочетании с игровым началом. В то же время уменьшается частотное употребление закличек и приговорок современными детьми, практически не появляется новых текстов, что также позволяет говорить о регрессе жанра.

Более жизнеспособными оказались загадки и дразнилки. Оставаясь по-прежнему популярными в детской среде, они существуют как в традиционных формах (“Под землёй прошёл, красну шапочку нашёл”, “Ленка-пенка”), так и в новых вариантах и разновидностях (“Зимой и летом одним цветом” – негр, доллар, солдат, меню в столовой, нос алкоголика и т.п.; “Янка-лесбиянка”). По-прежнему популярны псевдоэротические загадки, пик расцвета которых приходился на 80-е годы XX в. (“Что ты смотришь на меня? Раздевайся, я твоя! – кровать). Бурно развивается такая необычная разновидность жанра, как загадки с рисунками.

Фольклорные записи последних лет содержат довольно большой блок частушек. Постепенно отмирающий во взрослом репертуаре, этот вид устного народного творчества довольно охотно подхватывается детьми (так в своё время произошло и с произведениями календарного фольклора). Услышанные от взрослых частушечные тексты обычно не поются, а декламируются или скандируются в общении со сверстниками. Порой они “приспосабливаются” к возрасту исполнителей, например:

Меня девки обижают,

Говорят, что ростом мал,

А я в садике Иринку

Десять раз поцеловал.

Почти полностью исчезают из устного обихода такие исторически сложившиеся жанры, как пестушки, потешки, прибаутки и т.д. Прочно зафиксированные в учебниках, пособиях и хрестоматиях, они ныне стали принадлежностью книжной культуры и активно используются педагогами, воспитателями, входят в программы как источник народной мудрости, отфильтрованной веками, как верное средство развития и воспитания ребёнка. Но современные родители и дети в устной практике используют их весьма редко, а если и воспроизводят, то как произведения, знакомые из книг, а не передающиеся из “уст в уста”, что, как известно, и является одной из главных отличительных особенностей фольклора.

Современные жанры детского фольклора, лишь относительно недавно ставшие объектом собирания и изучения, ныне находятся на разной стадии развития.

Страшилки, чей пик популярности приходится на 70-80-е гг XX века, на наш взгляд, постепенно переходят в “стадию консервации”. Дети ещё рассказывают их, но уже практически не появляется новых сюжетов, меньше становится и частотность исполнения. Очевидно, это связано с изменением жизненных реалий: в советский период, когда почти тотальный запрет в официальной культуре был наложен на всё катастрофическое и пугающее, потребность в страшном удовлетворялась посредством данного жанра. В настоящее время появилось множество источников, помимо страшилок, удовлетворяющих эту тягу к загадочно-пугающему (от выпусков новостей, различных газетных публикаций, смакующих “страшное”, до многочисленных фильмов ужасов).

С другой стороны, постепенно утрачивается и одно из главных условий процветания жанра – тайность его бытования. Из сокровенного пласта детской субкультуры страшилки ныне становятся предметом всеобщего достояния. Они активно используются современными писателями (от Э. Успенского до Л.Петрушевской), рассказываются по телевизору и радио, публикуются в печати. Более демократичными становятся отношения между родителями и детьми, которые, уже не боясь непонимания, знакомят взрослых с ранее запретной областью своей субкультуры. Даже само слово “страшилка” приобретает необыкновенную популярность в повседневном речевом обиходе – не как определение жанра, а как обозначение всего страшного и пугающего (с некоторым оттенком снисходительного пренебрежения).

В противоположность страшилкам, необыкновенный расцвет переживает во многом родственный, но существенно отличающийся от них жанр “садистских стишков”. Подросло и стало взрослым “первое поколение” исполнителей этого жанра, с увеличением декламировавших “стихи про маленького мальчика”. Но, взрослея, люди (в основном – молодые мужчины) не забывают таких произведений – и в этом одна из отличительных особенностей жанра. “Убить” его на данном этапе не в силах даже многочисленные публикации в газетах, где подчас устраиваются даже конкурсы авторских и фольклорных “садистских стишков”. Сохраняя “классический” блок текстов, порой восходящих к творчеству Олега Григорьева (“Я спросил электрика Петрова: “Для чего ты намотал на шею провод?” Ничего Петров не отвечал, только тихо ботами качал”), “садистские стишки” активно пополняются новыми сюжетами, мотивами и образами. Например:

Мальчик у дяденьки дрель утащил,

Долго железную трубку сверлил.

Пламя огромное вспыхнуло сразу,

Пять областей оказалось без газа.

В их числе – полуавторские “литературные садистские стишки”:

Спорил с соседями папа Джульетты.

Дедушкой папа не будет за это.

Как и другие “живые” разновидности фольклора, этот жанр активно реагирует на всё новое, используя при этом приём “перелицовки” старых схем:

Дети в подвале играли в попсу.

Зверски расстреляна тётя Алсу.

Причина популярности жанра “садистских стишков”, как нам кажется, в их комически-снижающем отношении ко всему страшному, пугающему. Как и страшилки, но совершенно по-своему, они, травестируя ужасное, подвергая его почти кощунственному осмеянию, выполняют своеобразную психотерапевтическую функцию, ослабляя сакральные страхи ребёнка, подростка.

Детские анекдоты последнее время также получают официальную “прописку” в средствах массовой информации, особенно в печати. Наряду со специфическими “детскими” сюжетами про Чебурашку и крокодила Гену, про Колобка, Волка и Зайца и др. сказочно-литературных персонажей, они активно впитывают в себя “взрослые” сюжеты и образы. Так, ещё в 1997 г. в детском фольклоре не было анекдотов про “новых русских”, сегодня же в нём присутствует обширный блок подобных произведений:

“Новый русский” говорит своей жене:

– Дорогая, ты хотела на день рождения норку? Я тебе купил, но убирать за ней ты будешь сама.

Наряду с этим ещё больше стало детских анекдотов “про Вовочку”, например:

– Вовочка, что будет с родителями, если они узнают, как ты учишься?

– У мамы заболит сердце, а у папы – ручки.

Как и другие жанры, анекдот реализует и обыгрывает популярные образы кинематографа:

Данила Багров, поигрывая пистолетом:

– Вот скажи мне, мужик, в чём сила?

Мужик, трясясь от страха:

– Я думаю, в деньгах…

– Вот и брат мой говорит, что в деньгах. А сила, она в ньютонах!

Фольклорные переделки-пародии ещё не столь широко задействованы массовой культурой (хотя по их принципу и строятся выступления КВНа и т.п., когда на известный мотив придумывается новый текст, эксплуатируется в своих целях популярная модель стихотворения, песни). В свою очередь, фольклорные переделки – пародии щедро используют классические или массовые произведения – от народных до эстрадных.

Чаще всего основой переделки становится хрестоматийное, обычно с детства знакомое (например, сказка К.И. Чуковского “Федорино горе”), в которое привносится новое содержание:

Скачет пейджер по полям,

А компьютер по лугам.

За провайдером “Стинол”

Вдоль по улице пошёл.

До сих пор самыми популярными переделками являются фольклорные варианты пушкинского “Лукоморья”, появившиеся ещё в 1937, в год 100-летия со дня смерти поэта (“У Лукоморья дуб спилили…”). Пародированию подвергаются обычно поэтические произведения, но встречаются и прозаические примеры:

Сказка “Волк и семеро козлят”

Жила-была коза, и было у неё семеро козлят. Ушла коза, пришёл серый волк и стал петь тоненьким голосом: “Козлятушки, ребятушки, отворитеся, отопритеся – ваша мама пришла, молочка принесла. Течёт молочко по вымечку, с вымечка по копытечку, с копытечка во сыру землю”.

Открыли козлята и говорят: “Ты, волк, с ума сошёл? Какое молоко?! Наша мама в магазин пошла, мы её за пивом послали”.

По-прежнему богатый материал для переделок-пародий поставляет современная эстрада, например:

Он уехал прочь на газонокосилке,

От леса остались пеньки да опилки

(по песне А. Апиной “Он уехал прочь на ночной электричке”).

Протестный характер, присущий многим переделкам-пародиям, ещё в большой степени характерен для граффити – яркой принадлежности молодёжной субкультуры, возникшей в древности, но необыкновенно популярной в настоящее время. Граффити – надписи и рисунки на стенах, заборах, в школьных и студенческих аудиториях – имеют свои традиции, разновидности и стили. Они дают прекрасный материал для изучения настроений, интересов и проблем молодёжи, хотя начали изучаться фольклористами сравнительно недавно. Ныне делаются попытки “приручить” этот “дикий” жанр отведением специальных мест, организацией конкурсов и фестивалей граффити.

Граффити и девичьи альбомы принадлежат к редкому виду письменного фольклора, тогда как большинство произведений народного творчества бытует в устной форме.

Девичий альбом, процветавший ещё в пушкинские времена, видоизменялся с течением лет по крайней мере дважды: из тетради со стихами, пожеланиями и рисунками примерно во второй половине XX в. он трансформируется в “Песенник”, основное содержание которого составляют тексты песен, проиллюстрированные вырезками из журналов и даже этикетками.

В конце XX в. происходит новая метаморфоза: “Песенники” превращаются в “Анкеты”. Резко усиливается их коммуникативная функция, а сам альбом под руководством хозяйки становится плодом коллективного детского (преимущественно девичьего) творчества. Многочисленные опросники, гадания, гороскопы, в него входящие, оформляются фотографиями друзей и артистов, наклейками-стикерсами и т.п.

Ещё одна характерная примета времени – выпуск предприимчивыми полиграфистами готовых печатных “Анкет” и “Альбомов” разной направленности и стоимости. Задушит ли ширпотреб этот жанр фольклорно-самодеятельного творчества, покажет время.

Один из самых популярных и почти неизученных жанров детского фольклора – это “вызывания”. Имея несомненную мифологическую природу, они прочно сочетают слово и действие, соединение которых должно способствовать появлению кого-либо из желанных персонажей. Кого вызывают современные дети? Круг героев довольно широк и разнообразен. Это Баба Яга (из сказки), домовой (из былички), черноё пятно (из страшилки), а также гномики, “матерный король”, “жвачная корова”, пьяный ёжик и т.д. Обязательно проведение ритуала ночью и при отсутствии взрослых. Иногда “вызывания” производятся ради самого “появления”, эмоциональной встряски, сопровождающей действо. Иногда – с целью задать вопросы (тогда “вызывания” наиболее близки к девичьим гаданиям и спиритическим сеансам взрослых). Подчас у вызываемых просят что-либо (например, у “жвачной коровы” – жвачку) (2).

Самый популярный персонаж “вызываний” и, одновременно, самый опасный – это Пиковая Дама. Истоки образа – в карточном гадании, в повести А.С. Пушкина и опере П.И. Чайковского. В этом ритуале бывает задействован почти весь арсенал магической атрибутики: зеркало, свечи, капли духов и т.д.

К самым поздним по времени возникновения можно отнести обряд вызывания (точнее, даже выведения) русалочки с помощью банки воды и расчёски. По всей вероятности, он возник как отклик на Диснеевский мультфильм.

Итак, произведя краткий анализ современного состояния традиционных и относительно новых жанров детского фольклора, можно сделать следующие ВЫВОДЫ:

мониторинг современной фольклорной ситуации ещё раз доказывает, насколько динамичен, мобилен детский фольклор: каждый год в нём происходят заметные изменения; отслеживая ситуацию в течение последних трёх-четырёх лет, уже можно выделить определённые закономерности, весьма симптоматичные для всего развития устного народного творчествав целом;

по мере отмирания в устном репертуаре жанры устного народного творчества постепенно укореняются в художественной литературе;

с другой стороны, “легализация” фольклора в массовой культуре, периодической печати и т.п. отчасти способствует его вымыванию из устной практики (чем больше публикуется частушек, анекдотов, “садистских стишков”, тем больше их читают… но меньше рассказывают);

пополнение текстового состава исторически сложившихся жанров идёт за счёт “модернизации” старых текстов, их “перелицовки”;

наличие этого факта – залог сохранности того или иного “старого” жанра (загадки, считалки и т.д.);

в появлении и развитии относительно новых видов детского фольклора – перспективы дальнейшего существования устного народного творчества.

Примечания

Статья подготовлена по материалам фольклорного архива, собранного под руководством автора студентами дошкольного отделения педагогического факультета ЯГПУ.

В последнее время похожие ритуалы проникают и в студенческий фольклор: в ночь накануне экзамена студенты ловят зачёткой “Халяву”.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.yspu.yar.ru